– Перье, вы что, первый раз перемещаетесь порталом? – раздался холодный голос над моей головой.
Не в силах поднять голову и посмотреть в глаза куратору, я вытерла губы салфеткой, которые всегда имелись в моих многочисленных карманах. После чего возблагодарила небеса за изобретение автоматических уборщиков, один из которых тут же активировался и начал прибирать за мной.
– Без костюма – второй раз, господин куратор, – тихо ответила я. Поднялась с колен, старательно делая вид, что не слышу презрительного хмыканья и смешков своих однокурсников.
– Печально, – холодно ответили мне.
– Что и даже зелья никакого не подумала изобрести для адаптации? – раздался язвительный комментарий откуда-то со стороны. Я подняла голову и встретилась с зелёным взглядом начинавшего уже немало меня подбешивать Кетро. Отвечать не стала.
Телепортационный проход привёл прямо в большой зал собраний, где нас уже встречала парочка преподавателе и раздала приказы всем прибывшим занять места на скамьях.
– Итак, дамы и господа, – куратор поднялся на трибуну и обвёл холодным взглядом провинившееся собрание. – Вы нарушили Устав Императорской Академии. Поздравляю, вы будете первыми, кто получит наказание за свои проступки. В нашем учебном заведении одним из главных принципов является братство и равенство всех рас и сословий. Как вам известно, сам действующий император Наилам окончил Академию, так что здесь абсолютно никого не волнует, насколько высоко ваше происхождение.
Куратор окинул ледяным взглядом этернов, на надменных лицах которых не читалось ни тени раскаяния, и остановился на мне.
– Наказание за сегодняшний проступок пройдёт именно в духе равенства. Следуйте за старшим преподавателем – господином Лавуа.
Квинт Лавуа привёл нас в столовую! Все посудомоечные машины и автоматические подметальщики были отключены, а в столовой и на кухне царил послерабочий хаос. Повсюду остатки еды, мусор, крошки, горы немытой посуды.
– Привести в порядок столовую и кухню, – кратко распорядился господин Лавуа, и не давая никаких дополнительных указаний, покинул кухню. Несколько минут никто не двигался, пока в столовую не зашла группа старшекурсников, которые разогнали вечеринку этернов.
– Дамы и господа первокурсники, – объявил блондинистый сероглазый гарунит, который спас меня от обнимашек с асфальтом. – Не стоим! Не стесняемся! Мётлы, тряпки, вёдра в руки и вперёд.
– Ни за что! – возмутилась одна из этерниек с белоснежными волосами, мерцающими серебром.
– Мы, конечно, можем позвать куратора Верлена, чтобы он вас уговорил лично, милая леди, – с улыбкой проговорил гарунит. – Только готовы ли к дополнительному наказанию за непослушание?
Этернийка фыркнула. Остальные продолжали стоять молча.
Интересно, долго они тут будут из себя строить королей мира? Я опустила все свои сумки на пол, придвинув их к стене, чтобы не запинали и первая направилась к ближайшему столу, чтобы начать собирать тарелки.
– Пошевеливайтесь, перваки! – прикрикнул второй старшекурсник, довольно свирепого вида парень из Восточного герцогства. Серьга в ухе и свирепый оскал придавали ему пиратское выражение лица. Этерны очнулись и в столовой началось движение.
Некоторое время я собирала тарелки со столов, но затем заметила, что все избегают собственно мытья посуды, а в раковине собралась уже приличная гора. Вздохнув и прокляв мысленно всех этернов разом, поплелась на кухню. Откопала в кладовке передник и пару резиновых перчаток, приступила к мытью посуды. На соседний стол кто-то со звоном поставил гору тарелок.
– Осторожнее, разобьёте же! – возмутилась я и, подняв глаза, увидела Илрэмиэля Кетро. Лицо того не выражало ничего хорошего.
– Послушай, Перье, – процедил он сквозь зубы. – Почему ты сделала это?
