— Ты что, говорящий?
— Ну да
— А почему ты раньше молчал?
— Так ты и не спрашивала
Я шла по парку, оглядываясь по сторонам, вдыхая свежий весенний воздух. На землю опустился туман, дул легкий ветерок, но было довольно прохладно. На деревьях уже показывались ярко-зеленые листочки несмотря на то, что на улице была довольно пасмурная погода. Весна, везде, где угодно, но только не в России. Не то, чтобы я не любила нашу страну, просто по сравнению с другими странами, она была чуть более черно-белой.
Идя вперед по мокрому асфальту, на котором только-только растаял снег, я погрузилась в мысли, крутящиеся в голове: «Вот что теперь делать? Как он мог уволить меня за такой проступок?» — моему негодованию не было предела. Начальник, та еще заноза в заднице, уволил меня за две ошибки в интервью, ДВЕ ОШИБКИ (И те запятые)!
«Это все из-за того, что я добивалась всего сама, а не отстегнула бабосика?»
Пинаю камушек, но он отлетает в лужу и брызги летят на мои новые белые джинсы. Ну капец, теперь еще и их стирать!
Выйдя из арки, завершающей границы парка, я перешла дорогу и пошла вдоль по улице, кидая опустошенный взгляд на витрины пыльных магазинов, хозяева которых наверняка такие же скряги, как мой начальник.
Владимир Петрович владел огромным офисом в центре Москвы, в подчинении которого находилось десятки сотен людей, возможно, даже тысяч. К своим годам он уже добился того, что держал крупный журнал в своих мерзких ручонках. Этот мужчина никогда мне особо не нравился. Весь такой из себя, вечно распевающий дифирамбами на собраниях! Нет, это безусловно не так уж и плохо, если не учитывать то, что он переспал уже практически с половиной офиса. Безусловно, если не брать мужчин, а хотя, кто знает, может и с мужчинами тоже спал, почему бы и нет?! Одно другому не мешает!
Я сама не заметила, как в очередной раз фыркнула при упоминании об этом человеке. Наверное, во всем виноват тот случай, когда он позвал меня в свой шикарный кабинет на двенадцатом этаже, с огромным деревянным столом, картиной на стене и шикарным видом из окна, чтобы обсудить кое-какие детали в моей статье. В тот момент я была рада, что начальство меня заметило, но уж никак не догадывалась, что звал он меня не из-за моих заслуг, а просто поставить галочку в своем расписании. Только я ему пощечину влепила и с гордой походкой ушла.
Собственно после этого наши отношения и испортились. Он докапывался до меня постоянно, грозил лишить премии, если не пересплю с ним. Я, конечно же, не восприняла его угрозы серьезно. Я снова думаю об этом придурке! АЙ! Что такое?
Какой-то прохожий в черной кофте-балахоне прошел мимо меня и толкнул. Даже не извинился! Только посмотрел на меня безразличным взглядом. Не запомнила его лица, только небесно-голубые глаза, словно льдинка, что больно впились в мои удивленные глазёнки.
— Эй, на дорогу смотри! — крикнула я вслед уходящей фигурке. Все прохожие устремили на меня свои взоры, аля «Ты че, слепая? Там нет никого». Забыв про обиду, я похлюпала мокрыми насквозь кедами дальше.
Живу я в небольшой двухкомнатной квартирке в самом похабном уголке города. Еще бы, за такую зарплату, я, будто, могу позволить себе чего-то большего! Стыдно признаться, рвалась в Москву, думала столица, крутое местечко, развлекусь! Ага, щаз, развлеклась! Целыми днями вкалывала на толстосума, которому дело есть только на длинноногих девиц! Подумать противно, что я могла бы быть одной из них, тьфу!
Войдя квартиру, я первым делом скинула мокрую обувь и носки, бросив их небрежно возле входа и, минуя коридор, по которому повсюду разбросана обувь, вошла в кухню.
