Глава 1
Вал: Это глупо, знаю, но мне необходимо видеть ее каждый день, пусть и издалека, иначе у меня начинается ломка, словно у наркомана. Если она проходит мимо, и я слышу ее голос, то все вокруг мгновенно расцветает, а сам я с трудом могу убрать с губ улыбку.
Лекс: Она проходит мимо и не замечает тебя? Ты что, шпион какой?
Тол: Не мешай парню, пусть дальше рассказывает.
Вал: *грустный смайлик*. Жизнь многому меня научила, в том числе и быть незаметным.
Лекс: Знаешь, мне уже страшно становится. Ты так ее расписываешь. И свое поведение рядом с ней. Будто маньяк какой.
Вал: Я никогда не причиню ей вреда ни словом, ни делом.
Лекс: А представиться? Познакомиться? Рассказать потом обо всем, если сложится?
Тол: Я рассказал. И что?
Лекс: Не все женщины сучки. Я же живу нормальной жизнью.
Тол: Исключения только подтверждают правило.
Вал: Я не смогу… Просто не смогу… Презрение в ее глазах меня убьет…
Лекс: Да что ты зациклился на этом презрении? Заранее поставил крест на своей личной жизни?
- Где б еще я ее нашел, - послышался в дверях насмешливый голос Макса, брата погодка, и Лика мгновенно щелкнула на крестик интернет-страницы. Не нужно было Максу это видеть. Еще, чего доброго, заинтересуется, копать начнет. – Спать не собираешься? Час ночи, вообще-то.
- Завтра воскресенье. Да и родителей дома нет, - Лика сдержала зевок. Какой «спать», когда там, в ноуте, такое интересное чтение?!
- И? Это не повод ночью как привидение бродить.
- Я не брожу, - Лика пожала плечами, - Макс, ну вот что ты, а? Как охранник.
- Да потому что отец с меня спросит, если у тебя будут проблемы в вузе, - проворчал Макс. Он стоял, привалившись спиной к косяку двери, и смотрел на Лику чуть иронично и в то же время внимательно. – Полчаса. И спать. Я проверю.
- Ты старше меня всего лишь на год, - обиженно надула губы Лика.
- Год и три, - нравоучительно поднял палец Макс. – Все, мелкая, я скоро приду с проверкой.
Лика показала спине брата фигу и снова открыла нужную страничку. Общение на форуме продолжалось, и сейчас трое мужчин обсуждали личную жизнь непонятного Вала. Лика попала на форум случайно: серфила интернет и неожиданно наткнулась на откровения одного парня под ником Вал. Он так красочно живописал свою жизнь, что Лика зачиталась и даже зарегистрировалась на том форуме, чтобы не потеряться. Кстати, потом, попытавшись выйти на нужную страницу из другого браузера, она с удивлением обнаружила, что доступ к форуму закрыт. «Интересно девки пляшут», - пробормотала она любимое присловье отца и вернулась к старому браузеру.
Форум был создан в виде приватных комнат для чатов. Есть у тебя доступ к такой комнате – можешь читать переписку и участвовать сам. С Валом общались только двое мужчин, Лекс и Тол. Всех троих объединяла какая-то общая тайна, но Лика никак не могла понять, какая именно.
Каждый вечер, после вуза, садясь за ноутбук, она первым делом открывала страничку чата и словно проживала чужую жизнь.
Валентин сидел в кресле, смотрел в окно пустым взглядом и ничего не видел в ярком свете фонарей. Очередной день завершился. Очередной день, как обычно проведенный в одиночестве. Очередной день без нее.
Успешный, состоятельный, симпатичный, но с небольшими странностями, как говорили о Валентине разные знакомые, он с горечью думал о том, что жизнью свою закончит так же, как и начал, - в полном одиночестве.
Воспитанник детдома, не знавший родителей, Валентин научился жить самостоятельно и ни от кого не зависеть. Вот только сердце не соглашалось с ним и все чаще болело.
Сегодня он видел ее, правда, издалека, но все же. Она шла с подругой от университета к вызванному такси, весело смеялась чему-то и казалась ему ангелом, спустившимся на эту грешную, грязную землю.
