Лилия Альшер Белая
На страже Пустоты
Пролог
Несчастные случаи – очень странные штуки. Они обычно происходят совершенно случайно. А.А.Милн
Декабрь в этом году пришёл снежный, Ева вышла из библиотеки на морозную улицу и подтянула повыше шарф. Тёплый, бабушка вязала. Дыхание лёгким паром таяло в воздухе, каждый вздох иголочками обжигал горло.
- Ой, красота-то какая, Ев! – вздохнула Наденька, закрывая двери на ключ и дожидаясь, пока пискнет сигнализация. – Как в сказке!
Ева улыбнулась в шарф. Действительно. Настоящая зимняя была повсюду. Дворик перед библиотекой запорошило свежим снежком поверх тёмных песочных дорожек, пухлые сугробы блестели, как россыпи бриллиантов под жёлтыми уютными фонарями. Впереди виднелся выход к шумным улицам города, проносились автомобили, переливались огни витрин и новогоднего убранства.
- Только холодно, - шмыгнула сразу покрасневшим носом Наденька, ёжась в пуховике. – Пошли скорей к остановке, пока совсем не окоченели.
- Вроде, потепление обещали к концу недели, - поддержала светскую беседу Ева, чувствуя, как мороз грызёт коленки, и пряча в карманах руки.
- Да? Жалко. Хочется, чтобы Новый Год вот такой был, сказочный, снега хочется. А то раскиснет опять всё, никакого праздника, одни лужи. Ты, кстати, где отмечать будешь?
Ева пожала плечами, что в пальто было совершенно неудобно:
- Не знаю, к родителям, наверное, поеду. Друзья, конечно, зовут в компании отметить, но сестра в Прагу собирается с семьёй, родители совсем одни остаются.
- Понятно. А меня муж зовёт к его родителям. У них, конечно, загородный дом, красота, но весь год потом со свекровью…
- В приметы веришь? – Не смогла сдержать смешок Ева.
- Не во все, но с Новым Годом всегда сбывается, - они как раз подошли к двойной остановке, заполненной ёжащимися людьми, встали под информационным табло. – Ой, не видишь, что за номер идёт?
Наденька смешно прищурилась, вытягиваясь, чтобы рассмотреть из-за толпы приближающуюся маршрутку.
- Вроде, девятнадцатый.
- А нет, не мой, - успокоилась девушка и снова повернулась к Еве. – Вот ты не веришь, а он там на все праздники хочет остаться. Считай первая неделя года уже под надзором свекрови.
- Да ладно, тебе же с ней повезло.
- Повезло, - кивнула она, пританцовывая. – Даже очень. Вторая мама. Но вот как заведёшь свою, поймёшь меня.
Ева покачала головой, пряча нос поглубже в шарф. Наденька на неё рукой махнула.
- Ну, чего ты. Познакомилась бы уже с кем-нибудь. Чего всё по прошлому страдать? Молодая, красивая… На сайте бы каком зарегистрировалась.
- Ты как моя мама говоришь.
- А ты слушай, слушай мудрых женщин!
Ева рассмеялась. К дальней остановке подъехала ненужная им обеим маршрутка, люди толпой толкнулись к дверям. И хаотично отпрянули обратно, началась ругать, толкотня, кто-то бесцеремонно пробивался к выходу и через людей.
- Отойдём подальше, - только и успела предложить Наденька, как из-за спин пассажиров выскочил взъерошенный парень с безумными глазами.
Следом раздался визг тормозов, перед маршруткой вылетел серебристый седан, сметая левую фару ПАЗика под грохот удара и нерусскую брань водителя. Из машины, с водительского сидения, буквально выпал на тротуар темноволосый парень в чёрном пальто, в руке блеснуло оружие. Громкий выстрел прозвучал в морозном воздухе оглушающе, люди с остановки бросились врассыпную. Наденька рванула за стенку остановки с ярким баннером новогодней распродажи. Ева поколебалась секунду, не решая, куда бежать – к Наденьке или на проезжую часть. И эта секунда оказалась фатальной. Парень с безумным взглядом стремительно двигался прямо на неё, его преследовал темноволосый. Всё случилось так быстро, что Ева даже не поняла, как именно оказалась вдруг в руках первого, он выставил её, как щит, пытаясь уберечь себя от пуль. Парень в пальто остановился и безжалостно направил на них дуло пистолета. Никто не пытался вмешаться, вокруг разворачивающейся драмы, как вокруг прокажённых, было пусто. Большинство людей пытались покинуть место, не желая быть ни свидетелями, ни жертвами. Кто-то сидел за остановкой, кто-то уползал к жилым домам, к безопасным магазинам.
