Физический дискомфорт был единственным стрессом, но для Ами он был куда как проще духовного. Служака прекрасно отдохнула за время пребывания здесь, несмотря ни на что. Так, как она не позволяла себе в своём обычном режиме.
Может, этого она и добивалась всё это время? Хотела не "убиться обо чтото", а просто дать себе возможность отдохнуть? Почему было не сделать этого до того, как найдёшь чтото очень твёрдое, что остановит твой эонный бег весьма жёстким способом?
«Ляг, подруженька, полежика. Так ты точно отдохнёшь и больше не сможешь носиться без пауз, как сумасшедшая, выматывая себя до полусмерти.»
Может, мы сами, невольно стремясь к этому, тайно устраиваем себе подобные ситуации? И… зачем вся эта суета нужна была измождённой Ами? Что она пыталась заглушить, ведя этот безумный образ жизни, выматывающий до полной невозможности остановиться, передохнуть, задуматься. Взглянуть ясно и спокойно на то, что ты делаешь и куда движешься.
Гора, на которую она смотрела в так удачно протёртое с теневой стороны гигантского больничного котти окно пока не давала ответа. Но даст обязательно, если перестать суетиться и мысленно чтото тараторить и начать слушать. А суетиться и тараторить Ами во все свои субличности скоро начнёт обязательно. Ведь с каждым светом ей становилось всё легче и силы для продолжения её саморазрушительного образа жизни всё прибывали.
Одумается ли она? Действительно ли сменит свой путь на более экологичный, как и обещала своей маленькой внутренней куколке? Или поиграется с ней немного и вновь забудет в тёмном пыльном углу шкафа своей жизни, продолжив забег с целью позабыть себя и удивить когото? Ведь именно это, если задуматься, а не таинственные светящиеся письмена, и было главной проблемой Амелии. Но в этом она не признается никогда. Ни себе, ни другим.
Тошнота уже не была такой сильной, был только звон в ушах и пульсирующее гудение при попытке повернуться на другой бок. Да и поворачиваться на эту кучу синяков и царапин было не особо приятно… Однако, Амелия всётаки повернулась и лежала с закрытыми глазами. Она зевнула. Да, на этот пейзаж можно смотреть долго и он никогда не надоест. Но нужно было попытаться ещё поспать. Тело всё ещё немилосердно саднило. Незачем было всё это терпеть. В данный момент надо просто хорошо устроиться и быстро уснуть.
В проёме ширмы она видела, как к её койке приближалась какаято фигура. Чьято тень. Кроме лечащего персонала и посещающих тут никого быть не могло, но Ами всё равно почемуто внутренне напряглась. Кто?
Хорошо бы ктото из целительниц, на самом деле… Надо попросить ещё мази. Рот говорит уже сносно, но вот синяки и ссадины… Хорошо бы, чтобы они гнусили потише. Она развернулась.
– Ами. Рад видеть тебя живой и очнувшейся! Выздоровеешь – с меня нагоняй.
Майло. «Самый полезный» в округе персонаж. Со своей широкой улыбкой, как будто ничего не произошло. Для него, может быть, и в самом деле ничего особенного не произошло. Но не для Ами.
И зачем он здесь? Ведь ему давно доложили, что она не двинула в землю и кантинскому начальству он «вернёт» её практически в целости.
Служивая злобно фыркнула.
– Да… сколько угодно. – нахмурилась Ами, пытаясь придать голосу как можно более равнодушное выражение. – А в данный момент я просто не хочу тебя слушать…
Майло скрестил руки на груди и нахмурился.
– Уходи. – зло прохрипела она, резко отворачиваясь на повреждённую сторону. Ай.
Боль кольнула бок, и Ами гневно зашипела. Кровь ударила в виски, огонь полыхнул по всей голове, жар прошёл по всем ссадинам, уже подзабытые звёздочки вновь заплясали перед глазами. Тошнота вернулась… и лежать на этой стороне тела было тяжело. Как и терпеть присутствие Майло.
– Ты всё ещё… злишься? – невинно осведомился тот.
– Сложно не заметить… – огрызнулась кантинка.
– За то, что я не взял тебя на операцию?
– Нет, за это уже нет… За то, что считаешь меня хуже остальных – да.
