Внезапно вспыхнувшая в мозгу догадка ее перепугала. В самом деле, непонятно какой человек следит за ней постоянно, думает о ней, обсуждает ее на форуме, пусть и анонимно. Есть от чего напрячься.
Неуверенная в своих предположениях, Лика решила пока ничего не рассказывать отцу или брату. А вот Виктору, выбрав свободную минуту, она позвонила.
Обычный обмен любезностями. Разговор ни о чем. Лика соблюла приличия и лишь потом спросила:
- Ты обо мне никому ничего не рассказывал?
- Я? – удивился на том конце Виктор. – Мелкая, что и кому я мог о тебе рассказать?
«Мелкая». Ну да. Виктор был старше Лики на пять лет и упорно звал ее «мелкая», что ужасно ее раздражало.
- Я твое выражение встретила в интернете недавно, - пояснила Лика, - ну то, помнишь: «смех, как колокольчики звенят».
- Вот же гад, - хмыкнул после нескольких секунд молчания Виктор.
- Кто? – опешила Лика.
- Да Валька Антипин. «Я – Валентин», - передразнил он кого-то, - продолжает, блин, тырить чужие словечки. Небось, в своей статье использовал, а моя фаза в народ пошла.
- Вить, подожди, - взмолилась вконец запутанная Лика, - какой Валентин?
- Валентин Андреевич Антипин. Что, правда, никогда о нем не слышала? Журналист. Пишет на острые социальные темы – социализация детей из детдомов, трудности выживания людей с низким уровнем дохода, повышение роста преступности из-за отсутствия культуры среди населения, и прочее, прочее. Печатается в нескольких газетах, в том числе и федеральных. Главреды его любят за быструю работу и полное раскрытие темы, как они выражаются.
- То есть ты хочешь сказать, что этот Антипин украл у тебя твое выражение? – уточнила Лика.
- Ну, украл – сильно сказано. Но есть за ним такое: как понравится слово или выражение, чужое, прошу заметить, так сразу в своей статье использует. Разбираться с ним не идут – копирайт никто в речи не ставит. Но в сторону его шипят.
- Ясно, спасибо, Вить, а то я уже испугалась…
- Накрутила себя в очередной раз, - понятливо хмыкнул Виктор.
Лика подавила вздох: да уж, накрутила. Осталось понять, кто на самом деле Вал из форума. Может, он и есть тот самый Антипин…
Вал: Она не пришла сегодня на занятия. Я не смог ее увидеть. Душа ноет. Я понимаю, что, скорее всего, с ней все хорошо, а мне нужно лечиться еще и от этой привязки. Но день без нее кажется мне потерянным. Я буквально заставляю себя что-нибудь делать, чтобы не сойти с ума.
Лекс: Бедный твой психотерапевт. Если ты еще и этим его нагрузишь, он точно начнет сдирать с тебя двойную плату. Отвлечься не пытался? Ну, там, фильм, музыка, что-то другое, раз уж работа не помогает?
Тол: И не поможет. Не в его случае. Это клиника. Тут и психотерапевтом не нужно быть, чтобы понять: он этой «связью» замещает что-то в своей душе. Я уже начинаю жалеть ту девчонку. Так на ней зациклиться. Маньяк ты, Вал.
Валентин оторвался от ноутбука, грустно улыбнулся: он – маньяк. Да, наверное, в чем-то его виртуальные приятели правы, и такая ситуация явно ненормальная. Но одно дело – осознавать это, и совсем другое – пытаться что-то сделать. Да Валентин и не желал, чтобы кто-то что-то «делал». Слишком личными были его чувства к его возлюбленной. И на форуме он писал только потому, что был уверен: ни с Лексом, ни с Толом он никогда не встретится в реале.
Любому человеку нужно общение. Валентин не являлся исключением. Ему тоже необходимо было с кем-то поговорить. Форум стал для него идеальным местом. Стремясь соблюсти полную анонимность, Валентин при этом мог раскрывать душу буковкам на экране – именно так, как буковки, а не как живых людей, он воспринимал своих собеседников.
