Я – самое настоящее мороженое, потому что каждой клеточкой тела ощущаю, как таю от прикосновений агента, и растеклась бы сладкой лужицей у его ног, если бы меня не прижимали к себе так крепко.
– Нам срочно нужно выйти из дома, – хрипло проговорил агент. – Иначе мы так и не успеем сходить ни на одно свидание.
– Тогда идём, – согласилась я, наслаждаясь прикосновениями горячих губ к изгибу шеи.
– Идём, – подтвердил Алек, прижимая меня ещё крепче к себе, мужская ладонь легла на грудь.
– Нади идти быстрее! – воскликнула я, освободившись от объятий, и со смехом потянула агента к выходу.
Мы отправились смотреть самое обычное кино, а потом поели в самом обычном ресторане. Это было самое лучшее свидание с кино и рестораном. Правда даже под действием нейростимуляторов я бы не сумела вспомнить, что за фильм мы смотрели и какую еду ели.
Едва мы успели занять места в тёмном зале кинотеатра, как Алек сплёл наши ладони и его пальцы начали выписывать узоры на моей руке, от чего кровь бежала быстрее по всему телу, пробуждая сумасшедших бабочек внутри меня. Когда я уже думала, что невозможно сильнее сходить с ума от желания, бушевавшего в крови, как он поднёс мою руку к губам и принялся целовать пальчик за пальчиком, дразняще касаясь подушечек языком.
Нет, ни за что и никогда мне не вспомнить даже название того фильма.
Огромной ошибкой стала и отдельная кабинка в ресторане, потому что… если бы не назойливый официант, которые каждые пять минут интересовался не желаем ли мы ещё чего-то, то всё произошло бы прям там, на первом свидании.
Проводив меня до двери квартиры, Алек потянулся было к моим губам, но я жалобно пропищала:
– Умоляю, позволь мне войти, пока ещё остались хоть какие-то крохи самообладания.
– У тебя ещё осталось самообладание? – усмехнулся Алек, с неохотой выпуская меня из объятий.
– Не уверена, – прошептала я, не в силах оторваться от бесконечного глубоких тёмных глаз.
– Считаю до трёх. Потом передумаю. Один, два..
– Пока!
Я хлопнула дверью перед его носом с такой силой, что дрогнуло зеркало, висевшее рядом на стене.
* * *
Второе свидание оказалось более оригинальным. С таинственным видом Зорин привёз меня на скрытый от глаз простых обывателей аэродром для личных планолётов агентов БРИЗ, за чертой города. Чтобы получить разрешение на полёт, как выяснилось, международный, строгий офицер в форме БРИЗ просканировал запястье Александра, мне же лишь вежливо улыбнулись
– А… мне ничего не нужно?
– Ты – Хранитель, привыкай. Тебя все знают в лицо.
– А почему…
– Тело Хранителей выводит из строя любые подкожные чипы.
– А если…
– Мимики не способны сканировать генетический код Хранителей, чтобы создать копию.
– Да я просто чудо природы, – пробормотала я, переваривая услышанную информацию.
– Так и есть, – улыбнулся агент, привлекая к себе одной рукой и легонько касаясь губами виска.
Двухместный серебристый летательный аппарат выглядел абсолютно новым, как будто Зорин никогда им не пользовался.
– Куда мы полетим? – поинтересовалась я, усаживаясь на пассажирское кресло и сражаясь с хитроумной системой креплений.
– Секрет, – хитро улыбнулся Алек в ответ. Агент приложил ладонь к сенсорной панели, и система управления активировалась. На приборной доске загорелись десятки разнообразных огоньков. Он пощёлкал тумблеры, помог мне пристегнуться, при этом оказался так близко, что перехватило дыхание.
Планолёт почти бесшумно взмыл в небо, растворяясь среди облаков. Почему растворяясь? Потому что на мой вопрос, почему люди не замечают летающих по всей планете планолётов, Зорин рассказал, что существует специальная система маскировки – простыми словами – невидимости, благодаря которой простые смертные и продолжают пребывать в неведении относительно того, насколько в воздушном пространстве в действительности плотное движение.
