Не найдя слов, Сильена в порыве чувств обняла Феба, заставив его заметно опешить. Он потрепал её по волосам и вздохнул, покачав головой. Понять её чувства он мог лишь отчасти, ведь у демонов не было особой предрасположенности к музыке. Скорее даже большая часть их музыкальных предпочтений сильно отличалась от того, чем он занимался.
— Приятно видеть, что тебя это так впечатлило. Кстати, завтра мы отправляемся в Гаав. Я вечером договорился с одним знакомым торговцем, нам отчасти по пути, так что проведём часть дороги в его повозке. Хорошая возможность для твоего обучения.
— Спасибо, Феб. Мне даже интересно, какой из тебя учитель.
— Сейчас, наверное, не самый хороший, — почесал в затылке Феб, — но раз вызвался, то обязан постараться.
— Сейчас? Тебе доводилось учить раньше?
— Я очень люблю делиться знаниями, так что, да, было дело. Но прошло уже достаточно времени, так что я немного волнуюсь.
— Тогда давай вместе. И волноваться, и стараться. Я вчера немного почитала и очень заинтересована в том, чтобы во всём разобраться!
Стараясь получить от этого дня как можно больше, Сильена уже предвкушала завтрашний. И потому, что ей хотелось учиться, и потому, что в повозке она ещё не путешествовала. Она понимала, что из-за этого и дальше придётся быть человеком, но ведь оно того стоило — в этом Сильена ни разу не сомневалась.
Фея была настолько нетерпеливой и взволнованной, что, несмотря на усталость, заснуть смогла с большим трудом. У Феба со сном тоже было плохо, но не от предвкушения, а от слишком большого количества дум. В основном — о былом.
Потребовалось немного развеяться. Получше прикрыв Сильену одеялом, он открыл окно и перебрался на крышу. Неярко светила молодая луна, в бесконечном мраке мерцали звёзды. Смотря на них, Феб вспоминал места гораздо более тёмные. Давно покинутые, но ни на миг не забытые. Он был на самом деле родом из южной части, но другого мира — родного для демонов. По тому миру Феб никогда не тосковал и не хотел туда вернуться, хотя мог. Потому что не смог бы вести там тот образ жизни, который ему по душе. Как и оставаться собой. Там загнали бы в рамки, заставляя быть правильным демоном, правильным...
Феб поднял руку и ощупал кольца на рогах. Те держались крепко. Очень хорошо. Небольшие ограничения — достойная плата за свободу. Протянув руку дальше, Феб начал соединять пальцем созвездия. Это помогало отвлечься, в то время как ветер словно выдувал из головы ненужные мысли. Но стоило, конечно, накинуть плащ, ведь на крыше продувало сильнее. Хотя, в силу образа жизни, Феб не был чувствителен к холоду, в то же время оставаясь теплолюбивым.
В очередном порыве ветра Феб уловил тонкий запах сирени. Однако сирень же поблизости не росла. Обернувшись, он увидел зависшую рядом Сильену. Фея была удивительно тихой и совсем неприметной в ночи.
— Извини, тебя всё же разбудил холод? — с виноватой улыбкой спросил он.
— Совсем нет, просто очень некрепко спалось. Вот проснулась и заметила, что тебя рядом нет. Забеспокоилась, решила проверить. Всё в порядке? — уточнила Сильена и опустилась Фебу на коленку.
— Да, просто на звёзды захотелось посмотреть. Это вдохновляет. Мне кажется, делать это на крыше интереснее, чем на земле. Как будто становишься к ним немного ближе.
— Возможно... — задумчиво протянула Сильена.
Когда умеешь летать, посиделки на крыше теряют часть своей романтики — они становятся досягаемее, а потому в порядке вещей. Даже верхушки деревьев — обычное место отдыха для фей, и страха высоты, конечно, не имелось. Особенно в крылатом облике.
— Ладно, пора и внутрь. Если продолжим жертвовать сном, повозка нас точно усыпит. Ты же не хочешь всё пропустить, милая Сильена?