– О чём ты? – я искренне не поняла вопроса. Кетро глубоко вздохнул и сжал кулаки. Могу поклясться, что мысленно он повторял фразу «Женщин бить нельзя, женщин бить нельзя!» По крайне мере, выражение его лица откровенно говорило об этом.
– Почему ты использовала на мне именно такую иллюзию? – он старался быть спокойным, но я видела – желваки на лице напряглись, неестественно зелёные глаза этерна загорались пугающим сиянием.
Я заметила, что мои руки уже слишком долго намыливают одну и ту же тарелку, смыла пену под струёй воды и поставила тарелку на стопку уже вымытой посуды.
– Кетро, ты вообще что-нибудь о зельях иллюзии знаешь?
– Я знаю, что их можно делать направленными, то есть вызывать вполне конкретную иллюзию, – процедил этерн сквозь зубы.
– Да? – изумление в моём голосе прозвучало довольно естественно, потому что я, наконец, поняла, о чём он подумал. Видимо, вообразил целый заговор – чтобы изготовить такое зелье, о котором он говорил, мне понадобилась бы его кровь. – И где, по-твоему, я могла бы раздобыть твою кровь, чтобы подготовить направленную иллюзию? Зелье просто считало с меня информацию о том, что вряд ли ты чего-то можешь бояться в принципе и просто скопировало меня. Чем тебя так разозлили мои копии? Неужели ты испугался… меня? – я сама не поверила в то, что сказала. Мне и в голову не приходило, что моя скромная персона на самом деле может пугать этерна, но видимо, вопрос попал в точку. Потому что он явно не хотел на него отвечать. Лицо Кетро стало на мгновение растерянным, а затем обрело типичную для его расы надменность.
– Похоже, я переоценил твои способности, – мерзкая ухмылка искривила его губы. – Значит так, имей в виду, если ты кому-нибудь расскажешь, какую иллюзию создало зелье – то пожалеешь, что приехала в столицу. Поняла меня?
– Натравишь на меня Алриата? Или сам возьмёшься за моё перевоспитание?! – язвительно спросила я. Честно говоря, у меня в ходе этого разговора тряслись поджилки, но краем глаза я уже видела, как сероглазый гарунит-старшекурсник направляется в нашу сторону.
Внезапно стальные пальцы этерна больно схватили меня чуть повыше локтя и сжали так, что в глазах потемнело.
– Слушай внимательно, я чистокровками, как Алриат, не интересуюсь! И если ты разозлишь меня, то я не только устрою твоё отчисление из Академии, но и до твоей семейки доберусь. Ты ведь знаешь, кто мой отец?
Я знала, о чём и сообщила кивком головы.
В следующее мгновение Кетро отпустил меня и скрылся, успев ровно за секунду до того, как рядом оказался гарунит. Я стояла, словно оглушённая, не в силах пошевелиться. ЧЕМ, демон побери, моя простенькая иллюзия, так разозлила всемогущего этерна?! Я, конечно, использовала изменённое зелье, которое обращается к внутренним страхам противника, и вызывает иллюзию, способную напугать конкретное существо больше всего, но неужели Илрэмиэль Кетро настолько боится антропиек? Или конкретно меня?
В любом случае рассказывать кому-либо подробности нашего боя – не в моих интересах, хотя бы потому, что у меня нет звания магистра, а только они могут создавать новые зелья и совершенствовать существующие.
– Он тебя достаёт? – спросил гарунит, внимательно следя за удаляющимся этерном. Я покачала головой и вернулась к намыливанию тарелок.
– Со стороны ваш разговор выглядел не слишком дружелюбным, – заметил он.
– Ничего страшного, просто я имела несчастье нанести ему один-единственный удар, прежде чем он одержал надо мной победу на вступительном бою. Видно, папочка его поругал за то, что пропустил удар какой-то человеческой травницы.
– Да, Кетро не пропускает ударов, – подтвердил гарунит, глядя теперь на меня уже с большим интересом. – Чем же ты его задела?