Меньше, чем через час сверхскоростного полёта, я узнала, что Александр Зорин на самом деле просто обожает зимние виды спорта вообще и сноубординг в частности.
Агент посадил планолёт на небольшой площадке в горах. Ещё на подлёте я рассмотрела рассыпанные на заснеженных склонах, уединённо стоящие коттеджи, один из которых принадлежал, как выяснилось, Зорину.
Я вышла из планолёта и замерла в восхищении. Посадочная площадка находилась на заднем дворе чудесного трёхэтажного коттеджа. Каменная облицовка чередовалась со стеклянными стенами, которые отбрасывали уютные жёлтые тени на ставший синим в сумерках снег.
– Это твой? – спросила я, слегка охрипшим голосом.
– Мой.
– Ты же говорил, что агенты зарабатывают не так уж и много.
– Не много, – согласился агент, распахивая передо мной дверь. – Но и не мало. Смотря с чем сравнивать.
– А машина?
– Тот автомобиль действительно был служебный, но у меня есть парочка собственных.
– Ты лжец, – обвиняюще заявила я, осматриваясь.
– Я не лжец! – возмутился Алек. – Я сказал то, что на самом деле думаю.
– Но ты же не мог не понимать, что для провинциалов, которые покупают однокомнатные квартиры в ипотеку, домик в горах на территории европейской страны – это роскошь?
Зорин лишь пожал плечами. Меня заставил сменить зимние сапоги на пушистые домашние полусапожки гламурного розового цвета, да ещё и с ушками, сам он пошёл куда-то вглубь дома, просто сбросив ботинки.
– Присаживайся пока в гостиной, пойду узнаю, на месте ли сюрприз, который я для тебя приготовил.
Я уселась на бежевый диван с резными деревянными подлокотниками. Погладила полированное дерево, провела пальцами по затейливому узору, посмотрела на весело пляшущие язычки пламени в электрическом камине, а затем поднялась и подошла к стеклянной стене, разглядывая просто фантастический вид на заснеженные горы.
Я-то думала, что квартира Добровольских – великолепна, а тут… Где же находятся загородные дома Хранителей, если у агента домик на престижном европейском курорте?
– Крис! – радостно воскликнули позади меня. Я обернулась и тут же бросилась обниматься с братьями Добровольскими.
– Ощущение, что я не видела вас целую вечность, – едва сдерживая непрошенные слёзы, воскликнула я. – И думала, что увижу нескоро, а то, оказывается, мне и друзья теперь не положены!
– Положены, почему не положены? – удивился Михаил.
– Не слушай Зорина, он просто хотел оставить тебя в своём единоличном распоряжении, – хмыкнул Владимир.
Алек стоял, прислонившись плечом к дверному косяку и с улыбкой наблюдал за нашими приветственными обнимашками.
– Это и есть твой сюрприз?
– Именно. Не нравится?
– Нравится, – воодушевлённо ответила я. – Очень!
– Сейчас понравится ещё больше, – хмыкнул Александр. – Она на кухне, следит, чтобы ничего не пригорело.
– Вивиан?! – почти взвизгнула я и бросилась в указанном агентом направлении.
Побоялась бросаться на инопланетянку с объятиями ввиду того, что она оказалась до зубов вооружена горячими предметами. Инопланетянка дирижировала целым оркестром кухонной утвари, одновременно что-то помешивая одной рукой в кастрюле, и подбрасывая что-то на сковороде другой. Добровольские, войдя вслед за мной, тут же присоединились к Вивиан, продолжая прерванные моим прибытием занятия. Резали, взбалтывали, солили, перчили.
– Не знаю, насколько это похоже на свидание, – проговорил Алек в ухо, кладя руки на талию и прижимая к себе. – Почему-то я решил, что неофициальный дружеский вечер – это то, что тебе нужно.
– Ты абсолютно прав, – я накрыла ладонями длинные пальцы агента. – Это именно то, чего мне не хватало, чтобы почувствовать себя лучше в новом мире. Только мне теперь ужасно стыдно, что вы начали готовить без меня! Хотелось бы помочь.
– Можешь уложить нарезку концентрическими кругами по методу Варвары, – предложил Алек, освобождая меня из объятий.