Он с нетерпением ждал завтрашнего дня: завтра его возлюбленная точно появится в вузе, он был в этом уверен. И он сможет вознаградить себя за ее сегодняшнее отсутствие ее видом, а может, и смехом.
Валентин вернулся к ноутбуку.
Вал: Я уже говорил: никогда, ни за что я не причиню ей вред. Это невозможно.
Тол: Ну да, всего лишь будешь подглядывать за ее жизнью. Псих и маньяк.
Лекс: Хорошо, что она не знает о таком кавалере. Я на ее месте начал бы нервно оглядываться каждую минуту. В кои-то веки соглашусь с Толом: ты не только псих, ты еще и маньяк.
Псих. Маньяк. Что ж, пусть так. Им обоим не дано быть вместе. Но хоть кусочек счастья Валентин может урвать у этой жестокой жизни?
«Интернет знает все», - любил приговаривать отец Лики. Она частенько с ним соглашалась. Частенько. Но не теперь. Интернет мало что знал о Валентине Андреевиче Антипине. Несколько фото и пара десятков строчек биографии, из которых половина была перечислением его заслуг и мест работы.
Высокий смазливый шатен с темно-зелеными глазами появился на горизонте журналистики двенадцать лет назад, причем сразу – в двух федеральных изданиях. Его статьи, как и говорил Витька, затрагивавшие острые социальные темы, практически мгновенно перепечатывались на разнообразных сайтах и в соцсетях. Их обсуждали, с ними соглашались, о них спорили. Но равнодушными они не оставляли никого. Нищие, дети, старики, дома престарелых, детдома, ночлежки – Валентин писал обо всем так, как будто видел это собственными глазами. Его порой хлесткие фразы, по заявлениям тех, кто считал себя его фанатом, оставались в мозгу надолго.
О прошлом Валентина ничего не было известно. Он не участвовал ни в каких сборищах или форумах, даже когда они проводились он-лайн, вел затворнический образ жизни. У него не было друзей. Говорили, что он одинаково не смотрит ни в сторону мужчин, ни в сторону женщин. Этакий современный «граф Монте-Кристо».
Лика провела за ноутбуком несколько часов, но так и не смогла ничего раскопать. Предполагали, что он – сирота. Его точный адрес никто не знал. Общаться он не любил.
В общем, человек-загадка.
Загадки Лика не любила. Ее нелюбовь, конечно, ничего не изменила бы в этом случае, если бы не одно но: Валентин Андреевич Антипин мог оказаться самым настоящим маньяком. А Лика – его жертвой. Как он там писал недавно на форуме? «Жизнь многому меня научила, в том числе и быть незаметным»?
Лика нахмурилась: страха она не чувствовала. Шатен на фото не вызывал негативных эмоций, того же недоверия. Отцу и брату рассказывать было нельзя. И что теперь? Делать-то что-то надо? Вдруг и правда маньяк?
Лика несколько секунд задумчиво потарабанила пальцами по столу, затем потянулась за мобильником и набрала бывшую одноклассницу:
- Кать, привет. Я, ага. Кать, твой брат все еще работает в полиции? Нужен, ага. Нет, проблем нет. Скажем так: пара вопросов делового характера. Дашь телефончик? Угу, спасибо.
Запомнив номер, Лика набрала его, глубоко вздохнула и приготовилась к не особо легкому разговору.
Лекс: Ты что?!
Тол: В смысле, «преподавать»?! У тебя образование-то есть?
Вал: *грустный смайлик*. Обижаете. Я сейчас третье высшее получаю. Все три – заочно или дистанционно.
Тол: Ну хорошо, прости. Образование есть. Но мозги-то где? Ты сам писал, что при виде нее у тебя сносит крышу. Куда ты собрался?
Лекс: Тол прав. Какие лекции? Она – рядом. Возле нее – другие мужчины. Хочешь сказать, ты выдержишь?
Выдержит ли он? Валентин не знал. Но и находиться постоянно вдали от нее, не иметь возможности услышать ее голос, вдохнуть ее запах… И так, и так получалась настоящая пытка. И поэтому когда ему вчера позвонили и предложили прочитать лекции у студентов ее вуза, в ее группе, он воспринял это предложение как знак судьбы.