Обычная такая кухня, ничем не примечательная: старые выцветшие обои, денег на переклейку которых у меня нет, да и зачем? Квартира съемная, а хозяин мне цену не собьет за ремонтик, итак ниже некуда! Старая доисторическая плита, работающая через раз, нависные шкафы, что вот-вот развалятся и липкий стол, который непонятно чем был испачкан прошлыми квартирантами, что даже самыми лучшими средствами не отчистить, поэтому я застелила его газетами, чтобы не пачкать скатерть, да у меня ее вообще-то и нет если разобраться.
— И как я раньше не замечала, что живу в таком свинарнике? — говорю себе вслух, потому что больше и поговорить-то не с кем.
Слышу знакомое «Мяу» и автоматически смотрю на окно, из форточки которого уже успешно вылез мой старый друг. Серая блестящая шерстка и ярко зеленые глазки, словно фары.
— Привет приятель, как жизнь? — я подхожу к подоконнику и касаюсь мягкой шерсти своего дружочка. Не помню, когда впервые увидела его и пустила погреться, год? Два? За все это время я так и не смогла придумать более остроумного имени, чем просто Кот.
— Извини, похоже, что сегодня ты в последний раз будешь угощаться у меня. — говорю я ему, будто он чего-то поймет: — Жить мне надоело, понимаешь? Из этой дыры я не выберусь, а страдать неохота! Парня нет, работы теперь тоже, мне вон, даже пожрать тебе дать нечего.
Я отхожу от окошка и иду в ванную, чтобы покончить со всем. Маленький друг, словно верный прихвостень трется рядом, мол, отговаривает. Включив воду, я набираю ванну и, пока водичка еле течет в старую, кое-где пожелтевшую посудину, я обращаю взор в зеркало. Непослушные волнистые рыжие волосы падают на плечи, струясь по ним, большие зеленые глазки, словно глазки маленького ребенка, разочаровавшегося в мире и кучка веснушек, разбредшихся по щекам и носу.
— Что за уродина! — фыркнула я сама на себя, беря в руки лезвие с тумбочки.
— Что ты делаешь? — как гром среди ясного неба. От неожиданности я вздрогнула и обернулась позади себя, не увидев никого, кому мог бы принадлежать голос, я посмотрела вниз на кота.
— Это ты сказал? Та нее, ты не можешь, ты же кот
— И что?
— Всмысле? Коты не разговаривают — утверждаю я.
— А я тогда сейчас что по-твоему делаю?
— Говоришь. Стоп, ты говоришь! — удивленно вскрикиваю я.
— Дошло-таки? А я уж думал ты помирать собралась.
— Ну… как бы собиралась. — я смотрю на лезвие и почему-то показываю ему.
— Ты правда сделаешь это? — спрашивает он у меня. Еще минуту назад я была уверена, что коты не разговаривают, а что уж говорить о самоубийстве.
— Ну да, собиралась.
— Ну и зря. — отвечает Кот, начиная вылизывать свою мордочку. Спустя минуту ступора, я решаюсь спросить.
— Это еще почему?
— Потому что это глупо. Ты последняя в своем роде и собираешься вот так умереть?
Я смотрю на набирающуюся воду и на лезвие и начинаю думать, что в его словах есть смысл.
— И что ты предлагаешь?
— Я предлагаю веревку и мыло, но а вообще... — кот запрыгивает на тумбочку, роняя все, что на ней лежало на пол, но я не обращаю на это внимание, а просто завороженно смотрю на кота.
— Я с ума сошла, да?
— Да. — от этого ответа я облегченно выдохнула: — чего выдыхаешь, дура? Я пошутил. Я твой фамильяр и защитник. Я пришел к тебе сказать о твоем предназначении.
— Что за предназначение? — осторожно интересуюсь у кота.
— А ты лезвие убери и водичку выключи, я и расскажу.
И тут Кот поведал мне всю тайну, о том зачем я родилась, почему он пришел ко мне и о том, что зло древнее вырваться из глубин Ада хочет, а для этого ему нужны старые гримуары, книжки, которые предки мои на протяжении веков хранят, да никому не показывают.
— Вот так вот — закончил Кот.
— То есть, ты пришел, чтобы я помогла тебе найти какие-то пыльные книжки моих пра-пра и перепрятать их в другое место, чтобы старый злой демон не смог выбраться и не поработить человечество? — на всякий случай я уточнила интересующую меня информацию.