- Ты не посмеешь! Тебе нельзя! – нервно и зло крикнул злоумышленник, сдавливая Еве горло согнутой рукой. Если бы ни мягкий шарф, точно бы задушил.
Темноволосый на миг опустил оружие, и едва заметно подался вперёд. Безумец дёрнулся, отталкивая Еву в сторону дороги, и пистолет молниеносно взмыл вверх. Два выстрела прорезали мёрзлую стужу, парень опять дёрнулся, уже непроизвольно, а в такт прошивающих тело пуль. Крепкая рука поймала падающую под машины Еву за рукав и отбросила к остановке. Убийца быстро сел в появившийся будто ниоткуда чёрный седан и уехал быстрее, чем под убитым расползлось горячее пятно алой крови.
Ева лежала на вытоптанном снегу остановки и бездумно смотрела в тёмное небо, медленно моргая, перед глазами сбирались тёмные мушки, закрывая огни города. Плавно, как в сон, девушка ушла в забытие.
- Комитет с тебя шкуру спустит. Мы должны были всё сделать тихо, - напряжённо сказал водитель.
- У меня тоже к Комитету есть вопросы. Меня никто не предупредил, что у него есть пара фокусов в кармане!
- Девчонка не пострадала? – обернулся он.
Темноволосый покачал головой.
- Не должна была.
- Это ты точно сказал – не должна была! – он крепче сжал мягкую кожу руля.
Глава 1.
Шаги за спиной.
Просто знать шаги недостаточно. Надо чувствовать музыку. Неизвестный романтик.
- Ева, Евочка, мы так переживали!
В восьмиместную палату терапии влетела Наденька в белом халате и бахилах. В руках трясся букет мелких хризантем и шуршал белый пакет с апельсинами. Ева улыбнулась и отложила телефон - набор больничного романтика. Соседки по палате неодобрительно покосились на шумную девицу, но промолчали.
Любовь Тимофеевна, благообразная старушка, занимавшая койку напротив Евиной, отвлеклась от книги, чтобы долго и укоряюще посмотреть на Надю поверх очков. Надя стушевалась, задушено поздоровалась и умостила апельсины на тумбочку. Судьбу цветов торжественно вручила Еве в руки и села на край кровати.
- Это от всего нашего коллектива! Девчонки хотели конфеты подарить, но тебе витамины нужны, какие конфеты?
- Спасибо, - Ева с удовольствием уткнулась в солнечные головки, вдыхая горький и чистый аромат. – Но меня завтра уже обещали выписать.
- В субботу?
- Пораньше выпускают за хорошее поведение – голова не болит, ушибы проходят. Врач хороший, говорит, нечего мне тут на выходных делать, а дома и стены лечат. Только в понедельник за справками нужно зайти.
Она встала с покрывала, сходила к раковине в углу палаты, чтобы налить в кружку воды для цветов за неимением вазы, и вернулась. Цветы пришлось опереть на крашеную в светло-зелёный цвет стену, стоять самостоятельно в широкой кружке они никак не хотели.
- Хочешь, заедем за тобой утром? Я мужа попрошу, встретим тебя.
- Нет, спасибо. Меня родители встретят. Думаю, мама не верит врачам, что со мной всё хорошо, и надеется оставить тут ещё на недельку.
- Как она? – тон Наденьки сменился на сочувственный.
- Да она переживает больше меня! – Ева уселась на койку, под спину положила подушку. – Когда увидела новости, оборвала все телефоны.
- Ещё бы! Я потом посмотрела эти выпуски. Остановка огорожена, кровищи море, машина горит, везде сирены. Блокбастеры отдыхают!
Ева грустно улыбнулась:
- Да уж.
- Ко мне полицейские приезжали, опрашивали. Но я толком ничего и сказать не смогла. Даже парня того не разглядела. К тебе приезжали?
