— Уже лучше. Кто же вы друг для друга?
— Для этого надо многое рассказать.
— Ничего. Работы у нас еще много. Мажем дракона, и заодно рассказываешь свою историю.
Работа закипела вновь. Якоут начал даже фыркать от остановки мальчиков.
Максим приступил к повествованию.
Деревня Максима была самой обыкновенной среди сотен других деревень. Размером чуть ли не с поселок городского типа. После Катаклизма все связи с миром резко оборвались. Никто деревню больше не посещал. Из уехавших жителей никто не вернулся. Весь остальной мир словно вымер. Поплакав над умершими родными и своей ужасной судьбой, жители продолжили жить дальше уже по своим законам.
Как и в деревне Генки, Максимова деревня избрала себе главу. Он же набрал себе помощников, следящих за порядком. Они в свою очередь тоже обзавелись людьми, помогающими исполнять обязанности. В результате получилась иерархия. Леонид являлся третьим звеном, что делало его маленьким, но облеченным властью человеком. Триединая власть управляла всеми остальными людьми. Хуже всего было не отдавание отчета в своих действиях младших помощников старшим. Разрешалось всякое действие в отношении простых жителей, не имеющее пагубного последствия для всей деревни. На деле можно стало нанимать слуг и делать с ними все, что захочется. Даже убивать не нужных. Максим принадлежал к простым жителям и был слугой. Изнасилование стало частым, чуть ли не повседневным развлечением, ведь оно приносило младенцев и увеличивало численность деревни. Смертность тоже была высока из-за публичных казней жителей, пытавшихся противостоять создавшемуся положению.
Через пять лет деревня столкнулась с первыми Якоутами. Их маленьких детенышей принесли в деревню охотники. Удивительно, что до этого никто не видел взрослых особей. Они словно прилетели, родили и унеслись обратно, едва малыши смогли питаться самостоятельно. Подтверждением догадке стало появление родителей через полгода. Явившись ранним осенним утром в деревню, пара взрослых что-то прокричала на своем языке, и подросшие детеныши поднялись в небо. До этого дня они даже не пробовали летать, не имея перед собой примера.
Невозможно передать словами, как страшно казнили тех, кто ухаживал за маленькими Якоутами и не смог их удержать. Среди них был дядя Максима по отцу. Не будучи ничьим слугой, он пытался вымолить прощение для младшего брата у самого главы деревни. Тот сказал, что тогда необходимо простить всех. Их же проступок настолько велик, что не должен остаться безнаказанным. Так семья лишилась одного члена.
На следующий год охотники принесли из леса уже четырех детенышей. Зная время прилета родителей, маленьких Якоутов заблаговременно пристегнули цепями за лапы к дубам. Оторвавшись от земли на зов сородичей, парящих над ними, детеныши, не в силах порвать цепи, опустились обратно. Тогда все восемь животных заполнили мир душераздирающим криком. Люди хотели даже освободить подопечных, но, помня прошлогоднюю казнь, сдержались. Вскоре взрослые Якоуты покинули деревню, оставив потомство на людей. Больше в деревне они не появлялись. Жители же получили летающих Якоутов, через год ставших взрослыми. Однажды они улетели в лес, на то самое место, где их нашли охотники. Вернулись животные через месяц, а после охотники принесли в деревню еще четырех маленьких Якоутов. Удивительно, но Якоуты не создают пары. Они вообще не делятся на мужские и женские особи. Каждый из них приносит детеныша раз в год. Позже учит его летать на собственном примере и далее относится как к равному себе. Никакой родительской опеки не наблюдается.
Летать же в повозках, запряженных Якоутами, люди стали не сразу. Кому-то пришло в голову прицепить тележку к маленькому Якоуту перед первым полетом. Задумка принесла неожиданный успех: детеныш легко поднял тележку в воздух и полетал с нею. Оставалось научиться управлять Якоутами. Для этого надо было выучить звуки животных, используемых взрослыми при обучении потомства, и перевести их в речь. Наиболее опытные люди справились с этой задачей и стали погонщиками Якоутов.
