Эвис медленно терял надежду, что хоть раз вновь окажется на том ромашковом поле. Он мечтал вновь коснуться лица возлюбленной, крепко её обнять и больше никогда не отпускать, но старуха-смерть смеялась над его мыслями каждое мгновение жизни.
На закате, молодой солдат решил уйти чуть подальше от своего отряда. Мысли съедали его душу, не давая возможности даже отдохнуть. Их ждала очередная кровавая бойня, близь деревни на границе Еикулавинта. Эвис прошёл в глубь леса, в котором они остановились. Птицы тихо напевали свою трель, улетая с ветки на ветку. Небольшие зверьки уже разбегались по своим небольшим домикам. В этой тишине ничего не было слышно, кроме самого леса. Молодой человек вздохнул, присаживаясь на поваленное сухое бревно.
Тоска по дому, тоска по родным прикосновениям медленно тушила его звезду, некогда яркую и прекрасную. Раньше он умел улыбаться и искренне радоваться даже самому незначительному, казалось бы, глазу не видимому. А сейчас кровь и крики затуманили его душу, оставляя внутри глубокую, незаживающую рану. Опустив голову, Эвис заметил много маленьких, едва приметных голубых цветочков. Он сразу понял, что это были незабудки. Он никогда не забудет эти лепесточки, ведь именно они росли на берегу болота, где они первый раз увиделись с Амакир. Парень наклонился, осторожно касаясь бархатных листьев.
— Милая моя, если бы ты знала, как я хочу вернуться к тебе, — с тяжёлым вздохом произнёс Эвис, смотря на покачивающиеся цветочки, — если бы ты знала, Амакир, сколь моей душе хочется верить в нашу скорую встречу. Я надеюсь, ты меня ждёшь, ждёшь на том ромашковом поле. Поверь, я встречу тебя с самым большим букетом полевых цветов. Ты только жди меня, милая, — родные к сердцу воспоминания нежно и с трепетом словно коснулись его плечей, осторожно целуя в рыжую макушку. Эвису снова стало тепло, как тогда, под лучами яркого солнца на просторном поле. Огонёк надежды снова вспыхнул в его душе, бережно грея память о самом близком. Молодой человек знал почему он до сих пор так упорно цепляется за жизнь. А если быть точнее, для кого...
Незабудка будто бы несколько раз кивнула на прощанье, молча говоря солдату возвращаться в лагерь. Эвис устало улыбнулся и кивнул цветку в ответ.
Луна, вышедшая из-за тяжелых облаков, тоскливо осветила поле брани, залитое багровой кровью. Тела погибших лежали, казалось, везде, доспехи потеряли былую «гордость», лишь стоны страданий и горечь разбавляли ночную тишину после смертельной битвы. И среди всей тьмы, обессиленный и раненый, лежал Эвис. Его рыжие волосы уже не были такими яркими, а веснушки смешались с брызгами крови, в глазах лишь боль, лишь отчаяние, поедающее душу, ведь он понимал, что нарушил главное обещание в своей жизни.
И нет в мире Идлив ничего сильнее любви, даже смерть отступает, когда в сердце горит искренний огонь чего-то столь чистого и светлого. Эвис тяжело вздохнул, прикрывая глаза. По его грязным и испачканным в крови щекам, стали стекать горькие, наполненные тоской и тягостью, слезы. В тело словно воткнули сотни мечей, а душа разрывалась на части, зная что её ждёт дальше.
Чуть приоткрыв глаза, молодой человек увидел перед собой россыпь голубых незабудок, окроплённых чужой кровью. Они нежно качались из стороны в сторону, улыбаясь молодому человеку, словно напоминая ему о чем-то дорогом. Из последних сил Эвис протянул руку, лишь бы вновь коснуться бархатных лепестков, так напоминающих ему руки возлюбленной. Он смотрел на них на последнем издыхании, ведь их цвет… Их цвет так напоминал ему эти родные глаза.
