— Оливия, я кое-что добавил. Теперь взорвётся не вся луна, а только Мира со всеми старыми технологиями, которым должно быть забытыми и никогда не возвращаться из небытия, потому что это фиксированная точка, — Доктор говорил очень серьёзно, не сводя глаз с Олив. — Мы же все автоматически переместимся в ТАРДИС и будем в безопасности. Так что ты вполне можешь казнить Миру за все её проделки, а можешь и помиловать, я приму любое решение.
Оливия покрутила устройство в руке и обвела взглядом остальных. В её взгляде появилось что-то совершенно нечитаемое. Леонардо подавил желание что-либо сказать, когда Олив посмотрела на него. Рафаэля очень возмутила возникшая ситуация, но рука Дона на плече сыграла свою роль. Сам Донателло с интересом наблюдал за происходящим, поскольку дилемма была интересна с точки зрения как науки, так и морали. Микеланджело растерянно озирался. Дженни одернула ворчащего Стракса.
Сонтаранец, искривив лицо в отвращении, обиженно уставился перед собой.
Лишь Доктор и Вастра что-то зашептали друг другу в ухо, а потом внимательно продолжили наблюдать за хождением Ливии туда-сюда. У галлифрейца было сосредоточенное лицо, а Вастра продолжала внешне сохранять невозмутимость.
Мира предпочла лишний раз не тревожить существ, от которых зависела её жизнь.
— Доктор… — вдруг Оливия подошла к нему. Ей пришлось смотреть на него немного снизу вверх, что совершенно не смущало. — Ты пытаешься играть со мной в игры? — сощурилась девушка.
— Отнюдь. Я хочу, чтобы ты приняла решение. Ты можешь казнить ту, что угрожала твоей жизни, и это не будет чем-то плохим.
Леонардо с братьями скривились в непонимании. То, что сейчас сказал Доктор, совершенно на него не походило. Неужели он был чудовищем внутри?
— Нет, я думаю, ты просто устроил мне проверку. Дал мне детонатор, который способен забрать чужую жизнь, даже «цифровую».
— И что тебя держит? — с вызовом спросил Доктор, обходя Оливию.
— Совесть… папа, — добавила девушка, акцентируя на последнем слове.
— Отлично! — Доктор всплеснул в ладони, — Пускай и дальше творит беспредел, правда? Ты правда дум…
— Нет, — Оливия жестом прервала отца. Её движение было непривычно резким, а на лбу образовались морщины, свидетельствующие об сильном сосредоточении. Она повернулась к аватару Миры: — Ты отлично понимаешь? — спросила девушка, оказавшись ровно посередине между своей противницей и Доктором.
— Мне все предельно ясно.
— Доктор, — полугаллифрейка повернулась к мужчине, — я понимаю, почему ты устроил этот спектакль, но незачем было проверять, — с этими словами она бросила детонатор ему в руки, а тот ловко его поймал. — Ты бы никогда не сделал кого-то убийцей и не подтолкнул к этому. Тем более, свою дочь. Ты из тех героев, которые берут на себя такие ответственные решения. Это, — девушка кивнула на детонатор, — пустышка.
Потом девушка подошла к Мире и сказала:
— Улетай, покинь эту планету. Если желаешь экспериментировать, то делай это где-то еще. Незачем плодить бездушных существ на Земле.
— Вы починили корабль, и я могу спокойно улететь…
У окружающих в буквальном смысле поотпадали челюсти. Никто не ожидал, что конфликт между девушками может так легко завершиться.
— А я думал, что будет еще одна эпичная драка… Ай! — тут же прокомментировал происходящее Микеланджело и получил два подзатыльника одновременно от Дони и Лео.
Рафаэль продолжал удивленно пялиться, как враги внезапно объявили о перемирии.
— Все-таки она — моя дочь, — подмигнул Доктор, когда поравнялся с Вастрой.
— Все же она — моя дочь, — улыбнувшись, ответила Вастра.
— Ничья устроит? — довольно улыбнулся галлифреец и направился к двум девушкам.
