- Ты бы, Яков Маркович, как главный бухгалтер нашей организации, рассмотрел бы вопрос о премировании Андрея Сергеевича. Он и на работе всё поспевает, и здесь… Надо поощрить человека.
- Михаил Анатольевич, я с превеликим удовольствием, - расплылся в улыбке главбух, - Вы только приказ подпишите, а там уж я выдам, не сомневайтесь.
Мужчины рассмеялись довольные собой, а Андрей тут же вынул из объёмистого рюкзака бутылку водки, сорвал с неё пробку и ловко наполнил несколько граненных стаканов.
- Давайте по маленькой, для согрева!
Стаканы недружно звякнули, и мужчины морщась выпили.
- Ух, хорошо!
- Вот держите! – Андрей уже совал им в руки большие куски черного хлеба с пластами тонко нарезанного сала. Венчали всё это великолепие блестящие полукольца лука.- Закусите, скоро уже горячее будет.
- Хорошо, - выдохнул Михаил Анатольевич, а тщедушный бухгалтер зашёлся в кашле, видимо, подавившись хлебом.
- Эх, Яков Маркович, не умеешь ты пить, как я погляжу. Не умеешь.
- Пить умею, - просипел бухгалтер, - закусываю не очень.
Тишина леса разразилась громким хохотом собравшихся у костра мужчин.
- Постойте, постойте, - тоненьким мальчишачьим голосом защебетал офисный «сисадмин» Петруша, –я же анекдот знаю… смешной. Можно, можно?
Все замолчали, и парнишка, обильно краснея от выпитого спиртного, принялся сбивчиво рассказывать забавную, по его мнению, историю:
- Ну… это… женщина, ну вот как мы в лесу. Снег вокруг. Она на лыжах катится с горки, спотыкается… это… падает, долго катится вниз, ударяется головой об дерево, ломает лыжи, а затем встаёт, радостно смеется и говорит: «Всё равно лучше, чем на работе!»
Над тайгой вновь разнесся раскатистый хохот.
- Лучше чем на работе, - сквозь смех выдавил из себя Яков Маркович.
Андрей поспешно наполнил стаканы. К костру подходили остальные участники экспедиции.
- Ох, Михаил Анатольевич, ну Вы сегодня и дали. Думал не поспею за Вами. Вы, верно, не первый день за рулём снегохода, - стелился перед руководителем начальник кадрового отдела. И несмотря на всю льстивость и лживость фразы, свой эффект она возымела.
Уже совсем пьяный Михаил Анатольевич довольно заулыбался и ударил своим пухлым кулаком себя в грудь:
- Ну а что ты хотел, Кирилл Петрович? Я, если хочешь знать, из казаков яицких. Бабка рассказывала, что род наш чуть ли не от Сеньки Разина идёт. Он со своим отрядом в деревне нашей стоял да прапрабабку там мою и заприметил. Женщины-то в нашем роду всегда красотой своей славились. Вот казак и не устоял. А прапрабабка моя строгих правил женщина была, и отец ей под стать. Сказала, как отрезала, мол, женись на мне – не прогадаешь. И женой тебе верной буду, и любить буду, но только после свадьбы.
Собравшиеся у костра притихли, внимательно слушая речь пьяного руководителя. Несмотря на всю абсурдность рассказанной истории, подчиненные с серьёзным видом подобострастно кивали головами. Чем закончилась любовная история отчаянного казака Стеньки Разина и прабабки Михаила Анатольевича, собравшиеся так и не узнали. Генеральный директор неожиданно уронил голову на грудь и мощно захрапел.
- Ребят, помогите, - Андрей подскочил на ноги и осторожно взял руководителя под руки. Несколько мужчин поспешили ему на помощь. Совместными усилиями тело Михаила Анатольевича было поднято с земли. Мужчины, толкаясь и перешептываясь, понесли руководителя в сторону палатки.
У костра остались лишь Катерина да Вика, дочь Михаила Анатольевича.