— Моя милая Амакир, — тихо, со слезами, произнёс Эвис, смотря на эти прекрасные прекрасные цветы.
— Твоя, любимый, твоя, — в голове вновь пронёсся до боли согревающий голос, а в нос ударил запах белых ромашек, но тяжёлый запах железа затмевал все. Юноша не хотел закрывать глаза, он всматривался в нежные цветки, пытаясь хотя бы на секунду очутиться в своих воспоминаниях, хотя бы так он хотел увидеть Амакир снова.
Громкие обещания, данные от всего сердца, которые так гулко звучали в его голове - рушились, растворяясь во тьме. Мир отступал, больше он не внимал пению птиц, голосам раненных солдат, все меркло... Кроме звонкого смеха, теплоты нежных рук и родных воспоминаний...
«Солнца не будет в этих местах.
Так верили люди, забыв о мечтах»
Скорбь и печаль нередко принимают облик прекрасного: будь то любовь, богатства или долг. Легенда о горечавке гласит о том, как молодой воин отдал свою жизнь во имя королевства в неправедной битве. Капли крови упали на землю и обернулись в невероятной красоты цветок. Множество ярко-синих бутонов качают головой и скорбят о произошедшем, сохраняя память о горестных событиях. Многие травники и целители рассказывают, что цветок обладает необычайной лечебной магией. Погибшая душа в последний раз помогает живым.
— Я не верю, — твердо произнёс молодой человек, смотря на командира, — мы не приложили достаточно усилий! А вы говорите, что он сбежал с поля боя! Разве этому нас учит долг? Разве за это Эвис служил королю? — парень резко указал пальцем на выход из палатки.
— Ричард, — мужчина метнул строгий взгляд на стоящего перед ним молодого солдата, — мы не нашли его тела, — отрешённо проговорил командир, потирая между грязными пальцами кончики чёрных усов, — он сбежал. Это мой окончательный ответ.
— Я видел как его ранили. Он бы не смог сбежать в таком состоянии, — возразил парень.
— Прекрати вести себя как ребёнок. Мне сейчас не до этого. Ты сам знал, куда шёл, он тоже, — сердито произнёс мужчина, нахмурив густые брови к переносице. Напоследок он небрежно хмыкнул и вышел из палатки, которая располагалась на месте кочующего лагеря их войска.
Командира Ро?ханса особо в отряде не любили, но все его боялись. Даже внешне он не внушал ни капли доверия к своему лицу. Грубый, глубокий шрам, рассекающий мутный левый глаз, острые черты лица, не первый раз сломанный нос с горбинкой, тучное телосложение. Он выглядел как настоящий палач, с ног до головы вымазанный в чужой крови. Для него не было интересом разбираться, кто из солдат действительно пал во время боя, а кто сбежал. Ему было плевать, он лишь отправлял их на неминуемую гибель.
Ричард остался наедине посреди палаты. Было слышно лишь тихое потрескивания фитиля свечи, да отдалённые песни ночных птиц, напевающих свою особую серенаду, чем-то напоминающую колыбельную. Солдат стоял и разглядывал под собой землю, он не мог поверить, что его друг просто скрылся, выбрал для себя путь наименьшего сопротивления, который не предвещал ничего хорошего. Но искать его самостоятельно среди сотни тел не представляло никакой возможности, ведь войска стремительно приближались к границам чужого государства.
Алчность людей брала верх над разумом и душой, над всем человечным, чем их когда-то наделила природа и Сторхаен. Враждуя между собой они пытались доказать другим, показать пример - кто из них лучше, у кого больше земель и власти. Из-за этого, королевство Саард, после смены правителя, коим стал сын покойного короля, решило разжечь огонь войны и вновь наглядно показать всем своё величие. Отец без того создал землям Саарда репутацию воинственного королевства, а сын решил закрепить звание сильнейших, расписавшись на чужой земле кровью.
