- Двор моего дома, - я старался говорить спокойно, а выходило скорее равнодушно.
- Зачем мы здесь? Отвези меня домой! – дрожащий голос сорвался на истерический крик. Девушка бросилась к двери, хватаясь за ручку. Было поздно, предугадав её действие, я заблокировал двери. Сбежала бы и где её искать потом?
- Поздновато спохватилась, - смотря в упор, прошипел я, стискивая зубы.
На моих глазах растерянность на красивом лице трансформировалась в дикий животный ужас.
Девушка прижалась к двери, наверно желая просочиться сквозь. Я испугал её, но и капли жалости не испытал. Её слова, этот испуг в огромных глазах, её отчуждение, порождало бурлящую волну бешенства внутри. Бесило, что с хрен пойми кем она вела себя иначе, расслабленно. Что тому утырку позволяла себя лапать. Взбесило окончательно, что испугалась меня. Хотя темный двор страшнее, чем наполненный полусветом бар, но ведь это не кто-то, это блин я!
Не помня себя, я потянул регулятор сидения, роняя спинку в горизонтальное положение. От неожиданности девушка плюхнулась следом, растерянно охнула.
Одним движение перебираюсь на пассажирское сидение и нависаю над ней. Рука сама скользит по её плечу и стискивает шею, слегка только чтобы перехватило дыхание. Она рефлекторно перехватывает руку, другой упирается в грудь. Глаза ещё больше, в них страх множится с каждой секундой. Опьянение тает. Убираю руку с шеи, тяну собачку на куртке. Она расползается в стороны, открывая взгляду голые худенькие плечи и грудь, стиснутую тканью платья.
- Отпусти, - сдавленно шепчет она, сильнее упираясь мне в плечи уже двумя руками, стремясь оттолкнуть. Тщетные попытки вызывают ухмылку, которую я без стеснения демонстрирую.
Ноги её ёрзают, наверное думает как бы изловчиться и ударить в пах. Подол платья задрался, демонстрируя бедра в черных колготках и край белья.
Коленями развожу ноги девушки, наваливаясь всем весом на хрупкое тело. Её лицо в паре сантиметров от моего. Пальчики впиваются в плечи. Больно, но терпимо. Свободной рукой сжимаю в кулак край колготок и тяну вниз. Кулачки начинают колотить меня по всему до чего дотянутся. Она трепыхается изо всех сил, пытаясь скинуть меня.
- Не надо, - в голосе животная паника и мольба. Всхлипы, срывающиеся на крик, - Не надо, пожалуйста!
- И что теперь? – шепчу в самое ухо. В ответ она впивается пальцами в шею и лицо. – Что ты сделаешь? У тебя же даже ногтей нет, чтобы царапаться.
Сила в её руках есть, но недостаточно. И меня худощавого парня с места сдвинуть не может.
Стоит потянуть сильнее и по хрупкой ткани расползутся стрелки. Ничего не стоит порвать белье, а расстегнуть штаны – дело пары секунд.
Такая маленькая и хрупкая, напуганная. Так легко её сейчас сломать, запугать ещё больше, пригрозить расправой, ввести в ступор и делать всё, что заблагорассудится. Она даже никому не скажет, потому что будет считать себя виноватой, будет бояться осуждения.
Девушка с алкоголем, как красная тряпка. Вызывающее платье, яркий макияж, воспринимается, как сигнал. Ну, а зачем еще она такая здесь, наверняка ищет приключений, а если сопротивляется, значит, слабо настаиваешь. Мы ведь часто слышим, женщины любят чтобы их добивались.
- Костя, не надо, - по щекам текут слезы. Она уже не всхлипывает, тихонько плачет.
- Скажи, что может меня остановить? – шепчу я, глядя в красивое лицо. – Как думаешь, много ли мне нужно приложить усилий, чтобы завершить начатое? А?!
Я смотрю в глаза полные слёз и страха и ощущаю себя... мерзко, почти физически ощутил привкус горечи.
Миниатюрная беззащитная девушка, над которой я вьюсь коршуном, измываюсь. Она уже даже не сопротивляется, мелко дрожит от страха и ощущения безысходности. Ей сейчас из-за моих действий страшно и больно.
