...Когда меня спрашивают, отчего у меня такое странное имя, каждый раз отвечаю: Притха — это индийская принцесса, когда ее отдали на воспитание в другую семью, ее стали называть Кунти, больше мне ничего не известно. У моей мамы был период увлечения индуизмом, когда я родилась. Потом началась «эпоха» буддизма. Потом мама снова вернулась к индусам, но бабушка к тому времени решительно выступила против экзотических имен, поэтому моего брата, который на пять лет младше, зовут Ваня. Он никогда не называл меня по имени.
«Притха» - детям это имя слишком трудно произнести, потому я была для него всегда «няней».
Ночью, в два часа семнадцать минут, во входную дверь, в замок, кто-то вставил ключ и повернул два раза. Дверь отворили и Притха, лежащая в темноте в своей постели в дальней комнате, услышала глухой, но громкий звук: нечто большое и довольно тяжелое упало на пол в коридоре.
Она напряженно вслушивалась в звуки, но что было громче? - шум в коридоре или удары ее собственного сердца?
Дверь входная захлопнулась сама, видимо от сквозняка, звук был резким и неожиданным, Притха присела в постели и в тот миг дверь в маленькую комнату, где стояла ванина кровать, скрипнула, а ее — эту комнату, - не открывали уже много месяцев, и шаги человека, в нее вошедшего, были тяжелыми. В Ваниной комнате включили свет, так что и коридор, в котором уже давно перегорела лампочка, осветился.
Удары сердца отдавали в горло, Притха вскочила и, как была в ночной сорочке, выбежала с криком в коридор:
Ваня! Ваня! Ваня!
Впервые за долгие месяцы в комнате горел свет.
Ваня!
Ваня показался, выглянул из комнаты, и Притха прыгнула к нему, и прижалась на несколько секунд, потом отступила на шаг, взяла его за обе руки и хотела их поцеловать, но остановилась и отпустила его руки.
Ты приехал! Ты приехал!
Я же обещал! - сказал Ваня и обнял сестру.
Ты приехал! - она повторяла снова и снова.
Притха снова взяла его за руки и вглядывалась в лицо: изменился? Возмужал? Жив и здоров? Руки-ноги целы? Взгляд ее был напряженным и тревожным, казалось, она искала нечто в нем, что могло бы быть, что было от нее до времени скрыто.
Извини, сейчас что-нибудь на себя накину, я быстро! - и Притха побежала обратно в комнату, раскрыла плательный шкаф и начала выбрасывать из него одежду и в спешке не могла сообразить, что бы ей надеть, нашла халат, накинула.
Наконец-то ты вернулся! - Притха снова была в Ваниной комнате и снова обняла его. Ваня был сильным и спокойным, никуда не торопился и был немногословным, как и всегда.
Хочешь кушать? Пить? В душ? Ты устал с дороги? Как же ты оттуда добирался?
Тем же путем, как и попал туда, - ответил Ваня.
Или ты хочешь спать? - спросила Притха.
Да, я лягу, - ответил Ваня.
Да, - отозвалась Притха, - ложись, а завтра мне расскажешь, ведь я почти ничего не знаю. Ложись тогда, спокойной ночи...
И Притха вышла и запнулась в коридоре о ванин большой рюкзак на полу. Свет в Ваниной комнате погас, а Притха вернулась к себе, посмотрела на часы, был третий час и можно было бы уснуть, но не смогла. Она не могла больше спать: все тряслось у нее внутри.
За несколько секунд до того, как Ваня вставил ключ в дверь и вошел, Притха проснулась. Она вздрогнула во сне и проснулась, и теперь, когда Ваня был наконец дома, она не могла уснуть. Она лежала и вспоминала. Картины прошлых месяцев пролетали у нее перед глазами, она ждала, когда придет утро и Ваня проснется, и она его спросит... И он расскажет... Если захочет... Притха не была уверена, что он захочет. Она лежала в постели и ждала, когда начнется новый день, она ждала много месяцев, а за несколько дней до его возвращения вдруг перестала ждать...
