И если найду способ наладить с ними отношения, то лучших стражей и придумать будет нельзя. А если они мне еще и поверят, перестав воспринимать властной хозяйкой, то и вообще прекрасно. Мне здесь друзья нужны, а не рабы. И друзья преданные, верные, на которых можно положиться. А Тени, как и Мейр, такими друзьями стать могли, поэтому я без устали ломала голову над тем, как же им помочь.
Примерно к полудню Мейр вывел нас на узкую проселочную дорогу – кривоватую, вихлястую, неровную, заросшую травой и разительно отличающуюся от Заброшенного Тракта. Еще через час… то есть, через оборот… мучений и нескончаемого ворчания на местных дорожников, впереди показалась такая же кривая и неказистая развилка. А когда Мейр уверенно на нее свернул, я, наконец, начала догадываться, что мы приближаемся к какому-то селению. И оказалась совершенно права: где-то через дюжину минок кривая дорожка выбралась на пригорок, где лес, как оказалось, заканчивался и начиналась уютная ложбина, в которой, как вишенка на торте, устроилась небольшая (всего в два десятка домов) деревня.
Насколько я смогла разглядеть, дома были сплошь деревянными, бревенчатыми, срубленными максимально просто, чтобы было поменьше возни. Окон почти нет – в лучшем случае, одно приютится на стене, да и то крохотное. Крылечки низенькие, а где-то и вовсе отсутствуют. Крыши плоские или чуть приподнятые «домиком», но крыты не черепицей, а соломой или дранкой. Улица всего одна, разделяющая деревню на две одинаковые половины. Возле парочки дальних домов я заметила колодезные «журавли», смутно удивившись тому, что здесь не приято иметь свой источник воды на каждый двор. Потом увидела первых жителей и как-то сразу погрустнела: облачение местных аборигенов надолго вогнало меня в тоску и уныние. Да и как тут не загрустишь при виде парочки заросших до бровей мужиков в грубых холщовых рубахах, подвязанных на поясе простой веревочкой, в стоптанных сапогах далеко не первой молодости и со взлохмаченными шевелюрами, которые лет десять не знали никакой расчески? Или при виде длинных коричневых платьев женщин, которые доходили до щиколоток и прятали такие же стоптанные, как у мужиков, башмаки? Но и это еще было бы ничего, если бы сверху на них не были надеты некие подобия монашеских ряс, которые полностью закрывали грудь и шею и которые, на манер намета, надежно прятали под собой волосы.
М-да-а…
Я покачала головой: в таких условиях мне, пожалуй, будет трудновато затеряться. И еще труднее смириться с уготованной ролью покорной овцы, которой нельзя даже взгляд от земли поднять без разрешения.
– Пожалуй, тебе не стоит со мной идти, – неожиданно сказал Мейр, остановившись на пригорке.
Я хмуро кивнула.
– Мне тоже так кажется.
– Не волнуйся, я скоро. Хлеба только спрошу и поищу старосту, чтобы узнать насчет дороги.
– Давай. Мы с Лином здесь подождем.
– Я тоже пойду, – внезапно заявил кот. На что мне осталось только пожать плечами и вернуться в тенек, чтобы разошедшееся солнце не напекло слишком сильно голову.
– Мейр! – окликнула я оборотня в последний момент. – А ты не боишься, что тебя узнают?
Он усмехнулся.
– Нет. Ведьмы в деревне нет, а без нее меня никто не отличит от человека.
– Откуда знаешь про Ведьму?
– Я же ло-хвард: магию издалека чую.
– А-а-а… – я успокоено отвернулась и с легкой душой отпустила обоих, потому что Лин тоже не дурак – светить свою кошачью мордочку перед первыми встречными. А любопытство – не порок. Сама ему подвержена, так что пускай смотрит, мне не жалко. Авось, что полезное разнюхает.
Проводив их глазами до самых ворот (а у деревни имелись и они, и крепкий деревянный тын из плотно подогнанных друг к другу заостренных бревен), я отошла подальше, чтобы случайный прохожий не заметил с дороги, и задумалась. Но потом спохватилась, что зря теряю время, и, подозревая, что другой такой возможности может и не представиться, тихонько позвала:
– Ас?
Тени откликнулись сразу, будто только того и ждали. Сперва «красный», а потом и все остальные.
«Привет, Гайдэ!»
– Как дела? Не скучаете?
«Нет. За тобой очень интересно наблюдать».
