Возражений никаких не следует, а вскоре я слышу тихое и умиротворенное сопение.
Смотрю на бледное лицо и темные синяки под глазами, с недовольством отмечая впалые щеки. Даже цвет каштановых волос стал блеклым. Она лежит в грязном платье, пропахшее плохими воспоминаниями, с запечатлевшимся на нем каплями крови.
Не смотря на её беззащитность и слабость сейчас, я обещаю самому себе, что моя женщина больше никогда в жизни не окажется в таком состоянии. Ни при каких условиях и форс-мажорах.
Мурка заслуживает на новую жизнь, а я хочу поддерживать её и при этом и освещать счастливую дорогу в будущее. Больше никаких кривых дорожек и бандитов, больше никакого вранья и махинаций, даже ревности не допущу.
Она – моя, а я – её.
***
Несколько месяцев спустя…
Я застаю Дамира в своей квартире наедине с Викой, которая вальяжно восседает за рабочим столом в моём домашнем кабинете. Причем не в привычном строгом костюме, который даже на сегодняшний день продолжает будоражить моё воображение, а в новеньком бардовом халате с атласным переливом. Картина, мягко говоря, выбила из колеи, заставив меня замереть на месте.
Мой друг бегает взглядом от меня к моей новоиспеченной жене, которая за несколько недель брака удивила меня больше раз, чем за время нашего знакомства. Я скептически обвожу взглядом свой кабинет, но не найдя ничего провокационного, подхожу ближе к письменному столу. Замечаю разложенные чертежи загородного комплекса. Проект, от которого Вика долго отказывалась, но после небольшого больничного взялась с большим энтузиазмом.
Мой взгляд исследует ещё несколько листов с набросками нового логотипа, который мы всё ещё не выбрали для нашей новой компании. Со скрежетом зубов я и Дамир переживали этот момент, как к слову, и сейчас – любое решение вызывает бурные споры и разногласия. Мы привыкли соперничать, а не сотрудничать плечо к плечу.
Ильяс, видимо, хорошо изучил наши биографии, решив поэкспериментировать с нашими компаниями. В начале мы оба были рады такому требованию, даже легко отделались… Правда, мне пришлось начать ремонт в родительском особняке для свиты Ильяса и отдать шахты, да и в будущем загородном комплексе сделать несколько переговорных залов с очень интересными развлечениями…
В общем, особых убытков решение Ильяса нам не принесло, но вот то, что теперь я не являюсь одним-единственным гендиректором. Порой меня раздражало и отнимало последние силы на выяснения отношений с моим другом. Даже не предполагал, что слияние компаний окажется для нас такой жестокой пыткой.
Ильяс оказался очень сообразительным и хитрым, решив вывести нашу компанию на международный рынок. И хоть я понимаю, что в будущем нам придется отчислять значительные проценты криминальному Клану, в который вошёл добровольно ради моей женщины – я счастлив. У меня есть жена, мы скоро ожидаем появление малыша, а на днях будем смотреть чертежи нашего будущего дома. Мечты сбываются, даже не смотря на все терновники, из которых мы вырвались, оставив всё в прошлом.
– Это моё рабочее место, – припечатываю я взглядом свою соблазнительную жену, которая с интересом склоняет голову и тягуче медленно поднимается с моего кресла.
Я напряженно слежу за Муркой, которая крадется кошкой, и не к тому креслу, на которое я тяжело опираюсь ладонями, а к Дамиру. Присаживается на подлокотник, явно надо мной издеваясь, заставляя едва ли не прожечь в ней дыру.
Паршивка!
– Кажется, мы пришли к какому-то консенсусу за столько времени. Дамир согласился на двухцветный логотип с парящими домами и назвать компанию «Гринн Холдинг». Всё, как ты и хотел, дорого, – она ликующе растягивает губы в своей стервозной манере, осознанно меня раздражая.
– Вот как, – я с львиной выдержкой обхожу стол и сажусь на своё кресло, предусмотрительно нагретое моей осмелевшей женушкой. – Значит, со мной ты даже обсуждать это не желал, а с моей женой… – обвожу взглядом голые колени и разрез, который едва не оголяет её бедра, – не просто поговорил, но и полностью согласился. Что изменилось?
– Она была весьма убедительна, – соглашается Дамир, а я сцепляю кулаки прямо на столе. – Как и Ольга, – сдается под моим пристальным взглядом друг, рассказывая о заговоре за нашей спиной.
