Нашла в интернете номер грузоперевозок. Договорилась, что машина приедет через час и собрала в пакеты книги и потихоньку перетаскала вещи вниз. Всё это время Глеб оставался в квартире и ходил за мной попятам, будто боялся, что прихвачу лишнего. Впрочем, меня это никак не волновало и не обижало. В своей квартире он имел право находиться, где захочет. Когда забирала последнюю сумку, молча, протянула ему ключи.
Бросила прощальный взгляд на просторную прихожую. Вот и всё, солидный кусок жизни оставался тут. Лучшие годы? Да нет же, еще всё впереди. И ни капли не было жалко, что отдала этим бесперспективным отношениям столько лет. Ничего бы я не изменила, всё же это опыт и без него я не стала бы собой. Многих вещей не смогла бы осмыслить. И как знать, может и с Костей не познакомилась бы.
- Смотри не пожалей, – бросил он, ухмыляясь.
Я не ответила. Махать кулаками после драки не хотелось. Расстались относительно спокойно, как я и хотела. Пока спускалась, набрала номер старшего брата.
- Алло, – трубку он взял почти сразу. Голос был сонным, все же было еще раннее утро.
- Привет. Пустишь пожить?
На том конце повисла пауза. Кажется, я свалилась ему как снег на голову.
- Расстались? – хмыкнул он. – Приезжай, конечно, я дома.
Села в фургончик, назвала адрес и отправилась в новую жизнь. Не было жалко или обидно. Стало как-то спокойно, я всё сделала правильно.
- Уже иду.
Из подъезда Паша шагнул в раннее утро. Солнце уже поднялось, но не успело развеять небольшой туман. Свежая прохлада заставляла покрываться мурашками. В не отошедшем ото сна теле возникло желание потянуться, что мужчина и сделал. Суставы захрустели, он довольно потер заспанные глаза.
В другой раз Павел бы присел на лавочку, закурил и наслаждался рождением нового дня. Он любил это время суток: уже не ночь, но и до дневной суеты есть время. Только в последнее время и это не приносило удовольствия. Сейчас и вовсе было не до этого. Аня неспроста позвонила в такую рань, да еще и просила разрешения приехать. В голосе звучала грусть, ничем не прикрытая и странное, нетипичное для такой ситуации спокойствие, граничащее с равнодушием.
«Опять этот мудак что-то отчебучил» - про себя выругался Паша. Столько ей уже говорили и всё бес толку. Не слушала никого. Оправдывала поступки, и всё больше замыкалась в себе.
У подъезда остановился фургон. Парень в куртке с эмблемой транспортной компании начал выгружать сумки.
Девушка видимо не заметила мужчину из-за деревьев и сейчас стояла и смотрела на небо. Щурилась от солнечных лучей и улыбалась каким-то своим мыслям. Павел не без удивления хмыкнул, не выглядела она расстроенной.
Почувствовав его взгляд, Аня обернулась
- Привет. – Мягкая улыбка так и лежала на губах. Покрасневшие глаза намекали на бессонную ночь. Она опустила переноску с котом на дорожную сумку и, сделав шаг навстречу, прижалась к Паше.
- Ну, привет, Малая.
- Мы расстались. – Выдохнула она. Мужчина не мог не уловить облегчение в этом вздохе.
- Надолго ли? – Посмотрел укоризненно, но по-доброму.
Было уже так и не раз. Приезжала с чемоданом, объявляла о расставании. И тосковала. Не плакала, но отказывалась от еды, и мало разговаривала, и почти всё свободное время спала.
Проходило немного времени и непутевый, так Павел называл Глеба, начинал проявлять активность. Постоянно названивал, посылал курьера с цветами, караулил у дома.
Павел порывался надрать зад незадачливому кавалеру, да Лера всегда останавливала.
И всё же Аня сдавалась, верила ему, наивная. И возвращалась.
- Он опять фестивалит?
Девушка отрицательно мотнула головой и как-то странно улыбнулась, смущенно что ли.
Подняли вещи в квартиру, стараясь сильно не шуметь. Пока Аня была в душе, мужчина проверил дочку. В выходные Алиса ночевала у него и сейчас спала, обнимая ушастого зайца. Укрыв малышку, он погладил русую макушку и вышел из комнаты.
