Глава первая
После очередного допроса я нетвердой походкой шел по коридору. Хотелось одного – упасть и сдохнуть.
Когда уже закончится эта круговерть с ловлей шпионов и мятежников?! Как мне надоело призывать свою силу исключительно для того, чтобы сначала купаться в крови самому, а потом купать в ней всех вас, сволочи…
Впрочем, покривил душой. Я был точно такой же сволочью. И нередко моя работа доставляла мне удовольствие, да еще какое! Но в последнее время ее стало слишком много. После допросов и казней ритм сердца становился ломаным, удары – неестественно громкими, словно оно вот-вот проломит грудную клетку и отправится смотреть, из-за кого приходится терпеть такие перегрузки.
А кто сказал, что магия пытки – легкое занятие?
Но я ладно. Я делал свою работу. Получал бесстрастное, выхолощенное удовлетворение от криков, как любой профессионал – от, кхм, признания своего мастерства. Почти как музыкант – от аплодисментов… И, кстати, об аплодисментах.
Реакция зрителей порой вызывала куда большую дурноту.
Все эти обряженные в шелковые платья женщины, увешанные драгоценностями, от вида крови пьянели так, что запах возбуждения резал ноздри. Но еще больше женщин мне не нравились двое мужчин, приходивших от демонстрации моих способностей в экстаз. Отнюдь не в переносном смысле.
И я знал, в какой момент это происходило.
Похоже, кровь, бьющая фонтаном, для некоторых оказывалась слишком красноречивой аналогией.
Мое положение несколько облегчалось тем, что я не просто палач, а глава Тайной канцелярии, а потому указывать мне, что, как и когда делать, могут очень немногие.
Осложнялось оно тем, что одним из тех двоих, приходивших в такой восторг от показательных казней, был крон-принц, который как раз и обладал упомянутыми полномочиями.
М-да, если его высочество продолжит упиваться кровавыми зрелищами, скоро мы его будем всей канцелярией развлекать, ежедневно, по пять раз. Никаких палачей не хватит… и, что куда хуже, никаких подсудимых.
Я поморщился.
Снова накатила дурнота. Позволить себе привалиться к стене я не мог, пришлось сосредоточиться на том, чтобы ровным шагом дойти до своих покоев.
Там я сразу принялся раздеваться, прямо в пустом коридоре, неуютно, но практично выложенном белой плиткой – на ней сразу видно, все пятна отмыли или нет. Ближняя боковая дверь вела в ванную, средняя в кабинет, дальняя – в спальню.
По-другому никак, я велел перепланировать покои лично, иначе регулярно заляпывал бы кровью комнату. Еще и пытаться спать в этом запахе? Увольте, никаких нервов не хватит. И так в последнее время кошмары участились.
О чем кошмары?
О прошлом, разумеется. Ничто не способно заставить палача проснуться среди ночи в холодном поту, за исключением воспоминаний об обучении.
Одежду, залитую кровью, я сложил и тщательно обернул тонкой, прозрачной пленкой, а затем уже опустил в мешок для белья. Наши прачки как-то ухитрялись выводить эти пятна с формы. И даже запаха не оставалось.
С каким наслаждением я нырнул в пахнущий стерильной чистотой душ – передать не могу. Сначала тщательно смыть кровь проточной водой. Затем пройти дальше и принять ванну как полагается, с парой капель легких эфирных масел. Лимонник подойдет, пожалуй. Легкая кислинка – то, что нужно.
Проклятье, сердце так и колотится… Невольно прижал руку к груди.
Перерабатываю. Нельзя так.
Для жизни это состояние опасным не было, но досаждало знатно. Еще недельки две такого ударного труда – и могу потерять сознание прямо во время исполнения служебных обязанностей…
Сколько раз за последний месяц я проклял международный закон номер девять дробь два, согласно которому судить и осуществлять наказания для высшей аристократии имеет право только высший аристократ? А сколько раз я его проклял с начала войны?