Тянущее чувство ожидания и страха исчезло, наступила тишина в душе и пустота, и дни стали легкими и размеренными, словно невидимый груз с души спал. И дни стали светлыми и медленными, а до этого — были словно скомканными. И все беспокойство ушло и напряжение, и мысли — ворохами — временами мрачные, временами отчаянные и горькие, - тоже исчезли.
Это верно Ваня едет домой, - думала Притха, - потому все так резко изменилось, видимо, уже подъезжает... Возвращается... Уже скоро... Или наоборот? Нет, про «наоборот» она даже не хотела думать.
Притха чувствовала: что-то очень тяжелое исчезло из ее жизни, словно провалилось в другую жизнь, как в колодец, - безвозвратно. К добру ли это исчезновение? Или к горю? - почему такая тишина и пустота вдруг настала? - Притха боялась радоваться.
Картины проносились у нее перед глазами, воспоминания, она лежала в постели и ждала, пока Ваня выспится.
Ему нужно было теперь отсыпаться, отъедаться, отдыхать, - так думала она.
А когда от воспоминаний слезы наворачивались на глаза, она садилась в постели, прижимаясь спиной к стене, и сидела, пока спина не начинала мерзнуть, и снова ложилась.
А потом начало светать и Притха поднялась, по дороге в ванную она снова увидела рюкзак, брошенный Ваней в коридоре, и подошла к нему.
Рюкзак этот Ваня купил перед самым отъездом. Он был теперь пыльным, поношенным и выцветшим. Притха встала на колени перед рюкзаком и рассматривала его пристально, словно на рюкзаке было что-то мелкими буквами написано, как если бы это был старый артефакт, который недавно раскопали и вытащили археологи, он требовал внимательности, осторожного обращения и изучения.
Притха еще ниже наклонилась, она понюхала выцветшую ткань рюкзака и заметила затертые черным маркером знаки на ткани. От напряжения брови у Притхи почти сошлись на переносице. Было непонятно, что было прежде под краской, буквы ли или номер, какое-то число, или знаки.
Спрошу у Вани, - она подумала, поднимаясь.
Яркое солнце за эти месяцы выжгло цвет, лямки потерлись, надпись расплылась, и запах был другим. Что это был за чужой запах, что исходил теперь от рюкзака? Запах огня? Пороха? Бензина? Костра? Пустыни? Криков?
Надо спросить у него, - снова подумала Притха.
Это не были запахи Вани, которого она знала прежде.
Притха пошла умываться. Начинался день.
С возвращением, Ваня!
А где моя серая куртка? - послышалось из Ваниной комнаты.
Притха стояла у плиты, пекла блины, уже несколько минут она прислушивалась к звукам в Ваниной комнате. Он проснулся и сестра ждала, когда он появится, наконец, в дверях кухни.
Серая куртка? - крикнула Притха из кухни.
Она отставила сковороду с блином, чтобы не подгорел, и побежала к Ване.
Ваня стоял перед раскрытым шкафом, на кровати лежали его старые джинсы, которые он носил еще в университете, и старая футболка от zara man. Футболку ему купила Притха, она любила одеваться от «цары».
За полтора года белые футболки в шкафу пожелтели, и вся одежда поменяла запах от осенней сырости и частых дождей зимой.
Тебе нужна новая одежда, - сказала Притха.
Да одену пока старое, - отозвался Ваня, - вот только серую куртку не могу найти.
Серая куртка... Она, - Притха медлила, - я ее надевала, то есть, я теперь ее ношу.
Ну, оставь себе тогда, - сказал Ваня, - с каких пор ты вдруг начала носить спортивное?
Я бегала, - отозвалась Притха.
Ваня остановился на ней глазами и некоторое время молчал в изумлении.
В смысле? - спросил он, - ты что ли занялась бегом?
Ну, да, - Притха медлила, словно Ваня принуждал сознаться ее в чем-то постыдном.
Ну, ты даешь, - обронил Ваня.