– Боюсь, если начну об этом рассказывать, то он от меня не отстанет, – попыталась пошутить я. – Пусть уж тешит своё самолюбие и продолжает поддерживать иллюзорный имидж несокрушимого этерна.
Я ничего не сказала, но в то же время… кажется гарунит всё понял.
– Ты – молодец! Господин Лавуа тебя хвалил, кстати.
– Правда? И что сказал?
– Сказал, что при внешне очевидной слабости, ты умеешь использовать свою единственную способность достаточно эффективно.
– Чудесная похвала, – съязвила я. Неужели и гаруниты надо мной насмехаются.
– Да ты не обижайся! Это действительно великое умение – достойно выходить из схваток с сильнейшими, умело используя единственное оружие, которое у тебя есть. К тому же, – гарунит хихикнул, – по Академии уже распространился слух о том, как ты использовала самоуверенность Алриата против него самого.
Я молчала, старательно намывая тарелки.
– Знаешь, махать мечом можно научиться, а вот хитрость и умение выкручиваться – это настоящий дар!
– Некоторые называют это антропийской подлостью, – горько усмехнулась я. Обвинения Кетро в мой адрес бесили. Так и подмывало его спросить: а что мне надо было стоять и ждать, пока твой дружок Алриат скрутит меня своим лассо? Или даже не пытаться выступать против несокрушимого Кетро?
– «Некоторые» этерниты, – усмехнулся гарунит. – Но к твоему сведению, в Академии много и других рас. Конечно, тебе повезло попасть в поток с наследничками Правящих, но, поверь, у нас тут всё не так плохо.
– Спасибо, – неуверенно сказала я. С трудом верилось, что другие расы более дружелюбны. Про гарунитов я тоже немало плохого слышала, да и про представителей других герцогств. Как известно, разные расы с Земли пришли в Магитерру, находясь чуть ли не в состоянии войны между собой. Да и здешние обитатели не отличались ни дипломатичностью, ни излишним дружелюбием.
– Кстати, меня зовут Себастьян Сверр. Гарунит из Бъярны.
– Калерия Перье. Западное герцогство.
– Чистокровная? – мгновенно догадался Себастьян.
– Что есть, то есть, – ответила спокойно. Другие расы Магитерры невероятно бесил культ чистоты крови, распространённый среди людей, но отрицать то, что мне жизненно необходимо подтверждать, я не собиралась.
– Приятно познакомиться, Калерия, – улыбка осветила лицо гарунита. – Скажешь мне, если этерны будут доставать? У старшекурсников много возможностей испортить жизнь первакам при желании.
– Серьёзно? – заинтересовалась я. – А часто вас привлекают… ну, присматривать за нами?
Гарунит взял чистое полотенце и внезапно начал вытирать вымытые мной тарелки и раскладывать их на полки.
– Это часть обучения. Смысл в том, чтобы мы как можно больше взаимодействовали друг с другом. Ты же знаешь, что нас ждёт после выпуска?
– Конечно. Лучшие войдут в состав Императорского отряда. Следующие по успеваемости и способностями будут распределены в научные институты и учебные заведения Гехарии. Самые слабые войдут в состав Императорского резерва.
– Правильно, – усмехнулся гарунит. – Это официальная версия, но на самом деле знаешь почему здесь так много наследников разных домов? Даже сам император обучался именно здесь.
– Почему? – об этом я как-то не задумывалась. Просто престижное учебное заведение, где ещё аристократам учиться, как не в Императорской Академии?
– Чтобы научить будущих правителей общаться между собой, сбить лишнюю спесь друг с друга. Ничто так не способствует нашему объединению, как студенческие времена, когда все равны и каждый может набить морду будущему императору, не начиная кровопролитной войны между герцогствами.
В этот момент я поймала мечтательный взгляд Себастьяна, который он бросил в сторону Илрэмиэля Кетро.
– Только не говори, что ты поступил сюда исключительно для того, чтобы иметь возможность подраться с одним из претендентов на трон Гехарии, – рассмеялась я. Мальчишки такие мальчишки, ну правда!