Отпускаю ткань, ослабляю хватку и приподнимаюсь над ней.
- Видишь, как всё просто? Видишь?! – пытаюсь просто говорить, но срываюсь и кричу на неё. Страх за девушку вливается в злость на неё же. На её неосмотрительность и беспечность.
Застыла, понимая, что её больше не удерживают.
- Ты совсем дурная?! Скажи мне зачем? Зачем ты одна приперлась в этот бар? А? Какого? Тебе что приключений захотелось?
Она отрицательно замотала головой.
- Блть, Аня ты соображаешь, что если этот утырок трахнул бы тебя в ближайшем подъезде это был бы самый благоприятный исход?
Пошло, похабно, грубо. Так нельзя говорить с девушкой, но подбирать слова я не успевал. Я испугался того, что мог опоздать. Я, правда, испугался за неё.
Слишком знакомое ощущение, когда ничего уже не можешь сделать. Оно подступило на короткий миг, и я сорвался в пропасть злобы и всепроникающего отчаяния. Может я и преувеличил степень опасности, но слишком хорошо знал, к чему такие знакомства в барах могут привести.
Ситуация породила воспоминания. Они топят разум сожалением, оплетают сердце ледяными щупальцами жгучей боли. Запоздало понимаю, что кричу уже на неё. Понимаю, что на грани могу выпалить лишнего, хотя куда уж больше.
Осознавая, сколько уже наговорил, мне становится стыдно. Стыдно за свою несдержанность, за вспыльчивость. Напугал её, предстал настоящим монстром в её глазах.
Поднимаю кресло вместе с ней, переползаю на свое сидение. Девушка уже не плачет, растерянно смотрит на меня, пока я поправляю её куртку и волосы, одергиваю платье.
- Т-ты... - голос дрожит, девушка заикается и говорит шепотом.
- Я.
- Остановился.
- А ты хотела продолжения? – шутка совершенно не к месту, но видимо с черным юмором я сросся.
Она видела во мне монстра, и о доверии не могло быть и речи. Это могло бы разозлить, но я виноват сам. На короткий миг потерял голову от злости, решил преподать ей урок, придурок.
Я не сделал бы этого. Ни с ней, ни с какой-либо другой так не поступил бы. Каким бы уродом не был, я никогда бы не тронул девушку против её воли.
- Я, - девушка заикается, еще не до конца успокоилась.
- Ты глупо поступила, - она ведь не это хотела сказать, но я чувствовал необходимость поговорить спокойно. – Глупо повела себя. Глупо и необдуманно. Аня, неужели ты не представляешь, чем заканчиваются такие знакомства? И если этот чувак был бы один, тебе бы еще крупно повезло.
Сколько девчонок каждый день знакомится с парнями в подобных заведениях. Сколькие из них, доверившись, попадают в квартиру с тремя-четырьмя типами, где с ними не собираются любезничать. А ведь бывает, что девушки пропадают без вести…
- Я не хотела, - девушка вытирает слёзы ладошками, размазывая тушь по щекам. – Костя, я ведь не собиралась с ним никуда идти. Я просто не думала.
Какие же вы девчонки наивные... чувствуете себя в безопасности, ярко краситесь, откровенно одеваетесь... И нет в этом ничего такого. Ненормально, что с вами из-за этого может произойти. Ненормально, что подобные твари воспринимают это как доступность. Я сам такой, чего уж тут кривляться, сам ведусь на полуголых девчонок в подобных заведениях. Только слово «нет» я понимаю.
Из глаз её брызнули слезы, ручьями по щекам. Сердце ёкает, отдавая болью в левую сторону тела.
«Блть!» - не могу спокойно смотреть на женские слезы. Выбивает из колеи.
- Ведь это не я! – сбивчиво шепчет она. Поворачивается, и я понимаю, что пропал. Столько боли в глазах-блюдцах, что к горлу подступает вязкий ком, а сердце сжимается от боли. – Я не хожу по таким местам! Я не гуляла допоздна, даже на выпускном! Я никогда не красилась так. А Глеб…
Речь оборвалась сдавленным всхлипом, девушка разрыдалась с новой силой.
