Через мгновение он отстранился, а я, сбивчиво дыша, настороженно посмотрела на парня, который полон равнодушия к подобному поступку. Бессонов делает один твердый шаг в мою сторону, словно пытается вжаться в меня, но в этот раз я пячусь назад. Он сразу остановился, жестко ухмыльнувшись, но я продолжила отходить, пока не оказалась от него в десяти шагах.
– Тебе никогда не стать смелой девочкой, Василиса, если ты себя сдерживаешь. И все твои слова – пустой звук, пока ты заложница правил, образцовости и типичности. Смирись со своей особенностью и прекрати доказывать обратное, – он не улыбался и не злился. Констатировал факт, а у меня возникло отдаленное ощущение провокации.
Бессонов внимательно проследил за тем, как я протерла пальцами свои пылающее губы, чувствуя горечь. На мои губы словно вылили кипяток, заставляя глотнуть эту бурлящую жидкость и поразить болезненным ощущением всю глотку. Хочется закричать, но я себя одергиваю. Я не стану ничего доказывать!
Я потупила взгляд, принимая поражение. Бес разворачивается и покидает библиотеку, в то время, как меня колотит от его поступка.
Я не смогла ничего написать и положить начало курсовой, даже вступлению. Я вообще не смогла ни о чём думать, пока перед моими глазами стоял Бес со своим колючим взглядом, а на губах всё ещё чувствовался его вкус и запах, которые моментами сдавливали моё сердце в тисках.
Когда вернулся Бес и увидел пустующее поле в Word, с насмешкой осмотрел меня, задержав взгляд на моих искусанных губах.
– Как продуктивно, Лиса, – он выключил компьютер. Я отвернулась на его замечание, обнимая себя от собственной растерянности после долгого часа раздумий. – Теперь я даже не знаю, за что ты получаешь отлично по каждому предмету, если даже не можешь...
– Я тебе противна из-за того, что поступаю правильно и придерживаюсь установленных правил? – на выдохе спросила я парня, который стал на шаг ближе. Я опустила взгляд, но не пошла на попятную, выдержав его близость.
– Ты мне не противна, – его тон не был грубым или резким, но и не смягчился. – Лиса, – он окликнул меня, а я не решилась посмотреть в его глаза.
– Если ты знаешь, что я не нарушаю правила и я тебе не противна, к чему тогда твои издевки и насмешки? – кажется, я только что заговорила, как обиженный ребенок... Черт, репетировала же совсем другое!
Он молчит. Наверное, обдумывает мой вопрос. За этот час этих вопросов появилось слишком много.
– Я жду, пока ты мне ответишь той же монетой, – неожиданно отвечает мне парень, и я моментально поднимаю на него свой взгляд.
– Я не буду этого делать, – уверенно произнесла я, нахмурившись.
– Не будешь... Но ты хочешь. И я хочу быть твоим первым свободным глотком. Твоя правильность напускная и ты не получаешь от жизни того драйва, пока у нас есть возможность в эту минуту. Такие, как ты, задыхаются в обществе, им трудно приспособиться. Я не хочу, чтобы ты задыхалась от жизни пока ею можно наслаждаться.
Я пораженно смотрю на Бессонова, который мирно улыбнулся.
Он дал мне совет?
– Ошибиться – это ещё не приговор, – он язвительно улыбается.
– Ты хочешь, чтобы я придумала безумный план, как бы отомстить тебе за все твои насмешки надо мной? – приподняла я брови в удивлении.
– Да. Но такая акция разовая, Лиса, – пожимает он плечами. – И это должна быть изощренный план. Собирайся, я подкину тебя домой.
Он останавливается у моего дома. Договаривается встретиться в четверг и поработать подольше, так как сегодня мы упустили время для работы над курсовым. На следующей неделе нужно показать основу курсовой преподавателю и получить первую оценку.
Я так и не решилась попросить извинение за байк, но, похоже, Бес и не ждал его от меня. Он знал, что это сделала не я, несмотря на то, что принимала участие. Парень надевает шлем и с рычащим мотором мчится вдоль по моей улице.