– Опять подглядывали?! – притворно возмутилась я, мысленно погрозив им кулаком. А в ответ услышала (о, чудо!) сдержанный смех и почти что лукавое:
«Конечно. Ты же сама разрешила».
Пришлось «огорченно» вздохнуть, внутренне ликуя оттого, что призраки, наконец, потихоньку становятся похожими на нормальных людей.
– Ну да. Разрешила. Но теперь, вот, думаю, что зря прививаю вам страсть к вуайеризму?
«К чему?!»
– Да так… неважно. Кстати, Ас, ты готов немного погулять на воле?
«Давно готов, – с радостным удивлением отозвался он. – Хочешь попробовать прямо сейчас?»
– А почему нет? Давай, принимай бразды правления, пока мои парни ушли. Потренируешься, заодно, чтобы больше носом в землю не тыкаться.
Я не успела присесть под деревом и закрыть глаза, как в них резко потемнело. Мгновенное головокружение, легкий приступ дурноты, и вот декорации уже сменились: вместо лесной опушки я оказалась на знакомом «мостике», возле которого в нетерпении толкались три возбужденные Тени. Аса, как и следовало ожидать, с ними не было. Зато на «экране» буквально помчались вскачь быстро меняющиеся картинки, при виде которых мои губы тронула понимающая улыбка: еще бы он не спешил – кажется, пребывание в моем теле становится кое для кого настоящим наркотиком. Ну, или не наркотиком в полном смысле этого слова, но определенной зависимостью точно. Ведь для Теней это была единственная возможность хотя бы немного пожить настоящей жизнью, которой они так долго были лишены.
Как ни странно, сегодня обошлось без эксцессов: Ас довольно уверенно пробежался по пригорку, пару раз подпрыгнул, пробуя возможности нового тела и неизменно убеждаясь, что способен чувствовать, слышать и видеть по-настоящему. Однажды смущенно кашлянул, случайно задев рукой за грудь, но быстро исправился и вообще, чувствовал себя гораздо увереннее, чем прошлой ночью.
Облокотившись на перила, я с удовлетворением следила за плывущими на «экране» деревьями и чувствовала себя на удивление спокойно, ничего не боясь и не слишком переживая от того, что в моем теле временно поселился давно умерший мужчина. Может, уже привыкла. Может, научилась доверять. А может, мы просто сблизились за целую ночь совместных экспериментов, потому что сейчас, как ни странно, мне было хорошо. В этой тишине, в покое, рядом с негромко переговаривающимися Тенями, подпирающими мою спину своими призрачными телами… действительно хорошо и спокойно, как рядом с преданными, верными, надежными друзьями, которых мне всегда так не хватало.
– Хорошо-о… – выдохнул Ас, наконец, материализуясь на «мостике». – Давно не чувствовал себя так восхитительно!
– Думаю, ты очень давно не чувствовал ничего вообще, – хмыкнула я, снисходительно наблюдая за шумно дышащей Тенью. – А теперь просто наверстываешь упущенное. Там Мейр с Лином еще не показались?
– Нет.
– Отлично. Бер, твой выход…
Оборотень, будучи человеком слова, выполнил свое вчерашнее обещание: помимо хлеба, сыра, кучи всяких полезных мелочей и крынки свежего молока, сторговал у какой-то матроны для меня новую одежду. Не Дольче Габбана, конечно, но я чуть не прослезилась, когда он последовательно выложил из новой сумки вполне приличные штаны, чистую, красиво вышитую по вороту и почти что белую рубашку, новую куртку (крепкую, кожаную, с одной-единственной неудобной завязкой на поясе) и аккуратные, явно недавно стачанные, невысокие, но очень удобные сапожки. Все в тон (за исключением рубахи, конечно), ровных коричневых тонов, какие и следует иметь нормальной, правильно выделанной коже. Сшито вручную, но очень аккуратно. А на ощупь – такой класс, что мне словно бальзамом на душу капнули.
Мейр неловко кашлянул.
– Примерь. Я на глаз брал, поэтому мог и ошибиться.
Честное слово, я его чуть не расцеловала и, разумеется, тут же полезла за ближайший куст примерять обнову. А когда вышла, сияя, как начищенный золотой, у него на губах появилась довольная улыбка.
– Спасибо, Мейр! – я похлопала себя по бокам, удостоверяясь, что все сидит, как влитое, потеребила ворот рубахи, бережно пробежалась пальцами по искусно вышитому орнаменту из каких-то кружочков и ромбиков, а затем звучно притопнула небольшим каблучком. – У тебя глаз – алмаз! Лучшего и придумать было нельзя!
