Однажды Томила попыталась возразить учителю и в наказание лишилась кровати. Та уступила место циновке. Привыкшая к мягкому матрасу девушка с ужасом наблюдала, как служащие Дзина уносят её ложе — единственный островок удобства.
Могла ли она винить Дзина? Нет, он делал то, что обещал. Делал из неё собранного, сильного бойца, как она сама и попросила.
А чувствовал ли Дзин угрызения совести? Нет, он делал то, что обещал. Нельзя стать воином без суровой дисциплины.
***
Девушка подошла к двери, держась за стену одной рукой, она приложила вторую к панели на стене. Оказавшись за порогом, она упала на колени и поползла к спальному месту. Мышцы болели. Нет, они не просто болели. Казалось тысяча игл пронзили тело, а невидимое садистское устройство выворачивало каждое волокно каждой мышцы наизнанку, словно гурман накручивает спагетти на вилку.
Томила знала про механизмы и химические реакции в организме. Сейчас она проклинала молочную кислоту, себя, жизнь и самого Дзина. Знания мало помогали, сейчас ей приходилось испытывать адскую боль. Сцепив зубы, девушка закрыла глаза, пытаясь уснуть. Но боль назойливым роем гигантских мух не давала этого сделать. Слезы катились из глаз на подушку и затекали в уши. Теперь еще и к боли добавилась резь глаз — спать хотелось неимоверно. Сон — это лучшее лекарство, но заснуть не давала проклятая боль. Томила заскулила, хватаясь за бицепс, и попыталась его помассировать.
Дверь с шумом открылась. Девушка привыкла, что Кадзама на своей территории делает, то хочет. Томила замерла и прекратила стонать, закусив губу.
— Перетрудилась? — спросил Дзин. — Лови жаропонижающее, — сказал он и бросил пластиковую баночку Томиле.
Время, казалось, замерло, а потом начало двигаться очень медленно, будто кто-то сначала нажал на паузу, а потом решил покадрово посмотреть фильм. Девушка видела, как лекарство летит в неё. Оно продолжало медленно приближаться. Томила подняла руки, чтобы поймать баночку, но та внезапно больно впечаталась в лоб. «М-да». Желания катастрофически не совпали с реальностью.
— Я же сказал, лови, — ухмыльнулся Кадзама.
— Закрой дверь с той стороны! — закричала девушка, но ей так показалось. На самом деле она всего лишь выдавила из себя эти слова, вызвав новую ухмылку у Дзина.
Томила усвоила урок. В додзё ОН — её учитель, и она относилась к нему с уважением. Но находясь в комнате, она позволяла себе огрызаться. Это хоть немного позволяло почувствовать себя не совсем беспомощной — эдакая защитная реакция.
Дзину же нравилось такое положение вещей. Многие работники молча выполняли его указания. Лишь приближенные, как Нина Уильямс, вели себя с ним естественно. Но в рамках своих должностей они не нарушали правила субординации.
Когда Дзин победил Хэйхати, ему пришлось завоевывать авторитет. Те, кто трепетали перед бывшим главой дзайбацу «Мисима», начали расслабляться. Дзин Кадзама устроил разбор полетов. Он не только применил финансовые штрафные санкции, но и закрепил их эффективным физическим воздействием. Избитые сотрудники сильно не пострадали, но их нрав явно стал куда менее крутым.
«Что поделать, если сейчас все в этом мире решает сила?» — грустно подумал Дзин. Его голову не оставляла мысль, что его мать не одобрила бы такое поведение. Но был ли выбор в самом деле?
Дзин прекрасно скрывал свое удивление. Томила, которая сначала как собачка заглядывала ему в глаза, превращалась в что-то совершенно иное. И это нечто до сих пор не сформировалось. Поначалу она, сцепив зубы стонала, но он готов был поклясться, что наедине она позволяла себе рыдать. Теперь она начала язвить, стараясь показать себя куда сильнее, что на самом деле и это произошло — дух и тело крепли ощутимо быстро. Что же могло случиться завтра?