Без слов сгребаю её в охапку, обнимая за плечи. Пытаюсь вытереть слёзы. Она не может остановиться, говорит неразборчиво, но смысл ясен.
– Глеб опять мне изменяет. Я не могу, не выдержала. В голове помутилось. Думала, пойду, нет не думала. Я вообще не думала...
Девушка плакала, прижимаясь ко мне. Хрупкое тельце била дрожь. Гладил её по голове, ничего не говоря. Теряюсь я в такие моменты, совершенно не умею успокаивать.
И всё сказанное ею. Нет, не шокирован, просто был удивлен. Всё то время, что мы общались, я был уверен, что у неё всё хорошо. Я был уверен, что не имею права лезть к ней, что не имею права даже заикаться о возможности отношений, не только потому, что она несвободна. Я думал, она счастлива с ним.
Подноготная её жизни оказалась не столь радужна. Кобель-жених, которого она продолжает любить вопреки всему. Одиночество, рядом с любимым человеком, разве может быть хуже.
Все ещё не протрезвевшая до конца, в слезах, с поплывшим макияжем. Красивая, растерянная, она порождала желание успокоить и защитить от всего, оградить от боли. Не взрослая уверенная в себе почти замужняя мадама, а хрупкая и беззащитная девчонка, которой не хватает тепла и внимания. Побоялся я её отпускать в таком состоянии. Да и попросту не захотел.
Стараясь не шуметь, я провел девушку к себе и помог снять курточку. Она села на диван и расторможено осмотрелась. Стало неловко за свой свинарник. Благо грязные носки по углам не валялись, но куча стираного белья выглядела не очень опрятно. Хронически не заправленный диван. Абы как брошенная сумка и компьютерный стол, заваленный барахлом.
- Я сейчас. Тебе может чаю?
- О нет, не нужно спасибо, - голос дрожит меньше, что ж по крайней мере, она меня больше не боится.
Вернувшись в комнату, я ожидал застать её спящей. Думал, свернется на диване клубочком и будет тихонько сопеть. Ну ладно, может, будет храпеть как трактор, и развалится поперёк дивана.
Заметно пошатываясь, девушка воевала с молнией на платье. Ткань скользнула на пол, она так и стояла, обняв себя за плечи. Я даже не подумал отвернуться или закрыть глаза. Кроме кружевных трусиков на ней ничего не было. В чахлом свете лампочки она казалась нереальной. Прекрасное видение, сон. Настолько она красива, идеальна. Ангел, спустившийся с небес, глядя на которого рождаются совсем нецеломудренные мысли.
В паху резко возросло напряжение. Сердце сбилось с ритма и едва не проломило ребра, когда мы оказались ближе друг к другу. Жар её тела. Запах, что-то сладкое цветочное. Глаза - голубая бездна, в которой еще плещутся остатки волнения и страха.
- Аня, я, - голос охрип. В горле моментально пересохло, а все слова казались лишними и неуместными.
- Не говори ничего, - прошептала она, прижимаясь приятно упругой грудью. – Пожалуйста, обними меня.
Не было никакого тумана или фейерверков. Просто руки сами скользнули вдоль спины девушки, стискивая в объятиях. Губы по щеке и вниз, она сама запрокинула голову, подставляя тонкую шейку под поцелуи.
- Уверена, что хочешь этого? – тихо спросил я, едва касаясь языком мочки уха.
Жаркое дыхание и полувсхлип-полустон. Как обухом по голове. Жар перетек в напряжение и чувство стыда. Я понимал - не могу. Не потому, что не хочу её, джинсы едва не рвались. Просто не могу и, всё. Совесть? Возможно.
- Прости, я, - я отстранился, отведя взгляд в сторону. На глаза попалась футболка. Я подал её девушке, стараясь не смотреть на её тело. Это было сложно. – Она чистая, надень.
Уж и не знаю, что двигало мной. В любой другой ситуации и с любой другой красивой девушкой, я бы повел себя иначе. Особой стойкостью в этом плане я не обладал, попросту предпочитая брать то, что шло в руки. А перед ней, я чувствовал что-то смахивающее на ответственность. Я боялся обидеть, сделать больно. И пусть инициатором была она, я понимал, что говорила в ней обида на этого самого Глеба, и банальное желание ощутить себя желанной, а вовсе не чувства ко мне.