— Так Леонид один из погонщиков? — спросил Генка после окончания рассказа.
— Да. Он погонщик вместе с троими двоюродными братьями. Они стали ими одними из первых. Редко кто со стороны становится погонщиком семейных Якоутов.
— Почему? Если он может выучить их звуки.
— Якоуты привыкают к детям и слушаются их всю жизнь. Животных почти не отдают даже родственникам.
— Ты-то как управляешься с ним?
— Долго был при этом Якоуте. Тебя же он принял. Меня это очень удивляет.
— Я бы мог стать отличным погонщиком, — с восторгом проговорил Генка.
— Тише! Тебе нельзя об этом даже говорить, — с испугом сказал Максим.
— Почему? — удивился его друг.
— Никто из простых людей и слуг не может стать погонщиком Якоута. За подобные слова детей секут, а взрослых казнят.
— Я не слуга…, — напомнил было Генка, но замолчал. — Я же дал согласие подчиняться Леониду во всем.
— Так ты и стал его слугой, — объяснил Максим. — Как и я когда-то, — вздохнул он.
— Зачем же ты сделался слугой при вольном отце?
— Мне очень хотелось полетать в повозке. Пусть не как погонщик, — начал рассказывать Максим. — Однажды я не выдержал и рано утром пошел к Якоуту Леонида. Он жил к нам ближе всех погонщиков. Язык я знал и мог летать один. Одного не предвидел, того, что Леонид встанет раньше обычного на пару часов. Он поймал меня, как раз, когда я залез в повозку. Якоутам не мешают крепления, поэтому их не распрягают. Леонид вытащил меня за шиворот и спросил о моем намерении насчет кражи его животного. Мне сделалось страшно, я торопливо объяснил, что хотел лишь полетать и вернуться обратно. Я ведь хорошо понимаю, что не имею права стать погонщиком. Леонид рассмеялся и сказал о желании иметь слугу, с которым может исследовать мир вокруг. Не раздумывая о последствиях и окрыленный неожиданной удачей, я согласился стать слугой Леонида. Будь на его месте кто-то другой, то я не решился бы на подобный поступок. Леонид лучше всех, кто наделен властью в своем круге, — Максим начал говорить с гордостью за своего хозяина. — За ним не замечено развязности в отношении девушек и свободных женщин. Он справедлив и не наказывает без особой вины.
— Леонид наказал тебя за попытку полета?
— Нет, он решил никому не говорить об этом.
— Тебе повезло.
— Еще как повезло, — согласился Максим. — Вот только отец не принял моего поступка. Рассердился, что из-за глупого желания летать лишился свободы.
Генка повесил голову. Мрачные мысли лезли в голову. Он ведь тоже без раздумий дал согласие подчиняться Леониду, став, таким образом, по незнанию его слугой. Ради лекарства для мамы поверил пришельцу. Что же дальше с ним будет? Сможет ли снова стать свободным?
— О чем задумался? — спросил Максим.
— Я смогу перестать быть слугой?
— Конечно, сможешь, — ответил подошедший Леонид. — Я не обманул тебя, пообещав отвезти к цветку папоротника. Потом отпущу тебя. Пока же ты должен слушаться меня беспрекословно.
— Согласен, — Генка верил Леониду.
— Тогда идемте завтракать. Твои земляки надарили нам достаточно еды, так что тебе хватит.
Жители деревни как будто знали, что кто-то отправится в полет вместе с пришельцами. Все заднее пространство между стенкой повозки и сидениями было заполнено мешками с едой.
Генка ел и мысленно благодарил жителей за щедрость, хотя выращивание овощей и злаков дается нелегко из-за неправильных дождей. Больше везет охотникам, промышляющим в лесу целыми днями и приносящих в деревню порой невиданных животных. Некоторые из них оказываются ядовитыми. Генка украдкой посмотрел на Якоута и прикинул его в качестве добычи. Подобный гигант смог бы накормить всю деревню при условии, что все части туши съедобны. Даже головной мозг при таком размере хорош.
