Какого тлена.
– Немного! – энергично закивал Финиан. – Больше заочно знаком, мы учились на параллельных курсах в университете, она, даже будучи неведью, была светочем любимицей всех преподавателей, к зависти и злорадству всех ведьм на потоке… в библиотеке есть пара её антропологических книг с заметками и набросками… Весьма точные и остроумные описания, кстати… а эти карты…
Ледяная его надменность както быстро растаяла. Он вновь склонился над обрывками…
– … прекрасны. – выдохнул он с восхищением. – Великая женщина.
«Ага, как же. Видел бы ты этот огрызок обычной женщины сейчас.»
– Была. Не в моё дежурство, видимо. – мрачно хмыкнула Ами. – Ни о чём подобном она даже не упоминала.... Похоже… ты знаешь её лучше, чем я.
Горечь. Много горечи. Практически физически ощущается во рту. Должно быть, мы говорим о разных людях. Где эта самая прекрасная женщина и что за болотную гниль Ами подсунули вместо неё.
Зато Финиан был явно доволен. Он выглядел понастоящему заинтересованным. Его и без того яркие глаза сейчас сияли так, что практически невозможно было на них смотреть…
…Это прекрасно…
Значит, он её не прогонит. А, возможно, и поможет с этими несчастными обрывками?
– Что у тебя есть ещё из оставленных матерью потрёпанных жизнью сокровищ? Видишь ли. Картография – это моя слабость! – восторженно пояснил он.
– Ещё есть только руины моей жизни… Но наврятли они представляют какойлибо исследовательский интерес. – пожала плечами Амелия. – Боюсь, это всё, что мне удалось извлечь из моего навозного прошлого и общения с той чужой женщиной, которую по чьемуто преступному недосмотру называют моей матерью.
– Эх… – ведьмъ покосился на мрачную Ами. – Так вот, значит… что случилось с Иветт. А мы с профессором Кирри всё гадали за стаканчиком эля – какая бездна её поглотила. Я был склонен считать её погибшей. Профессор был уверен, что она осталась с эльфами. Говорят, с ними время летит незаметно, потому как они сами не знают времени…
– Но всё оказалось куда как прозаичнее. – нахмурилась кантинка. – Ты был прав. Той Иветт, которую ты знал, больше нет.
– Ну и ну… – Финиан всё ещё не мог справиться с полученной информацией. – Значит… безумная и бесстрашная Иветт… Осела в Кантине, променяв всё на хозяйство и семейство?! Все эти годы в университете… Столько сил и труда! Все успехи, награды… Полевые исследования, интригующие публикации и… Всё это…
– Посеяно к гнусам в болота.
– Для того чтобы вот так… Да мне никто не поверит! А то и хуже, злорадства будет до потолка не продохнуть от тех, кто был с ней на одном курсе! «Нельзя пойти против своей природы» скажут они… «Где родились, тем и получились»… Что там ещё говорят в таких случаях… Так вот, что с ней случилось! Какой конфуз. И какая ужасная банальщина…
– Так меня и сестёр ещё никто не называл… – кивнула Ами. – Но это правда.
Ведьмъ тряхнул своей белой гривой, пытаясь стряхнуть ошеломление.
– Ох… Нет. – сделал он огорчённый жест рукой в воздухе. – Мне просто не верится… Понимаешь… Она была и остаётся в моей памяти объектом поклонения.
– Сейчас твой кумир в ужасе шарахается даже от теней ишицы, грома, дождя и сквозняков. Вот, что с ней стало… Ничего утешительного к этому добавить не могу.
– Но хотя бы остались эти карты…
Он вновь склонился над фрагментами, пытаясь собрать их воедино с равным аминому энтузиазмом. Может та самая Иветт и мертва теперь и её место занимает жухлая угрюмая самозванка, но душа её всё ещё живёт в этих трудах, привлекая к себе других жаждущих материковых тайн и открытий…
– Но… она же наверняка находила время для старых занятий? – всё ещё встревоженный ведьмъ возбуждённо расправлял кусочки карт, желая найти больше информации и какието ответы. – Ну, пыталась ведь возобновить? Иветт собиралась отправиться изучать эльф. Это было бы уместно , потому как последняя экспедиция в эльфийские земли была, если не ошибаюсь, поколения тричетыре назад, ещё даже до закрытия Северных Королевств, и новых попыток изучения эльфийской культуры, с тех пор, насколько я знаю, не предпринималось… Не верю, что такая увлечённая натура могла вот так взять и всё бросить! И что многообещающая учёная и смелая душа могла перестать бороться за то, что было ей дорого. Если оно, конечно, всё ещё было ей дорого…
Ами тяжело вздохнула.
