Я научилась бояться! Я стала задумываться о выгоде! Я всего за три дня едва не изменила своим принципам и пару часов назад была готова уйти, оставив умирающего хварда без помощи! Что это такое? Что со мной? Неужели, наконец, стали вылезать мои скрытые эмоции? Неужели я на самом деле такая трусиха, что боюсь даже признать за собой эту слабость? Неужто боюсь ее даже увидеть, не говоря уж о том, чтобы попытаться бороться?
Елы-палы! Да я же всегда стремилась вперед! Всегда старалась справляться с трудностями, а не бегать от них по кустам! Так неужели я сейчас подчинюсь обстоятельствам и позорно сдамся им в плен? Неужто так и пойду дальше, шарахаясь от каждой тени и подспудно вымаливая для себя хоть один шанс на выживание?!
От этих мыслей меня вдруг взяла злость.
Такое впечатление, что со мной играют какие-то неведомые силы. Или испытывают, с любопытством наблюдая, что еще я смогу отмочить. Больно уж все странно. Больно все складывается один к одному: Ведьма, эар, Тени, шейри… не бывает таких совпадений! Хоть убей, а не бывает! И значит, кто-то ведет меня, как барана на веревочке, к какой-то неизвестной цели. Раз за разом подкидывает сложные задачки, с интересом дожидаясь, когда я сумею их решить. То есть, творит именно то, от чего я пыталась избавиться все свою сознательную жизнь!
От новой мысли я почти вскипела.
Ну уж нет. Не дам я им такого шанса. Пусть сколько угодно строят там, наверху, всякие козни, но теперь, когда я поняла, что мною двигало, больше у них этот фокус не пройдет. Покорной овцой я не буду. И планы чьи-то поддерживать не буду тоже. Уж если провидению было угодно меня сюда забросить без права на резет, то, конечно, спасибо ему, но дальше я буду делать то, что посчитаю нужным. Без оглядок на незнакомых мне людей. Безо всяких рамок. И всяких нелепых условностей, которые мне до горькой редьки надоели дома. То есть, буду вести себя так, как, наверное, следовало с самого начала. Иначе что же я за человек, если не могу отстоять свою точку зрения и настоять на том, что считаю верным?
Все.
Довольно быть чьей-то лабораторной крысой. С этого момента бросаю на фиг все прежние установки, прекращаю трястись над своими страхами, перестаю заниматься глупостями, начинаю срочно отращивать зубы и поспешно приспосабливаться к жестким условиям.
– Лин, расскажи мне о Дагоне, – попросила я следующим утром.
Трусящий на шаг впереди кот обернулся и задумчиво посмотрел. Причем смотрел так долго, внимательно и странно, что я сперва нахмурилась, но почти сразу покраснела и смутилась.
– Извини. Я хотела спросить: что ты знаешь об этом эрхе?
Шейри чуть обозначил улыбку, показав, что оценил мои потуги стать хорошей хозяйкой, и у меня отлегло от сердца: кажется, не обиделся. Понял, что я не со зла и с трудом привыкаю к мысли, что каждое неосторожное слово может привести к таким же печальным последствиям, как стертые накануне до крови лапы. Но я стараюсь. А теперь буду стараться еще больше, подбирая слова так, чтобы больше не мучиться сознанием собственной вины.
У Лина дрогнули усы.
– Вообще-то, о Дагоне я знаю мало: Айна редко покидала Суорд. Но то, что эрхас плохо настроен к таким, как я, это точно. Кажется, он молодой еще, поэтому так непримирим. Считает Ведьм прислужницами Айда и готов гонять их еще пуще, чем даже король. Кстати, он только лет десять, как стал эрхасом, но с тех пор Айна больше ни разу не уходила из дому.
– Что он за человек, этот Дагон?
– Без понятия. Но земля у него большая. Мы ее, кстати, только краешком задели и, если повезет, доберемся до Руськи (это река такая, не делай большие глаза) уже к вечеру. А потом пойдет Торан, в котором скрыться на порядок проще – там народу почти в два раза меньше, да и прямой дороги до Рейданы нет.
– Рейдана?