Я боялся, что она возненавидит меня за то, что, по сути, воспользовался. Боялся потерять доверие этой девушки.
- Что? - тихо прошептала она, казалось еще немного и начнется новый слезный поток. - Я тебе не нравлюсь?
- Дуреха, - я одел её, как ребенка и обнял. - Ты даже не представляешь насколько.
Не представляла она, как сложно было удержаться. Сложно устоять, когда перед тобой обнаженная девушка, да ещё и такая красивая. Да ещё, если она уже крепко зацепила тебя. Сложно заткнуть сумасшедшее желание и рассуждать холодно.
- Но в чем тогда дело?
- Если между нами что-то будет, я не хочу, чтобы ты жалела об этом на следующее утро. Ложись.
Она послушно опустилась на диван и потянула меня за собой. Я лег рядом и обнял её. Девушка не сопротивлялась и положила голову ко мне на плечо. Очень скоро я услышал её тихое размеренное сопение.
Неловким получиться утро.
Каждое утро доброе по умолчанию. Оно ни в коем случае не виновато, что кому-то из нас предстоит идти на нелюбимую работу или надоевшую учебу, или, что кое с кем вчера случилась птичья болезнь под названием «Перепел».
Гадостный привкус во рту сопровождался дикой жаждой, а набат в голове усиливался трезвонившим телефоном. Хотелось запустить адскую машину в стену, но сил на то чтобы поднять руку попросту не было. Да и вдобавок, телефон ещё нужно было найти.
Яркий свет, слепивший глаза даже сквозь закрытые веки, красноречиво намекал на уже давно наступивший день. Тело будто превратилось в желе, с трудом удалось перевернуться на другой бок. Прислушавшись к внутреннему календарю, я окончательно успокоилась. Сегодня был настоящий выходной без пар и работы, а значит, можно было продолжать давить кровать.
- Я, конечно, всё понимаю, но твоя балалайка уже всю квартиру разбудила.
Знакомый голос, ворчавший едва не в ухо, мгновенно заставил глаза широко распахнуться. Воспоминания вчерашнего вечера разлетались звенящими осколками.
Клуб, парень, коньяк, машина и, Костя.
Обрывки. Разрозненные кусочки пазла, которые никак не складывались в целую картину. До больной головы только сейчас дошло, что нахожусь я вовсе не дома, а под боком лежит вовсе не Глеб. И от этого становилось не то чтобы страшно, это оглушало, как гроза, разразившаяся посреди солнечного ясного дня.
Я резко обернулась на голос.
Еще сонный он лежал рядом, положив руки под голову.
Взгляд с долей иронии и любопытства был устремлен на меня. Солнечные лучи падали на лицо, от чего парень мило морщился. В тёмных глазах при таком освещении угадывался густой коньячный оттенок. В них плясали искорки, а черные пушистые ресницы…
Я замерла, попадая под гипнотическую силу его взгляда, но до похмельного разума доходило – это Костя, и он… зз лица, наверное, ушла вся кровь, пока взгляд прошелся по телу. Цепляясь за поджарую грудь и крепкие плечи, он уткнулся в край одеяла, что укрывало тело парня, начиная от середины живота. И он голый!
- Какого ты тут делаешь? – завопила я, немного оклемавшись от первого шока. Дернувшись, я едва не слетела с дивана, но парень вовремя ухватил меня за руку.
- Вообще-то ты у меня, - Костя ответил спокойно, лишь приподнятая бровь показывала его удивление. – Эка ты вчера перебрала, что не помнишь этого.
Мозг экстренно выходил из режима сна, хаотично анализируя происходящее. Я выпила, нет, я нажралась. Я каким-то образом встретилась с Костей и приехала к нему домой. Это ещё как-то всплывало в воспоминаниях, усиливая головную боль. Но сознание отказывалось принимать последствия. Я лежала на его кровати, в его футболке с голым ним.
- Почему ты голый? – выдавила я.
Щеки превратились в спелые помидорины. Я шарила руками по своему телу. Трусы то на месте, но это ни о чем не говорит. Я в принципе не любитель спать с голой задницей.