Выяснилось, что нарезку из мяса и сыров уже уложили змейкой по методу Михаила Добровольского и мне ничего не оставалось, как помогать хозяину накрывать в столовой. В процессе каждый новый предмет посуды или интерьера убеждал меня в том, что Зорин сильно преуменьшил доходы агентов БРИЗ. А может быть такие привилегии полагались только Рыцарям Хранителей? Не знаю, но дизайнерский фарфор, эксклюзивный хрусталь и столовое серебро (да-да, я могу отличить предметы роскоши от посуды сегмента масс-маркет) как-то совсем не вписывались в мои прежние представления о доходах и уровне жизни агента Зорина.
– Алек, и много у тебя ещё подобного рода недвижимости? – невзначай поинтересовалась я, аккуратно расставляя винные бокалы на льняной скатерти и думая только о том, кто будет стирать это великолепие после нашего застолья.
– Не очень, – пожал плечами агент.
– Алек!
– Кристина, ну какая разница? Что-то раньше я не замечал у тебя интереса к моей состоятельности.
– Он был, просто я стеснялась спрашивать.
– Как я понимаю, лимит своей карточки, выданной БРИЗ, ты ещё не проверяла?
– Как-то… некогда было, – смутилась я. Помню, хотела выяснить денежный вопрос, а то таскают по всяким там станциям, да заставляют синхронизироваться, но как-то всё не до того.
– У меня ещё один дом на побережье и квартира в городе, – внезапно ответил Зорин. – Ты сможешь купить себе любую недвижимость и любые вещи, какие захочешь. Единственный момент: если особняк не впишется в твою легенду для родителей и друзей – приглашать их туда не стоит.
Я, уже представившая, как дарю маме браслетик с бриллиантами на день рождения, тут же погрустнела. То есть возможности безграничны, но, чтобы подарить родителям нечто ценное, придётся придумать, как это сделать.
Прекрасный ужин, во время которого никто не обсуждал ни грядущий приём, ни события прошлых дней, плавно перетёк в настольные игры. Мы пили вино, играли, хохотали, рассказывали смешные истории, совершенно не связанные с нашими ролями в этом мире, и я почувствовала себя почти нормальной и очень счастливой. Вкусная еда, хорошие друзья, любимый парень… стоп! Любимый?
Покосилась на Александра. В этот момент Вивиан рассказывала историю о том, как происходит создание пар на Мимикроне, где не принято проявлять эмоции. Инопланетянка декламировала стихотворное признание в любви, которое пользовалось популярностью у женихов. Стихи без эмоциональной составляющей звучали… мягко говоря, странно.
Агент положил лоб на согнутую в локте руку и тихо смеялся. Снова это мальчишеское, беззаботное и бесконечно милое выражение лица, которое он назвал лишь маской Александра Зорина для прикрытия. Я правда не поверила и тогда, но сейчас отчётливо видела, что суровый Рыцарь – это маска. Убийца – это маска в случае необходимости, а настоящий Зорин именно такой. С момента, когда впервые увидела этот мягкий взгляд и обаятельную улыбку, я поняла, что Алек мне нравится, но любовь? Кристина, соберись, для любви ещё рано. Ты даже не разобралась в этом новом мире, в себе и в Зорине, так что не будем спешить. В этот момент агент запустил пятерню в чёрные растрёпанные волосы, чтобы убрать их со лба, и усмехнулся какой-то фразе, от чего на его щеке собрались мимические морщинки, и меня озарило. Люблю. Однозначно.
Как ни странно, это открытие испортило мне настроение. Мгновенно разболелась голова, и я ощутила желание остаться в одиночестве, поэтому осторожно поинтересовалась у Зорина, где мне можно лечь спать.
Он проводил меня в комнату на третьем этаже.
– Здесь будет спокойнее всего, и ты не услышишь нашего хохота. Боюсь, что Добровольских не утихомирю теперь до утра. Ты в порядке?
– Да, всё нормально, – скользнула взглядом по комнате, делая вид, что рассматриваю обстановку.
– Крис, – он осторожно тронул мой подбородок. – Скажи правду. Тебя что-то расстроило?