– Столица Валлиона, – важно пояснил кот. – Но нам туда совсем не надо, так что забудь. Кстати, не рассчитывай, что Тракт доведет тебя до самих эаров: уже завтра нам придется свернуть.
Я огорченно вздохнула.
– От Руськи дорога уходит на восток – как раз в сторону Рейданы. Когда-то в Северных горах было много рудников, поэтому Тракт и проложили. А потом рудники обеднели, в лесах появились Твари, вот он и стал Заброшенным. Сейчас народ больше по Главному ходит. Ну, иногда на еще Южный или Северный зарится. А к эарам прямой дороги нет. Скоро придется звериными тропками пробираться: как только эрхи пройдем, так и готовься.
– А ты откуда дорогу знаешь? – полюбопытствовала я. – Если Айна почти никуда не ходила и у эаров явно не была, то как ты узнаешь направление?
– Чувствую.
– Это что, магия?
– Не знаю, – неожиданно помрачнел кот. – Просто чувствую, куда идти, и все.
– Но мы же не напрямик идем, – задумалась я. – По Тракту, а он не везде прямой. Да и тропы звериные прямыми не бывают. Как ты собираешься ориентироваться?
Лин сердито засопел.
– Сказал же: не знаю! Знаю, куда идти, знаю, что получил приказ, поэтому… не знаю, как, но тебя до леса доведу.
Я нахмурилась.
– Хочешь сказать, ты не помнишь дороги?
– Я… я вообще мало что помню, – неожиданно тихо признался шейри. – Даже имя свое в Тени забыл. Только и знаю, что жил там, а как долго, не помню.
Я резко остановилась и ошарашенно уставилась на мохнатую спину огорченного проводника.
– Лин, это что… всегда так?!
– Не знаю, – еще тише отозвался кот, и мне показалось, что он сейчас завоет от тоски. Все-таки страшно жить, не зная собственного прошлого. И еще страшнее жить, не будучи уверенным в своем будущем.
– Прости, – зачем-то сказала я, наклоняясь и подхватывая его на руки. Потом поддалась безотчетному порыву и, стянув с левой руки повязку (надела утром, чтобы ожог не светить) осторожно погладила.
Шейри вздрогнул и вдруг басовито мурлыкнул.
Я вздрогнула следом за ним и погладила снова.
– Хорош-ш-шо-о… – внезапно простонал шейри, буквально прилипнув к моей ладони. – Айдова Бездна… никогда не думал, что от касания Ишты бывает так хорошо… Гайдэ… еще… пожалуйста, сделай так еще раз!
Я беспокойно улыбнулась, но послушно погладила, следя за тем, как от удовольствия маленького шейри аж потряхивает. Но потом решила, что хорошего понемногу, и опустила пошатнувшегося зверька на землю. А то вдруг он наркоманом станет от этого Знака? Вон, как его корчит! Того и гляди, в обморок рухнет. Глазки чуть ли не в кучу собрал, по коже волнами гуляет странная дрожь, лапы подгибаются, хвост вытянут вверх трубой… ну, точно, прибалдел мой котик!
Лин повернул ко мне неистово загоревшиеся глаза и шумно выдохнул.
– С ума сойти, какая в твоем Знаке сила! Вот теперь я от тебя точно никуда не уйду! Даже если сама прогонишь!
Я криво улыбнулась, поспешив замотать ладонь тряпкой, потому что очень уж жадно он на нее уставился. Понятия не имею, как на демоне отзовется этот грешный Знак. И совершенно не представляю, можно ли им касаться шейри. Может, он от этого заболеет? Или силы своей лишится? А может, вообще умрет… что я знаю об Иштах? А он что знает, если никогда раньше с Хозяевами дела не имел?
Вот то-то же.
Рисковать проводником я была не намерена. Так что, пока не разберусь, постараюсь Знаком больше не пользоваться. О чем, собственно, и просветила шейри немедленно.
Лин с сожалением взглянул на руку, но, к моему облегчению, просить погладить больше не стал. И не начал возражать, что, мол, для него Знак безопасен. Только вздохнул тяжело, бодро отряхнулся, полностью придя в себя, а потом потрусил дальше, время от времени облизываясь, как объевшийся сметаны кот.