- Зачем мы здесь? Отвези меня домой! – дрожащий голос сорвался на истерический крик. Девушка бросилась к двери, хватаясь за ручку. Было поздно, предугадав её действие, я заблокировал двери. Сбежала бы и где её искать потом?
- Поздновато спохватилась, - смотря в упор, прошипел я, стискивая зубы.
На моих глазах растерянность на красивом лице трансформировалась в дикий животный ужас.
Девушка прижалась к двери, наверно желая просочиться сквозь. Я испугал её, но и капли жалости не испытал. Её слова, этот испуг в огромных глазах, её отчуждение, порождало бурлящую волну бешенства внутри. Бесило, что с хрен пойми кем она вела себя иначе, расслабленно. Что тому утырку позволяла себя лапать. Взбесило окончательно, что испугалась меня. Хотя темный двор страшнее, чем наполненный полусветом бар, но ведь это не кто-то, это блин я!
Не помня себя, я потянул регулятор сидения, роняя спинку в горизонтальное положение. От неожиданности девушка плюхнулась следом, растерянно охнула.
Одним движение перебираюсь на пассажирское сидение и нависаю над ней. Рука сама скользит по её плечу и стискивает шею, слегка только чтобы перехватило дыхание. Она рефлекторно перехватывает руку, другой упирается в грудь. Глаза ещё больше, в них страх множится с каждой секундой. Опьянение тает. Убираю руку с шеи, тяну собачку на куртке. Она расползается в стороны, открывая взгляду голые худенькие плечи и грудь, стиснутую тканью платья.
- Отпусти, - сдавленно шепчет она, сильнее упираясь мне в плечи уже двумя руками, стремясь оттолкнуть. Тщетные попытки вызывают ухмылку, которую я без стеснения демонстрирую.
Ноги её ёрзают, наверное думает как бы изловчиться и ударить в пах. Подол платья задрался, демонстрируя бедра в черных колготках и край белья.
Коленями развожу ноги девушки, наваливаясь всем весом на хрупкое тело. Её лицо в паре сантиметров от моего. Пальчики впиваются в плечи. Больно, но терпимо. Свободной рукой сжимаю в кулак край колготок и тяну вниз. Кулачки начинают колотить меня по всему до чего дотянутся. Она трепыхается изо всех сил, пытаясь скинуть меня.
- Не надо, - в голосе животная паника и мольба. Всхлипы, срывающиеся на крик, - Не надо, пожалуйста!
- И что теперь? – шепчу в самое ухо. В ответ она впивается пальцами в шею и лицо. – Что ты сделаешь? У тебя же даже ногтей нет, чтобы царапаться.
Сила в её руках есть, но недостаточно. И меня худощавого парня с места сдвинуть не может.
Стоит потянуть сильнее и по хрупкой ткани расползутся стрелки. Ничего не стоит порвать белье, а расстегнуть штаны – дело пары секунд.
Такая маленькая и хрупкая, напуганная. Так легко её сейчас сломать, запугать ещё больше, пригрозить расправой, ввести в ступор и делать всё, что заблагорассудится. Она даже никому не скажет, потому что будет считать себя виноватой, будет бояться осуждения.
Девушка с алкоголем, как красная тряпка. Вызывающее платье, яркий макияж, воспринимается, как сигнал. Ну, а зачем еще она такая здесь, наверняка ищет приключений, а если сопротивляется, значит, слабо настаиваешь. Мы ведь часто слышим, женщины любят чтобы их добивались.
- Костя, не надо, - по щекам текут слезы. Она уже не всхлипывает, тихонько плачет.
- Скажи, что может меня остановить? – шепчу я, глядя в красивое лицо. – Как думаешь, много ли мне нужно приложить усилий, чтобы завершить начатое? А?!
Я смотрю в глаза полные слёз и страха и ощущаю себя... мерзко, почти физически ощутил привкус горечи.
Миниатюрная беззащитная девушка, над которой я вьюсь коршуном, измываюсь. Она уже даже не сопротивляется, мелко дрожит от страха и ощущения безысходности. Ей сейчас из-за моих действий страшно и больно.