Я смотрю ему в след, пока он не сворачивает в переулке, задумчиво осмысливая его слова.
«Такие, как ты, задыхаются в обществе».
Наверное, это жестокая правда, которая колит мои глаза.
В субботу, к одиннадцатому часу ночи, я осторожно открываю своё окно, стараясь издавать как можно меньше шума. Мой отец должен уже как второй час крепко спать, и вряд ли придет на шум, но это точно не стоит проверять. А пока мама в ночной смене в хирургическом отделении, я сбегаю из дома с лёгкостью и почти без страха.
Я ощущаю прохладный ветер, и вдохнув в грудь побольше воздуха, перелезаю через подоконник. Я делала это сотни раз, и проделаю ещё столько же, пока меня не рассекретят родители или не дадут вольно выходить через парадную дверь.
Я ступаю по шиферу дома, прокрадываясь к его краю, где растет старое ветвистое дерево. Внизу стоит Тимофей и, заметив меня, махает мне рукой.
Я крепко цепляюсь за знакомые ветки, ловко лавируя по дереву, спускаюсь вниз. Тим помогает бесшумно спрыгнуть, подловив меня в прыжке. Объятия друга теплые и нежные, а улыбка предвкушающая.
– Валим!
Мы проходим несколько домов, и я замечаю его мотоцикл серии «Ямаха».
– Поехали, – усевшись, я накидываю на свою голову капюшон, стараясь избежать порывистого ветра. Тим застегивает шлем и, с ревом на всю улицу, срывается вперед.
Нам хватает около пятнадцати минут, чтобы выехать за город, и подъехать к трассе, которая имеет безумную популярность среди гончих байкеров. Здешние ребята прозвали это место «Живые холмы». По городскому мифу, эта дорога находится на прежнем кукурузном поле и теперь, когда сменяются сезонны, гоночная трасса также меняет свои крутые повороты, создавая новый опасный путь. Конечно, это всё не правда, сказочки для приезжих из другой местности.
Руслан – мужчина тридцати семи лет, живущий отсюда в нескольких километрах, сделал эту гоночную трассу своей работой. Каждый сезон он вкладывают уйму денег, перерывая трассу вверх-дном и поддерживает глупые мифические сказки, чтобы заработать ещё больше на туристах и ставках. Его прозвище – Русо. Все знают, как трепетно Русо относится к подготовке гоночной трассы, не смотря на свою угрюмость и грозность здорового мужика в косухе.
Я спрыгиваю с мотоцикла, чувствуя, как вибрируют ноги от продолжительной езды.
Как обычно, на свободной площадке с палатками и простыми строениями, уже накрыто несколько столов с паками пива и закусок, в другой стороне стоят продавцы деталей и байков, а финишная полоса увешана гирляндами. Отовсюду играет рок, придавая этому месту атмосферы свободы и драйва.
– Я найду тебе лимонад и поздороваюсь с ребятами. Подожди здесь, – говорит Тим.
Сую руки в карман толстовки, ощутив пронизывающий ветер, который беспрепятственно гуляет по открытой местности. Немного постояв, я решаю сесть на мотоцикл, перекинув через него ногу.
Разглядывая толпу, я пытаюсь разглядеть Тимофея, но не могу его найти. Вместо этого я встречаю настойчиво таранящий взгляд зеленых глаз, вздрогнув от подобного внимания. Бес иногда бывал на гонке, но мы раньше не пересекались. Точнее, это меня просто не замечал.
И я старалась быть незаметной, натягивая капюшон и пряча свои длинные волосы. Мельком осмотрев его компанию, из знакомых мне университетских лиц, я и вовсе мечтаю испариться.
Кирилл отталкивается от своего байка и стремительно идёт в мою сторону, отчего мне моментально хочется всё бросить и сбежать. С каждым его шагом мои внутренности сжимаются, и, кажется, вот-вот расплющатся. Неожиданно его силуэт перекрывает грудь Тима, и он протягивает мне бутылку лимонада.
