Глава 1.

       
       Он проснулся среди ночи. Посмотрев сонными глазами на окно, мужчина с досадой подметил, что еще глубокая ночь. Лежа на спине, он аккуратно сложил руки на большом, рыхлом животе и скрупулёзно рассматривал в темноте белый потолок с красивой лепниной. Видел, конечно, он плохо, да и в темноте вряд ли можно было что-то рассмотреть, ненавистный узор мужчина знал наизусть. Сколько же таких бессонных ночей прошло? За столько лет порядочное количество наберется, а сколько ему еще суждено пережить? Обреченно выдохнув, мужчина повернулся на правый бок и равнодушно посмотрел на спящую жену. Он не видел ее лица. В большом комке из одеяла невозможно было разглядеть человека, если бы не торчащий пучок тонких жиденьких волос.
       
       Брезгливо сморщив губы, он повернулся на другой бок. Проклятый сон не шел. Мужчина обреченно закрыл глаза в бессмысленной попытке снова заснуть.
       
       Ему снилась она. Его проклятие, его яд без которого не мог жить. Одержимый, он боготворил и ненавидел ее. Мог ли он предположить десять лет назад, когда впервые увидел ее, что будет, бредить ею? Какой она была тогда? Память живо подсунула образ зареванной девочки, лет восьми, нескладная и высокая как каланча для своего возраста. За эти жалкие десять лет она стала смыслом его жизни. Будь она проклята!
       
       Через полчаса напрасных попыток заснуть, мужчина сел. Деревянная кровать жалобно скрипнула под его грузным телом. Его жена, что-то пробубнив сквозь сон громко захрапела. Ругнувшись про себя от отвращения к ней, он встал. Старческие ноги, с толстыми желтыми ногтями противно цокая по деревянному полу, прошествовали к выходу. Он уже закрывал дверь, когда взгляд остановился на прикроватной тумбе. Раздраженно цокнув, он хлопнул себя по лбу и вернулся к кровати за тяжелым подсвечником. Поудобнее взяв его мужчина вышел из ненавистной комнаты.
       
       Раньше барон Юстас Виллан, был статным и красивым. Увы, время не пощадило его. Сейчас он походил на жабу, которая научилась ходить на своих задних лапах. Его массивные плечи плавно перетекали в толстую спину и большой живот. От его когда-то рыжей шевелюры остались редкие седые волосы и лохматые, неопрятные бакенбарды. Словно привидение он шел по пустым коридорам большого дома. Длинная ночная рубаха, доходившая до пола скрывала его безобразное тело и длинные ноги покрытые сеткой синюшных вен. Хотя ему сейчас было не больше ста пятидесяти, выглядел он на все триста. Единственное что в нем не изменилось, это длинные руки с красивыми, можно даже сказать изящными пальцами.
       
       Спустившись на первый этаж, Юстас направился в подвал. Несмотря на нетерпение, он шел спокойно, даже с неким достоинством, о чем свидетельствовала его гордо поднятая голова. Он не боялся быть обнаруженным. Все знали, куда он идет, и для чего. Какое дело прислуге, что за дела у барона с его недалекой племянницей. Даже Генриетта — его жена все знала. Первое время она пыталась призвать эту неблагодарную к совести, ведь они смилостивились над ней, когда эта безмозглая, бледная курица свалилась на них как снег на голову.
       
       Мужчина остановился возле железной двери. В предвкушении от предстоящей встречи, он нервно пригладил лохматые бакенбарды. Остановившись около двери он просунул руку в вырез ночной рубашки, и подцепил длинную ленту с железным ключом на конце. Закрыв дверь, изнутри на щеколду, мужчина повесил ключ на гвоздь и продолжил свой путь вниз, по деревянной лестнице. Каждый его шаг сопровождался ударом подсвечника об каменную стену. Это был их негласный ритуал, он предупреждал ее о своем визите, она знала, что он идет.
       
       Сколько дней он не видел ее? Пять? Нет, намного больше. Обычно он наказывал ее на менее длительный срок, не больше трех дней. Но в этот раз она превзошла саму себя, она посмела его укусить! В нетерпении мужчина открыл задвижку, старая деревянная дверь на удивление отворилась тихо, открывая жадному взгляду, холодную комнату.
       