— О чем это он? — тихо спросила Дженни с легким оттенком ревности в голосе.
— Мы спорили, на кого больше похожа Оливия.
— И? На обоих?
— В точку, — ответила Вастра и обняла любимую. — Не ревнуй так. Это же просто Доктор.
— А она — просто ваша общая дочь… созданная в лаборатории, знаю.
— Мира, я все же надеюсь, что ты откажешься от своих опытов, — сказала Оливия, приобнимая один из аватаров. — Без души эти существа станут подчиняться либо извращенной логике, либо будут просто безвольными…
— О чем идет речь? — внезапно появившейся Доктор заставил Оливию вздрогнуть от неожиданности.
Девушка вкратце рассказала, что Мира задумала вырастить тела и закачать в них личности, которые хочет скомпоновать из данных, полученных в Институте Виктории Экхарт. Но тут же она выразила мысль о том, что без души существа окажутся в лучшем случае бесполезны, а в худшем даже опасными. Последовал короткий рассказ Доктора:
— Есть два жутких вида во Вселенной. Это киберлюди и далеки.
— А кто это? — прозвучал вопрос Миры и Оливии в унисон.
— Киберлюди — это люди из будущего, которые заключили мозг в металлическую оболочку и заблокировали эмоции с помощью специального ингибитора. Это они назвали апгрейдом. Киберлюди не знают жалости и стремятся всех живых существ так проапгрейдить. Далеки же — это творение одного ученого. Такой себе зелено-серый осьминог с глазом, — Доктор изобразил сказанное руками. — Они уничтожают все, что не является далеком. Их сила в сильных негативных эмоциях.
На этой ноте Доктор на мгновение погрустнел, но быстро взял себя в руки: «Шрамы Войны Времени никогда не пройдут. Далеки и Повелители Времени своим противостоянием чуть было не уничтожили всю Вселенную».
— А у них есть души? — спросила Ливия.
— Оливия, наверно, у всего живого есть душа…
— Но если киберлюди — это лишь мозг, то тогда они по сути отсекли себя от атмы, — непонимающе уставилась она на Доктора. — Атма по писанию находится в груди. Мозг же — это сосредоточие ума.
— Пусть так.
— А дакеки?
— Они по сути клоны из генетического материала ученого, который создал эту расу.
— Значит, поэтому они злы! В выращенные тела может вселиться любое демоническое существо или потерянный дух! — просияла девушка.
— Мой народ не задавался вопросом души так, как это делаешь ты… Но… — Доктор задумался, о чем свидетельствовали сдвинутые брови и несколько морщин на лбу. Девушки в нетерпении переглянулись. — Но во Вселенной существует легенда, что была такая раса, способная манипулировать жизнью, — Арианцы.
— А где же их найти? — спросила Мира.
— Никто не знает. Но если ты отправляешься в космос, то, возможно, они сами тебя найдут…
— А как они выглядели? — раздался вопрос Ливии.
— В легендах говорится, что они состоят от света, — отстраненно ответил Доктор, но тут же будто пришел в себя и добавил: — Но это все сказки. Сказки всех желающих придать важности своему существованию, — он направился в ТАРДИС.
Было сложно понять, вняла ли советам Оливии Мира, но её вопрос заставил полугаллифрейку думать, что её новая подруга вдруг обрела какую-то цель.
— Ты все же веришь в существование души?
— Я не знаю. Я по сути учёная, и мне нужны факты. Но я понимаю твои опасения, поэтому покидаю Солнечную Систему. Надеюсь, что мы когда-нибудь еще увидимся.
— Раф будет по тебе скучать, — Лив локтем легонько толкнула подругу.
— Я по нему тоже. Но у меня нет цели завязывать какие-то отношения.
— Не ломайся. Он же хорош. Я-то видела твои мысли.
Олив хотела уйти, но заметила, что собеседница прикусила губу, будто не решалась что-то еще сказать.
— Что случилось?
— Ты говорила… Ты считаешь меня живой, хотя тут же утверждаешь, что киберлюди отрезали себя от атмы, которую называют душой. Я не понимаю, — растерянно заговорила Мира.