Ричард не мог находиться в лагере, вновь и вновь натирая запачканное в запёкшейся, казалось бы, въевшейся крови лезвие. Он удалился в поле, ещё не омрачённое сотнями тел. По среди всей зелени, рос длинный, красивый цветок, называемый горечавкой. Солдат знал о старой легенде, по которой такие бутоны растут лишь на местах, где когда-то случилось страшное побоище. Где существа отдавали свою жизнь во имя чужих слов.
Прошлые эпохи мира Идлив уже запечатлели на себе след страшной войны, не прекращающейся долгими лунами. Это прекрасное звездное место омрачали распри, начиная от самого создания, когда отречённый Сторхаен, А?ллрек, вручил своё сердце тьме, поклявшись отомстить отцу, давшему ему жизнь Вифери. С той поры существа, дети создателя, учились не только у света, но и тьма забредала в их разумы, забирая все самое дорогое.
— Как жаль, что ты не умеешь показать грядущее, — Ричард грустно усмехнулся, аккуратно поглаживая лепестки. Горечавка качнула головой, соглашаясь с человеком, — если бы ты знала, как я хочу понять что случилось, я так не хочу верить в гибель друга, — солдат склонил голову, прикрывая глаза ладонью. Он выдохнул, чувствуя как как его изнутри уничтожает чувство отчаяния. Ветер тихо зазывал на просторах поля, он словно поглаживал солдата по его запутавшимся каштановым волосам, — эта война забрала у меня слишком многих, скажи, почему в мире нет согласия? Скажи мне...
— Потому что вы, люди, алчные существа, — позади раздался звук натягивающейся тетивы, — не смей даже двинуться, — в голосе незнакомца чувствовалась искренняя неприязнь.
— Если хочешь убить, то не медли. Разве вас этому не учат? — вполголоса произнёс Ричард, выпрямляясь. За спиной послышался едкий смешок.
— А разве вашего короля не учили, что разрывать договоры не по заветам создателя?
— Мне бы самому хотелось это узнать, — хмыкнув, произнёс молодой человек, медленно поворачиваясь, — эльф значит? — перед солдатом стоял высокий парень, вооружённый резным, красивым луком. Его длинные белоснежные волосы были завязаны в тугой хвост. Его наручи были исцарапаны, не было видно даже символа королевства Еикулавинт. А глубокие голубые глаза отражали в себе всю неприязнь к людскому роду.
— Гном, — эльф съязвил в ответ, держа Ричарда на прицеле.
— У меня наверняка нет выбора, да? Хочешь стрелять - стреляй. Не я отправляю войска в атаку. Не я разрывал договор своими руками. У меня нет умысла сейчас с тобой сражаться, я не приверженец этой бессмысленной кровавой войны, хочешь верь, хочешь не верь. Это не мой выбор, не моя воля убивать невинных. Мой друг погиб, моего отца убили. Но не я выбирал идти на плаху, — молодой человек протяжно вздохнул, разводя руками, — мой друг погиб, отца убили. Если сейчас не ты меня убьёшь - убьют другие, — Ричард прекрасно понимал, что такими речами он вряд ли вызовет к себе доверие. Многие солдаты врут. Но во взгляде молодого человека читалось неподдельное отчаяние и тоска. Он искренне не хотел сражаться с незнакомцем, а тем более убивать его. Эльф с недоверием смотрел на парня, не опуская лук. Он чувствовал в его словах правду и боль, боль ему так знакомую.
— Вы идете на север, да? В сторону светлых деревень? — неизвестный вздохнул. Многие на его месте уже давно застрелили врага, если бы застали его врасплох. Но здесь диалог вышел неожиданным - Ричард не звучал напугано, а в его голосе не было и следа того, что он хочет скорее вернуться в лагерь и рассказать о нежданной встрече. Там было море безнадёжности и отчаяния. Бездонная пропасть.
— На север, — кивнул Ричард, — прошу вас, выведите оттуда простых жителей, я не хочу снова слышать эти крики, — эта просьба совсем поставила нападающего в тупик. Тишина разделила их диалог.