***
— Томила, удар нужно проводить на выдохе, — покачал головой Дзин.
Прошло чуть больше месяца, как Томила достигла ощутимых результатов. Её тело трансформировалось — растянулись мышцы, подкачались пресс и ноги. Теперь Дзин мог перейти к новому этапу — изучению приемов. Начинали они с простых одиночных движений руками и ногами.
— Не могу, — возразила Томила.
— Если ты не можешь контролировать свое дыхание, то что вообще ты сможешь проконтролировать в бою?
— Ты прав… — вздохнула девушка, а Дзин продолжил свою лекцию:
— Ты не должна выдыхать из легких весь воздух. Если ты поймаешь удар на выдохе, то при должной подготовке сможешь вполне удачно выдержать довольно мощные удары по корпусу и продолжать бой.
В этот момент он подозвал одного из бойцов особого отряда и жестом приказал напасть. Нарочно пропустив несколько ударов Кадзама далее провел серию действительно мощных прямых ударов по корпусу противника. Тот пошатнулся, отступил, но не упал.
— Но если ты поймаешь удар на вдохе, то упадешь на пол и будешь судорожно, как рыба, вытащенная из воды, пытаться схватить воздух. Но у тебя вряд ли это получится. Поверь, это совершенно неприятно.
Дзин сделал знак, и противники снова обменялись ударами. Последний казался не таким уж сильным по сравнению с другими, но боец охнув осел на пол. На очередной знак Кадзамы прибежал еще один боец и принялся помогать потерпевшему. Сам же Дзин повернулся к ошарашенной Томиле лицом и продолжил:
— Но самое важное — ты не просто потеряешь преимущество. Если, твой противник опытный, быстрый и ловкий, то нокаутирует тебя несколько раз пока ты будешь приходить в себя.
Девушка нервно сглотнула, интуитивно понимая, что ей придется испытать это неприятное чувство. А еще больше поражало поведение солдат Дзина. Лицо безымянного бойца, искривленное сейчас в гримасе боли, не дрожало, когда ему приказали выполнить такую опасную вещь. Было ли это признаком большой преданности служащих в дзайбацу «Мисима» или признаком их страха?
***
Томила подписалась на все не для того, чтобы отступить. Она тайно годами мечтала, что найдется тот, кто сделает из неё бойца, сможет помочь переступить через внутренние запреты и страхи. Она готова была ползти к своей цели, но уже не сдаваться.
Да, раньше ей не хватало духу даже на шпагат растянуться самостоятельно. Боль ломала её. И не оказалось людей, которые бы сказали, что это нормально. Находясь в ситуации, когда никто не понимал её, она раз за разом сдавалась. Винила ли она других в своих неудачах? Скорее ненавидела себя… до первого тортика.
О! С тортиками поначалу было трудно. Как хотелось после очередной порции побоев, а именно так воспринимала девушка обычную суровую тренировку, дать нервишкам немного удовольствия. Дзин принял меры быстрее, чем девушка успела открыть рот: еда по расписанию в строгом соблюдении баланса белков, жиров и углеводов для лучшего развития мышечной массы. Первые дни пончики и тортики ей даже снились.
Огромный дом стоял посреди поляны. Характерный шелест листьев знаменовал, что начинается гроза. Казалось, природа нервничает, вздрагивает, чего-то опасается. Девушка забежала в домик. Внутри было темно и пусто. Сзади раздался шорох, заставив танцевать чечетку орду мурашек на спине. Дверь исчезла и позади образовалась просто пустота. Девушка снова повернулась. Впереди был коридор. В конце оказался огромный зал, усеянный зеркалами. Там же на постаменте посередине стоял столик с огромным тортом, какой заказывают по поводу больших торжеств.
— Хочешь тортик? — улыбчивый Дзин появился позади и жестом руки указал на восхитительное творение из крема, теста и глазури.
Томила буквально подбегала к торту, но Дзин делал ей подсечку и она лицом летела в кулинарное произведение искусства.