Не выдержав, тянусь за пузырьком, добавляю в воду мятный экстракт. Лучше перед самим собой вовремя признать слабость, чем по полночи страдать одышкой и бессонницей, усугубляя свое состояние.
Кладу голову на бортик, медленно, вдумчиво дышу, подавляя желание запыхтеть разозленным буйволом. Сердце начинает медленно, неохотно приходить в норму, но я уверен – тахикардия о себе еще напомнит.
Побыстрее бы прогреться и продышаться, войти в свою абсолютно стерильную от всех запахов комнату и немного отдохнуть… Валерианы тоже, пожалуй, не повредит принять. В пилюлях, а не в каплях, чтобы ни у кого и мысли не возникло о недомогании грозного лорда-канцлера.
По ванной пронесся легкий ветерок, просочившийся в прикрытое окно. Пахнуло кровью. Сердце снова гулко бухнуло, и я окунулся в ароматную воду с головой. Вынырнул, отфыркиваясь, снова устроился поудобнее.
Эта прискорбная особенность моего обоняния - сувенир на память со времен обучения. В первый год меня неоднократно купали в крови (в том числе собственной), пытаясь подавить естественную для человека реакцию на характерный металлический запах. Только наставники добились обратного эффекта. Мутить меня перестало, но чувствительность повысилась. При обращении к своей магии я мог почуять кровь где угодно и в каких угодно пропорциях. И спать в этом запахе не мог совершенно – тут же накатывали кошмары.
И это был не единственный побочный эффект.
Закружилась голова, резко бросило в холод.
Я чуть не сполз вниз по бортику. Спасло одно - вода на миг показалась одуревшему телу кипятком, хотя температуру я выставил заранее и она не превышала тридцати девяти градусов.
Сосудистая система тоже ни к черту. Надеюсь, завтра никакие казни внезапно не нарисуются.
Вытираясь на ходу полотенцем, вошел в спальню…
И замер на полувдохе.
Чтоб тебя.
Я убью этого недомерка. Я его убью прямо сейчас.
Открыл шкаф – хвала богам, туда горничная не заглядывала. Убрала только саму комнату, одеждой не занималась.
Быстро натянул на себя первый попавшийся костюм – то ли серый, то ли темно-голубой, сам не понял. Вышел, даже не расчесав мокрых волос.
Я его убью. Я же предупреждал!
На женщину я не злился, она человек подневольный. Сказали убрать – пошла и убрала. А вот тот, кто отдал приказ…
Лорд-эконом попался мне в коридоре.
И получил магическим кнутом прежде, чем успел хотя бы ко мне обернуться.
Как бы измотан я ни был, есть люди, которые по-другому просто не понимают. И грешков за ним накопилось изрядно, ответит за все разом!
Закричал (больше от неожиданности, чем от боли), упал, перевернулся на спину… и с его лица сбежали всякие краски.
Я возвышался над ним, представляя в общих чертах, что именно он сейчас видит. Лицо после утренней казни как восковая маска. Глаза бешено горят. И каждая вена на лице и шее проступает красноватой нитью под кожей.
Мне бы тоже не понравилось.
Прелесть магического кнута в том, что, когда его используешь, никто не видит движения кнутовища… потому что оно гнездится в тебе самом. Невидимый ремень из перевитых друг с другом тонких нитей магии выходит из живота и управляется не мышцами, а исключительно твоей собственной волей. Конечно, сноровка и здесь нужна немалая…
О том, что палач обратился к своей магии, могут подсказать только глаза, медленно наливающиеся багровым. Но жертва не знает, откуда ждать удара.
Левый бок. Правый. Бедро. Закрываться от меня вздумал? Рука! Вспороть!
Просчитываю мощность – чтобы вспороть плотную шерсть костюма, рубашку и наконец кожу… Пятёрка, не ниже. Бью.
Когда-то эти расчеты отнимали столько времени, сил и нервов… а теперь даже усилий не требуют.
Кнут, видимый мне одному, покорно рассекает ткань и плоть.
И снова этот гадостный металлический запах.
- В-ваша светлость!..
Ага, ну вот я и «ваша светлость». Стоит пустить кровь – тут же обретают дар речи и вспоминают о вежливости.