— Хорошо, — произнёс эльф, — один человек ничего не решит. В этой войне и так пролито слишком много крови. Но если я встречу тебя в бою, то даже не смей надеяться на благосклонность нашего народа, — последнее слово стало заключительным в их диалоге.
Ночью в лагере, Ричард не переставал думать о том, что произошло. Его удивило, что тот парень не стал убивать его, потому что люди Саарда давно заимели дурную славу. Впереди был ещё день до светлых деревень. Там наверняка не было никаких войск, командир наделся застать врасплох обычных жителей, не жалея ни детей, ни женщин. Именно людская кровожадность и жажда власти не давала этой войне остановиться.
Когда войско уже было на подходе к той самой деревне, Ричард на секунду остановился. Он смотрел вперёд не понимая, почему до сих пор не мог дать отпор? Наверное, собственный страх и слабость не давали ему той самой опоры, которая была у его друга Эвиса. Хотя... Что говорить, они оба не могли дать отпор королевским желаниям. Молодой человек вздохнул и направился дальше, скоро их поджидает очередная бойня исход которой вновь нельзя было предугадать.
Светлое небо закрашивалось оттенками безысходности и омрачалось грозными тучами. Зверьки разбегались по своим домам, скорее пытаясь спрятаться от надвигающегося дождя, а вот успели жители светлых деревень убежать - оставалось загадкой, но в глубине души Ричард надеялся, что в этот раз они обойдутся без лишней крови невинных детей природы. Когда очередной шаг сделан, земля уже была в вязкой грязи, а доспехи в каплях воды. Жители успели скрыться, но далеко ли они спрятались? В тихих домах все было второпях брошено: где-то лежали детские тряпичные куклы, где-то ужин стоял на столе с расставленной посудой, а во дворах развивалась уже намокшая одежда. И это сумрачное спокойствие нарушилось первой стрелой, что попала кому-то из солдат в руку. Тут в любом случае не обошлось без засады, устроенную эльфами. И Ричард прекрасно знал о таком исходе, но что-то внутри ему не позволяло рассказать командиру об его диалоге с эльфом. Страх? А может месть за свои чувства сжигала человека изнутри?
Мечи сходили в жестокой битве, где любое промедление могло стоить жизни. Эльфы хоть и не превосходили в количестве, но эффект неожиданности и техника боя увеличивали им шансы остаться в живых. Ричард только успевал отражать атаку за атакой. День на ногах, второй, третий, неделя - не могли не сказаться на юноше в виде усталости. Он пропустил удар в ноги, от чего резко упал на спину. Ричард успел удержать руку, вознёсшую над ним серебряный клинок и это дало идеальную возможность ударить эльфа лбом в нос, что солдат и сделал
— Подери тебя земные духи, — злобно прошипел эльф, быстрым движением вытирая кровь с белоснежного лица. Ричард посмотрел на существо перед ним и понял, что это был тот самый лучник из леса.
— Это ты? — удивлённо проговорил солдат, на что тот отреагировал с таким же удивлением, приподнимая бровь. Без особых разглагольствований было понятно, что они друг друга узнали. Ричард достал из ботинок метательные клинки и резким движением кинул в сторону эльфа. Но не в него самого, а в сослуживца, который вознёс над существом свой меч. Эльф кивнул, но более ничего не сказал, продолжая сражение с другими людьми.
— Вы с Эвисом всегда были у себя на уме, я не удивлён, что один сбежал, а другой с эльфами дело имеет, — из-за спины раздался хриплый голос, принадлежавший командиру их отряда. Парень быстро обернулся, успев отразить неожиданную атаку. Мужчина жёстко напирал на молодого человека, опыт в боях давал себе знать, Резкие и жестки удары железа не прекращались. Он выбрал тактику того, чтобы вывести противника, а в данном случае - Ричарда, из сил. Молодой воин все же сумел удачно попасть по руке нападавшего. В этот же момент, из-за усталости, он запнулся, об лежащее на земле тело погибшего сослуживца. Командир не стал церемониться и мгновенно занёс меч над парнем. Падая на мокрую землю Ричард успел увернуться, поэтому ему попали лишь в плечо.