– Может, первое время и пыталась. Я не знаю. Мне досталось уже то, что ты видишь. Обрывки тайн и выцветшие следы былого великолепия. Живое снаружи, но мёртвое изнутри. Оболочка. Ходячий труп. – она брезгливо поморщилась. – Кантин – более опасное место, чем обычно принято считать. Я бы наносила его на карту как… болото.
– Сурово.
– Поверь урождённой кантинке.
– Может быть, она наелась досыта этими приключениями и ей захотелось испытать чтото новое…
– Тогда она выбрала тип экстрима, со стрессом которого не смогла справиться. Она не выглядела довольной. Сейчас это мешок раздражённого брюзжания и немотивированной агрессии.
– Может, чтото напугало её и она решила завязать с исследованиями? Бежать в безопасную рутину от… не знаю. От избытка чегото страшного.
Финиан, как и Ами, не нашёл ответа в клочках с заметками и увлечённо принялся строить предположения.
– Что может быть страшнее бессмысленной жизни? Почему она не вернулась в Омилл? Почему осталась в Кантине? Никто не знает, что произошло. А я, мне кажется, уже и знать не хочу. Ничто не оправдает в моих глазах ту, что перестав быть передовой исследовательницей, стала паршивейшей матерью обозримого эона. Зачем было всё это?
– Я… понимаю твою боль. Как бы это сейчас глупо и банально ни звучало, но всё происходящее имеет свой смысл. И оно покажет тебе его, если ты дашь ему такую возможность.
– Пока не показало. – мрачно бухнула Ами.
– Тут есть небольшая хитрость… – лукаво прищурился ведьмъ.
– Какая?
– Надо иметь терпение и доброжелательную внимательность. А оно ещё и расскажет. Если ты постоянно не перебиваешь его своими мрачными и тревожными мыслями. Но это уже… способность, которая приходит со временем. И с болью. Почемуто сразу взять понять и увидеть это не получится.
– …Такие дурацкие правила у нашей жизни, да. Сначала свернула в кольцо и закатала в стену как строительное сеноИветт, а та потянула за собой меня. Никто не уйдёт отсюда неповреждёнными. «Радостей» хватит на всех.
Финиан покачал головой.
– И всё же всё ещё не могу поверить… Ами, ты бы видела Иветт! Я имел честь присутствовать на одном из её докладов… Это была сама жажды жизни, полная энтузиазма и желания раскрыть все тайны этого материка! И мы все были уверены, что она это сделает. Ибо кто, как не Иветт? Печально.
– Да уж, хорошего мало… Этот её нереализованный потенциал – ужасный груз для всех. Я постаралась удрать из семьи так скоро, как только смогла. Имей я ведьмические задатки, то давно была бы подальше от неё. Работала в храмах или обучалась бы в одном из университетов Прайма… а не всё это. Даже изгнания дожидаться бы не стала, удрала бы с радостью и превеликим удовольствием.
– Изгнание только тогда изгнание, когда есть что терять, да? Для тебя оно было бы благословением. Ты могла бы попробовать устроиться в праймский университет. Сказав, что ты дочь Иветт. Тебя бы приняли по старой памяти о заслугах последней. Или ты против кумовства и хочешь всего добиться сама?
– Да я не против… В таком деле, как сохранение моего рассудка любые средства хороши. Она не сказала мне ни о чём. Ни о том, что училась в Прайме. Ни о том, что я на самом деле её дочь. За попытки лазить там в её книгах, вещах и картах я получала зачастую основательную трёпку… но иногда и объяснение некоторых вещей. Это было единственным, что могло привлечь её внимание ко мне и дать мне хоть жалкую, но порцию интересных сведений. Ягоды стоили хлопот.