Катя, весь вечер внимательно наблюдавшая за своим стремительно хмелеющим супругом, не смогла сдержать презрительной ухмылки. Всё как обычно, набрался под завязку спиртным и теперь до самого утра будет полной копией навсегда застывшего в своём мавзолее вождя мирового пролетариата… с тем лишь отличием, что последний не храпит, не стонет во сне… да и комплекцией своей раза в три будет поменьше, чем этот мерзкий, перекормленный боров…
Катерина зло выдохнула и тут же поймала на себе внимательный, изучающий взгляд дочери своего супруга. Катя поспешно растянула свои пухлые, сделанные по последней моде губы, в улыбке, но тут же сама почувствовала, насколько фальшиво она выглядит в данный момент
Вика фыркнула и покачала головой:
- Тетя Катя, трудно Вам с папкой моим. То пьяный… то злой… И как Вы всё это терпите? Вот верно говорят, что любовь – это страшная сила. Ради неё на всё можно пойти! Любовь к человеку… к деньгам…
- Что ты такое говоришь, Викусь? – улыбнулась Катя. - У Михаила Анатольевича очень трудная работа! Нервная! Я всё понимаю. В конце концов, разве человек не имеет права расслабиться?
Вика задумчиво смотрела на яркое пламя костра. Взяв в руки длинную палку, она принялась медленно перемешивать угли.
. Языки пламени ярко вспыхивали, освещая бледное лицо юной девушки своим красно-желтым цветом.
- Мне вот знаешь, что интересно? – тихо проговорила Вика, подняв свои большие зеленные глаза. - Ты же красивая девушка! Как тебе самой не противно? Он же старый, толстый! Я понимаю, деньги, подарки… но стоит ли оно того?
- Вика, послушай… - начала было Катя, но девушка не дала ей договорить.
- Как ты в постель с ним каждый вечер ложишься? Это же… это же мерзко…
Вика бросила палку в костёр и, поднявшись с земли, быстрым шагом пошла в сторону палатки.
Катя зажмурилась и медленно выдохнула.
«Нужно немного потерпеть,- крутилось в голове девушки.- Скоро эта мелкая язва уедет к своей мамочке, и всё будет как прежде.»
Взгляд Кати застыл на ненасытном, ярком пламени костра, жадно пожирающим сухие тонкие ветки, безжалостно переломанные и брошенные ему на съедение..
Костёр понемногу догорал, теряя свою притягательную силу. Катя встала и медленно побрела вдоль палаток. Мысли в голове спутались, и девушка с силой принялась растирать виски. Как не крути, а Вика права. Нужно заканчивать эти ненормальные отношения… и плевать на деньги, на комфортную, обеспеченную жизнь. Живут же люди на зарплату… да, плохо, бедно, но зато в гармонии с совестью.
Катя остановилась у крайней палатки и, прислонившись к невысокому деревцу, подняла голову вверх. Там, где - то очень высоко, в бездонной темноте ночного неба искрились яркие звёзды. Девушка вздохнула и собралось уже было идти в свою палатку, туда, где громким храпом сотрясал ночной лес нелюбимый супруг, но внезапно замерла. За тонкой стенкой брезентового шатра кто-то едва слышно переговаривался. До слуха Кати донеслись мужские голоса, один из которых принадлежал главному бухгалтеру Якову Марковичу, голос второго мужчины был ей незнаком.
- Что-то шеф наш сегодня быстро спёкся, - пробасил неизвестный, узнать которого Катя пока не могла.
- И не говори… Да и вообще… Уж очень плотно он на алкоголь подсел, - ответил ему Яков Маркович, - но я его не осуждаю. Столько на нашего босса бед навалилось, что поневоле сопьёшься.
- А что за беды? – с любопытством спросил собеседник, и Катя, замершая за стенкой палатки, вся превратилась вслух.
- Да разные, - неопределенно протянул Яков Маркович, - и по бизнесу, и в семье.
- Ну что в семье? – не отставал навязчивый мужчина. - То что Катька его гуляет? Так-то неудивительно! Понимать должен был, с кем связался.
Катя почувствовала, как по коже пробежал легкий озноб. Девушка понимала, что скрыть от не в меру любопытных глаз и ушей отношения на стороне будет сложно. Но чтобы вот так запросто посторонние люди обсуждали это… Если уж они это знают, то и Михаил Анатольевич тоже догадывается… Ужас! Девушка застыла, продолжая подслушивать этот непростой для неё диалог двух изрядно подвыпивших мужчин.