На закате, молодой солдат решил уйти чуть подальше от своего отряда. Мысли съедали его душу, не давая возможности даже отдохнуть. Их ждала очередная кровавая бойня, близь деревни на границе Еикулавинта. Эвис прошёл в глубь леса, в котором они остановились. Птицы тихо напевали свою трель, улетая с ветки на ветку. Небольшие зверьки уже разбегались по своим небольшим домикам. В этой тишине ничего не было слышно, кроме самого леса. Молодой человек вздохнул, присаживаясь на поваленное сухое бревно.
Тоска по дому, тоска по родным прикосновениям медленно тушила его звезду, некогда яркую и прекрасную. Раньше он умел улыбаться и искренне радоваться даже самому незначительному, казалось бы, глазу не видимому. А сейчас кровь и крики затуманили его душу, оставляя внутри глубокую, незаживающую рану. Опустив голову, Эвис заметил много маленьких, едва приметных голубых цветочков. Он сразу понял, что это были незабудки. Он никогда не забудет эти лепесточки, ведь именно они росли на берегу болота, где они первый раз увиделись с Амакир. Парень наклонился, осторожно касаясь бархатных листьев.
— Милая моя, если бы ты знала, как я хочу вернуться к тебе, — с тяжёлым вздохом произнёс Эвис, смотря на покачивающиеся цветочки, — если бы ты знала, Амакир, сколь моей душе хочется верить в нашу скорую встречу. Я надеюсь, ты меня ждёшь, ждёшь на том ромашковом поле. Поверь, я встречу тебя с самым большим букетом полевых цветов. Ты только жди меня, милая, — родные к сердцу воспоминания нежно и с трепетом словно коснулись его плечей, осторожно целуя в рыжую макушку. Эвису снова стало тепло, как тогда, под лучами яркого солнца на просторном поле. Огонёк надежды снова вспыхнул в его душе, бережно грея память о самом близком. Молодой человек знал почему он до сих пор так упорно цепляется за жизнь. А если быть точнее, для кого...
Незабудка будто бы несколько раз кивнула на прощанье, молча говоря солдату возвращаться в лагерь. Эвис устало улыбнулся и кивнул цветку в ответ.
Луна, вышедшая из-за тяжелых облаков, тоскливо осветила поле брани, залитое багровой кровью. Тела погибших лежали, казалось, везде, доспехи потеряли былую «гордость», лишь стоны страданий и горечь разбавляли ночную тишину после смертельной битвы. И среди всей тьмы, обессиленный и раненый, лежал Эвис. Его рыжие волосы уже не были такими яркими, а веснушки смешались с брызгами крови, в глазах лишь боль, лишь отчаяние, поедающее душу, ведь он понимал, что нарушил главное обещание в своей жизни.
И нет в мире Идлив ничего сильнее любви, даже смерть отступает, когда в сердце горит искренний огонь чего-то столь чистого и светлого. Эвис тяжело вздохнул, прикрывая глаза. По его грязным и испачканным в крови щекам, стали стекать горькие, наполненные тоской и тягостью, слезы. В тело словно воткнули сотни мечей, а душа разрывалась на части, зная что её ждёт дальше.
Чуть приоткрыв глаза, молодой человек увидел перед собой россыпь голубых незабудок, окроплённых чужой кровью. Они нежно качались из стороны в сторону, улыбаясь молодому человеку, словно напоминая ему о чем-то дорогом. Из последних сил Эвис протянул руку, лишь бы вновь коснуться бархатных лепестков, так напоминающих ему руки возлюбленной. Он смотрел на них на последнем издыхании, ведь их цвет… Их цвет так напоминал ему эти родные глаза.
— Моя милая Амакир, — тихо, со слезами, произнёс Эвис, смотря на эти прекрасные прекрасные цветы.