— Да, только не ты помогаешь мне, а я тебе.
— Ну и на кой мне это нужно? — спрашиваю, потому что действительно не понимаю.
— Если не сделаешь того, что обязана перед предками, в котел отправишься! Ясно выразился?
— Яснее некуда.
— Почему я должна верить тебе? — спрашиваю у пушистого создания, удобно устроившегося у меня на коленях.
— Потому, что ты уже мне поверила, иначе сидела бы в автобусе? — кот слегка поднимает на меня взгляд, и укладывает голову на прежнее место.
В этом он точно прав, если бы я ему не поверила, то сидела бы дома, а не в автобусе и не смотрела бы на пробегающих по улице людей, каждый из которых торопился куда-то по своим делам.
Интересно, о чем они думают сейчас? Ведь у каждого из них разная жизнь и судьба, а что делаю я? Еду с котом в деревню искать какие-то книжонки своих давно умерших родственников, которые возможно, уже уничтожили все эти записи на благо человечества, потому что знали, что у них будет такая непутевая я.
— Не думай об этом слишком много, просто прими как должное! — делает мне замечание мой собеседник и автобус трогается с места. Хорошо, что здесь не так уж много пассажиров, чтобы они не поняли, что я какая-нибудь сумасшедшая, хотя на дела так и есть. Это все просто не может быть явью, может, я сплю?
Ущипнув себя, я слегла, вскрикиваю, чем привлекаю внимание людей. Нет, не сплю. Больше всего меня удивляло спокойствие моего фамильяра. Такое чувство, будто мы каждый день спасаем мир от истинного порождения зла, прожившего немало веков. Как будто мы, ну не знаю, капусту едем на дачу поливать! Может, для него это и привычное дело, но для меня нет. И как я вообще должна соревноваться с ним? У меня мозгов как у медузы! Что я скажу ему, если случайно встречу где-нибудь на улице?
Эх, а как я сейчас хочу к бабушке на ручки, чтобы она дала мне свежеиспеченный пирожок и погладила по волосам, причитая: «Ах, ты моя проказница, опять бегала в сад? Посмотри-ка, у тебя волосы все в репейнике»
Бабушка. Такое теплое слово, эх, жаль, что она недолго прожила. Мне тогда лет семь было, когда мама сказала: «Все, больше на дачу мы не поедем, не к кому нам ездить», а я все равно ждала каждое лето. И, вот сейчас у меня есть такая возможность, просто нужно представить, что я еду к бабушке, хоть это и не так просто, как может показаться.
Спустя несколько десятков минут, автобус выехал в пригород. На трасе было в принципе не на что смотреть, поэтому я просто считала проезжающие мимо машины. Кот спал, а я так много хотела него спросить, а может, дело было в том, что я совершенно не могла уснуть?! Наверное. В этот момент я подумала о своей маме, интересно, каково ей было знать, что моя судьба такая сложная и молчать? Каково ей было молчать столько времени? Я бы хотела у нее спросить, жаль только, что я ушла из дома, только мне стукнуло восемнадцать лет. Я даже не знаю, где она сейчас живет. Может ли значить то, что Кот сказал мне… нет, моя мама не могла умереть! Я помотала головой, отгоняя дурные мысли из своей головы.
— Ко-от, эй Кот! — позвала я тихонько скотинушку, чтобы не привлекать особого внимания пассажиров к своей персоне.
— Чего тебе, Ася?
— Ого, ты даже имя мое знаешь? — я была приятно удивлена, хоть и не понятно почему.
— Конечно, я многое о тебе знаю. И о том, что мать ушла из дома, и о том, что в детстве мочила манту, даже о том, что ты делала с тем парнем, как его…
— Ладно, ладно, поняла, хватит! — я остановила его.
— Чего хотела? — он посмотрел на меня.
— Почему нам нужно именно туда? Ну, в бабушкин дом?
— Потому, что там разлом.
Коротко, лаконично, но, ни разу не ясно. Что это за разлом такой и с чем его едят?