Валентин вернулся к ноутбуку.
Вал: Я и так веду жизнь затворника. Её вижу пять-семь минут в сутки в лучшем случае. Я устал так жить.
Лекс: Ты же все равно ничего ей не скажешь. Смысл в таких мучениях?
Смысла Валентин не видел, как и не был уверен, что выдержит длительное пребывание в многолюдной аудитории. Страх перед толпой все еще был силен, несмотря на работу психотерапевта. Но Валентин хотел, пусть и ненадолго, что-то поменять в своей жизни.
Несмотря на тяжелую судьбу, Валентину несколько раз крупно везло именно тогда, когда он совсем отчаивался.
Первый раз за год до его выпуска из детдома сняли и посадили директрису, за мошенничество с квартирами детдомовцев. Новая директриса опыт «старой» учла, и Валентину досталась плохонькая, но однушка. В ней он и жил первые два года, пока работал на износ, чтобы хоть что-то заработать. Дворник, грузчик, мойщик полов – кем он только ни был. Потом – продажа однушки, переезд в другой город, побольше, поближе к «цивилизации». Там Валентин снял другую однушку и в двадцать лет поступил на заочное в университет. Учеба, работа, по вечерам – общение на форуме – на барахолке нашелся дешевый ноутбук.
Слог и грамотность Валентина оценил редактор местной газеты. И в двадцать два Валентин начал писать очерки, а затем и статьи. Платно.
Скопив достаточно средств, Валентин переехал уже в этот город, здесь увидел ее, свою единственную любовь. И вот теперь собирался читать лекции на ее курсе.
Смирнов Антон Валерьевич, брат бывшей одноклассницы Лики, высокий широкоплечий брюнет с синими глазами и сводящей с ума многих девушек с улыбкой, сидел за столиком в ресторане напротив Лики и задумчиво барабанил пальцами по столешнице.
- Трудную ты задачку задала, - наконец, произнес он, - с одной стороны все чисто. Валентин Андреевич Антипин действительно существует. У меня есть данные и его паспорта, и свидетельства о рождении. И даже подтвержденный запрос из роддома на руках. Да, они приняли роды у девушки «с улицы», да, она написала отказ, да, ребенок был отправлен в детдом.
- А с другой? - когда Антон замолчал, уточнила Лика.
- А с другой… Никто его не помнит в детдоме. Вроде и немудрено: прошло двенадцать лет.
- Всего-то?
- Там за последние годы вскрылось несколько не особо приятных историй… Старых работников уволили. Молодые ведут себя почти идеально.
- А документы?
- А нет документов.
- Как это? – не поняла Лика. – Когда нас выпускали из школы, была куча документов. На каждого характеристика...
- Знаю, - хмыкнул Антон. – Но в архиве на него нет ни единой бумажки. Только в их записях упоминается, что он у них жил и учился.
- А одноклассники?
- За такой короткий срок?
Лика вздохнула:
- Он у нас завтра будет пары вести.
- И? Что в этом такого страшного?
- Не знаю… Антон, понимаешь, он какой-то… Странный, что ли…
- Ты с ним ни разу не виделась. Лика, что я еще не знаю?
Лика прикрыла глаза. Она не рассказала всего, да и не хотела бы. Но открываться отцу или брату она хотела еще меньше.
Следующие несколько минут она рассказывала о своих подозрениях, о форуме, о таинственном Вале.
- Закрытый форум с непонятными людьми? Знаешь, если бы я услышал это раньше, точно ничего проверять не стал бы… Слишком мистично и неправдоподобно звучит. Отцу сказать не хочешь?
Лика помотала головой:
- Это охрана сутки напролет, невозможность спокойно вздохнуть… Блин, да я два года назад, когда ему угрожали, чуть с ума не сошла!
- А теперь рядом с тобой может бродить маньяк. Лика, он реально психически ненормальный. И если Антипин и Вал – одно лицо, я бы не советовал тебе идти завтра на лекцию.
Лика вздохнула: да, страшно, но ведь и интересно!