– Ты никуда больше не обращалась… с этими картами? Финиан попытался пристроить сбоку от сложенного им массива ещё кусочек, но тот попросту свалился со стола. Нужно было продолжать складывать другой край. Или двигать
– Нет. Мне было особо некогда. В краткие вылазки из Кантина я старалась максимально практиковаться в произношении, набирать и записывать фразы чужих языков. И найти работу. И не окосеть от наплыва информации и впечатлений. Тут был вопрос выживания.
– Как и побег из своего города. – понимающе тепло кивнул собеседник. – Позволь дать тебе ещё один совет.
Вот это разгон. Где тот леденящий душу и пальцы взор и холод в голосе?
«Уже скучаешь по этому?»
Нет!
– Что за совет?
– Если ты действительно хочешь уйти откудато или отчегото… Тебе не нужно сосредотачиваться на плане побега. И особенно на своём желании во что бы то ни стало избавиться от этого. Мы устроены так, что быстрее всего идём именно туда, куда смотрим. То есть туда, куда обращено наше внимание. В данном случае ты смотришь под ноги на место, где находишься. И буксуешь там.
– Так… так и было! – ошеломлённо выдохнула кантинка. – А… в чём совет?
– В том, чтобы сосредоточиться на том, куда и к чему ты хочешь прийти.
Амелия нахмурилась.
– Вот так просто. И поддых. Но ведь я изучала языки и пыталась устроиться в других городах. В чём ошибка?
– Ты ненавидела родной вырастивший тебя город. И пыталась не отправиться в другой из любопытства, а именно сбежать из своего. Ошибка в настрое и мотивации. Я не знаю подробностей, но, возможно и в твоей судорожной хватке, с которой ты пыталась контролировать ситуацию, вкладывая все силы в отчаянные прыжки и упуская возможности, которые даёт гибкое наблюдение за ситуацией. Ты была захвачена смертельно выжной целью. Тебе было не до игр.
– Верно! – подтвердила Ами. – Мне нужно было именно… избавиться. От жизни в до тошнотиков родном городе в одном доме с этим твоим.. объектом поклонения. Что в ней такого? Хотела бы я знать… почему все светила сошлись на Иветт? Неужели материк так слабо изучен? Куда смотрят люди?
– В тарелки, преимущественно. – грустно улыбнулся ведьмъ. – В кружки. Иногда на небо, узнать не пойдёт ли дождь. Дураков мотаться по континенту, как ни странно, мало. И как выясняется, всё меньше.
Финиан вздохнул.
– Но как же так! – недоверчиво помотала головой Ами. – Меня всегда удивляло то, что про эльф так мало известно, что аж требуются экспедиции! Ведь сэльвы. Они же общаются с эльфами. Каждый свет практически. Неужели и у них нет никаких сведений?
– Сэльвы общаются с эльфами как существа, которые давно дружат. В основном переговариваются по бытовым вопросам. Или просто поболтать. В таких отношениях редко спрашиваешь про культуру, обычаи и алфавит, правда? Тут скорее про «как дела» и «что слышно».
– Ну вот. Теперь я одержима идеей добраться до эльф для… совсем невежливой беседы. Практически для допроса. Как минимум затем, чтобы спросить у них не видели ли они чего интересного или подозрительного в последнее время.
– Хитрое это дело – чтото у них спрашивать. Тут надо правильно задать вопрос, понимаешь? Они много чего знают и видят. И если они начнут рассказывать всё, что видели за последнее время, то для перевода всего этого массива на наш язык уйдут эоны. Имто только потеря времени, они бессмертны. А вот мы до окончания истории можем и не дожить. То, что значительно для нас, для них неважно. И наоборот. Для них всё одинаково интересно и их последнее время для нас – очень длинный промежуток… Мне от одной мысли об этом уже спать хочется. Так. У тебя доступ к архивам и так есть, значит, ты можешь беспрепятственно пользоваться и нашими. Да, так можно было. Пойдём, покажу тебе входной жест. Сильно запоминать не трудись, мы меняем их каждый малый цикл.