— Я тебе на месте объясню, спи. — это все, что он мне сказал, а потом уснул дальше, как ни в чем не бывало. Что сказать, коты?!
Эти пять часов езды вымотали меня всю от начала и до конца, а ведь глаза я так и не сомкнула. Выйдя из душного автобуса, я поправила капюшон на пуховике и застегнула молнию чуть повыше, позволяя коту лишь высунуть голову. Я боялась, что он замерзнет, поэтому позволила погреться под пуховиком. Даже, несмотря на то, что кругом все таяло, холодный, пробирающий до дрожи ветер никто не отменял. Дверь автобуса позади нас закрылась и, тот снова тронулся с места, отправляясь в дальний путь.
— Знаешь, я тут поняла, что совсем не помню дороги. — честно, но не очень кстати заметила я.
— Женщина, а ты вообще хоть что-нибудь помнишь? — тот вздохнул: — ладно, я тебе помогу. Закрой глаза и вспомни что-нибудь приятное о деревне.
Я сделала так, как он сказал и перед глазами, словно я фильм смотрю, появлялись картинки знакомой местности. Неведомая сила потянула меня вперед, ноги сами по себе пошли, я только собиралась отворить глаза, как мой спутник мне напрочь это запретил.
«Если откроешь глаза, не увидишь дороги» — так он мне сказал.
Весьма странная фраза, ведь по сути, все должно быть наоборот. Я не ответила ничего, просто пошла следом за видениями. Когда же мое тело остановилось, я набралась смелости и посмотрела вокруг.
— Ого, это и правда дом бабушки. Вот только, не в лучшем состоянии.
— Не будем тратить время впустую. Твой противник не такой уж и слабый я тебе скажу. Давай разделимся. Ищи что-нибудь необычное. — отдав указания, Кот выпрыгнул из куртки и убежал в направлении старого обветшавшего домика моей старушки, окна которого потускнели от времени и пыли, а фундамент осел.
Перепрыгивая лужи на потрепанной временем каменной дорожке, я добралась до крыльца и осмотрелась. Столько приятных воспоминаний, которые вызывают улыбку на лице! Вон там раньше росла роза, бабушка всегда тщательно подстригала этот куст и никому, ни под каким предлогом не разрешалось к нему подходить, кроме меня, конечно. Сейчас на месте маленького аккуратненького кустика, были лишь колючие непослушные заросли, которые будто бы говорили «иди в мои объятья и умри, истекая кровью». Бр-р-р, ну и фантазия у меня конечно!
О, а вон там раньше стоял умывальник! Там всегда была теплая вода, которая нагревалась от солнышка. А там были качели, помню, как упала с них, когда мне было пять, а ведь бабушка предупреждала! До сих пор шрам на кленке от приземления на камушек. Два шва наложили, ох и испугалась тогда моя старушка. М-да, сейчас они уже не кажутся мне такими, какими были в детстве.
— Что-нибудь необычное. — повторила я слова Кота. Если подумать, я не могу вспомнить ничего необычного, однако, есть кое-что, о чем бабушка говорила мне по секрету. Мне до сих пор снится этот странный сон.
«Милая, видишь этот ключик? Он достался мне от моей бабушки и когда-нибудь я отдам его тебе» — говорила бабушка, показывая на шее серебряный ключик размером сантиметров в пять, украшенный красивыми камушками. Я всегда думала, что этот ключ она носит как память или просто потому, что он красивый.
Вскоре после ее смерти, когда вскрыли завещание, там было всего одно предложение «Найди то, что сокрыто и никому не отдавай», все думали, что она имела ввиду, когда писала это, даже я не понимала, но сейчас кажется дошло. Как мне повезло, что я тоже взяла себе в привычку носить его при себе. В трудную минуту этот ключик поднимает мне настроение.
— Нашла чего-нибудь? — Кот появился из неоткуда. Я взвизгнула и подпрыгнула на месте на добрые пару метров.
— ХОСПАДЕ ИИСУСЕ, НЕЛЬЗЯ ТАК ПУГАТЬ! — накричала я на бедное животное.
— Полегчало?
— Немного. — я достала из-за пазухи ключ и показала коту: — вот оно.