— Ну уж нет, я лучше постараюсь снова найти свой сон сейчас!
Сильена вернулась в комнату вслед за Фебом. В его объяснение отчего-то верилось с трудом, но выяснение причин бессонницы никому сейчас не поможет быстрее уснуть. Быть может, однажды, позже Сильена наберётся храбрости расспросить Феба о том, что его тревожит, но сейчас для таких разговоров ещё рано. И поздно. Ведь утром продолжится путь.
Стук колёс, ласковый ветер, солнце. Фея и демон сидели рядом, соприкасаясь плечами, и смотрели в одну книгу. Феб подошёл к обучению очень ответственно, потому прошлые два дня посвятил основам печатей, и только сегодня они начали разбирать печати Шелианны.
— Раз ты уже просмотрела их в общем, то тебе могло показаться, что набор печатей странный, разношёрстный и не самый практичный. Да, сами по себе печати хотя и остаются полезными, всё же не заслужили бы такого внимания, если бы всё этим заканчивалось. Мы уже прошли обычные печати. Как ты думаешь, в чём же особенность этих?
Сильена задумалась, рассматривая печать Луны и вспоминая прошлые уроки. Медленно, но ответ сформировывался в голове:
— В их сочетаниях и применениях? Обычно печать создаётся для какого-то конкретного случая из базовых символов. Сам вид печати включает в себя все её свойства. Печати не требуют от мага дополнительно оговорённых условий, но вместе с тем это значит, что нельзя эти свойства изменить. Нельзя совместно применить две и более печати... Как одну. Каждая работает сама по себе.
— Да, вижу, ты уловила верную мысль. Печати Шелианны больше похожи на, к примеру, руны. Я бы назвал их чем-то средним между печатями и рунами. И также очень интересной особенностью являются сами сочетания печатей. У некоторых результат достаточно очевиден, другие же — неожиданность. Эта способность печатей давать совершенно новые свойства тоже выделяет их среди прочих.
— Правда, их изображения кажутся мне сложными. Смогу ли я их освоить? — с сомнением спросила Сильена.
— Конечно, сможешь. Вскоре ты поймёшь, что всё куда проще, если хорошенько разобраться. Давай сначала посмотрим на схему...
Феб указал на рисунок, предназначенный для применения печатей при помощи жестов. В целом, это представляло собой схематичное изображение печати, которое обычно можно было исполнить непрерывной линией. Такая схема позволяла понять основу рисунка, его суть, скелет. После Феб перешёл к изображению самой печати, начал разбивать его на простые составляющие, объясняя значение каждой. Особое внимание он уделял присутствовавшим в печатях символам магического языка. Феб показал, как правильно их писать, и посоветовал Сильене отдельно потренироваться именно в этом деле.
Ближе к вечеру, когда Сильена уже отдыхала от занятий, осмысливая новую информацию, Феб взял её записную книжку и сделал из нескольких страниц прописи, состоявшие из символов и элементов печатей. Стоило начать с малого, чтобы потом было легче объединить это в одну картину. Увидев прописи, Сильена немало удивилась тому, как ровно и аккуратно смог всё изобразить с первого раза Феб. Для барда, который сказал, что просто хорош в теории, он был слишком хорош. С другой стороны, она уже знала, что демоны тоже живут достаточно долго относительно обычных людей. Наверное, просто потратил много времени на изучение заинтересовавшей темы.
В любом случае, следующий день Сильена посвятила прописям. Делать это в движущейся повозке оказалось сложновато, но Сильена во время очередной съехавшей линии напоминала себе о том, что надо привыкать — вряд ли в жизни все печати придётся изображать в спокойной обстановке, на ровной поверхности и с неограниченным запасом времени. Так что нечего сейчас жаловаться на кочки.
Феб, чтобы не мешать, перелез к торговцу. Ральфу было чуть больше двадцати, крепкий парень светлой северной внешности. Заметив Феба, он улыбнулся и подвинулся, освобождая немного места.
