Я молча пригнулась к мускулистой, равномерно гуляющей подо мной спине и отвернула лицо, чтобы встречный ветер не резал кожу. При этом хорошо почувствовала, как шевельнулся спрятавшийся под курткой шейри и как напрягся сидящий сзади Мейр.
Признаться, поначалу его присутствие меня беспокоило: ну, не привыкла я, чтобы малознакомый мужчина находился в такой близости, при этом крепко обнимал за талию и настойчиво пригибал своим телом книзу. Но оборотень даже слышать не захотел о том, чтобы сесть первым. А спустя пару минут сумасшедшего бега я поняла, почему, устыдилась и больше не возникала. Потому что если бы не Мейр и не его тяжелое тело, пригибающее меня к самой оленьей спине, нас бы с Лином бы, наверное, сдуло сразу, как только Хранитель сорвался с места. К тому же, Олень бежал не по ровной дороге, не по благородному асфальту, а по лесам и полям. И седла на нем никакого не было. А шерсть короткая – не больно-то ухватишься. Так что, если бы не Мейр, болтаться бы мне на этой спине полупустым и никчемным мешком, ежесекундно рискуя сверзиться в какое-нибудь болото. Но ло-хвард не позволял свалиться. Да и шишки… сиречь, встречные ветки… хлестали лишь по нему одному.
Услышав над ухом звонкий щелчок и тихое шипение оборотня, я виновато вздохнула: бедняга. Наверняка ему доставалось немало: Хранитель вряд ли заботился о том, чтобы встречные сосновые (говорю же – низко они тут растут) лапы и колючие ветки с торчащими во все стороны сучками ни разу не тронули его седоков. А в лесу таких мно-о-о-го… вот и доставалось Мейру по полной программе. Хотя он, к чести сказать, ни разу не пожаловался. И время от времени лишь пригибался ниже, чтобы не остаться без глаз.
Я осторожно покосилась на очередное болото, промелькнувшее под ногами, и нервно сглотнула. Олень несся так, словно не замечал, как быстро меняется окружающая природа. А по обманчиво твердым кочкам на топях прыгал на полном ходу, каждый раз заставляя мое сердце тревожно замирать и в панике ждать, когда же мы провалимся в грязную жижу с головой. Однако он почему-то не падал. И перепрыгивал неожиданные препятствия с таким непередаваемым изяществом, что мне стало стыдно за свое собственное несовершенство.
Как он скакал… о, Аллар… как же красиво он скакал! Каждое касание твердого копыта – как милосердный дар богов, от которого в восторге замирала земля. Каждый прыжок – как совершенный полет в никуда. Каждый поворот головы исполнен такого неподражаемого величия, что поневоле хочется поклониться и благоговейно замолчать. И вот это чудо вдруг согласилось нести на спине двоих увесистых седоков. Вот этот дивный зверь без возражений позволил забраться на свою спину даже демону. И все потому, что это я его вежливо попросила.
В очередной раз бросив быстрый взгляд по сторонам и едва справившись с приступом тошноты, я со всей ясностью вдруг поняла, что всего за час сумасшедшей езды мы преодолели такое же расстояние, как за четыре дня пешком. Иными словами, теперь нам можно было не опасаться погони со стороны эрхаса Дагона. И не бояться длинных стрел его преданных слуг – с таким скакуном он меня теперь даже верхом на драконе не догонит.
Кстати, эрхаса перед отъездом мы все-таки освободили. Вернее, Лин, уже сидя у меня за пазухой, пробормотал какую-то абракадабру, величаво махнул пушистой лапкой, вызвав неодобрительный взгляд Хранителя. Но после этого даже я услышала, как невидимая стена с хрустальным звоном осыпалась на землю. И сразу же Олень буквально взлетел на пригорок, не дав мне досмотреть реакцию господина эрхаса и не позволив вдоволь насладиться его вытянутым лицом.
С тех пор могучий Олень несся без остановок, не обращая внимания на неистовый встречный ветер, вцепившиеся в него до боли пальцы, редкое ворчание устроившегося лучше всех Лина и такое же редкое, но очень прочувствованное шипение Мейра. Не замедляясь, не сворачивая и даже не выбирая дороги, он несся напрямик, как пущенная из мощного лука стрела. Как рыжая молния, стремящаяся к одной ей известной цели.