— Ну да
— А почему ты раньше молчал?
— Так ты и не спрашивала
***
Глава 1.
Я шла по парку, оглядываясь по сторонам, вдыхая свежий весенний воздух. На землю опустился туман, дул легкий ветерок, но было довольно прохладно. На деревьях уже показывались ярко-зеленые листочки несмотря на то, что на улице была довольно пасмурная погода. Весна, везде, где угодно, но только не в России. Не то, чтобы я не любила нашу страну, просто по сравнению с другими странами, она была чуть более черно-белой.
Идя вперед по мокрому асфальту, на котором только-только растаял снег, я погрузилась в мысли, крутящиеся в голове: «Вот что теперь делать? Как он мог уволить меня за такой проступок?» — моему негодованию не было предела. Начальник, та еще заноза в заднице, уволил меня за две ошибки в интервью, ДВЕ ОШИБКИ (И те запятые)!
«Это все из-за того, что я добивалась всего сама, а не отстегнула бабосика?»
Пинаю камушек, но он отлетает в лужу и брызги летят на мои новые белые джинсы. Ну капец, теперь еще и их стирать!
Выйдя из арки, завершающей границы парка, я перешла дорогу и пошла вдоль по улице, кидая опустошенный взгляд на витрины пыльных магазинов, хозяева которых наверняка такие же скряги, как мой начальник.
Владимир Петрович владел огромным офисом в центре Москвы, в подчинении которого находилось десятки сотен людей, возможно, даже тысяч. К своим годам он уже добился того, что держал крупный журнал в своих мерзких ручонках. Этот мужчина никогда мне особо не нравился. Весь такой из себя, вечно распевающий дифирамбами на собраниях! Нет, это безусловно не так уж и плохо, если не учитывать то, что он переспал уже практически с половиной офиса. Безусловно, если не брать мужчин, а хотя, кто знает, может и с мужчинами тоже спал, почему бы и нет?! Одно другому не мешает!
Я сама не заметила, как в очередной раз фыркнула при упоминании об этом человеке. Наверное, во всем виноват тот случай, когда он позвал меня в свой шикарный кабинет на двенадцатом этаже, с огромным деревянным столом, картиной на стене и шикарным видом из окна, чтобы обсудить кое-какие детали в моей статье. В тот момент я была рада, что начальство меня заметило, но уж никак не догадывалась, что звал он меня не из-за моих заслуг, а просто поставить галочку в своем расписании. Только я ему пощечину влепила и с гордой походкой ушла.
Собственно после этого наши отношения и испортились. Он докапывался до меня постоянно, грозил лишить премии, если не пересплю с ним. Я, конечно же, не восприняла его угрозы серьезно. Я снова думаю об этом придурке! АЙ! Что такое?
Какой-то прохожий в черной кофте-балахоне прошел мимо меня и толкнул. Даже не извинился! Только посмотрел на меня безразличным взглядом. Не запомнила его лица, только небесно-голубые глаза, словно льдинка, что больно впились в мои удивленные глазёнки.
— Эй, на дорогу смотри! — крикнула я вслед уходящей фигурке. Все прохожие устремили на меня свои взоры, аля «Ты че, слепая? Там нет никого». Забыв про обиду, я похлюпала мокрыми насквозь кедами дальше.
Живу я в небольшой двухкомнатной квартирке в самом похабном уголке города. Еще бы, за такую зарплату, я, будто, могу позволить себе чего-то большего! Стыдно признаться, рвалась в Москву, думала столица, крутое местечко, развлекусь! Ага, щаз, развлеклась! Целыми днями вкалывала на толстосума, которому дело есть только на длинноногих девиц! Подумать противно, что я могла бы быть одной из них, тьфу!
Войдя квартиру, я первым делом скинула мокрую обувь и носки, бросив их небрежно возле входа и, минуя коридор, по которому повсюду разбросана обувь, вошла в кухню.