А в прошлом году, знаешь, лето было холодным и дождливым, так вот я все в твоей куртке, под дождем, в парке, жаль только твои кроссовки мне слишком большие... У меня блины почти готовы, придешь завтракать? Или ты сначала в душ?
Надо бы побриться, - сказал Ваня.
Они оба стояли напротив зеркала в платяном шкафу. Оба, словно на фотографии, смотрели несколько секунд в зеркало: Ваня на голову выше Притхи, широкоплечий, загорелый, небритый, русые волосы в разные стороны — со сна, а Притха — бледная, тоненькая и словно стала младше и меньше. А когда-то было наоборот.
Хорошо, - сказала, наконец, Притха, - тогда я жду тебя на кухне, завтрак почти готов.
Осталось теста в чашке как раз на два блина и нужно было поставить чайник. В душе текла вода, на кухне чайник давал о себе знать, вот сейчас он щелкнет и отключится. Серая куртка…
В прошлом году лето было прохладное и дождливое, но Притха часто выходила в парк, нет, это прежде не было ее привычкой, особенно бег — на холодном ветру и под дождем. Она любила уют и тепло, и чтоб вкусно пахло в квартире... В прошлое лето она часто возвращалась домой промокшей, а кроссовки были в грязи, и она оставляла их перед входной дверью и часто забывала их помыть или хотя бы прутиком почистить, и посушить, потому как после пробежки не было сил... А на следующий день нужно было снова бежать, а кроссовки были влажными внутри и тяжелыми от грязи на подошвах.
Папоротники! Если бы Притху спросили, что ей запомнилось от того лета и пробежек в парке, она бы сказала: папоротники. Их было много в тот год. Наверное, они не нуждались в тепле, как другие растения, они сначала выпускали стебли, а потом эти стебли постепенно «оперялись», из стеблей появлялись нежные «кудряшки», которые постепенно распрямлялись, и папоротник становился «пушистым».
Воду в душе закрыли и через несколько минут Ваня вышел на кухню, он был одет в старые джинсы и футболку, ту, что подарила Притха.
Тебе заварить коричневый или зеленый? - спросила Притха.
Черный, - ответил Ваня, присаживаясь к столу.
Это был их давний спор, Ваня называл чай черным, а Притха пыталась его убедить, что чай не черного, а коричневого цвета.
Тебе блины с медом или со сметаной? - спросила Притха.
С медом, - ответил Ваня.
Хорошо, тогда приступаем, - проговорила Притха и они молча ели некоторое время. Притха ела блин со сметаной, запивая зеленым чаем, а Ваня с медом и черным чаем.
В прошлом году, летом, два месяца не было от тебя вестей, точнее сказать, девять недель, и я уже не знала, что думать и что делать. И я не могла оставаться в безделье, я бегала и уставала, мне нужно было уставать... Я приходила из парка и едва могла снять с себя кроссовки, вся мокрая и грязная, и шла в душ, а потом спать... Только так я могла уснуть...
Вот я и удивился, - отозвался Ваня, - Прит начала бегать... Уху!.. Да, классные блины...
Да, а еще я думала, если от тебя так и не придут вести, мне придется ехать за тобой, - добавила Притха, - придется разыскивать тебя и как-то возвращать домой обратно. Думала... - и Притха посмотрела на Ваню, его глаза становились все более удивленными, - тебе еще блинов? Там есть в сковороде еще один блин, последний...
Нет, - ответил Ваня, - я уже наелся.
Ты привык там мало есть, - сказала Притха, ее блины лежали на тарелке, она съела только один. - Да, я думала, мне нужно тренировать выносливость, ты же знаешь, какая я слабосильная... А ты сказал, вы шли целый день через горы, с рюкзаками, без остановки, а я бы так не смогла... потому я решила себя тренировать и сейчас я намного сильнее, чем прежде... Вот...
В таком случае ты могла б просто выйти с нужными людьми на контакт, - проговорил Ваня.