К слову сказать, я даже спросить не успела, куда он нас везет. Но откуда-то чувствовала – в нужном направлении. И поэтому не особенно беспокоилась: своему Хранителю я поверила сразу. Он не причинит мне вреда.
Он лишь однажды решил замедлиться. И я сперва даже подумала, что дальше нас не повезут, но потом обратила внимание на уютную лесную полянку, на которой приподнялась с земли невероятно крупная бурая медведица, и тут же сообразила: остановились мы неспроста.
При виде медведицы, возле которой терлись два таких же крупных медвежонка, Мейр заметно напрягся. И я хорошо его понимала: даже мне известно, как опасно приближаться к такой семье, хоть ты и не желаешь ничего плохого. Однако зачем-то Хранитель нас сюда привел. Зачем-то остановился. А значит, так надо. И поэтому мне совсем не было страшно.
При виде Оленя и его седоков медведица сперва глухо заворчала, явно недовольная таким положением дел. Потом присмотрелась повнимательнее, коротким шлепком отправила медвежат в сторону, а сама неторопливо, с какой-то удивительной грацией приблизилась, настойчиво при этом принюхиваясь.
Хранитель, не двигаясь с места, выразительно на меня покосился, и я, уже соображая, в чем дело, послушно сняла повязку с левой руки, а затем бестрепетно протянула зверюге.
Мейр за моей спиной напрягся еще больше, но медведица и не думала нападать. Внимательно осмотрев и обнюхав ладонь, она осторожно лизнула мои пальцы, пристально всмотрелась в глаза, едва заметно наклонила голову и так же неторопливо отошла. После чего Олень удовлетворенно фыркнул и, не дожидаясь, пока седоки придут в себя, снова взял с места в карьер.
– Правильно, – вдруг рассуждающе заметил Лин. – С Хранителями тебя надо познакомить как можно скорее, чтобы узнали и запомнили. И чтобы ты могла позвать их с любого конца Равнины.
– Хранитель? – удивилась я. – Медведица?!
– Да. Младшая. Их тут должно быть еще четыре штуки. Так заведено: один старший – это твой Олень, и пятеро попроще, которые слушают Главного во всем. Ну, и ты, конечно. Куда ж они теперь без тебя?
Лин оказался совершенно прав: мы останавливались всего пять раз, чтобы поприветствовать сперва громадного волка. Затем – крупную змею с подозрительно разумным взглядом. За ней – хитроглазую лисицу, тоже оказавшуюся немаленькой. Наконец, проворную рыжую белку, которую Хранитель отыскал на краю какой-то рощицы. И каждый раз все повторялось с точностью до последней детали. После чего мы снова срывались с места и уже после белки до самого вечера нигде не останавливались.
Вообще-то, должна покаяться: насчет зверей я слегка погорячилась, называя их теми, кем они не могли быть в принципе. Да и разве бывают такие громадные волки с золотистой шубой, изумрудными глазами и торчащими из-под верхней губы устрашающими клыками, которым и саблезубый тигр бы обзавидовался? Или змеи, у которых вместо нормальной чешуи на зеленоватой спине имелись крохотные алые перышки? Но мне так было удобнее, а сами Хранители вроде не возражали. Поэтому я называла их так, как было удобно, и старательно не замечала отличий.
Когда над Равниной сгустились сумерки, мои руки онемели до самых локтей, а терпеливый Мейр уже устал зажмуриваться, чтобы не видеть приевшихся зеленых полос вместо обычного леса. Но, к счастью, в какой-то момент Олень стал, наконец, замедляться и примерно через час полностью остановился, шумно дыша и нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
Граница, Хозяйка. Дальше мне нет ходу.
Я каким-то чудом его услышала и послушно скомандовала:
– Привал.