К первой в своей жизни лекции Валентин готовился долго. Подобрав материал, он снова и снова вспоминал те два выступления перед большой аудиторией, – журналистами и редакторами – которые произошли несколько лет назад, твердил себе, что это не будет ничем отличаться от тех… Твердил и боялся, до дрожи боялся появиться перед ней, той единственной, ради которой согласился вести данный спецкурс. Культурология. Якобы. «В рамках спецкурса вы можете говорить о том, что близко лично вам, о темах, поднимаемых в ваших статьях», - услышал будто наяву Валентин голос того знакомого, который «сосватал» его вузу.
Валентин мрачно усмехнулся: о том, что близко лично ему, он точно никогда не заговорит. Не с кем. Что же касается тем, понимаемых в статьях… Там, скорее всего, нужно вести курс права. «И его нарушений», - добавил про себя Валентин, закончив одеваться. Критическим взглядом осмотрев себя в зеркале в зале, он покачал головой: надо было подбирать одежду попроще. Эта выдавала в нем прилично зарабатывавшего человека.
Вздохнув, Валентин наконец-то вышел из квартиры.
Три остановки до вуза он, как всегда, преодолел пешком. Знакомое место наблюдения рядом с киоском, торговавшим фаст-фудом, знакомые лица многих студентов – на зрительную память Валентин не жаловался – и сам университет, тоже знакомый.
В дверь громоздкого трехэтажного здания Валентин входил, тщательно подавляя волнение. Предъявив на входе свой пропуск, он огляделся: просторный холл, заполненный парнями и девушками разных возрастов. Внутри Валентину еще бывать не приходилось. Ну, и куда идти?
- Антипин Валентин Андреевич? – Валентин оглянулся: к нему приближался, улыбаясь, высокий шатен, как и Валентин, одетый в официальный костюм-тройку. – Я – Паров Андрей Витальевич, куратор той группы, у которой вы сегодня читаете лекцию, - протянутую руку Валентин пожал через силу – терпеть не мог чужие прикосновения. – Прошу за мной. Занятие начнется через десять минут.
Валентин кивнул и зашагал рядом с шатеном по широкой мраморной лестнице, которая располагалась напротив входа.
Чем ближе они подходили, тем сильнее стучало сердце в груди Валентина. «Идиот, - подумал он горько, - ну куда тебя понесло? С твоим-то прошлым…».
Как ни странно, сколько бы Лика ни волновалась, но ночью она спала как убитая, прекрасно выспалась и встала бодрая и веселая. Впереди ее ожидало настоящее приключение, вряд ли действительно опасное: несмотря на предостережения Антона, Лика не верила, что Антипин, окажись он Валом, действительно сможет причинить ей вред. Пусть это было глупо, наивно, по-детски, но… Что «но», Лика сформулировать не могла. Просто была уверена, что права.
Она оделась в один из своих любимых брючных костюмов, ярко-зеленый, прекрасно подчеркивавший фигуру и делавший ее, по мнению многих однокурсников мужского пола, похожей на дриаду.
Тщательно накрасившись, Лика накинула плащ и вышла из дома. Вызванное такси уже ждало ее у подъезда.
Быстрая, ничем не запомнившаяся поездка, и вот уже Лика подходит к зданию альма-матер. Шагая по уложенной тротуарной плиткой дорожке, Лика поймала себя на желании обернуться, поискать глазами Вала. Если он, конечно, не зашел уже в университет в лице Антипина Валентина.
Лика подавила вздох: она не любила ни сюрпризов, ни определенности, предпочитала жить без тайн и всегда четко знать, куда и зачем идет, что собирается там делать и с кем встречаться. Непонятный Вал-Антипин в четкую схему вписываться не желал. И это немного злило Лику. С другой стороны, ее радовала возможность привнести в свою жизнь что-то новое.
В таких растрепанных чувствах Лика и дошла до аудитории.
До пары оставалось еще пять минут, народ гудел, обсуждая нового преподавателя. Лика привычно уселась у окна, через пять-шесть парт от доски. Вроде и не особо далеко, и в то же время глаза не мозолить.
В раскрытую дверь зашел Андрей Витальевич, куратор, и народ замолк, расселся по местам.