— Как ты всё же вырос за эти годы, дружище, — усмехнулся Феб, рассматривая Ральфа. — Когда впервые встретились, ты начинал бунтарствовать и жаловался, что отец не берёт с собой. А теперь сам на ярмарку ездишь.
— Так больше десяти лет прошло. Большое время. Хотя ты-то вообще не изменился, у отца уже седина появляется, а ты!
— Я бодр и весел! И в ближайшие декады меняться не собираюсь. Но обо мне неинтересно, скажи, как дела дома? Как Ненна, как Фроир?
— Хорошо всё, спокойно. Дела идут, но поездки решили уже полностью на меня переложить. Родители здоровы, рады с внуками понянчиться.
— Внуками? — удивлённо воскликнул Феб и даже привстал в этот момент. — Неужели? Твои что ли? Когда обзавестись успел?
— Не сказал бы, что недавно. Сыну три уже, дочке — два. Не удивлюсь, если когда-нибудь ты точно так же будешь болтать с кем-то из них, а сам останешься таким, как я тебя сейчас вижу, — рассмеялся Ральф и слегка толкнул Феба локтем.
— Не отказался бы от такого поворота. Если, конечно, ты позволишь мне с ними познакомиться.
— Как только подрастут — милости прошу, — Ральф радушно улыбнулся. — Ты, наверное, единственный демон, с которым я не боюсь знакомить детей. И с которым согласился ехать почти что наедине, не обдумав это раз дцать. Наверное, потому что давно тебя знаю, и отец о тебе очень хорошего мнения, прохвост рогатый.
— С рогатым, конечно, не поспоришь, — отозвался Феб, встрепав чёлку и тряхнув головой, — но вот хвоста нет, так что мне больше нравился вариант с пройдохой. Или плутом. Или шутом. С чем только мои рога не сочетали. Но лучше всего они всё-таки сочетаются со мной.
Краем уха Сильена слушала разговор Ральфа и Феба. Если честно, её удивляли взгляды людей на время. Она не могла сказать, что феи жили долго — в её понимании это обычная продолжительность жизни, а вот о людях создавалось впечатление, что их время проходило слишком быстро. По крайней мере, феи не назвали бы десять человеческих лет большим сроком и тоже почти не изменились бы за это время. А вот о детях в двадцать лет Сильена судить не могла, для фей в этом деле не было понятий рано и поздно, они просто почти не имели своих детей, поэтому и норм не сложилось. Для того же, чтобы взять под опеку новоявленного ребёнка, надо было не возраста определённого достичь, а иметь моральную готовность.
«Наверное, другие виды обзаводятся детьми по тому же принципу? Или для них важнее уложиться в какие-то временные рамки? Но это глупо. Хотела бы я узнать больше о других видах».
Сильена усмехнулась, заметив, что Феб запел, и снова сосредоточилась на прописях. Хотелось как можно скорее перейти к практике, начать отрабатывать печати хотя бы в простейшей их форме. Феб уже предупредил, что через два дня она должна быть в состоянии изображать печати целиком, даже если не совсем по памяти и медленно, чтобы уже проработать основы, научиться формулировать и задавать условия.
Когда дело касалось обучения, Феб словно становился другим человеком: более серьёзным, строгим, требовательным. Он также, конечно, оставался терпелив, вежлив и позволял себе иногда вставлять шуточки, но всё же очень напоминал учителя. Прям настоящего. Да, феи тоже учились, поэтому Сильене имелось, с чем сравнить. Даже ностальгия по школьным дням промелькнула. Горы домашних заданий, неудачи на алхимии, воздушная акробатика и экзамены по танцам. Жизнь фей — это не только забавы на цветущих лугах. Прежде чем резвиться, надо научиться.