Мой гнев сменяется на милость, осознавая хитрость жены и её превосходную подкованность в переговорах. Надо же, а она ведь действительно меня уделала! Ещё утром я был уверен, что этот бессмысленный спор ничего не значит.
– Я подписал все бумаги, так что Виктория может браться за маркетинговое продвижение и узнаваемость бренда, – говорит Дамир, поджимая свои губы в немом несогласии со своими действиями.
– Видите, всё не так сложно. Не правда ли? – она с радостью сжимает своими маленькими пальчиками плечи моего друга, который не желает пересекаться с моим взглядом в этот волнующий момент.
– Поздравляю… Партнер, – приторно сладко улыбаюсь своему партнеру. Даже в мыслях противлюсь этому слову! – Кажется, тебе пора. Мне с женой нужно обсудить несколько деталей относительно проекта.
– Конечно… Партнер, – Дамир издевательски улыбается и неожиданно для меня хлопает мою жену по коленке, дружелюбно улыбнувшись. Я замер, глядя на острую белую коленку, которую совсем не скрывает этот чертов откровенный халат. – И тебе, спасибо, Вика. Горячий шоколад был великолепным!
У меня, наверное, едва пар из ушей не идет от ярости, когда Вика коротко целует его в щеку и желает хорошего вечера.
Сила воли, вышколенная годами, позволила мне перевести дыхание и дать возможность им попрощаться без моего вмешательства. Только когда я слышу писк сигнализации, уведомляющий, что Дамир вышел из нашей квартиры – посмел смерить свою жену недовольным взглядом.
– Видимо, благодарности я от тебя не услышу, – она буднично подходит к моему столу и собирает чертежи загородного комплекса, договоры и макеты логотипов от Ольги.
– Ты мне больше ничего не хочешь сказать? – уточняю я, стараясь включить в себе директора, который обычно остается за порогом нашей квартиры.
– Разве что только напомнить! – она невинно поднимает взгляд и хлопает длинными ресничками, – ты проиграл спор. Так что… Если ты попробуешь снова выкрутиться – я превращу твою жизнь в Ад, дорогой мой муж, – Вика едва ли не облизывается, как голодная кошка, оценивая меня в рубашке с закатанными рукавами.
– Ты перегнула палку, – тяжело поднимаюсь с кресла, не отпуская её взгляд из-под припущенных ресниц. – Не смей больше выходить в таком виде перед кем-либо, кроме меня. Иначе… – расстегиваю ремень, замечая вспыхнувший взгляд моей неудовлетворенной жены.
Мурка уже девятую неделю выдумывает всевозможные варианты, чтобы обязать меня исполнять супружеские обязанности, но я всё время откладываю это «на потом». Не могу ничего с собой поделать – всё ещё помню угрозу выкидыша и как моя девочка тяжело пережила злосчастный месяц на больничной койке. Да, сейчас уже, несомненно всё хорошо, но, наверное, во мне уже просыпается отец – ущемляю свои потребности, боясь навредить ребенку.
– Иначе? – её глаза лихорадочно блестят, а по пересохшим губам проходится проворный острый язычок.
– Выпорю, – ухмыляюсь, когда вижу закушенную губу от неистового желания моей жаждущей ласки женщины.
– Всё, что захочешь… – она мягко приподнимается на носочки и уже ставит коленку на мой рабочий стол, всего за мгновение оказываясь передо мной, обнимания своими коленками мои бедра. – Но, если попробуешь меня снова кинуть – куплю вибратор и фаллоимитатор! Вряд ли ты мне после этого понадобишься, – выпаливает она, пригрозив мне своим пальчиком, угрюмо сдвинув брови к переносице.
Не сдерживаюсь и смеюсь в голос, всё ещё поражаясь, какая горячая женщина мне досталась в жены.
– Это можно попробовать, – задумываюсь я, развязывая пояс и разводя полы её халата, с сильным раздражением и не менее сильным возбуждением обнаруживая под ним соблазнительный комплект белья с подтяжками, – но использовать подобные штучки будешь при моем наставлении. Это будет интересный опыт.
– Пока я хочу член своего мужа, который, кажется, избегает моей близости! – она возмущается, но совмещает это с моим раздеванием, избавляясь от рубашки. – Ти-му-у-ур. Ну что такое? – Вика разочаровано выдыхает, упираясь лбом в мою грудь, сопя от обиды, когда я не воспламеняюсь диким желанием и не разрываю на ней белье.
А я… Я просто восхищен тем, что Вика вернула не только своё здоровое и поджарое тело, но и беременность сочно округлила ей груди, прибавив объема в ранее хрупких бедрах. Чего мне стоило просыпаться каждое утро и сдерживаться, пока она прижимается ко мне ягодицами….
