Лилия Альшер
Академия Морока. Практикум по выживанию.
«И таким образом, я прихожу к мысли, что наша помолвка далее невозможна, и отныне прошу считать ее расторгнутой», — Адалин аккуратно вывела эти строчки в конце длинного письма и снова пробежалась по нему взглядом от самого начала, шаловливо закусив краешек агатовой ручки. Вот так-то, лорд Датур, пойдите в Бездну демонов ловить!
Адалин придвинулась к столу. Из высокого стрельчатого окна падал солнечный свет, золотил ее гладкие рыжие волосы, блестел на неподсохших чернилах и подчеркивал исключительно злорадное настроение.
— И только попробуй прислать кольцо обратно, болван напыщенный, — сказала она с садистским удовольствием с ручкой в зубах, дочитывая письмо.
Кажется, написала все убедительно и непреклонно, не оставив ни малейшей лазейки. Сколько раз за сегодня она переписывала это послание, пока не послала жениха относительно прилично? Если бы корзина для бумаг не была зачарованной, уже ломилась бы от скомканных черновиков.
Поразмыслив, она хищно улыбнулась и добавила: «С уважением и искренними пожеланиями личного счастья, леди Адалин Солан».
И изящный росчерк.
Так письмо с отказом приобрело законченный вид. Пусть и слегка издевательский.
Отложив ручку на точеную подставку, нахалка посыпала пергамент песком, просушивая чернила, и с чувством затаенного облегчения смотрела теперь, как песчинки тают яркими блестками. Все! Оковы договорной помолвки сброшены. И пусть папа орет, пока окна не лопнут.
Лоран Датур, насколько она слышала от Венсенна и тех, кому все-таки посчастливилось увидеть демонолога в Аркхенте, слишком гордый человек. Такой не станет настаивать на ее повторном заключении. Она хмыкнула над получившейся двусмысленностью и взяла с черной столешницы золотое кольцо с изумрудом. Его прислали родителям Датуры в ее пятый день рождения. Камень холодно переливался, как глаз василиска.
Что ж, у нее тоже достаточно гордости и планов на эту жизнь. Ждать еще лет семнадцать, пока он нагуляется в Аркхенте и вспомнит о существовании невесты, желания нет. Да и зачем ей этот нетопырь в небе, когда в руках вполне себе достойный и влюбленный Венсенн Седум?
Она задумчиво покрутила в пальцах кольцо, рассматривая в последний раз. По внутренней стороне змеилась ритуальная надпись. «Кровь от крови мужа своего». Как клеймо. Удивительно, когда-то оно даже нравилось ей. И она просила маму принести его перед сном и рассказать про жениха. Снова и снова, как сказку на ночь. Когда была слишком мала, чтобы понимать, что это кольцо — рабская петля на ее шее, по случайности надетая на палец. А Лоран Датур — демонов мерзавец, готовый тянуть эту помолвку хоть до бесконечности, пока смерть не разлучит их. Лет в девяносто!
А что, очень удобно: помолвка отгоняет мечтательных любовниц, при этом невеста достаточно далеко, чтобы никогда не стать женой. Даже познакомиться не счел нужным! В груди снова шевельнулась темнейшая злость.
Разжав пальцы, Адалин с раздражением бросила колечко в плотный желтый конверт с адресом, сдерживаясь, чтобы еще и не плюнуть туда, вложила следом письмо и запечатала магией. Оставалось отправить.
Она поднялась с резного стула, подобрав подол черного кружевного платья, и вышла в коридор. Роскошный темно-красный дом переполняла ежедневная рутина: слуги натирали воском паркет, полировали перила и серебряные ручки, чистили хрустальные лампы… Все это могла сделать магия, но ручной труд слуг — символ престижа темной знати. И богатства. И оплачивается втрое дороже.
Адалин прошла мимо слуг и быстро спустилась вниз в прохладный холл с отделкой из красного дерева. Резной зачарованный почтовый ящик стоял на столике возле дверей, к нему она и направилась. Забрав пару писем, которые за утро пришли отцу, она с гулко бьющимся сердцем вложила свой конверт внутрь и захлопнула лакированную дверцу. Волна жути от содеянного окатила жаром. Но обратного пути нет. Ради свободы придется чем-то жертвовать. Не только женихом, но и нервными клетками.