– Давай рассуждать как взрослые… с применением профессиональной терминологии. Это не «хуже». Это «недостаток квалификации» в данной области.
– Который не помешал мне сцепиться с ними в участке.
– Это был непредвиденный случай. И вот теперь ты здесь, в лечебнице. И видишь, к чему бы привело твоё участие.
– Оно всё равно к тому пришло! Только что… не в твоё дежурство и тебе не надо за это перед начальством отчитываться.
– Именно. Ни перед своим, ни перед твоим.
– Это в любом случае не было бы твоей проблемой. Все понимают, что во время серьёзных операций люди "портятся".
– Особенно слабо подготовленные люди.
– Способные убить превосходящего по силе противника?..
Вот это было лишнее. Повисла неловкая пауза.
Зря Ами это сказала. Человек… умер. Он больше не дышит. Не видит этого прекрасного мира. Не попробует ничего вкусного, не исправит своих ошибок и не исполнит задуманного. Ей безумно жаль, что так получилось! Она не собиралась както бравировать этим или впустую обсуждать эту ужасную тему. Он сам не оставил ей выбора.
Так. Надо поспокойнее, прежде чем это окажет влияние на здоровье или будет сказано чтото совсем уж нежелательное… Мнение Майло – это просто мнение Майло. И оно больше не имеет значения. У него ныне нет власти здесь. Мы выздоравливаем и уходим.
Она облегчённо выдохнула.
Больше не в ловушке. А потому, нет смысла впадать в защитную агрессию, на которую сейчас нет лишних сил. Так же как и издеваться над собой, лёжа на ноющих синяках.
Служивая поморщилась, переворачиваясь на свою затёкшую и уже отлёжанную, но менее проблемную сторону и продолжила, быстро переводя беседу в иное русло.
– Твоя гипертрофированная осторожность в ненужных местах сильно мешает тебе адекватно оценивать людские способности.
– Не тебе об этом судить. Я не зря всё ещё занимаю свою должность.
– Я спешу напомнить – погоня, захват, обезвреживание – часть моей работы.
– В Кантине. Здесь другие реалии. Уж не говоря о том, что оперативниц у нас хватает. Нужна секретара.
– Знаешь… Всё равно всё пошло насмарку. Всё это было бессмысленно с самого начала, если подумать. Вернувшись в Кантин, я бы всё равно не стала работать с документами. Продолжила заниматься тем, чем была занята до этого… Что, вероятно, и произойдёт вскоре. Как только я выпишусь, я собираю вещи и ухожу на родину.
– Как тебе будет удобно. Проект и в самом деле… не задался.
– Мне жаль, что я напрасно потратила твоё время.
– А я твоё. Не буду продолжать в том же духе… Выздоравливай.
– Да во всю…
Майло ушёл.
А Ами продолжила лежать нахмурившись.
Ну вот. Теперь и уснуть не получится, придётся какоето время всётаки погрустить и позлиться. Это, как ночной горшок, если бы он был у Ами без крышки, под лежанку засунуть можно, но запах всё равно не даст забыть о нём…
Всё же, лучше попытаться успокоиться, пока голова не разболелась. И очень надо поспать, чтобы сделать в этой всё ещё быстрой и болезненной жизни такую нужную сейчас паузу.
За спиной почувствовалось чьёто присутствие. Ну кто там ещё… Всё ещё не переключившись с внутреннего диалога с начальником, служака злобно зыркнула через плечо.
Пришедший вскинул руки в защитном жесте.
– Воувоу! Ами, не лупи меня… ничем. Я тебе плющиков принёс.
Она выдохнула и села. Мир больше не пошатывался так сильно, как в первые разы при её попытках сесть или встать. Если не делать этого резко. Так, как она сделала сейчас.
Амелия закрыла глаза и с трудом поднесла руку ко всё ещё очень бледному лбу, пытаясь остановить гнусьи пляски гигантского больничного котти.
– Иржи! – прохрипела она сквозь зубы, не открывая глаз. – Я тебя… лупила когданибудь?
Вложив всю злобу и силы в эту фразу, ей пришлось замолчать. Тошнота была сейчас кстати… помешав сгоряча наговорить лишнего другу.
– Прости, глупость сказал. – поспешно извинился тот. – Мы все… под впечатлением от рассказанного Келе.