– Нет, всё в порядке, правда. Просто… наверное слишком много впечатлений.
Вряд ли он поверил, потому что тревога из тёмных глаз никуда не делать, однако Зорин кивнул и оставил меня одну. Как я и просила.
– Дай угадаю, – произнёс Михаил, наполняя бокал виски и усаживаясь в кресло. – Ты позвал нас сюда, чтобы мы помешали тебе переспать с любимой женщиной?
Владимир лишь перевёл вопросительный взгляд на Алека, словно подкрепляя вопрос брата красноречивым молчанием.
– Угадали, – ответил агент и одним махом осушил свой бокал.
Вивиан, стоявшая у окна, деликатно кашлянула.
– Ну и, конечно, чтобы она смогла весело провести время в дружеской компании, – добавил Зорин.
– Угу, конечно, – насмешливо хмыкнул Михаил, также осушая бокал одним движением. – Вспомнил бы ты о приятной дружеской компании, если бы не необходимость потянуть время.
– Не вспомнил бы, – ответил агент без тени усмешки.
– Твоя честность обескураживает, – заметил Владимир. – А теперь объясните, что вы с Вивиан задумали и с чего директор внезапно разрешил тебе ухлёстывать за леди Венерой.
Зорин глубоко вздохнул, набирая побольше воздуха, и, после лёгкого кивка инопланетянки, рассказал свой план.
– Ты сошёл с ума! – объявил Михаил.
– Совсем слетел с катушек, – согласился Владимир. – Слушай, любовь любовью, но самоубийство-то совершать зачем? Будет непросто, но ты ещё молодой, встретишь другую. Кристина полюбит Тристана, он хороший парень. Всё будет у вас нормально.
– Не будет, – мрачно сообщил Зорин. – У меня этот… вселенский кердык.
– Какой ещё вселенский кердык? – изумился Владимир.
– Ты имеешь ввиду «ро-хорадах»?! – спросил Михаил и расхохотался. – Слушай, ну Ирка девочка, что верит в эти сказки, а ты-то!
– Что ещё за хандра-рах?! – требовательно вопросил Владимир.
– Ро-хорадах, – поправил Хранителя Алек. – Единение душ. Вечная любовь, которая связывает души и проявляется в каждом их перерождении.
– Звучит серьёзно. Миш, хватит ржать! У друга тут хандра вселенская…
– Ро-хорадах, – хором поправили Алек и Михаил.
– Ладно, – просмеявшись, сказал Михаил, пытаясь придать голосу серьёзные интонации. – С чего ты взял, что у вас именно ро-хорадах? Хотя я не уверен, что он существует.
– Вивиан так считает.
– И ты слушаешь эту докторшу по вселенскому безумию? – со вздохом спросил Михаил, совершенно не смущаясь присутствия доктора Т'хэар, которая даже бровью не повела на замечание Урана.
– Я слушаю в первую очередь себя, – огрызнулся Алек. – Ты когда-нибудь влюблялся в человека, просто узнав о нём?
– Ну… нет, конечно. Надо сначала встретиться, пообщаться.
– Вот именно, а я влюбился. В тот момент, когда мне назвали имя Кристины.
– Ты не преувеличиваешь?
– Нет… Я тоже раньше думал, что любовь – это вспышка физического притяжения, которую нужно долгое время взращивать совместными усилиями, постепенно узнавая и привыкая друг к другу. Услышав имя, понял – она та самая. Увидев фото, подумал, какое счастье, что именно мне выпала честь защищать её. Встреча с ней – словно обретение смысла жизни, конечная цель, без которой всё остальное не имеет смысла.
Добровольские молчали. Владимир с лёгкой улыбкой, Михаил – хмурясь.
– Лучше бы ты, Вивиан, психотерапию с ним провела, чем внушать глупые теории о единении душ.
– Это не теория, – вмешалась инопланетянка, – а научно доказанный факт.
– Ты считаешь это бредом? Ладно, – выдохнул Алек. – Скажи одно, ты мне поможешь или нет?
– Поскольку моя вторая половина явно прониклась твоей речью, – хмуро ответил Миша, – а ты наш лучший друг, то, видимо, ничего не остаётся, кроме как поддержать любое безумие, на которое ты решишься.