Какое-то время мы шли молча. Я, слегка привыкнув к увесистому мешку за плечами, уже не считала время до привала. А коту, как мне кажется, тоже было о чем подумать. Поэтому мы в темпе перебирали ногами и лапами, постепенно взбираясь на какой-то пригорок, а потом в таком же темпе с него спустились, обнаружив внизу первую за три дня развилку.
– Сворачиваем, – уверенно заявил Лин и тут же повернул налево.
Я с огорчением оглядела узкую, разбитую телегами дорогу, уходящую в сторону от надежного и удобного для пешеходов Тракта, с еще большим огорчением поняла, что момент расставания с ним оказался неприятно близок. Потом тоже вздохнула – совсем как Лин недавно. И покорно потопала следом, сетуя на то, что здешний король не озаботился облагородить все, без исключения, дороги своего королевства.
– Тут недалеко, – успокоил меня кот, когда я уже на втором шаге оступилась и попала каблуком в глубокую рытвину. – Попутчиков не встретим: дорога неезженая – вон, все колеи сбились и оплыли. Деревень в этой стороне не чую, так что можно спокойно ночевать, не заходя далеко в чащу. Тут больше охотничьи леса. Для забав эрхаса. Но я надеюсь, что ему не придет в голову проверить свои угодья именно сегодня.
Я, честно говоря, уже не прислушивалась – была всецело поглощена тем, чтобы не переломать себе ноги. Колеи от тележных колес были так стары и непрочны, что я, в конце концов, вылезла на обочину и пошла прямо по ней, минуя опасные колдобины и уже понимая, почему эта дорога, как и Тракт, давно заброшена. Когда же она сделала приличную петлю, обогнув по дуге некогда очищенное, но теперь – засеянное разнотравьем поле, я решила, что зачем зря сбивать себе ноги, и рискнула пойти напрямик. Все же я не отпетый трудоголик, чтобы пахать до кровавого пота там, где можно обойтись малой кровью. Да и ботинки мои – не лучшая обувь, способствующая дальним прогулкам. Как я еще пятки не натерла, ума не приложу. Но если я каждый раз буду огибать поля и поляны, то долго так не выдержу. Собственно, непонятно, как я еще не свалилась? Раньше-то подобными прогулками себя не больно утруждала.
– Зуб тебе помогает, – как услышал мои мысли Лин. – Силы дает, бодрости добавляет. Да и Знак, наверное, усиливает? Иначе почему меня от него так скрутило? Нет, ты не подумай, мне не плохо – просто не ожидал от себя такой реакции. Но если ты иногда будешь почесывать мне спинку, не откажусь.
– Сперва разберусь, что это за штука, а потом посмотрим, – отозвалась я, спрыгивая с пригорка на старое поле. – Главное, чтобы она не навредила – ни тебе, ни мне. А это, боюсь, придется проверять только опытным путем.
– Не возражаю, – фыркнул кот, семеня за мной следом. Но я не стала отвечать: на поле оказалось очень много отцветших одуванчиков. Вернее, каких-то цветов, сильно смахивающих на наши одуванчики. Только цветущих почему-то на исходе осени, да и разлетающиеся от них белоснежные пушинки были настолько прилипчивыми, что я предпочла закрыть рот, чтобы не наглотаться их от души.
Примерно к середине поля я начала понимать, что снова поторопилась с решением – всего за полчаса мы с котом стали похожи на облепленные перьями чучела. Я – чучело побольше, он – поменьше. Но фыркали и чихали оба одинаково. Дурацкий пух все время пытался залезть в ноздри, цеплялся за одежду, норовил залететь в уши, прижаться поплотнее. Это только потом я узнала, что местные крестьяне специально сажают его на неиспользуемых полях – оказывается, «одуванчики» хорошо обогащали землю какими-то веществами, от которых на следующий год поля родили чуть ли не вдвое больше. В их честь даже праздник какой-то был специальный. Причем его не так давно как раз и справили. Но в тот момент мне было не до таких мелочей – скорее бы выбраться обратно на дорогу.