Спустя какоето время, пациентка лекарни смогла открыть глаза, стараясь не делать лишних движений.
– Что он там такое… Понарассказывал. – тихо выдохнула она. – Как гнусно и подло… что он это делает без меня. Мне же тоже… интересно. Меня это касается… не в последнюю… очередь.
Ами замерла, испытующе глядя на участкового.
– Да много чего рассказал… Ты была не в форме, чтобы поучаствовать в повествовании. Ни для того, чтобы слушать. Ни для того, чтобы чтото добавить. Но, я жду с нетерпением твою историю. Когда ты придёшь в себя в достаточной степени.
– Чтобы смочь чтото добавить и приукрасить? – слабо хмыкнула Амелия. – Да, это было бы… интересно. Но, на самом деле, моя история коротка, Иржи… Они пришли. Одно маленькое, в дурацкой шляпе с дырками и острым носом, натянутой на глаза… Было явно за главное. Может, такие шляпы у них являются какимито символами отличия? Уж очень броско… Так вот. Оно привело с собою пару рослых. Для солидности. Один – точно мужчина… Был. Ну, это ты уже знаешь…
Она сделала паузу, переводя дух.
– Пошли они к кабинету Майло… Келе подошёл к ним сказать, что того нет и… был откинут к стенке чуть поодаль. Я, на момент опешив от такого, позже всётаки решила вмешаться… И меня тоже отшвырнули подальше. Через полхолла. Как ветошь. Помехи им явно были не нужны совсем и никак не планировались. Когда вмешалась Лейви, то она была откинута ещё дальше, чем я… Почти через весь холл.
– Ужас…
– Ага… – Ами отвела глаза, стараясь выбросить из головы ту картину, всплывшую сейчас во всех подробностях. – Хорошо… что с нами не было когото ещё. Что бы с ними было тогда? Дальше основной стеныто не улетишь… Впрочем, может, эти и не такое могли бы сотворить… Потому как, если верить Келе, они без труда проломили толстую защищённую стену.
– Это так! – энергично закивал собеседник. – Я сам дыру видел! Я бы в неё не пролез… Но, скажем, ты – могла бы.
– Я её даже не видела… К тому моменту я уже отрубилась… Так вот. После того как стало понятно, что Лейви выбыла, я встала, чтобы попытаться… помешать им ещё раз. Мне… удалось больше… чем я собиралась сделать.
Служивая покачала головой, поджав губы. Сослуживец отвёл глаза. Ами нахмурилась. Какого тлена. Никто… не вправе осуждать её.
– Считай меня болотным чудовищем… – мрачно произнесла она, испытующе глядя на него. – Но я… не жалею о содеянном.
Иржи резко помотал головой.
– Я… не считаю, Ами. Нет! – он постарался вернуть на неё взгляд. – Так надо было! Они сами очень опасны и любое из них могло бы убить вас, будь у них побольше времени. Выбор был понятен.
– Именно так. – кивнула та. – Плохо, что при всём при этом я теперь в досье получу отметку «человекоубийца». И даже если мне не придётся оставить службу… то будет сложно с этим жить… Все будут тыкать в меня пальцем. Больше обычного. Конечно, все будут понимать, что таковы были обстоятельства… но коситься от этого не перестанут. Даже… ты взгляд отводишь. Признавая, что это не моя вина.
– С этим я ничего сделать не могу, прости. – печально покачал рыжей головой омиллец. – Такое ведь… не каждый свет случается. Даже не каждый большой цикл… Но… мои дружеские чувства к тебе от этого никак не изменились! Это правда. Как бы то ни было, ты всё ещё наша любимая смелая отчаянная сорвиголова Ами! Иначе я не сидел бы здесь. С самыми вкусными плющиками, какие только смог достать. Поверь, я не так искусен в притворстве.
«Так гнусно с твоей стороны выбивать из меня слёзы умиления сейчас.»
– Я вижу. Никогда не был. Потому с тобой так легко. Всё на поверхности и понятно как реагировать. Это такая редкость… Я буду сильно скучать по тебе, дружище.
Ами тепло и грустно улыбнулась.