       Раньше в подвале хранился всякий ненужный хлам. Он и не думал превращать его в тюрьму, пока однажды она чуть не сбежала во время своего наказания. Сколько нервов стоило ему эти несчастные три часа пока он искал ее. Теперь, благодаря этой сырой каморке Юстас был в полной уверенности, что она больше не сбежит.
       
       — Лилиана… — его хриплый, старческий голос в тишине сырого подвала прозвучал пугающе. Бледно-голубые глаза в нетерпении осматривали скудно обставленную комнату в поисках девушки.
       
       — Моё наказание закончилось, дядя?
       
       — Это как ты себя поведешь, Лилиана! — смакуя ее имя, словно дорогое вино проворковал мужчина поворачиваясь на голос. — Я надеюсь, ты будешь вести себя благоразумно. Впрочем, благоразумием ты никогда не отличалась, — усмехнулся он и подушечкой указательного пальца провел по свежему шраму на губе. Цепкий взгляд с удовлетворением остановился на девушке. — Вот ты где, моё сокровище. Покажи мне, что раскаиваешься в своём поступке…
       
       В образовавшейся тишине он услышал шорох снимаемой одежды.
       
       — Я рад, что ты все поняла. Вот же Генриетта обрадуется когда мы наконец-то всей семьей соберемся за завтраком...
       
       

***

       
       Сидя в горячей воде девушка остервенело терла уже покрасневшую кожу мыльной губкой, как будто это поможет стереть воспоминания о тонких, старческих пальцах трогавшие ее тело. Закрыв глаза она заставляла себя забыть его взгляд, которые оставлял куда больше следов чем его руки. Через некоторое время она почувствовала боль. Отбросив губку девушка увидела как маленькие капли крови просачиваются через разодранную кожу и растворяются в мыльной воде.
       
       Вид крови успокоил ее. Откинувшись назад она закрыла глаза и представила, что вместе с болью и кровью ее тело избавляется от воспоминаний. Дождавшись когда многочисленные ранки перестанут кровоточить она вылезла из остывшей ванны с порозовевшей водой. Не вытираясь она прошла в комнату, и обойдя кровать подошла к большому зеркалу. Отбросив влажные волосы назад она с неким фанатичным удовлетворением взглянула на себя. Грудь, внутренняя сторона правой ноги, лодыжка, и шея яркими пятнами горели на белой коже. Боли она не чувствовала, лишь облегчение, она смогла стереть с себя его прикосновения.
       
       — Замечательно, — прошептала она одними губами и холодно улыбнулась своему отражению. Взглянув на разложенные на кровати свежую нижнюю рубашку и платье девушка стала одеваться. Не дожидаясь когда ее волосы высохнут она заплела косу и торопливо вышла из комнаты.
       
       В большой столовой залитый ярким летним солнцем, за дубовым столом неспешно переговариваясь завтракали Юстас и Генриетта.
       
       — Доброе утро, Лили! Моя дорогая, тебе бы стоило высушить волосы, прежде чем спуститься к нам, — женщина бросила завистливый взгляд на толстую косу Лили. В отличии от племянницы, Генриетте приходилось делать жуткий начес, чтобы придать тонким волосам хоть какой-нибудь объем, от чего и без того редкие волосы еще больше портились к большому сожалению хозяйки. С громким хрустом надкусив тост с маслом, она повернулась к мужу, который не сводил взгляд с хрупкой фигуры девушки. Стряхнув крошки хлеба с полной морщинистой груди, она объявила:
       
       — Я пригласила сэра Дозера и его сына сегодня к нам на ужин!
       
       — Не думаю, что это хорошая идея, — хмуро ответил Юстас, все так же наблюдая за Лилианой.
       
       — Юстас, ты не должен препятствовать общению Мартина и Лилианы, они скоро станут мужем и женой. Они же должны узнать друг друга...
       
       — Отправь письмо с извинениями… — повышая голос мужчина перебил жену. — О чем можно говорить с дураком?! Свадьба через два года! Возможно я еще передумаю…
       
       — Юстас Виллан! Не смей даже думать об этом! Только попробуй не выдать эту тварь замуж! — показывая толстым, указательным пальцем на девушку закричала женщина. Её полное тело, стянутое корсетом сотрясалось в такт ее словам. От ее доброжелательности не осталось и следа.
       