- Да всё он понимает, - зевнул Яков Маркович, - шеф - наш далеко не дурак. Дураки таких высот не добиваются. Представляешь, скольких зубров он сожрал на своём нелегком карьерном пути? Там чуйка отменно работает, обман за версту чует.
- А что же он Катьку эту терпит? Не выкинет прочь?! Да я бы на его место в порошок её стёр! И её, и этого Андрюшку - дурачка деревенского! Чёртов выскочка, шеф ему работу дал, а он такой черной неблагодарностью отплатил! Это же надо! На святое покусился, на жену начальника, - пробасил собеседник бухгалтера. Его голос всё больше и больше начинал раздражать Катю.
Мужчины замолчали, и до девушки донесся булькающий звук. Тот самый, с которым водка разливается по стаканам. Словно подтверждая эту догадку из палатки донеслись довольные возгласы.
- Ух, хорошо пошла… На природе пьется иначе чем в кабаке…
Яков Маркович выдохнул и продолжил вещать изрядно пьяненьком голоском:
- Почему терпит спрашиваешь? А потому что не до неё сейчас боссу нашему. Очень уж крепко за него наши контролирующие и проверяющие органы взялись. Ни сегодня, так завтра арестовать могут.
- Да ладно, - охнул собеседник. - Кого? Михаила Анатольевича? Самого?
- Да, - выдохнул бухгалтер, - и его, и счета наши все. Да только тут они просчитались. Михаил Анатольевич - голова! На счетах фирмы нет ни копейки!
- Как нет? – удивленно воскликнул мужчина, а Катя, внимательно вслушивающаяся в разговор, прикусила свой маленький кулачок, чтобы ненароком не выдать себя.
- А вот так, - заплетающимся языком ответил пьяный Яков Маркович.- Все денюжки, которые только можно было обналичить, уже давно в одном укромном месте! Вот так!
Катя вновь услышала, как булькает водка, разливаемая по стаканам. И тот самый незнакомый девушке голос, вдруг залебезил:
- Яков Маркович, дорогой ты мой! Давай за дружбу нашу! Вот молодец ты, как есть молодец!
Где-то внутри палатки звякнуло стекло стаканов. Мужчины выпили и практически синхоронно выдохнули.
- Держи хлебушек, Яков Маркович! С буженинкой! Вот так! Давай, закусывай. Слушай, так там же миллионы… да какие миллионы… там одной налички под… да это же… миллиард… и не один…точно. Это же… это же такие бабки! И где они сейчас? Где, Яков Михайлович?!
Бухгалтер тоненько рассмеялся и ответил вдруг протрезвевшим голосом:
- А вот этого я тебе никогда не скажу. Ни тебе, никому бы то ни было другому! Шеф мне доверяет, и подвести его я никак не могу.
Яков Маркович говорил что-то ещё, но в этот самый момент в кармане девушки предательски завибрировал телефон, и она поспешно отошла в сторону, стараясь ступать так, чтобы снег под ногами не скрипел.
- Алло!?
- Где ты ходишь, малыш? Твой благоверный храпит в своей палатке, да так, что все звери в тайге попрятались. Дочурка его в своей палатке, отдельной. Весь лагерь спит, поднабрались они знатно.
- Слушай, Андрей, у нас проблемы, - прошептала Катя срывающимся голосом.
- Что-то случилось?
- Да, знаешь… - начала было говорить девушка, но Андрей перебил её.
- Постой, малыш. Иди в сторону поваленной сосны. Я здесь, жду тебя. Здесь всё и расскажешь.
Катя всхлипнула, нажала клавишу отбоя и поспешила в сторону известного лишь им двоим места...
Тайга... заблудшие... Глава 5 (Моральные терзания)
Небольшой лагерь, затерявшийся среди высоких, стройных сосен, упирающихся своими макушками в огромное, чёрное небо, затих. Его обитатели, вымотанные непривычным для большинства из них заездом на снегоходах и добитые изрядным количеством выпитого спиртного, крепко спали.