Мейр сполз со спины Оленя первым – беззвучно кряхтя, сдержанно ругаясь и стараясь не упасть на затекших от долгого сидения ногах. Я слезть самостоятельно не смогла – все тело ломило так, будто меня били палками. Но умолять о помощи не пришлось: оборотень на мой жалобный взгляд понял все сам, осторожно стащил и, отнеся под ближайшую сосну, так же осторожно положил на землю.
– Спасибо, – измученно прошептала я, закрывая глаза и мечтая только об одном – умереть, чтобы больше не мучиться. – Спасибо тебе, Хранитель. Ты здорово меня выручил.
Возвращайся скорее, Хозяйка. Равнина будет ждать.
– Постараюсь, – простонала я, уже ничему не удивляясь.
Олень незаметно кивнул, переступил точеными ногами, оглядел ближайшие кусты, но, не найдя там никакой угрозы, снова сорвался с места. Так резво, что мы только моргнуть успели.
– Молодец, – с чувством похвалил меня Лин, деловито выбираясь из-под куртки. – Если бы не Хранитель, мы бы сюда еще полдюжины дней добирались. Вовремя ты решила попросить его о помощи.
– Да я не просила… помечтала просто и подумала, что хотелось бы побыстрее.
– А он услышал и пришел, – довольно кивнул кот. – Ладно, устраивайтесь. Ночевать лучше здесь – там, где прошел Хранитель, уже никакая Тварь не притаится. К тому же, в последний раз ночуем в тиши – дальше Валлион заканчивается, а там твоя власть Ишты уже не распространяется.
Я хотела было спросить, почему и чем это может для нас обернуться, но тут же зевнула и решила, что это подождет.
– Как твоя рука? – вдруг вспомнил Мейр, присев возле меня на корточки.
Я безропотно протянула руку, позволив ее вдосталь осматривать и ощупывать, однако крови больше не было. И боли новой не появилось. Браслет будто задумался над тем, надо ли ему сжиматься еще, но пока решил остановиться на достигнутом, хотя всего за пару дней успел погрузиться в кожу почти наполовину.
Гад.
Терпеливо снося внимательный осмотр, я закрыла глаза и сама не заметила, как уснула.
Сегодня сон был немного другим: в нем стало больше света и почти исчезло мерзопакостное эхо, которое в прошлый раз мне так не понравилось. Правда, Тени никуда не делись, но теперь я хотя бы могла их рассмотреть и удостовериться в том, что когда-то они действительно были людьми. Мужчинами. Более того – воинами и, кажется, воинами хорошими. Потому что под длинными плащами на них, как оказалось, сидели гибкие, удивительной работы доспехи, по виду напоминающие крупную змеиную чешую, а на поясах виднелись длинные ножны. Видно, от тех самых светящихся мечей, которыми они так чудно разделали кахгара.
– Привет, – настороженно сказала я, внимательно оглядывая преобразившихся Теней. – Что-то вы рано меня позвали. Что, уже пора подавать завтрак?
– Мы не звали, – почти сразу отозвался крас… в смысле, Ас. Я же дала ему имя? Теперь главное, самой не забыть, как и кого зовут. И запомнить, что красный – это Ас, зеленый – Бер, синий – Ван и последний, с пугающе черными глазами, – Гор. Жаль, что лиц не видно – они до сих пор скрыты густой тенью, но вот глаза оттуда сверкают гораздо ярче, чем в прошлый раз.
Я внимательно оглядела всю четверку и слегка озадачилась.
– Странно. Если вы не звали, то что я тут делаю?
– Не знаем. Возможно, ты сама хотела сюда вернуться?
«А ведь хотела, – неожиданно поняла я. – Действительно хотела прийти к ним и разобраться с этим дурацким Браслетом. Спросить, почему он в меня впивается, как какой-то вампир, почему не болит, хотя должен бы, и почему за сегодняшний день я вдруг так быстро почувствовала себя лучше, хотя еще с утра буквально умирала от усталости».
– Это Хранитель, – уверенно ответил Ас на мой последний вопрос. – Поделился силами, пока вез тебя до границы своих владений.
– Откуда ты знаешь? – не поверила я. – И вообще, откуда вы знаете, что я делала днем?
– Мы знаем все, что ты делала и с кем говорила. Это – часть работы.