С «нужными людьми»? - А откуда мне знать, какие именно нужные? Такое ведь не происходит каждый день, - возразила Притха. - Я думала выйти на контакт с одним знакомым, он раньше служил в разведке, ты ведь не оставил мне никакой информации, когда отправился в отпуск... Если б ты знал, как все потом было!..
Ваня, а что было написано на твоем рюкзаке? - спросила Притха.
После завтрака они переместились в его комнату, Ваня хотел разобрать рюкзак. Он вытащил сначала ботинки и бросил их у входной двери.
О! Знакомые ботинки! - воскликнула Притха, - пригодились, значит?
Ботинки чем-то были похожи на рюкзак: они оставались крепкими и одновременно были очень поношенными.
Конечно! - отозвался Ваня, - можешь дать мне свой телефон на минутку?
Хорошо, сейчас, - сказала Притха и направилась в свою комнату за телефоном, - эти смешные штаны, в которых ты приехал, брось их пока в стирку! - крикнула она ему на ходу.
Притха вернулась с телефоном, подавая его Ване, спросила:
А твой телефон? Ты его разбил или потерял?
У меня его забрали в аэропорту, - ответил Ваня и положил телефон Притхи на стол.
Забрали? Кто? - спросила Притха, - в нашем аэропорту или там?
Здесь, при досмотре полиция забрала, - ответил Ваня.
Он стоял перед открытым шкафом: папки, университетские учебники, диски, наушники, несколько томов Джорджа Р. Р. Мартина, старый ноутбук, сувенир из Берлина — модель рейхстага, - все как прежде, все его вещи...
Подожди, - произнесла Притха, садясь на Ванину кровать.
Кровать заправленная, на ней оставались следы Ваниного тела, на подушке — следы от головы. Когда человек спит поверх одеяла, не расправляя постели, такие следы остаются...
Подожди, Ваня, - проговорила Притха, - они забрали у тебя телефон, ты говоришь, а почему? А квитанцию они тебе выдали?
Да, - ответил Ваня и вытащил белый листок, свернутый во много раз, из тех самых «смешных» штанов, которые висели теперь на спинке стула.
Но почему? - повторила Притха, поднося к глазам и уставясь в белый листок.
Листок теперь било мелкой дрожью.
Ничего не понимаю... Вот, здесь вчерашняя дата, твое имя, паспортные данные... О! Так они и камеру забрали и жесткий диск... Ваня! Так они и паспорт забрали! - закричала Притха.
Ну, да! - отозвался Ваня.
Он сидел почти напротив нее, на стуле у своего стола, и невозмутимо разглядывал Притху.
Но почему? - снова спросила сестра.
Они проверят и отдадут обратно, - спокойно ответил Ваня.
Когда? - спросила Притха.
Не знаю, - ответил Ваня, - со мной свяжется местная полиция и они отдадут.
Теперь вот будут выходные дни, - рассеянно проговорила Притха, - значит, только на следующей неделе, - и она положила листок на постель и поднялась, - Ваня, а зачем они и одежду забрали?
Они проверят и отдадут, - спокойно ответил Ваня, - отправят сначала в лабораторию, проверка на наличие химических веществ.
Химических веществ? - спросила Притха, - Ваня, они найдут что-нибудь?
Вот и посмотрим, - ответил Ваня, улыбнувшись, - посмотрим, какие они спецы... - Этот, в аэропорту — он классный, - сразу меня выцепил, а ведь никаких не было признаков...
Ваня, ты меня пугаешь, - произнесла Притха, садясь снова на постель.
В Ванином голосе слышалось если не восхищение, то явно уважение.
Притха некоторое время молчала, глядя перед собой, словно там, куда она смотрела, была невидимая точка, и в нее теперь уставилась Притха, и ничего в тот миг ей не было важнее, чем эта точка.
Ваня, - она снова обратилась к брату, - ты помнишь, я просила тебя не привозить оттуда никаких сувениров? Ты как?
Никаких сувениров, - отозвался Ваня, улыбнувшись, - сувенир я подарил одному американцу, им можно ввозить сувениры в свою страну...