Максим понял ход его мыслей.
— Якоуты не съедобны. У них настолько жесткое мясо, что не проваришь за целый день.
— У детенышей тоже?
— Даже думать не смей! — жестко проговорил Леонид. Генка поежился от его приказного голоса, каким не обладал даже глава их деревни. Каким же суровым нравом обладают люди власти. — Якоуты неприкосновенны. За нанесение им увечий полагается смерть.
— Я только подумал, — поспешил оправдаться мальчик.
— Я знаю твой отчаянный характер, — уже спокойно проговорил Леонид. — Тебя как раз наказывали публично за дерзкий поступок. Кстати, тогда не понял, чем тебя наказывали? Я не видел ни розги, ни плети, ни другого предмета в руке Василия.
— Иглоукалывание, — Генка почему-то решил, что Леонид спрашивает не просто из любопытства, что он хочет заиметь подобные иголки.
Генка надеялся, что вокруг не растет ни одного иголика — растения, чьи шипы используются в качестве орудия для причинения боли. В основном иголик применяют к взрослым.
Леонид с Максимом удивились и ждали объяснений.
— Используются шипы иголика. Организму никакого вреда не причиняется, потому что шип не содержит яда и быстро растворяется в мышце, но боль при этом жуткая, — Генка даже сморщился при воспоминании.
— Понятно. Отличное наказание без физических последствий, — одобрил выдумку Леонид. — Длительная порка предполагает восстановления днями, а здесь встал и пошел. Как будто ничего и не было. Великолепная мутация нового мира, — мужчина даже посмеялся.
Мальчики переглянулись. Максим тоже понял ход мыслей Леонида. Ему очень не хотелось испытывать на себе действия иголика.
— Посмотри вокруг, — предложил Леонид. — Видишь где-нибудь иголик?
Генка бегло осмотрел луг, на котором они находились. К счастью, растения не было видно.
— Походи. Кстати, здесь недалеко растет нечто шипастое. Идем, посмотришь.
Леонид поднялся и пошел налево. Мальчики за ним, в душе надеясь на отрицательный результат.
— Вот оно, — мужчина показал на растение.
Иголик состоял из стебля толщиной в три сантиметра, поднимавшегося на метр точно вверх и усыпанного шипами. Ни листьев, ни цветов Генка никогда у растения не видел. Никакой ветер не мог согнуть стебель. Вместо сломанного шипа за неделю вырастал новый шип.
Генка сник, потому что видел перед собой именно иголик, правда, с желтыми шипами. В деревне же росли растения с красными шипами. Мальчик решил соврать.
— Нет, это не то растение, — как можно спокойнее ответил он.
Генка тут же получил подзатыльник.
— Не ври! По глазам вижу, что ты его узнал.
— Да, — обреченно признался мальчик, — правда, у наших иголиков шипы красного цвета.
— Сейчас проверим на деле. Возможно, оно не вошло в силу. Боли будет меньше. Максим, ложись. Ты самолично рассказал про нас.
Мальчик даже не пытался возражать, полностью, будучи в подчинении Леонида. Спустив штаны, лег на живот, прямо на траву.
— Куда надо колоть? — Леонид осторожно оборвал шип.
— В ягодицу. Очень медленно, — Генка сглотнул. Из-за него пострадает еще один мальчик. — Леонид, пожалуйста, накажи меня, — взмолился он.
— Накажу обязательно, — пообещал мужчина, — но за неповиновение. Садись ему на спину и держи руки. Я видел, что вы были пристегнуты. Я сяду на ноги.
Генке пришлось подчиниться. Он осторожно взгромоздился на спину друга. Бедный Максим тяжело вздохнул. Леонид прижал собой ноги мальчика.
Едва мужчина приставил шип к Максимовой ягодице и тихонько надавил, как все вокруг изменилось.
ДОБРОВОЛЬНАЯ ЖЕРТВА
Леонид с мальчиками стояли на краю деревни и озирались по сторонам. Якоута нигде не было видно.
— Мы переместились в пространстве или нам все это кажется? — первым нарушил тишину Генка.