– Даже если я потрудилась бы. Толку от этого не будет. Я же, к своему горькому сожалению, урождённая и неизгнанная кантинка.
– А! Точно. Сложновато для тебя. Сочувствую. Я открою, а закроют их дежурные. Пойдём. Время продолжать ликвидировать твоё невежество. Раз есть такая неумолимая тяга к знаниям.
Ну, хоть ктото понял амину трагедь без «Кантин – прекрасный город». Они вышли в тёмный коридор и пошли вдоль ряда однообразных входных проёмов, преимущественно не имевших занавесей. Потом повернули раз. И ещё раз кудато. При всём желании Ами потом не вспомнит путь. Наконец они дошли до дверного проёма, который казался больше остальных. Финиан быстро сделал распечатывающий жест.
– Архивы в твоём распоряжении. Видно, своими ты не наелась за рабочий свет, так вот тебе дополнительные. – сделал широкий жест ведьмъ.
– Спасибо… Неумение ведьмовать меня и здесь очень подводит. – она печально отвела глаза в сторону.
– Ну, значит, пришло время учиться. – спокойно заметил Финиан.
– Да если бы я могла. – горестно тряхнула головой Ами. – Это сняло бы две трети всех моих жизненных проблем.
– Начинай мочь. – таким же будничным тоном продолжил ведьмъ. – Снимай свои проблемы. Самое время.
Словно бы они говорили об обыденных вещах.
– Что?
– Странно, что ты до сих пор сама ничего не заметила. И что никто не заметил. Ты ни разу ни на что не наткнулась в тёмном коридоре. Теневое видение у тебя есть.
– Последствия прогулок по ночному лесу. У меня проблемы со сном и тревожностью.
– …Ты недавно успешно сопротивлялась хоть и очень слабому, но всё же заклинанию обездвиживания. Конечно, я особо не старался. Надо же было дать тебе договорить, не зря же ты сюда топала. Считай его практически просто приветственным.
– Ничего себе так приветствие. – хмыкнула Ами. – Хотела бы и я так уметь. Я бы так приветствовала всех, кто подходит к каморке с делами прерывать мои мысли. Шучу. Так и… это значит… Что?
– Что ты – ведьма. – закончил за неё непосильную фразу Финиан. – Точнее, ещё нет. Заготовка под ведьму. Но всё зависит от тебя. Учись. Нет ничего недостижимого здесь. Тебе будет сложновато в силу ряда причин… прежде всего, возрастных, привычки уже выработались, ум не столь гибок, но… при должном усердии и кантинской упрямости – всё получится. Ведь задатки ведьмы у тебя хоть и слабые, но, всётаки, есть… И упрямства не занимать, что трудно не заметить.
Финиан фыркнул смешком. Ами растерянно улыбнулась.
– Я… я не знаю, что и сказать. Лучшие комплименты во всей моей навозной жизни. И лучшая новость за последнее время. Это… сон, да? Сейчас я проснусь.
Финиан недоумённо пожал плечами.
– Попробуй.
– Или шутка…
– Зачем мне шутить с такими вещами? Я тут помогаю развивать их. – его прекрасное лицо приобрело хмурое выражение. – Почему ты даже тайком не пробовала ничего выучить? Ты же не боялась изгнания. Правда ничего не умеешь?
Он внимательно и изучающе глянул на неё. Ами беспокойно кашлянула, уставившись на свои руки. Хоть ей уже и не было так жутко, как в начале, и внимание красивого мужчины не самая страшная вещь на материке, но пронизывающий взгляд Финиана всё ещё вызывал иррациональное ощущение беспокойства. Под ним неуютно было находиться.
– Правда ничего не умею! Рада бы. – удручённо вздохнула Ами, показательно проводя рукой как омилльские по очередному не желающему сотрудничать тусклому полупрозрачному сосуду. – Даже светильники не получается активировать.
– Нужна практика. – Финиан, чуть дотронувшись кончиками длинных тонких пальцев, заставил гнусную склянку выдать свет. – Знаешь… выбей из Майло разрешение заниматься у нас. Я вижу задатки и верю, ты сможешь, несмотря на возраст.