Мелодичный короткий звонок заверил, что письмо мгновенно доставлено Датуру. Точнее, в его почтовый ящик.
Адалин ядовито улыбнулась.
— Надеюсь, теперь мы точно никогда не увидимся, лорд Датур.
Мгновенного ответа на ее письмо не последовало. Оно и не удивительно: Датуру точно потребуется время, хотя бы на то, чтобы сочинить не менее злорадный ответ. Адалин и сама неделю изящные проклятия сочиняла, прежде чем взялась за перо.
Так что на следующее утро в доме Солан царили прежние покой и порядок, а после завтрака, когда Адалин с замирающим сердцем проверяла почтовый ящик, дворецкий доложил, что пришел Венсенн.
— Я проводил его в Малую гостиную.
— О, спасибо, Аббер, — она нервно пролистывала пачку пришедших писем.
Интуиция у Венсенна была феноменальная. Даже для мага. Они, конечно, говорили про письмо, но Адалин тянула и тянула.
— Принести вам напитки и угощение, леди?
— Нет, мы погуляем по парку, — отмахнулась она и протянула Абберу письма. От Датура не пришло ни строчки. — Передайте отцу, пожалуйста.
— Конечно, леди.
Дворецкий поклонился и неспешно направился к массивной красной лестнице, а Адалин телепортом перешла в коридор Малой гостиной.
Отсутствие ответа нервировало, он как нарочно ее неизвестностью томил! Резче, чем стоило благородной магессе, Адель толкнула дверь в гостиную.
Злость притупилась, едва она увидела Венсенна и прошла в комнату:
— Не рановато для гостей, Сен?
— Просто боюсь упустить момент. Вдруг, задержусь, и ты достанешься кому-нибудь другому?
Светловолосый и зеленоглазый молодой мужчина, от скуки листавший в кресле вчерашнюю газету, поднялся ей навстречу, с удовольствием заключил в объятия и головокружительно крутанул на месте. Адель вскрикнула от неожиданности и рассмеялась, под ресницами золотились смешинки.
— Отправила письмо? — требовательно спросил он, гладя ее по щеке, спускаясь пальцами к шее.
— Да. И кольцо тоже. Надеюсь, на этом история с помолвкой закончится.
— Зная Лорана, могу заверить, что тебе не нужно даже ответа ждать, –успокоил Венсенн, взял ее ладонь и поцеловал запястье. — Он слишком заносчивый гордец для этого. Он даже не представляет, какое сокровище потерял.
— Довольно о нем, — поморщилась Адалин, высвободилась и взяла его за руку. — Пойдем в парк.
Легкое движение воздуха от пространственного телепорта коснулось кожи и перенесло их в старую, заброшенную часть парка за домом, особенно живописную на исходе лета. Осень уже раскрашивала в закатные оттенки листья кленов и ползучих роз, оплетавших застывший фонтан и мраморные скамьи, но воздух еще наполнял сладкий и тягучий запах цветов и яблок. Адель потянула Венсенна к скамейке, он магией смахнул листья и сел на разогретый солнцем камень, притягивая девушку к себе на колени и снова обнимая. Она спокойно и привычно прижалась и уложила руку на его плечи.
— Насчет Академии Морока не передумала? — со скрытой надеждой спросил маг.
— Почему я должна передумать?
— Чтобы остаться со мной, конечно, — улыбнулся он, но глаза остались холодными и внимательными.
— Нет, я уже получила подтверждение о зачислении. — Она изящно повела ладонью, и в ней материализовалось письмо с золотой печатью. Адель дразняще показала его Венсенну. — Отец, конечно, придет в бешенство, для него, кроме Ривенского университета, вмузов не существует, но магическая юриспруденция не мое. Пора нарушить семейную традицию.
— А Темные искусства и демонология — твое?
Она пожала плечами, касаясь губами его виска:
— Вот и посмотрим. Нужно ведь с чего-то начинать поиски себя.
Венсенн неодобрительно вздохнул и залез во внутренний карман модного сюртука.