— Твоя, любимый, твоя, — в голове вновь пронёсся до боли согревающий голос, а в нос ударил запах белых ромашек, но тяжёлый запах железа затмевал все. Юноша не хотел закрывать глаза, он всматривался в нежные цветки, пытаясь хотя бы на секунду очутиться в своих воспоминаниях, хотя бы так он хотел увидеть Амакир снова.
Громкие обещания, данные от всего сердца, которые так гулко звучали в его голове - рушились, растворяясь во тьме. Мир отступал, больше он не внимал пению птиц, голосам раненных солдат, все меркло... Кроме звонкого смеха, теплоты нежных рук и родных воспоминаний...
Глава третья. «Горечавка»
«Солнца не будет в этих местах.
Так верили люди, забыв о мечтах»
Скорбь и печаль нередко принимают облик прекрасного: будь то любовь, богатства или долг. Легенда о горечавке гласит о том, как молодой воин отдал свою жизнь во имя королевства в неправедной битве. Капли крови упали на землю и обернулись в невероятной красоты цветок. Множество ярко-синих бутонов качают головой и скорбят о произошедшем, сохраняя память о горестных событиях. Многие травники и целители рассказывают, что цветок обладает необычайной лечебной магией. Погибшая душа в последний раз помогает живым.
— Я не верю, — твердо произнёс молодой человек, смотря на командира, — мы не приложили достаточно усилий! А вы говорите, что он сбежал с поля боя! Разве этому нас учит долг? Разве за это Эвис служил королю? — парень резко указал пальцем на выход из палатки.
— Ричард, — мужчина метнул строгий взгляд на стоящего перед ним молодого солдата, — мы не нашли его тела, — отрешённо проговорил командир, потирая между грязными пальцами кончики чёрных усов, — он сбежал. Это мой окончательный ответ.
— Я видел как его ранили. Он бы не смог сбежать в таком состоянии, — возразил парень.
— Прекрати вести себя как ребёнок. Мне сейчас не до этого. Ты сам знал, куда шёл, он тоже, — сердито произнёс мужчина, нахмурив густые брови к переносице. Напоследок он небрежно хмыкнул и вышел из палатки, которая располагалась на месте кочующего лагеря их войска.
Командира Ро?ханса особо в отряде не любили, но все его боялись. Даже внешне он не внушал ни капли доверия к своему лицу. Грубый, глубокий шрам, рассекающий мутный левый глаз, острые черты лица, не первый раз сломанный нос с горбинкой, тучное телосложение. Он выглядел как настоящий палач, с ног до головы вымазанный в чужой крови. Для него не было интересом разбираться, кто из солдат действительно пал во время боя, а кто сбежал. Ему было плевать, он лишь отправлял их на неминуемую гибель.
Ричард остался наедине посреди палаты. Было слышно лишь тихое потрескивания фитиля свечи, да отдалённые песни ночных птиц, напевающих свою особую серенаду, чем-то напоминающую колыбельную. Солдат стоял и разглядывал под собой землю, он не мог поверить, что его друг просто скрылся, выбрал для себя путь наименьшего сопротивления, который не предвещал ничего хорошего. Но искать его самостоятельно среди сотни тел не представляло никакой возможности, ведь войска стремительно приближались к границам чужого государства.
Алчность людей брала верх над разумом и душой, над всем человечным, чем их когда-то наделила природа и Сторхаен. Враждуя между собой они пытались доказать другим, показать пример - кто из них лучше, у кого больше земель и власти. Из-за этого, королевство Саард, после смены правителя, коим стал сын покойного короля, решило разжечь огонь войны и вновь наглядно показать всем своё величие. Отец без того создал землям Саарда репутацию воинственного королевства, а сын решил закрепить звание сильнейших, расписавшись на чужой земле кровью.
Ричард не мог находиться в лагере, вновь и вновь натирая запачканное в запёкшейся, казалось бы, въевшейся крови лезвие. Он удалился в поле, ещё не омрачённое сотнями тел. По среди всей зелени, рос длинный, красивый цветок, называемый горечавкой. Солдат знал о старой легенде, по которой такие бутоны растут лишь на местах, где когда-то случилось страшное побоище. Где существа отдавали свою жизнь во имя чужих слов.