Обычная такая кухня, ничем не примечательная: старые выцветшие обои, денег на переклейку которых у меня нет, да и зачем? Квартира съемная, а хозяин мне цену не собьет за ремонтик, итак ниже некуда! Старая доисторическая плита, работающая через раз, нависные шкафы, что вот-вот развалятся и липкий стол, который непонятно чем был испачкан прошлыми квартирантами, что даже самыми лучшими средствами не отчистить, поэтому я застелила его газетами, чтобы не пачкать скатерть, да у меня ее вообще-то и нет если разобраться.
— И как я раньше не замечала, что живу в таком свинарнике? — говорю себе вслух, потому что больше и поговорить-то не с кем.
Слышу знакомое «Мяу» и автоматически смотрю на окно, из форточки которого уже успешно вылез мой старый друг. Серая блестящая шерстка и ярко зеленые глазки, словно фары.
— Привет приятель, как жизнь? — я подхожу к подоконнику и касаюсь мягкой шерсти своего дружочка. Не помню, когда впервые увидела его и пустила погреться, год? Два? За все это время я так и не смогла придумать более остроумного имени, чем просто Кот.
— Извини, похоже, что сегодня ты в последний раз будешь угощаться у меня. — говорю я ему, будто он чего-то поймет: — Жить мне надоело, понимаешь? Из этой дыры я не выберусь, а страдать неохота! Парня нет, работы теперь тоже, мне вон, даже пожрать тебе дать нечего.
Я отхожу от окошка и иду в ванную, чтобы покончить со всем. Маленький друг, словно верный прихвостень трется рядом, мол, отговаривает. Включив воду, я набираю ванну и, пока водичка еле течет в старую, кое-где пожелтевшую посудину, я обращаю взор в зеркало. Непослушные волнистые рыжие волосы падают на плечи, струясь по ним, большие зеленые глазки, словно глазки маленького ребенка, разочаровавшегося в мире и кучка веснушек, разбредшихся по щекам и носу.
— Что за уродина! — фыркнула я сама на себя, беря в руки лезвие с тумбочки.
— Что ты делаешь? — как гром среди ясного неба. От неожиданности я вздрогнула и обернулась позади себя, не увидев никого, кому мог бы принадлежать голос, я посмотрела вниз на кота.
— Это ты сказал? Та нее, ты не можешь, ты же кот
— И что?
— Всмысле? Коты не разговаривают — утверждаю я.
— А я тогда сейчас что по-твоему делаю?
— Говоришь. Стоп, ты говоришь! — удивленно вскрикиваю я.
— Дошло-таки? А я уж думал ты помирать собралась.
— Ну… как бы собиралась. — я смотрю на лезвие и почему-то показываю ему.
— Ты правда сделаешь это? — спрашивает он у меня. Еще минуту назад я была уверена, что коты не разговаривают, а что уж говорить о самоубийстве.
— Ну да, собиралась.
— Ну и зря. — отвечает Кот, начиная вылизывать свою мордочку. Спустя минуту ступора, я решаюсь спросить.
— Это еще почему?
— Потому что это глупо. Ты последняя в своем роде и собираешься вот так умереть?
Я смотрю на набирающуюся воду и на лезвие и начинаю думать, что в его словах есть смысл.
— И что ты предлагаешь?
— Я предлагаю веревку и мыло, но а вообще... — кот запрыгивает на тумбочку, роняя все, что на ней лежало на пол, но я не обращаю на это внимание, а просто завороженно смотрю на кота.
— Я с ума сошла, да?
— Да. — от этого ответа я облегченно выдохнула: — чего выдыхаешь, дура? Я пошутил. Я твой фамильяр и защитник. Я пришел к тебе сказать о твоем предназначении.
— Что за предназначение? — осторожно интересуюсь у кота.
— А ты лезвие убери и водичку выключи, я и расскажу.
И тут Кот поведал мне всю тайну, о том зачем я родилась, почему он пришел ко мне и о том, что зло древнее вырваться из глубин Ада хочет, а для этого ему нужны старые гримуары, книжки, которые предки мои на протяжении веков хранят, да никому не показывают.
— Вот так вот — закончил Кот.
— То есть, ты пришел, чтобы я помогла тебе найти какие-то пыльные книжки моих пра-пра и перепрятать их в другое место, чтобы старый злой демон не смог выбраться и не поработить человечество? — на всякий случай я уточнила интересующую меня информацию.