«Знаешь, мне уже страшно становится. Ты так ее расписываешь. И свое поведение рядом с ней. Будто маньяк какой», - вспомнил Валентин слова знакомого по форуму. Маньяк? Да, он с полным правом мог считать себя маньяком. Он был одержим одной-единственной девушкой на планете, не мог без нее жить и в то же время до дрожи боялся подойти к ней, завести разговор, представиться. Он слишком сильно ее любил, чтобы быть отвергнутым ею.
На кухне призывно засвистел чайник. Валентин специально купил такой, со свистком и долгим, противным свистом, чтобы услышать его везде, в самом дальнем углу квартиры, в любое время дня и ночи.
Чистая, стерильно убранная кухня казалась безжизненной, словно операционный отсек, изолированный от остального пространства больницы. Впрочем, у Валентина все комнаты блестели чистотой, стерильностью, все комнаты были пусты и безжизненны.
Налив в чашку из тонкого фарфора черный крепкий чай, Валентин вернулся в кабинет. Его ждали включенный ноутбук, недописанные статьи, знакомые на форуме. И никого, ни единой души рядом. Впрочем, как обычно.
Усевшись в удобное кожаное кресло темно-коричневого цвета, с высокой спинкой и широкими подлокотниками, «президентское», как называл его Валентин, он привычно застучал по клавишам ноутбука. Статьи следовало сдать вовремя. Он знал, что успеет. Впереди была целая ночь.
Глава 2
- Артова Анжелика Сергеевна! – голос матери даже по скайпу был наполнен негодованием.
Лика вздохнула:
- Мам…
- Никаких «мам»! Игорек – отличный мальчик: симпатичный, воспитанный, из хорошей семьи! Как ты могла сказать ему, что он для тебя слишком тихий?!
Ну а что еще она должна была сказать парню, от которого ее тошнило? Прилизанные редкие волосенки, перепуганный взгляд, как у провинившейся болонки, привычка все докладывать своей матери, постоянные вздохи: «Ах, как бы чего не вышло»! И какой мужчина из него выйдет? Правильно, никакой. А отец для их возможных детей? Да он от вида орущего младенца в обморок упадет!
Но родителей подобные мелочи не интересовали. Главное, что «Игорек» был из нужной им семьи! Как же, слияние капиталов и прочая чушь!
- Завтра же! Слышишь меня? Завтра извинишься и согласишься на свидание!
Мать отключилась. Лика мрачно выругалась. Они даже внешне смотрелись комично! Она, яркая худая блондинка, высокая и хрупкая, и он, низенький, сутулый, почти лысый. Фу!
Экран ноутбука напомнил о форуме, из которого Лику вчера выгнал брат.
Она подошла, открыла нужную вкладку, выбросила из головы мысли об «Игорьке» и, усевшись на кровать, погрузилась в чтение.
Вал: Между нами десять лет разницы. Всего лишь. А будто целая вечность. По сравнению с ней я кажусь себе стариком.
Лекс: Ты вроде из детдома? Ничего удивительного. Та еще школа жизни. Но, блин, ставить крест на себе только из-за этого…
Тол: Я же поставил.
Лекс: А я – нет. И счастлив. Так что не учи парня плохому. Кстати, сколько тебе, Вал?
Вал: Тридцать.
Тол: Это ей двадцать? Забей, мужик. Она тебя пошлет сразу. У них в голове в таком возрасте ветер гуляет. Думают о кинозвездах и нарядах. Такие, как мы, им не интересны.
Лекс: Люди разные. Тебе ли не знать.
Тол: Он говорил, она живет в достатке. Ставлю всю мою никчемную жизнь на то, что родители с нее пылинки сдувают и исполняют все ее прихоти. А теперь подумай, что ей может дать Вал? Ну, кроме чувств, которые ей, скорей всего, не нужны.
Вал: Она красавица. Объективно. Возле нее всегда много мужчин всех возрастов. Так что да, такой, как я, ей не нужен…
- Лика! – да что ж такое! Не дают спокойно почитать!
Лика привычно свернула вкладку и вопросительно посмотрела на Макса.
- Там Игорь Странов звонит. По домашнему. Раз уж мобильник ты отключила.
- Меня нет.
- А мама?