– Да? – во мне вдруг проснулся неуместный сарказм. – А как я в кустах поутру сижу, вы тоже видите?!
Тени слегка смешались.
– Это в работу напрямую не входит, – наконец, соизволил пояснить Ас. Видимо, он все-таки старший, раз отдувается за всех. Отлично. Значит, и спрос будет, в первую очередь, именно с него.
– Так, – решительно заявила я, устав от догадок и недомолвок. – Ну-ка, идите все сюда и будем разбираться, кто есть кто и почему все так фигово, как есть. Ас, я жду!
Тени, переглянувшись, не слишком уверенно приблизились. Но как-то странно. Одним скачком. Вот только что стояли поодаль, соблюдая тщательно выверенную (наверное, еще прежним хозяином?) дистанцию, а потом – хлоп! И они уже на расстоянии вытянутой руки.
Я не удержалась и попыталась коснуться Бера, который оказался ближе всех, но Тень почему-то отшатнулась и мгновенно отлетела на два шага назад.
– А ну, стоять! – грозно приказала я. – У меня нет времени гоняться за тобой по темноте, так что или объясняй, в чем дело, или терпи.
– Прости, хозяйка, – тут же отозвался зеленоглазый. – Но тебе не стоит этого делать.
– Почему?
– Я… мы не настолько крепкие, чтобы удержаться, когда ты так близко.
– От чего удержаться? Чтобы не испить моей кровушки?
– Мы не пьем кровь.
– Ну, жизненную силу… не в этом суть. Так, выходит, вы все еще жутко голодные, раз сомневаетесь в своей выдержке?
Тени слаженно качнулись назад, когда я захотела проверить свою догадку.
– Госпожа…
– Хреново, – заключила я, поняв, что ничего иного от них не добьюсь. – А как это можно исправить? Еще раз руку вам дать?
– Нет! – слаженно прошептали они, опустив глаза. Прошептали странно, двояко: одновременно с мольбой, но и с сожалением тоже. – Пожалуйста, не искушай нас больше. Это слишком… трудно.
Я нахмурилась еще сильнее.
– Ладно, поняла. Больше не буду рисковать своим здоровьем. Но давайте тогда думать вместе, как выбраться из этой задницы. Вы прожили больше, знаете себя лучше, так что выкладывайте свои предположения: как вам помочь? И как накормить, если Тварей поблизости нет, а кушать очень хочется? Мне что-то не улыбается каждую ночь ждать от вас подвоха. Поэтому не стесняемся и озвучиваем свои мысли. Обещаю, что выслушаю даже самые дикие.
Тени угрюмо промолчали.
– Ребят, перестаньте, а? – устало вздохнула я. – У меня сейчас столько проблем, что лишняя совершенно ни к чему. А вы уже начинаете превращаться в проблему. Причем серьезную проблему, которая вполне могла бы быть решена. Я клятвенно обещаю, что не буду смеяться или рыдать от страха. Честно выслушаю все, что вы хотите сказать. И обязательно попробую сделать так, чтобы вы больше не умирали от одного дуновения ветра. Итак?
Они по-прежнему молчали.
– Мне что, снова приказать? – грозно осведомилась я, складывая руки на груди, и вот тогда они, наконец, пошевелились. А потом Ас, как официальный представитель от призраков, нерешительно выступил вперед.
– Я… попробую тебе объяснить, госпожа.
– Уже лучше, – приободрила его я. – Только давай теперь без «госпожи». Так дело пойдет гораздо быстрее.
Ас странно сверкнул глазами, что, признаться, в полумраке выглядело жутковато, но я устояла перед его неземным очарованием и кивком подтвердила, что готова слушать.
– Мы когда-то действительно были людьми… – осторожно начал он, неотрывно следя за выражением моего лица. – Ты правильно догадалась. Но теперь от нас остались только души. И смутное ощущение того, что так было не всегда. Мы… почти не помним, что с нами случилось, кем мы жили, где и как расстались с жизнью. Знаем только, что всегда умели убивать Тварей, и знаем, что очень давно их ненавидим.
Я снова кивнула.