– Сегодня хороший коэффициент на мой байк. Будет круто, если финиш будет моим, – говорит Тим, а я напряженно улыбаюсь. Я не вижу Беса, но чувствую, как он близко, отчего моё тело стало накаленным.
– Фирташ... Какая встреча, – не очень дружелюбно здоровается Кирилл.
Тим оборачивается и открывает обзор на Бессонова, который несколько пытливо смотрит в мои глаза. Да, точно, он же не знал, что я могу появиться на подобной тусовке… Как он меня там назвал? Правильной, образцовой и типичной? Очень рада, что разочаровала его мнение обо мне!
Это, конечно, не самый безумный поступок первокурсницы, но я вполне довольна тем, что произвела впечатление на Бессонова. Всё-таки я сбежала из дома, приехала на байке друга без шлема, нахожусь в толпе байкеров и море пива, слушая бунтарскую музыку на незаконной гоночной трассе, где делаются ставки на победителя… Или смертника. О, да я теперь настоящая нарушительница в глазах Кирилла Бессонова! Кажется, я даже вижу в его взгляде сомнение, что он меня видит перед собой здесь и сейчас.
Это он ещё не видел, как я вожу байк. Интересно, хотя бы на секундочку, замерло ли его сердце от осознания, что я не святая всех святынь?
– Бессонов. Очень неприятная встреча, – раздраженно отвечает Тим, на что я недоуменно перевела взгляд на друга. Между этими двоими точно пробежала черная кошка.
– Лиса, почему ты не в постели? – не успела я ответить на насмешку Беса. Тим красноречиво фыркнул, злобно усмехнувшись.
– С каких это пор тебя волнует её постель? – Тимофей едва не заскрежетал зубами. Я удивленно осмотрела друга, который почти дрожал от гнева в сторону совершенно беззаботного Кирилла.
– С тех самых пор, как увидел её мокрую в прозрачном платье, – Бес с каким-то садистским наслаждением посмотрел на Тима, который едва не взорвался на словесную шалость.
– Никого не смущает, что я сижу здесь и всё слышу? – вмешалась прежде, чем Тим с резкостью ответит Бесу на его колкость, и это явно были бы не слова, а нечто тяжелее… Вроде его кулака.
Я отлично знаю, что именно Бес рассмотрел тогда, на вечеринке, через промокшее насквозь платье. От воспоминаний мне стало неловко. Я всё время пыталась абстрагироваться и забыть об этом, но он с легкостью напомнил, вколотив воспоминания в мой мозг.
Конечно, этот ответ больше предназначался для Тима и его задетых дружеских чувств по отношению ко мне, чем Бес попытался бы меня оскорбить. В библиотеке он сказал прямо, что я ему не противна, но и не говорил, что нравлюсь. Он нейтрален, а тот поцелуй… Это ведь даже не поцелуй, а типичная провокация, которая взбудоражила нас обоих.
Бессонов стоит здесь не из-за меня, а из-за Тимофея, который каждую секунду закипает всё больше от ярости и раздражения.
– Кирилл, скоро заезд, не хочешь проверить свой байк? – я понимаю, что ему лучше поскорее уйти или случится что-то не самое хорошее.
Хотела что-то ещё добавить, но взгляд парня меня обжег, а я заметила, как без колебаний обратилась к нему по имени.
– На самом деле не хочу, Лиса. Хочу знать, с каких пор ты появляешься на таких мероприятиях, – он даже не собирался уходить! Я неловко кинула взгляд на своего друга, а затем посмотрела на Бессонова.
Он сегодня выглядит опасно-потрясающе. Растрепанные волосы, кожаная куртка на белой футболке, перчатки на руках, в которых он держит бутылку лимонада, что несомненно порадовало меня. Потрепанные джинсы придали ему особого шарма, обрамляя сильные ноги. Интересно, как давно он сам ездит на байке?
– С лета после девятого класса, – спокойно ответила я, словив осуждающий взгляд от Тимофея, который сразу записал меня в предательницы. Я виновато поджала губы.
– А байк? Ты умеешь им управлять? – Бес был полностью поглощен своим любопытством, из-за чего глаза сверкают, а он поджимает губы, обводя меня взглядом на байке.