Отпускаю ткань, ослабляю хватку и приподнимаюсь над ней.
- Видишь, как всё просто? Видишь?! – пытаюсь просто говорить, но срываюсь и кричу на неё. Страх за девушку вливается в злость на неё же. На её неосмотрительность и беспечность.
Застыла, понимая, что её больше не удерживают.
- Ты совсем дурная?! Скажи мне зачем? Зачем ты одна приперлась в этот бар? А? Какого? Тебе что приключений захотелось?
Она отрицательно замотала головой.
- Блть, Аня ты соображаешь, что если этот утырок трахнул бы тебя в ближайшем подъезде это был бы самый благоприятный исход?
Пошло, похабно, грубо. Так нельзя говорить с девушкой, но подбирать слова я не успевал. Я испугался того, что мог опоздать. Я, правда, испугался за неё.
Слишком знакомое ощущение, когда ничего уже не можешь сделать. Оно подступило на короткий миг, и я сорвался в пропасть злобы и всепроникающего отчаяния. Может я и преувеличил степень опасности, но слишком хорошо знал, к чему такие знакомства в барах могут привести.
Ситуация породила воспоминания. Они топят разум сожалением, оплетают сердце ледяными щупальцами жгучей боли. Запоздало понимаю, что кричу уже на неё. Понимаю, что на грани могу выпалить лишнего, хотя куда уж больше.
Осознавая, сколько уже наговорил, мне становится стыдно. Стыдно за свою несдержанность, за вспыльчивость. Напугал её, предстал настоящим монстром в её глазах.
Поднимаю кресло вместе с ней, переползаю на свое сидение. Девушка уже не плачет, растерянно смотрит на меня, пока я поправляю её куртку и волосы, одергиваю платье.
- Т-ты... - голос дрожит, девушка заикается и говорит шепотом.
- Я.
- Остановился.
- А ты хотела продолжения? – шутка совершенно не к месту, но видимо с черным юмором я сросся.
Она видела во мне монстра, и о доверии не могло быть и речи. Это могло бы разозлить, но я виноват сам. На короткий миг потерял голову от злости, решил преподать ей урок, придурок.
Я не сделал бы этого. Ни с ней, ни с какой-либо другой так не поступил бы. Каким бы уродом не был, я никогда бы не тронул девушку против её воли.
- Я, - девушка заикается, еще не до конца успокоилась.
- Ты глупо поступила, - она ведь не это хотела сказать, но я чувствовал необходимость поговорить спокойно. – Глупо повела себя. Глупо и необдуманно. Аня, неужели ты не представляешь, чем заканчиваются такие знакомства? И если этот чувак был бы один, тебе бы еще крупно повезло.
Сколько девчонок каждый день знакомится с парнями в подобных заведениях. Сколькие из них, доверившись, попадают в квартиру с тремя-четырьмя типами, где с ними не собираются любезничать. А ведь бывает, что девушки пропадают без вести…
- Я не хотела, - девушка вытирает слёзы ладошками, размазывая тушь по щекам. – Костя, я ведь не собиралась с ним никуда идти. Я просто не думала.
Какие же вы девчонки наивные... чувствуете себя в безопасности, ярко краситесь, откровенно одеваетесь... И нет в этом ничего такого. Ненормально, что с вами из-за этого может произойти. Ненормально, что подобные твари воспринимают это как доступность. Я сам такой, чего уж тут кривляться, сам ведусь на полуголых девчонок в подобных заведениях. Только слово «нет» я понимаю.
Из глаз её брызнули слезы, ручьями по щекам. Сердце ёкает, отдавая болью в левую сторону тела.
«Блть!» - не могу спокойно смотреть на женские слезы. Выбивает из колеи.
- Ведь это не я! – сбивчиво шепчет она. Поворачивается, и я понимаю, что пропал. Столько боли в глазах-блюдцах, что к горлу подступает вязкий ком, а сердце сжимается от боли. – Я не хожу по таким местам! Я не гуляла допоздна, даже на выпускном! Я никогда не красилась так. А Глеб…
Речь оборвалась сдавленным всхлипом, девушка разрыдалась с новой силой.