— Само твоё стремление стать живой кажется мне признаком того, что ты — что-то большее, чем программа. Я же говорила тебе. Кто знает… Вдруг твоя душа блуждает где-то в желании снова воплотиться. Чувства, ум, разум, ложное эго, душа или джива и высшее начало или божья искра — это все составные личности, то есть сознания. Как минимум четыре первых составных я вижу в тебе. Личность — целостная структура. Значит, и ты пытаешься воссоединиться.
— Разве далеки или киберлюди не имеют тех четырех элементов?
— Имеют. Их и имеют. Но ты желаешь большего, но ничье тело тебе не поможет, — Ливия дотронулась до предплечья собеседницы и ободряюще сжала его.
— Знаю… Я уже поняла.
— Возможно, тебе просто стоит взять один из аватаров и записать себя туда. Продолжить жить и все.
— Тогда вы с Доктором позволили бы мне остаться?
— Думаю, да, — Оливия заметно погрустнела. — Но ты ведь не захочешь так сделать. И я понимаю почему.
— Что сделала бы ты?
— То, что предложила секунду назад.
— Не уверена, что я могу себе такое позволить. Я хочу попытаться вернуть остальных.
— Ты действительно виновата. Серьезно, они того не заслужили, — Оливия вздохнула.
— Лив, ты мне все показала. Я никогда не думала, что оно так будет. Что они будут медленно исчезать и наблюдать, как постепенно превращаются в ничто… — глаза Миры заблестели. Явно от слез, которые та попыталась быстро стереть.
— Совесть — это отличный признак!
Все разбились на кучки и что-то обсуждали про недавнюю выходку Доктора и последствия этого. Происходящее было в общем похоже на вечеринку, но без участия громкой музыки, алкоголя и мордобоя.
— Минутку внимания! — Оливия помахала руками, пытаясь приглушить шум вокруг. — Нам пора, — девушка подошла к Рафаэлю и тихо шепнула на ухо: — Давай, мачо, твой выход.
Темперамент непонимающе уставился на неё.
— Да попрощайся с Мирой, громила, — сквозь зубы ответила девушка, наигранно изображая раздражение.
— Но…
— Вперед и с песней, — она толкнула его в бок локтем.
Когда Лив зашла в ТАРДИС, то остановилась на пороге, ожидая возвращение Рафа. Она встретилась с вопросительным взглядом Лео и подмигнула ему.
— Может, ты еще останешься ненадолго? — смущенно сказал темперамент.
— Раф, я не могу. Мой проект нуждается в реализации. Я очень виновата перед своей командой и должна дать им второй шанс…
— Черепахи живут дольше людей, — казалось, Рафаэль скорее приободряет себя.
— Не думаю, что моё путешествие так быстро закончится. Но если у меня появится шанс и возможность, то я обязательно вернусь, — сказала девушка, касаясь рукой лица мутанта.
Рафаэль резко схватил девушку за руку и рывком потянул на себя. Он жадно накрыл губы девушки поцелуем. В голове мутилось, мир сначала закружил в бешеном танце, а потом внезапно исчез. Рафаэль подхватил Миру и усадил прямо на ближайший пульт.
— Не быстро ли все происходит? — спросила Мира, пока они с Рафом пытались отдышаться.
— Кажется, совсем недавно ты сама этого хотела, — ухмыльнулся темперамент. Как хорошо, что теперь девушка не могла читать его мысли — можно было воображать что угодно. Рафаэль снова страстно поцеловал Миру. Это, возможно, была их последняя встреча, и он хотел испытать что-то особенное и запомнить все. Первый настоящий поцелуй в жизни выбивал почву из-под ног. Что же говорить о последствиях чего-то еще?
Как много Рафаэлю хотелось сделать, так много чего ему хотелось попробовать. Современному человеку уже достаточно рано становится понятно, для чего предназначены половые органы и что с ними делать. Все экраны, журналы, газеты пестрят сексуальными фотографиями представительниц слабого пола. Практически все фильмы напичканы поцелуями и постельными сценами. Запрещенная литература и видео нагляднее демонстрируют, что такое секс и «с чем это едят».