На кухне заварил свежий чай и разлил его по чашкам. Почти сразу пришла Аня, кутаясь в огромный кигуруми.
- Я думала, его давно выбросили, – улыбнулась девушка, поглаживая плюшевые бока неведомой зверушки.
- Нет, твои вещи все на месте. – Паша невольно вспомнил те времена, когда девушка еще училась в колледже и иногда ночевала у них.
Аня присела за стол и приняла чашку с ароматным дымящимся напитком.
- Спасибо. – Подняла взгляд на старшего брата.
Сколько он помнил, сестренка всегда была замкнутой и как не от мира сего. В облаках летала, мало с кем общалась, но всегда и всем улыбалась и стремилась помогать, а как заболела мать, огонек в глазах девчушки потух. С тех пор такая и оставалась: поджатые губы, грустные глаза, залом между бровей.
После пар в больницу бежала, всё свободное время старалась быть рядом. Близкие старались подбадривать, хоть как-то поднимать настроение, но всё бесполезно. Аня таяла на глазах. От пухлого хомячка осталась худенькая девочка с кругами вокруг глаз.
Паша не мог спокойно вспоминать произошедшее. Страшно было за девчушку, когда Светлана умерла. По себе знал, как это потерять родителей. Смерть будто уносит частичку души, оставляя раны медленно заживать.
- Расскажешь, что случилось? – Отгоняя тоскливые мысли, спросил Паша. Болючие раны, но нужно жить дальше.
- Даже не знаю с чего начать. – Она смущенно опустила голову, разглядывая содержимое кружки.
При хорошем свете мужчина мог нормально разглядеть её лицо. Носик уть припух, под обильным слоем пудры наливался свежий синяк.
- Ай, что ты делаешь?!
От неожиданности она дернулась и едва не упала со стула, когда он взял её лицо в руки, заставляя посмотреть на него.
- Этот урод избил тебя? – Суровый тон отдавал металлом. Лицо мужчины покрылось пунцовыми пятнами. Аня сжалась и пыталась отвести взгляд. – Только не ври, что упала!
- Не избивал, всего лишь ударил. – Тихо ответила, добавляя еще тише. – Я сама виновата.
Павел держался, чтобы не вспылить и не начать кричать. «Сама виновата, что еще за бред!»
- Чтобы я такой херни не слышал больше! – Рявкнул он, стараясь не повышать голоса. – Какого хрена он вообще себе это позволяет?
Оторопел он от такого заявления. Прощала измены, но не хватало еще, чтобы побои терпеть стала. С Глебом стоит поговорить, как следует. Мужчина хрустнул пальцами при мысли об этом.
- Давай не будем об этом?
Говорила неуверенно, можно сказать просила. И Павел не хотел давить на сестренку, хоть и чувствовал, что кипит уже. Понимал, что мыслит двойными стандартами, но чтобы руку поднять на того, кто слабее… Такого себе не позволял и не понимал.
- Что, не отстанешь, пока всё не расскажу?
- Сама как думаешь? – Смягчившись, ответил Паша, взяв чашку чая в руки. Запах травяного напитка успокаивал.
У мужчины складывалось впечатление, что вся ситуация девушку не особо беспокоит. Она была усталой, но не расстроенной. Не зная обстоятельств можно было подумать, что просто была на смене или не спала всю ночь из-за домашки.
- Это сложно. – Девушка вплела пальцы в волосы и погрузилась в раздумья. И чем больше в них погружалась, тем ярче разгорался таинственный огонек в серо-голубых глазах. – Паш, я, возможно, скажу глупость.
Опустила глаза, а щеки налились легким румянцем от смущения.
- Я, кажется, влюбилась. – Щеки вспыхнули еще ярче. Девушка поспешно прижала к ним ладошки. – Не понимаю, запуталась. С Глебом только рассталась, а тут уже другой. Не хорошо это как-то, а еще он младше.
