- Так…. узнали, что Шон прибыл, вот и собрались. Да и как не собраться-то, если ситуация серьезная, - не все спасовали. Глава, на то он и глава, пусть и небольшого округа, сообразительный. Не зря я его выбрал, а желающих, между прочим, было достаточно. Отец хмыкнул многозначительно, но промолчал. Да и другие, находившиеся в помещении, не стали вклиниваться в разговор, предпочтя роль безмолвных слушателей.
- Кроуш, рассказывайте, - распорядился я, присаживаясь на предоставленный стул, - только кратко и по делу.
- С месяц назад лесники обход делали, когда увидели на тропе, ведущей в самую северную часть гор, несколько обломков плит черного камня. Они принесли их в поселок, здесь специалисты провели осмотр и подтвердили, что это действительно они. Сначала решили осмотреть соответствующую местность самостоятельно, во время первой же вылазки, дальше по тропе, были обнаружены еще плиты. Целые. После я связался с Шибаяну и сообщил о сделанном открытии. Однако присланные впоследствии разведывательные экспедиции таинственно и непонятно пропали.
- Ничего нового, - выдал отец, грузно облокачиваясь о стол рядом со мной, - это давно известно и передано через помощников Шону. С чего вдруг переполох-то такой?
- Вчера вечером со стороны этой тропы, около крайних домов заметили незнакомое существо, - четко, смотря прямо мне в глаза, сказал Кроуш, - высокий, метра два в высоту, черный, словно ночное небо. Его разглядел Строшар. Он живет в самом крайнем доме.
Из толпы вытолкнули щуплого паренька, он тут же попытался нырнуть обратно, но члены сплоченного в миг коллектива не дали ему сделать этого.
- Напридумывал? - строго спросил парня, поникшего, дрожащего. Вместо ответа, он отрицательно замотал головой.
- Шэтт!!! Только этого не хватало!
- С чего ты решил-то, что видел кого-то в темноте среди плотной стены деревьев? - вмешался отец, вглядываясь в Строшара.
- Я точно его видел, он стоял на границе леса. Правда, разглядел я лишь силуэт – некто темный, длинный, гибкий. На верху - два ярких желтых глаза. Горели, не мигая. У меня от его взгляда нутро от холода свело.
- А что дальше? - нетерпеливо напомнил отец, когда паренек неловко замолчал.
- Ничего, - ответил Строшар, обернулся назад, неуверенно осмотрел собравшихся, - через пару секунд позади меня хрустнуло, я оглянулся, а когда вернул взор, в лесу уже никого не было.
- Шэтт!!! - одновременно с отцом произнесли мы.
Выслушивать жалобы жителей о том, что им теперь страшно жить тут, что в месте, где никогда не водились опасные для них сущности, сейчас не безопасно, я оставил отца. Сам же направился к дому Строшара, дабы убедиться, что тому с бессонницы во мгле ночной причудливо изогнутое дерево не причудилось неизведанным чудовищем.
Тропа шла прямо, от дома к дому. Я задумался, ушел в себя и не сразу понял, что оказался на месте. Остановился от голоса, врезавшегося в хаос моих предположений о том, кем могло быть то существо. Если оно реально, конечно….
- Он не местный.
Шарэттэ. Она, как всегда, появилась, неожиданно, но, как и ранее, пребывала в своем последнем облике рыжеволосой девочки в смешном синем комбинезончике. С учетом опустившихся на Шансу холодных сумерек выглядела она дико. Черные кожаные крылышки мягкими лоскутками свисали за спиной и касались острыми окончаниями шершавой поверхности старого пня, на котором она сидела. У ее ног сонно сопел мой старый знакомый – Журка.
- Кто - он? - закономерно поинтересовался я, когда первое недоумение от возникновения Богини прошло.