Прошлые эпохи мира Идлив уже запечатлели на себе след страшной войны, не прекращающейся долгими лунами. Это прекрасное звездное место омрачали распри, начиная от самого создания, когда отречённый Сторхаен, А?ллрек, вручил своё сердце тьме, поклявшись отомстить отцу, давшему ему жизнь Вифери. С той поры существа, дети создателя, учились не только у света, но и тьма забредала в их разумы, забирая все самое дорогое.
— Как жаль, что ты не умеешь показать грядущее, — Ричард грустно усмехнулся, аккуратно поглаживая лепестки. Горечавка качнула головой, соглашаясь с человеком, — если бы ты знала, как я хочу понять что случилось, я так не хочу верить в гибель друга, — солдат склонил голову, прикрывая глаза ладонью. Он выдохнул, чувствуя как как его изнутри уничтожает чувство отчаяния. Ветер тихо зазывал на просторах поля, он словно поглаживал солдата по его запутавшимся каштановым волосам, — эта война забрала у меня слишком многих, скажи, почему в мире нет согласия? Скажи мне...
— Потому что вы, люди, алчные существа, — позади раздался звук натягивающейся тетивы, — не смей даже двинуться, — в голосе незнакомца чувствовалась искренняя неприязнь.
— Если хочешь убить, то не медли. Разве вас этому не учат? — вполголоса произнёс Ричард, выпрямляясь. За спиной послышался едкий смешок.
— А разве вашего короля не учили, что разрывать договоры не по заветам создателя?
— Мне бы самому хотелось это узнать, — хмыкнув, произнёс молодой человек, медленно поворачиваясь, — эльф значит? — перед солдатом стоял высокий парень, вооружённый резным, красивым луком. Его длинные белоснежные волосы были завязаны в тугой хвост. Его наручи были исцарапаны, не было видно даже символа королевства Еикулавинт. А глубокие голубые глаза отражали в себе всю неприязнь к людскому роду.
— Гном, — эльф съязвил в ответ, держа Ричарда на прицеле.
— У меня наверняка нет выбора, да? Хочешь стрелять - стреляй. Не я отправляю войска в атаку. Не я разрывал договор своими руками. У меня нет умысла сейчас с тобой сражаться, я не приверженец этой бессмысленной кровавой войны, хочешь верь, хочешь не верь. Это не мой выбор, не моя воля убивать невинных. Мой друг погиб, моего отца убили. Но не я выбирал идти на плаху, — молодой человек протяжно вздохнул, разводя руками, — мой друг погиб, отца убили. Если сейчас не ты меня убьёшь - убьют другие, — Ричард прекрасно понимал, что такими речами он вряд ли вызовет к себе доверие. Многие солдаты врут. Но во взгляде молодого человека читалось неподдельное отчаяние и тоска. Он искренне не хотел сражаться с незнакомцем, а тем более убивать его. Эльф с недоверием смотрел на парня, не опуская лук. Он чувствовал в его словах правду и боль, боль ему так знакомую.
— Вы идете на север, да? В сторону светлых деревень? — неизвестный вздохнул. Многие на его месте уже давно застрелили врага, если бы застали его врасплох. Но здесь диалог вышел неожиданным - Ричард не звучал напугано, а в его голосе не было и следа того, что он хочет скорее вернуться в лагерь и рассказать о нежданной встрече. Там было море безнадёжности и отчаяния. Бездонная пропасть.
— На север, — кивнул Ричард, — прошу вас, выведите оттуда простых жителей, я не хочу снова слышать эти крики, — эта просьба совсем поставила нападающего в тупик. Тишина разделила их диалог.
— Хорошо, — произнёс эльф, — один человек ничего не решит. В этой войне и так пролито слишком много крови. Но если я встречу тебя в бою, то даже не смей надеяться на благосклонность нашего народа, — последнее слово стало заключительным в их диалоге.