Павел молчал, смотря на растерянную и смущенную сестру. Она ему доверяла, но особо личным все же делилась с Олегом или Лерой. Может стеснялась его самого или не хотела беспокоить. Она вообще всегда боялась побеспокоить, кого бы то ни было. Долго они приучали её делиться с ними переживаниями, не держать в себе тяжелые мысли.
- Не понимаю, – брови ползли вверх от удивления. – Влюбилась, в кого? И когда успела?
- Помнишь те герберы, ты еще подумал, что за Лерой кто-то приударил? – Она смущенно прикусила губу и хихикнула.
Паша кивнул. Помнил, конечно, уже выяснять начал, кто осмелился. Хотел шею намылить этому поклоннику.
- После этого мы начали общаться. Всё как-то закрутилось.
Мужчина едва успел поймать челюсть. Сестричка то тихушница, завела себе парня на стороне.
- Нет, ты не думай плохого! – заметив его удивление, девушка начала оправдываться. – Мы действительно общались, как друзья. Но… он заставил меня задуматься о себе и о Глебе, и о многом вообще, а вчера кое-что произошло, и я поняла, что… не знаю, что у меня к Косте, но к Глебу любви больше не осталось.
Мужчина воздержался от комментариев. Аня может, и была импульсивной, но все же в этом он был согласен. Давно нужно было гнать непутевого поганой метлой.
- А кто он? – мужчина заулыбался, любопытно было, когда она, вечно занятая, умудрилась с ним познакомиться. – Одногруппник? Пациент? Коллега?
- Просто парень, – пожала плечами, пока не хотела рассказывать, при каких условиях они познакомились. – И он ни мажор. Правда есть один момент, он младше.
- Заметь, я об этом и не говорил! – он начал оправдываться, улыбаясь. Хотя это предположение возникло в голове. – Ну, простой парень – это не плохо же. Ну, что младше.
- Считаешь, я сума сошла?
- Нет же, ну просто мужчина должен быть старше. Моё мнение, ты, конечно же, решай сама.
- Ага.
- Спать хочешь? - Спросил он, заполняя неуютную тишину.
- Есть немного, – словно подтверждая это, девушка зевнула.
Мужчина отправил сестру в одну из спален. Укутал в одеяло, как ребенка. Впрочем, именно им она для него и была. Девочка с добрыми глазами и открытой душой.
Он собирался выйти из комнаты, когда девушка окликнула его, приподнявшись на локте.
- Паша, как думаешь, я правильно поступила? – Спросила немного растерянно. В один день человек не может стать уверенным в себе на все сто, и Аня нуждалась в одобрении.
- Ты о чем сейчас? – Паша присел рядом, взъерошивая волосы. – Если про Глеба, так с ним давно стоило порвать.
По выжидающему взгляду, Павел понял, что это не всё, что от него хотят услышать.
- Ну, а парень этот… поживем – увидим.
Лицо девушки озарила счастливая улыбка.
- Хоть познакомь что ли. - Улыбалась она заразительно, будто освещала пространство вокруг себя. Уголки губ мужчины невольно поползли вверх.
- Поживем – увидим, – в тон ему ответила Аня, кутаясь в мягкое одеяло.
Три дня уже прошло. Три тягучих, однообразных дня. Она не звонила, не писала, не отвечала на сообщения, а потом и вовсе заблокировала его везде, где только можно. Упрямая.
Даже на оскорбления не отреагировала, не возмутилась, не попыталась оправдаться. У мужчины было чувство, что от него избавились и спокойно вздохнули. Так она легко с ним расставалась, словно вообще было всё равно и ничего не болело. Говорила спокойно, вещи собирала без показательного хлопанья дверьми. Подарки вернула, и слова против не сказала.
Глеб был удивлен и взбешен от такого поведения. Выводила из себя эта её смиренная молчаливость. Глазки в пол, вся такая из себя жертва тирана.
Мужчина зашипел. Переломил зубочистку и занозил себе палец, небольшая боль вернула к реальности.
Игорь Владимирович стоял у окна, провожая взглядом пушистые белые облака, на которые так любила смотреть Аня. «Как сахарная вата» - говорила девушка и мечтательно улыбалась.
- Что же у тебя такого случилось, что ты четвертый день на работу не выходишь? – голос отца был спокойным, даже холодным.