Вечером Феб снова взял книгу, чтобы решить, с каких печатей начать отработку. Сейчас выдались хорошие дни для Луны, но чтобы оценить эффективность восполнения сил, их надо сначала на что-то потратить, а устраивать в случайных местах сирингарии было бы очень странно. Слово слишком сложное для новичка, а Плач Сильене явно окажется не по душе. Можно заняться Радугой — его магия как раз достаточно слаба, чтобы не навредить Сильене в случае неудачи. Сон неплох, но его не применишь часто. Для Зеркала не встречалось пока подходящих поверхностей, а для Крови маловато образцов. Надо хорошо всё обдумать и составить план, учитывая и будущий маршрут, когда их с Ральфом пути разойдутся.
Пока Феб был занят, Сильена помогала с ужином. То, что обычно она могла обходиться без еды, не значило, что она ничего не смыслила в готовке. В конце концов, когда природа засыпала, жизнь у фей продолжалась, и тогда уже надо чем-то питаться. Во время же путешествия с Ральфом Сильена делала это для вида, потому что даже нимфам, чьим потомком она являлась по рассказу Феба, нужна обычная еда.
— Синель, я могу полюбопытствовать? — спросил Ральф, придвинувшись. Получив согласие, он продолжил: — Как ты сошлась с Фебом? Я очень удивился, узнав, что в этот раз у него есть спутница, тем более с юга. Мне всегда казалось, что из-за, кхм, — Ральф замялся и понизил голос, — горячей крови на юге с демонами особенно сложные отношения. Они и живут обособленнее, потому что другие виды не рискуют с ними часто пересекаться.
К счастью, Сильена уже знала достаточно, чтобы такие вопросы не загоняли её в тупик, заставляя подозрительно долго над ними размышлять, чтобы в итоге всё равно дать неверный ответ. Она кивнула с добродушной улыбкой.
— Да, на юге со всеми межвидовыми отношениями сложнее, и демоны тоже вспыльчивее, чем в других землях. Но у нас есть места, где разные виды живут по соседству, так что там и с демонами общаешься регулярно. Привыкаешь. К тому же, мы говорим о Фебе, — сказав это, Сильена обернулась и увидела, как тот вниз головой свисал через край повозки и покачивал руками. Это заставило рассмеяться беседовавших. — Пф, серьёзно, он же просто поющий оболтус и балагур. Впрочем, именно его любовь к песням меня и привлекла. Сначала приходила послушать, потом познакомились. Но раньше меня не интересовали путешествия, а вот когда встретились зимой, разговорились, решилась пойти с ним.
— Так дурачиться в его годы — это прямо талант. Да, действительно, с ним легко сойтись, если отбросить предрассудки. Обычно это самое сложное.
На это Сильена могла только пожать плечами.
Вскоре к ним вернулся Феб и перетянул одеяло беседы на себя, чем избавил Сильену от необходимости придумывать детали липового прошлого. Этим вечером он решил поведать о том чудном и оригинальном случае, когда его пригласили на карнавал подменышей. Согласился он чисто из интереса, ведь лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать... Наверное. Данный случай оказался как раз из тех, когда не лезь — оно тебя убьёт. В прямом смысле.
Подменыши — подвид демонов, который отличался исключительными способностями ко лжи, а ещё невероятной любовью к интригам, подлянкам и подставам. Так что главная цели их карнавалов — сделать как можно больше гадостей, не попавшись, а в идеале — стать причиной скандала, трагедии и самой громкой загадки на устах общества на ближайшие дни (чем дольше, тем лучше, конечно). Одним лишь чудом пережив карнавал, Феб зарёкся посещать массовые мероприятия подменышей, если только однажды не захочет свести счёты с жизнью очень изощрённым и оригинальным способом. Но поскольку этот случай смог стать довольно интересной историей, Феб не жалел о своём решении.
— В конце концов, я себя знаю, не согласился бы тогда, согласился бы в другой раз. Так что всё хорошо, что хорошо кончается.
Оптимизм Феба Сильена находила удивительным. Конечно, по прошествии времени о многих сложностях рассказывать становится проще, воспоминания меньше угнетают, память сглаживает углы, но Сильена всё равно сомневалась, что смогла бы с таким же задором рассказывать о том, как чуть не погибла или серьёзно пострадала.