Катя не дыша проскользнула мимо палаток. На секунду замерла возле той, где должна была она в этот момент находится вместе со своим супругом. Откуда-то из глубины палатки доносился могучий храп, свидетельствующий о том, что благоверный её крепко спал, не подозревая о том, что женщина, которая не так давно в официальной и торжественной обстановке, прилюдно давала обещания хранить ему верность, быть рядом в горести и в радости, спешит в объятия к другому.
Катюша задумалась. А ведь если разобраться, то Михаил Анатольевич, или, как обычно называла она его в домашней обстановке, Мишаня, имеет все моральные основания пустить ей пулю в лоб…. и ей, и Андрею… Они же оба обманывают его… Человека, который дал им всё… Где бы она была в данный момент, если бы Михаил Анатольевич не взял бы её в законные жены. В голове бешеной каруселью закружились картины их первой встречи…
«…- Девушка, это Вам, - шустрый официант с зализанными назад волосами склонился в полупоклоне, ловко выставив перед девушкой бутылку дорогого шампанского и сияющий до боли в глазах хрустальный бокал.
Катя, вмиг сообразившая что к чему, тем не менее удивленно, как учила подруга Вероника, повернула голову в бок и подняла брови, демонстрируя крайнюю степень удивления. Движение это было отточено до совершенства многочасовыми тренировками у зеркала, а потому, не казалось наигранным, театральным... и просто не могло оставить равнодушным мужчину, который, без всякого сомнения, в настоящий момент тщательно изучал девушку. Катя чувствовала его жадный взгляд , благо, огромное декольте оголяло значительную часть её тела, позволяя мужчине вдоволь насладиться зрелищем стройной фигурки красивой девушки.
- Извините, я этого не заказывала, - заученно проговорила Катя.
- Это Вам от мужчины, который сидит вон за тем столиком, - официант очередной раз льстиво изогнулся, движением головы указав в сторону щедрого посетителя.
Катя изящно повернулась и, встретившись взглядом со своим новоявленным поклонником, с достоинством улыбнулась… едва заметно, уголками ярко накрашенных губ… Этого было достаточно…
- Добрый вечер, Вы позволите? – пророкотал над ухом девушки приятный баритон.
- Да, конечно, - пролепетала Катя, изображая крайнюю степень смущения и растерянности.
Мужчина в ту же секунду выдвинул стул и уверенно сел за стол. Хрупкое дерево дорогой мебели заскрипело под массивным телом кавалера, но качественно выполненное изделие выдержало, не треснуло.
- Любезнейший, - уверенно пробасил мужчина, и официант, который при его появлении мгновенно исчез, словно провалился сквозь бетонный пол, покрытый дорогой плиткой, прямо в недра московского метрополитена, непременно пролегающего под этим пафосным зданием.
- Слушаю, Михаил Анатольевич, - официант замер в привычном для него полупоклоне, и Кате вдруг стало невероятно смешно. Девушка на миг представила его в семейной жизни, не на работе. Неужели и там ему приходится вот так вот неестественно изгибаться и заглядывать в глаза родным и близким?
А тем временем мужчина, которого официант с почтением назвал «Михаилом Анатольевичем», обозначив тем самым, что новый поклонник Катюши является здесь личностью известной, не торопясь, со знанием дела, сделал заказ. Катя, всё это время отстраненно листавшая меню, быстренько в уме сосчитала сумму чека и невольно вздрогнула. Время, проведенное в Москве, приучило девушку к тому, что здесь, в столице, совсем другая жизнь… но всё же… Однако…
Катя подняла глаза и, встретившись взглядом с мужчиной, невольно улыбнулась. Он заулыбался в ответ и тут же по хозяйски положил свою огромную ладонь на хрупкую ладошку девушки. Катя вздрогнула, но руку убирать не стала…»
Катерина открыла глаза, вырываясь из плена воспоминаний. Храп, доносящийся из палатки, усилился. Казалось, что Михаил Анатольевич, словно мощный авиалайнер на взлёте, набирает обороты, готовясь оторваться от земли. За то небольшое время, что они прожили вместе, девушка хорошо изучила его привычки и особенности поведения. В ближайшие несколько часов он не проснётся.