– Прости меня, Мурка, – я приподнимаю её лицо своими ладонями, любвеобильно обводя пальцами румяные щечки и острый подбородок. – Я хотел быть осторожным, а не обижать тебя. Клянусь тебе, любовь моя, я нуждаюсь в тебе не меньше, чем ты во мне…
– Конечно! – фыркает она, снова опуская свою голову. – Ходишь на работу каждый день, видишь своих раскрашенных сучек в блядских офисных нарядах из секс-шопа…
– Я сейчас тебе рот с мылом вымою, – обещаю я, и видимо это вышло так грозно, что в зеленых глазах я замечаю тревогу. – Чем тебе не нравится домашний офис? Ты была рада здесь работать.
– Мне не хватает общения! Чувствую себя, как заключенная, – снова недовольно подмечает методы моей опеки. Но ведь доктор сказал – исключить все волнующие факторы и даже плохое настроение, чьему совету я и следую. – Причем заключенная строгого режима – сухой поек и никакого секса! – вот теперь моя девочка бунтует и крепко схватив меня за рубашку, срывает пуговицы, оголяя меня.
– Диета – это хороший способ отфильтровать вредную пищу, – мягко комментирую её недовольство насчет еды. – Мне совсем не нравится, что наш будущий ребенок, будучи ещё совсем крохой, питался консервами, фаст-фудом, запивая газировкой. Это очень вредно.
– А отвар из шиповника – противный! – продолжает упрямится моя беременная жена, явно не разделяя взгляды своего доктора по низкокалорийной диете.
– Зато полезный и помог тебе справится с токсикозом, – я тяну шелковый халатик с женских плеч, опуская взгляд на кружевное белье. Даже соски видно! И в этом наряде моя жена встречала моего… Партнера!
Да чтоб тебя!
– Хотя бы сок можно? – она жалобно надувает губы и смотрит умоляюще прямо в мои глаза.
– Свежевыжатый. Морковный или апельсиновый? – интересуюсь я у Вики, которая с раздражением приспускает с меня брюки вместе с трусами, освобождая налитый и жаждущий ласки член.
– Сперматозоидный. Это, хотя бы, не вредно? – язвительно подмечает жена, крепко ухватившись за моё достоинство, заставив меня вздрогнуть от неожиданности и её голодного напора.
– Нужно уточнить… – задумчиво тяну я, подразнивая, тяжело втянув воздух в раскалённые легкие.
Я хвалил себя за выдержку и противостояние с женой, не сдавая свои позиции девять недель… Но теперь понимаю, почему доктор на моё смелое заявление «лучше подождем ещё» – коварно ухмыльнулась. У беременных женщин, оказалось, бешенный аппетит.
Конечно, мы обходились без секса, но со страстью оставили более безопасные методы постельных утех, получая яркие оргазмы и узнавая тело друг друга с каждым днем всё лучше. Это оказалось более интимным, чем секс. Мне безумно нравится, что я всё ещё могу смутить мою Мурку.
– Громов! – рычит, моя кошечка, но нежно целует в губы и продолжает дорожку по подбородку, спускаясь к моей чувствительной шеи.
Маленькая вредительница – узнала, от чего меня торкает, и отменно этим пользуется. А ещё, в моменты её ревности, она любит ставить горячие и красноречивые засосы, обязательно выше участка, который может закрыть воротник рубашки. Жалящий укус я ощущаю в данный момент, улыбнувшись.
– Это тебе за новую секретаршу, – шепчет она мне на ухо, целуя в уздечку под ухом и горячо проходится языком едва не до плеча. – Если тебя всё ещё привлекают малолетки, я прикуплю сексуальный костюмчик школьницы…
Не могу больше слушать язвительный язычок моей жены, перехватывая её за шею и укладывая спиной на стол. Её глаза лихорадочно блестят, а шкодница довольно облизывает пухлые губки. Она ждала и провоцировала меня каждую свободную минуту, но теперь ликует, когда вышла победительницей из моего «строгого режима».
– Паршивка, – рычу я её в рот, прикусывая нижнюю губу. Мурка соблазнительно выгибается и притягивает меня к себе ближе, прижимается плотнее, а за моей спиной сцепляет ножки, сковав меня в тиски.
– Трахни меня, как я люблю!
– Но после ты выпьешь свежевыжатый сок, – лукаво ухмыляюсь я, поставив условие.
– Ти-му-ур! – возмущенно шипит моя кошка.