Рафу было ясно, что от него ожидала Мира, чего она хотела. Да, это читалось в её зеленых глазах с серо-голубым ободком. В этом не было ничего развратного и бесстыжего. Вполне природная реакция на сильного представителя противоположного пола. Бунтарь никогда не верил в розовые сопли, бриллиантовых пони, любовь с первого взгляда, принцев на белом коне и принцесс в башне. Когда-то он вычитал в книжонках Донни про химию любви, и его вполне устроило такое положение вещей. Да, красоту души он не отметал. Исключительность Миры он ценил куда больше, чем другим могло показаться. Она была смелая и безрассудная, готовая броситься в приключение с головой. Именно такая подходила ему. Не домашняя девочка, пекущая пироги, а рисковая байкерша, способная вмазать в рожу просто ради забавы.
Но несмотря на все, мышцы Рафаэля все же необычно сильно напряглись. Жилы выступили весьма отчетливо. Казалось, будто Рафаэль что-то пытался удержать в себе.
— Мира, оставайся здесь, переместись в тело и идем с нами, — с нотками мольбы в голосе выдавил из себя Рафаэль.
— Не могу. Мне надо найти себя… — девушка опустила глаза.
— Прости, мне надо идти.
Вот так резко оборвав разговор, Рафаэль не оглядываясь отправился в ТАРДИС. Он знал, что если обернется, то не устоит перед искушением. Вся его боль состояла в том, что он хотел её. Хотел её всю, а не часть, не тело и не эхо. Отказавшись от предложения, Мира сделала темпераменту больно. Предаваться желанию и физическому влечению без образов мозгов ему не удалось бы. Даже видя перед собой такие живые глаза, чувствуя тепло Миры, он понимал, что это не совсем она. Она была вокруг, была в тех мозгах, что покоились в колбах, она повсюду. Да, в самых смелых развратных фантазиях можно было представить себя с тремя Мирами, которые дополняли бы друг друга. Но Рафаэль не был настолько слаб перед инстинктами, не был настолько силен, чтобы отогнать мучившие образы. Просто он хотел её настоящую. И самое важное — он хотел, чтобы она выбрала его.
Оливия вдруг обратила внимание на гитару в углу на нижнем ярусе. Она была уверена, что она раньше отсутствовала. Её бы не удивило, если бы это оказались проделки ТАРДИС. Девушка легонько тронула струны, и те завибрировали. Звук отразился от стен.
— Доктор, ты любишь играть? — спросила Ливия, поднимая электрогитару вверх для демонстрации.
— Люблю, — не глядя ответил тот, но когда обратил взор на выглядывающую из-под пола руку с гитарой, добавил: — Ах, нет. Мне не нравится.
— Мне что-то не верится, — крикнула девушка нарочито громко и ударила по струнам. Те снова завибрировали, и гитара, даже будучи не присоединена к какой-либо акустической системе, издала характерные для неё громкие звуки. — Ты явно усовершенствовал её, — улыбнулась Оливия.
Доктор лишь покачал головой и сделал вид, что занят чем-то важным, щелкая тумблерами.
— Ну, ладно, — пожала плечами Оливия. Её пальцы застыли над струнами. Получится ли ей сыграть то, что она представила?
Девушка решила обойти всю комнату управления. Она быстро наметила путь. Черепахи стояли весьма близко, далеко не отходили друг от друга и находились слева от Ливии, которая поднималась по лестнице. Троица из викторианского Лондона стояла на той же главной платформе, но дальше всех — с другой стороны. А справа — стоял Доктор. С каждым вдохом и выдохом движения девушки становились куда более смелыми. В такт музыке она теперь смело пританцовывала и совершала даже круговые движения.
Есть под городом чудашки,
Или даже красавашки,
Носят милые рубашки,
Че-ре-паш-ки! Ха-ха!
Леонардо у них главный,
Он с мечами очень славно,
Обращается умело,
Даже смело! Да-да!