Мужчина всегда был таким, думалось, ничто не способно расстроить его или вывести из себя. Глеб всегда восхищался им, стремился быть на него похожим, но выходило с огромной натяжкой. Мать холила и лелеяла своего единственного сына и переусердствовала с этим. Глеб вроде и старался: работал, помогал отцу всегда и во всём, но вскоре это надоедало, и жажда праздного образа жизни брала верх.
Он потянулся было к выпивке. Полупустая бутылка виски стояла на столе. Глеб все эти дни только и делал, что пил и смотрел в стену. Пьянеть почему-то не выходило, но ощущение пустоты глушилось. Его утопить на дне стакана получалось, хоть и ненадолго.
Игорь Владимирович молча, отодвинул бутылку и присел рядом с сыном.
- Ну, чего молчишь? – Вроде и говорил он спокойно, даже доверительно, но Глеб не мог расслабиться в его присутствии. Стыдно было. Отец доверял ему и когда-то взял на работу. Без собеседования, без резюме, сразу после университета, а он повел себя, как ребенок и сорвал важный контракт. – Поделись с отцом печалью.
Перед мамой Глебу было проще открыться. Хотелось поговорить, но он так ушел в себя, что только сейчас это понял. Она всегда поддержала бы, успокоила и заверила, что сын ни в чем не виноват. И он бы успокоился, брать ответственность всегда было сложно.
- И Анечка где, на работе? – спросил ничего не подозревающий Игорь Владимирович.
«Анечка» - Глеб скрипнул зубами, но не подал вида, что раздражен. Отец всегда был ласков с ней, добр, и всегда принимал её сторону. Глеба всегда это нервировало, сейчас особенно. Будто это Аня его ребенок, а не он.
- Бросила она меня, тварь, – прошипел сквозь зубы, ловя удивленный взгляд отца. – Нашла какого-то хмыря, манатки собрала и свалила.
- Вот как, сплетни кто наплёл? – нахмурился мужчина, потирая подбородок.
- Да какие сплетни!? – взвился Глеб, всплескивая руками. Даже сейчас отец больше верил ей, и от этого становилось по-детски обидно. – Сам видел, как она из машины выходила! Скалилась кому-то, а потом ещё и врала, что у этой своей подружайки была!
- Тон сбавь! – едва повысив голос, мужчина одернул сына. Не любил истерик, тем более от мужчин. Даже для своего отпрыска исключения делать не собирался. – Не думал, что это могло быть такси? Ну, улыбалась, она же всем улыбается – вежливая девушка.
- Мне говорили, и ей врать не зачем, – коротко бросил Глеб, хотя всё же в словах Марины сомневался.
- Ей? А ты кому больше веришь, Ане или своим шалавам? – мужчина был непреклонен. Хоть и сын ему всё это говорил, но даже на секунду не возникло сомнений. Да и знал он, что если приспичит, Глеб может и приукрасить действительность, приврать для своей выгоды.
- Я уже не знаю, кому верить.
- Что бросила, плохо конечно. Кто ещё тебя с твоим-то характером терпеть станет, – хмыкнул отец, без издёвки, с ноткой сочувствия, но порыв обнять сына всё же сдержал. Не привык выражать свои чувства так открыто. – Но ведь не в первый раз, может, ещё помиритесь.
- В этот раз всё серьезно, – поджал губы. – Вещи все забрала, кольцо вернула.
- Вот как.
- На звонки не отвечает.
Голос Глеба, то, как он слегка раскачивался, обхватив себя руками, очень напомнило его же в детстве. Обида, почти истерика.
- А ты сидишь тут и нюни развесил? – Игорь Владимирович снова встал, прошелся по комнате и остановился напротив Глеба. – Ноешь, жалеешь себя, и думаешь, она сама ещё прибежит?
Сын посмотрел на отца и сжался. Тяжелый взгляд, который он узнавал сразу – этакое праведное осуждение. За этим взглядом и этим тоном раньше следовало лишение игрушек и развлечений. Когда подрос – телефона, кредитных карт или даже ключей от машины.
Сейчас, когда был самостоятельным, лишить его чего-то отец не мог, но проще от этого не становилось.