- Он, - доходчиво повторила маленькая кокетка, приглаживая худыми пальчиками тонкие хвостики, образованные на конце заплетенных по бокам головы косичек, - тот, кого ты ищешь. Тот, кто пугает жителей по ночам. Тот, благодаря которому на планете и появился ценный для вас черный камень.
- Ничего не понял, - искренне сообщил Шарэттэ, - поясни несколько понятней, пожалуйста.
- Много лет назад, задолго до моего прихода… не перебивай, - окрикнула меня она, заметив мое удивление, - так вот, много лет назад на планету опустилось некое транспортное средство. Машина, корабль. Название, по сути, не имеет значения. Там находилось всего двое существ. С чужой планеты. Очень далекой и… к моменту их приземления здесь - погибшей планеты. Эти двое решили, что вполне можно остаться, не улетать. Тогда планета была необитаема, но пригодна для жизни. Черный камень, за который вы так бьетесь, создан ими. Какой-то природный элемент, они продуцируют его для формирования дома. Гнезда. Они обжили понравившуюся им пещеру. Даже некоторое время жили там. Но затем… затем один из пары погиб. Не знаю, что произошло, история та вершилась не при мне. Ту пещеру – месторождение – годы спустя вы и обнаружили. Второй из пары долго спал. Анабиоз или нечто иное, их естественное. А сейчас проснулся и обустраивает новый дом. К сожалению, близко к вашему поселению. И это, как ты понимаешь, не нравиться ни вам, ни ему.
- У меня столько вопросов после такого рассказа возникло, что я прямо затрудняюсь, какой задать первым, - задумчиво произнес я, поглядывая на серьезную малышку, - подожди, ты сказала, «не при тебе», так ты что, не всегда была одним целым с нашей планетой?!?
- Это в данный момент совершенно не важно! - воскликнула Шарэттэ, - важно другое. Что мы будем делать с этим чужеземцем?
- Мы?
- В любом случае моя помощь тебе понадобиться. Как минимум для налаживания контакта. Ведь ты не знаешь, чего он хочет.
- А он разумный?
- Насколько мне известно, да.
- А переводчики не помогут?
- Они образованы специально для землянок, на других не подействуют, - разочарованно протянула моя юная собеседница.
- Значит, для начала попробуем найти этого инопланетного жителя мертвой планеты и договориться. Возможно, он безвреден?
- Думаешь? - прошептала Шарэттэ, и в ее шепоте было столько сомнения.
- Уверен, - тут же отозвался я, - на то я и Шон.
- Малыш, кстати, - внезапно изменила тему разговора Шарэттэ, погладив маленькой ладошкой между ушек мерно сопящего у ее ног Журки, - покинул свое болото и на мои увещевания вернуться, никак не реагирует. Понравилась ему, похоже, Ромашка. И ты. Так ты определился?
- Нет, - я сразу понял, про что спрашивает Богиня. Не сложно предположить, что если Маша сейчас со мной, значит, с ней связан мой выбор, - просто так получилось. А что будет со «случайной» девушкой?
- Она исчезнет, - легко, как само собой разумеющееся сообщила Шарэттэ. Вроде, есть вещи совершенно обыденные. Как восход Шэтта на небосвод каждое утро. Так и все «случайные» всегда исчезают. Действительно…
- Как исчезнет? Куда? - все же решил уточнить я важный вопрос.
- Время покажет, - Шэтт, следовало понимать, что категоричного и точного ответа мне не дадут, - делай выбор, Артеш! И не торопись, а то заметался меж девушек, как самец не выгулянный.
- Такие слова, да из уст ребенка… - укоризненно покачал я головой. Хотя, некая доля истины в речи Богини имелась. Где-то внутри я осознавал, что поспешил с некоторыми действиями в отношении землянок, - к слову, а почему все же ты в таком образе, Шарэттэ?
- А ты еще не догадался? - лукаво подмигнула рыжеволосая кроха, а после, рассмеявшись, эхом растворилась в вечернем воздухе.