Именно неестественная тишина окружала путешественников. Ни говора людей, ни звуков домашних животных, ни даже дуновения ветерка. Люди стояли на солнце, но не ощущали его тепла. Создавалось ощущение, что путешественники смотрят на картину, а не находятся в реальном мире.
— Думаю, переместились, — ответил Леонид. — О коллективном помрачнении рассудка мне еще слышать не приходилось.
— Со мной за двое суток произошло то, о чем я тоже понятия не имел, — возразил Генка.
— Ты прав, мой мальчик, — голос Леонида потеплел. Из хозяина проступили черты отца, переживающего за своих детей.
— Что же послужило для перемещения? — подал голос Максим. Он был рад избавлению от иглоукалывания, но ожидающее их впереди пугало его еще больше.
— Видимо, когда шип смешался с твоей кровью, растение сработало и отправило нас сюда. Теперь я верю, что это не иголик.
— Тогда нам нужно найти здесь подобное растение и проделать те же манипуляции для возвращения домой.
— Хорошая идея, Максим, — одобрил Леонид. — Пошли искать. Не уходите далеко и держите друг друга в поле зрения.
Как только путешественники поравнялись с первым домом, деревня наполнилась людьми и звуками природы, как и подобает реальности. Однако присутствовала одна большая странность. Она пугала вновь прибывших людей.
Деревня жила своей жизнью, не видя пришельцев.
Путники шли по главной улице. Она была практически пустынна для дневного времени суток. Три молодых девушки о чем-то весело щебетали возле одного дома. Возле другого дома мужчина колол дрова, а мальчик одного с Максимом возраста складывал их в поленницу. Третий дом стоял заброшенным с выбитыми стеклами.
— Мы для них не существуем, — сказал Леонид. Они задевали жителей и проходили сквозь них.
— Иначе бы их мир изменился, — предположил Генка.
— Мне кажется, что мы здесь именно для его изменения, — сказал Максим. — Кто-то из нас останется здесь навсегда.
Из одного дома вышли трое мужчин. У шедшего впереди человека были связаны руки за спиной. Они отправились к лесу, на краю которого стояла деревня.
— За ними, — скомандовал Максим. — Нам важно знать их действия.
— Ты только что сказал о необходимости найти то растение, из-за которого мы оказались здесь, — напомнил Леонид. Ему не нравилось подчинение слуге, чего он и не пытался скрыть.
— Теперь мне кажется иное, — пожал плечами Максим.
— Ты как считаешь? — мужчина обратился к Генке.
— Растение может встретиться нам по пути, — предположил тот.
— Давайте проследим за ними, — согласился Леонид.
Удобно следить за людьми, зная, что тебя не видят.
Связанного мужчину ввели глубже в лес, так что деревня скрылась из глаз, привязали лицом к дереву. Разорвали одежду. Один мужчина достал из-за голенища нож, провел по голой спине три горизонтальных полосы. Привязанный мужчина застонал от боли.
— Видимо, приносят жертву, — предположил Леонид.
— Кому? — спросил Генка.
— Скоро узнаем, — ответил Максим.
— Тогда ждем, — Леонид сел спиной к дереву.
Мальчики расположились слева.
Мужчины покинули свою жертву.
Наступившие сумерки огласил жуткий волчий вой. Казалось, выла сотня глоток.
— Они приносят жертвы волкам, — догадался Леонид.
— Этакой ораве нужна целая деревня, — предположил Генка. Мальчик поежился от страха. В лесу, что примыкал к их деревне, охотники время от времени встречали громадных волков. Стрелы их не брали. Копья отскакивали от шерсти. Их называли заговоренными существами.
— Суть не в количестве, а в добровольном приходе, — поправил Максим.
— Что-то я не увидел добровольного прихода, — возразил Генка. — Мужчину вели со связанными руками.
— Он подчинился.
— Откуда ты знаешь?
— Не могу объяснить, — пожал Максим плечами.
Вскоре показались горящие глаза волков. Они были со всех сторон и приближались. В отличие от людей они видели пришельцев.