- Доброе утро, группа, - как обычно сухо поздоровался куратор.
Неуверенная в своих предположениях, Лика решила пока ничего не рассказывать отцу или брату. А вот Виктору, выбрав свободную минуту, она позвонила.
Обычный обмен любезностями. Разговор ни о чем. Лика соблюла приличия и лишь потом спросила:
- Ты обо мне никому ничего не рассказывал?
- Я? – удивился на том конце Виктор. – Мелкая, что и кому я мог о тебе рассказать?
«Мелкая». Ну да. Виктор был старше Лики на пять лет и упорно звал ее «мелкая», что ужасно ее раздражало.
- Я твое выражение встретила в интернете недавно, - пояснила Лика, - ну то, помнишь: «смех, как колокольчики звенят».
- Вот же гад, - хмыкнул после нескольких секунд молчания Виктор.
- Кто? – опешила Лика.
- Да Валька Антипин. «Я – Валентин», - передразнил он кого-то, - продолжает, блин, тырить чужие словечки. Небось, в своей статье использовал, а моя фаза в народ пошла.
- Вить, подожди, - взмолилась вконец запутанная Лика, - какой Валентин?
- Валентин Андреевич Антипин. Что, правда, никогда о нем не слышала? Журналист. Пишет на острые социальные темы – социализация детей из детдомов, трудности выживания людей с низким уровнем дохода, повышение роста преступности из-за отсутствия культуры среди населения, и прочее, прочее. Печатается в нескольких газетах, в том числе и федеральных. Главреды его любят за быструю работу и полное раскрытие темы, как они выражаются.
- То есть ты хочешь сказать, что этот Антипин украл у тебя твое выражение? – уточнила Лика.
- Ну, украл – сильно сказано. Но есть за ним такое: как понравится слово или выражение, чужое, прошу заметить, так сразу в своей статье использует. Разбираться с ним не идут – копирайт никто в речи не ставит. Но в сторону его шипят.
- Ясно, спасибо, Вить, а то я уже испугалась…
- Накрутила себя в очередной раз, - понятливо хмыкнул Виктор.
Лика подавила вздох: да уж, накрутила. Осталось понять, кто на самом деле Вал из форума. Может, он и есть тот самый Антипин…
Вал: Она не пришла сегодня на занятия. Я не смог ее увидеть. Душа ноет. Я понимаю, что, скорее всего, с ней все хорошо, а мне нужно лечиться еще и от этой привязки. Но день без нее кажется мне потерянным. Я буквально заставляю себя что-нибудь делать, чтобы не сойти с ума.
Лекс: Бедный твой психотерапевт. Если ты еще и этим его нагрузишь, он точно начнет сдирать с тебя двойную плату. Отвлечься не пытался? Ну, там, фильм, музыка, что-то другое, раз уж работа не помогает?
Тол: И не поможет. Не в его случае. Это клиника. Тут и психотерапевтом не нужно быть, чтобы понять: он этой «связью» замещает что-то в своей душе. Я уже начинаю жалеть ту девчонку. Так на ней зациклиться. Маньяк ты, Вал.
Валентин оторвался от ноутбука, грустно улыбнулся: он – маньяк. Да, наверное, в чем-то его виртуальные приятели правы, и такая ситуация явно ненормальная. Но одно дело – осознавать это, и совсем другое – пытаться что-то сделать. Да Валентин и не желал, чтобы кто-то что-то «делал». Слишком личными были его чувства к его возлюбленной. И на форуме он писал только потому, что был уверен: ни с Лексом, ни с Толом он никогда не встретится в реале.
Любому человеку нужно общение. Валентин не являлся исключением. Ему тоже необходимо было с кем-то поговорить. Форум стал для него идеальным местом. Стремясь соблюсти полную анонимность, Валентин при этом мог раскрывать душу буковкам на экране – именно так, как буковки, а не как живых людей, он воспринимал своих собеседников.
Он с нетерпением ждал завтрашнего дня: завтра его возлюбленная точно появится в вузе, он был в этом уверен. И он сможет вознаградить себя за ее сегодняшнее отсутствие ее видом, а может, и смехом.