– С этим справилась, – я поджала колени, намекая на мотоцикл друга.
Поймав взгляд Бессонова, который осмотрел мои ноги, щеки кольнуло смущение. Он так внимательно изучает мою позу, из-за чего я не могу понять своих чувств: то ли мне хочется встать и выглядеть примерной девочкой, то ли прогнуться в спине и провокационно нагнуться вперед.
– Достойно... Если ты справилась с такой древней развалюхой, оседлаешь любой другой с легкостью, – это оскорбление было адресовано Тиму.
– Проваливай, Бессонов. Нам не интересно твоё мнение! – прорычал Тимофей, крепко сжимая в своих пальцах два лимонада.
– Хочешь прокатиться на моем байке, Лиса? – от интонации Кирилла, я почти подавилась воздухом.
Ласкающий и нежный, будто нашептывающий соблазн. Я пристально посмотрела на Беса, который приподнял брови, ожидая моего ответа.
Я непроизвольно изучила взглядом обычную черную «Хонду»… Но с какими примочками! Бессонов точно попотел, в прямом смысле этого слова, над своим байком, который ревел, безобразно быстро набирал скорость и заставил вскипеть мою кровь всего лишь по дороге до универа…
Мои ноги почти трусились после той недолгой прокатки. И, конечно же, я сделала бы всё возможное, чтобы Кирилл Бессонов дал мне право оседлать свой байк. Но идти на предательство моего Тимофея я бы не решилась.
– Нет, не хочу, – ответила я, и заметила облегчение на лице друга, а значит – я поступила правильно. На Кирилла я не смотрела, он бы понял, что я бессовестно вру.
– Как хочешь, – я слышу тихие шаги и едва могу скрыть тоску в глазах, когда Бес уходит по направлению к своему байку.
Хотелось по-девичьи надуть губы от мысли, что я упустила шанс взобраться на его мотоцикл, который обожал каждый здесь присутствующий, истинный ценитель байкерских гонок. Уверена, что желающих выпросить у Беса прокатку было уйма… Чего только стоит видеть лица прохожих, которые с ужасом вздрагивали, оборачиваясь вслед такому львиному реву.
Вот же чёрт...
Тим подбадривающие мне подмигнул, на что я улыбнулась. А затем я ещё раз тайно осмотрела то, как Бессонов взбирается на байк, натягивая на голову шлем.
Тим даже не расстроился, когда пришел третьим к финишу. Кажется, ему было всё равно, и следующие пару часов на этой вечеринке байкеров он был рядом со мной.
Я часто соприкасалась взглядом с Бесом и видела то, что он хотел подойти ещё раз, но Тимофей, прямо как мой ручной цербер – либо рычал в его сторону что-то грубое, либо уводил меня подальше. Эта ситуация безумно развеселила друзей Бессонова, но не его самого. Хотя, Кириллу было, чем заняться – победителю всегда достается главный приз, а именно признание поклонниц... Но этот победитель почему-то следил за мной слишком пристально.
Я вернулась домой далеко за полночь.
– Слушай, может, это будет звучать странно, но держишь подальше от Беса. Я серьезно, Василиса. Как можно дальше, – он остановил меня прежде, чем я залезла на дерево, проникновенно заглядывая в мои глаза.
– Он мне никто, Тим. У нас общая курсовая и это единственная вещь, почему мы можем остаться наедине, – заверила я друга, но почему-то умолчала и не обещала, что буду избегать Кирилла.
Наверное, мне самой не хотелось его избегать. Каким бы он ни был, он интригует меня и говорит о моих недостатках прямо мне в лицо, пока другие молчат или просто критикуют. Может, в конце семестра, после работы над курсовым, с его помощью я стану другим человеком? Бессонов и впрямь будит во мне бунтарку, но пока что она слишком уж… Типичная и образцовая, как выразился Кир.
Признаться себе, что меня может волновать Кирилл Бессонов – неожиданное заключение. И даже очень. Но, конечно, меня больше влечет его характер, не тот насмешливый, а настоящий, который в любой момент набрать силу тайфуна. От моей внутренней силы даже пылинка бы не сдвинулась с места.