А потом от края поля послышался какой-то шум, сильно смахивающий на дробный перестук копыт. Причем не четырех копыт от одной единственной лошади, а очень и очень многочисленных. Примерно от десятка лошадей. Правда, еще не слишком близко, но явно двигающихся в нашем направлении.
Замерев на месте, я торопливо огляделась и во второй раз за день поняла, что ошиблась, потому что в мою сторону действительно на всех парах неслось какое-то копытное. Только это была вовсе не лошадь, а очень крупный, невероятно красивый олень с поистине королевскими рогами. Выметнувшись из-за последних деревьев, он рыжей стрелой метнулся сперва в одну сторону, потом в другую. Испуганно завертел головой, но потом словно что-то почуял – увидев меня, облепленную пухом с головы до ног, разом остановился, шумно всхрапнул… а потом ринулся навстречу!
– Что это? – вдруг подал голос шейри. – Гайдэ, что там такое?
Конечно, он же маленький, оленя не видит в такой траве. Мне-то она до пояса, а его накрыла с головой. Неудивительно, что он встревожился.
Поспешно отряхнувшись, я заворожено уставилась на приближающееся животное. Красавец… какой же красавец… гордый, высокий, с прямой спиной и грациозно изогнутой шеей. Как он скакал, высоко вскидывая стройные ноги! Как изящно перелетал через невидимые коряги! Нет, действительно, красавец! Вот уж не думала, что на Во-Алларе водятся такие великолепные существа.
– Кто это? – с ноткой паники спросил Лин, когда земля затряслась под копытами быстро приближающегося зверя.
– Олень, – улыбнулась я. – Большой и очень красивый.
Шейри настороженно принюхался, забавно приподняв переднюю лапку, будто гончая, взявшая след, но потом быстро расслабился. А когда олень не пролетел мимо, вежливо обогнув застывшую столбом двуногую меня, даже не слишком удивился.
– Э… привет, – ошарашенно ляпнула я, когда чудо-олень остановился напротив и, чутко прянув ушами, потянулся мордой вперед. Причем потянулся вполне осмысленно. Прямо к моему левому запястью!
– Ладонь ему дай! – сердито прошипел Лин. Да так грозно, что я, даже не задумавшись, послушно развязала руку и протянула вперед.
Олень, осторожно подойдя, задумчиво обнюхал выжженное на коже клеймо Ишты. Снова прянул ушами. Беспокойно переступил, словно был готов вот-вот сорваться с места. Подумал. Посмотрел на мое взволнованное лицо. А потом тихонько фыркнул и потерся о ладонь щекой, одновременно опускаясь на передние ноги. То ли уважительно кланяясь, то ли вставая на колени.
Я по-настоящему обалдела.
– Ничего себе…
– Погладь его! – снова шикнул кот из травы. – Погладь, дура! Это же твой Хранитель! Почувствовал, что Равнина проснулась, и пришел узнать, кто теперь новый Хозяин! Гладь быстрее, пока он готов тебя принять!
Тихо шифером шурша…
– ГЛАДЬ, кому сказано!
Я вздрогнула от резкого окрика и, больше не сомневаясь, приложила ладонь со Знаком к загривку оленя. Или правильнее называть его Оленем? Старшим Хранителем Равнины?
От прикосновения зверь чуть шевельнулся, а потом вовсе обратился в камень, так и стоя в неудобной позе и будто чего-то ожидая.
– Ты… это… вставай, что ли? – нерешительно попросила я, испытывая сильное неудобство от вида смиренно припавшего к земле Хранителя. – Ну, нашел ты меня… ну, поприветствовал… а дальше-то что?
– Ничего, – совершенно обыденным тоном заявил шейри и, вышел, наконец, из травы. Однако вот тут-то Олень неожиданно взбрыкнул: при виде демона он аж отпрянул, встопорщил шерсть на спине, грозно захрапел и, будто и не стоял только что на коленях, молниеносно пригнулся, наставляя на шейри острые рога.
Я едва успела его перехватить.
– Тихо, – прошептала, поглаживая сильную шею повторно застывшего зверя. – Тихо, мой хороший. Лин со мной. Он мой помощник, проводник и… друг. Он не причинит вреда. Он хороший. Я ему верю. Не трогай его, ладно?