– Просто выздоравливай и возвращайся скорее. Мы все тебя очень ждём. А у нас с тобой ещё столько неизученных ягод. Может, когда ты их все узнаешь, ты захочешь сама себе делать плющики…
– Это вряд ли… Хотя… Кто знает. Кофе бы заваривать научиться.
– Научишься. Майло говорит, ты теперь подопечная Финиана.
– Да. И довольно бестолковая, кстати.
– Если он взялся за тебя – то нет. Он своё время очень ценит.
– Это да. Я просто констатирую факт. Ведьма из меня пока такая же, как и секретара поначалу.
– Нуууу… бывает и хуже. Это показала твоя замена. Все так привыкли к Люси. И к тебе уже. Привыкли, что всё наладилось, и ты начала справляться… И тут… Опять бардак.
– Бардак?.. Физически?
– Ага…Каллиан… не очень хороший секретарь. Беспорядок в архиве в его дежурство… ещё больше, чем был у тебя в начале. Они с Майло превзошли сами себя и, кажется, в ужасе от этого…
– Майло и кто?! Бардак?!
Ами ничего не могла сделать, кроме как в смятении повторять одно и то же. Столько сил потрачено не наведение порядка и…
– Ты только не волнуйся… – замахал руками участковый.
– Кто… там… Сейчас? – хрипло выдавила из себя Амелия.
– Каллиан… вернулся из командировки. Из Зета. Сандра выделила его в качестве… временного секретаря. Он сам не в восторге. В шоке, если честно.
Бывшая участковая выдохнула.
– Как… и я была в начале. К такому не все бывают готовы… И теперь там… Бардак?! Столько сил и времени на наведение порядка и… Впрочем… ты прав. Это сейчас… абсолютно неважно. Уже неважно… Давай обратим внимание на чтото более интересное и актуальное… На плющики!
– Да. Держи! Ой… А кофето тебе не принёс! Растяпа! – приуныл амин кормилец.
– Не растяпа, а молодец! – возразила Ами. – Очень хорошо. Ни к чему тут ныне кофе. В туалет не набегаешься.
– А точно! – просиял тот.
– Ты и так мой герой. Я уже и забыла за все эти света питания лекарствами, что на материке есть такая чудесная вещь, как плющики! – она повела поцарапанным носом. – Ведьмический у них запах… Спасибо тебе огромное! Правдаправда. За всё. Второй раз не даёшь мне если не умереть, то не впасть в голодную ярость… Просто гений усмирения моих злобных сущностей… Которые и меня саму сожрать норовят. Даже, наверное, саму меня в первую очередь. Я же ближе всего.
– Тебя тут не кормят?! – возмутился Иржи.
– Кормят отменно! – успокоила его Амелия. – Но не плющиками… Которые так шикарно пахнут… И выглядят. Какие чудесные в них цветочки раскатаны… Спасибо.
– Я старался… – польщено улыбнулся служивый. – Рад, что у тебя всё хорошо. И что тебя хорошо кормят. Это важно. А… своим злобным сущностям скажи, если станут и впредь усложнять тебе жизнь, будут иметь дело со мной. Закормлю плющиками, замучаю заботой… мало не покажется. Это я умею. Со мной шутки плохи, спроси кого хочешь.
– Спасибо. Передам им…
Не переставая тепло улыбаться, Ами отвлеклась на новую тень, появляющуюся изза угла её ширмы. Ещё посетители?
– Ух ты. Смотри, кто к нам ещё пришёл.
Иржи обернулся.
– Амииии! – поприветствовал подошедший.
– Донниии! – в тон весело ответила та.
Правда, слегка поморщившись от всё ещё присутствующего дискомфорта при попытке улыбаться или говорить.
– Как дела?
Донни подтащил ещё один стул, поставил его рядом с Иржи и устало плюхнулся.
– Жуть, слушай! Я думала, я тогда от похмелья помру. Не подозревала, что может быть ещё хуже… Келе уже на ногах. Хтоь и на полторых, с хромотой. Поразительный тип.
– Да, я его видел. И Лейви.
– Ох ты. А я вот до Лейви ещё не добралась. Слабые ноженьки кружащуюся головушку ещё плохо носят… Но к ней курсирует Келе, обещал сообщить, как та очнётся. Что у вас нового?