Глава шестнадцатая
Ромашка
Знакомство с родителями парня. В моей жизни таковое случилось только одно, да и то в режиме «лайт». Родители Сашки жили на Севере и сына посещали редко. Вот, как раз, в одно из таких посещений они и застали меня у него дома. В тот момент мы встречались с Сашей всего ничего – чуть более месяца – отчего я сочла возможным и правильным в кратчайшие сроки ретироваться и из его квартиры, и из жизни вероятных будущих родственников.
Папа Артеша – не парня, нет, но с учетом сложившихся обстоятельств я должна учитывать все судьбоносные реалии – мне понравился. Своей простотой, открытостью, искренностью реакций. Хоть интуитивно я и осознавала, что это, скорее всего, далеко не так. Не совсем так.
Мама местного Шона явилась для меня замысловатой и трудноразрешимой головоломкой. Вираша, или просто Раша, как она попросила себя называть, имела сложный, но в целом и чаще, мягкий характер. Она быстро ориентировалась в хаотично возникающих ситуациях и со скоростью света, соразмерно, меняла свое показное настроение.
Не успела я уложить в голове, что мать Артеша суровая дама, переубедить которую стереть с моего лба позорный знак «падшей» женщины будет невероятно трудно, если и вовсе невозможно, как она в один миг изменилась, раскрывшись как садовый цветок совершенно иным цветом и ароматом своего настроения.
- Итак, Маша. Может, перейдем на террасу и выпьем еще горячего травяного напитка, поговорим? - на меня смотрели с нежностью и плохо скрываемым удовольствием.
Зловредная часть меня порывалась спросить: что, неужели, внешне я похожа как на невысоко оцениваемую фаворитку, так и на практически обожествляемую здесь Шаями? Или все равно кем я была в прошлом, если сама Шарэттэ выбрала меня в пару (пока не точно, но все же) для самого высокопоставленного лица этого мира?
Но не спросила. Свою вредину я за столько лет нашего сосуществования научилась гасить на подлете с ее желаниями пакостить и обижать. В конце концов, сидящая напротив Вираша не виновата в появившемся у нее превратном мнении относительно любовниц (их качества, если можно так выразиться, и количества) ее старшего сына.
- Почему бы и нет, - наконец ответила я Раше.
Будем идти на контакт, знакомится и копить плюсики в собственную карму с целью достижения просветленного «дзэна» – абсолютного внутреннего покоя и понимания всего и вся.
И я не прогадала.
Мама у Артеша такая же замечательная, как и его отец. Она другая. Азартная, заботливая, сильная. По-настоящему сильная – духом и телом. Наверное, это и правильно. Рядом с таким мужчиной, как Шардай, замещавшим не один год достойный и важный пост, нельзя быть иной. Съедят конкуренты и конкурентки, и не подавятся, между прочим.
Ничего удивительного в том, что уже через несколько минут общения, что мы вели за неспешным распитием практически земного чая, я почувствовала некоторое родство наших душ с этой неподражаемой женщиной, некую близость по восприятию мира, определенному вИдению ряда вещей.
- Пойду, посмотрю, приготовили ли вам комнаты, - сообщила Вираша полчаса спустя, и я осталась на террасе одна.
Терраса, где мы находились, была пристроена к дому сзади. Высокие кованые перила ограждали значительную площадь, которую занимали округлый деревянный стол, плетеные стулья, низкий коренастый шкаф под посуду и вазоны с цветами. Много вазонов. И много цветов. Они, будто пестрые экзотические бабочки в оранжерее, расположились во всевозможных направлениях и своей яркой окраской и теплым тягучим ароматом контрастно выделялись на фоне темного холодного леса, видневшегося за прозрачным стеклом, закрывавшим всю террасу по периметру. Здесь была комфортная температура, как и в доме, и поддерживалась она при помощи специальных агрегатов.