Без слов сгребаю её в охапку, обнимая за плечи. Пытаюсь вытереть слёзы. Она не может остановиться, говорит неразборчиво, но смысл ясен.
– Глеб опять мне изменяет. Я не могу, не выдержала. В голове помутилось. Думала, пойду, нет не думала. Я вообще не думала...
Девушка плакала, прижимаясь ко мне. Хрупкое тельце била дрожь. Гладил её по голове, ничего не говоря. Теряюсь я в такие моменты, совершенно не умею успокаивать.
И всё сказанное ею. Нет, не шокирован, просто был удивлен. Всё то время, что мы общались, я был уверен, что у неё всё хорошо. Я был уверен, что не имею права лезть к ней, что не имею права даже заикаться о возможности отношений, не только потому, что она несвободна. Я думал, она счастлива с ним.
Подноготная её жизни оказалась не столь радужна. Кобель-жених, которого она продолжает любить вопреки всему. Одиночество, рядом с любимым человеком, разве может быть хуже.
Все ещё не протрезвевшая до конца, в слезах, с поплывшим макияжем. Красивая, растерянная, она порождала желание успокоить и защитить от всего, оградить от боли. Не взрослая уверенная в себе почти замужняя мадама, а хрупкая и беззащитная девчонка, которой не хватает тепла и внимания. Побоялся я её отпускать в таком состоянии. Да и попросту не захотел.
Стараясь не шуметь, я провел девушку к себе и помог снять курточку. Она села на диван и расторможено осмотрелась. Стало неловко за свой свинарник. Благо грязные носки по углам не валялись, но куча стираного белья выглядела не очень опрятно. Хронически не заправленный диван. Абы как брошенная сумка и компьютерный стол, заваленный барахлом.
- Я сейчас. Тебе может чаю?
- О нет, не нужно спасибо, - голос дрожит меньше, что ж по крайней мере, она меня больше не боится.
Вернувшись в комнату, я ожидал застать её спящей. Думал, свернется на диване клубочком и будет тихонько сопеть. Ну ладно, может, будет храпеть как трактор, и развалится поперёк дивана.
Заметно пошатываясь, девушка воевала с молнией на платье. Ткань скользнула на пол, она так и стояла, обняв себя за плечи. Я даже не подумал отвернуться или закрыть глаза. Кроме кружевных трусиков на ней ничего не было. В чахлом свете лампочки она казалась нереальной. Прекрасное видение, сон. Настолько она красива, идеальна. Ангел, спустившийся с небес, глядя на которого рождаются совсем нецеломудренные мысли.
В паху резко возросло напряжение. Сердце сбилось с ритма и едва не проломило ребра, когда мы оказались ближе друг к другу. Жар её тела. Запах, что-то сладкое цветочное. Глаза - голубая бездна, в которой еще плещутся остатки волнения и страха.
- Аня, я, - голос охрип. В горле моментально пересохло, а все слова казались лишними и неуместными.
- Не говори ничего, - прошептала она, прижимаясь приятно упругой грудью. – Пожалуйста, обними меня.
Не было никакого тумана или фейерверков. Просто руки сами скользнули вдоль спины девушки, стискивая в объятиях. Губы по щеке и вниз, она сама запрокинула голову, подставляя тонкую шейку под поцелуи.
- Уверена, что хочешь этого? – тихо спросил я, едва касаясь языком мочки уха.
Жаркое дыхание и полувсхлип-полустон. Как обухом по голове. Жар перетек в напряжение и чувство стыда. Я понимал - не могу. Не потому, что не хочу её, джинсы едва не рвались. Просто не могу и, всё. Совесть? Возможно.
- Прости, я, - я отстранился, отведя взгляд в сторону. На глаза попалась футболка. Я подал её девушке, стараясь не смотреть на её тело. Это было сложно. – Она чистая, надень.
Уж и не знаю, что двигало мной. В любой другой ситуации и с любой другой красивой девушкой, я бы повел себя иначе. Особой стойкостью в этом плане я не обладал, попросту предпочитая брать то, что шло в руки. А перед ней, я чувствовал что-то смахивающее на ответственность. Я боялся обидеть, сделать больно. И пусть инициатором была она, я понимал, что говорила в ней обида на этого самого Глеба, и банальное желание ощутить себя желанной, а вовсе не чувства ко мне.