– Очень хорошо. Раз вы кого-то ненавидите… а ненависть – это исконно человеческое чувство… значит, не все забыли, и, значит, еще не все потеряно. Что вас удерживает в таком состоянии?
Признаться, поначалу его присутствие меня беспокоило: ну, не привыкла я, чтобы малознакомый мужчина находился в такой близости, при этом крепко обнимал за талию и настойчиво пригибал своим телом книзу. Но оборотень даже слышать не захотел о том, чтобы сесть первым. А спустя пару минут сумасшедшего бега я поняла, почему, устыдилась и больше не возникала. Потому что если бы не Мейр и не его тяжелое тело, пригибающее меня к самой оленьей спине, нас бы с Лином бы, наверное, сдуло сразу, как только Хранитель сорвался с места. К тому же, Олень бежал не по ровной дороге, не по благородному асфальту, а по лесам и полям. И седла на нем никакого не было. А шерсть короткая – не больно-то ухватишься. Так что, если бы не Мейр, болтаться бы мне на этой спине полупустым и никчемным мешком, ежесекундно рискуя сверзиться в какое-нибудь болото. Но ло-хвард не позволял свалиться. Да и шишки… сиречь, встречные ветки… хлестали лишь по нему одному.
Услышав над ухом звонкий щелчок и тихое шипение оборотня, я виновато вздохнула: бедняга. Наверняка ему доставалось немало: Хранитель вряд ли заботился о том, чтобы встречные сосновые (говорю же – низко они тут растут) лапы и колючие ветки с торчащими во все стороны сучками ни разу не тронули его седоков. А в лесу таких мно-о-о-го… вот и доставалось Мейру по полной программе. Хотя он, к чести сказать, ни разу не пожаловался. И время от времени лишь пригибался ниже, чтобы не остаться без глаз.
Я осторожно покосилась на очередное болото, промелькнувшее под ногами, и нервно сглотнула. Олень несся так, словно не замечал, как быстро меняется окружающая природа. А по обманчиво твердым кочкам на топях прыгал на полном ходу, каждый раз заставляя мое сердце тревожно замирать и в панике ждать, когда же мы провалимся в грязную жижу с головой. Однако он почему-то не падал. И перепрыгивал неожиданные препятствия с таким непередаваемым изяществом, что мне стало стыдно за свое собственное несовершенство.
Как он скакал… о, Аллар… как же красиво он скакал! Каждое касание твердого копыта – как милосердный дар богов, от которого в восторге замирала земля. Каждый прыжок – как совершенный полет в никуда. Каждый поворот головы исполнен такого неподражаемого величия, что поневоле хочется поклониться и благоговейно замолчать. И вот это чудо вдруг согласилось нести на спине двоих увесистых седоков. Вот этот дивный зверь без возражений позволил забраться на свою спину даже демону. И все потому, что это я его вежливо попросила.
В очередной раз бросив быстрый взгляд по сторонам и едва справившись с приступом тошноты, я со всей ясностью вдруг поняла, что всего за час сумасшедшей езды мы преодолели такое же расстояние, как за четыре дня пешком. Иными словами, теперь нам можно было не опасаться погони со стороны эрхаса Дагона. И не бояться длинных стрел его преданных слуг – с таким скакуном он меня теперь даже верхом на драконе не догонит.
Кстати, эрхаса перед отъездом мы все-таки освободили. Вернее, Лин, уже сидя у меня за пазухой, пробормотал какую-то абракадабру, величаво махнул пушистой лапкой, вызвав неодобрительный взгляд Хранителя. Но после этого даже я услышала, как невидимая стена с хрустальным звоном осыпалась на землю. И сразу же Олень буквально взлетел на пригорок, не дав мне досмотреть реакцию господина эрхаса и не позволив вдоволь насладиться его вытянутым лицом.
С тех пор могучий Олень несся без остановок, не обращая внимания на неистовый встречный ветер, вцепившиеся в него до боли пальцы, редкое ворчание устроившегося лучше всех Лина и такое же редкое, но очень прочувствованное шипение Мейра. Не замедляясь, не сворачивая и даже не выбирая дороги, он несся напрямик, как пущенная из мощного лука стрела. Как рыжая молния, стремящаяся к одной ей известной цели.