Валентин вернулся к ноутбуку.
Вал: Я уже говорил: никогда, ни за что я не причиню ей вред. Это невозможно.
Тол: Ну да, всего лишь будешь подглядывать за ее жизнью. Псих и маньяк.
Лекс: Хорошо, что она не знает о таком кавалере. Я на ее месте начал бы нервно оглядываться каждую минуту. В кои-то веки соглашусь с Толом: ты не только псих, ты еще и маньяк.
Псих. Маньяк. Что ж, пусть так. Им обоим не дано быть вместе. Но хоть кусочек счастья Валентин может урвать у этой жестокой жизни?
Глава 5
«Интернет знает все», - любил приговаривать отец Лики. Она частенько с ним соглашалась. Частенько. Но не теперь. Интернет мало что знал о Валентине Андреевиче Антипине. Несколько фото и пара десятков строчек биографии, из которых половина была перечислением его заслуг и мест работы.
Высокий смазливый шатен с темно-зелеными глазами появился на горизонте журналистики двенадцать лет назад, причем сразу – в двух федеральных изданиях. Его статьи, как и говорил Витька, затрагивавшие острые социальные темы, практически мгновенно перепечатывались на разнообразных сайтах и в соцсетях. Их обсуждали, с ними соглашались, о них спорили. Но равнодушными они не оставляли никого. Нищие, дети, старики, дома престарелых, детдома, ночлежки – Валентин писал обо всем так, как будто видел это собственными глазами. Его порой хлесткие фразы, по заявлениям тех, кто считал себя его фанатом, оставались в мозгу надолго.
О прошлом Валентина ничего не было известно. Он не участвовал ни в каких сборищах или форумах, даже когда они проводились он-лайн, вел затворнический образ жизни. У него не было друзей. Говорили, что он одинаково не смотрит ни в сторону мужчин, ни в сторону женщин. Этакий современный «граф Монте-Кристо».
Лика провела за ноутбуком несколько часов, но так и не смогла ничего раскопать. Предполагали, что он – сирота. Его точный адрес никто не знал. Общаться он не любил.
В общем, человек-загадка.
Загадки Лика не любила. Ее нелюбовь, конечно, ничего не изменила бы в этом случае, если бы не одно но: Валентин Андреевич Антипин мог оказаться самым настоящим маньяком. А Лика – его жертвой. Как он там писал недавно на форуме? «Жизнь многому меня научила, в том числе и быть незаметным»?
Лика нахмурилась: страха она не чувствовала. Шатен на фото не вызывал негативных эмоций, того же недоверия. Отцу и брату рассказывать было нельзя. И что теперь? Делать-то что-то надо? Вдруг и правда маньяк?
Лика несколько секунд задумчиво потарабанила пальцами по столу, затем потянулась за мобильником и набрала бывшую одноклассницу:
- Кать, привет. Я, ага. Кать, твой брат все еще работает в полиции? Нужен, ага. Нет, проблем нет. Скажем так: пара вопросов делового характера. Дашь телефончик? Угу, спасибо.
Запомнив номер, Лика набрала его, глубоко вздохнула и приготовилась к не особо легкому разговору.
Лекс: Ты что?!
Тол: В смысле, «преподавать»?! У тебя образование-то есть?
Вал: *грустный смайлик*. Обижаете. Я сейчас третье высшее получаю. Все три – заочно или дистанционно.
Тол: Ну хорошо, прости. Образование есть. Но мозги-то где? Ты сам писал, что при виде нее у тебя сносит крышу. Куда ты собрался?
Лекс: Тол прав. Какие лекции? Она – рядом. Возле нее – другие мужчины. Хочешь сказать, ты выдержишь?
Выдержит ли он? Валентин не знал. Но и находиться постоянно вдали от нее, не иметь возможности услышать ее голос, вдохнуть ее запах… И так, и так получалась настоящая пытка. И поэтому когда ему вчера позвонили и предложили прочитать лекции у студентов ее вуза, в ее группе, он воспринял это предложение как знак судьбы.
Валентин вернулся к ноутбуку.