Кот издал странный звук, но Олень почему-то поверил. И даже перестал щерить крупные зубы, будто мое слово значило для него больше, чем даже присутствие демона.
Елы-палы! Да я же всегда стремилась вперед! Всегда старалась справляться с трудностями, а не бегать от них по кустам! Так неужели я сейчас подчинюсь обстоятельствам и позорно сдамся им в плен? Неужто так и пойду дальше, шарахаясь от каждой тени и подспудно вымаливая для себя хоть один шанс на выживание?!
От этих мыслей меня вдруг взяла злость.
Такое впечатление, что со мной играют какие-то неведомые силы. Или испытывают, с любопытством наблюдая, что еще я смогу отмочить. Больно уж все странно. Больно все складывается один к одному: Ведьма, эар, Тени, шейри… не бывает таких совпадений! Хоть убей, а не бывает! И значит, кто-то ведет меня, как барана на веревочке, к какой-то неизвестной цели. Раз за разом подкидывает сложные задачки, с интересом дожидаясь, когда я сумею их решить. То есть, творит именно то, от чего я пыталась избавиться все свою сознательную жизнь!
От новой мысли я почти вскипела.
Ну уж нет. Не дам я им такого шанса. Пусть сколько угодно строят там, наверху, всякие козни, но теперь, когда я поняла, что мною двигало, больше у них этот фокус не пройдет. Покорной овцой я не буду. И планы чьи-то поддерживать не буду тоже. Уж если провидению было угодно меня сюда забросить без права на резет, то, конечно, спасибо ему, но дальше я буду делать то, что посчитаю нужным. Без оглядок на незнакомых мне людей. Безо всяких рамок. И всяких нелепых условностей, которые мне до горькой редьки надоели дома. То есть, буду вести себя так, как, наверное, следовало с самого начала. Иначе что же я за человек, если не могу отстоять свою точку зрения и настоять на том, что считаю верным?
Все.
Довольно быть чьей-то лабораторной крысой. С этого момента бросаю на фиг все прежние установки, прекращаю трястись над своими страхами, перестаю заниматься глупостями, начинаю срочно отращивать зубы и поспешно приспосабливаться к жестким условиям.
Глава 8
– Лин, расскажи мне о Дагоне, – попросила я следующим утром.
Трусящий на шаг впереди кот обернулся и задумчиво посмотрел. Причем смотрел так долго, внимательно и странно, что я сперва нахмурилась, но почти сразу покраснела и смутилась.
– Извини. Я хотела спросить: что ты знаешь об этом эрхе?
Шейри чуть обозначил улыбку, показав, что оценил мои потуги стать хорошей хозяйкой, и у меня отлегло от сердца: кажется, не обиделся. Понял, что я не со зла и с трудом привыкаю к мысли, что каждое неосторожное слово может привести к таким же печальным последствиям, как стертые накануне до крови лапы. Но я стараюсь. А теперь буду стараться еще больше, подбирая слова так, чтобы больше не мучиться сознанием собственной вины.
У Лина дрогнули усы.
– Вообще-то, о Дагоне я знаю мало: Айна редко покидала Суорд. Но то, что эрхас плохо настроен к таким, как я, это точно. Кажется, он молодой еще, поэтому так непримирим. Считает Ведьм прислужницами Айда и готов гонять их еще пуще, чем даже король. Кстати, он только лет десять, как стал эрхасом, но с тех пор Айна больше ни разу не уходила из дому.
– Что он за человек, этот Дагон?
– Без понятия. Но земля у него большая. Мы ее, кстати, только краешком задели и, если повезет, доберемся до Руськи (это река такая, не делай большие глаза) уже к вечеру. А потом пойдет Торан, в котором скрыться на порядок проще – там народу почти в два раза меньше, да и прямой дороги до Рейданы нет.
– Рейдана?
– Столица Валлиона, – важно пояснил кот. – Но нам туда совсем не надо, так что забудь. Кстати, не рассчитывай, что Тракт доведет тебя до самих эаров: уже завтра нам придется свернуть.
Я огорченно вздохнула.