— Да, только не ты помогаешь мне, а я тебе.
— Ну и на кой мне это нужно? — спрашиваю, потому что действительно не понимаю.
— Если не сделаешь того, что обязана перед предками, в котел отправишься! Ясно выразился?
— Яснее некуда.
Глава 2.
— Почему я должна верить тебе? — спрашиваю у пушистого создания, удобно устроившегося у меня на коленях.
— Потому, что ты уже мне поверила, иначе сидела бы в автобусе? — кот слегка поднимает на меня взгляд, и укладывает голову на прежнее место.
В этом он точно прав, если бы я ему не поверила, то сидела бы дома, а не в автобусе и не смотрела бы на пробегающих по улице людей, каждый из которых торопился куда-то по своим делам.
Интересно, о чем они думают сейчас? Ведь у каждого из них разная жизнь и судьба, а что делаю я? Еду с котом в деревню искать какие-то книжонки своих давно умерших родственников, которые возможно, уже уничтожили все эти записи на благо человечества, потому что знали, что у них будет такая непутевая я.
— Не думай об этом слишком много, просто прими как должное! — делает мне замечание мой собеседник и автобус трогается с места. Хорошо, что здесь не так уж много пассажиров, чтобы они не поняли, что я какая-нибудь сумасшедшая, хотя на дела так и есть. Это все просто не может быть явью, может, я сплю?
Ущипнув себя, я слегла, вскрикиваю, чем привлекаю внимание людей. Нет, не сплю. Больше всего меня удивляло спокойствие моего фамильяра. Такое чувство, будто мы каждый день спасаем мир от истинного порождения зла, прожившего немало веков. Как будто мы, ну не знаю, капусту едем на дачу поливать! Может, для него это и привычное дело, но для меня нет. И как я вообще должна соревноваться с ним? У меня мозгов как у медузы! Что я скажу ему, если случайно встречу где-нибудь на улице?
Эх, а как я сейчас хочу к бабушке на ручки, чтобы она дала мне свежеиспеченный пирожок и погладила по волосам, причитая: «Ах, ты моя проказница, опять бегала в сад? Посмотри-ка, у тебя волосы все в репейнике»
Бабушка. Такое теплое слово, эх, жаль, что она недолго прожила. Мне тогда лет семь было, когда мама сказала: «Все, больше на дачу мы не поедем, не к кому нам ездить», а я все равно ждала каждое лето. И, вот сейчас у меня есть такая возможность, просто нужно представить, что я еду к бабушке, хоть это и не так просто, как может показаться.
Спустя несколько десятков минут, автобус выехал в пригород. На трасе было в принципе не на что смотреть, поэтому я просто считала проезжающие мимо машины. Кот спал, а я так много хотела него спросить, а может, дело было в том, что я совершенно не могла уснуть?! Наверное. В этот момент я подумала о своей маме, интересно, каково ей было знать, что моя судьба такая сложная и молчать? Каково ей было молчать столько времени? Я бы хотела у нее спросить, жаль только, что я ушла из дома, только мне стукнуло восемнадцать лет. Я даже не знаю, где она сейчас живет. Может ли значить то, что Кот сказал мне… нет, моя мама не могла умереть! Я помотала головой, отгоняя дурные мысли из своей головы.
— Ко-от, эй Кот! — позвала я тихонько скотинушку, чтобы не привлекать особого внимания пассажиров к своей персоне.
— Чего тебе, Ася?
— Ого, ты даже имя мое знаешь? — я была приятно удивлена, хоть и не понятно почему.
— Конечно, я многое о тебе знаю. И о том, что мать ушла из дома, и о том, что в детстве мочила манту, даже о том, что ты делала с тем парнем, как его…
— Ладно, ладно, поняла, хватит! — я остановила его.
— Чего хотела? — он посмотрел на меня.
— Почему нам нужно именно туда? Ну, в бабушкин дом?
— Потому, что там разлом.
Коротко, лаконично, но, ни разу не ясно. Что это за разлом такой и с чем его едят?