Вал: Я и так веду жизнь затворника. Её вижу пять-семь минут в сутки в лучшем случае. Я устал так жить.
Лекс: Ты же все равно ничего ей не скажешь. Смысл в таких мучениях?
Смысла Валентин не видел, как и не был уверен, что выдержит длительное пребывание в многолюдной аудитории. Страх перед толпой все еще был силен, несмотря на работу психотерапевта. Но Валентин хотел, пусть и ненадолго, что-то поменять в своей жизни.
Несмотря на тяжелую судьбу, Валентину несколько раз крупно везло именно тогда, когда он совсем отчаивался.
Первый раз за год до его выпуска из детдома сняли и посадили директрису, за мошенничество с квартирами детдомовцев. Новая директриса опыт «старой» учла, и Валентину досталась плохонькая, но однушка. В ней он и жил первые два года, пока работал на износ, чтобы хоть что-то заработать. Дворник, грузчик, мойщик полов – кем он только ни был. Потом – продажа однушки, переезд в другой город, побольше, поближе к «цивилизации». Там Валентин снял другую однушку и в двадцать лет поступил на заочное в университет. Учеба, работа, по вечерам – общение на форуме – на барахолке нашелся дешевый ноутбук.
Слог и грамотность Валентина оценил редактор местной газеты. И в двадцать два Валентин начал писать очерки, а затем и статьи. Платно.
Скопив достаточно средств, Валентин переехал уже в этот город, здесь увидел ее, свою единственную любовь. И вот теперь собирался читать лекции на ее курсе.
Глава 6
Смирнов Антон Валерьевич, брат бывшей одноклассницы Лики, высокий широкоплечий брюнет с синими глазами и сводящей с ума многих девушек с улыбкой, сидел за столиком в ресторане напротив Лики и задумчиво барабанил пальцами по столешнице.
- Трудную ты задачку задала, - наконец, произнес он, - с одной стороны все чисто. Валентин Андреевич Антипин действительно существует. У меня есть данные и его паспорта, и свидетельства о рождении. И даже подтвержденный запрос из роддома на руках. Да, они приняли роды у девушки «с улицы», да, она написала отказ, да, ребенок был отправлен в детдом.
- А с другой? - когда Антон замолчал, уточнила Лика.
- А с другой… Никто его не помнит в детдоме. Вроде и немудрено: прошло двенадцать лет.
- Всего-то?
- Там за последние годы вскрылось несколько не особо приятных историй… Старых работников уволили. Молодые ведут себя почти идеально.
- А документы?
- А нет документов.
- Как это? – не поняла Лика. – Когда нас выпускали из школы, была куча документов. На каждого характеристика...
- Знаю, - хмыкнул Антон. – Но в архиве на него нет ни единой бумажки. Только в их записях упоминается, что он у них жил и учился.
- А одноклассники?
- За такой короткий срок?
Лика вздохнула:
- Он у нас завтра будет пары вести.
- И? Что в этом такого страшного?
- Не знаю… Антон, понимаешь, он какой-то… Странный, что ли…
- Ты с ним ни разу не виделась. Лика, что я еще не знаю?
Лика прикрыла глаза. Она не рассказала всего, да и не хотела бы. Но открываться отцу или брату она хотела еще меньше.
Следующие несколько минут она рассказывала о своих подозрениях, о форуме, о таинственном Вале.
- Закрытый форум с непонятными людьми? Знаешь, если бы я услышал это раньше, точно ничего проверять не стал бы… Слишком мистично и неправдоподобно звучит. Отцу сказать не хочешь?
Лика помотала головой:
- Это охрана сутки напролет, невозможность спокойно вздохнуть… Блин, да я два года назад, когда ему угрожали, чуть с ума не сошла!
- А теперь рядом с тобой может бродить маньяк. Лика, он реально психически ненормальный. И если Антипин и Вал – одно лицо, я бы не советовал тебе идти завтра на лекцию.
Лика вздохнула: да, страшно, но ведь и интересно!