— У меня для тебя есть подарок, — он достал черную бархатную коробочку. — Может, это тоже поможет тебе в поисках?
— Что же это? — с деланным удивление изогнула бровь Адель, забрала футлярчик и открыла.
На подложке из черного шелка матово блестело золотое кольцо с рубином. Рассматривая его и не доставая, она молчала. Венсенн напряженно следил за ее выражением и нетерпеливо ожидал реакции. Краем глаза заметив это, Адалин растягивала томительное удовольствие его позлить.
— Скажи что-нибудь, — попросил Венсенн, сдаваясь первым.
Она рассмеялась и благодарно поцеловала его в щеку:
— Оно идеальное! — она надела колечко и пошевелила пальцами, ловя косые лучи августовского солнца. — Это предложение?
— Это официальное предложение, — подчеркнул Седум. — Адалин Солан, согласитесь ли вы стать моей женой?
Она еще немного полюбовалась игрой света в темно-красных гранях…
— Соглашусь. Но не сейчас, — Адель сняла перстень и убрала обратно в футляр под его разочарованным взглядом. — Двух ударов отцу за неделю более чем достаточно! Третий его добьет.
— Тогда не говори ему пока. Просто ответь мне. Ты согласна?
— Извини, но рана от разрыва моей прошлой помолвки еще так свежа…
Венсенн прищурился и опрокинул смеющуюся ведьму на гладкий теплый мрамор. Кончиками пальцев провел от плеча к груди.
— Ты ведь его даже не знаешь! Он носа из-за границы не показывал!
— Но за последние семнадцать лет я как-то привыкла к мысли, что он станет моим мужем, — поддразнила ведьма, обнимая его за шею. — Сложно свыкнуться с разрывом за двадцать минут.
— Могу подождать еще десять, если ты настаиваешь, — щедро предложил Венсенн, целуя несговорчивую шутницу. Долго, нежно, совершенно обезоруживающе.
— Очень убедительный довод… — тихо выдохнула она, поглаживая кончиками пальцев его щеку. — Не могу отказать.
Седум в объятиях приподнял ее со скамейки, снова усаживая на себя:
— Тогда надень кольцо и пообещай, что не снимешь его ни при каких обстоятельствах.
— Как серьезно… Это ревность? — лукаво уточнила Адель.
— Я ведь не Лоран, я совершенно не хочу получить обратно помолвочное кольцо по магпочте.
Она снова надела украшение и продемонстрировала Венсенну. Он сжал ее пальцы в ладони и легонько поцеловал рядом с перстнем.
Милый, милый Венсенн.
Последние дни августа пролетали слишком быстро. Листы календаря опадали вместе с листвой в саду и парке, но в отличие от нее не оставались лежать на дорожках золотистым ковром, а истончались и исчезали, не долетая до письменного стола.
Адалин собирала вещи и книги и нет-нет и останавливалась возле окна, завороженная ярким светом. Здесь, в Рейвиле, осень наступала рано, охватывала все холодным пожаром, а потом так же стремительно заливала его скучными дождями. Но в этом году она их не застанет: в Академии Морока уже ждала комната, неполученные учебники и несколько договоров на подпись. Включая тот, где говорилось, что в случае ее смерти семья не выдвинет обвинения против Академии. Очень воодушевляюще.
Впрочем, после скандала, учиненного отцом, когда он узнал о разрыве помолвки с Датуром, Адалин не удивилась бы, если бы папа еще и приплатил Академии за избавление от вероломного отпрыска. Что-то подобное он и кричал, очень стараясь не перейти на проклятия, которые потом еще и снять не получится, воздух до треска наэлектризовался чистой магией. Лоран Датур оказался меньшим гордецом, чем считал Венсенн. Или большим? Потому как отправил письмо обратно, на имя лорда Солана, уже без кольца, добавив в конце одно лишь слово. «Спасибо». К чему благодарность относилась – к разрыву помолвки или к пожеланию удачи в любви, осталось интригой. Но так или иначе, ответ получен, и возврата к прошлому нет.