- Конечно. Я тут местная знаменитость, всем интересно, - едва заметно нахмурилась она. – Ко мне ещё журналисты прорывались, спасибо персоналу, не пропустили.
- И как? Ты хоть помнишь, как этот парень выглядел?
Перед глазами Евы будто вживую всплыл образ из памяти. Напряжённое лицо, правильные черты, ледяные и расчётливые зелёные глаза, растрёпанные короткие тёмные волосы.
От воспоминания внутренности обожгло холодком, затошнило, и Ева тихо ответила:
- Совершенно не помню. Врач говорит, это от стресса. Психологическая защита.
Наденька серьёзно покивала.
- Да, наверное. В новостях тоже ничего не говорят.
Ева и сама это прекрасно знала. Ютуб и новости в поисковиках вездесущи, поэтому обо всём, о чём узнавали СМИ, узнавала и она. По вполне понятным причинам, её это происшествие волновало. И похоже, убийство простого и непримечательного парня из техподдержки сулило стать преступлением века. Особенно Еве нравилась растиражированная из какого-то интервью фраза «По невыясненным следствием причинам, в салоне брошенного автомобиля произошло возгорание». Дескать, ничего не нашли, но пытались. Потом они установили, что автомобиль числился в угоне… Потом начали строить теории заговора. Потом говорить о политическом следе в жизни паренька, потом о наркоманском…
Вздохнув поглубже и отогнав навязчивые мысли, Ева откинулась на подушки и сменила тему:
- Как на работе?
Наденька закатила глаза.
- Одно слово: детские новогодние мероприятия!
Ева рассмеялась:
- Это целых три слова!
Подруга поморщилась:
- Позавчера была встреча с детской писательницей, ну, ты ещё афишу готовила. «В гостях у сказок». Вчера перебирали книжный фонд на списание. Сегодня опять дети. Я уж отпросилась у нашего, к тебе сбежала. Скорее бы уже праздники. Тебя, говоришь, во вторник ждать?
Они ещё немного пообсуждали работу, Наденька пожаловалась на заботливого и послушного мужа, который недавно принёс в дом большую радость – мешок сахара по акции и по цене двух мешков. Посмеялись, поделили напополам апельсин, и Наденька ушла.
А Ева осталась. С телефоном, полным жутких новостей, и со своими мыслями.
Говорить больше ни с кем не хотелось. Сунув маленькие наушники в уши, она включила радио и бездумно уставилась в окно. Серое небо прекрасно дополняло настроение. Мягкий голос в наушниках пел, что пожар догорел, нам остался лишь дым… Ева прикрыла глаза.
Уже третий раз она соврала, что не помнит, как выглядит неизвестный убийца. Почему? Для себя она объясняла это тем, что просто хочет выжить. Человек с оружием, убивающий среди бела дня кого-то на остановке… Неужели что-то помешает ему узнать, в какую больницу отвезли случайную свидетельницу? Если сюда просочились даже настырные репортёры.
Только вот эта причина что-то царапала внутри. Как будто это тоже была ложь. А правда была безумна. В тот миг, когда он направлял на неё, то есть, на того парня за ней, дуло пистолета, в его глазах была ледяная уверенность в том, что он делает всё правильно. Ни ярости, ни злости, просто уверенность. И он спас её. Парень, держащий за горло, дважды угрожал её жизни – когда душил и прикрывался, и когда бросил под колёса случайных машин. И если бы не этот хладнокровный убийца, поехала бы она в морг вместе с душителем, а не в тёплую терапию.
Музыка, которую Ева уже даже не слышала, оборвалась резким проигрышем новостной заставки. Девушка быстро сдернула наушники вниз и выключила радио. Такое чувство, что новости буквально окружили её жизнь.
Она потерла глаза и потянулась за кружкой. Чашка чая сейчас не помешает. Чай вообще никогда не помешает. Пальцы натолкнулись на гладкий фарфоровый бок, по салатовой стене легко прошелестели тугие листики хризантем. Ева вздохнула, достала кошелёк из сумочки и пошла покупать себе новую кружку.
Утром Ева собрала вещи, вежливо отказалась от завтрака и подошла на медсестринский пост попрощаться, чтобы её не потеряли. Молоденькая медсестричка отвлеклась от заполнения какого-то журнала и улыбнулась.