К первой в своей жизни лекции Валентин готовился долго. Подобрав материал, он снова и снова вспоминал те два выступления перед большой аудиторией, – журналистами и редакторами – которые произошли несколько лет назад, твердил себе, что это не будет ничем отличаться от тех… Твердил и боялся, до дрожи боялся появиться перед ней, той единственной, ради которой согласился вести данный спецкурс. Культурология. Якобы. «В рамках спецкурса вы можете говорить о том, что близко лично вам, о темах, поднимаемых в ваших статьях», - услышал будто наяву Валентин голос того знакомого, который «сосватал» его вузу.
Валентин мрачно усмехнулся: о том, что близко лично ему, он точно никогда не заговорит. Не с кем. Что же касается тем, понимаемых в статьях… Там, скорее всего, нужно вести курс права. «И его нарушений», - добавил про себя Валентин, закончив одеваться. Критическим взглядом осмотрев себя в зеркале в зале, он покачал головой: надо было подбирать одежду попроще. Эта выдавала в нем прилично зарабатывавшего человека.
Вздохнув, Валентин наконец-то вышел из квартиры.
Три остановки до вуза он, как всегда, преодолел пешком. Знакомое место наблюдения рядом с киоском, торговавшим фаст-фудом, знакомые лица многих студентов – на зрительную память Валентин не жаловался – и сам университет, тоже знакомый.
В дверь громоздкого трехэтажного здания Валентин входил, тщательно подавляя волнение. Предъявив на входе свой пропуск, он огляделся: просторный холл, заполненный парнями и девушками разных возрастов. Внутри Валентину еще бывать не приходилось. Ну, и куда идти?
- Антипин Валентин Андреевич? – Валентин оглянулся: к нему приближался, улыбаясь, высокий шатен, как и Валентин, одетый в официальный костюм-тройку. – Я – Паров Андрей Витальевич, куратор той группы, у которой вы сегодня читаете лекцию, - протянутую руку Валентин пожал через силу – терпеть не мог чужие прикосновения. – Прошу за мной. Занятие начнется через десять минут.
Валентин кивнул и зашагал рядом с шатеном по широкой мраморной лестнице, которая располагалась напротив входа.
Чем ближе они подходили, тем сильнее стучало сердце в груди Валентина. «Идиот, - подумал он горько, - ну куда тебя понесло? С твоим-то прошлым…».
Глава 7
Как ни странно, сколько бы Лика ни волновалась, но ночью она спала как убитая, прекрасно выспалась и встала бодрая и веселая. Впереди ее ожидало настоящее приключение, вряд ли действительно опасное: несмотря на предостережения Антона, Лика не верила, что Антипин, окажись он Валом, действительно сможет причинить ей вред. Пусть это было глупо, наивно, по-детски, но… Что «но», Лика сформулировать не могла. Просто была уверена, что права.
Она оделась в один из своих любимых брючных костюмов, ярко-зеленый, прекрасно подчеркивавший фигуру и делавший ее, по мнению многих однокурсников мужского пола, похожей на дриаду.
Тщательно накрасившись, Лика накинула плащ и вышла из дома. Вызванное такси уже ждало ее у подъезда.
Быстрая, ничем не запомнившаяся поездка, и вот уже Лика подходит к зданию альма-матер. Шагая по уложенной тротуарной плиткой дорожке, Лика поймала себя на желании обернуться, поискать глазами Вала. Если он, конечно, не зашел уже в университет в лице Антипина Валентина.
Лика подавила вздох: она не любила ни сюрпризов, ни определенности, предпочитала жить без тайн и всегда четко знать, куда и зачем идет, что собирается там делать и с кем встречаться. Непонятный Вал-Антипин в четкую схему вписываться не желал. И это немного злило Лику. С другой стороны, ее радовала возможность привнести в свою жизнь что-то новое.
В таких растрепанных чувствах Лика и дошла до аудитории.
До пары оставалось еще пять минут, народ гудел, обсуждая нового преподавателя. Лика привычно уселась у окна, через пять-шесть парт от доски. Вроде и не особо далеко, и в то же время глаза не мозолить.
В раскрытую дверь зашел Андрей Витальевич, куратор, и народ замолк, расселся по местам.
- Доброе утро, группа, - как обычно сухо поздоровался куратор.