— Я тебе на месте объясню, спи. — это все, что он мне сказал, а потом уснул дальше, как ни в чем не бывало. Что сказать, коты?!
Эти пять часов езды вымотали меня всю от начала и до конца, а ведь глаза я так и не сомкнула. Выйдя из душного автобуса, я поправила капюшон на пуховике и застегнула молнию чуть повыше, позволяя коту лишь высунуть голову. Я боялась, что он замерзнет, поэтому позволила погреться под пуховиком. Даже, несмотря на то, что кругом все таяло, холодный, пробирающий до дрожи ветер никто не отменял. Дверь автобуса позади нас закрылась и, тот снова тронулся с места, отправляясь в дальний путь.
— Знаешь, я тут поняла, что совсем не помню дороги. — честно, но не очень кстати заметила я.
— Женщина, а ты вообще хоть что-нибудь помнишь? — тот вздохнул: — ладно, я тебе помогу. Закрой глаза и вспомни что-нибудь приятное о деревне.
Я сделала так, как он сказал и перед глазами, словно я фильм смотрю, появлялись картинки знакомой местности. Неведомая сила потянула меня вперед, ноги сами по себе пошли, я только собиралась отворить глаза, как мой спутник мне напрочь это запретил.
«Если откроешь глаза, не увидишь дороги» — так он мне сказал.
Весьма странная фраза, ведь по сути, все должно быть наоборот. Я не ответила ничего, просто пошла следом за видениями. Когда же мое тело остановилось, я набралась смелости и посмотрела вокруг.
— Ого, это и правда дом бабушки. Вот только, не в лучшем состоянии.
— Не будем тратить время впустую. Твой противник не такой уж и слабый я тебе скажу. Давай разделимся. Ищи что-нибудь необычное. — отдав указания, Кот выпрыгнул из куртки и убежал в направлении старого обветшавшего домика моей старушки, окна которого потускнели от времени и пыли, а фундамент осел.
Перепрыгивая лужи на потрепанной временем каменной дорожке, я добралась до крыльца и осмотрелась. Столько приятных воспоминаний, которые вызывают улыбку на лице! Вон там раньше росла роза, бабушка всегда тщательно подстригала этот куст и никому, ни под каким предлогом не разрешалось к нему подходить, кроме меня, конечно. Сейчас на месте маленького аккуратненького кустика, были лишь колючие непослушные заросли, которые будто бы говорили «иди в мои объятья и умри, истекая кровью». Бр-р-р, ну и фантазия у меня конечно!
О, а вон там раньше стоял умывальник! Там всегда была теплая вода, которая нагревалась от солнышка. А там были качели, помню, как упала с них, когда мне было пять, а ведь бабушка предупреждала! До сих пор шрам на кленке от приземления на камушек. Два шва наложили, ох и испугалась тогда моя старушка. М-да, сейчас они уже не кажутся мне такими, какими были в детстве.
— Что-нибудь необычное. — повторила я слова Кота. Если подумать, я не могу вспомнить ничего необычного, однако, есть кое-что, о чем бабушка говорила мне по секрету. Мне до сих пор снится этот странный сон.
«Милая, видишь этот ключик? Он достался мне от моей бабушки и когда-нибудь я отдам его тебе» — говорила бабушка, показывая на шее серебряный ключик размером сантиметров в пять, украшенный красивыми камушками. Я всегда думала, что этот ключ она носит как память или просто потому, что он красивый.
Вскоре после ее смерти, когда вскрыли завещание, там было всего одно предложение «Найди то, что сокрыто и никому не отдавай», все думали, что она имела ввиду, когда писала это, даже я не понимала, но сейчас кажется дошло. Как мне повезло, что я тоже взяла себе в привычку носить его при себе. В трудную минуту этот ключик поднимает мне настроение.
— Нашла чего-нибудь? — Кот появился из неоткуда. Я взвизгнула и подпрыгнула на месте на добрые пару метров.
— ХОСПАДЕ ИИСУСЕ, НЕЛЬЗЯ ТАК ПУГАТЬ! — накричала я на бедное животное.
— Полегчало?
— Немного. — я достала из-за пазухи ключ и показала коту: — вот оно.