— Приятно видеть, что тебя это так впечатлило. Кстати, завтра мы отправляемся в Гаав. Я вечером договорился с одним знакомым торговцем, нам отчасти по пути, так что проведём часть дороги в его повозке. Хорошая возможность для твоего обучения.
— Спасибо, Феб. Мне даже интересно, какой из тебя учитель.
— Сейчас, наверное, не самый хороший, — почесал в затылке Феб, — но раз вызвался, то обязан постараться.
— Сейчас? Тебе доводилось учить раньше?
— Я очень люблю делиться знаниями, так что, да, было дело. Но прошло уже достаточно времени, так что я немного волнуюсь.
— Тогда давай вместе. И волноваться, и стараться. Я вчера немного почитала и очень заинтересована в том, чтобы во всём разобраться!
Стараясь получить от этого дня как можно больше, Сильена уже предвкушала завтрашний. И потому, что ей хотелось учиться, и потому, что в повозке она ещё не путешествовала. Она понимала, что из-за этого и дальше придётся быть человеком, но ведь оно того стоило — в этом Сильена ни разу не сомневалась.
Фея была настолько нетерпеливой и взволнованной, что, несмотря на усталость, заснуть смогла с большим трудом. У Феба со сном тоже было плохо, но не от предвкушения, а от слишком большого количества дум. В основном — о былом.
Потребовалось немного развеяться. Получше прикрыв Сильену одеялом, он открыл окно и перебрался на крышу. Неярко светила молодая луна, в бесконечном мраке мерцали звёзды. Смотря на них, Феб вспоминал места гораздо более тёмные. Давно покинутые, но ни на миг не забытые. Он был на самом деле родом из южной части, но другого мира — родного для демонов. По тому миру Феб никогда не тосковал и не хотел туда вернуться, хотя мог. Потому что не смог бы вести там тот образ жизни, который ему по душе. Как и оставаться собой. Там загнали бы в рамки, заставляя быть правильным демоном, правильным...
Феб поднял руку и ощупал кольца на рогах. Те держались крепко. Очень хорошо. Небольшие ограничения — достойная плата за свободу. Протянув руку дальше, Феб начал соединять пальцем созвездия. Это помогало отвлечься, в то время как ветер словно выдувал из головы ненужные мысли. Но стоило, конечно, накинуть плащ, ведь на крыше продувало сильнее. Хотя, в силу образа жизни, Феб не был чувствителен к холоду, в то же время оставаясь теплолюбивым.
В очередном порыве ветра Феб уловил тонкий запах сирени. Однако сирень же поблизости не росла. Обернувшись, он увидел зависшую рядом Сильену. Фея была удивительно тихой и совсем неприметной в ночи.
— Извини, тебя всё же разбудил холод? — с виноватой улыбкой спросил он.
— Совсем нет, просто очень некрепко спалось. Вот проснулась и заметила, что тебя рядом нет. Забеспокоилась, решила проверить. Всё в порядке? — уточнила Сильена и опустилась Фебу на коленку.
— Да, просто на звёзды захотелось посмотреть. Это вдохновляет. Мне кажется, делать это на крыше интереснее, чем на земле. Как будто становишься к ним немного ближе.
— Возможно... — задумчиво протянула Сильена.
Когда умеешь летать, посиделки на крыше теряют часть своей романтики — они становятся досягаемее, а потому в порядке вещей. Даже верхушки деревьев — обычное место отдыха для фей, и страха высоты, конечно, не имелось. Особенно в крылатом облике.
— Ладно, пора и внутрь. Если продолжим жертвовать сном, повозка нас точно усыпит. Ты же не хочешь всё пропустить, милая Сильена?
— Ну уж нет, я лучше постараюсь снова найти свой сон сейчас!