— Для этого надо многое рассказать.
— Ничего. Работы у нас еще много. Мажем дракона, и заодно рассказываешь свою историю.
Работа закипела вновь. Якоут начал даже фыркать от остановки мальчиков.
Максим приступил к повествованию.
Деревня Максима была самой обыкновенной среди сотен других деревень. Размером чуть ли не с поселок городского типа. После Катаклизма все связи с миром резко оборвались. Никто деревню больше не посещал. Из уехавших жителей никто не вернулся. Весь остальной мир словно вымер. Поплакав над умершими родными и своей ужасной судьбой, жители продолжили жить дальше уже по своим законам.
Как и в деревне Генки, Максимова деревня избрала себе главу. Он же набрал себе помощников, следящих за порядком. Они в свою очередь тоже обзавелись людьми, помогающими исполнять обязанности. В результате получилась иерархия. Леонид являлся третьим звеном, что делало его маленьким, но облеченным властью человеком. Триединая власть управляла всеми остальными людьми. Хуже всего было не отдавание отчета в своих действиях младших помощников старшим. Разрешалось всякое действие в отношении простых жителей, не имеющее пагубного последствия для всей деревни. На деле можно стало нанимать слуг и делать с ними все, что захочется. Даже убивать не нужных. Максим принадлежал к простым жителям и был слугой. Изнасилование стало частым, чуть ли не повседневным развлечением, ведь оно приносило младенцев и увеличивало численность деревни. Смертность тоже была высока из-за публичных казней жителей, пытавшихся противостоять создавшемуся положению.
Через пять лет деревня столкнулась с первыми Якоутами. Их маленьких детенышей принесли в деревню охотники. Удивительно, что до этого никто не видел взрослых особей. Они словно прилетели, родили и унеслись обратно, едва малыши смогли питаться самостоятельно. Подтверждением догадке стало появление родителей через полгода. Явившись ранним осенним утром в деревню, пара взрослых что-то прокричала на своем языке, и подросшие детеныши поднялись в небо. До этого дня они даже не пробовали летать, не имея перед собой примера.
Невозможно передать словами, как страшно казнили тех, кто ухаживал за маленькими Якоутами и не смог их удержать. Среди них был дядя Максима по отцу. Не будучи ничьим слугой, он пытался вымолить прощение для младшего брата у самого главы деревни. Тот сказал, что тогда необходимо простить всех. Их же проступок настолько велик, что не должен остаться безнаказанным. Так семья лишилась одного члена.
На следующий год охотники принесли из леса уже четырех детенышей. Зная время прилета родителей, маленьких Якоутов заблаговременно пристегнули цепями за лапы к дубам. Оторвавшись от земли на зов сородичей, парящих над ними, детеныши, не в силах порвать цепи, опустились обратно. Тогда все восемь животных заполнили мир душераздирающим криком. Люди хотели даже освободить подопечных, но, помня прошлогоднюю казнь, сдержались. Вскоре взрослые Якоуты покинули деревню, оставив потомство на людей. Больше в деревне они не появлялись. Жители же получили летающих Якоутов, через год ставших взрослыми. Однажды они улетели в лес, на то самое место, где их нашли охотники. Вернулись животные через месяц, а после охотники принесли в деревню еще четырех маленьких Якоутов. Удивительно, но Якоуты не создают пары. Они вообще не делятся на мужские и женские особи. Каждый из них приносит детеныша раз в год. Позже учит его летать на собственном примере и далее относится как к равному себе. Никакой родительской опеки не наблюдается.
Летать же в повозках, запряженных Якоутами, люди стали не сразу. Кому-то пришло в голову прицепить тележку к маленькому Якоуту перед первым полетом. Задумка принесла неожиданный успех: детеныш легко поднял тележку в воздух и полетал с нею. Оставалось научиться управлять Якоутами. Для этого надо было выучить звуки животных, используемых взрослыми при обучении потомства, и перевести их в речь. Наиболее опытные люди справились с этой задачей и стали погонщиками Якоутов.