– Немного! – энергично закивал Финиан. – Больше заочно знаком, мы учились на параллельных курсах в университете, она, даже будучи неведью, была светочем любимицей всех преподавателей, к зависти и злорадству всех ведьм на потоке… в библиотеке есть пара её антропологических книг с заметками и набросками… Весьма точные и остроумные описания, кстати… а эти карты…
Ледяная его надменность както быстро растаяла. Он вновь склонился над обрывками…
– … прекрасны. – выдохнул он с восхищением. – Великая женщина.
«Ага, как же. Видел бы ты этот огрызок обычной женщины сейчас.»
– Была. Не в моё дежурство, видимо. – мрачно хмыкнула Ами. – Ни о чём подобном она даже не упоминала.... Похоже… ты знаешь её лучше, чем я.
Горечь. Много горечи. Практически физически ощущается во рту. Должно быть, мы говорим о разных людях. Где эта самая прекрасная женщина и что за болотную гниль Ами подсунули вместо неё.
Зато Финиан был явно доволен. Он выглядел понастоящему заинтересованным. Его и без того яркие глаза сейчас сияли так, что практически невозможно было на них смотреть…
…Это прекрасно…
Значит, он её не прогонит. А, возможно, и поможет с этими несчастными обрывками?
– Что у тебя есть ещё из оставленных матерью потрёпанных жизнью сокровищ? Видишь ли. Картография – это моя слабость! – восторженно пояснил он.
– Ещё есть только руины моей жизни… Но наврятли они представляют какойлибо исследовательский интерес. – пожала плечами Амелия. – Боюсь, это всё, что мне удалось извлечь из моего навозного прошлого и общения с той чужой женщиной, которую по чьемуто преступному недосмотру называют моей матерью.
– Эх… – ведьмъ покосился на мрачную Ами. – Так вот, значит… что случилось с Иветт. А мы с профессором Кирри всё гадали за стаканчиком эля – какая бездна её поглотила. Я был склонен считать её погибшей. Профессор был уверен, что она осталась с эльфами. Говорят, с ними время летит незаметно, потому как они сами не знают времени…
– Но всё оказалось куда как прозаичнее. – нахмурилась кантинка. – Ты был прав. Той Иветт, которую ты знал, больше нет.
– Ну и ну… – Финиан всё ещё не мог справиться с полученной информацией. – Значит… безумная и бесстрашная Иветт… Осела в Кантине, променяв всё на хозяйство и семейство?! Все эти годы в университете… Столько сил и труда! Все успехи, награды… Полевые исследования, интригующие публикации и… Всё это…
– Посеяно к гнусам в болота.
– Для того чтобы вот так… Да мне никто не поверит! А то и хуже, злорадства будет до потолка не продохнуть от тех, кто был с ней на одном курсе! «Нельзя пойти против своей природы» скажут они… «Где родились, тем и получились»… Что там ещё говорят в таких случаях… Так вот, что с ней случилось! Какой конфуз. И какая ужасная банальщина…
– Так меня и сестёр ещё никто не называл… – кивнула Ами. – Но это правда.
Ведьмъ тряхнул своей белой гривой, пытаясь стряхнуть ошеломление.
– Ох… Нет. – сделал он огорчённый жест рукой в воздухе. – Мне просто не верится… Понимаешь… Она была и остаётся в моей памяти объектом поклонения.
– Сейчас твой кумир в ужасе шарахается даже от теней ишицы, грома, дождя и сквозняков. Вот, что с ней стало… Ничего утешительного к этому добавить не могу.
– Но хотя бы остались эти карты…
Он вновь склонился над фрагментами, пытаясь собрать их воедино с равным аминому энтузиазмом. Может та самая Иветт и мертва теперь и её место занимает жухлая угрюмая самозванка, но душа её всё ещё живёт в этих трудах, привлекая к себе других жаждущих материковых тайн и открытий…
– Но… она же наверняка находила время для старых занятий? – всё ещё встревоженный ведьмъ возбуждённо расправлял кусочки карт, желая найти больше информации и какието ответы. – Ну, пыталась ведь возобновить? Иветт собиралась отправиться изучать эльф. Это было бы уместно , потому как последняя экспедиция в эльфийские земли была, если не ошибаюсь, поколения тричетыре назад, ещё даже до закрытия Северных Королевств, и новых попыток изучения эльфийской культуры, с тех пор, насколько я знаю, не предпринималось… Не верю, что такая увлечённая натура могла вот так взять и всё бросить! И что многообещающая учёная и смелая душа могла перестать бороться за то, что было ей дорого. Если оно, конечно, всё ещё было ей дорого…
Ами тяжело вздохнула.