– Не только для этого, – улыбка гарунита уже начала смущать меня. – Некоторые учатся, чтобы заключить выгодный династический брак.
– Что ж… очень может быть, – не могла я не признать логики гарунита. – А ты… Ты тоже наследник?
– С чего ты взяла? – напрягся Себастьян.
– Ты сказал «нашему объединению», – улыбнулась я. Мне уже было очевидно, что Себастьян Сверр – совсем не просто гарунит, хотя я совсем ничего не знала о родословной беарнийцев, просто… куратор его явно выделяет, Кетро опасается, иначе бы он просто так не ушёл от нашего разговора. Вывод, Сверр – как минимум лорд.
– Знаешь, это неважно, – улыбнулся Себастьян. – Здесь все равны, и постарайся к этому привыкнуть.
– Ладно, – кивнула я.
Сверр подмигнул на прощание и удалился контролировать ход уборки.
1 Более подробно об этом рассказывается в повести «Проклятие страсти для этерна»
Утром следующего дня меня разбудило пиликанье браслета. Пришло оповещение администрации. В этот день у каждого академиста в расписании значились встречи с преподавателями, выбор руководителя будущей научной работы и вечером – принесение присяги Императору.
Магистратура Императорской Академии — это первая ступенька для будущих высокопоставленных особ. Конечно, отбор в Императорский отряд был в приоритете, но выпускников ждали более чем блестящие перспективы – назначения на управленческие должности, места в передовых лабораториях, и главной целью всех ценных кадров должно являться служение на благо Гехарийской империи. До окончания магистратуры и оглашения результатов отбора в Императорский отряд запрещено вступать в брак и заводить детей. Далее уже можно создавать семью по своему усмотрению, а долг перед Империей начать отрабатывать со временем, если только ты не попадаешь в Императорский отряд. Там приносится новая присяга и ставятся новые условия, суть которых известна только тем, кто, собственно, вступил в этот самый отряд.
Когда в голографическом окошке отобразилось моё расписание и имя преподавателя, я не поверила своим глазам. Фрэнсис Плант – автор «Основы Зельеведения» – книги, которая научила меня всему что я знала, будет моим преподавателем и научным руководителем! Я буквально летела на встречу с легендарным учёным-зельеведом, вошла в огромную аудиторию и застыла, открыв рот. Здесь была оборудована целая оранжерея. Огромное овальное помещение, вдоль стен которого располагались стойки со всевозможными растениями. Потолок оснащён огромным количеством ламп различных цветов и степени накаливания. Посреди кабинета располагалось ровно пятьдесят мест для студентов – отдельные стулья с откидными столами и встроенными сенсорными планшетами. Я уже обожаю этот кабинет!
К сожалению, в момент, когда я просто парила от счастья, дверь в кабинет открылась и вошла парочка этернов. Девушка при виде меня скривилась так, словно выпила уксуса.
– И она тут, – ядовито проговорила этернийка.
– Я предупреждал, – ответил парень.
– И вам здравствуйте, – улыбнулась я как можно приветливее, хотя видимо не очень вышло, потому что Илрэмиэль Кетро, а это был именно он, презрительно скривился в ответ.
– Вы пунктуальны, это хорошо, – послышался строгий и довольно низкий голос преподавателя, который стремительно вышел в оранжерею из какого-то подсобного поведения.
– Садитесь, – отрывисто бросил он, и мы разом повиновались. Кетро сел рядом со своей спутницей, а я через несколько стульев от них.
Господин Плант осмотрел нас с самым неприветливым видом.
– Где ещё трое?
– Простите, господин Плант. Мы не в курсе, кто ещё должен прийти.
Преподаватель нахмурился, и в этот момент в аудиторию вбежали запыхавшиеся студенты. Под мрачным взглядом господина Планта они извинились и расселись во втором ряду, пытаясь спрятаться за нашими спинами.
– Итак, академисты, представлюсь для тех, кто видит меня впервые – Фрэнсис Плант.