— Так Леонид один из погонщиков? — спросил Генка после окончания рассказа.
— Да. Он погонщик вместе с троими двоюродными братьями. Они стали ими одними из первых. Редко кто со стороны становится погонщиком семейных Якоутов.
— Почему? Если он может выучить их звуки.
— Якоуты привыкают к детям и слушаются их всю жизнь. Животных почти не отдают даже родственникам.
— Ты-то как управляешься с ним?
— Долго был при этом Якоуте. Тебя же он принял. Меня это очень удивляет.
— Я бы мог стать отличным погонщиком, — с восторгом проговорил Генка.
— Тише! Тебе нельзя об этом даже говорить, — с испугом сказал Максим.
— Почему? — удивился его друг.
— Никто из простых людей и слуг не может стать погонщиком Якоута. За подобные слова детей секут, а взрослых казнят.
— Я не слуга…, — напомнил было Генка, но замолчал. — Я же дал согласие подчиняться Леониду во всем.
— Так ты и стал его слугой, — объяснил Максим. — Как и я когда-то, — вздохнул он.
— Зачем же ты сделался слугой при вольном отце?
— Мне очень хотелось полетать в повозке. Пусть не как погонщик, — начал рассказывать Максим. — Однажды я не выдержал и рано утром пошел к Якоуту Леонида. Он жил к нам ближе всех погонщиков. Язык я знал и мог летать один. Одного не предвидел, того, что Леонид встанет раньше обычного на пару часов. Он поймал меня, как раз, когда я залез в повозку. Якоутам не мешают крепления, поэтому их не распрягают. Леонид вытащил меня за шиворот и спросил о моем намерении насчет кражи его животного. Мне сделалось страшно, я торопливо объяснил, что хотел лишь полетать и вернуться обратно. Я ведь хорошо понимаю, что не имею права стать погонщиком. Леонид рассмеялся и сказал о желании иметь слугу, с которым может исследовать мир вокруг. Не раздумывая о последствиях и окрыленный неожиданной удачей, я согласился стать слугой Леонида. Будь на его месте кто-то другой, то я не решился бы на подобный поступок. Леонид лучше всех, кто наделен властью в своем круге, — Максим начал говорить с гордостью за своего хозяина. — За ним не замечено развязности в отношении девушек и свободных женщин. Он справедлив и не наказывает без особой вины.
— Леонид наказал тебя за попытку полета?
— Нет, он решил никому не говорить об этом.
— Тебе повезло.
— Еще как повезло, — согласился Максим. — Вот только отец не принял моего поступка. Рассердился, что из-за глупого желания летать лишился свободы.
Генка повесил голову. Мрачные мысли лезли в голову. Он ведь тоже без раздумий дал согласие подчиняться Леониду, став, таким образом, по незнанию его слугой. Ради лекарства для мамы поверил пришельцу. Что же дальше с ним будет? Сможет ли снова стать свободным?
— О чем задумался? — спросил Максим.
— Я смогу перестать быть слугой?
— Конечно, сможешь, — ответил подошедший Леонид. — Я не обманул тебя, пообещав отвезти к цветку папоротника. Потом отпущу тебя. Пока же ты должен слушаться меня беспрекословно.
— Согласен, — Генка верил Леониду.
— Тогда идемте завтракать. Твои земляки надарили нам достаточно еды, так что тебе хватит.
Жители деревни как будто знали, что кто-то отправится в полет вместе с пришельцами. Все заднее пространство между стенкой повозки и сидениями было заполнено мешками с едой.
Генка ел и мысленно благодарил жителей за щедрость, хотя выращивание овощей и злаков дается нелегко из-за неправильных дождей. Больше везет охотникам, промышляющим в лесу целыми днями и приносящих в деревню порой невиданных животных. Некоторые из них оказываются ядовитыми. Генка украдкой посмотрел на Якоута и прикинул его в качестве добычи. Подобный гигант смог бы накормить всю деревню при условии, что все части туши съедобны. Даже головной мозг при таком размере хорош.
Максим понял ход его мыслей.