Отец еще кричал, потрясая письмом, что, раз она такая самостоятельная, он не собирается платить за университет, тут-то дочь и обрадовала, что и не придется, потому как она уже перевелась в Академию. После этих слов лорд Солан слегка посинел и замер, приоткрытые губы дрожали, подбирая слова, а в глазах разливалась чернота. Закончил лорд разговор с дочерью лаконично. Тоже одним словом. «Вон!». Дверь за спиной захлопнулась так, что картины предков на стенах неодобрительно закачались. И с тех пор отец не разговаривал с ней. Изабель, ее мать, как могла сглаживала тишину завтраков, обедов и ужинов. И настроение Дамьена Солана.
За неделю ей удалось добиться потрясающих результатов: отец согласился оплатить учебный эксперимент. Правда, Адалин подозревала, что щедрость связана исключительно с репутацией семьи.
Уложив в безразмерный чемодан еще пару теплых платьев, она захлопнула крышку, и ремни защелкнулись сами, сжимая его сильнее. Она выпрямилась и еще раз окинула взглядом густо-коричневую, с деревянной отделкой, комнату, прикидывая, все ли собрала. До отъезда оставалось три часа.
Пока она раздумывала, стоит ли брать книги, или от багажа знаний она надорвется, в спальню постучали. После приглашения войти в дверях показалась леди Солан. Темные рыжие волосы красиво оттеняло изумрудно-зеленое платье. А цвет платья – золотые фамильные украшения. В гранях драгоценных камней переливались чары. Изабель напоминала изящную эльфийскую статуэтку, нежных чувств обычно проявляла почти столько же.
Мама прикрыла дверь и с отстраненной улыбкой посмотрела на беспорядок в шкафу и чемодан.
— Все-таки ты не передумала?
Адель понимающе хмыкнула и магией отправила увесистый чемодан с покрывала к дверям. Да, можно было позвать служанку, но хотелось самой покопаться в своих вещах, заодно нашла пару забытых платьев. И выкинула одно надоевшее.
— Папа до сих пор надеется?
— Сложно винить его в этом. — Изабель прошла к столу, провела пальцами по корешкам стопки книг по чарам, смахнула невидимую пыль. — Боюсь, милая, своими решениями ты изменила не только свою жизнь. Ты ведь знаешь, каждый из нас играет особую роль для Империи.
Видимо, начиналась новая часть переговоров. Добровольно-принудительная.
— Знаю. Надеюсь, Империя оправится от горя, что я не стану леди Датур.
Адель захлопнула шкаф. Ей с детства втолковывали, что они шахматные фигуры и не стоит делать глупостей и ходить где вздумается, если не хочешь превратиться в пешку, которую сожрут и смахнут с доски. Будь лучшей, будь сильнейшей, будь на высоте. Открывай рот только для еды и сказать «нет». Странно, что сам отец слышать «нет» не захотел.
— Конечно, оправится. Другой вопрос, оправимся ли мы, Датур был прекрасной партией, — снова настаивающе улыбнулась мама. — Гораздо приличнее иметь любовника и жениха, чем просто иметь любовника и быть... легкомысленной.
Изабель отошла от стола и остановилась возле окна: ее тоже привлекал лимонный радостный свет, который отбрасывали листья. Присев на краешек широкого коричневого подоконника, она сложила на груди руки.
Адалин привычно пропустила шпильку мимо ушей, чему быстро учишься в семье темных магов, и подошла к книжному шкафу, где помимо книг хранились разные милые сердцу безделушки. Распахнула хрустальные дверцы, пробежала взглядом по украшениям, артефактам, связке цветных свечей… Конечно, только в Академии она поймет, что именно забыла, но вдруг.
Леди Солан тяжело вздохнула и решила зайти к переговорам с другой стороны. Молчанием эту женщину было не победить.
— И когда тебя ждать обратно?
Адель задумчиво открыла одну из шкатулок. Оттуда заструился сиреневый дымок, и Адель захлопнула ее поскорей.
— Обратно не жди, только в гости. Не раньше зимних каникул.
— Это четыре месяца, Адель.
— Из Ривенского университета меня не отпустили бы раньше следующего лета.
Академия Морока. Практикум по выживанию.