– От Руськи дорога уходит на восток – как раз в сторону Рейданы. Когда-то в Северных горах было много рудников, поэтому Тракт и проложили. А потом рудники обеднели, в лесах появились Твари, вот он и стал Заброшенным. Сейчас народ больше по Главному ходит. Ну, иногда на еще Южный или Северный зарится. А к эарам прямой дороги нет. Скоро придется звериными тропками пробираться: как только эрхи пройдем, так и готовься.
– А ты откуда дорогу знаешь? – полюбопытствовала я. – Если Айна почти никуда не ходила и у эаров явно не была, то как ты узнаешь направление?
– Чувствую.
– Это что, магия?
– Не знаю, – неожиданно помрачнел кот. – Просто чувствую, куда идти, и все.
– Но мы же не напрямик идем, – задумалась я. – По Тракту, а он не везде прямой. Да и тропы звериные прямыми не бывают. Как ты собираешься ориентироваться?
Лин сердито засопел.
– Сказал же: не знаю! Знаю, куда идти, знаю, что получил приказ, поэтому… не знаю, как, но тебя до леса доведу.
Я нахмурилась.
– Хочешь сказать, ты не помнишь дороги?
– Я… я вообще мало что помню, – неожиданно тихо признался шейри. – Даже имя свое в Тени забыл. Только и знаю, что жил там, а как долго, не помню.
Я резко остановилась и ошарашенно уставилась на мохнатую спину огорченного проводника.
– Лин, это что… всегда так?!
– Не знаю, – еще тише отозвался кот, и мне показалось, что он сейчас завоет от тоски. Все-таки страшно жить, не зная собственного прошлого. И еще страшнее жить, не будучи уверенным в своем будущем.
– Прости, – зачем-то сказала я, наклоняясь и подхватывая его на руки. Потом поддалась безотчетному порыву и, стянув с левой руки повязку (надела утром, чтобы ожог не светить) осторожно погладила.
Шейри вздрогнул и вдруг басовито мурлыкнул.
Я вздрогнула следом за ним и погладила снова.
– Хорош-ш-шо-о… – внезапно простонал шейри, буквально прилипнув к моей ладони. – Айдова Бездна… никогда не думал, что от касания Ишты бывает так хорошо… Гайдэ… еще… пожалуйста, сделай так еще раз!
Я беспокойно улыбнулась, но послушно погладила, следя за тем, как от удовольствия маленького шейри аж потряхивает. Но потом решила, что хорошего понемногу, и опустила пошатнувшегося зверька на землю. А то вдруг он наркоманом станет от этого Знака? Вон, как его корчит! Того и гляди, в обморок рухнет. Глазки чуть ли не в кучу собрал, по коже волнами гуляет странная дрожь, лапы подгибаются, хвост вытянут вверх трубой… ну, точно, прибалдел мой котик!
Лин повернул ко мне неистово загоревшиеся глаза и шумно выдохнул.
– С ума сойти, какая в твоем Знаке сила! Вот теперь я от тебя точно никуда не уйду! Даже если сама прогонишь!
Я криво улыбнулась, поспешив замотать ладонь тряпкой, потому что очень уж жадно он на нее уставился. Понятия не имею, как на демоне отзовется этот грешный Знак. И совершенно не представляю, можно ли им касаться шейри. Может, он от этого заболеет? Или силы своей лишится? А может, вообще умрет… что я знаю об Иштах? А он что знает, если никогда раньше с Хозяевами дела не имел?
Вот то-то же.
Рисковать проводником я была не намерена. Так что, пока не разберусь, постараюсь Знаком больше не пользоваться. О чем, собственно, и просветила шейри немедленно.
Лин с сожалением взглянул на руку, но, к моему облегчению, просить погладить больше не стал. И не начал возражать, что, мол, для него Знак безопасен. Только вздохнул тяжело, бодро отряхнулся, полностью придя в себя, а потом потрусил дальше, время от времени облизываясь, как объевшийся сметаны кот.