Тонкое ощущение уюта мягким пледом опустилось на меня. Уюта и тишины. Вокруг. В голове. В душе. Ничего не беспокоит, не заботит. Просто минутное выпадение из реальности, которое, наверняка, настигало каждого хотя бы однажды.
И прервалось оно так внезапно….
Прямо напротив меня, в паре метров от террасы росло великолепное дерево. Ствол его основательной толщины цепкими толстыми корнями крепко вкопался в рыхлую влажную землю. Ветки произрастали на нем где-то высоко и были сплошь усыпаны крупными изумрудными кожистыми трехлопастными листьями. Не заметить сего долгожителя и царя местности (нисколько в этом не сомневаюсь) было нереально. Но спрятавшегося сразу за ним Журку, того самого, я первоначально не приметила.
Он обратил на себя мое внимание нервным движением. Словно ребенок, нашкодивший – и прекрасно это осознающий – он выглядывал из-за выпуклых частей оголенных корней, бросал на меня быстрый любопытный взгляд и возвращался обратно. Туда-обратно. И по новой. И вновь…Вот на очередном витке его метаний, я его и приметила.
Когда наши глаза встретились – его были печальны и чуть заискивающи – Журка замер, поскреб коготками щербатую кору, на мгновение поднял вверх острозаточенные огромные уши, а после стал медленно отступать за своего деревянного спасителя.
- Маша, можно идти.
От неожиданно раздавшегося рядом голоса Раши я вздрогнула. Повернувшись лицом к матери Артеша, я согласно кивнула, давая понять, что готова идти с ней. Брошенный в сторону дерева, где прятался Журка, взор, выхватил одну пустоту. Животного не было. Видимо, он испугался и сбежал.
Второй этаж дома, собственно как и первый, изнутри был отделан деревянными панелями, но немного светлее, нежели внизу. Лестница, по которой мы поднимались, вывела к широкому квадратному холлу, там имелось четыре двери. Кроме того, тут же начинался отсчет другим ступеням, ведущим на третий этаж. И это странно, поскольку с улицы дом выглядел двухэтажным. Скорее всего, дополнительный этаж скрывался под оригинальной крышей.
Моей оказалась вторая дверь справа. Предоставленная мне комната была относительно небольшой, но очень уютной. Художник хрупкой душевной организации добрался и до ее интерьера.
Добротная деревянная кровать стояла на почетном месте…. у стены под окном, к ней сбоку примыкал столик с подвесной тумбой и зеркалом, далее стояло кресло на коротких кривых ножках с глубокой изогнутой спинкой. В углу напротив примостился узкий двустворчатый платяной шкаф. И всё.
На кровати и кресле, укрытыми яркими бирюзовыми покрывалами, валялись маленькие вытянутые подушечки красного, желтого и зеленого цветов. Окно занавешивалось прозрачным белым тюлем и плотными синими шторами. Потолочное освещение весело подмигивало тремя шарами, прикрепленными по центру в форме равностороннего треугольника.
Моя сумка с вещами находилась около гардероба, через приоткрытую дверцу коего также виднелась чужая одежда. Вероятно, та самая, о которой попросил Артеш свою маму для меня – теплые кофты, брюки и куртки. Да, идеальная женщина - Вираша, не придраться ни к чему. Ну, если только к тому, что она легко поверила в то, что я являюсь дамой наидревнейшей профессии всех миров.
- Спасибо, - искренне поблагодарила я Рашу, - я хочу отдохнуть, если не возражаете. Этот суматошный день, столько ранее неизведанного…
- Конечно, - улыбнулась женщина, - но если тебя будет что-то беспокоить, ты не мешкай и сразу обращайся ко мне. Я сделаю всё возможное и помогу.
Бросив еще один взгляд на меня – а конкретно на мой живот – она удалилась, аккуратно прикрыв за собой дверь. Загадочно.
Подойдя к окну и задернув портьеру, чтобы приглушить навязчивый свет ночного светила, я задумалась об Артеше, его родителях, брате. О том, какой он на самом деле.