Сильена вернулась в комнату вслед за Фебом. В его объяснение отчего-то верилось с трудом, но выяснение причин бессонницы никому сейчас не поможет быстрее уснуть. Быть может, однажды, позже Сильена наберётся храбрости расспросить Феба о том, что его тревожит, но сейчас для таких разговоров ещё рано. И поздно. Ведь утром продолжится путь.
Глава 3. Крылатая ученица и рогатый учитель
Стук колёс, ласковый ветер, солнце. Фея и демон сидели рядом, соприкасаясь плечами, и смотрели в одну книгу. Феб подошёл к обучению очень ответственно, потому прошлые два дня посвятил основам печатей, и только сегодня они начали разбирать печати Шелианны.
— Раз ты уже просмотрела их в общем, то тебе могло показаться, что набор печатей странный, разношёрстный и не самый практичный. Да, сами по себе печати хотя и остаются полезными, всё же не заслужили бы такого внимания, если бы всё этим заканчивалось. Мы уже прошли обычные печати. Как ты думаешь, в чём же особенность этих?
Сильена задумалась, рассматривая печать Луны и вспоминая прошлые уроки. Медленно, но ответ сформировывался в голове:
— В их сочетаниях и применениях? Обычно печать создаётся для какого-то конкретного случая из базовых символов. Сам вид печати включает в себя все её свойства. Печати не требуют от мага дополнительно оговорённых условий, но вместе с тем это значит, что нельзя эти свойства изменить. Нельзя совместно применить две и более печати... Как одну. Каждая работает сама по себе.
— Да, вижу, ты уловила верную мысль. Печати Шелианны больше похожи на, к примеру, руны. Я бы назвал их чем-то средним между печатями и рунами. И также очень интересной особенностью являются сами сочетания печатей. У некоторых результат достаточно очевиден, другие же — неожиданность. Эта способность печатей давать совершенно новые свойства тоже выделяет их среди прочих.
— Правда, их изображения кажутся мне сложными. Смогу ли я их освоить? — с сомнением спросила Сильена.
— Конечно, сможешь. Вскоре ты поймёшь, что всё куда проще, если хорошенько разобраться. Давай сначала посмотрим на схему...
Феб указал на рисунок, предназначенный для применения печатей при помощи жестов. В целом, это представляло собой схематичное изображение печати, которое обычно можно было исполнить непрерывной линией. Такая схема позволяла понять основу рисунка, его суть, скелет. После Феб перешёл к изображению самой печати, начал разбивать его на простые составляющие, объясняя значение каждой. Особое внимание он уделял присутствовавшим в печатях символам магического языка. Феб показал, как правильно их писать, и посоветовал Сильене отдельно потренироваться именно в этом деле.
Ближе к вечеру, когда Сильена уже отдыхала от занятий, осмысливая новую информацию, Феб взял её записную книжку и сделал из нескольких страниц прописи, состоявшие из символов и элементов печатей. Стоило начать с малого, чтобы потом было легче объединить это в одну картину. Увидев прописи, Сильена немало удивилась тому, как ровно и аккуратно смог всё изобразить с первого раза Феб. Для барда, который сказал, что просто хорош в теории, он был слишком хорош. С другой стороны, она уже знала, что демоны тоже живут достаточно долго относительно обычных людей. Наверное, просто потратил много времени на изучение заинтересовавшей темы.
В любом случае, следующий день Сильена посвятила прописям. Делать это в движущейся повозке оказалось сложновато, но Сильена во время очередной съехавшей линии напоминала себе о том, что надо привыкать — вряд ли в жизни все печати придётся изображать в спокойной обстановке, на ровной поверхности и с неограниченным запасом времени. Так что нечего сейчас жаловаться на кочки.
Феб, чтобы не мешать, перелез к торговцу. Ральфу было чуть больше двадцати, крепкий парень светлой северной внешности. Заметив Феба, он улыбнулся и подвинулся, освобождая немного места.