- Михаил Анатольевич, я с превеликим удовольствием, - расплылся в улыбке главбух, - Вы только приказ подпишите, а там уж я выдам, не сомневайтесь.
Мужчины рассмеялись довольные собой, а Андрей тут же вынул из объёмистого рюкзака бутылку водки, сорвал с неё пробку и ловко наполнил несколько граненных стаканов.
- Давайте по маленькой, для согрева!
Стаканы недружно звякнули, и мужчины морщась выпили.
- Ух, хорошо!
- Вот держите! – Андрей уже совал им в руки большие куски черного хлеба с пластами тонко нарезанного сала. Венчали всё это великолепие блестящие полукольца лука.- Закусите, скоро уже горячее будет.
- Хорошо, - выдохнул Михаил Анатольевич, а тщедушный бухгалтер зашёлся в кашле, видимо, подавившись хлебом.
- Эх, Яков Маркович, не умеешь ты пить, как я погляжу. Не умеешь.
- Пить умею, - просипел бухгалтер, - закусываю не очень.
Тишина леса разразилась громким хохотом собравшихся у костра мужчин.
- Постойте, постойте, - тоненьким мальчишачьим голосом защебетал офисный «сисадмин» Петруша, –я же анекдот знаю… смешной. Можно, можно?
Все замолчали, и парнишка, обильно краснея от выпитого спиртного, принялся сбивчиво рассказывать забавную, по его мнению, историю:
- Ну… это… женщина, ну вот как мы в лесу. Снег вокруг. Она на лыжах катится с горки, спотыкается… это… падает, долго катится вниз, ударяется головой об дерево, ломает лыжи, а затем встаёт, радостно смеется и говорит: «Всё равно лучше, чем на работе!»
Над тайгой вновь разнесся раскатистый хохот.
- Лучше чем на работе, - сквозь смех выдавил из себя Яков Маркович.
Андрей поспешно наполнил стаканы. К костру подходили остальные участники экспедиции.
- Ох, Михаил Анатольевич, ну Вы сегодня и дали. Думал не поспею за Вами. Вы, верно, не первый день за рулём снегохода, - стелился перед руководителем начальник кадрового отдела. И несмотря на всю льстивость и лживость фразы, свой эффект она возымела.
Уже совсем пьяный Михаил Анатольевич довольно заулыбался и ударил своим пухлым кулаком себя в грудь:
- Ну а что ты хотел, Кирилл Петрович? Я, если хочешь знать, из казаков яицких. Бабка рассказывала, что род наш чуть ли не от Сеньки Разина идёт. Он со своим отрядом в деревне нашей стоял да прапрабабку там мою и заприметил. Женщины-то в нашем роду всегда красотой своей славились. Вот казак и не устоял. А прапрабабка моя строгих правил женщина была, и отец ей под стать. Сказала, как отрезала, мол, женись на мне – не прогадаешь. И женой тебе верной буду, и любить буду, но только после свадьбы.
Собравшиеся у костра притихли, внимательно слушая речь пьяного руководителя. Несмотря на всю абсурдность рассказанной истории, подчиненные с серьёзным видом подобострастно кивали головами. Чем закончилась любовная история отчаянного казака Стеньки Разина и прабабки Михаила Анатольевича, собравшиеся так и не узнали. Генеральный директор неожиданно уронил голову на грудь и мощно захрапел.
- Ребят, помогите, - Андрей подскочил на ноги и осторожно взял руководителя под руки. Несколько мужчин поспешили ему на помощь. Совместными усилиями тело Михаила Анатольевича было поднято с земли. Мужчины, толкаясь и перешептываясь, понесли руководителя в сторону палатки.
У костра остались лишь Катерина да Вика, дочь Михаила Анатольевича.