ГЛАВА 1. Нетопырь в небе
«И таким образом, я прихожу к мысли, что наша помолвка далее невозможна, и отныне прошу считать ее расторгнутой», — Адалин аккуратно вывела эти строчки в конце длинного письма и снова пробежалась по нему взглядом от самого начала, шаловливо закусив краешек агатовой ручки. Вот так-то, лорд Датур, пойдите в Бездну демонов ловить!
Адалин придвинулась к столу. Из высокого стрельчатого окна падал солнечный свет, золотил ее гладкие рыжие волосы, блестел на неподсохших чернилах и подчеркивал исключительно злорадное настроение.
— И только попробуй прислать кольцо обратно, болван напыщенный, — сказала она с садистским удовольствием с ручкой в зубах, дочитывая письмо.
Кажется, написала все убедительно и непреклонно, не оставив ни малейшей лазейки. Сколько раз за сегодня она переписывала это послание, пока не послала жениха относительно прилично? Если бы корзина для бумаг не была зачарованной, уже ломилась бы от скомканных черновиков.
Поразмыслив, она хищно улыбнулась и добавила: «С уважением и искренними пожеланиями личного счастья, леди Адалин Солан».
И изящный росчерк.
Так письмо с отказом приобрело законченный вид. Пусть и слегка издевательский.
Отложив ручку на точеную подставку, нахалка посыпала пергамент песком, просушивая чернила, и с чувством затаенного облегчения смотрела теперь, как песчинки тают яркими блестками. Все! Оковы договорной помолвки сброшены. И пусть папа орет, пока окна не лопнут.
Лоран Датур, насколько она слышала от Венсенна и тех, кому все-таки посчастливилось увидеть демонолога в Аркхенте, слишком гордый человек. Такой не станет настаивать на ее повторном заключении. Она хмыкнула над получившейся двусмысленностью и взяла с черной столешницы золотое кольцо с изумрудом. Его прислали родителям Датуры в ее пятый день рождения. Камень холодно переливался, как глаз василиска.
Что ж, у нее тоже достаточно гордости и планов на эту жизнь. Ждать еще лет семнадцать, пока он нагуляется в Аркхенте и вспомнит о существовании невесты, желания нет. Да и зачем ей этот нетопырь в небе, когда в руках вполне себе достойный и влюбленный Венсенн Седум?
Она задумчиво покрутила в пальцах кольцо, рассматривая в последний раз. По внутренней стороне змеилась ритуальная надпись. «Кровь от крови мужа своего». Как клеймо. Удивительно, когда-то оно даже нравилось ей. И она просила маму принести его перед сном и рассказать про жениха. Снова и снова, как сказку на ночь. Когда была слишком мала, чтобы понимать, что это кольцо — рабская петля на ее шее, по случайности надетая на палец. А Лоран Датур — демонов мерзавец, готовый тянуть эту помолвку хоть до бесконечности, пока смерть не разлучит их. Лет в девяносто!
А что, очень удобно: помолвка отгоняет мечтательных любовниц, при этом невеста достаточно далеко, чтобы никогда не стать женой. Даже познакомиться не счел нужным! В груди снова шевельнулась темнейшая злость.
Разжав пальцы, Адалин с раздражением бросила колечко в плотный желтый конверт с адресом, сдерживаясь, чтобы еще и не плюнуть туда, вложила следом письмо и запечатала магией. Оставалось отправить.
Она поднялась с резного стула, подобрав подол черного кружевного платья, и вышла в коридор. Роскошный темно-красный дом переполняла ежедневная рутина: слуги натирали воском паркет, полировали перила и серебряные ручки, чистили хрустальные лампы… Все это могла сделать магия, но ручной труд слуг — символ престижа темной знати. И богатства. И оплачивается втрое дороже.
Адалин прошла мимо слуг и быстро спустилась вниз в прохладный холл с отделкой из красного дерева. Резной зачарованный почтовый ящик стоял на столике возле дверей, к нему она и направилась. Забрав пару писем, которые за утро пришли отцу, она с гулко бьющимся сердцем вложила свой конверт внутрь и захлопнула лакированную дверцу. Волна жути от содеянного окатила жаром. Но обратного пути нет. Ради свободы придется чем-то жертвовать. Не только женихом, но и нервными клетками.