       — Заткнись! — тихо процедил мужчина.
       
       — Юстас, если через год она не уберется из моего дома, я ее вышвырну на улицу. К тому же, вряд ли Дозер отпустит ее. — зная слабость своего мужа перед мерзавкой, Генриетта усмехнулась. — Возможно он сам захочет позабавиться с ней. Глядишь и обрюхатит ее вместо дебильного сынка, если конечно сможет. Я видела как он смотрит на нее, облизывается…
       
       Лилина наблюдала за их ссорой с удивительным спокойствием, даже чашка в руке не дрогнула. Внешне отрешенная, внутри нее разворачивалась буря. При упоминании Кларка Дозера в ее голове со злобным оскалом поднимали головы монстры — страхи которые она тщетно пыталась спрятать . Оцепенев от страха, она сидела неподвижно стараясь не выдать своего ужаса.
       
       — Лилиана! — резкий оклик вывел ее из оцепенения — Пошла в свою комнату! Что бы до вечера я тебя не видела!
       
       Дождавшись когда племянница поднимется к себе, женщина повернулась к мужу и уже спокойно продолжила:
       
       — Юстас, ты совсем обезумел? Дорогой, Кларк обещал за нее место в совете, ты забыл? Таких как она тысячи, ты можешь выбрать любую. Помани пальцем и любая девица приползет к тебе на коленях. — женщина поднялась и обойдя стол подошла к мужу. Обняв его со спины она стала утешать его — Через неделю приплывает корабль с Хемсона, давай посмотрим на товар. Возможно ты присмотришь себе кого-то? — прижимаясь к нему шептала женщина. — Милый, любая раздвинет ноги перед тобой...
       
       Генриетта успокаивающе погладила лысую голову мужа и обхватив дряблые щеки жадно поцеловала его полные губы.
       
       Этим же вечером, барон Юстас Виллан со своей супругой и племянницей встречал гостей.
       

       Глава 2

       
       Сухопарый мужчина в нетерпении стряхнул несуществующие пылинки с бархатного камзола. Поправив бриллиантовые запонки он выглянул в окно. Уродливые стены замка барона Виллана приближались. Ну наконец-то! Сжав ноющие виски он в раздражении посмотрел на беспрерывно болтающего юношу.
       
       — Па, а мы уже близко? Я буду целовать ее сегодня? А она меня? Я хочу чтобы, она меня всегда целовала! Хочу увидеть ее ноги, если задрать платье у нее наверное…
       
       — Мартин! — грубо прервал он словесный поток. Юноша не обращая внимание на отца продолжал задавать свои вопросы. Кларк не выдержав схватил за волосы глупо улыбающегося сына, крикнул:
       
       — Мартин! Заткнись! — оттолкнув притихшего юношу он удовлетворенно выдохнул. Спустя пару мину тишины он пригладил растрепавшиеся волосы сына и мягко продолжил — Я же тебе обещал, что она будет в полном твоем распоряжении. Но! — взглянув на юношу, мужчина брезгливо вытер его губы, на которых выступила слюна. —Сейчас пока не время, потерпи чуть-чуть.
       
       — Я хочу ее, — полные, влажные губы юноши задрожали. Обхватив себя тонким руками он начал раскачиваться.
       
       Испугавшись, что сын сейчас устроит истерику, мужчина обнял его и утешающие погладил по спине.
       
       — Сынок, ты же знаешь я свои обещания сдерживаю. Ты получишь ее, не расстраивайся! Хочешь я отдам тебе Матильду? Она же нравилась тебе?
       
       — Она не дала мне посмотреть на свои ноги. Я ее не хочу...
       
       — Ну-ну, мой дорогой. Поверь мне, теперь она даст посмотреть на ноги и на все что ты захочешь. Договорились?
       
       Юноша прислушивался к тихим словам отца и потихоньку успокаивался. Он еще подождет немного. Теперь это будет легче, ведь папа поделится Матильдой. Раньше он запрещал ему подходить к ней, а сейчас разрешил… Он еще подождет…
       
       Темная карета остановилась перед каменным крыльцом. Не дожидаясь когда слуги откроют дверцы кареты Кларк поспешно вышел. Нервно переминаясь в ожидании когда подойдет сын он бросил рассеянный взгляд на лестницу и замер. Смешно перебирая худыми ногами к нему спускался Юстас, поддерживая за руку свою полную супругу. Но не это привлекло его внимание, на него смотрела она. Лилиана Ранкар, наблюдала за ним, как будто зная что он пришел за ней. Улыбнувшись ей он взял за руку подошедшего сына и стал подниматься навстречу хозяевам.
       