Катя, весь вечер внимательно наблюдавшая за своим стремительно хмелеющим супругом, не смогла сдержать презрительной ухмылки. Всё как обычно, набрался под завязку спиртным и теперь до самого утра будет полной копией навсегда застывшего в своём мавзолее вождя мирового пролетариата… с тем лишь отличием, что последний не храпит, не стонет во сне… да и комплекцией своей раза в три будет поменьше, чем этот мерзкий, перекормленный боров…
Катерина зло выдохнула и тут же поймала на себе внимательный, изучающий взгляд дочери своего супруга. Катя поспешно растянула свои пухлые, сделанные по последней моде губы, в улыбке, но тут же сама почувствовала, насколько фальшиво она выглядит в данный момент
Вика фыркнула и покачала головой:
- Тетя Катя, трудно Вам с папкой моим. То пьяный… то злой… И как Вы всё это терпите? Вот верно говорят, что любовь – это страшная сила. Ради неё на всё можно пойти! Любовь к человеку… к деньгам…
- Что ты такое говоришь, Викусь? – улыбнулась Катя. - У Михаила Анатольевича очень трудная работа! Нервная! Я всё понимаю. В конце концов, разве человек не имеет права расслабиться?
Вика задумчиво смотрела на яркое пламя костра. Взяв в руки длинную палку, она принялась медленно перемешивать угли.
. Языки пламени ярко вспыхивали, освещая бледное лицо юной девушки своим красно-желтым цветом.
- Мне вот знаешь, что интересно? – тихо проговорила Вика, подняв свои большие зеленные глаза. - Ты же красивая девушка! Как тебе самой не противно? Он же старый, толстый! Я понимаю, деньги, подарки… но стоит ли оно того?
- Вика, послушай… - начала было Катя, но девушка не дала ей договорить.
- Как ты в постель с ним каждый вечер ложишься? Это же… это же мерзко…
Вика бросила палку в костёр и, поднявшись с земли, быстрым шагом пошла в сторону палатки.
Катя зажмурилась и медленно выдохнула.
«Нужно немного потерпеть,- крутилось в голове девушки.- Скоро эта мелкая язва уедет к своей мамочке, и всё будет как прежде.»
Взгляд Кати застыл на ненасытном, ярком пламени костра, жадно пожирающим сухие тонкие ветки, безжалостно переломанные и брошенные ему на съедение..
Глава 4 (Подслушанный разговор)
Костёр понемногу догорал, теряя свою притягательную силу. Катя встала и медленно побрела вдоль палаток. Мысли в голове спутались, и девушка с силой принялась растирать виски. Как не крути, а Вика права. Нужно заканчивать эти ненормальные отношения… и плевать на деньги, на комфортную, обеспеченную жизнь. Живут же люди на зарплату… да, плохо, бедно, но зато в гармонии с совестью.
Катя остановилась у крайней палатки и, прислонившись к невысокому деревцу, подняла голову вверх. Там, где - то очень высоко, в бездонной темноте ночного неба искрились яркие звёзды. Девушка вздохнула и собралось уже было идти в свою палатку, туда, где громким храпом сотрясал ночной лес нелюбимый супруг, но внезапно замерла. За тонкой стенкой брезентового шатра кто-то едва слышно переговаривался. До слуха Кати донеслись мужские голоса, один из которых принадлежал главному бухгалтеру Якову Марковичу, голос второго мужчины был ей незнаком.
- Что-то шеф наш сегодня быстро спёкся, - пробасил неизвестный, узнать которого Катя пока не могла.
- И не говори… Да и вообще… Уж очень плотно он на алкоголь подсел, - ответил ему Яков Маркович, - но я его не осуждаю. Столько на нашего босса бед навалилось, что поневоле сопьёшься.
- А что за беды? – с любопытством спросил собеседник, и Катя, замершая за стенкой палатки, вся превратилась вслух.
- Да разные, - неопределенно протянул Яков Маркович, - и по бизнесу, и в семье.
- Ну что в семье? – не отставал навязчивый мужчина. - То что Катька его гуляет? Так-то неудивительно! Понимать должен был, с кем связался.
Катя почувствовала, как по коже пробежал легкий озноб. Девушка понимала, что скрыть от не в меру любопытных глаз и ушей отношения на стороне будет сложно. Но чтобы вот так запросто посторонние люди обсуждали это… Если уж они это знают, то и Михаил Анатольевич тоже догадывается… Ужас! Девушка застыла, продолжая подслушивать этот непростой для неё диалог двух изрядно подвыпивших мужчин.