— Якоуты не съедобны. У них настолько жесткое мясо, что не проваришь за целый день.
— У детенышей тоже?
— Даже думать не смей! — жестко проговорил Леонид. Генка поежился от его приказного голоса, каким не обладал даже глава их деревни. Каким же суровым нравом обладают люди власти. — Якоуты неприкосновенны. За нанесение им увечий полагается смерть.
— Я только подумал, — поспешил оправдаться мальчик.
— Я знаю твой отчаянный характер, — уже спокойно проговорил Леонид. — Тебя как раз наказывали публично за дерзкий поступок. Кстати, тогда не понял, чем тебя наказывали? Я не видел ни розги, ни плети, ни другого предмета в руке Василия.
— Иглоукалывание, — Генка почему-то решил, что Леонид спрашивает не просто из любопытства, что он хочет заиметь подобные иголки.
Генка надеялся, что вокруг не растет ни одного иголика — растения, чьи шипы используются в качестве орудия для причинения боли. В основном иголик применяют к взрослым.
Леонид с Максимом удивились и ждали объяснений.
— Используются шипы иголика. Организму никакого вреда не причиняется, потому что шип не содержит яда и быстро растворяется в мышце, но боль при этом жуткая, — Генка даже сморщился при воспоминании.
— Понятно. Отличное наказание без физических последствий, — одобрил выдумку Леонид. — Длительная порка предполагает восстановления днями, а здесь встал и пошел. Как будто ничего и не было. Великолепная мутация нового мира, — мужчина даже посмеялся.
Мальчики переглянулись. Максим тоже понял ход мыслей Леонида. Ему очень не хотелось испытывать на себе действия иголика.
— Посмотри вокруг, — предложил Леонид. — Видишь где-нибудь иголик?
Генка бегло осмотрел луг, на котором они находились. К счастью, растения не было видно.
— Походи. Кстати, здесь недалеко растет нечто шипастое. Идем, посмотришь.
Леонид поднялся и пошел налево. Мальчики за ним, в душе надеясь на отрицательный результат.
— Вот оно, — мужчина показал на растение.
Иголик состоял из стебля толщиной в три сантиметра, поднимавшегося на метр точно вверх и усыпанного шипами. Ни листьев, ни цветов Генка никогда у растения не видел. Никакой ветер не мог согнуть стебель. Вместо сломанного шипа за неделю вырастал новый шип.
Генка сник, потому что видел перед собой именно иголик, правда, с желтыми шипами. В деревне же росли растения с красными шипами. Мальчик решил соврать.
— Нет, это не то растение, — как можно спокойнее ответил он.
Генка тут же получил подзатыльник.
— Не ври! По глазам вижу, что ты его узнал.
— Да, — обреченно признался мальчик, — правда, у наших иголиков шипы красного цвета.
— Сейчас проверим на деле. Возможно, оно не вошло в силу. Боли будет меньше. Максим, ложись. Ты самолично рассказал про нас.
Мальчик даже не пытался возражать, полностью, будучи в подчинении Леонида. Спустив штаны, лег на живот, прямо на траву.
— Куда надо колоть? — Леонид осторожно оборвал шип.
— В ягодицу. Очень медленно, — Генка сглотнул. Из-за него пострадает еще один мальчик. — Леонид, пожалуйста, накажи меня, — взмолился он.
— Накажу обязательно, — пообещал мужчина, — но за неповиновение. Садись ему на спину и держи руки. Я видел, что вы были пристегнуты. Я сяду на ноги.
Генке пришлось подчиниться. Он осторожно взгромоздился на спину друга. Бедный Максим тяжело вздохнул. Леонид прижал собой ноги мальчика.
Едва мужчина приставил шип к Максимовой ягодице и тихонько надавил, как все вокруг изменилось.
Глава пятая
ДОБРОВОЛЬНАЯ ЖЕРТВА
Леонид с мальчиками стояли на краю деревни и озирались по сторонам. Якоута нигде не было видно.
— Мы переместились в пространстве или нам все это кажется? — первым нарушил тишину Генка.