Пропевая строчку, Олив как раз проходила рядом с синебанданным и, улыбаясь, стукнула его бедром в очередном обороте вокруг оси.
Рафаэль — суровый шибко,
Взглядом прожигает дырку!
Не зелёных глаз лишь краем,
***
Оливия покрутила устройство в руке и обвела взглядом остальных. В её взгляде появилось что-то совершенно нечитаемое. Леонардо подавил желание что-либо сказать, когда Олив посмотрела на него. Рафаэля очень возмутила возникшая ситуация, но рука Дона на плече сыграла свою роль. Сам Донателло с интересом наблюдал за происходящим, поскольку дилемма была интересна с точки зрения как науки, так и морали. Микеланджело растерянно озирался. Дженни одернула ворчащего Стракса.
Сонтаранец, искривив лицо в отвращении, обиженно уставился перед собой.
Лишь Доктор и Вастра что-то зашептали друг другу в ухо, а потом внимательно продолжили наблюдать за хождением Ливии туда-сюда. У галлифрейца было сосредоточенное лицо, а Вастра продолжала внешне сохранять невозмутимость.
Мира предпочла лишний раз не тревожить существ, от которых зависела её жизнь.
— Доктор… — вдруг Оливия подошла к нему. Ей пришлось смотреть на него немного снизу вверх, что совершенно не смущало. — Ты пытаешься играть со мной в игры? — сощурилась девушка.
— Отнюдь. Я хочу, чтобы ты приняла решение. Ты можешь казнить ту, что угрожала твоей жизни, и это не будет чем-то плохим.
Леонардо с братьями скривились в непонимании. То, что сейчас сказал Доктор, совершенно на него не походило. Неужели он был чудовищем внутри?
— Нет, я думаю, ты просто устроил мне проверку. Дал мне детонатор, который способен забрать чужую жизнь, даже «цифровую».
— И что тебя держит? — с вызовом спросил Доктор, обходя Оливию.
— Совесть… папа, — добавила девушка, акцентируя на последнем слове.
— Отлично! — Доктор всплеснул в ладони, — Пускай и дальше творит беспредел, правда? Ты правда дум…
— Нет, — Оливия жестом прервала отца. Её движение было непривычно резким, а на лбу образовались морщины, свидетельствующие об сильном сосредоточении. Она повернулась к аватару Миры: — Ты отлично понимаешь? — спросила девушка, оказавшись ровно посередине между своей противницей и Доктором.
— Мне все предельно ясно.
— Доктор, — полугаллифрейка повернулась к мужчине, — я понимаю, почему ты устроил этот спектакль, но незачем было проверять, — с этими словами она бросила детонатор ему в руки, а тот ловко его поймал. — Ты бы никогда не сделал кого-то убийцей и не подтолкнул к этому. Тем более, свою дочь. Ты из тех героев, которые берут на себя такие ответственные решения. Это, — девушка кивнула на детонатор, — пустышка.
Потом девушка подошла к Мире и сказала:
— Улетай, покинь эту планету. Если желаешь экспериментировать, то делай это где-то еще. Незачем плодить бездушных существ на Земле.
— Вы починили корабль, и я могу спокойно улететь…
У окружающих в буквальном смысле поотпадали челюсти. Никто не ожидал, что конфликт между девушками может так легко завершиться.
— А я думал, что будет еще одна эпичная драка… Ай! — тут же прокомментировал происходящее Микеланджело и получил два подзатыльника одновременно от Дони и Лео.
Рафаэль продолжал удивленно пялиться, как враги внезапно объявили о перемирии.
— Все-таки она — моя дочь, — подмигнул Доктор, когда поравнялся с Вастрой.
— Все же она — моя дочь, — улыбнувшись, ответила Вастра.
— Ничья устроит? — довольно улыбнулся галлифреец и направился к двум девушкам.
— О чем это он? — тихо спросила Дженни с легким оттенком ревности в голосе.
— Мы спорили, на кого больше похожа Оливия.
— И? На обоих?
— В точку, — ответила Вастра и обняла любимую. — Не ревнуй так. Это же просто Доктор.