Не в силах поднять голову и посмотреть в глаза куратору, я вытерла губы салфеткой, которые всегда имелись в моих многочисленных карманах. После чего возблагодарила небеса за изобретение автоматических уборщиков, один из которых тут же активировался и начал прибирать за мной.
– Без костюма – второй раз, господин куратор, – тихо ответила я. Поднялась с колен, старательно делая вид, что не слышу презрительного хмыканья и смешков своих однокурсников.
– Печально, – холодно ответили мне.
– Что и даже зелья никакого не подумала изобрести для адаптации? – раздался язвительный комментарий откуда-то со стороны. Я подняла голову и встретилась с зелёным взглядом начинавшего уже немало меня подбешивать Кетро. Отвечать не стала.
Телепортационный проход привёл прямо в большой зал собраний, где нас уже встречала парочка преподавателе и раздала приказы всем прибывшим занять места на скамьях.
– Итак, дамы и господа, – куратор поднялся на трибуну и обвёл холодным взглядом провинившееся собрание. – Вы нарушили Устав Императорской Академии. Поздравляю, вы будете первыми, кто получит наказание за свои проступки. В нашем учебном заведении одним из главных принципов является братство и равенство всех рас и сословий. Как вам известно, сам действующий император Наилам окончил Академию, так что здесь абсолютно никого не волнует, насколько высоко ваше происхождение.
Куратор окинул ледяным взглядом этернов, на надменных лицах которых не читалось ни тени раскаяния, и остановился на мне.
– Наказание за сегодняшний проступок пройдёт именно в духе равенства. Следуйте за старшим преподавателем – господином Лавуа.
Квинт Лавуа привёл нас в столовую! Все посудомоечные машины и автоматические подметальщики были отключены, а в столовой и на кухне царил послерабочий хаос. Повсюду остатки еды, мусор, крошки, горы немытой посуды.
– Привести в порядок столовую и кухню, – кратко распорядился господин Лавуа, и не давая никаких дополнительных указаний, покинул кухню. Несколько минут никто не двигался, пока в столовую не зашла группа старшекурсников, которые разогнали вечеринку этернов.
– Дамы и господа первокурсники, – объявил блондинистый сероглазый гарунит, который спас меня от обнимашек с асфальтом. – Не стоим! Не стесняемся! Мётлы, тряпки, вёдра в руки и вперёд.
– Ни за что! – возмутилась одна из этерниек с белоснежными волосами, мерцающими серебром.
– Мы, конечно, можем позвать куратора Верлена, чтобы он вас уговорил лично, милая леди, – с улыбкой проговорил гарунит. – Только готовы ли к дополнительному наказанию за непослушание?
Этернийка фыркнула. Остальные продолжали стоять молча.
Интересно, долго они тут будут из себя строить королей мира? Я опустила все свои сумки на пол, придвинув их к стене, чтобы не запинали и первая направилась к ближайшему столу, чтобы начать собирать тарелки.
– Пошевеливайтесь, перваки! – прикрикнул второй старшекурсник, довольно свирепого вида парень из Восточного герцогства. Серьга в ухе и свирепый оскал придавали ему пиратское выражение лица. Этерны очнулись и в столовой началось движение.
Некоторое время я собирала тарелки со столов, но затем заметила, что все избегают собственно мытья посуды, а в раковине собралась уже приличная гора. Вздохнув и прокляв мысленно всех этернов разом, поплелась на кухню. Откопала в кладовке передник и пару резиновых перчаток, приступила к мытью посуды. На соседний стол кто-то со звоном поставил гору тарелок.
– Осторожнее, разобьёте же! – возмутилась я и, подняв глаза, увидела Илрэмиэля Кетро. Лицо того не выражало ничего хорошего.
– Послушай, Перье, – процедил он сквозь зубы. – Почему ты сделала это?