Я боялся, что она возненавидит меня за то, что, по сути, воспользовался. Боялся потерять доверие этой девушки.
- Что? - тихо прошептала она, казалось еще немного и начнется новый слезный поток. - Я тебе не нравлюсь?
- Дуреха, - я одел её, как ребенка и обнял. - Ты даже не представляешь насколько.
Не представляла она, как сложно было удержаться. Сложно устоять, когда перед тобой обнаженная девушка, да ещё и такая красивая. Да ещё, если она уже крепко зацепила тебя. Сложно заткнуть сумасшедшее желание и рассуждать холодно.
- Но в чем тогда дело?
- Если между нами что-то будет, я не хочу, чтобы ты жалела об этом на следующее утро. Ложись.
Она послушно опустилась на диван и потянула меня за собой. Я лег рядом и обнял её. Девушка не сопротивлялась и положила голову ко мне на плечо. Очень скоро я услышал её тихое размеренное сопение.
Неловким получиться утро.
Глава 8
Каждое утро доброе по умолчанию. Оно ни в коем случае не виновато, что кому-то из нас предстоит идти на нелюбимую работу или надоевшую учебу, или, что кое с кем вчера случилась птичья болезнь под названием «Перепел».
Гадостный привкус во рту сопровождался дикой жаждой, а набат в голове усиливался трезвонившим телефоном. Хотелось запустить адскую машину в стену, но сил на то чтобы поднять руку попросту не было. Да и вдобавок, телефон ещё нужно было найти.
Яркий свет, слепивший глаза даже сквозь закрытые веки, красноречиво намекал на уже давно наступивший день. Тело будто превратилось в желе, с трудом удалось перевернуться на другой бок. Прислушавшись к внутреннему календарю, я окончательно успокоилась. Сегодня был настоящий выходной без пар и работы, а значит, можно было продолжать давить кровать.
- Я, конечно, всё понимаю, но твоя балалайка уже всю квартиру разбудила.
Знакомый голос, ворчавший едва не в ухо, мгновенно заставил глаза широко распахнуться. Воспоминания вчерашнего вечера разлетались звенящими осколками.
Клуб, парень, коньяк, машина и, Костя.
Обрывки. Разрозненные кусочки пазла, которые никак не складывались в целую картину. До больной головы только сейчас дошло, что нахожусь я вовсе не дома, а под боком лежит вовсе не Глеб. И от этого становилось не то чтобы страшно, это оглушало, как гроза, разразившаяся посреди солнечного ясного дня.
Я резко обернулась на голос.
Еще сонный он лежал рядом, положив руки под голову.
Взгляд с долей иронии и любопытства был устремлен на меня. Солнечные лучи падали на лицо, от чего парень мило морщился. В тёмных глазах при таком освещении угадывался густой коньячный оттенок. В них плясали искорки, а черные пушистые ресницы…
Я замерла, попадая под гипнотическую силу его взгляда, но до похмельного разума доходило – это Костя, и он… зз лица, наверное, ушла вся кровь, пока взгляд прошелся по телу. Цепляясь за поджарую грудь и крепкие плечи, он уткнулся в край одеяла, что укрывало тело парня, начиная от середины живота. И он голый!
- Какого ты тут делаешь? – завопила я, немного оклемавшись от первого шока. Дернувшись, я едва не слетела с дивана, но парень вовремя ухватил меня за руку.
- Вообще-то ты у меня, - Костя ответил спокойно, лишь приподнятая бровь показывала его удивление. – Эка ты вчера перебрала, что не помнишь этого.
Мозг экстренно выходил из режима сна, хаотично анализируя происходящее. Я выпила, нет, я нажралась. Я каким-то образом встретилась с Костей и приехала к нему домой. Это ещё как-то всплывало в воспоминаниях, усиливая головную боль. Но сознание отказывалось принимать последствия. Я лежала на его кровати, в его футболке с голым ним.
- Почему ты голый? – выдавила я.
Щеки превратились в спелые помидорины. Я шарила руками по своему телу. Трусы то на месте, но это ни о чем не говорит. Я в принципе не любитель спать с голой задницей.