- Да всё он понимает, - зевнул Яков Маркович, - шеф - наш далеко не дурак. Дураки таких высот не добиваются. Представляешь, скольких зубров он сожрал на своём нелегком карьерном пути? Там чуйка отменно работает, обман за версту чует.
- А что же он Катьку эту терпит? Не выкинет прочь?! Да я бы на его место в порошок её стёр! И её, и этого Андрюшку - дурачка деревенского! Чёртов выскочка, шеф ему работу дал, а он такой черной неблагодарностью отплатил! Это же надо! На святое покусился, на жену начальника, - пробасил собеседник бухгалтера. Его голос всё больше и больше начинал раздражать Катю.
Мужчины замолчали, и до девушки донесся булькающий звук. Тот самый, с которым водка разливается по стаканам. Словно подтверждая эту догадку из палатки донеслись довольные возгласы.
- Ух, хорошо пошла… На природе пьется иначе чем в кабаке…
Яков Маркович выдохнул и продолжил вещать изрядно пьяненьком голоском:
- Почему терпит спрашиваешь? А потому что не до неё сейчас боссу нашему. Очень уж крепко за него наши контролирующие и проверяющие органы взялись. Ни сегодня, так завтра арестовать могут.
- Да ладно, - охнул собеседник. - Кого? Михаила Анатольевича? Самого?
- Да, - выдохнул бухгалтер, - и его, и счета наши все. Да только тут они просчитались. Михаил Анатольевич - голова! На счетах фирмы нет ни копейки!
- Как нет? – удивленно воскликнул мужчина, а Катя, внимательно вслушивающаяся в разговор, прикусила свой маленький кулачок, чтобы ненароком не выдать себя.
- А вот так, - заплетающимся языком ответил пьяный Яков Маркович.- Все денюжки, которые только можно было обналичить, уже давно в одном укромном месте! Вот так!
Катя вновь услышала, как булькает водка, разливаемая по стаканам. И тот самый незнакомый девушке голос, вдруг залебезил:
- Яков Маркович, дорогой ты мой! Давай за дружбу нашу! Вот молодец ты, как есть молодец!
Где-то внутри палатки звякнуло стекло стаканов. Мужчины выпили и практически синхоронно выдохнули.
- Держи хлебушек, Яков Маркович! С буженинкой! Вот так! Давай, закусывай. Слушай, так там же миллионы… да какие миллионы… там одной налички под… да это же… миллиард… и не один…точно. Это же… это же такие бабки! И где они сейчас? Где, Яков Михайлович?!
Бухгалтер тоненько рассмеялся и ответил вдруг протрезвевшим голосом:
- А вот этого я тебе никогда не скажу. Ни тебе, никому бы то ни было другому! Шеф мне доверяет, и подвести его я никак не могу.
Яков Маркович говорил что-то ещё, но в этот самый момент в кармане девушки предательски завибрировал телефон, и она поспешно отошла в сторону, стараясь ступать так, чтобы снег под ногами не скрипел.
- Алло!?
- Где ты ходишь, малыш? Твой благоверный храпит в своей палатке, да так, что все звери в тайге попрятались. Дочурка его в своей палатке, отдельной. Весь лагерь спит, поднабрались они знатно.
- Слушай, Андрей, у нас проблемы, - прошептала Катя срывающимся голосом.
- Что-то случилось?
- Да, знаешь… - начала было говорить девушка, но Андрей перебил её.
- Постой, малыш. Иди в сторону поваленной сосны. Я здесь, жду тебя. Здесь всё и расскажешь.
Катя всхлипнула, нажала клавишу отбоя и поспешила в сторону известного лишь им двоим места...
Тайга... заблудшие... Глава 5 (Моральные терзания)
Небольшой лагерь, затерявшийся среди высоких, стройных сосен, упирающихся своими макушками в огромное, чёрное небо, затих. Его обитатели, вымотанные непривычным для большинства из них заездом на снегоходах и добитые изрядным количеством выпитого спиртного, крепко спали.