- Глеб, ты сам виноват во всем. – Спокойным, поучительным тоном продолжил Игорь. – Сколько веревочка не вейся. Нечего было таскаться по своим блдям.
Бросила прощальный взгляд на просторную прихожую. Вот и всё, солидный кусок жизни оставался тут. Лучшие годы? Да нет же, еще всё впереди. И ни капли не было жалко, что отдала этим бесперспективным отношениям столько лет. Ничего бы я не изменила, всё же это опыт и без него я не стала бы собой. Многих вещей не смогла бы осмыслить. И как знать, может и с Костей не познакомилась бы.
- Смотри не пожалей, – бросил он, ухмыляясь.
Я не ответила. Махать кулаками после драки не хотелось. Расстались относительно спокойно, как я и хотела. Пока спускалась, набрала номер старшего брата.
- Алло, – трубку он взял почти сразу. Голос был сонным, все же было еще раннее утро.
- Привет. Пустишь пожить?
На том конце повисла пауза. Кажется, я свалилась ему как снег на голову.
- Расстались? – хмыкнул он. – Приезжай, конечно, я дома.
Села в фургончик, назвала адрес и отправилась в новую жизнь. Не было жалко или обидно. Стало как-то спокойно, я всё сделала правильно.
- Уже иду.
Из подъезда Паша шагнул в раннее утро. Солнце уже поднялось, но не успело развеять небольшой туман. Свежая прохлада заставляла покрываться мурашками. В не отошедшем ото сна теле возникло желание потянуться, что мужчина и сделал. Суставы захрустели, он довольно потер заспанные глаза.
В другой раз Павел бы присел на лавочку, закурил и наслаждался рождением нового дня. Он любил это время суток: уже не ночь, но и до дневной суеты есть время. Только в последнее время и это не приносило удовольствия. Сейчас и вовсе было не до этого. Аня неспроста позвонила в такую рань, да еще и просила разрешения приехать. В голосе звучала грусть, ничем не прикрытая и странное, нетипичное для такой ситуации спокойствие, граничащее с равнодушием.
«Опять этот мудак что-то отчебучил» - про себя выругался Паша. Столько ей уже говорили и всё бес толку. Не слушала никого. Оправдывала поступки, и всё больше замыкалась в себе.
У подъезда остановился фургон. Парень в куртке с эмблемой транспортной компании начал выгружать сумки.
Девушка видимо не заметила мужчину из-за деревьев и сейчас стояла и смотрела на небо. Щурилась от солнечных лучей и улыбалась каким-то своим мыслям. Павел не без удивления хмыкнул, не выглядела она расстроенной.
Почувствовав его взгляд, Аня обернулась
- Привет. – Мягкая улыбка так и лежала на губах. Покрасневшие глаза намекали на бессонную ночь. Она опустила переноску с котом на дорожную сумку и, сделав шаг навстречу, прижалась к Паше.
- Ну, привет, Малая.
- Мы расстались. – Выдохнула она. Мужчина не мог не уловить облегчение в этом вздохе.
- Надолго ли? – Посмотрел укоризненно, но по-доброму.
Было уже так и не раз. Приезжала с чемоданом, объявляла о расставании. И тосковала. Не плакала, но отказывалась от еды, и мало разговаривала, и почти всё свободное время спала.
Проходило немного времени и непутевый, так Павел называл Глеба, начинал проявлять активность. Постоянно названивал, посылал курьера с цветами, караулил у дома.
Павел порывался надрать зад незадачливому кавалеру, да Лера всегда останавливала.
И всё же Аня сдавалась, верила ему, наивная. И возвращалась.
- Он опять фестивалит?
Девушка отрицательно мотнула головой и как-то странно улыбнулась, смущенно что ли.
Подняли вещи в квартиру, стараясь сильно не шуметь. Пока Аня была в душе, мужчина проверил дочку. В выходные Алиса ночевала у него и сейчас спала, обнимая ушастого зайца. Укрыв малышку, он погладил русую макушку и вышел из комнаты.
На кухне заварил свежий чай и разлил его по чашкам. Почти сразу пришла Аня, кутаясь в огромный кигуруми.