– Я рад. Сапоги не жмут?
– Нет. Все чудесно. Сколько отдал?
– Серебрушку за еду. Еще две за одежку.
– В смысле, латов? Серебряных?
– Да.
– А не дорого? – внезапно усомнилась я, припомнив краткую лекцию Айны.
– Нет, – усмехнулся оборотень. – В Валлионе пришлось бы отдать в два раза больше. Так что я, можно сказать, еще легко отделался.
Я неожиданно вздохнула и огорченно призналась:
– Знаешь, я пока не могу отдать тебе долг. У меня… не слишком тугой кошелек.
– Я уже понял. Но мне и не надо. Считай, что я извинился за свое некрасивое поведение при нашей первой встрече.
Я хмыкнула, вспомнив, в каком умопомрачительном виде его увидала два дня назад, и тут же решила, что извинения приняты. Хотя, конечно, это мне бы стоило извиниться за то, что я так бесцеремонно его тогда разглядывала. И, честно сказать, наслаждалась естественной красотой его тела, которое он так бесстыдно продемонстрировал.
– А где Лин? – внезапно вспомнила я про своего демона.
– Тут, – бодро отозвался шейри из-за спины оборотня, а потом и нос высунул из заплечного мешка, с довольным видом причмокнув. – Ничего интересного в деревне нет, но молоко отменное.
– Ты же без еды спокойно обходишься, – напомнила я.
– А без молока – нет. Оно мне нравится.
– Конечно. Ты же – кот.
– Вот именно, – важно кивнул этот мохнатый террорист и ловко спрыгнул на землю. – Вообще-то, я хотел поискать Ведьмин дом. Травки интересные понюхать, сборы поглядеть… вдруг бы и нам чего сгодилось? Да только нет там Ведьмы – Мейр правильно учуял. Была недавно, но то ли померла, то ли ушла. А вот травку одну полезную я нашел. В лесу неподалеку, когда след ее искал. Вот, держи. Может, когда и пригодится.
Я с легким удивлением приняла протянутую травинку весьма сомнительного вида и озадаченно ее повертела. Осока как осока, ничего интересного. Ну, длинная. Ну, очень узенькая на кончике. Острая на кромках. Только белая полоска посередине идет – вот и все отличия.
– Это – болотник, – с гордостью пояснил Лин. – Он усталость снимает, если его правильно сварить, сил придает и позволяет идти двое суток кряду, не останавливаясь на отдых. Или бежать целых полдня без перерыва. Правда, потом свалишься и еще день беспробудно проспишь, но все равно – полезная травка.
– Полезная, – согласилась я, не слишком понимая, как и когда ее буду использовать. Однако бережно обернула ее протянутой котом тряпицей и так же бережно убрала за пазуху. Дареному коню, как говорится… вдруг и правда, пригодится? – Куда идем дальше?
Мейр посмотрел на солнце и сощурил глаза.
– Сейчас по дороге на юг, а на развилке свернем. Староста сказал, что напрямую не пройти – все тракты сворачивают южнее. Но Лин обещал помочь с направлением, так что, думаю, не промахнемся. И если повезет, то дня через три доберемся до эаров. Как твоя рука?
– Ничего. Вроде, – я осторожно приподняла рукав. – Кожа белая, Браслет сидит, но дальше, кажется, не сжимается.
– Значит, успеваем, – со знанием дела заметил шейри. – И это хорошо. Твой Хранитель здорово нас выручил.
Мейр задумчиво посмотрел на мою руку, затем перевел взгляд на лицо и как-то грустно вздохнул.
– Кожа совсем белая. Это только здесь?
– Нет, – неохотно призналась я. – Этим утром уже до груди добралось. А завтра, я так полагаю, и ноги побелеют.
– Браслет меняет тебя слишком быстро, – снова вздохнул оборотень. – Так быстро, что мне даже страшно.
– В каком смысле? Разве со мной еще что-то не так?
– У тебя зеркало есть?
– Нет, – озадачилась я.
Он вздохнул в третий раз и вытащил откуда-то свое.