– Нам срочно нужно выйти из дома, – хрипло проговорил агент. – Иначе мы так и не успеем сходить ни на одно свидание.
– Тогда идём, – согласилась я, наслаждаясь прикосновениями горячих губ к изгибу шеи.
– Идём, – подтвердил Алек, прижимая меня ещё крепче к себе, мужская ладонь легла на грудь.
– Нади идти быстрее! – воскликнула я, освободившись от объятий, и со смехом потянула агента к выходу.
Глава 26
Мы отправились смотреть самое обычное кино, а потом поели в самом обычном ресторане. Это было самое лучшее свидание с кино и рестораном. Правда даже под действием нейростимуляторов я бы не сумела вспомнить, что за фильм мы смотрели и какую еду ели.
Едва мы успели занять места в тёмном зале кинотеатра, как Алек сплёл наши ладони и его пальцы начали выписывать узоры на моей руке, от чего кровь бежала быстрее по всему телу, пробуждая сумасшедших бабочек внутри меня. Когда я уже думала, что невозможно сильнее сходить с ума от желания, бушевавшего в крови, как он поднёс мою руку к губам и принялся целовать пальчик за пальчиком, дразняще касаясь подушечек языком.
Нет, ни за что и никогда мне не вспомнить даже название того фильма.
Огромной ошибкой стала и отдельная кабинка в ресторане, потому что… если бы не назойливый официант, которые каждые пять минут интересовался не желаем ли мы ещё чего-то, то всё произошло бы прям там, на первом свидании.
Проводив меня до двери квартиры, Алек потянулся было к моим губам, но я жалобно пропищала:
– Умоляю, позволь мне войти, пока ещё остались хоть какие-то крохи самообладания.
– У тебя ещё осталось самообладание? – усмехнулся Алек, с неохотой выпуская меня из объятий.
– Не уверена, – прошептала я, не в силах оторваться от бесконечного глубоких тёмных глаз.
– Считаю до трёх. Потом передумаю. Один, два..
– Пока!
Я хлопнула дверью перед его носом с такой силой, что дрогнуло зеркало, висевшее рядом на стене.
* * *
Второе свидание оказалось более оригинальным. С таинственным видом Зорин привёз меня на скрытый от глаз простых обывателей аэродром для личных планолётов агентов БРИЗ, за чертой города. Чтобы получить разрешение на полёт, как выяснилось, международный, строгий офицер в форме БРИЗ просканировал запястье Александра, мне же лишь вежливо улыбнулись
– А… мне ничего не нужно?
– Ты – Хранитель, привыкай. Тебя все знают в лицо.
– А почему…
– Тело Хранителей выводит из строя любые подкожные чипы.
– А если…
– Мимики не способны сканировать генетический код Хранителей, чтобы создать копию.
– Да я просто чудо природы, – пробормотала я, переваривая услышанную информацию.
– Так и есть, – улыбнулся агент, привлекая к себе одной рукой и легонько касаясь губами виска.
Двухместный серебристый летательный аппарат выглядел абсолютно новым, как будто Зорин никогда им не пользовался.
– Куда мы полетим? – поинтересовалась я, усаживаясь на пассажирское кресло и сражаясь с хитроумной системой креплений.
– Секрет, – хитро улыбнулся Алек в ответ. Агент приложил ладонь к сенсорной панели, и система управления активировалась. На приборной доске загорелись десятки разнообразных огоньков. Он пощёлкал тумблеры, помог мне пристегнуться, при этом оказался так близко, что перехватило дыхание.
Планолёт почти бесшумно взмыл в небо, растворяясь среди облаков. Почему растворяясь? Потому что на мой вопрос, почему люди не замечают летающих по всей планете планолётов, Зорин рассказал, что существует специальная система маскировки – простыми словами – невидимости, благодаря которой простые смертные и продолжают пребывать в неведении относительно того, насколько в воздушном пространстве в действительности плотное движение.
Меньше, чем через час сверхскоростного полёта, я узнала, что Александр Зорин на самом деле просто обожает зимние виды спорта вообще и сноубординг в частности.