— Как ты всё же вырос за эти годы, дружище, — усмехнулся Феб, рассматривая Ральфа. — Когда впервые встретились, ты начинал бунтарствовать и жаловался, что отец не берёт с собой. А теперь сам на ярмарку ездишь.
— Так больше десяти лет прошло. Большое время. Хотя ты-то вообще не изменился, у отца уже седина появляется, а ты!
— Я бодр и весел! И в ближайшие декады меняться не собираюсь. Но обо мне неинтересно, скажи, как дела дома? Как Ненна, как Фроир?
— Хорошо всё, спокойно. Дела идут, но поездки решили уже полностью на меня переложить. Родители здоровы, рады с внуками понянчиться.
— Внуками? — удивлённо воскликнул Феб и даже привстал в этот момент. — Неужели? Твои что ли? Когда обзавестись успел?
— Не сказал бы, что недавно. Сыну три уже, дочке — два. Не удивлюсь, если когда-нибудь ты точно так же будешь болтать с кем-то из них, а сам останешься таким, как я тебя сейчас вижу, — рассмеялся Ральф и слегка толкнул Феба локтем.
— Не отказался бы от такого поворота. Если, конечно, ты позволишь мне с ними познакомиться.
— Как только подрастут — милости прошу, — Ральф радушно улыбнулся. — Ты, наверное, единственный демон, с которым я не боюсь знакомить детей. И с которым согласился ехать почти что наедине, не обдумав это раз дцать. Наверное, потому что давно тебя знаю, и отец о тебе очень хорошего мнения, прохвост рогатый.
— С рогатым, конечно, не поспоришь, — отозвался Феб, встрепав чёлку и тряхнув головой, — но вот хвоста нет, так что мне больше нравился вариант с пройдохой. Или плутом. Или шутом. С чем только мои рога не сочетали. Но лучше всего они всё-таки сочетаются со мной.
Краем уха Сильена слушала разговор Ральфа и Феба. Если честно, её удивляли взгляды людей на время. Она не могла сказать, что феи жили долго — в её понимании это обычная продолжительность жизни, а вот о людях создавалось впечатление, что их время проходило слишком быстро. По крайней мере, феи не назвали бы десять человеческих лет большим сроком и тоже почти не изменились бы за это время. А вот о детях в двадцать лет Сильена судить не могла, для фей в этом деле не было понятий рано и поздно, они просто почти не имели своих детей, поэтому и норм не сложилось. Для того же, чтобы взять под опеку новоявленного ребёнка, надо было не возраста определённого достичь, а иметь моральную готовность.
«Наверное, другие виды обзаводятся детьми по тому же принципу? Или для них важнее уложиться в какие-то временные рамки? Но это глупо. Хотела бы я узнать больше о других видах».
Сильена усмехнулась, заметив, что Феб запел, и снова сосредоточилась на прописях. Хотелось как можно скорее перейти к практике, начать отрабатывать печати хотя бы в простейшей их форме. Феб уже предупредил, что через два дня она должна быть в состоянии изображать печати целиком, даже если не совсем по памяти и медленно, чтобы уже проработать основы, научиться формулировать и задавать условия.
Когда дело касалось обучения, Феб словно становился другим человеком: более серьёзным, строгим, требовательным. Он также, конечно, оставался терпелив, вежлив и позволял себе иногда вставлять шуточки, но всё же очень напоминал учителя. Прям настоящего. Да, феи тоже учились, поэтому Сильене имелось, с чем сравнить. Даже ностальгия по школьным дням промелькнула. Горы домашних заданий, неудачи на алхимии, воздушная акробатика и экзамены по танцам. Жизнь фей — это не только забавы на цветущих лугах. Прежде чем резвиться, надо научиться.