– Он к тебе приставал, Василиса? – Тимофей выглядел слишком серьезным, нервно произнося моё полное имя.
– Тебе никогда не стать смелой девочкой, Василиса, если ты себя сдерживаешь. И все твои слова – пустой звук, пока ты заложница правил, образцовости и типичности. Смирись со своей особенностью и прекрати доказывать обратное, – он не улыбался и не злился. Констатировал факт, а у меня возникло отдаленное ощущение провокации.
Бессонов внимательно проследил за тем, как я протерла пальцами свои пылающее губы, чувствуя горечь. На мои губы словно вылили кипяток, заставляя глотнуть эту бурлящую жидкость и поразить болезненным ощущением всю глотку. Хочется закричать, но я себя одергиваю. Я не стану ничего доказывать!
Я потупила взгляд, принимая поражение. Бес разворачивается и покидает библиотеку, в то время, как меня колотит от его поступка.
Я не смогла ничего написать и положить начало курсовой, даже вступлению. Я вообще не смогла ни о чём думать, пока перед моими глазами стоял Бес со своим колючим взглядом, а на губах всё ещё чувствовался его вкус и запах, которые моментами сдавливали моё сердце в тисках.
Когда вернулся Бес и увидел пустующее поле в Word, с насмешкой осмотрел меня, задержав взгляд на моих искусанных губах.
– Как продуктивно, Лиса, – он выключил компьютер. Я отвернулась на его замечание, обнимая себя от собственной растерянности после долгого часа раздумий. – Теперь я даже не знаю, за что ты получаешь отлично по каждому предмету, если даже не можешь...
– Я тебе противна из-за того, что поступаю правильно и придерживаюсь установленных правил? – на выдохе спросила я парня, который стал на шаг ближе. Я опустила взгляд, но не пошла на попятную, выдержав его близость.
– Ты мне не противна, – его тон не был грубым или резким, но и не смягчился. – Лиса, – он окликнул меня, а я не решилась посмотреть в его глаза.
– Если ты знаешь, что я не нарушаю правила и я тебе не противна, к чему тогда твои издевки и насмешки? – кажется, я только что заговорила, как обиженный ребенок... Черт, репетировала же совсем другое!
Он молчит. Наверное, обдумывает мой вопрос. За этот час этих вопросов появилось слишком много.
– Я жду, пока ты мне ответишь той же монетой, – неожиданно отвечает мне парень, и я моментально поднимаю на него свой взгляд.
– Я не буду этого делать, – уверенно произнесла я, нахмурившись.
– Не будешь... Но ты хочешь. И я хочу быть твоим первым свободным глотком. Твоя правильность напускная и ты не получаешь от жизни того драйва, пока у нас есть возможность в эту минуту. Такие, как ты, задыхаются в обществе, им трудно приспособиться. Я не хочу, чтобы ты задыхалась от жизни пока ею можно наслаждаться.
Я пораженно смотрю на Бессонова, который мирно улыбнулся.
Он дал мне совет?
– Ошибиться – это ещё не приговор, – он язвительно улыбается.
– Ты хочешь, чтобы я придумала безумный план, как бы отомстить тебе за все твои насмешки надо мной? – приподняла я брови в удивлении.
– Да. Но такая акция разовая, Лиса, – пожимает он плечами. – И это должна быть изощренный план. Собирайся, я подкину тебя домой.
Он останавливается у моего дома. Договаривается встретиться в четверг и поработать подольше, так как сегодня мы упустили время для работы над курсовым. На следующей неделе нужно показать основу курсовой преподавателю и получить первую оценку.
Я так и не решилась попросить извинение за байк, но, похоже, Бес и не ждал его от меня. Он знал, что это сделала не я, несмотря на то, что принимала участие. Парень надевает шлем и с рычащим мотором мчится вдоль по моей улице.
Я смотрю ему в след, пока он не сворачивает в переулке, задумчиво осмысливая его слова.
«Такие, как ты, задыхаются в обществе».
Наверное, это жестокая правда, которая колит мои глаза.