Это хорошо, - машинально произнесла Притха, глубоко вздохнув, словно внутренне собираясь. Так вздыхают люди, когда собираются с мыслями, принимают решение и уже готовы сделать первый шаг.
«Притха» - детям это имя слишком трудно произнести, потому я была для него всегда «няней».
***1. Два часа семнадцать минут
Ночью, в два часа семнадцать минут, во входную дверь, в замок, кто-то вставил ключ и повернул два раза. Дверь отворили и Притха, лежащая в темноте в своей постели в дальней комнате, услышала глухой, но громкий звук: нечто большое и довольно тяжелое упало на пол в коридоре.
Она напряженно вслушивалась в звуки, но что было громче? - шум в коридоре или удары ее собственного сердца?
Дверь входная захлопнулась сама, видимо от сквозняка, звук был резким и неожиданным, Притха присела в постели и в тот миг дверь в маленькую комнату, где стояла ванина кровать, скрипнула, а ее — эту комнату, - не открывали уже много месяцев, и шаги человека, в нее вошедшего, были тяжелыми. В Ваниной комнате включили свет, так что и коридор, в котором уже давно перегорела лампочка, осветился.
Удары сердца отдавали в горло, Притха вскочила и, как была в ночной сорочке, выбежала с криком в коридор:
Ваня! Ваня! Ваня!
Впервые за долгие месяцы в комнате горел свет.
Ваня!
Ваня показался, выглянул из комнаты, и Притха прыгнула к нему, и прижалась на несколько секунд, потом отступила на шаг, взяла его за обе руки и хотела их поцеловать, но остановилась и отпустила его руки.
Ты приехал! Ты приехал!
Я же обещал! - сказал Ваня и обнял сестру.
Ты приехал! - она повторяла снова и снова.
Притха снова взяла его за руки и вглядывалась в лицо: изменился? Возмужал? Жив и здоров? Руки-ноги целы? Взгляд ее был напряженным и тревожным, казалось, она искала нечто в нем, что могло бы быть, что было от нее до времени скрыто.
Извини, сейчас что-нибудь на себя накину, я быстро! - и Притха побежала обратно в комнату, раскрыла плательный шкаф и начала выбрасывать из него одежду и в спешке не могла сообразить, что бы ей надеть, нашла халат, накинула.
Наконец-то ты вернулся! - Притха снова была в Ваниной комнате и снова обняла его. Ваня был сильным и спокойным, никуда не торопился и был немногословным, как и всегда.
Хочешь кушать? Пить? В душ? Ты устал с дороги? Как же ты оттуда добирался?
Тем же путем, как и попал туда, - ответил Ваня.
Или ты хочешь спать? - спросила Притха.
Да, я лягу, - ответил Ваня.
Да, - отозвалась Притха, - ложись, а завтра мне расскажешь, ведь я почти ничего не знаю. Ложись тогда, спокойной ночи...
***2. Старый рюкзак
И Притха вышла и запнулась в коридоре о ванин большой рюкзак на полу. Свет в Ваниной комнате погас, а Притха вернулась к себе, посмотрела на часы, был третий час и можно было бы уснуть, но не смогла. Она не могла больше спать: все тряслось у нее внутри.
За несколько секунд до того, как Ваня вставил ключ в дверь и вошел, Притха проснулась. Она вздрогнула во сне и проснулась, и теперь, когда Ваня был наконец дома, она не могла уснуть. Она лежала и вспоминала. Картины прошлых месяцев пролетали у нее перед глазами, она ждала, когда придет утро и Ваня проснется, и она его спросит... И он расскажет... Если захочет... Притха не была уверена, что он захочет. Она лежала в постели и ждала, когда начнется новый день, она ждала много месяцев, а за несколько дней до его возвращения вдруг перестала ждать...
Тянущее чувство ожидания и страха исчезло, наступила тишина в душе и пустота, и дни стали легкими и размеренными, словно невидимый груз с души спал. И дни стали светлыми и медленными, а до этого — были словно скомканными. И все беспокойство ушло и напряжение, и мысли — ворохами — временами мрачные, временами отчаянные и горькие, - тоже исчезли.