Катя не дыша проскользнула мимо палаток. На секунду замерла возле той, где должна была она в этот момент находится вместе со своим супругом. Откуда-то из глубины палатки доносился могучий храп, свидетельствующий о том, что благоверный её крепко спал, не подозревая о том, что женщина, которая не так давно в официальной и торжественной обстановке, прилюдно давала обещания хранить ему верность, быть рядом в горести и в радости, спешит в объятия к другому.
Катюша задумалась. А ведь если разобраться, то Михаил Анатольевич, или, как обычно называла она его в домашней обстановке, Мишаня, имеет все моральные основания пустить ей пулю в лоб…. и ей, и Андрею… Они же оба обманывают его… Человека, который дал им всё… Где бы она была в данный момент, если бы Михаил Анатольевич не взял бы её в законные жены. В голове бешеной каруселью закружились картины их первой встречи…
«…- Девушка, это Вам, - шустрый официант с зализанными назад волосами склонился в полупоклоне, ловко выставив перед девушкой бутылку дорогого шампанского и сияющий до боли в глазах хрустальный бокал.
Катя, вмиг сообразившая что к чему, тем не менее удивленно, как учила подруга Вероника, повернула голову в бок и подняла брови, демонстрируя крайнюю степень удивления. Движение это было отточено до совершенства многочасовыми тренировками у зеркала, а потому, не казалось наигранным, театральным... и просто не могло оставить равнодушным мужчину, который, без всякого сомнения, в настоящий момент тщательно изучал девушку. Катя чувствовала его жадный взгляд , благо, огромное декольте оголяло значительную часть её тела, позволяя мужчине вдоволь насладиться зрелищем стройной фигурки красивой девушки.
- Извините, я этого не заказывала, - заученно проговорила Катя.
- Это Вам от мужчины, который сидит вон за тем столиком, - официант очередной раз льстиво изогнулся, движением головы указав в сторону щедрого посетителя.
Катя изящно повернулась и, встретившись взглядом со своим новоявленным поклонником, с достоинством улыбнулась… едва заметно, уголками ярко накрашенных губ… Этого было достаточно…
- Добрый вечер, Вы позволите? – пророкотал над ухом девушки приятный баритон.
- Да, конечно, - пролепетала Катя, изображая крайнюю степень смущения и растерянности.
Мужчина в ту же секунду выдвинул стул и уверенно сел за стол. Хрупкое дерево дорогой мебели заскрипело под массивным телом кавалера, но качественно выполненное изделие выдержало, не треснуло.
- Любезнейший, - уверенно пробасил мужчина, и официант, который при его появлении мгновенно исчез, словно провалился сквозь бетонный пол, покрытый дорогой плиткой, прямо в недра московского метрополитена, непременно пролегающего под этим пафосным зданием.
- Слушаю, Михаил Анатольевич, - официант замер в привычном для него полупоклоне, и Кате вдруг стало невероятно смешно. Девушка на миг представила его в семейной жизни, не на работе. Неужели и там ему приходится вот так вот неестественно изгибаться и заглядывать в глаза родным и близким?
А тем временем мужчина, которого официант с почтением назвал «Михаилом Анатольевичем», обозначив тем самым, что новый поклонник Катюши является здесь личностью известной, не торопясь, со знанием дела, сделал заказ. Катя, всё это время отстраненно листавшая меню, быстренько в уме сосчитала сумму чека и невольно вздрогнула. Время, проведенное в Москве, приучило девушку к тому, что здесь, в столице, совсем другая жизнь… но всё же… Однако…
Катя подняла глаза и, встретившись взглядом с мужчиной, невольно улыбнулась. Он заулыбался в ответ и тут же по хозяйски положил свою огромную ладонь на хрупкую ладошку девушки. Катя вздрогнула, но руку убирать не стала…»
Катерина открыла глаза, вырываясь из плена воспоминаний. Храп, доносящийся из палатки, усилился. Казалось, что Михаил Анатольевич, словно мощный авиалайнер на взлёте, набирает обороты, готовясь оторваться от земли. За то небольшое время, что они прожили вместе, девушка хорошо изучила его привычки и особенности поведения. В ближайшие несколько часов он не проснётся.