Вечером Феб снова взял книгу, чтобы решить, с каких печатей начать отработку. Сейчас выдались хорошие дни для Луны, но чтобы оценить эффективность восполнения сил, их надо сначала на что-то потратить, а устраивать в случайных местах сирингарии было бы очень странно. Слово слишком сложное для новичка, а Плач Сильене явно окажется не по душе. Можно заняться Радугой — его магия как раз достаточно слаба, чтобы не навредить Сильене в случае неудачи. Сон неплох, но его не применишь часто. Для Зеркала не встречалось пока подходящих поверхностей, а для Крови маловато образцов. Надо хорошо всё обдумать и составить план, учитывая и будущий маршрут, когда их с Ральфом пути разойдутся.
Пока Феб был занят, Сильена помогала с ужином. То, что обычно она могла обходиться без еды, не значило, что она ничего не смыслила в готовке. В конце концов, когда природа засыпала, жизнь у фей продолжалась, и тогда уже надо чем-то питаться. Во время же путешествия с Ральфом Сильена делала это для вида, потому что даже нимфам, чьим потомком она являлась по рассказу Феба, нужна обычная еда.
— Синель, я могу полюбопытствовать? — спросил Ральф, придвинувшись. Получив согласие, он продолжил: — Как ты сошлась с Фебом? Я очень удивился, узнав, что в этот раз у него есть спутница, тем более с юга. Мне всегда казалось, что из-за, кхм, — Ральф замялся и понизил голос, — горячей крови на юге с демонами особенно сложные отношения. Они и живут обособленнее, потому что другие виды не рискуют с ними часто пересекаться.
К счастью, Сильена уже знала достаточно, чтобы такие вопросы не загоняли её в тупик, заставляя подозрительно долго над ними размышлять, чтобы в итоге всё равно дать неверный ответ. Она кивнула с добродушной улыбкой.
— Да, на юге со всеми межвидовыми отношениями сложнее, и демоны тоже вспыльчивее, чем в других землях. Но у нас есть места, где разные виды живут по соседству, так что там и с демонами общаешься регулярно. Привыкаешь. К тому же, мы говорим о Фебе, — сказав это, Сильена обернулась и увидела, как тот вниз головой свисал через край повозки и покачивал руками. Это заставило рассмеяться беседовавших. — Пф, серьёзно, он же просто поющий оболтус и балагур. Впрочем, именно его любовь к песням меня и привлекла. Сначала приходила послушать, потом познакомились. Но раньше меня не интересовали путешествия, а вот когда встретились зимой, разговорились, решилась пойти с ним.
— Так дурачиться в его годы — это прямо талант. Да, действительно, с ним легко сойтись, если отбросить предрассудки. Обычно это самое сложное.
На это Сильена могла только пожать плечами.
Вскоре к ним вернулся Феб и перетянул одеяло беседы на себя, чем избавил Сильену от необходимости придумывать детали липового прошлого. Этим вечером он решил поведать о том чудном и оригинальном случае, когда его пригласили на карнавал подменышей. Согласился он чисто из интереса, ведь лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать... Наверное. Данный случай оказался как раз из тех, когда не лезь — оно тебя убьёт. В прямом смысле.
Подменыши — подвид демонов, который отличался исключительными способностями ко лжи, а ещё невероятной любовью к интригам, подлянкам и подставам. Так что главная цели их карнавалов — сделать как можно больше гадостей, не попавшись, а в идеале — стать причиной скандала, трагедии и самой громкой загадки на устах общества на ближайшие дни (чем дольше, тем лучше, конечно). Одним лишь чудом пережив карнавал, Феб зарёкся посещать массовые мероприятия подменышей, если только однажды не захочет свести счёты с жизнью очень изощрённым и оригинальным способом. Но поскольку этот случай смог стать довольно интересной историей, Феб не жалел о своём решении.
— В конце концов, я себя знаю, не согласился бы тогда, согласился бы в другой раз. Так что всё хорошо, что хорошо кончается.
Оптимизм Феба Сильена находила удивительным. Конечно, по прошествии времени о многих сложностях рассказывать становится проще, воспоминания меньше угнетают, память сглаживает углы, но Сильена всё равно сомневалась, что смогла бы с таким же задором рассказывать о том, как чуть не погибла или серьёзно пострадала.