- Я думала, его давно выбросили, – улыбнулась девушка, поглаживая плюшевые бока неведомой зверушки.
- Нет, твои вещи все на месте. – Паша невольно вспомнил те времена, когда девушка еще училась в колледже и иногда ночевала у них.
Аня присела за стол и приняла чашку с ароматным дымящимся напитком.
- Спасибо. – Подняла взгляд на старшего брата.
Сколько он помнил, сестренка всегда была замкнутой и как не от мира сего. В облаках летала, мало с кем общалась, но всегда и всем улыбалась и стремилась помогать, а как заболела мать, огонек в глазах девчушки потух. С тех пор такая и оставалась: поджатые губы, грустные глаза, залом между бровей.
После пар в больницу бежала, всё свободное время старалась быть рядом. Близкие старались подбадривать, хоть как-то поднимать настроение, но всё бесполезно. Аня таяла на глазах. От пухлого хомячка осталась худенькая девочка с кругами вокруг глаз.
Паша не мог спокойно вспоминать произошедшее. Страшно было за девчушку, когда Светлана умерла. По себе знал, как это потерять родителей. Смерть будто уносит частичку души, оставляя раны медленно заживать.
- Расскажешь, что случилось? – Отгоняя тоскливые мысли, спросил Паша. Болючие раны, но нужно жить дальше.
- Даже не знаю с чего начать. – Она смущенно опустила голову, разглядывая содержимое кружки.
При хорошем свете мужчина мог нормально разглядеть её лицо. Носик уть припух, под обильным слоем пудры наливался свежий синяк.
- Ай, что ты делаешь?!
От неожиданности она дернулась и едва не упала со стула, когда он взял её лицо в руки, заставляя посмотреть на него.
- Этот урод избил тебя? – Суровый тон отдавал металлом. Лицо мужчины покрылось пунцовыми пятнами. Аня сжалась и пыталась отвести взгляд. – Только не ври, что упала!
- Не избивал, всего лишь ударил. – Тихо ответила, добавляя еще тише. – Я сама виновата.
Павел держался, чтобы не вспылить и не начать кричать. «Сама виновата, что еще за бред!»
- Чтобы я такой херни не слышал больше! – Рявкнул он, стараясь не повышать голоса. – Какого хрена он вообще себе это позволяет?
Оторопел он от такого заявления. Прощала измены, но не хватало еще, чтобы побои терпеть стала. С Глебом стоит поговорить, как следует. Мужчина хрустнул пальцами при мысли об этом.
- Давай не будем об этом?
Говорила неуверенно, можно сказать просила. И Павел не хотел давить на сестренку, хоть и чувствовал, что кипит уже. Понимал, что мыслит двойными стандартами, но чтобы руку поднять на того, кто слабее… Такого себе не позволял и не понимал.
- Что, не отстанешь, пока всё не расскажу?
- Сама как думаешь? – Смягчившись, ответил Паша, взяв чашку чая в руки. Запах травяного напитка успокаивал.
У мужчины складывалось впечатление, что вся ситуация девушку не особо беспокоит. Она была усталой, но не расстроенной. Не зная обстоятельств можно было подумать, что просто была на смене или не спала всю ночь из-за домашки.
- Это сложно. – Девушка вплела пальцы в волосы и погрузилась в раздумья. И чем больше в них погружалась, тем ярче разгорался таинственный огонек в серо-голубых глазах. – Паш, я, возможно, скажу глупость.
Опустила глаза, а щеки налились легким румянцем от смущения.
- Я, кажется, влюбилась. – Щеки вспыхнули еще ярче. Девушка поспешно прижала к ним ладошки. – Не понимаю, запуталась. С Глебом только рассталась, а тут уже другой. Не хорошо это как-то, а еще он младше.
Павел молчал, смотря на растерянную и смущенную сестру. Она ему доверяла, но особо личным все же делилась с Олегом или Лерой. Может стеснялась его самого или не хотела беспокоить. Она вообще всегда боялась побеспокоить, кого бы то ни было. Долго они приучали её делиться с ними переживаниями, не держать в себе тяжелые мысли.