- Ее здесь тоже нет.
Макс хмыкнул и вышел. Лика вернулась к ноутбуку.
- Как ваше самочувствие? Кошмары продолжаются? – кареглазый брюнет в возрасте внимательно смотрел на Валентина с той стороны экрана.
- Они и не прекращались, - пожал плечами Валентин. Последняя неделя выдалась чрезвычайно загруженной, и со своим психотерапевтом он мог общаться только по скайпу.
- Значит, таблетки не помогают…
- Через раз.
- Найдите время на следующей неделе заглянуть ко мне в офис. Я выпишу другой рецепт.
Валентин кивнул. Обязательно. Ночные кошмары выматывали его не хуже работы.
Общение с психотерапевтом Валентин начал в двадцать пять лет. Детдомовское прошлое с его вечными страхами постоянно давала о себе знать. И едва встав на ноги, Валентин начал искать того, кто поможет если не убрать последствия жизни в детдоме, то хотя бы свести их к минимуму.
Агранов Петр Семенович стал первым и единственным врачом, к которому обратился Валентин. Пять лет наблюдений. Не постоянных, нет, периодических. Да, прогресс был виден невооруженным взглядом, но Валентин прекрасно осознавал, что до психически здорового человека ему очень далеко.
Через пятнадцать минут сеанс завершился, и Валентин отправился на кухню – ставить чайник. Нехитрый ритуал заваривания чая, а затем и самого чаепития, приносил измотанной душе успокоение и позволял набраться сил перед очередной рутинной работой.
Небольшой заварочный чайник из фарфора, расписанный под хохлому, принял в себя несколько щепотей черного байхового чая. Залив его кипятком, Валентин подошел к окну, выходившему на оживленную улицу. По ней постоянно сновали туда-сюда люди всех возрастов. Муравейник. Далекий муравейник.
Людей Валентин не любил, не без причины, конечно, но ничего поделать со своим чувством не мог. А вот наблюдать за ними ему нравилось. Это позволяло ему ощущать себя живым человеком, а не роботом, нацеленным на зарабатывание всех денег в мире, как шутили некоторые его коллеги.
Мысли сами от людей перепрыгнули на одного определенного человека.
Валентин видел ее сегодня. Стоял неподалеку от университета, наблюдал, как она оживленно жестикулирует, пытаясь что-то доказать хорошо одетому сутулому парню, шедшему рядом, и думал, что красивее ее еще никого на свете не видел.
Дурак. Нужен он ей.
Резко оборвав себя, Валентин вернулся к чайнику, заварил себе чай, уселся за накрытый светло-бежевой скатертью стол и стал пить чай.
Глава 3
Вал: Я видел ее сегодня. Она задорно смеялась над шуткой своей спутницы. И я мечтал быть на месте той девушки. У нее смех, как колокольчики звенят. Слушать одно удовольствие.
Лекс: Бедная девчонка. Вот так живет себе спокойно, наслаждается жизнью и понятия не имеет, что за ней следит повернутый на ней мужик.
Тол: За всеми нами кто-нибудь да следит.
Лекс: Философская чушь. Ты представь себе картинку со стороны. Каждый день наблюдать за возлюбленной, чтобы не сойти с ума от необходимости видеть ее. Да даже в моей интерпретации звучит жутко. Для обоих сторон. Вал, тебе полечиться бы.
Вал: Я общаюсь с психотерапевтом, если ты об этом, но не из-за моей «одержимости», а из-за старых детских травм.
Лекс: А надо бы таблеточки попить.
Тол: Советчик, за собой следи.
Вал: Когда она выйдет замуж, а это, думаю, случится скоро, она со всех сторон привлекательная невеста, мне будет больно, но я смогу пережить и эту боль. Может быть, я даже прекращу ходить за ней. Но не видеть ее сейчас, когда она одинока… Нет, это сильнее меня. Иногда, когда она проходит совсем близко, и я слышу ее голос, я воображаю, что это я сейчас иду рядом с ней.
Лекс: И как? Становится лучше?
Вал: *грустный смайлик*. Увы, нет. Только сильней бережу рану.
Тол: У тебя легкий слог. Ты чем на жизнь зарабатываешь?