К слову сказать, я даже спросить не успела, куда он нас везет. Но откуда-то чувствовала – в нужном направлении. И поэтому не особенно беспокоилась: своему Хранителю я поверила сразу. Он не причинит мне вреда.
Он лишь однажды решил замедлиться. И я сперва даже подумала, что дальше нас не повезут, но потом обратила внимание на уютную лесную полянку, на которой приподнялась с земли невероятно крупная бурая медведица, и тут же сообразила: остановились мы неспроста.
При виде медведицы, возле которой терлись два таких же крупных медвежонка, Мейр заметно напрягся. И я хорошо его понимала: даже мне известно, как опасно приближаться к такой семье, хоть ты и не желаешь ничего плохого. Однако зачем-то Хранитель нас сюда привел. Зачем-то остановился. А значит, так надо. И поэтому мне совсем не было страшно.
При виде Оленя и его седоков медведица сперва глухо заворчала, явно недовольная таким положением дел. Потом присмотрелась повнимательнее, коротким шлепком отправила медвежат в сторону, а сама неторопливо, с какой-то удивительной грацией приблизилась, настойчиво при этом принюхиваясь.
Хранитель, не двигаясь с места, выразительно на меня покосился, и я, уже соображая, в чем дело, послушно сняла повязку с левой руки, а затем бестрепетно протянула зверюге.
Мейр за моей спиной напрягся еще больше, но медведица и не думала нападать. Внимательно осмотрев и обнюхав ладонь, она осторожно лизнула мои пальцы, пристально всмотрелась в глаза, едва заметно наклонила голову и так же неторопливо отошла. После чего Олень удовлетворенно фыркнул и, не дожидаясь, пока седоки придут в себя, снова взял с места в карьер.
– Правильно, – вдруг рассуждающе заметил Лин. – С Хранителями тебя надо познакомить как можно скорее, чтобы узнали и запомнили. И чтобы ты могла позвать их с любого конца Равнины.
– Хранитель? – удивилась я. – Медведица?!
– Да. Младшая. Их тут должно быть еще четыре штуки. Так заведено: один старший – это твой Олень, и пятеро попроще, которые слушают Главного во всем. Ну, и ты, конечно. Куда ж они теперь без тебя?
Лин оказался совершенно прав: мы останавливались всего пять раз, чтобы поприветствовать сперва громадного волка. Затем – крупную змею с подозрительно разумным взглядом. За ней – хитроглазую лисицу, тоже оказавшуюся немаленькой. Наконец, проворную рыжую белку, которую Хранитель отыскал на краю какой-то рощицы. И каждый раз все повторялось с точностью до последней детали. После чего мы снова срывались с места и уже после белки до самого вечера нигде не останавливались.
Вообще-то, должна покаяться: насчет зверей я слегка погорячилась, называя их теми, кем они не могли быть в принципе. Да и разве бывают такие громадные волки с золотистой шубой, изумрудными глазами и торчащими из-под верхней губы устрашающими клыками, которым и саблезубый тигр бы обзавидовался? Или змеи, у которых вместо нормальной чешуи на зеленоватой спине имелись крохотные алые перышки? Но мне так было удобнее, а сами Хранители вроде не возражали. Поэтому я называла их так, как было удобно, и старательно не замечала отличий.
Когда над Равниной сгустились сумерки, мои руки онемели до самых локтей, а терпеливый Мейр уже устал зажмуриваться, чтобы не видеть приевшихся зеленых полос вместо обычного леса. Но, к счастью, в какой-то момент Олень стал, наконец, замедляться и примерно через час полностью остановился, шумно дыша и нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
Граница, Хозяйка. Дальше мне нет ходу.
Я каким-то чудом его услышала и послушно скомандовала:
– Привал.
Мейр сполз со спины Оленя первым – беззвучно кряхтя, сдержанно ругаясь и стараясь не упасть на затекших от долгого сидения ногах. Я слезть самостоятельно не смогла – все тело ломило так, будто меня били палками. Но умолять о помощи не пришлось: оборотень на мой жалобный взгляд понял все сам, осторожно стащил и, отнеся под ближайшую сосну, так же осторожно положил на землю.