Глава 5. Девичьи секреты
В субботу, к одиннадцатому часу ночи, я осторожно открываю своё окно, стараясь издавать как можно меньше шума. Мой отец должен уже как второй час крепко спать, и вряд ли придет на шум, но это точно не стоит проверять. А пока мама в ночной смене в хирургическом отделении, я сбегаю из дома с лёгкостью и почти без страха.
Я ощущаю прохладный ветер, и вдохнув в грудь побольше воздуха, перелезаю через подоконник. Я делала это сотни раз, и проделаю ещё столько же, пока меня не рассекретят родители или не дадут вольно выходить через парадную дверь.
Я ступаю по шиферу дома, прокрадываясь к его краю, где растет старое ветвистое дерево. Внизу стоит Тимофей и, заметив меня, махает мне рукой.
Я крепко цепляюсь за знакомые ветки, ловко лавируя по дереву, спускаюсь вниз. Тим помогает бесшумно спрыгнуть, подловив меня в прыжке. Объятия друга теплые и нежные, а улыбка предвкушающая.
– Валим!
Мы проходим несколько домов, и я замечаю его мотоцикл серии «Ямаха».
– Поехали, – усевшись, я накидываю на свою голову капюшон, стараясь избежать порывистого ветра. Тим застегивает шлем и, с ревом на всю улицу, срывается вперед.
Нам хватает около пятнадцати минут, чтобы выехать за город, и подъехать к трассе, которая имеет безумную популярность среди гончих байкеров. Здешние ребята прозвали это место «Живые холмы». По городскому мифу, эта дорога находится на прежнем кукурузном поле и теперь, когда сменяются сезонны, гоночная трасса также меняет свои крутые повороты, создавая новый опасный путь. Конечно, это всё не правда, сказочки для приезжих из другой местности.
Руслан – мужчина тридцати семи лет, живущий отсюда в нескольких километрах, сделал эту гоночную трассу своей работой. Каждый сезон он вкладывают уйму денег, перерывая трассу вверх-дном и поддерживает глупые мифические сказки, чтобы заработать ещё больше на туристах и ставках. Его прозвище – Русо. Все знают, как трепетно Русо относится к подготовке гоночной трассы, не смотря на свою угрюмость и грозность здорового мужика в косухе.
Я спрыгиваю с мотоцикла, чувствуя, как вибрируют ноги от продолжительной езды.
Как обычно, на свободной площадке с палатками и простыми строениями, уже накрыто несколько столов с паками пива и закусок, в другой стороне стоят продавцы деталей и байков, а финишная полоса увешана гирляндами. Отовсюду играет рок, придавая этому месту атмосферы свободы и драйва.
– Я найду тебе лимонад и поздороваюсь с ребятами. Подожди здесь, – говорит Тим.
Сую руки в карман толстовки, ощутив пронизывающий ветер, который беспрепятственно гуляет по открытой местности. Немного постояв, я решаю сесть на мотоцикл, перекинув через него ногу.
Разглядывая толпу, я пытаюсь разглядеть Тимофея, но не могу его найти. Вместо этого я встречаю настойчиво таранящий взгляд зеленых глаз, вздрогнув от подобного внимания. Бес иногда бывал на гонке, но мы раньше не пересекались. Точнее, это меня просто не замечал.
И я старалась быть незаметной, натягивая капюшон и пряча свои длинные волосы. Мельком осмотрев его компанию, из знакомых мне университетских лиц, я и вовсе мечтаю испариться.
Кирилл отталкивается от своего байка и стремительно идёт в мою сторону, отчего мне моментально хочется всё бросить и сбежать. С каждым его шагом мои внутренности сжимаются, и, кажется, вот-вот расплющатся. Неожиданно его силуэт перекрывает грудь Тима, и он протягивает мне бутылку лимонада.
– Сегодня хороший коэффициент на мой байк. Будет круто, если финиш будет моим, – говорит Тим, а я напряженно улыбаюсь. Я не вижу Беса, но чувствую, как он близко, отчего моё тело стало накаленным.
– Фирташ... Какая встреча, – не очень дружелюбно здоровается Кирилл.