Вал: Работаю с текстами.
Тол: Я примерно так и думал.
Лекс: Ты не преподаватель часом?
Вал: Нет. Не люблю толпу, пусть даже это и студенты.
Тол: Студентов как раз не грех не любить. Вечно орут. Хорошо хоть по этажам не бегают.
Лекс: Ты так это говоришь. Со знанием дела.
Тол: Экономику преподаю уже не первый год.
Лекс: М-да. Даже не знаю, кому сочувствовать: тебе или студентам.
Вал: Она студентка. Второй курс юридического.
Лика оторвалась от чата, повернулась к тостеру, достала подсушенный хлеб. Положила сверху кусок жареного мяса и стала усиленно его жевать. Она любила проводить вечера на кухне: и почитать с ноута можно, и еда рядом, только руку протяни. Сейчас, работая челюстями, она пыталась понять, что именно смутило ее в прочитанном. Что-то такое было, что-то, что царапало сознание острыми коготками. «У тебя смех, словно колокольчики звенят», - вспомнила она вдруг слова Виктора, своего старого друга и давнего поклонника.
Лика нахмурилась, вернулась к чату. «Я видел ее сегодня. Она задорно смеялась над шуткой своей спутницы. И я мечтал быть на месте той девушки. У нее смех, как колокольчики звенят… Она студентка. Второй курс юридического».
Лика отложила не доеденный бутерброд, потерла руками лицо – дурацкая привычка, от которой никак не могла отвыкнуть. Чушь, конечно. Но… Лике на какой-то момент показалось, что Вал говорил о ней…
Валентин тщательно скрывал, что вырос и до совершеннолетия жил в детдоме. Он не думал, что у кого-нибудь из его знакомых или коллег хватит финансов и связей, чтобы узнать всю его подноготную, но привычка осторожничать, буквально въевшаяся под кожу, заставляла молчать о данном факте биографии. Только психотерапевту и двоим приятелям на форуме, никогда его не видевшим, он не побоялся сообщить об этом. Первому – потому что детдом играл в его лечении ведущую роль, вторым – потому что не собирался встречаться с ними вживую. Остальные окружающие ничего знать не знали.
Вообще, конечно, форум помогал Валентину ничуть не меньше сеансов у психотерапевта. Возможность выговориться людям с той же проблемой, что и у него, была бесценна. Попал туда Валентин случайно: прочитал в одном из чатов о сайте, посвященном таким как он, а там немного напора, чуть-чуть писем, умение забалтывать – и вот уже у него своя чат-комната. Как-то так сложилось, что изначально общались с ним только двое, Лекс и Тол. Валентин подозревал, что это сокращение от их имен. Вроде «Алексей» и «Анатолий». Две противоположности, оптимист со сложившейся личной жизнью, и пессимист, тот, которому в жизни не повезло.
Беседуя с ними, Вал начал четче понимать себя, яснее осознавать, что зачастую угол зрения на ту или иную ситуацию становится решающим в жизни. Но об этом было удобно рассуждать в теории, отдыхая после статей с особо тяжелыми темами. А вот на практике… На практике Валентин прекрасно осознавал, что никогда не решится поменять этот самый угол зрения. Не то чтобы не сможет… Скорее, помешают вдалбливаемые с детства установки и общественное мнение.
Валентин поднялся со стула, налил вторую чашку чая, на этот раз – каркадэ – и снова уселся за стол. Днем он усердно работал, не позволяя себе отвлечься на посторонние темы. Вечером же или ночью, перед сном, его обязательно пробивало на философствование.
Сегодня он не смог увидеть ее – ждал, долго ждал у университета, но она не пришла, хотя он и видел, как заходили в здание ее однокурсники. И теперь он волновался, переживал, постоянно думал, что же могло случиться, почему она, одна из отличниц, внезапно пропустила учебу. А еще ему было плохо – в груди постоянно ныло. Умные люди утверждали, что это болит душа. Может, и так. Вот только день, проведенный без возлюбленной, для Валентина был адом.
Глава 4
Лика считала себя девушкой впечатлительной, в гадания цыганок, может, и не верила, а вот гороскопы старалась не читать, чтобы лишний раз не думать ни о чем дурном.