Какое-то время мы шли молча. Я, слегка привыкнув к увесистому мешку за плечами, уже не считала время до привала. А коту, как мне кажется, тоже было о чем подумать. Поэтому мы в темпе перебирали ногами и лапами, постепенно взбираясь на какой-то пригорок, а потом в таком же темпе с него спустились, обнаружив внизу первую за три дня развилку.
– Сворачиваем, – уверенно заявил Лин и тут же повернул налево.
Я с огорчением оглядела узкую, разбитую телегами дорогу, уходящую в сторону от надежного и удобного для пешеходов Тракта, с еще большим огорчением поняла, что момент расставания с ним оказался неприятно близок. Потом тоже вздохнула – совсем как Лин недавно. И покорно потопала следом, сетуя на то, что здешний король не озаботился облагородить все, без исключения, дороги своего королевства.
– Тут недалеко, – успокоил меня кот, когда я уже на втором шаге оступилась и попала каблуком в глубокую рытвину. – Попутчиков не встретим: дорога неезженая – вон, все колеи сбились и оплыли. Деревень в этой стороне не чую, так что можно спокойно ночевать, не заходя далеко в чащу. Тут больше охотничьи леса. Для забав эрхаса. Но я надеюсь, что ему не придет в голову проверить свои угодья именно сегодня.
Я, честно говоря, уже не прислушивалась – была всецело поглощена тем, чтобы не переломать себе ноги. Колеи от тележных колес были так стары и непрочны, что я, в конце концов, вылезла на обочину и пошла прямо по ней, минуя опасные колдобины и уже понимая, почему эта дорога, как и Тракт, давно заброшена. Когда же она сделала приличную петлю, обогнув по дуге некогда очищенное, но теперь – засеянное разнотравьем поле, я решила, что зачем зря сбивать себе ноги, и рискнула пойти напрямик. Все же я не отпетый трудоголик, чтобы пахать до кровавого пота там, где можно обойтись малой кровью. Да и ботинки мои – не лучшая обувь, способствующая дальним прогулкам. Как я еще пятки не натерла, ума не приложу. Но если я каждый раз буду огибать поля и поляны, то долго так не выдержу. Собственно, непонятно, как я еще не свалилась? Раньше-то подобными прогулками себя не больно утруждала.
– Зуб тебе помогает, – как услышал мои мысли Лин. – Силы дает, бодрости добавляет. Да и Знак, наверное, усиливает? Иначе почему меня от него так скрутило? Нет, ты не подумай, мне не плохо – просто не ожидал от себя такой реакции. Но если ты иногда будешь почесывать мне спинку, не откажусь.
– Сперва разберусь, что это за штука, а потом посмотрим, – отозвалась я, спрыгивая с пригорка на старое поле. – Главное, чтобы она не навредила – ни тебе, ни мне. А это, боюсь, придется проверять только опытным путем.
– Не возражаю, – фыркнул кот, семеня за мной следом. Но я не стала отвечать: на поле оказалось очень много отцветших одуванчиков. Вернее, каких-то цветов, сильно смахивающих на наши одуванчики. Только цветущих почему-то на исходе осени, да и разлетающиеся от них белоснежные пушинки были настолько прилипчивыми, что я предпочла закрыть рот, чтобы не наглотаться их от души.
Примерно к середине поля я начала понимать, что снова поторопилась с решением – всего за полчаса мы с котом стали похожи на облепленные перьями чучела. Я – чучело побольше, он – поменьше. Но фыркали и чихали оба одинаково. Дурацкий пух все время пытался залезть в ноздри, цеплялся за одежду, норовил залететь в уши, прижаться поплотнее. Это только потом я узнала, что местные крестьяне специально сажают его на неиспользуемых полях – оказывается, «одуванчики» хорошо обогащали землю какими-то веществами, от которых на следующий год поля родили чуть ли не вдвое больше. В их честь даже праздник какой-то был специальный. Причем его не так давно как раз и справили. Но в тот момент мне было не до таких мелочей – скорее бы выбраться обратно на дорогу.
А потом от края поля послышался какой-то шум, сильно смахивающий на дробный перестук копыт. Причем не четырех копыт от одной единственной лошади, а очень и очень многочисленных. Примерно от десятка лошадей. Правда, еще не слишком близко, но явно двигающихся в нашем направлении.