Мелодичный короткий звонок заверил, что письмо мгновенно доставлено Датуру. Точнее, в его почтовый ящик.
Адалин ядовито улыбнулась.
— Надеюсь, теперь мы точно никогда не увидимся, лорд Датур.
Мгновенного ответа на ее письмо не последовало. Оно и не удивительно: Датуру точно потребуется время, хотя бы на то, чтобы сочинить не менее злорадный ответ. Адалин и сама неделю изящные проклятия сочиняла, прежде чем взялась за перо.
Так что на следующее утро в доме Солан царили прежние покой и порядок, а после завтрака, когда Адалин с замирающим сердцем проверяла почтовый ящик, дворецкий доложил, что пришел Венсенн.
— Я проводил его в Малую гостиную.
— О, спасибо, Аббер, — она нервно пролистывала пачку пришедших писем.
Интуиция у Венсенна была феноменальная. Даже для мага. Они, конечно, говорили про письмо, но Адалин тянула и тянула.
— Принести вам напитки и угощение, леди?
— Нет, мы погуляем по парку, — отмахнулась она и протянула Абберу письма. От Датура не пришло ни строчки. — Передайте отцу, пожалуйста.
— Конечно, леди.
Дворецкий поклонился и неспешно направился к массивной красной лестнице, а Адалин телепортом перешла в коридор Малой гостиной.
Отсутствие ответа нервировало, он как нарочно ее неизвестностью томил! Резче, чем стоило благородной магессе, Адель толкнула дверь в гостиную.
Злость притупилась, едва она увидела Венсенна и прошла в комнату:
— Не рановато для гостей, Сен?
— Просто боюсь упустить момент. Вдруг, задержусь, и ты достанешься кому-нибудь другому?
Светловолосый и зеленоглазый молодой мужчина, от скуки листавший в кресле вчерашнюю газету, поднялся ей навстречу, с удовольствием заключил в объятия и головокружительно крутанул на месте. Адель вскрикнула от неожиданности и рассмеялась, под ресницами золотились смешинки.
— Отправила письмо? — требовательно спросил он, гладя ее по щеке, спускаясь пальцами к шее.
— Да. И кольцо тоже. Надеюсь, на этом история с помолвкой закончится.
— Зная Лорана, могу заверить, что тебе не нужно даже ответа ждать, –успокоил Венсенн, взял ее ладонь и поцеловал запястье. — Он слишком заносчивый гордец для этого. Он даже не представляет, какое сокровище потерял.
— Довольно о нем, — поморщилась Адалин, высвободилась и взяла его за руку. — Пойдем в парк.
Легкое движение воздуха от пространственного телепорта коснулось кожи и перенесло их в старую, заброшенную часть парка за домом, особенно живописную на исходе лета. Осень уже раскрашивала в закатные оттенки листья кленов и ползучих роз, оплетавших застывший фонтан и мраморные скамьи, но воздух еще наполнял сладкий и тягучий запах цветов и яблок. Адель потянула Венсенна к скамейке, он магией смахнул листья и сел на разогретый солнцем камень, притягивая девушку к себе на колени и снова обнимая. Она спокойно и привычно прижалась и уложила руку на его плечи.
— Насчет Академии Морока не передумала? — со скрытой надеждой спросил маг.
— Почему я должна передумать?
— Чтобы остаться со мной, конечно, — улыбнулся он, но глаза остались холодными и внимательными.
— Нет, я уже получила подтверждение о зачислении. — Она изящно повела ладонью, и в ней материализовалось письмо с золотой печатью. Адель дразняще показала его Венсенну. — Отец, конечно, придет в бешенство, для него, кроме Ривенского университета, вмузов не существует, но магическая юриспруденция не мое. Пора нарушить семейную традицию.
— А Темные искусства и демонология — твое?
Она пожала плечами, касаясь губами его виска:
— Вот и посмотрим. Нужно ведь с чего-то начинать поиски себя.
Венсенн неодобрительно вздохнул и залез во внутренний карман модного сюртука.