– Может, первое время и пыталась. Я не знаю. Мне досталось уже то, что ты видишь. Обрывки тайн и выцветшие следы былого великолепия. Живое снаружи, но мёртвое изнутри. Оболочка. Ходячий труп. – она брезгливо поморщилась. – Кантин – более опасное место, чем обычно принято считать. Я бы наносила его на карту как… болото.
– Сурово.
– Поверь урождённой кантинке.
– Может быть, она наелась досыта этими приключениями и ей захотелось испытать чтото новое…
– Тогда она выбрала тип экстрима, со стрессом которого не смогла справиться. Она не выглядела довольной. Сейчас это мешок раздражённого брюзжания и немотивированной агрессии.
– Может, чтото напугало её и она решила завязать с исследованиями? Бежать в безопасную рутину от… не знаю. От избытка чегото страшного.
Финиан, как и Ами, не нашёл ответа в клочках с заметками и увлечённо принялся строить предположения.
– Что может быть страшнее бессмысленной жизни? Почему она не вернулась в Омилл? Почему осталась в Кантине? Никто не знает, что произошло. А я, мне кажется, уже и знать не хочу. Ничто не оправдает в моих глазах ту, что перестав быть передовой исследовательницей, стала паршивейшей матерью обозримого эона. Зачем было всё это?
– Я… понимаю твою боль. Как бы это сейчас глупо и банально ни звучало, но всё происходящее имеет свой смысл. И оно покажет тебе его, если ты дашь ему такую возможность.
– Пока не показало. – мрачно бухнула Ами.
– Тут есть небольшая хитрость… – лукаво прищурился ведьмъ.
– Какая?
– Надо иметь терпение и доброжелательную внимательность. А оно ещё и расскажет. Если ты постоянно не перебиваешь его своими мрачными и тревожными мыслями. Но это уже… способность, которая приходит со временем. И с болью. Почемуто сразу взять понять и увидеть это не получится.
– …Такие дурацкие правила у нашей жизни, да. Сначала свернула в кольцо и закатала в стену как строительное сеноИветт, а та потянула за собой меня. Никто не уйдёт отсюда неповреждёнными. «Радостей» хватит на всех.
Финиан покачал головой.
– И всё же всё ещё не могу поверить… Ами, ты бы видела Иветт! Я имел честь присутствовать на одном из её докладов… Это была сама жажды жизни, полная энтузиазма и желания раскрыть все тайны этого материка! И мы все были уверены, что она это сделает. Ибо кто, как не Иветт? Печально.
– Да уж, хорошего мало… Этот её нереализованный потенциал – ужасный груз для всех. Я постаралась удрать из семьи так скоро, как только смогла. Имей я ведьмические задатки, то давно была бы подальше от неё. Работала в храмах или обучалась бы в одном из университетов Прайма… а не всё это. Даже изгнания дожидаться бы не стала, удрала бы с радостью и превеликим удовольствием.
– Изгнание только тогда изгнание, когда есть что терять, да? Для тебя оно было бы благословением. Ты могла бы попробовать устроиться в праймский университет. Сказав, что ты дочь Иветт. Тебя бы приняли по старой памяти о заслугах последней. Или ты против кумовства и хочешь всего добиться сама?
– Да я не против… В таком деле, как сохранение моего рассудка любые средства хороши. Она не сказала мне ни о чём. Ни о том, что училась в Прайме. Ни о том, что я на самом деле её дочь. За попытки лазить там в её книгах, вещах и картах я получала зачастую основательную трёпку… но иногда и объяснение некоторых вещей. Это было единственным, что могло привлечь её внимание ко мне и дать мне хоть жалкую, но порцию интересных сведений. Ягоды стоили хлопот.