Замерев на месте, я торопливо огляделась и во второй раз за день поняла, что ошиблась, потому что в мою сторону действительно на всех парах неслось какое-то копытное. Только это была вовсе не лошадь, а очень крупный, невероятно красивый олень с поистине королевскими рогами. Выметнувшись из-за последних деревьев, он рыжей стрелой метнулся сперва в одну сторону, потом в другую. Испуганно завертел головой, но потом словно что-то почуял – увидев меня, облепленную пухом с головы до ног, разом остановился, шумно всхрапнул… а потом ринулся навстречу!
– Что это? – вдруг подал голос шейри. – Гайдэ, что там такое?
Конечно, он же маленький, оленя не видит в такой траве. Мне-то она до пояса, а его накрыла с головой. Неудивительно, что он встревожился.
Поспешно отряхнувшись, я заворожено уставилась на приближающееся животное. Красавец… какой же красавец… гордый, высокий, с прямой спиной и грациозно изогнутой шеей. Как он скакал, высоко вскидывая стройные ноги! Как изящно перелетал через невидимые коряги! Нет, действительно, красавец! Вот уж не думала, что на Во-Алларе водятся такие великолепные существа.
– Кто это? – с ноткой паники спросил Лин, когда земля затряслась под копытами быстро приближающегося зверя.
– Олень, – улыбнулась я. – Большой и очень красивый.
Шейри настороженно принюхался, забавно приподняв переднюю лапку, будто гончая, взявшая след, но потом быстро расслабился. А когда олень не пролетел мимо, вежливо обогнув застывшую столбом двуногую меня, даже не слишком удивился.
– Э… привет, – ошарашенно ляпнула я, когда чудо-олень остановился напротив и, чутко прянув ушами, потянулся мордой вперед. Причем потянулся вполне осмысленно. Прямо к моему левому запястью!
– Ладонь ему дай! – сердито прошипел Лин. Да так грозно, что я, даже не задумавшись, послушно развязала руку и протянула вперед.
Олень, осторожно подойдя, задумчиво обнюхал выжженное на коже клеймо Ишты. Снова прянул ушами. Беспокойно переступил, словно был готов вот-вот сорваться с места. Подумал. Посмотрел на мое взволнованное лицо. А потом тихонько фыркнул и потерся о ладонь щекой, одновременно опускаясь на передние ноги. То ли уважительно кланяясь, то ли вставая на колени.
Я по-настоящему обалдела.
– Ничего себе…
– Погладь его! – снова шикнул кот из травы. – Погладь, дура! Это же твой Хранитель! Почувствовал, что Равнина проснулась, и пришел узнать, кто теперь новый Хозяин! Гладь быстрее, пока он готов тебя принять!
Тихо шифером шурша…
– ГЛАДЬ, кому сказано!
Я вздрогнула от резкого окрика и, больше не сомневаясь, приложила ладонь со Знаком к загривку оленя. Или правильнее называть его Оленем? Старшим Хранителем Равнины?
От прикосновения зверь чуть шевельнулся, а потом вовсе обратился в камень, так и стоя в неудобной позе и будто чего-то ожидая.
– Ты… это… вставай, что ли? – нерешительно попросила я, испытывая сильное неудобство от вида смиренно припавшего к земле Хранителя. – Ну, нашел ты меня… ну, поприветствовал… а дальше-то что?
– Ничего, – совершенно обыденным тоном заявил шейри и, вышел, наконец, из травы. Однако вот тут-то Олень неожиданно взбрыкнул: при виде демона он аж отпрянул, встопорщил шерсть на спине, грозно захрапел и, будто и не стоял только что на коленях, молниеносно пригнулся, наставляя на шейри острые рога.
Я едва успела его перехватить.
– Тихо, – прошептала, поглаживая сильную шею повторно застывшего зверя. – Тихо, мой хороший. Лин со мной. Он мой помощник, проводник и… друг. Он не причинит вреда. Он хороший. Я ему верю. Не трогай его, ладно?
Кот издал странный звук, но Олень почему-то поверил. И даже перестал щерить крупные зубы, будто мое слово значило для него больше, чем даже присутствие демона.