— А она — просто ваша общая дочь… созданная в лаборатории, знаю.
***
— Мира, я все же надеюсь, что ты откажешься от своих опытов, — сказала Оливия, приобнимая один из аватаров. — Без души эти существа станут подчиняться либо извращенной логике, либо будут просто безвольными…
— О чем идет речь? — внезапно появившейся Доктор заставил Оливию вздрогнуть от неожиданности.
Девушка вкратце рассказала, что Мира задумала вырастить тела и закачать в них личности, которые хочет скомпоновать из данных, полученных в Институте Виктории Экхарт. Но тут же она выразила мысль о том, что без души существа окажутся в лучшем случае бесполезны, а в худшем даже опасными. Последовал короткий рассказ Доктора:
— Есть два жутких вида во Вселенной. Это киберлюди и далеки.
— А кто это? — прозвучал вопрос Миры и Оливии в унисон.
— Киберлюди — это люди из будущего, которые заключили мозг в металлическую оболочку и заблокировали эмоции с помощью специального ингибитора. Это они назвали апгрейдом. Киберлюди не знают жалости и стремятся всех живых существ так проапгрейдить. Далеки же — это творение одного ученого. Такой себе зелено-серый осьминог с глазом, — Доктор изобразил сказанное руками. — Они уничтожают все, что не является далеком. Их сила в сильных негативных эмоциях.
На этой ноте Доктор на мгновение погрустнел, но быстро взял себя в руки: «Шрамы Войны Времени никогда не пройдут. Далеки и Повелители Времени своим противостоянием чуть было не уничтожили всю Вселенную».
— А у них есть души? — спросила Ливия.
— Оливия, наверно, у всего живого есть душа…
— Но если киберлюди — это лишь мозг, то тогда они по сути отсекли себя от атмы, — непонимающе уставилась она на Доктора. — Атма по писанию находится в груди. Мозг же — это сосредоточие ума.
— Пусть так.
— А дакеки?
— Они по сути клоны из генетического материала ученого, который создал эту расу.
— Значит, поэтому они злы! В выращенные тела может вселиться любое демоническое существо или потерянный дух! — просияла девушка.
— Мой народ не задавался вопросом души так, как это делаешь ты… Но… — Доктор задумался, о чем свидетельствовали сдвинутые брови и несколько морщин на лбу. Девушки в нетерпении переглянулись. — Но во Вселенной существует легенда, что была такая раса, способная манипулировать жизнью, — Арианцы.
— А где же их найти? — спросила Мира.
— Никто не знает. Но если ты отправляешься в космос, то, возможно, они сами тебя найдут…
— А как они выглядели? — раздался вопрос Ливии.
— В легендах говорится, что они состоят от света, — отстраненно ответил Доктор, но тут же будто пришел в себя и добавил: — Но это все сказки. Сказки всех желающих придать важности своему существованию, — он направился в ТАРДИС.
Было сложно понять, вняла ли советам Оливии Мира, но её вопрос заставил полугаллифрейку думать, что её новая подруга вдруг обрела какую-то цель.
— Ты все же веришь в существование души?
— Я не знаю. Я по сути учёная, и мне нужны факты. Но я понимаю твои опасения, поэтому покидаю Солнечную Систему. Надеюсь, что мы когда-нибудь еще увидимся.
— Раф будет по тебе скучать, — Лив локтем легонько толкнула подругу.
— Я по нему тоже. Но у меня нет цели завязывать какие-то отношения.
— Не ломайся. Он же хорош. Я-то видела твои мысли.
Олив хотела уйти, но заметила, что собеседница прикусила губу, будто не решалась что-то еще сказать.
— Что случилось?
— Ты говорила… Ты считаешь меня живой, хотя тут же утверждаешь, что киберлюди отрезали себя от атмы, которую называют душой. Я не понимаю, — растерянно заговорила Мира.