       — Кларк, Мартин! Я рад приветствовать вас, надеюсь дорога вас не сильно утомила? — вежливо поприветствовал гостей Юстас, хотя не испытывал особой радости при виде Дозера. Ему не нравился взгляд Кларка, он видел что граф смотрит на Лилиану. С какой стати!?
       
       — Барон, баронесса — мужчина поцеловал пухлые руки женщины и крепко пожал протянутую руку недовольного Юстаса. — Благодарю за приглашение. К сожалению я сегодня не располагаю временем. Если вы не возражаете, я бы хотел перейти к цели визита.
       
       — Надеюсь ничего серьезного? — с плохо скрываемой радостью поинтересовался Юстас. Слава Свету, он сегодня не будет наблюдать, как полоумный сынок Дозера пускает слюни и смотрит похотливыми глазами на Лили.
       
       — Милорд, Люсинда приготовила замечательный ежевичный пирог. Я помню, что он вам понравился в прошлый ваш визит. — в надежде задержать гостя сказала Генриетта. В отличие от мужа, она переживала, что сделка сорвется и Кларк передумает брать в невестки Лилиану.
       
       — О, я помню тот потрясающий вечер. Особенно ежевичный пирог, он был выше всяких похвал. — воскликнул мужчина, и взглянул на ожидающую их девушку. — Он просто таял во рту, нежный, с приятной кислинкой и сладким послевкусием — останавливаясь перед Лилианой закончил он. Карие глаза с удовольствием рассматривали хрупкую девичью фигуру облаченную в розовое платье.— Определенно со сладким послевкусием, — с хрипотцой повторил мужчина, смотря на светлую макушку девушки, что присела перед ним в реверансе.
       
       Юстас был вне себя от ярости, его рыхлое лицо побагровело. Он понял, что слова Кларка Дозера были предназначены его Лили. В отличии от мужа Генриетта прислушивалась к словам графа, боясь дышать. Словно гончая, учуявшая крупную добычу, ее слух был на пределе. Неужели ее шуточные слова произнесенные еще утром, оказались пророческими?!
       
       — Лилиана! Представляешь, папа отдал мне свою Матильду! Хочешь я тебе тоже покажу ее ноги... — в образовавшейся неловкой тишине, слова больного юноши прозвучали слишком громко, усугубляя неловкий момент.
       
       Лилиана поднялась и стараясь скрыть свое отвращение взглянула на Мартина.
       
       — Я очень рада за вас милорд…
       
       — Мартин, милый, не думаю, что невесте стоит рассказывать такие подробности. Хотя дать повод для ревности замечательный ход, чтобы женщина начала ценить своего будущего мужа. — Женщина громко расхохоталась, ее полные груди стянутые корсетом заходили ходуном, намереваясь вывалиться из тесных, хлипких оков, словно перебродившее тесто. Ее веселья никто не разделял, кроме Мартина. Юноша громко хлопал в унисон хохочущей женщине, Кларк не спускал взгляд с притихшей Лили, а Юстас сдерживал себя из последних сил, чтобы не взорваться от гнева.
       
       Вытерев кружевным платком, выступивший пот со лба, Генриетта поправила пышную прическу и жестом пригласила всех в дом.
       
       В богато обставленной гостиной был накрыт пышный стол, двенадцать слуг подобострастно опустили свои головы при виде хозяев и гостей. Мартин, громко восхитившись окружающей его обстановкой побежал к столу и удобно усевшись стал поглощать все до чего мог дотянутся.
       
       — Юстас, Генриетта, моя дорогая Лилиана пока Мартин занят я бы хотел обсудить с вами кое-что.
       
       — Надеюсь вы не отмените помолвку?! — скрывая свой страх спросила женщина.
       
       — Это было бы кстати, — тихо процедил Юстас, наблюдая за Мартином.
       
       Кларк сделал вид, что не расслышал последние слова барона. В глубине души он знал, что старый слизняк не сможет ему отказать.