– Ну, чего… В участке навели порядок… Ну, не везде. Ты не представляешь, какой там бардак, на самомто деле… Всё та же суета, только уже по другому поводу.
Может, этого она и добивалась всё это время? Хотела не "убиться обо чтото", а просто дать себе возможность отдохнуть? Почему было не сделать этого до того, как найдёшь чтото очень твёрдое, что остановит твой эонный бег весьма жёстким способом?
«Ляг, подруженька, полежика. Так ты точно отдохнёшь и больше не сможешь носиться без пауз, как сумасшедшая, выматывая себя до полусмерти.»
Может, мы сами, невольно стремясь к этому, тайно устраиваем себе подобные ситуации? И… зачем вся эта суета нужна была измождённой Ами? Что она пыталась заглушить, ведя этот безумный образ жизни, выматывающий до полной невозможности остановиться, передохнуть, задуматься. Взглянуть ясно и спокойно на то, что ты делаешь и куда движешься.
Гора, на которую она смотрела в так удачно протёртое с теневой стороны гигантского больничного котти окно пока не давала ответа. Но даст обязательно, если перестать суетиться и мысленно чтото тараторить и начать слушать. А суетиться и тараторить Ами во все свои субличности скоро начнёт обязательно. Ведь с каждым светом ей становилось всё легче и силы для продолжения её саморазрушительного образа жизни всё прибывали.
Одумается ли она? Действительно ли сменит свой путь на более экологичный, как и обещала своей маленькой внутренней куколке? Или поиграется с ней немного и вновь забудет в тёмном пыльном углу шкафа своей жизни, продолжив забег с целью позабыть себя и удивить когото? Ведь именно это, если задуматься, а не таинственные светящиеся письмена, и было главной проблемой Амелии. Но в этом она не признается никогда. Ни себе, ни другим.
Тошнота уже не была такой сильной, был только звон в ушах и пульсирующее гудение при попытке повернуться на другой бок. Да и поворачиваться на эту кучу синяков и царапин было не особо приятно… Однако, Амелия всётаки повернулась и лежала с закрытыми глазами. Она зевнула. Да, на этот пейзаж можно смотреть долго и он никогда не надоест. Но нужно было попытаться ещё поспать. Тело всё ещё немилосердно саднило. Незачем было всё это терпеть. В данный момент надо просто хорошо устроиться и быстро уснуть.
В проёме ширмы она видела, как к её койке приближалась какаято фигура. Чьято тень. Кроме лечащего персонала и посещающих тут никого быть не могло, но Ами всё равно почемуто внутренне напряглась. Кто?
Хорошо бы ктото из целительниц, на самом деле… Надо попросить ещё мази. Рот говорит уже сносно, но вот синяки и ссадины… Хорошо бы, чтобы они гнусили потише. Она развернулась.
– Ами. Рад видеть тебя живой и очнувшейся! Выздоровеешь – с меня нагоняй.
Майло. «Самый полезный» в округе персонаж. Со своей широкой улыбкой, как будто ничего не произошло. Для него, может быть, и в самом деле ничего особенного не произошло. Но не для Ами.
И зачем он здесь? Ведь ему давно доложили, что она не двинула в землю и кантинскому начальству он «вернёт» её практически в целости.
Служивая злобно фыркнула.
– Да… сколько угодно. – нахмурилась Ами, пытаясь придать голосу как можно более равнодушное выражение. – А в данный момент я просто не хочу тебя слушать…
Майло скрестил руки на груди и нахмурился.
– Уходи. – зло прохрипела она, резко отворачиваясь на повреждённую сторону. Ай.
Боль кольнула бок, и Ами гневно зашипела. Кровь ударила в виски, огонь полыхнул по всей голове, жар прошёл по всем ссадинам, уже подзабытые звёздочки вновь заплясали перед глазами. Тошнота вернулась… и лежать на этой стороне тела было тяжело. Как и терпеть присутствие Майло.
– Ты всё ещё… злишься? – невинно осведомился тот.
– Сложно не заметить… – огрызнулась кантинка.
– За то, что я не взял тебя на операцию?
– Нет, за это уже нет… За то, что считаешь меня хуже остальных – да.
– Давай рассуждать как взрослые… с применением профессиональной терминологии. Это не «хуже». Это «недостаток квалификации» в данной области.