- Не понимаю, – брови ползли вверх от удивления. – Влюбилась, в кого? И когда успела?
- Помнишь те герберы, ты еще подумал, что за Лерой кто-то приударил? – Она смущенно прикусила губу и хихикнула.
Паша кивнул. Помнил, конечно, уже выяснять начал, кто осмелился. Хотел шею намылить этому поклоннику.
- После этого мы начали общаться. Всё как-то закрутилось.
Мужчина едва успел поймать челюсть. Сестричка то тихушница, завела себе парня на стороне.
- Нет, ты не думай плохого! – заметив его удивление, девушка начала оправдываться. – Мы действительно общались, как друзья. Но… он заставил меня задуматься о себе и о Глебе, и о многом вообще, а вчера кое-что произошло, и я поняла, что… не знаю, что у меня к Косте, но к Глебу любви больше не осталось.
Мужчина воздержался от комментариев. Аня может, и была импульсивной, но все же в этом он был согласен. Давно нужно было гнать непутевого поганой метлой.
- А кто он? – мужчина заулыбался, любопытно было, когда она, вечно занятая, умудрилась с ним познакомиться. – Одногруппник? Пациент? Коллега?
- Просто парень, – пожала плечами, пока не хотела рассказывать, при каких условиях они познакомились. – И он ни мажор. Правда есть один момент, он младше.
- Заметь, я об этом и не говорил! – он начал оправдываться, улыбаясь. Хотя это предположение возникло в голове. – Ну, простой парень – это не плохо же. Ну, что младше.
- Считаешь, я сума сошла?
- Нет же, ну просто мужчина должен быть старше. Моё мнение, ты, конечно же, решай сама.
- Ага.
- Спать хочешь? - Спросил он, заполняя неуютную тишину.
- Есть немного, – словно подтверждая это, девушка зевнула.
Мужчина отправил сестру в одну из спален. Укутал в одеяло, как ребенка. Впрочем, именно им она для него и была. Девочка с добрыми глазами и открытой душой.
Он собирался выйти из комнаты, когда девушка окликнула его, приподнявшись на локте.
- Паша, как думаешь, я правильно поступила? – Спросила немного растерянно. В один день человек не может стать уверенным в себе на все сто, и Аня нуждалась в одобрении.
- Ты о чем сейчас? – Паша присел рядом, взъерошивая волосы. – Если про Глеба, так с ним давно стоило порвать.
По выжидающему взгляду, Павел понял, что это не всё, что от него хотят услышать.
- Ну, а парень этот… поживем – увидим.
Лицо девушки озарила счастливая улыбка.
- Хоть познакомь что ли. - Улыбалась она заразительно, будто освещала пространство вокруг себя. Уголки губ мужчины невольно поползли вверх.
- Поживем – увидим, – в тон ему ответила Аня, кутаясь в мягкое одеяло.
Глава 16
Три дня уже прошло. Три тягучих, однообразных дня. Она не звонила, не писала, не отвечала на сообщения, а потом и вовсе заблокировала его везде, где только можно. Упрямая.
Даже на оскорбления не отреагировала, не возмутилась, не попыталась оправдаться. У мужчины было чувство, что от него избавились и спокойно вздохнули. Так она легко с ним расставалась, словно вообще было всё равно и ничего не болело. Говорила спокойно, вещи собирала без показательного хлопанья дверьми. Подарки вернула, и слова против не сказала.
Глеб был удивлен и взбешен от такого поведения. Выводила из себя эта её смиренная молчаливость. Глазки в пол, вся такая из себя жертва тирана.
Мужчина зашипел. Переломил зубочистку и занозил себе палец, небольшая боль вернула к реальности.
Игорь Владимирович стоял у окна, провожая взглядом пушистые белые облака, на которые так любила смотреть Аня. «Как сахарная вата» - говорила девушка и мечтательно улыбалась.
- Что же у тебя такого случилось, что ты четвертый день на работу не выходишь? – голос отца был спокойным, даже холодным.