Агент посадил планолёт на небольшой площадке в горах. Ещё на подлёте я рассмотрела рассыпанные на заснеженных склонах, уединённо стоящие коттеджи, один из которых принадлежал, как выяснилось, Зорину.
Я вышла из планолёта и замерла в восхищении. Посадочная площадка находилась на заднем дворе чудесного трёхэтажного коттеджа. Каменная облицовка чередовалась со стеклянными стенами, которые отбрасывали уютные жёлтые тени на ставший синим в сумерках снег.
– Это твой? – спросила я, слегка охрипшим голосом.
– Мой.
– Ты же говорил, что агенты зарабатывают не так уж и много.
– Не много, – согласился агент, распахивая передо мной дверь. – Но и не мало. Смотря с чем сравнивать.
– А машина?
– Тот автомобиль действительно был служебный, но у меня есть парочка собственных.
– Ты лжец, – обвиняюще заявила я, осматриваясь.
– Я не лжец! – возмутился Алек. – Я сказал то, что на самом деле думаю.
– Но ты же не мог не понимать, что для провинциалов, которые покупают однокомнатные квартиры в ипотеку, домик в горах на территории европейской страны – это роскошь?
Зорин лишь пожал плечами. Меня заставил сменить зимние сапоги на пушистые домашние полусапожки гламурного розового цвета, да ещё и с ушками, сам он пошёл куда-то вглубь дома, просто сбросив ботинки.
– Присаживайся пока в гостиной, пойду узнаю, на месте ли сюрприз, который я для тебя приготовил.
Я уселась на бежевый диван с резными деревянными подлокотниками. Погладила полированное дерево, провела пальцами по затейливому узору, посмотрела на весело пляшущие язычки пламени в электрическом камине, а затем поднялась и подошла к стеклянной стене, разглядывая просто фантастический вид на заснеженные горы.
Я-то думала, что квартира Добровольских – великолепна, а тут… Где же находятся загородные дома Хранителей, если у агента домик на престижном европейском курорте?
– Крис! – радостно воскликнули позади меня. Я обернулась и тут же бросилась обниматься с братьями Добровольскими.
– Ощущение, что я не видела вас целую вечность, – едва сдерживая непрошенные слёзы, воскликнула я. – И думала, что увижу нескоро, а то, оказывается, мне и друзья теперь не положены!
– Положены, почему не положены? – удивился Михаил.
– Не слушай Зорина, он просто хотел оставить тебя в своём единоличном распоряжении, – хмыкнул Владимир.
Алек стоял, прислонившись плечом к дверному косяку и с улыбкой наблюдал за нашими приветственными обнимашками.
– Это и есть твой сюрприз?
– Именно. Не нравится?
– Нравится, – воодушевлённо ответила я. – Очень!
– Сейчас понравится ещё больше, – хмыкнул Александр. – Она на кухне, следит, чтобы ничего не пригорело.
– Вивиан?! – почти взвизгнула я и бросилась в указанном агентом направлении.
Побоялась бросаться на инопланетянку с объятиями ввиду того, что она оказалась до зубов вооружена горячими предметами. Инопланетянка дирижировала целым оркестром кухонной утвари, одновременно что-то помешивая одной рукой в кастрюле, и подбрасывая что-то на сковороде другой. Добровольские, войдя вслед за мной, тут же присоединились к Вивиан, продолжая прерванные моим прибытием занятия. Резали, взбалтывали, солили, перчили.
– Не знаю, насколько это похоже на свидание, – проговорил Алек в ухо, кладя руки на талию и прижимая к себе. – Почему-то я решил, что неофициальный дружеский вечер – это то, что тебе нужно.
– Ты абсолютно прав, – я накрыла ладонями длинные пальцы агента. – Это именно то, чего мне не хватало, чтобы почувствовать себя лучше в новом мире. Только мне теперь ужасно стыдно, что вы начали готовить без меня! Хотелось бы помочь.
– Можешь уложить нарезку концентрическими кругами по методу Варвары, – предложил Алек, освобождая меня из объятий.