— Само твоё стремление стать живой кажется мне признаком того, что ты — что-то большее, чем программа. Я же говорила тебе. Кто знает… Вдруг твоя душа блуждает где-то в желании снова воплотиться. Чувства, ум, разум, ложное эго, душа или джива и высшее начало или божья искра — это все составные личности, то есть сознания. Как минимум четыре первых составных я вижу в тебе. Личность — целостная структура. Значит, и ты пытаешься воссоединиться.
— Разве далеки или киберлюди не имеют тех четырех элементов?
— Имеют. Их и имеют. Но ты желаешь большего, но ничье тело тебе не поможет, — Ливия дотронулась до предплечья собеседницы и ободряюще сжала его.
— Знаю… Я уже поняла.
— Возможно, тебе просто стоит взять один из аватаров и записать себя туда. Продолжить жить и все.
— Тогда вы с Доктором позволили бы мне остаться?
— Думаю, да, — Оливия заметно погрустнела. — Но ты ведь не захочешь так сделать. И я понимаю почему.
— Что сделала бы ты?
— То, что предложила секунду назад.
— Не уверена, что я могу себе такое позволить. Я хочу попытаться вернуть остальных.
— Ты действительно виновата. Серьезно, они того не заслужили, — Оливия вздохнула.
— Лив, ты мне все показала. Я никогда не думала, что оно так будет. Что они будут медленно исчезать и наблюдать, как постепенно превращаются в ничто… — глаза Миры заблестели. Явно от слез, которые та попыталась быстро стереть.
— Совесть — это отличный признак!
***
Все разбились на кучки и что-то обсуждали про недавнюю выходку Доктора и последствия этого. Происходящее было в общем похоже на вечеринку, но без участия громкой музыки, алкоголя и мордобоя.
— Минутку внимания! — Оливия помахала руками, пытаясь приглушить шум вокруг. — Нам пора, — девушка подошла к Рафаэлю и тихо шепнула на ухо: — Давай, мачо, твой выход.
Темперамент непонимающе уставился на неё.
— Да попрощайся с Мирой, громила, — сквозь зубы ответила девушка, наигранно изображая раздражение.
— Но…
— Вперед и с песней, — она толкнула его в бок локтем.
Когда Лив зашла в ТАРДИС, то остановилась на пороге, ожидая возвращение Рафа. Она встретилась с вопросительным взглядом Лео и подмигнула ему.
***
— Может, ты еще останешься ненадолго? — смущенно сказал темперамент.
— Раф, я не могу. Мой проект нуждается в реализации. Я очень виновата перед своей командой и должна дать им второй шанс…
— Черепахи живут дольше людей, — казалось, Рафаэль скорее приободряет себя.
— Не думаю, что моё путешествие так быстро закончится. Но если у меня появится шанс и возможность, то я обязательно вернусь, — сказала девушка, касаясь рукой лица мутанта.
Рафаэль резко схватил девушку за руку и рывком потянул на себя. Он жадно накрыл губы девушки поцелуем. В голове мутилось, мир сначала закружил в бешеном танце, а потом внезапно исчез. Рафаэль подхватил Миру и усадил прямо на ближайший пульт.
— Не быстро ли все происходит? — спросила Мира, пока они с Рафом пытались отдышаться.
— Кажется, совсем недавно ты сама этого хотела, — ухмыльнулся темперамент. Как хорошо, что теперь девушка не могла читать его мысли — можно было воображать что угодно. Рафаэль снова страстно поцеловал Миру. Это, возможно, была их последняя встреча, и он хотел испытать что-то особенное и запомнить все. Первый настоящий поцелуй в жизни выбивал почву из-под ног. Что же говорить о последствиях чего-то еще?
Как много Рафаэлю хотелось сделать, так много чего ему хотелось попробовать. Современному человеку уже достаточно рано становится понятно, для чего предназначены половые органы и что с ними делать. Все экраны, журналы, газеты пестрят сексуальными фотографиями представительниц слабого пола. Практически все фильмы напичканы поцелуями и постельными сценами. Запрещенная литература и видео нагляднее демонстрируют, что такое секс и «с чем это едят».