Тим оборачивается и открывает обзор на Бессонова, который несколько пытливо смотрит в мои глаза. Да, точно, он же не знал, что я могу появиться на подобной тусовке… Как он меня там назвал? Правильной, образцовой и типичной? Очень рада, что разочаровала его мнение обо мне!
Это, конечно, не самый безумный поступок первокурсницы, но я вполне довольна тем, что произвела впечатление на Бессонова. Всё-таки я сбежала из дома, приехала на байке друга без шлема, нахожусь в толпе байкеров и море пива, слушая бунтарскую музыку на незаконной гоночной трассе, где делаются ставки на победителя… Или смертника. О, да я теперь настоящая нарушительница в глазах Кирилла Бессонова! Кажется, я даже вижу в его взгляде сомнение, что он меня видит перед собой здесь и сейчас.
Это он ещё не видел, как я вожу байк. Интересно, хотя бы на секундочку, замерло ли его сердце от осознания, что я не святая всех святынь?
– Бессонов. Очень неприятная встреча, – раздраженно отвечает Тим, на что я недоуменно перевела взгляд на друга. Между этими двоими точно пробежала черная кошка.
– Лиса, почему ты не в постели? – не успела я ответить на насмешку Беса. Тим красноречиво фыркнул, злобно усмехнувшись.
– С каких это пор тебя волнует её постель? – Тимофей едва не заскрежетал зубами. Я удивленно осмотрела друга, который почти дрожал от гнева в сторону совершенно беззаботного Кирилла.
– С тех самых пор, как увидел её мокрую в прозрачном платье, – Бес с каким-то садистским наслаждением посмотрел на Тима, который едва не взорвался на словесную шалость.
– Никого не смущает, что я сижу здесь и всё слышу? – вмешалась прежде, чем Тим с резкостью ответит Бесу на его колкость, и это явно были бы не слова, а нечто тяжелее… Вроде его кулака.
Я отлично знаю, что именно Бес рассмотрел тогда, на вечеринке, через промокшее насквозь платье. От воспоминаний мне стало неловко. Я всё время пыталась абстрагироваться и забыть об этом, но он с легкостью напомнил, вколотив воспоминания в мой мозг.
Конечно, этот ответ больше предназначался для Тима и его задетых дружеских чувств по отношению ко мне, чем Бес попытался бы меня оскорбить. В библиотеке он сказал прямо, что я ему не противна, но и не говорил, что нравлюсь. Он нейтрален, а тот поцелуй… Это ведь даже не поцелуй, а типичная провокация, которая взбудоражила нас обоих.
Бессонов стоит здесь не из-за меня, а из-за Тимофея, который каждую секунду закипает всё больше от ярости и раздражения.
– Кирилл, скоро заезд, не хочешь проверить свой байк? – я понимаю, что ему лучше поскорее уйти или случится что-то не самое хорошее.
Хотела что-то ещё добавить, но взгляд парня меня обжег, а я заметила, как без колебаний обратилась к нему по имени.
– На самом деле не хочу, Лиса. Хочу знать, с каких пор ты появляешься на таких мероприятиях, – он даже не собирался уходить! Я неловко кинула взгляд на своего друга, а затем посмотрела на Бессонова.
Он сегодня выглядит опасно-потрясающе. Растрепанные волосы, кожаная куртка на белой футболке, перчатки на руках, в которых он держит бутылку лимонада, что несомненно порадовало меня. Потрепанные джинсы придали ему особого шарма, обрамляя сильные ноги. Интересно, как давно он сам ездит на байке?
– С лета после девятого класса, – спокойно ответила я, словив осуждающий взгляд от Тимофея, который сразу записал меня в предательницы. Я виновато поджала губы.
– А байк? Ты умеешь им управлять? – Бес был полностью поглощен своим любопытством, из-за чего глаза сверкают, а он поджимает губы, обводя меня взглядом на байке.
– С этим справилась, – я поджала колени, намекая на мотоцикл друга.