Это верно Ваня едет домой, - думала Притха, - потому все так резко изменилось, видимо, уже подъезжает... Возвращается... Уже скоро... Или наоборот? Нет, про «наоборот» она даже не хотела думать.
Притха чувствовала: что-то очень тяжелое исчезло из ее жизни, словно провалилось в другую жизнь, как в колодец, - безвозвратно. К добру ли это исчезновение? Или к горю? - почему такая тишина и пустота вдруг настала? - Притха боялась радоваться.
Картины проносились у нее перед глазами, воспоминания, она лежала в постели и ждала, пока Ваня выспится.
Ему нужно было теперь отсыпаться, отъедаться, отдыхать, - так думала она.
А когда от воспоминаний слезы наворачивались на глаза, она садилась в постели, прижимаясь спиной к стене, и сидела, пока спина не начинала мерзнуть, и снова ложилась.
А потом начало светать и Притха поднялась, по дороге в ванную она снова увидела рюкзак, брошенный Ваней в коридоре, и подошла к нему.
Рюкзак этот Ваня купил перед самым отъездом. Он был теперь пыльным, поношенным и выцветшим. Притха встала на колени перед рюкзаком и рассматривала его пристально, словно на рюкзаке было что-то мелкими буквами написано, как если бы это был старый артефакт, который недавно раскопали и вытащили археологи, он требовал внимательности, осторожного обращения и изучения.
Притха еще ниже наклонилась, она понюхала выцветшую ткань рюкзака и заметила затертые черным маркером знаки на ткани. От напряжения брови у Притхи почти сошлись на переносице. Было непонятно, что было прежде под краской, буквы ли или номер, какое-то число, или знаки.
Спрошу у Вани, - она подумала, поднимаясь.
Яркое солнце за эти месяцы выжгло цвет, лямки потерлись, надпись расплылась, и запах был другим. Что это был за чужой запах, что исходил теперь от рюкзака? Запах огня? Пороха? Бензина? Костра? Пустыни? Криков?
Надо спросить у него, - снова подумала Притха.
Это не были запахи Вани, которого она знала прежде.
Притха пошла умываться. Начинался день.
С возвращением, Ваня!
***3. Серая куртка
А где моя серая куртка? - послышалось из Ваниной комнаты.
Притха стояла у плиты, пекла блины, уже несколько минут она прислушивалась к звукам в Ваниной комнате. Он проснулся и сестра ждала, когда он появится, наконец, в дверях кухни.
Серая куртка? - крикнула Притха из кухни.
Она отставила сковороду с блином, чтобы не подгорел, и побежала к Ване.
Ваня стоял перед раскрытым шкафом, на кровати лежали его старые джинсы, которые он носил еще в университете, и старая футболка от zara man. Футболку ему купила Притха, она любила одеваться от «цары».
За полтора года белые футболки в шкафу пожелтели, и вся одежда поменяла запах от осенней сырости и частых дождей зимой.
Тебе нужна новая одежда, - сказала Притха.
Да одену пока старое, - отозвался Ваня, - вот только серую куртку не могу найти.
Серая куртка... Она, - Притха медлила, - я ее надевала, то есть, я теперь ее ношу.
Ну, оставь себе тогда, - сказал Ваня, - с каких пор ты вдруг начала носить спортивное?
Я бегала, - отозвалась Притха.
Ваня остановился на ней глазами и некоторое время молчал в изумлении.
В смысле? - спросил он, - ты что ли занялась бегом?
Ну, да, - Притха медлила, словно Ваня принуждал сознаться ее в чем-то постыдном.
Ну, ты даешь, - обронил Ваня.
А в прошлом году, знаешь, лето было холодным и дождливым, так вот я все в твоей куртке, под дождем, в парке, жаль только твои кроссовки мне слишком большие... У меня блины почти готовы, придешь завтракать? Или ты сначала в душ?