До чего печальным было осознавать, что буквально искупаться в торте можно было только во сне. Но вскоре эта зависимость прошла. Дзин доходчиво пояснил, что это сладкондо — это ничто иное, как способ занять себя от скуки. И действительно, тренировки, занимающие почти все время целиком и полностью, вытеснили любое желание есть сверх меры. Еда приобрела новые вкусовые качества и стала лишь источником энергии, а не заменителем удовольствия для центральной нервной системы.
Поначалу мышцы болели невыносимо, руки тряслись от напряжения. Первое время настолько мучительно щемило тело, что она не могла спать. Дзин же не проявлял к Томиле особого внимания. Не прыгал вокруг, не плясал с платочком, зеленкой и пакетиком льда по поводу и без повода.
— Травмы — это нормально, — сказал он, когда у Томила впервые пошла кровь носом во время отрабатывания первых несложных приемов. — Не зевай. Приложи лед, — а как только кровь остановилась, то они продолжили заниматься, будто ничего и не было.
А после тренировок девушка приходила к себе и, если хватало сил, принимала ванну, дабы хоть немного расслабить мышцы и помочь молочной кислоте покинуть тело. Вся забота Дзина свелась к тому, что он лишь дал несколько флаконов масел и настойку трав. А дальше — крутись как хочешь. Потом девушка начала привыкать и просто засыпала ровно в тот момент, когда тело оказывалось на циновке.
Успех не заставил себя долго ждать. Вскоре и болевой порог стал выше, сила и гибкость ощутимо улучшились. Девушка обрадовалась, но Дзин предупредил:
— Не расслабляйся. После этого наступит момент, когда результат будет хуже. Если не сломаешься и переступишь отчаяние, то сделаешь рывок дальше. И так не один раз.
Томила лишь кивнула, прикусив губу, продолжила свой адский труд.
Тортики, замененные на здоровую пищу, содержащую белки, протеины, углеводы и поменьше жиров, канули в лету, и сны становились все глубже и спокойнее.
А иногда они все же превращались в кошмары, где девушке приходилось испытать самые разные виды смерти. Будто сознание уже готовило её к неумолимо приближающимся исходу. Поначалу это пугало. А потом… Потом Томила поняла, что бояться — это естественно. Она улыбалась, осознавая, что послужит ЕГО цели. Кто-то счел бы это безумием. Но разве плохо иметь причину для существования? Что держало девушку в этом мире? А в родном? Жизнь всегда была для неё скучна и однообразна. А осознание своей важности для кого-то еще куда большая награда, чем может показаться? Стоили ли родители, преподаватели, учеба и будущая профессия того, чтобы жить? А изменение баланса в пользу мира во всем мире? Томила осознавала, что убить Кадзую у неё может не получиться. Но она должна его отвлечь, попытаться ослабить, подорвать доверие мира к нему — сделать все, чтобы Дзин смог нанести сокрушительный удар.
***
Нина Уильямс не раз была свидетельницей тренировок Дзина с Томилой. Она приходила с донесениями до своего работодателя и получала новые. Их отношения можно было назвать почти дружескими. Разницей было то, что по душам они никогда не говорили.
В этот раз Томила услышала, что у Нины были сведения про Хэйхати, который скрывался в одном из своих поместий, окружив себя охраной. Остальную часть разговора Томила не слышала, поскольку Дзин с Ниной отошли к стене и продолжили разговаривать очень тихо. Она продолжила выполнять связку движений снова и снова, будто заведенная.
— Раз ты тут, то у меня к тебе задание, — начал Дзин.
— Хочешь, чтобы я собрала больше данных? — с воодушивлением спросила Уильямс, мысленно потирая руки. Опять придется проникать в тыл врага.
— Это потом. Сейчас я хочу, чтобы вы поспарринговались с Томилой.
— Ты должно быть шутишь? — у Нины почти что отпала челюсть.
— Нет, — ответил Кадзама, сложив руки на груди.