Выяснилось, что нарезку из мяса и сыров уже уложили змейкой по методу Михаила Добровольского и мне ничего не оставалось, как помогать хозяину накрывать в столовой. В процессе каждый новый предмет посуды или интерьера убеждал меня в том, что Зорин сильно преуменьшил доходы агентов БРИЗ. А может быть такие привилегии полагались только Рыцарям Хранителей? Не знаю, но дизайнерский фарфор, эксклюзивный хрусталь и столовое серебро (да-да, я могу отличить предметы роскоши от посуды сегмента масс-маркет) как-то совсем не вписывались в мои прежние представления о доходах и уровне жизни агента Зорина.
– Алек, и много у тебя ещё подобного рода недвижимости? – невзначай поинтересовалась я, аккуратно расставляя винные бокалы на льняной скатерти и думая только о том, кто будет стирать это великолепие после нашего застолья.
– Не очень, – пожал плечами агент.
– Алек!
– Кристина, ну какая разница? Что-то раньше я не замечал у тебя интереса к моей состоятельности.
– Он был, просто я стеснялась спрашивать.
– Как я понимаю, лимит своей карточки, выданной БРИЗ, ты ещё не проверяла?
– Как-то… некогда было, – смутилась я. Помню, хотела выяснить денежный вопрос, а то таскают по всяким там станциям, да заставляют синхронизироваться, но как-то всё не до того.
– У меня ещё один дом на побережье и квартира в городе, – внезапно ответил Зорин. – Ты сможешь купить себе любую недвижимость и любые вещи, какие захочешь. Единственный момент: если особняк не впишется в твою легенду для родителей и друзей – приглашать их туда не стоит.
Я, уже представившая, как дарю маме браслетик с бриллиантами на день рождения, тут же погрустнела. То есть возможности безграничны, но, чтобы подарить родителям нечто ценное, придётся придумать, как это сделать.
Прекрасный ужин, во время которого никто не обсуждал ни грядущий приём, ни события прошлых дней, плавно перетёк в настольные игры. Мы пили вино, играли, хохотали, рассказывали смешные истории, совершенно не связанные с нашими ролями в этом мире, и я почувствовала себя почти нормальной и очень счастливой. Вкусная еда, хорошие друзья, любимый парень… стоп! Любимый?
Покосилась на Александра. В этот момент Вивиан рассказывала историю о том, как происходит создание пар на Мимикроне, где не принято проявлять эмоции. Инопланетянка декламировала стихотворное признание в любви, которое пользовалось популярностью у женихов. Стихи без эмоциональной составляющей звучали… мягко говоря, странно.
Агент положил лоб на согнутую в локте руку и тихо смеялся. Снова это мальчишеское, беззаботное и бесконечно милое выражение лица, которое он назвал лишь маской Александра Зорина для прикрытия. Я правда не поверила и тогда, но сейчас отчётливо видела, что суровый Рыцарь – это маска. Убийца – это маска в случае необходимости, а настоящий Зорин именно такой. С момента, когда впервые увидела этот мягкий взгляд и обаятельную улыбку, я поняла, что Алек мне нравится, но любовь? Кристина, соберись, для любви ещё рано. Ты даже не разобралась в этом новом мире, в себе и в Зорине, так что не будем спешить. В этот момент агент запустил пятерню в чёрные растрёпанные волосы, чтобы убрать их со лба, и усмехнулся какой-то фразе, от чего на его щеке собрались мимические морщинки, и меня озарило. Люблю. Однозначно.
Как ни странно, это открытие испортило мне настроение. Мгновенно разболелась голова, и я ощутила желание остаться в одиночестве, поэтому осторожно поинтересовалась у Зорина, где мне можно лечь спать.
Он проводил меня в комнату на третьем этаже.
– Здесь будет спокойнее всего, и ты не услышишь нашего хохота. Боюсь, что Добровольских не утихомирю теперь до утра. Ты в порядке?
– Да, всё нормально, – скользнула взглядом по комнате, делая вид, что рассматриваю обстановку.
– Крис, – он осторожно тронул мой подбородок. – Скажи правду. Тебя что-то расстроило?
– Нет, всё в порядке, правда. Просто… наверное слишком много впечатлений.