— У меня для тебя есть подарок, — он достал черную бархатную коробочку. — Может, это тоже поможет тебе в поисках?
— Что же это? — с деланным удивление изогнула бровь Адель, забрала футлярчик и открыла.
На подложке из черного шелка матово блестело золотое кольцо с рубином. Рассматривая его и не доставая, она молчала. Венсенн напряженно следил за ее выражением и нетерпеливо ожидал реакции. Краем глаза заметив это, Адалин растягивала томительное удовольствие его позлить.
— Скажи что-нибудь, — попросил Венсенн, сдаваясь первым.
Она рассмеялась и благодарно поцеловала его в щеку:
— Оно идеальное! — она надела колечко и пошевелила пальцами, ловя косые лучи августовского солнца. — Это предложение?
— Это официальное предложение, — подчеркнул Седум. — Адалин Солан, согласитесь ли вы стать моей женой?
Она еще немного полюбовалась игрой света в темно-красных гранях…
— Соглашусь. Но не сейчас, — Адель сняла перстень и убрала обратно в футляр под его разочарованным взглядом. — Двух ударов отцу за неделю более чем достаточно! Третий его добьет.
— Тогда не говори ему пока. Просто ответь мне. Ты согласна?
— Извини, но рана от разрыва моей прошлой помолвки еще так свежа…
Венсенн прищурился и опрокинул смеющуюся ведьму на гладкий теплый мрамор. Кончиками пальцев провел от плеча к груди.
— Ты ведь его даже не знаешь! Он носа из-за границы не показывал!
— Но за последние семнадцать лет я как-то привыкла к мысли, что он станет моим мужем, — поддразнила ведьма, обнимая его за шею. — Сложно свыкнуться с разрывом за двадцать минут.
— Могу подождать еще десять, если ты настаиваешь, — щедро предложил Венсенн, целуя несговорчивую шутницу. Долго, нежно, совершенно обезоруживающе.
— Очень убедительный довод… — тихо выдохнула она, поглаживая кончиками пальцев его щеку. — Не могу отказать.
Седум в объятиях приподнял ее со скамейки, снова усаживая на себя:
— Тогда надень кольцо и пообещай, что не снимешь его ни при каких обстоятельствах.
— Как серьезно… Это ревность? — лукаво уточнила Адель.
— Я ведь не Лоран, я совершенно не хочу получить обратно помолвочное кольцо по магпочте.
Она снова надела украшение и продемонстрировала Венсенну. Он сжал ее пальцы в ладони и легонько поцеловал рядом с перстнем.
Милый, милый Венсенн.
***
ПРОДА 28.01.24
Последние дни августа пролетали слишком быстро. Листы календаря опадали вместе с листвой в саду и парке, но в отличие от нее не оставались лежать на дорожках золотистым ковром, а истончались и исчезали, не долетая до письменного стола.
Адалин собирала вещи и книги и нет-нет и останавливалась возле окна, завороженная ярким светом. Здесь, в Рейвиле, осень наступала рано, охватывала все холодным пожаром, а потом так же стремительно заливала его скучными дождями. Но в этом году она их не застанет: в Академии Морока уже ждала комната, неполученные учебники и несколько договоров на подпись. Включая тот, где говорилось, что в случае ее смерти семья не выдвинет обвинения против Академии. Очень воодушевляюще.
Впрочем, после скандала, учиненного отцом, когда он узнал о разрыве помолвки с Датуром, Адалин не удивилась бы, если бы папа еще и приплатил Академии за избавление от вероломного отпрыска. Что-то подобное он и кричал, очень стараясь не перейти на проклятия, которые потом еще и снять не получится, воздух до треска наэлектризовался чистой магией. Лоран Датур оказался меньшим гордецом, чем считал Венсенн. Или большим? Потому как отправил письмо обратно, на имя лорда Солана, уже без кольца, добавив в конце одно лишь слово. «Спасибо». К чему благодарность относилась – к разрыву помолвки или к пожеланию удачи в любви, осталось интригой. Но так или иначе, ответ получен, и возврата к прошлому нет.