– Спасибо, – измученно прошептала я, закрывая глаза и мечтая только об одном – умереть, чтобы больше не мучиться. – Спасибо тебе, Хранитель. Ты здорово меня выручил.
Возвращайся скорее, Хозяйка. Равнина будет ждать.
– Постараюсь, – простонала я, уже ничему не удивляясь.
Олень незаметно кивнул, переступил точеными ногами, оглядел ближайшие кусты, но, не найдя там никакой угрозы, снова сорвался с места. Так резво, что мы только моргнуть успели.
– Молодец, – с чувством похвалил меня Лин, деловито выбираясь из-под куртки. – Если бы не Хранитель, мы бы сюда еще полдюжины дней добирались. Вовремя ты решила попросить его о помощи.
– Да я не просила… помечтала просто и подумала, что хотелось бы побыстрее.
– А он услышал и пришел, – довольно кивнул кот. – Ладно, устраивайтесь. Ночевать лучше здесь – там, где прошел Хранитель, уже никакая Тварь не притаится. К тому же, в последний раз ночуем в тиши – дальше Валлион заканчивается, а там твоя власть Ишты уже не распространяется.
Я хотела было спросить, почему и чем это может для нас обернуться, но тут же зевнула и решила, что это подождет.
– Как твоя рука? – вдруг вспомнил Мейр, присев возле меня на корточки.
Я безропотно протянула руку, позволив ее вдосталь осматривать и ощупывать, однако крови больше не было. И боли новой не появилось. Браслет будто задумался над тем, надо ли ему сжиматься еще, но пока решил остановиться на достигнутом, хотя всего за пару дней успел погрузиться в кожу почти наполовину.
Гад.
Терпеливо снося внимательный осмотр, я закрыла глаза и сама не заметила, как уснула.
Сегодня сон был немного другим: в нем стало больше света и почти исчезло мерзопакостное эхо, которое в прошлый раз мне так не понравилось. Правда, Тени никуда не делись, но теперь я хотя бы могла их рассмотреть и удостовериться в том, что когда-то они действительно были людьми. Мужчинами. Более того – воинами и, кажется, воинами хорошими. Потому что под длинными плащами на них, как оказалось, сидели гибкие, удивительной работы доспехи, по виду напоминающие крупную змеиную чешую, а на поясах виднелись длинные ножны. Видно, от тех самых светящихся мечей, которыми они так чудно разделали кахгара.
– Привет, – настороженно сказала я, внимательно оглядывая преобразившихся Теней. – Что-то вы рано меня позвали. Что, уже пора подавать завтрак?
– Мы не звали, – почти сразу отозвался крас… в смысле, Ас. Я же дала ему имя? Теперь главное, самой не забыть, как и кого зовут. И запомнить, что красный – это Ас, зеленый – Бер, синий – Ван и последний, с пугающе черными глазами, – Гор. Жаль, что лиц не видно – они до сих пор скрыты густой тенью, но вот глаза оттуда сверкают гораздо ярче, чем в прошлый раз.
Я внимательно оглядела всю четверку и слегка озадачилась.
– Странно. Если вы не звали, то что я тут делаю?
– Не знаем. Возможно, ты сама хотела сюда вернуться?
«А ведь хотела, – неожиданно поняла я. – Действительно хотела прийти к ним и разобраться с этим дурацким Браслетом. Спросить, почему он в меня впивается, как какой-то вампир, почему не болит, хотя должен бы, и почему за сегодняшний день я вдруг так быстро почувствовала себя лучше, хотя еще с утра буквально умирала от усталости».
– Это Хранитель, – уверенно ответил Ас на мой последний вопрос. – Поделился силами, пока вез тебя до границы своих владений.
– Откуда ты знаешь? – не поверила я. – И вообще, откуда вы знаете, что я делала днем?
– Мы знаем все, что ты делала и с кем говорила. Это – часть работы.
– Да? – во мне вдруг проснулся неуместный сарказм. – А как я в кустах поутру сижу, вы тоже видите?!
Тени слегка смешались.