– О чём ты? – я искренне не поняла вопроса. Кетро глубоко вздохнул и сжал кулаки. Могу поклясться, что мысленно он повторял фразу «Женщин бить нельзя, женщин бить нельзя!» По крайне мере, выражение его лица откровенно говорило об этом.
– Почему ты использовала на мне именно такую иллюзию? – он старался быть спокойным, но я видела – желваки на лице напряглись, неестественно зелёные глаза этерна загорались пугающим сиянием.
Я заметила, что мои руки уже слишком долго намыливают одну и ту же тарелку, смыла пену под струёй воды и поставила тарелку на стопку уже вымытой посуды.
– Кетро, ты вообще что-нибудь о зельях иллюзии знаешь?
– Я знаю, что их можно делать направленными, то есть вызывать вполне конкретную иллюзию, – процедил этерн сквозь зубы.
– Да? – изумление в моём голосе прозвучало довольно естественно, потому что я, наконец, поняла, о чём он подумал. Видимо, вообразил целый заговор – чтобы изготовить такое зелье, о котором он говорил, мне понадобилась бы его кровь. – И где, по-твоему, я могла бы раздобыть твою кровь, чтобы подготовить направленную иллюзию? Зелье просто считало с меня информацию о том, что вряд ли ты чего-то можешь бояться в принципе и просто скопировало меня. Чем тебя так разозлили мои копии? Неужели ты испугался… меня? – я сама не поверила в то, что сказала. Мне и в голову не приходило, что моя скромная персона на самом деле может пугать этерна, но видимо, вопрос попал в точку. Потому что он явно не хотел на него отвечать. Лицо Кетро стало на мгновение растерянным, а затем обрело типичную для его расы надменность.
– Похоже, я переоценил твои способности, – мерзкая ухмылка искривила его губы. – Значит так, имей в виду, если ты кому-нибудь расскажешь, какую иллюзию создало зелье – то пожалеешь, что приехала в столицу. Поняла меня?
– Натравишь на меня Алриата? Или сам возьмёшься за моё перевоспитание?! – язвительно спросила я. Честно говоря, у меня в ходе этого разговора тряслись поджилки, но краем глаза я уже видела, как сероглазый гарунит-старшекурсник направляется в нашу сторону.
Внезапно стальные пальцы этерна больно схватили меня чуть повыше локтя и сжали так, что в глазах потемнело.
– Слушай внимательно, я чистокровками, как Алриат, не интересуюсь! И если ты разозлишь меня, то я не только устрою твоё отчисление из Академии, но и до твоей семейки доберусь. Ты ведь знаешь, кто мой отец?
Я знала, о чём и сообщила кивком головы.
В следующее мгновение Кетро отпустил меня и скрылся, успев ровно за секунду до того, как рядом оказался гарунит. Я стояла, словно оглушённая, не в силах пошевелиться. ЧЕМ, демон побери, моя простенькая иллюзия, так разозлила всемогущего этерна?! Я, конечно, использовала изменённое зелье, которое обращается к внутренним страхам противника, и вызывает иллюзию, способную напугать конкретное существо больше всего, но неужели Илрэмиэль Кетро настолько боится антропиек? Или конкретно меня?
В любом случае рассказывать кому-либо подробности нашего боя – не в моих интересах, хотя бы потому, что у меня нет звания магистра, а только они могут создавать новые зелья и совершенствовать существующие.
– Он тебя достаёт? – спросил гарунит, внимательно следя за удаляющимся этерном. Я покачала головой и вернулась к намыливанию тарелок.
– Со стороны ваш разговор выглядел не слишком дружелюбным, – заметил он.
– Ничего страшного, просто я имела несчастье нанести ему один-единственный удар, прежде чем он одержал надо мной победу на вступительном бою. Видно, папочка его поругал за то, что пропустил удар какой-то человеческой травницы.
– Да, Кетро не пропускает ударов, – подтвердил гарунит, глядя теперь на меня уже с большим интересом. – Чем же ты его задела?