Надо бы побриться, - сказал Ваня.
Они оба стояли напротив зеркала в платяном шкафу. Оба, словно на фотографии, смотрели несколько секунд в зеркало: Ваня на голову выше Притхи, широкоплечий, загорелый, небритый, русые волосы в разные стороны — со сна, а Притха — бледная, тоненькая и словно стала младше и меньше. А когда-то было наоборот.
Хорошо, - сказала, наконец, Притха, - тогда я жду тебя на кухне, завтрак почти готов.
Осталось теста в чашке как раз на два блина и нужно было поставить чайник. В душе текла вода, на кухне чайник давал о себе знать, вот сейчас он щелкнет и отключится. Серая куртка…
В прошлом году лето было прохладное и дождливое, но Притха часто выходила в парк, нет, это прежде не было ее привычкой, особенно бег — на холодном ветру и под дождем. Она любила уют и тепло, и чтоб вкусно пахло в квартире... В прошлое лето она часто возвращалась домой промокшей, а кроссовки были в грязи, и она оставляла их перед входной дверью и часто забывала их помыть или хотя бы прутиком почистить, и посушить, потому как после пробежки не было сил... А на следующий день нужно было снова бежать, а кроссовки были влажными внутри и тяжелыми от грязи на подошвах.
Папоротники! Если бы Притху спросили, что ей запомнилось от того лета и пробежек в парке, она бы сказала: папоротники. Их было много в тот год. Наверное, они не нуждались в тепле, как другие растения, они сначала выпускали стебли, а потом эти стебли постепенно «оперялись», из стеблей появлялись нежные «кудряшки», которые постепенно распрямлялись, и папоротник становился «пушистым».
Воду в душе закрыли и через несколько минут Ваня вышел на кухню, он был одет в старые джинсы и футболку, ту, что подарила Притха.
Тебе заварить коричневый или зеленый? - спросила Притха.
Черный, - ответил Ваня, присаживаясь к столу.
Это был их давний спор, Ваня называл чай черным, а Притха пыталась его убедить, что чай не черного, а коричневого цвета.
Тебе блины с медом или со сметаной? - спросила Притха.
С медом, - ответил Ваня.
Хорошо, тогда приступаем, - проговорила Притха и они молча ели некоторое время. Притха ела блин со сметаной, запивая зеленым чаем, а Ваня с медом и черным чаем.
В прошлом году, летом, два месяца не было от тебя вестей, точнее сказать, девять недель, и я уже не знала, что думать и что делать. И я не могла оставаться в безделье, я бегала и уставала, мне нужно было уставать... Я приходила из парка и едва могла снять с себя кроссовки, вся мокрая и грязная, и шла в душ, а потом спать... Только так я могла уснуть...
Вот я и удивился, - отозвался Ваня, - Прит начала бегать... Уху!.. Да, классные блины...
Да, а еще я думала, если от тебя так и не придут вести, мне придется ехать за тобой, - добавила Притха, - придется разыскивать тебя и как-то возвращать домой обратно. Думала... - и Притха посмотрела на Ваню, его глаза становились все более удивленными, - тебе еще блинов? Там есть в сковороде еще один блин, последний...
Нет, - ответил Ваня, - я уже наелся.
Ты привык там мало есть, - сказала Притха, ее блины лежали на тарелке, она съела только один. - Да, я думала, мне нужно тренировать выносливость, ты же знаешь, какая я слабосильная... А ты сказал, вы шли целый день через горы, с рюкзаками, без остановки, а я бы так не смогла... потому я решила себя тренировать и сейчас я намного сильнее, чем прежде... Вот...
В таком случае ты могла б просто выйти с нужными людьми на контакт, - проговорил Ваня.
С «нужными людьми»? - А откуда мне знать, какие именно нужные? Такое ведь не происходит каждый день, - возразила Притха. - Я думала выйти на контакт с одним знакомым, он раньше служил в разведке, ты ведь не оставил мне никакой информации, когда отправился в отпуск... Если б ты знал, как все потом было!..