Именно неестественная тишина окружала путешественников. Ни говора людей, ни звуков домашних животных, ни даже дуновения ветерка. Люди стояли на солнце, но не ощущали его тепла. Создавалось ощущение, что путешественники смотрят на картину, а не находятся в реальном мире.
— Думаю, переместились, — ответил Леонид. — О коллективном помрачнении рассудка мне еще слышать не приходилось.
— Со мной за двое суток произошло то, о чем я тоже понятия не имел, — возразил Генка.
— Ты прав, мой мальчик, — голос Леонида потеплел. Из хозяина проступили черты отца, переживающего за своих детей.
— Что же послужило для перемещения? — подал голос Максим. Он был рад избавлению от иглоукалывания, но ожидающее их впереди пугало его еще больше.
— Видимо, когда шип смешался с твоей кровью, растение сработало и отправило нас сюда. Теперь я верю, что это не иголик.
— Тогда нам нужно найти здесь подобное растение и проделать те же манипуляции для возвращения домой.
— Хорошая идея, Максим, — одобрил Леонид. — Пошли искать. Не уходите далеко и держите друг друга в поле зрения.
Как только путешественники поравнялись с первым домом, деревня наполнилась людьми и звуками природы, как и подобает реальности. Однако присутствовала одна большая странность. Она пугала вновь прибывших людей.
Деревня жила своей жизнью, не видя пришельцев.
Путники шли по главной улице. Она была практически пустынна для дневного времени суток. Три молодых девушки о чем-то весело щебетали возле одного дома. Возле другого дома мужчина колол дрова, а мальчик одного с Максимом возраста складывал их в поленницу. Третий дом стоял заброшенным с выбитыми стеклами.
— Мы для них не существуем, — сказал Леонид. Они задевали жителей и проходили сквозь них.
— Иначе бы их мир изменился, — предположил Генка.
— Мне кажется, что мы здесь именно для его изменения, — сказал Максим. — Кто-то из нас останется здесь навсегда.
Из одного дома вышли трое мужчин. У шедшего впереди человека были связаны руки за спиной. Они отправились к лесу, на краю которого стояла деревня.
— За ними, — скомандовал Максим. — Нам важно знать их действия.
— Ты только что сказал о необходимости найти то растение, из-за которого мы оказались здесь, — напомнил Леонид. Ему не нравилось подчинение слуге, чего он и не пытался скрыть.
— Теперь мне кажется иное, — пожал плечами Максим.
— Ты как считаешь? — мужчина обратился к Генке.
— Растение может встретиться нам по пути, — предположил тот.
— Давайте проследим за ними, — согласился Леонид.
Удобно следить за людьми, зная, что тебя не видят.
Связанного мужчину ввели глубже в лес, так что деревня скрылась из глаз, привязали лицом к дереву. Разорвали одежду. Один мужчина достал из-за голенища нож, провел по голой спине три горизонтальных полосы. Привязанный мужчина застонал от боли.
— Видимо, приносят жертву, — предположил Леонид.
— Кому? — спросил Генка.
— Скоро узнаем, — ответил Максим.
— Тогда ждем, — Леонид сел спиной к дереву.
Мальчики расположились слева.
Мужчины покинули свою жертву.
Наступившие сумерки огласил жуткий волчий вой. Казалось, выла сотня глоток.
— Они приносят жертвы волкам, — догадался Леонид.
— Этакой ораве нужна целая деревня, — предположил Генка. Мальчик поежился от страха. В лесу, что примыкал к их деревне, охотники время от времени встречали громадных волков. Стрелы их не брали. Копья отскакивали от шерсти. Их называли заговоренными существами.
— Суть не в количестве, а в добровольном приходе, — поправил Максим.
— Что-то я не увидел добровольного прихода, — возразил Генка. — Мужчину вели со связанными руками.
— Он подчинился.
— Откуда ты знаешь?
— Не могу объяснить, — пожал Максим плечами.
Вскоре показались горящие глаза волков. Они были со всех сторон и приближались. В отличие от людей они видели пришельцев.