– Боюсь, если начну об этом рассказывать, то он от меня не отстанет, – попыталась пошутить я. – Пусть уж тешит своё самолюбие и продолжает поддерживать иллюзорный имидж несокрушимого этерна.
Я ничего не сказала, но в то же время… кажется гарунит всё понял.
– Ты – молодец! Господин Лавуа тебя хвалил, кстати.
– Правда? И что сказал?
– Сказал, что при внешне очевидной слабости, ты умеешь использовать свою единственную способность достаточно эффективно.
– Чудесная похвала, – съязвила я. Неужели и гаруниты надо мной насмехаются.
– Да ты не обижайся! Это действительно великое умение – достойно выходить из схваток с сильнейшими, умело используя единственное оружие, которое у тебя есть. К тому же, – гарунит хихикнул, – по Академии уже распространился слух о том, как ты использовала самоуверенность Алриата против него самого.
Я молчала, старательно намывая тарелки.
– Знаешь, махать мечом можно научиться, а вот хитрость и умение выкручиваться – это настоящий дар!
– Некоторые называют это антропийской подлостью, – горько усмехнулась я. Обвинения Кетро в мой адрес бесили. Так и подмывало его спросить: а что мне надо было стоять и ждать, пока твой дружок Алриат скрутит меня своим лассо? Или даже не пытаться выступать против несокрушимого Кетро?
– «Некоторые» этерниты, – усмехнулся гарунит. – Но к твоему сведению, в Академии много и других рас. Конечно, тебе повезло попасть в поток с наследничками Правящих, но, поверь, у нас тут всё не так плохо.
– Спасибо, – неуверенно сказала я. С трудом верилось, что другие расы более дружелюбны. Про гарунитов я тоже немало плохого слышала, да и про представителей других герцогств. Как известно, разные расы с Земли пришли в Магитерру, находясь чуть ли не в состоянии войны между собой. Да и здешние обитатели не отличались ни дипломатичностью, ни излишним дружелюбием.
– Кстати, меня зовут Себастьян Сверр. Гарунит из Бъярны.
– Калерия Перье. Западное герцогство.
– Чистокровная? – мгновенно догадался Себастьян.
– Что есть, то есть, – ответила спокойно. Другие расы Магитерры невероятно бесил культ чистоты крови, распространённый среди людей, но отрицать то, что мне жизненно необходимо подтверждать, я не собиралась.
– Приятно познакомиться, Калерия, – улыбка осветила лицо гарунита. – Скажешь мне, если этерны будут доставать? У старшекурсников много возможностей испортить жизнь первакам при желании.
– Серьёзно? – заинтересовалась я. – А часто вас привлекают… ну, присматривать за нами?
Гарунит взял чистое полотенце и внезапно начал вытирать вымытые мной тарелки и раскладывать их на полки.
– Это часть обучения. Смысл в том, чтобы мы как можно больше взаимодействовали друг с другом. Ты же знаешь, что нас ждёт после выпуска?
– Конечно. Лучшие войдут в состав Императорского отряда. Следующие по успеваемости и способностями будут распределены в научные институты и учебные заведения Гехарии. Самые слабые войдут в состав Императорского резерва.
– Правильно, – усмехнулся гарунит. – Это официальная версия, но на самом деле знаешь почему здесь так много наследников разных домов? Даже сам император обучался именно здесь.
– Почему? – об этом я как-то не задумывалась. Просто престижное учебное заведение, где ещё аристократам учиться, как не в Императорской Академии?
– Чтобы научить будущих правителей общаться между собой, сбить лишнюю спесь друг с друга. Ничто так не способствует нашему объединению, как студенческие времена, когда все равны и каждый может набить морду будущему императору, не начиная кровопролитной войны между герцогствами.
В этот момент я поймала мечтательный взгляд Себастьяна, который он бросил в сторону Илрэмиэля Кетро.
– Только не говори, что ты поступил сюда исключительно для того, чтобы иметь возможность подраться с одним из претендентов на трон Гехарии, – рассмеялась я. Мальчишки такие мальчишки, ну правда!