– Ты никуда больше не обращалась… с этими картами? Финиан попытался пристроить сбоку от сложенного им массива ещё кусочек, но тот попросту свалился со стола. Нужно было продолжать складывать другой край. Или двигать
– Нет. Мне было особо некогда. В краткие вылазки из Кантина я старалась максимально практиковаться в произношении, набирать и записывать фразы чужих языков. И найти работу. И не окосеть от наплыва информации и впечатлений. Тут был вопрос выживания.
– Как и побег из своего города. – понимающе тепло кивнул собеседник. – Позволь дать тебе ещё один совет.
Вот это разгон. Где тот леденящий душу и пальцы взор и холод в голосе?
«Уже скучаешь по этому?»
Нет!
– Что за совет?
– Если ты действительно хочешь уйти откудато или отчегото… Тебе не нужно сосредотачиваться на плане побега. И особенно на своём желании во что бы то ни стало избавиться от этого. Мы устроены так, что быстрее всего идём именно туда, куда смотрим. То есть туда, куда обращено наше внимание. В данном случае ты смотришь под ноги на место, где находишься. И буксуешь там.
– Так… так и было! – ошеломлённо выдохнула кантинка. – А… в чём совет?
– В том, чтобы сосредоточиться на том, куда и к чему ты хочешь прийти.
Амелия нахмурилась.
– Вот так просто. И поддых. Но ведь я изучала языки и пыталась устроиться в других городах. В чём ошибка?
– Ты ненавидела родной вырастивший тебя город. И пыталась не отправиться в другой из любопытства, а именно сбежать из своего. Ошибка в настрое и мотивации. Я не знаю подробностей, но, возможно и в твоей судорожной хватке, с которой ты пыталась контролировать ситуацию, вкладывая все силы в отчаянные прыжки и упуская возможности, которые даёт гибкое наблюдение за ситуацией. Ты была захвачена смертельно выжной целью. Тебе было не до игр.
– Верно! – подтвердила Ами. – Мне нужно было именно… избавиться. От жизни в до тошнотиков родном городе в одном доме с этим твоим.. объектом поклонения. Что в ней такого? Хотела бы я знать… почему все светила сошлись на Иветт? Неужели материк так слабо изучен? Куда смотрят люди?
– В тарелки, преимущественно. – грустно улыбнулся ведьмъ. – В кружки. Иногда на небо, узнать не пойдёт ли дождь. Дураков мотаться по континенту, как ни странно, мало. И как выясняется, всё меньше.
Финиан вздохнул.
– Но как же так! – недоверчиво помотала головой Ами. – Меня всегда удивляло то, что про эльф так мало известно, что аж требуются экспедиции! Ведь сэльвы. Они же общаются с эльфами. Каждый свет практически. Неужели и у них нет никаких сведений?
– Сэльвы общаются с эльфами как существа, которые давно дружат. В основном переговариваются по бытовым вопросам. Или просто поболтать. В таких отношениях редко спрашиваешь про культуру, обычаи и алфавит, правда? Тут скорее про «как дела» и «что слышно».
– Ну вот. Теперь я одержима идеей добраться до эльф для… совсем невежливой беседы. Практически для допроса. Как минимум затем, чтобы спросить у них не видели ли они чего интересного или подозрительного в последнее время.
– Хитрое это дело – чтото у них спрашивать. Тут надо правильно задать вопрос, понимаешь? Они много чего знают и видят. И если они начнут рассказывать всё, что видели за последнее время, то для перевода всего этого массива на наш язык уйдут эоны. Имто только потеря времени, они бессмертны. А вот мы до окончания истории можем и не дожить. То, что значительно для нас, для них неважно. И наоборот. Для них всё одинаково интересно и их последнее время для нас – очень длинный промежуток… Мне от одной мысли об этом уже спать хочется. Так. У тебя доступ к архивам и так есть, значит, ты можешь беспрепятственно пользоваться и нашими. Да, так можно было. Пойдём, покажу тебе входной жест. Сильно запоминать не трудись, мы меняем их каждый малый цикл.