Ночью в лагере, Ричард не переставал думать о том, что произошло. Его удивило, что тот парень не стал убивать его, потому что люди Саарда давно заимели дурную славу. Впереди был ещё день до светлых деревень. Там наверняка не было никаких войск, командир наделся застать врасплох обычных жителей, не жалея ни детей, ни женщин. Именно людская кровожадность и жажда власти не давала этой войне остановиться.
Когда войско уже было на подходе к той самой деревне, Ричард на секунду остановился. Он смотрел вперёд не понимая, почему до сих пор не мог дать отпор? Наверное, собственный страх и слабость не давали ему той самой опоры, которая была у его друга Эвиса. Хотя... Что говорить, они оба не могли дать отпор королевским желаниям. Молодой человек вздохнул и направился дальше, скоро их поджидает очередная бойня исход которой вновь нельзя было предугадать.
Светлое небо закрашивалось оттенками безысходности и омрачалось грозными тучами. Зверьки разбегались по своим домам, скорее пытаясь спрятаться от надвигающегося дождя, а вот успели жители светлых деревень убежать - оставалось загадкой, но в глубине души Ричард надеялся, что в этот раз они обойдутся без лишней крови невинных детей природы. Когда очередной шаг сделан, земля уже была в вязкой грязи, а доспехи в каплях воды. Жители успели скрыться, но далеко ли они спрятались? В тихих домах все было второпях брошено: где-то лежали детские тряпичные куклы, где-то ужин стоял на столе с расставленной посудой, а во дворах развивалась уже намокшая одежда. И это сумрачное спокойствие нарушилось первой стрелой, что попала кому-то из солдат в руку. Тут в любом случае не обошлось без засады, устроенную эльфами. И Ричард прекрасно знал о таком исходе, но что-то внутри ему не позволяло рассказать командиру об его диалоге с эльфом. Страх? А может месть за свои чувства сжигала человека изнутри?
Мечи сходили в жестокой битве, где любое промедление могло стоить жизни. Эльфы хоть и не превосходили в количестве, но эффект неожиданности и техника боя увеличивали им шансы остаться в живых. Ричард только успевал отражать атаку за атакой. День на ногах, второй, третий, неделя - не могли не сказаться на юноше в виде усталости. Он пропустил удар в ноги, от чего резко упал на спину. Ричард успел удержать руку, вознёсшую над ним серебряный клинок и это дало идеальную возможность ударить эльфа лбом в нос, что солдат и сделал
— Подери тебя земные духи, — злобно прошипел эльф, быстрым движением вытирая кровь с белоснежного лица. Ричард посмотрел на существо перед ним и понял, что это был тот самый лучник из леса.
— Это ты? — удивлённо проговорил солдат, на что тот отреагировал с таким же удивлением, приподнимая бровь. Без особых разглагольствований было понятно, что они друг друга узнали. Ричард достал из ботинок метательные клинки и резким движением кинул в сторону эльфа. Но не в него самого, а в сослуживца, который вознёс над существом свой меч. Эльф кивнул, но более ничего не сказал, продолжая сражение с другими людьми.
— Вы с Эвисом всегда были у себя на уме, я не удивлён, что один сбежал, а другой с эльфами дело имеет, — из-за спины раздался хриплый голос, принадлежавший командиру их отряда. Парень быстро обернулся, успев отразить неожиданную атаку. Мужчина жёстко напирал на молодого человека, опыт в боях давал себе знать, Резкие и жестки удары железа не прекращались. Он выбрал тактику того, чтобы вывести противника, а в данном случае - Ричарда, из сил. Молодой воин все же сумел удачно попасть по руке нападавшего. В этот же момент, из-за усталости, он запнулся, об лежащее на земле тело погибшего сослуживца. Командир не стал церемониться и мгновенно занёс меч над парнем. Падая на мокрую землю Ричард успел увернуться, поэтому ему попали лишь в плечо.