– Не только для этого, – улыбка гарунита уже начала смущать меня. – Некоторые учатся, чтобы заключить выгодный династический брак.
– Что ж… очень может быть, – не могла я не признать логики гарунита. – А ты… Ты тоже наследник?
– С чего ты взяла? – напрягся Себастьян.
– Ты сказал «нашему объединению», – улыбнулась я. Мне уже было очевидно, что Себастьян Сверр – совсем не просто гарунит, хотя я совсем ничего не знала о родословной беарнийцев, просто… куратор его явно выделяет, Кетро опасается, иначе бы он просто так не ушёл от нашего разговора. Вывод, Сверр – как минимум лорд.
– Знаешь, это неважно, – улыбнулся Себастьян. – Здесь все равны, и постарайся к этому привыкнуть.
– Ладно, – кивнула я.
Сверр подмигнул на прощание и удалился контролировать ход уборки.
1 Более подробно об этом рассказывается в повести «Проклятие страсти для этерна»
Глава 5
Утром следующего дня меня разбудило пиликанье браслета. Пришло оповещение администрации. В этот день у каждого академиста в расписании значились встречи с преподавателями, выбор руководителя будущей научной работы и вечером – принесение присяги Императору.
Магистратура Императорской Академии — это первая ступенька для будущих высокопоставленных особ. Конечно, отбор в Императорский отряд был в приоритете, но выпускников ждали более чем блестящие перспективы – назначения на управленческие должности, места в передовых лабораториях, и главной целью всех ценных кадров должно являться служение на благо Гехарийской империи. До окончания магистратуры и оглашения результатов отбора в Императорский отряд запрещено вступать в брак и заводить детей. Далее уже можно создавать семью по своему усмотрению, а долг перед Империей начать отрабатывать со временем, если только ты не попадаешь в Императорский отряд. Там приносится новая присяга и ставятся новые условия, суть которых известна только тем, кто, собственно, вступил в этот самый отряд.
Когда в голографическом окошке отобразилось моё расписание и имя преподавателя, я не поверила своим глазам. Фрэнсис Плант – автор «Основы Зельеведения» – книги, которая научила меня всему что я знала, будет моим преподавателем и научным руководителем! Я буквально летела на встречу с легендарным учёным-зельеведом, вошла в огромную аудиторию и застыла, открыв рот. Здесь была оборудована целая оранжерея. Огромное овальное помещение, вдоль стен которого располагались стойки со всевозможными растениями. Потолок оснащён огромным количеством ламп различных цветов и степени накаливания. Посреди кабинета располагалось ровно пятьдесят мест для студентов – отдельные стулья с откидными столами и встроенными сенсорными планшетами. Я уже обожаю этот кабинет!
К сожалению, в момент, когда я просто парила от счастья, дверь в кабинет открылась и вошла парочка этернов. Девушка при виде меня скривилась так, словно выпила уксуса.
– И она тут, – ядовито проговорила этернийка.
– Я предупреждал, – ответил парень.
– И вам здравствуйте, – улыбнулась я как можно приветливее, хотя видимо не очень вышло, потому что Илрэмиэль Кетро, а это был именно он, презрительно скривился в ответ.
– Вы пунктуальны, это хорошо, – послышался строгий и довольно низкий голос преподавателя, который стремительно вышел в оранжерею из какого-то подсобного поведения.
– Садитесь, – отрывисто бросил он, и мы разом повиновались. Кетро сел рядом со своей спутницей, а я через несколько стульев от них.
Господин Плант осмотрел нас с самым неприветливым видом.
– Где ещё трое?
– Простите, господин Плант. Мы не в курсе, кто ещё должен прийти.
Преподаватель нахмурился, и в этот момент в аудиторию вбежали запыхавшиеся студенты. Под мрачным взглядом господина Планта они извинились и расселись во втором ряду, пытаясь спрятаться за нашими спинами.
– Итак, академисты, представлюсь для тех, кто видит меня впервые – Фрэнсис Плант.