- Ева Владимировна, верно?
- Да, шестая палата.
Она угукнула и записала данные на стикере.
- А Вас Ваш молодой человек забирает?
- У меня нет молодого человека, - улыбнулась она девушке.
Она округлила глаза:
- Ну как же. Темненький такой, симпатичный, заходил на днях, спрашивал, когда у Вас выписка назначена.
Ева похолодела и непослушными губами повторила:
- У меня нет молодого человека.
Медсестричка поколебалась:
- Странно, я, наверное, перепутала что-то. Или репортёр опять…
- Может быть, - вымученно улыбнулась Ева.
- Вот, подпишите тут, - девушка подала ей бумагу и показала ручкой поле для подписи.
Ева начертала нетвёрдую подпись и, подхватив с пола сумку с вещами, попрощалась и пошла к лифтам. Сбежать отсюда хотелось как можно скорее. Она сжала в ладони телефон. Репортёр не стал бы узнавать дату выписки, раз уже прошёл к палате, прямо туда вломился бы и наделал фоток на смартфон. По коже снова прошёл мороз, оставаясь липким потом на спине. Лифт с шорохом раскрыл створки дверей, и Ева вошла в пропахшую лекарствами кабину.
Лифт опускался очень медленно и скрипуче, и несколько минут показались вечностью. А кабина – тесной клеткой. Ева почувствовала, как к горлу подступает приступ паники, становится нечем дышать, опустив голову, девушка попыталась совладать с собой. На её счастье, лифт как раз достиг первого этажа, створки снова разошлись. Сдерживая желание выбежать на воздух, она прошла по просторному холлу к ряду металлических решётчатых сидений. Присев подальше от сидевших тут и там пациентов и посетителей, она огляделась, как будто ожидала увидеть незнакомца с ледяными глазами прямо здесь. Опасение не подтвердилось. Никого, похожего на мужчину из её личного кошмара здесь не было.
Телефон вдруг зазвонил и завибрировал, Ева вздрогнула и выронила его. Экран светился фотографией улыбающейся матери с букетом роз.
- Милая, мы у въезда. Там шлагбаум, мы заезжать не будем. Выйдешь?
- Мам, а ты пальто моё забрала, - напомнила она, оборачиваясь к окну, за которым мёл сухой и мелкий снежок.
- Ой, прости, детка, забыла совсем. Я сейчас!
Желудок невовремя напомнил, что завтрак они пропустили. Ева оставила сумку на стуле и подошла к киоску с газетами, газировкой и выпечкой. Выбрав румяный пирожок с рисом и яйцом, расплатилась, надкусила добычу и замерла – в огромном окне холла мелькнула смутно знакомая тень в чёрном пальто, оставляя в воздухе таять облачко табачного дыма.
- Ева! – окликнула от дверей мама и помахала рукой.
Неужели теперь каждый мужчина в пальто будет вызывать у неё такую нездоровую реакцию? Ева махнула в ответ и пошла навстречу маме.
- Ну, как ты? – спросила родительница, глядя, как чадо с пирожком в зубах облачается в пальто. Сама она достала из кармана зеркальце и проверила, не растеклась ли тушь. Растаявшие снежинки мелким бисером усеяли шубку и тёмные локоны.
- Хорошо, - ответила, наконец, Ева и взяла сумку. – Ничего не болит, отдохнула, выспалась.
- И голова не болит?
Девушка пожала плечами:
- Были бы мозги, было б сотрясение, а так легко отделалась, синяками.
Мама цокнула языком и поправила её светло-каштановые волосы, попавшие под воротник светлого кофейного пальто. От рук пахло духами.
- На работу когда?
- Во вторник, - дожёвывая пирожок, Ева направилась к выходу.
- Может, у нас останешься на выходные? Аня с детьми заедет.
- Тогда у меня точно будет болеть голова, - отмахнулась дочь. – Врач сказал – полный покой и отдых. Никаких родственников с детьми.
- М-да? – с сомнением протянула мама. – Хороший врач. Может, и мне такое назначение выпишет?
- Мам, ты хотела внуков.
- Просто я поздно поняла, что ещё слишком молода для внуков, - кокетливо взмахнула она накрашенными ресничками.