— Ты её смерти хочешь? — с издевкой спросила наемница и в её глазах заиграли чертики.
Дзин не ответил, а лишь загадочно улыбнулся в ответ.
Томила, увидев, что на татами вышла сама Нина, испытала удивительную смесь эмоций. Глаза её расширились в удивлении, губы стиснулись, но в самом взгляде зажглись искорки.
Да, Томила испугалась, но в тоже время ей очень захотелось увидеть Нину в действии. Она всегда любила наблюдать как компьютер выполнял сложные комбо Нины, да так, что не раз приходилось переигрывать раунд. Что ж поделать, если женщина действительно была хороша?
Нина всегда считалась секс-символом серии. Она обладала поистине прекрасной внешностью. Светлые волосы средней длинны, собранные в хвост, и длинная челка на две стороны обрамляли ангельское лицо с чуть острым подбородком, красивыми миндалевидной формы глазами голубого цвета, прямым носом и гармоничными губами правильной формы. Но Томила прекрасно знала, что Нина являлась хладнокровной профессиональной наемницей и убийцей. Поэтому не удивительно, что она была одета в облегающий комбинезон из винила черного цвета с ремнями на бедрах и поясе.
Противницы встали в боевые стойки.
— Посмотрим, чего ты стоишь, — сузив глаза тихо сказала Уильямс, явно смакуя, как быстро размажет Томилу.
Девушка в ответ промолчала, понимая, что противопоставить ей практически нечего, да и она не чувствовала сильной уверенности в том, что вообще сможет хоть как-то ответить.
Нина не стала давать ученице Дзина шанс на первый удар и тут же пошла в атаку. Пара поочередных прямых ударов руками, которые Томила успела блокировать. Потом последовали несколько ударов левой ногой по разным уровням. Удар в голову удалось также парировать, то вот голень Томилы разразилась сильной болью. Девушка постаралась не обращать внимания на это, и очень кстати, потому что ей тут же прилетел удар ногой с разворота и отличный удар пяткой сверху. Томила лишь прикрылась руками и чудом устояла.
Ученица Дзина все же попыталась контратаковать несложными ударами, которые изучила. Апперкот левой, удар правой, разворот с небольшим наклоном и прямой удар левой, еще несколько поочередных ударов руками, фронт-кик (прямой удар ногой), лоу-кик (удар ногой по нижней части тела). И все же в завершение комбинации девушка выполнила более сложный прием, похожий на боковое сальто с поочерёдными ударами ногами в процессе.
Нина ловко блокировала и уходила от атак, а на последней даже приподняла одну бровь в удивлении. Но даже это не сильно изменило её первоочередное желание. Дабы побыстрее закончить весь этот нелепый спарринг, Уильямс сделала кувырок, приблизившись к Томиле, нанесла той удар в живот, заставив её согнуться от боли и отступить. Но на этом все не закончилось. Наемница с двух шагов взяла разбег и, использовав колено Томилы взмыла в воздух в акробатическом движении. Девушка даже не поняла, как Нина, оперевшись руками на плечи, пролетела под правой рукой, обхватив ногами голову, проскользнула под левой рукой, опять оказалась сверху, а потом выполнив сложный захват в воздухе повалила девушку. Наемница, оказавшись на спине и крепко обхватив противницу ногами, в одном отточенном движении вывихнула плечо девушки. Хруст красноречиво сообщил о неприятной травме.
Уильямс встала посредством кувырка назад. Томила же осталась лежать и, лишь стиснув зубы, попыталась сдержать стон.
— Надеюсь, это все? — обратилась она к Дзину, и тот кивком позволил ей уйти.
Стиль Нины был эффективным и смертоносным, но очень агрессивным. Она не только быстро выводила противников из строя, но и умудрялась при этом выполнять все с кошачьей грацией и долей некой показухи.
Если бы Томила не была отвлечена на бой, то заметила, что еще в середине их спарринга с Ниной Дзин что-то вынул из аптечки.