Рафу было ясно, что от него ожидала Мира, чего она хотела. Да, это читалось в её зеленых глазах с серо-голубым ободком. В этом не было ничего развратного и бесстыжего. Вполне природная реакция на сильного представителя противоположного пола. Бунтарь никогда не верил в розовые сопли, бриллиантовых пони, любовь с первого взгляда, принцев на белом коне и принцесс в башне. Когда-то он вычитал в книжонках Донни про химию любви, и его вполне устроило такое положение вещей. Да, красоту души он не отметал. Исключительность Миры он ценил куда больше, чем другим могло показаться. Она была смелая и безрассудная, готовая броситься в приключение с головой. Именно такая подходила ему. Не домашняя девочка, пекущая пироги, а рисковая байкерша, способная вмазать в рожу просто ради забавы.
Но несмотря на все, мышцы Рафаэля все же необычно сильно напряглись. Жилы выступили весьма отчетливо. Казалось, будто Рафаэль что-то пытался удержать в себе.
— Мира, оставайся здесь, переместись в тело и идем с нами, — с нотками мольбы в голосе выдавил из себя Рафаэль.
— Не могу. Мне надо найти себя… — девушка опустила глаза.
— Прости, мне надо идти.
Вот так резко оборвав разговор, Рафаэль не оглядываясь отправился в ТАРДИС. Он знал, что если обернется, то не устоит перед искушением. Вся его боль состояла в том, что он хотел её. Хотел её всю, а не часть, не тело и не эхо. Отказавшись от предложения, Мира сделала темпераменту больно. Предаваться желанию и физическому влечению без образов мозгов ему не удалось бы. Даже видя перед собой такие живые глаза, чувствуя тепло Миры, он понимал, что это не совсем она. Она была вокруг, была в тех мозгах, что покоились в колбах, она повсюду. Да, в самых смелых развратных фантазиях можно было представить себя с тремя Мирами, которые дополняли бы друг друга. Но Рафаэль не был настолько слаб перед инстинктами, не был настолько силен, чтобы отогнать мучившие образы. Просто он хотел её настоящую. И самое важное — он хотел, чтобы она выбрала его.
***
Оливия вдруг обратила внимание на гитару в углу на нижнем ярусе. Она была уверена, что она раньше отсутствовала. Её бы не удивило, если бы это оказались проделки ТАРДИС. Девушка легонько тронула струны, и те завибрировали. Звук отразился от стен.
— Доктор, ты любишь играть? — спросила Ливия, поднимая электрогитару вверх для демонстрации.
— Люблю, — не глядя ответил тот, но когда обратил взор на выглядывающую из-под пола руку с гитарой, добавил: — Ах, нет. Мне не нравится.
— Мне что-то не верится, — крикнула девушка нарочито громко и ударила по струнам. Те снова завибрировали, и гитара, даже будучи не присоединена к какой-либо акустической системе, издала характерные для неё громкие звуки. — Ты явно усовершенствовал её, — улыбнулась Оливия.
Доктор лишь покачал головой и сделал вид, что занят чем-то важным, щелкая тумблерами.
— Ну, ладно, — пожала плечами Оливия. Её пальцы застыли над струнами. Получится ли ей сыграть то, что она представила?
Девушка решила обойти всю комнату управления. Она быстро наметила путь. Черепахи стояли весьма близко, далеко не отходили друг от друга и находились слева от Ливии, которая поднималась по лестнице. Троица из викторианского Лондона стояла на той же главной платформе, но дальше всех — с другой стороны. А справа — стоял Доктор. С каждым вдохом и выдохом движения девушки становились куда более смелыми. В такт музыке она теперь смело пританцовывала и совершала даже круговые движения.
Есть под городом чудашки,
Или даже красавашки,
Носят милые рубашки,
Че-ре-паш-ки! Ха-ха!
Леонардо у них главный,
Он с мечами очень славно,
Обращается умело,
Даже смело! Да-да!
Пропевая строчку, Олив как раз проходила рядом с синебанданным и, улыбаясь, стукнула его бедром в очередном обороте вокруг оси.
Рафаэль — суровый шибко,
Взглядом прожигает дырку!
Не зелёных глаз лишь краем,