Мужчина всегда был таким, думалось, ничто не способно расстроить его или вывести из себя. Глеб всегда восхищался им, стремился быть на него похожим, но выходило с огромной натяжкой. Мать холила и лелеяла своего единственного сына и переусердствовала с этим. Глеб вроде и старался: работал, помогал отцу всегда и во всём, но вскоре это надоедало, и жажда праздного образа жизни брала верх.
Он потянулся было к выпивке. Полупустая бутылка виски стояла на столе. Глеб все эти дни только и делал, что пил и смотрел в стену. Пьянеть почему-то не выходило, но ощущение пустоты глушилось. Его утопить на дне стакана получалось, хоть и ненадолго.
Игорь Владимирович молча, отодвинул бутылку и присел рядом с сыном.
- Ну, чего молчишь? – Вроде и говорил он спокойно, даже доверительно, но Глеб не мог расслабиться в его присутствии. Стыдно было. Отец доверял ему и когда-то взял на работу. Без собеседования, без резюме, сразу после университета, а он повел себя, как ребенок и сорвал важный контракт. – Поделись с отцом печалью.
Перед мамой Глебу было проще открыться. Хотелось поговорить, но он так ушел в себя, что только сейчас это понял. Она всегда поддержала бы, успокоила и заверила, что сын ни в чем не виноват. И он бы успокоился, брать ответственность всегда было сложно.
- И Анечка где, на работе? – спросил ничего не подозревающий Игорь Владимирович.
«Анечка» - Глеб скрипнул зубами, но не подал вида, что раздражен. Отец всегда был ласков с ней, добр, и всегда принимал её сторону. Глеба всегда это нервировало, сейчас особенно. Будто это Аня его ребенок, а не он.
- Бросила она меня, тварь, – прошипел сквозь зубы, ловя удивленный взгляд отца. – Нашла какого-то хмыря, манатки собрала и свалила.
- Вот как, сплетни кто наплёл? – нахмурился мужчина, потирая подбородок.
- Да какие сплетни!? – взвился Глеб, всплескивая руками. Даже сейчас отец больше верил ей, и от этого становилось по-детски обидно. – Сам видел, как она из машины выходила! Скалилась кому-то, а потом ещё и врала, что у этой своей подружайки была!
- Тон сбавь! – едва повысив голос, мужчина одернул сына. Не любил истерик, тем более от мужчин. Даже для своего отпрыска исключения делать не собирался. – Не думал, что это могло быть такси? Ну, улыбалась, она же всем улыбается – вежливая девушка.
- Мне говорили, и ей врать не зачем, – коротко бросил Глеб, хотя всё же в словах Марины сомневался.
- Ей? А ты кому больше веришь, Ане или своим шалавам? – мужчина был непреклонен. Хоть и сын ему всё это говорил, но даже на секунду не возникло сомнений. Да и знал он, что если приспичит, Глеб может и приукрасить действительность, приврать для своей выгоды.
- Я уже не знаю, кому верить.
- Что бросила, плохо конечно. Кто ещё тебя с твоим-то характером терпеть станет, – хмыкнул отец, без издёвки, с ноткой сочувствия, но порыв обнять сына всё же сдержал. Не привык выражать свои чувства так открыто. – Но ведь не в первый раз, может, ещё помиритесь.
- В этот раз всё серьезно, – поджал губы. – Вещи все забрала, кольцо вернула.
- Вот как.
- На звонки не отвечает.
Голос Глеба, то, как он слегка раскачивался, обхватив себя руками, очень напомнило его же в детстве. Обида, почти истерика.
- А ты сидишь тут и нюни развесил? – Игорь Владимирович снова встал, прошелся по комнате и остановился напротив Глеба. – Ноешь, жалеешь себя, и думаешь, она сама ещё прибежит?
Сын посмотрел на отца и сжался. Тяжелый взгляд, который он узнавал сразу – этакое праведное осуждение. За этим взглядом и этим тоном раньше следовало лишение игрушек и развлечений. Когда подрос – телефона, кредитных карт или даже ключей от машины.
Сейчас, когда был самостоятельным, лишить его чего-то отец не мог, но проще от этого не становилось.
- Глеб, ты сам виноват во всем. – Спокойным, поучительным тоном продолжил Игорь. – Сколько веревочка не вейся. Нечего было таскаться по своим блдям.