Вряд ли он поверил, потому что тревога из тёмных глаз никуда не делать, однако Зорин кивнул и оставил меня одну. Как я и просила.
Глава 27
– Дай угадаю, – произнёс Михаил, наполняя бокал виски и усаживаясь в кресло. – Ты позвал нас сюда, чтобы мы помешали тебе переспать с любимой женщиной?
Владимир лишь перевёл вопросительный взгляд на Алека, словно подкрепляя вопрос брата красноречивым молчанием.
– Угадали, – ответил агент и одним махом осушил свой бокал.
Вивиан, стоявшая у окна, деликатно кашлянула.
– Ну и, конечно, чтобы она смогла весело провести время в дружеской компании, – добавил Зорин.
– Угу, конечно, – насмешливо хмыкнул Михаил, также осушая бокал одним движением. – Вспомнил бы ты о приятной дружеской компании, если бы не необходимость потянуть время.
– Не вспомнил бы, – ответил агент без тени усмешки.
– Твоя честность обескураживает, – заметил Владимир. – А теперь объясните, что вы с Вивиан задумали и с чего директор внезапно разрешил тебе ухлёстывать за леди Венерой.
Зорин глубоко вздохнул, набирая побольше воздуха, и, после лёгкого кивка инопланетянки, рассказал свой план.
– Ты сошёл с ума! – объявил Михаил.
– Совсем слетел с катушек, – согласился Владимир. – Слушай, любовь любовью, но самоубийство-то совершать зачем? Будет непросто, но ты ещё молодой, встретишь другую. Кристина полюбит Тристана, он хороший парень. Всё будет у вас нормально.
– Не будет, – мрачно сообщил Зорин. – У меня этот… вселенский кердык.
– Какой ещё вселенский кердык? – изумился Владимир.
– Ты имеешь ввиду «ро-хорадах»?! – спросил Михаил и расхохотался. – Слушай, ну Ирка девочка, что верит в эти сказки, а ты-то!
– Что ещё за хандра-рах?! – требовательно вопросил Владимир.
– Ро-хорадах, – поправил Хранителя Алек. – Единение душ. Вечная любовь, которая связывает души и проявляется в каждом их перерождении.
– Звучит серьёзно. Миш, хватит ржать! У друга тут хандра вселенская…
– Ро-хорадах, – хором поправили Алек и Михаил.
– Ладно, – просмеявшись, сказал Михаил, пытаясь придать голосу серьёзные интонации. – С чего ты взял, что у вас именно ро-хорадах? Хотя я не уверен, что он существует.
– Вивиан так считает.
– И ты слушаешь эту докторшу по вселенскому безумию? – со вздохом спросил Михаил, совершенно не смущаясь присутствия доктора Т'хэар, которая даже бровью не повела на замечание Урана.
– Я слушаю в первую очередь себя, – огрызнулся Алек. – Ты когда-нибудь влюблялся в человека, просто узнав о нём?
– Ну… нет, конечно. Надо сначала встретиться, пообщаться.
– Вот именно, а я влюбился. В тот момент, когда мне назвали имя Кристины.
– Ты не преувеличиваешь?
– Нет… Я тоже раньше думал, что любовь – это вспышка физического притяжения, которую нужно долгое время взращивать совместными усилиями, постепенно узнавая и привыкая друг к другу. Услышав имя, понял – она та самая. Увидев фото, подумал, какое счастье, что именно мне выпала честь защищать её. Встреча с ней – словно обретение смысла жизни, конечная цель, без которой всё остальное не имеет смысла.
Добровольские молчали. Владимир с лёгкой улыбкой, Михаил – хмурясь.
– Лучше бы ты, Вивиан, психотерапию с ним провела, чем внушать глупые теории о единении душ.
– Это не теория, – вмешалась инопланетянка, – а научно доказанный факт.
– Ты считаешь это бредом? Ладно, – выдохнул Алек. – Скажи одно, ты мне поможешь или нет?
– Поскольку моя вторая половина явно прониклась твоей речью, – хмуро ответил Миша, – а ты наш лучший друг, то, видимо, ничего не остаётся, кроме как поддержать любое безумие, на которое ты решишься.