- Я просил, - тихо произнес я.
Руку даю на отсечение – услышали все, даже те дамочки в конце коридора, которые благопристойно отгородились от «ужаса» веерами.
Не свою руку, естественно, а этого некомпетентного придурка.
- Я приказывал, я просил, я требовал, чтобы в пределах недели от казни женщины мои покои не убирали. Я предупреждал.
- Ннно… у нас мало лакеев, и они…
- Меня не волнуют частности. Какой приказ был вами получен от лорда-дворецкого?
- И… исполнять ваши пожелания по условиям проживания.
- Что в этом приказе и моем личном пожелании вам было непонятно?! – бросил я. – Я просил, чтобы в мои покои не входили горничные! Задал четкое условие! Так какого демона?!!
Плечо. Ухватить, перевернуть.
Я позволил себе удовольствие с оттяжкой хлестануть этого типа по ягодицам. Унизительно, болезненно, прорвав ткань, но не кожу.
Ты у меня этот урок на всю жизнь запомнишь.
- Но милорд, она зашла всего на полчаса!..
- Несущественно! – прорычал я. – У меня завтра первый за неделю выходной, а по твоей милости я буду вынужден торчать где угодно, только не у себя!
И еще разок по спине, для пущего назидания.
Захлебнулся криком.
Кричи, кричи. Музыка для моих ушей, да и только. Я должен был восстанавливаться, чтобы подавить откат, а из-за тебя...
Я же говорил.
Я такая же сволочь, как они.
- Лорд-палач… Что тут происходит?
По голосу и непередаваемому капризному и одновременно приказному тону понимаю, кто это, можно даже не оборачиваться. Но попробуй к крон-принцу не обернись!
- Проблемы, Сай?
Ненавижу это прозвище. Не-на-ви-жу. Об заклад побиться готов, что будущему самодержцу (а скорее, самодуру) об этом хорошо известно, и он специально надо мной издевается.
- М-милорд! Ваше высочество!
Лично я, узрев, как лорд-эконом ползком подбирается к наследнику престола и начинает покрывать поцелуями его сапог, преисполнился одновременно презрения и удовлетворения. Во-первых, тот готов унизиться перед принцем, которого во дворце не сказать чтоб безмерно любили, лишь бы избавиться от меня. Во-вторых – сила рассчитана идеально. Бодренько вскочить Байтер уже не смог, но двигаться по-прежнему способен.
Его высочество Атириан Сейджский взирает на мою жертву с высоты своего роста, и по его бледному лицу не понять, что он думает о происходящем. И кого теперь ждут большие проблемы. Принц всегда славился своей непредсказуемостью.
Как же он не вовремя... я ведь только-только начал объяснять Байтеру, в чем именно он не прав.
- Лорд-эконом Байтер не понимает, похоже, ни моих личных просьб, ни распоряжений лорда-дворецкого, ваше высочество, - скорбно произнес я. – Мои ребята тоже жаловались… Возможно, язык боли окажется доходчивее.
- И надо было так далеко заходить? – морщится принц, но не успел Байтер обрадоваться нежданному заступничеству, как его высочество прибавил: – Ковер испортил…
- Покорнейше прошу простить.
- Что на сей раз? – прохладно, словно нехотя поинтересовался он, одернув рукав черного военного кителя – наследный принц являлся командующим армией и при дворе обыкновенно появлялся в форме.
- Сущая мелочь. Всего-то счел мою просьбу несущественной и назначил сегодня на уборку моих покоев не лакея, а горничную.
Лицо принца заледенело. Брови сошлись к переносице, и все знали, что это фактически приговор. Только не мне, а этому идиоту-эконому.