– Который не помешал мне сцепиться с ними в участке.
– Это был непредвиденный случай. И вот теперь ты здесь, в лечебнице. И видишь, к чему бы привело твоё участие.
– Оно всё равно к тому пришло! Только что… не в твоё дежурство и тебе не надо за это перед начальством отчитываться.
– Именно. Ни перед своим, ни перед твоим.
– Это в любом случае не было бы твоей проблемой. Все понимают, что во время серьёзных операций люди "портятся".
– Особенно слабо подготовленные люди.
– Способные убить превосходящего по силе противника?..
Вот это было лишнее. Повисла неловкая пауза.
Зря Ами это сказала. Человек… умер. Он больше не дышит. Не видит этого прекрасного мира. Не попробует ничего вкусного, не исправит своих ошибок и не исполнит задуманного. Ей безумно жаль, что так получилось! Она не собиралась както бравировать этим или впустую обсуждать эту ужасную тему. Он сам не оставил ей выбора.
Так. Надо поспокойнее, прежде чем это окажет влияние на здоровье или будет сказано чтото совсем уж нежелательное… Мнение Майло – это просто мнение Майло. И оно больше не имеет значения. У него ныне нет власти здесь. Мы выздоравливаем и уходим.
Она облегчённо выдохнула.
Больше не в ловушке. А потому, нет смысла впадать в защитную агрессию, на которую сейчас нет лишних сил. Так же как и издеваться над собой, лёжа на ноющих синяках.
Служивая поморщилась, переворачиваясь на свою затёкшую и уже отлёжанную, но менее проблемную сторону и продолжила, быстро переводя беседу в иное русло.
– Твоя гипертрофированная осторожность в ненужных местах сильно мешает тебе адекватно оценивать людские способности.
– Не тебе об этом судить. Я не зря всё ещё занимаю свою должность.
– Я спешу напомнить – погоня, захват, обезвреживание – часть моей работы.
– В Кантине. Здесь другие реалии. Уж не говоря о том, что оперативниц у нас хватает. Нужна секретара.
– Знаешь… Всё равно всё пошло насмарку. Всё это было бессмысленно с самого начала, если подумать. Вернувшись в Кантин, я бы всё равно не стала работать с документами. Продолжила заниматься тем, чем была занята до этого… Что, вероятно, и произойдёт вскоре. Как только я выпишусь, я собираю вещи и ухожу на родину.
– Как тебе будет удобно. Проект и в самом деле… не задался.
– Мне жаль, что я напрасно потратила твоё время.
– А я твоё. Не буду продолжать в том же духе… Выздоравливай.
– Да во всю…
Майло ушёл.
А Ами продолжила лежать нахмурившись.
Ну вот. Теперь и уснуть не получится, придётся какоето время всётаки погрустить и позлиться. Это, как ночной горшок, если бы он был у Ами без крышки, под лежанку засунуть можно, но запах всё равно не даст забыть о нём…
Всё же, лучше попытаться успокоиться, пока голова не разболелась. И очень надо поспать, чтобы сделать в этой всё ещё быстрой и болезненной жизни такую нужную сейчас паузу.
За спиной почувствовалось чьёто присутствие. Ну кто там ещё… Всё ещё не переключившись с внутреннего диалога с начальником, служака злобно зыркнула через плечо.
Пришедший вскинул руки в защитном жесте.
– Воувоу! Ами, не лупи меня… ничем. Я тебе плющиков принёс.
Она выдохнула и села. Мир больше не пошатывался так сильно, как в первые разы при её попытках сесть или встать. Если не делать этого резко. Так, как она сделала сейчас.
Амелия закрыла глаза и с трудом поднесла руку ко всё ещё очень бледному лбу, пытаясь остановить гнусьи пляски гигантского больничного котти.
– Иржи! – прохрипела она сквозь зубы, не открывая глаз. – Я тебя… лупила когданибудь?
Вложив всю злобу и силы в эту фразу, ей пришлось замолчать. Тошнота была сейчас кстати… помешав сгоряча наговорить лишнего другу.
– Прости, глупость сказал. – поспешно извинился тот. – Мы все… под впечатлением от рассказанного Келе.
Спустя какоето время, пациентка лекарни смогла открыть глаза, стараясь не делать лишних движений.