– Это в работу напрямую не входит, – наконец, соизволил пояснить Ас. Видимо, он все-таки старший, раз отдувается за всех. Отлично. Значит, и спрос будет, в первую очередь, именно с него.
– Так, – решительно заявила я, устав от догадок и недомолвок. – Ну-ка, идите все сюда и будем разбираться, кто есть кто и почему все так фигово, как есть. Ас, я жду!
Тени, переглянувшись, не слишком уверенно приблизились. Но как-то странно. Одним скачком. Вот только что стояли поодаль, соблюдая тщательно выверенную (наверное, еще прежним хозяином?) дистанцию, а потом – хлоп! И они уже на расстоянии вытянутой руки.
Я не удержалась и попыталась коснуться Бера, который оказался ближе всех, но Тень почему-то отшатнулась и мгновенно отлетела на два шага назад.
– А ну, стоять! – грозно приказала я. – У меня нет времени гоняться за тобой по темноте, так что или объясняй, в чем дело, или терпи.
– Прости, хозяйка, – тут же отозвался зеленоглазый. – Но тебе не стоит этого делать.
– Почему?
– Я… мы не настолько крепкие, чтобы удержаться, когда ты так близко.
– От чего удержаться? Чтобы не испить моей кровушки?
– Мы не пьем кровь.
– Ну, жизненную силу… не в этом суть. Так, выходит, вы все еще жутко голодные, раз сомневаетесь в своей выдержке?
Тени слаженно качнулись назад, когда я захотела проверить свою догадку.
– Госпожа…
– Хреново, – заключила я, поняв, что ничего иного от них не добьюсь. – А как это можно исправить? Еще раз руку вам дать?
– Нет! – слаженно прошептали они, опустив глаза. Прошептали странно, двояко: одновременно с мольбой, но и с сожалением тоже. – Пожалуйста, не искушай нас больше. Это слишком… трудно.
Я нахмурилась еще сильнее.
– Ладно, поняла. Больше не буду рисковать своим здоровьем. Но давайте тогда думать вместе, как выбраться из этой задницы. Вы прожили больше, знаете себя лучше, так что выкладывайте свои предположения: как вам помочь? И как накормить, если Тварей поблизости нет, а кушать очень хочется? Мне что-то не улыбается каждую ночь ждать от вас подвоха. Поэтому не стесняемся и озвучиваем свои мысли. Обещаю, что выслушаю даже самые дикие.
Тени угрюмо промолчали.
– Ребят, перестаньте, а? – устало вздохнула я. – У меня сейчас столько проблем, что лишняя совершенно ни к чему. А вы уже начинаете превращаться в проблему. Причем серьезную проблему, которая вполне могла бы быть решена. Я клятвенно обещаю, что не буду смеяться или рыдать от страха. Честно выслушаю все, что вы хотите сказать. И обязательно попробую сделать так, чтобы вы больше не умирали от одного дуновения ветра. Итак?
Они по-прежнему молчали.
– Мне что, снова приказать? – грозно осведомилась я, складывая руки на груди, и вот тогда они, наконец, пошевелились. А потом Ас, как официальный представитель от призраков, нерешительно выступил вперед.
– Я… попробую тебе объяснить, госпожа.
– Уже лучше, – приободрила его я. – Только давай теперь без «госпожи». Так дело пойдет гораздо быстрее.
Ас странно сверкнул глазами, что, признаться, в полумраке выглядело жутковато, но я устояла перед его неземным очарованием и кивком подтвердила, что готова слушать.
– Мы когда-то действительно были людьми… – осторожно начал он, неотрывно следя за выражением моего лица. – Ты правильно догадалась. Но теперь от нас остались только души. И смутное ощущение того, что так было не всегда. Мы… почти не помним, что с нами случилось, кем мы жили, где и как расстались с жизнью. Знаем только, что всегда умели убивать Тварей, и знаем, что очень давно их ненавидим.
Я снова кивнула.
– Очень хорошо. Раз вы кого-то ненавидите… а ненависть – это исконно человеческое чувство… значит, не все забыли, и, значит, еще не все потеряно. Что вас удерживает в таком состоянии?