***4. Температура
Ваня, а что было написано на твоем рюкзаке? - спросила Притха.
После завтрака они переместились в его комнату, Ваня хотел разобрать рюкзак. Он вытащил сначала ботинки и бросил их у входной двери.
О! Знакомые ботинки! - воскликнула Притха, - пригодились, значит?
Ботинки чем-то были похожи на рюкзак: они оставались крепкими и одновременно были очень поношенными.
Конечно! - отозвался Ваня, - можешь дать мне свой телефон на минутку?
Хорошо, сейчас, - сказала Притха и направилась в свою комнату за телефоном, - эти смешные штаны, в которых ты приехал, брось их пока в стирку! - крикнула она ему на ходу.
Притха вернулась с телефоном, подавая его Ване, спросила:
А твой телефон? Ты его разбил или потерял?
У меня его забрали в аэропорту, - ответил Ваня и положил телефон Притхи на стол.
Забрали? Кто? - спросила Притха, - в нашем аэропорту или там?
Здесь, при досмотре полиция забрала, - ответил Ваня.
Он стоял перед открытым шкафом: папки, университетские учебники, диски, наушники, несколько томов Джорджа Р. Р. Мартина, старый ноутбук, сувенир из Берлина — модель рейхстага, - все как прежде, все его вещи...
Подожди, - произнесла Притха, садясь на Ванину кровать.
Кровать заправленная, на ней оставались следы Ваниного тела, на подушке — следы от головы. Когда человек спит поверх одеяла, не расправляя постели, такие следы остаются...
Подожди, Ваня, - проговорила Притха, - они забрали у тебя телефон, ты говоришь, а почему? А квитанцию они тебе выдали?
Да, - ответил Ваня и вытащил белый листок, свернутый во много раз, из тех самых «смешных» штанов, которые висели теперь на спинке стула.
Но почему? - повторила Притха, поднося к глазам и уставясь в белый листок.
Листок теперь било мелкой дрожью.
Ничего не понимаю... Вот, здесь вчерашняя дата, твое имя, паспортные данные... О! Так они и камеру забрали и жесткий диск... Ваня! Так они и паспорт забрали! - закричала Притха.
Ну, да! - отозвался Ваня.
Он сидел почти напротив нее, на стуле у своего стола, и невозмутимо разглядывал Притху.
Но почему? - снова спросила сестра.
Они проверят и отдадут обратно, - спокойно ответил Ваня.
Когда? - спросила Притха.
Не знаю, - ответил Ваня, - со мной свяжется местная полиция и они отдадут.
Теперь вот будут выходные дни, - рассеянно проговорила Притха, - значит, только на следующей неделе, - и она положила листок на постель и поднялась, - Ваня, а зачем они и одежду забрали?
Они проверят и отдадут, - спокойно ответил Ваня, - отправят сначала в лабораторию, проверка на наличие химических веществ.
Химических веществ? - спросила Притха, - Ваня, они найдут что-нибудь?
Вот и посмотрим, - ответил Ваня, улыбнувшись, - посмотрим, какие они спецы... - Этот, в аэропорту — он классный, - сразу меня выцепил, а ведь никаких не было признаков...
Ваня, ты меня пугаешь, - произнесла Притха, садясь снова на постель.
В Ванином голосе слышалось если не восхищение, то явно уважение.
Притха некоторое время молчала, глядя перед собой, словно там, куда она смотрела, была невидимая точка, и в нее теперь уставилась Притха, и ничего в тот миг ей не было важнее, чем эта точка.
Ваня, - она снова обратилась к брату, - ты помнишь, я просила тебя не привозить оттуда никаких сувениров? Ты как?
Никаких сувениров, - отозвался Ваня, улыбнувшись, - сувенир я подарил одному американцу, им можно ввозить сувениры в свою страну...
Это хорошо, - машинально произнесла Притха, глубоко вздохнув, словно внутренне собираясь. Так вздыхают люди, когда собираются с мыслями, принимают решение и уже готовы сделать первый шаг.