– Что он там такое… Понарассказывал. – тихо выдохнула она. – Как гнусно и подло… что он это делает без меня. Мне же тоже… интересно. Меня это касается… не в последнюю… очередь.
Ами замерла, испытующе глядя на участкового.
– Да много чего рассказал… Ты была не в форме, чтобы поучаствовать в повествовании. Ни для того, чтобы слушать. Ни для того, чтобы чтото добавить. Но, я жду с нетерпением твою историю. Когда ты придёшь в себя в достаточной степени.
– Чтобы смочь чтото добавить и приукрасить? – слабо хмыкнула Амелия. – Да, это было бы… интересно. Но, на самом деле, моя история коротка, Иржи… Они пришли. Одно маленькое, в дурацкой шляпе с дырками и острым носом, натянутой на глаза… Было явно за главное. Может, такие шляпы у них являются какимито символами отличия? Уж очень броско… Так вот. Оно привело с собою пару рослых. Для солидности. Один – точно мужчина… Был. Ну, это ты уже знаешь…
Она сделала паузу, переводя дух.
– Пошли они к кабинету Майло… Келе подошёл к ним сказать, что того нет и… был откинут к стенке чуть поодаль. Я, на момент опешив от такого, позже всётаки решила вмешаться… И меня тоже отшвырнули подальше. Через полхолла. Как ветошь. Помехи им явно были не нужны совсем и никак не планировались. Когда вмешалась Лейви, то она была откинута ещё дальше, чем я… Почти через весь холл.
– Ужас…
– Ага… – Ами отвела глаза, стараясь выбросить из головы ту картину, всплывшую сейчас во всех подробностях. – Хорошо… что с нами не было когото ещё. Что бы с ними было тогда? Дальше основной стеныто не улетишь… Впрочем, может, эти и не такое могли бы сотворить… Потому как, если верить Келе, они без труда проломили толстую защищённую стену.
– Это так! – энергично закивал собеседник. – Я сам дыру видел! Я бы в неё не пролез… Но, скажем, ты – могла бы.
– Я её даже не видела… К тому моменту я уже отрубилась… Так вот. После того как стало понятно, что Лейви выбыла, я встала, чтобы попытаться… помешать им ещё раз. Мне… удалось больше… чем я собиралась сделать.
Служивая покачала головой, поджав губы. Сослуживец отвёл глаза. Ами нахмурилась. Какого тлена. Никто… не вправе осуждать её.
– Считай меня болотным чудовищем… – мрачно произнесла она, испытующе глядя на него. – Но я… не жалею о содеянном.
Иржи резко помотал головой.
– Я… не считаю, Ами. Нет! – он постарался вернуть на неё взгляд. – Так надо было! Они сами очень опасны и любое из них могло бы убить вас, будь у них побольше времени. Выбор был понятен.
– Именно так. – кивнула та. – Плохо, что при всём при этом я теперь в досье получу отметку «человекоубийца». И даже если мне не придётся оставить службу… то будет сложно с этим жить… Все будут тыкать в меня пальцем. Больше обычного. Конечно, все будут понимать, что таковы были обстоятельства… но коситься от этого не перестанут. Даже… ты взгляд отводишь. Признавая, что это не моя вина.
– С этим я ничего сделать не могу, прости. – печально покачал рыжей головой омиллец. – Такое ведь… не каждый свет случается. Даже не каждый большой цикл… Но… мои дружеские чувства к тебе от этого никак не изменились! Это правда. Как бы то ни было, ты всё ещё наша любимая смелая отчаянная сорвиголова Ами! Иначе я не сидел бы здесь. С самыми вкусными плющиками, какие только смог достать. Поверь, я не так искусен в притворстве.
«Так гнусно с твоей стороны выбивать из меня слёзы умиления сейчас.»
– Я вижу. Никогда не был. Потому с тобой так легко. Всё на поверхности и понятно как реагировать. Это такая редкость… Я буду сильно скучать по тебе, дружище.
Ами тепло и грустно улыбнулась.
– Просто выздоравливай и возвращайся скорее. Мы все тебя очень ждём. А у нас с тобой ещё столько неизученных ягод. Может, когда ты их все узнаешь, ты захочешь сама себе делать плющики…
– Это вряд ли… Хотя… Кто знает. Кофе бы заваривать научиться.