– Даже если я потрудилась бы. Толку от этого не будет. Я же, к своему горькому сожалению, урождённая и неизгнанная кантинка.
– А! Точно. Сложновато для тебя. Сочувствую. Я открою, а закроют их дежурные. Пойдём. Время продолжать ликвидировать твоё невежество. Раз есть такая неумолимая тяга к знаниям.
Ну, хоть ктото понял амину трагедь без «Кантин – прекрасный город». Они вышли в тёмный коридор и пошли вдоль ряда однообразных входных проёмов, преимущественно не имевших занавесей. Потом повернули раз. И ещё раз кудато. При всём желании Ами потом не вспомнит путь. Наконец они дошли до дверного проёма, который казался больше остальных. Финиан быстро сделал распечатывающий жест.
– Архивы в твоём распоряжении. Видно, своими ты не наелась за рабочий свет, так вот тебе дополнительные. – сделал широкий жест ведьмъ.
– Спасибо… Неумение ведьмовать меня и здесь очень подводит. – она печально отвела глаза в сторону.
– Ну, значит, пришло время учиться. – спокойно заметил Финиан.
– Да если бы я могла. – горестно тряхнула головой Ами. – Это сняло бы две трети всех моих жизненных проблем.
– Начинай мочь. – таким же будничным тоном продолжил ведьмъ. – Снимай свои проблемы. Самое время.
Словно бы они говорили об обыденных вещах.
– Что?
– Странно, что ты до сих пор сама ничего не заметила. И что никто не заметил. Ты ни разу ни на что не наткнулась в тёмном коридоре. Теневое видение у тебя есть.
– Последствия прогулок по ночному лесу. У меня проблемы со сном и тревожностью.
– …Ты недавно успешно сопротивлялась хоть и очень слабому, но всё же заклинанию обездвиживания. Конечно, я особо не старался. Надо же было дать тебе договорить, не зря же ты сюда топала. Считай его практически просто приветственным.
– Ничего себе так приветствие. – хмыкнула Ами. – Хотела бы и я так уметь. Я бы так приветствовала всех, кто подходит к каморке с делами прерывать мои мысли. Шучу. Так и… это значит… Что?
– Что ты – ведьма. – закончил за неё непосильную фразу Финиан. – Точнее, ещё нет. Заготовка под ведьму. Но всё зависит от тебя. Учись. Нет ничего недостижимого здесь. Тебе будет сложновато в силу ряда причин… прежде всего, возрастных, привычки уже выработались, ум не столь гибок, но… при должном усердии и кантинской упрямости – всё получится. Ведь задатки ведьмы у тебя хоть и слабые, но, всётаки, есть… И упрямства не занимать, что трудно не заметить.
Финиан фыркнул смешком. Ами растерянно улыбнулась.
– Я… я не знаю, что и сказать. Лучшие комплименты во всей моей навозной жизни. И лучшая новость за последнее время. Это… сон, да? Сейчас я проснусь.
Финиан недоумённо пожал плечами.
– Попробуй.
– Или шутка…
– Зачем мне шутить с такими вещами? Я тут помогаю развивать их. – его прекрасное лицо приобрело хмурое выражение. – Почему ты даже тайком не пробовала ничего выучить? Ты же не боялась изгнания. Правда ничего не умеешь?
Он внимательно и изучающе глянул на неё. Ами беспокойно кашлянула, уставившись на свои руки. Хоть ей уже и не было так жутко, как в начале, и внимание красивого мужчины не самая страшная вещь на материке, но пронизывающий взгляд Финиана всё ещё вызывал иррациональное ощущение беспокойства. Под ним неуютно было находиться.
– Правда ничего не умею! Рада бы. – удручённо вздохнула Ами, показательно проводя рукой как омилльские по очередному не желающему сотрудничать тусклому полупрозрачному сосуду. – Даже светильники не получается активировать.
– Нужна практика. – Финиан, чуть дотронувшись кончиками длинных тонких пальцев, заставил гнусную склянку выдать свет. – Знаешь… выбей из Майло разрешение заниматься у нас. Я вижу задатки и верю, ты сможешь, несмотря на возраст.