Отец еще кричал, потрясая письмом, что, раз она такая самостоятельная, он не собирается платить за университет, тут-то дочь и обрадовала, что и не придется, потому как она уже перевелась в Академию. После этих слов лорд Солан слегка посинел и замер, приоткрытые губы дрожали, подбирая слова, а в глазах разливалась чернота. Закончил лорд разговор с дочерью лаконично. Тоже одним словом. «Вон!». Дверь за спиной захлопнулась так, что картины предков на стенах неодобрительно закачались. И с тех пор отец не разговаривал с ней. Изабель, ее мать, как могла сглаживала тишину завтраков, обедов и ужинов. И настроение Дамьена Солана.
За неделю ей удалось добиться потрясающих результатов: отец согласился оплатить учебный эксперимент. Правда, Адалин подозревала, что щедрость связана исключительно с репутацией семьи.
Уложив в безразмерный чемодан еще пару теплых платьев, она захлопнула крышку, и ремни защелкнулись сами, сжимая его сильнее. Она выпрямилась и еще раз окинула взглядом густо-коричневую, с деревянной отделкой, комнату, прикидывая, все ли собрала. До отъезда оставалось три часа.
Пока она раздумывала, стоит ли брать книги, или от багажа знаний она надорвется, в спальню постучали. После приглашения войти в дверях показалась леди Солан. Темные рыжие волосы красиво оттеняло изумрудно-зеленое платье. А цвет платья – золотые фамильные украшения. В гранях драгоценных камней переливались чары. Изабель напоминала изящную эльфийскую статуэтку, нежных чувств обычно проявляла почти столько же.
Мама прикрыла дверь и с отстраненной улыбкой посмотрела на беспорядок в шкафу и чемодан.
— Все-таки ты не передумала?
Адель понимающе хмыкнула и магией отправила увесистый чемодан с покрывала к дверям. Да, можно было позвать служанку, но хотелось самой покопаться в своих вещах, заодно нашла пару забытых платьев. И выкинула одно надоевшее.
— Папа до сих пор надеется?
— Сложно винить его в этом. — Изабель прошла к столу, провела пальцами по корешкам стопки книг по чарам, смахнула невидимую пыль. — Боюсь, милая, своими решениями ты изменила не только свою жизнь. Ты ведь знаешь, каждый из нас играет особую роль для Империи.
Видимо, начиналась новая часть переговоров. Добровольно-принудительная.
— Знаю. Надеюсь, Империя оправится от горя, что я не стану леди Датур.
Адель захлопнула шкаф. Ей с детства втолковывали, что они шахматные фигуры и не стоит делать глупостей и ходить где вздумается, если не хочешь превратиться в пешку, которую сожрут и смахнут с доски. Будь лучшей, будь сильнейшей, будь на высоте. Открывай рот только для еды и сказать «нет». Странно, что сам отец слышать «нет» не захотел.
— Конечно, оправится. Другой вопрос, оправимся ли мы, Датур был прекрасной партией, — снова настаивающе улыбнулась мама. — Гораздо приличнее иметь любовника и жениха, чем просто иметь любовника и быть... легкомысленной.
Изабель отошла от стола и остановилась возле окна: ее тоже привлекал лимонный радостный свет, который отбрасывали листья. Присев на краешек широкого коричневого подоконника, она сложила на груди руки.
Адалин привычно пропустила шпильку мимо ушей, чему быстро учишься в семье темных магов, и подошла к книжному шкафу, где помимо книг хранились разные милые сердцу безделушки. Распахнула хрустальные дверцы, пробежала взглядом по украшениям, артефактам, связке цветных свечей… Конечно, только в Академии она поймет, что именно забыла, но вдруг.
Леди Солан тяжело вздохнула и решила зайти к переговорам с другой стороны. Молчанием эту женщину было не победить.
— И когда тебя ждать обратно?
Адель задумчиво открыла одну из шкатулок. Оттуда заструился сиреневый дымок, и Адель захлопнула ее поскорей.
— Обратно не жди, только в гости. Не раньше зимних каникул.
— Это четыре месяца, Адель.
— Из Ривенского университета меня не отпустили бы раньше следующего лета.