– Научишься. Майло говорит, ты теперь подопечная Финиана.
– Да. И довольно бестолковая, кстати.
– Если он взялся за тебя – то нет. Он своё время очень ценит.
– Это да. Я просто констатирую факт. Ведьма из меня пока такая же, как и секретара поначалу.
– Нуууу… бывает и хуже. Это показала твоя замена. Все так привыкли к Люси. И к тебе уже. Привыкли, что всё наладилось, и ты начала справляться… И тут… Опять бардак.
– Бардак?.. Физически?
– Ага…Каллиан… не очень хороший секретарь. Беспорядок в архиве в его дежурство… ещё больше, чем был у тебя в начале. Они с Майло превзошли сами себя и, кажется, в ужасе от этого…
– Майло и кто?! Бардак?!
Ами ничего не могла сделать, кроме как в смятении повторять одно и то же. Столько сил потрачено не наведение порядка и…
– Ты только не волнуйся… – замахал руками участковый.
– Кто… там… Сейчас? – хрипло выдавила из себя Амелия.
– Каллиан… вернулся из командировки. Из Зета. Сандра выделила его в качестве… временного секретаря. Он сам не в восторге. В шоке, если честно.
Бывшая участковая выдохнула.
– Как… и я была в начале. К такому не все бывают готовы… И теперь там… Бардак?! Столько сил и времени на наведение порядка и… Впрочем… ты прав. Это сейчас… абсолютно неважно. Уже неважно… Давай обратим внимание на чтото более интересное и актуальное… На плющики!
– Да. Держи! Ой… А кофето тебе не принёс! Растяпа! – приуныл амин кормилец.
– Не растяпа, а молодец! – возразила Ами. – Очень хорошо. Ни к чему тут ныне кофе. В туалет не набегаешься.
– А точно! – просиял тот.
– Ты и так мой герой. Я уже и забыла за все эти света питания лекарствами, что на материке есть такая чудесная вещь, как плющики! – она повела поцарапанным носом. – Ведьмический у них запах… Спасибо тебе огромное! Правдаправда. За всё. Второй раз не даёшь мне если не умереть, то не впасть в голодную ярость… Просто гений усмирения моих злобных сущностей… Которые и меня саму сожрать норовят. Даже, наверное, саму меня в первую очередь. Я же ближе всего.
– Тебя тут не кормят?! – возмутился Иржи.
– Кормят отменно! – успокоила его Амелия. – Но не плющиками… Которые так шикарно пахнут… И выглядят. Какие чудесные в них цветочки раскатаны… Спасибо.
– Я старался… – польщено улыбнулся служивый. – Рад, что у тебя всё хорошо. И что тебя хорошо кормят. Это важно. А… своим злобным сущностям скажи, если станут и впредь усложнять тебе жизнь, будут иметь дело со мной. Закормлю плющиками, замучаю заботой… мало не покажется. Это я умею. Со мной шутки плохи, спроси кого хочешь.
– Спасибо. Передам им…
Не переставая тепло улыбаться, Ами отвлеклась на новую тень, появляющуюся изза угла её ширмы. Ещё посетители?
– Ух ты. Смотри, кто к нам ещё пришёл.
Иржи обернулся.
– Амииии! – поприветствовал подошедший.
– Донниии! – в тон весело ответила та.
Правда, слегка поморщившись от всё ещё присутствующего дискомфорта при попытке улыбаться или говорить.
– Как дела?
Донни подтащил ещё один стул, поставил его рядом с Иржи и устало плюхнулся.
– Жуть, слушай! Я думала, я тогда от похмелья помру. Не подозревала, что может быть ещё хуже… Келе уже на ногах. Хтоь и на полторых, с хромотой. Поразительный тип.
– Да, я его видел. И Лейви.
– Ох ты. А я вот до Лейви ещё не добралась. Слабые ноженьки кружащуюся головушку ещё плохо носят… Но к ней курсирует Келе, обещал сообщить, как та очнётся. Что у вас нового?
– Ну, чего… В участке навели порядок… Ну, не везде. Ты не представляешь, какой там бардак, на самомто деле… Всё та же суета, только уже по другому поводу.