Поймав взгляд Бессонова, который осмотрел мои ноги, щеки кольнуло смущение. Он так внимательно изучает мою позу, из-за чего я не могу понять своих чувств: то ли мне хочется встать и выглядеть примерной девочкой, то ли прогнуться в спине и провокационно нагнуться вперед.
– Достойно... Если ты справилась с такой древней развалюхой, оседлаешь любой другой с легкостью, – это оскорбление было адресовано Тиму.
– Проваливай, Бессонов. Нам не интересно твоё мнение! – прорычал Тимофей, крепко сжимая в своих пальцах два лимонада.
– Хочешь прокатиться на моем байке, Лиса? – от интонации Кирилла, я почти подавилась воздухом.
Ласкающий и нежный, будто нашептывающий соблазн. Я пристально посмотрела на Беса, который приподнял брови, ожидая моего ответа.
Я непроизвольно изучила взглядом обычную черную «Хонду»… Но с какими примочками! Бессонов точно попотел, в прямом смысле этого слова, над своим байком, который ревел, безобразно быстро набирал скорость и заставил вскипеть мою кровь всего лишь по дороге до универа…
Мои ноги почти трусились после той недолгой прокатки. И, конечно же, я сделала бы всё возможное, чтобы Кирилл Бессонов дал мне право оседлать свой байк. Но идти на предательство моего Тимофея я бы не решилась.
– Нет, не хочу, – ответила я, и заметила облегчение на лице друга, а значит – я поступила правильно. На Кирилла я не смотрела, он бы понял, что я бессовестно вру.
– Как хочешь, – я слышу тихие шаги и едва могу скрыть тоску в глазах, когда Бес уходит по направлению к своему байку.
Хотелось по-девичьи надуть губы от мысли, что я упустила шанс взобраться на его мотоцикл, который обожал каждый здесь присутствующий, истинный ценитель байкерских гонок. Уверена, что желающих выпросить у Беса прокатку было уйма… Чего только стоит видеть лица прохожих, которые с ужасом вздрагивали, оборачиваясь вслед такому львиному реву.
Вот же чёрт...
Тим подбадривающие мне подмигнул, на что я улыбнулась. А затем я ещё раз тайно осмотрела то, как Бессонов взбирается на байк, натягивая на голову шлем.
***
Тим даже не расстроился, когда пришел третьим к финишу. Кажется, ему было всё равно, и следующие пару часов на этой вечеринке байкеров он был рядом со мной.
Я часто соприкасалась взглядом с Бесом и видела то, что он хотел подойти ещё раз, но Тимофей, прямо как мой ручной цербер – либо рычал в его сторону что-то грубое, либо уводил меня подальше. Эта ситуация безумно развеселила друзей Бессонова, но не его самого. Хотя, Кириллу было, чем заняться – победителю всегда достается главный приз, а именно признание поклонниц... Но этот победитель почему-то следил за мной слишком пристально.
Я вернулась домой далеко за полночь.
– Слушай, может, это будет звучать странно, но держишь подальше от Беса. Я серьезно, Василиса. Как можно дальше, – он остановил меня прежде, чем я залезла на дерево, проникновенно заглядывая в мои глаза.
– Он мне никто, Тим. У нас общая курсовая и это единственная вещь, почему мы можем остаться наедине, – заверила я друга, но почему-то умолчала и не обещала, что буду избегать Кирилла.
Наверное, мне самой не хотелось его избегать. Каким бы он ни был, он интригует меня и говорит о моих недостатках прямо мне в лицо, пока другие молчат или просто критикуют. Может, в конце семестра, после работы над курсовым, с его помощью я стану другим человеком? Бессонов и впрямь будит во мне бунтарку, но пока что она слишком уж… Типичная и образцовая, как выразился Кир.
Признаться себе, что меня может волновать Кирилл Бессонов – неожиданное заключение. И даже очень. Но, конечно, меня больше влечет его характер, не тот насмешливый, а настоящий, который в любой момент набрать силу тайфуна. От моей внутренней силы даже пылинка бы не сдвинулась с места.
– Он к тебе приставал, Василиса? – Тимофей выглядел слишком серьезным, нервно произнося моё полное имя.