Здесь, пожалуй, стоит сделать небольшое отступление. Требования палачей к собственному размещению и проживанию разнились и по большей части были странными, но все знали, что их надлежит выполнять. Почему? Потому что магам-палачам плевать на роскошь. У большинства из нас атрофируется любовь к ней еще на начальном этапе обучения. Когда неделю валяешься в собственной крови и нечистотах, начинаешь ценить прежде всего чистоту простыней, а шелковые они там или льняные – дело десятое. Да и одежда… Не рваная? Чистая? Еще и теплая?! Ооо, высший шик…
Во-вторых, некоторые после обучения приобретали определенные фобии. Например, мой заместитель, Аксис, затребовал комнату с видом на внутренний сад, а потом снес стену, вместо нее сделав огромное окно с дверью из толстого стекла. Стеклянная дверь почти никогда не закрывалась, зимой он один сжигал угля и дров за пятерых. Дурацкий каприз?
Отнюдь. Аксис не выносил замкнутых пространств. В четырех стенах без источника дневного света и притока свежего воздуха он мог продержаться максимум три-четыре часа, а потом паническая атака и попытки проломить стену головой. Чаще всего головой того, кто неудачно подвернется под руку. Во время обучения его как-то после нарушения режима «забыли» в карцере со сломанными ногами - он даже ползать не мог, а крыс там было много… Что не помешало ему стать отличным специалистом, в том числе по запугиванию подозреваемых.
Но не просвещать же каждого встречного-поперечного о том, откуда растут ноги у наших требований, верно? У любого ремесла свои секреты и… хм, специфика.
Бросив взгляд на лорда-эконома, я был вынужден поправиться. Знать-то об этом знали все, но, похоже, некоторые не верили.
- Она же зашла всего на полчаса! – всхлипывая, провыл лорд Байтер.
Принц поморщился и ударил эконома ногой по лицу.
Раздался характерный треск, и Байтер взвыл, схватившись за нос.
Гадкое ощущение. Как будто наблюдаешь за тем, как жестокий мальчишка котенка мучает. Эконом уже получил свое, необязательно было добавлять... Но кто я такой, чтобы делать крон-принцу замечания?
- Лорд Кеосс предупреждал, остальное несущественно, - холодно бросил его высочество и, достав из нагрудного кармана эконома носовой платок, вытер кровь со своего сапога. Платок заботливо вернул на место.
Коротко кивнул своему лакею:
- В целительскую его.
Принц перевел взгляд на меня.
- К тебе претензий не имею, - сообщил он.
Я молча, уважительно поклонился.
Что, кстати, совершенно не означало, что я уважаю эту скотину в человеческом обличье. Я был палачом, да… но не садистом или насильником. У меня просто такая работа.
Принц же был и тем, и другим.
- Другие покои нужны? – так же отрывисто спросил его высочество.
- Было бы неплохо. Но вряд ли здесь найдется комната, где женщина последний раз была хотя бы дней пять назад.
- Могу предложить каретный двор, - в холодном голосе промелькнула чуть заметная издевка.
Ну да, в ремонтном цеху девкам и впрямь делать нечего… но лучше уж легкая вонь крови, чем нелегкая – смазочных масел, металла и лошадей!
Не говоря уже про пот рабочих, которым там пропитались самые стены.
- Благодарю, вынужден отказаться.
- Твое право, - снова оттенок ехидства. Позволяю себе легонько усмехнуться.
Действительно – мое право.
- Я отдам распоряжение камергеру, - надо мной вдруг перестают издеваться. - Спасибо за службу, лорд-канцлер.
Таким нехитрым образом мне и дали понять, что беседа закончена. Принц удаляется, сложив руки за спиной и чуть ссутулившись – даже не скажешь, что вообще-то он отлично держится в седле и превосходно владеет оружием.
Премного благодарен, ваше высочество.
Лакей подступился было к лорду-эконому, дабы сопроводить его в целительский пункт, но я жестом попросил его обождать. И, убедившись, что принц Сейджский отошел на достаточное расстояние, резким движением склонился к жертве моего произвола.
- А теперь еще кое-что. Во-первых, если думаешь, что мои штатники просят слишком многого, в том числе по расходникам, обсуждаешь это со мной, а не решаешь самовольно урезать нам бюджет! Если я повторно не досчитаюсь кровоостанавливающего – урок повторю, и уже не так снисходительно.