Взяла я его, надо сказать, с некоторой опаской, так как смутно подозревала, что у оборотня есть причины огорчаться. А уж подносила к лицу и того больше – с замиранием сердца, потому что ждала, как минимум, что оттуда на меня взглянет страшная звериная морда. Но нет. Как ни странно, зеркало оказалось довольно милосердным и особых ужасов не показало. Ну, белое, как снег, лицо не в счет, потому что к этому зрелищу я уже давно была готова. Уши и нос у меня тоже не поменялись, мочки, слава Аллару, никуда не делись и не отвалились, как у эаров. На лбу не выросла бородавка. Губы, хоть и побледнели, но не истончились. Волосы не выпали, хотя, кажется, еще немного посветлели, начав отливать на солнце настоящим золотом. А вот глаза… кхм… вот их-то я, признаться, никак не ожидала увидеть в ТАКОМ виде.
– Очень интересно, – ровно заметила я, всматриваясь в потемневшие радужки. Все еще серые, но при этом уже явно не мои. Более того, в глубине зрачков я отыскала весьма знакомые алые огоньки. Пока еще приглушенные, слабые, но уже совершенно отчетливые. – Ну, прямо ОЧЕНЬ интересно… даже не знаю, что и сказать.
– Вчера я не обратил внимания, – почему-то виновато понурился Мейр. – Вчера мне показалось, что они серые… но этим утром они изменились и стали зелеными. Не совсем еще, но почти. А к обеду и вовсе – голубыми. Теперь вот – красными… и мне это очень не нравится.
– Зелеными, говоришь? – вдруг нахмурилась я. А потом обратилась внутрь и грозно спросила:
«Парни, а ну признавайтесь: ваша работа?»
«Если и наша, то не специально, – озадаченно отозвались мои Тени. Все четверо и, кажется, впервые вразнобой. – Клянемся, Гайдэ, что не специально».
«Мы не хотели».
«Сами не понимаем, как это вышло»…
Я хмыкнула.
«Ас, ты где?»
«Рядом, как всегда».
«Сможешь подменить меня так, чтобы Мейр не заметил?»
«Зачем?»
«Хочу убедиться в кое-каких догадках».
«Хорошо. Попробую».
Ас, дождавшись, когда я присяду, без лишних слов сменил меня на «капитанском мостике» и настороженно заглянул в зеркало моими глазами. Я, стоя в темноте у железных перил, настороженно всмотрелась тоже, но немедленно убедилась: с активизацией Тени большой разницы мои глаза не претерпели. Разве что в зрачках чуть добавилось красноты, но не больше.
«Бер, теперь ты. Только аккуратно, чтобы не выдать себя».
«Хочешь глянуть, не позеленеют ли они со мной вместе?»
«Точно».
«Понял. Все сделаю, только пусть Ас не встает».
И снова я всматривалась через Тень в маячившееся на «экране» зеркало. И опять толку – ноль. В том смысле, что зрачки мои чуть погасли, однако краснота оттуда так никуда и не делась. Тогда как в радужках, напротив, вспыхнули красивые изумрудные точки. Издалека, конечно, разницы не понять, но вот так, вблизи…
«Ясно. Спасибо, ребята. Кажется, вы тут действительно ни при чем. А если и при чем, то не сознательно. Это просто еще одно изменение».
«Наверное, это из-за того, что ты впустила нас в себя, – виновато признал Бер, возвращаясь в Тень. – И, боюсь, изменения станут тем сильнее, чем дольше мы будем находиться в твоем теле».
«Это как раз не страшно, – отмахнулась я, напряженно размышляя. – Пока, если не приглядываться, не слишком заметно. А вот если глаза загорятся, как у вас, тогда, конечно, проблемы будут. Ладно, постараюсь не смотреть на людей прямо, если встречу. Сейчас этого хватит. А там подумаем и решим, как быть».
Примерно к полудню Мейр вывел нас на узкую проселочную дорогу – кривоватую, вихлястую, неровную, заросшую травой и разительно отличающуюся от Заброшенного Тракта. Еще через час… то есть, через оборот… мучений и нескончаемого ворчания на местных дорожников, впереди показалась такая же кривая и неказистая развилка. А когда Мейр уверенно на нее свернул, я, наконец, начала догадываться, что мы приближаемся к какому-то селению. И оказалась совершенно права: где-то через дюжину минок кривая дорожка выбралась на пригорок, где лес, как оказалось, заканчивался и начиналась уютная ложбина, в которой, как вишенка на торте, устроилась небольшая (всего в два десятка домов) деревня.
Насколько я смогла разглядеть, дома были сплошь деревянными, бревенчатыми, срубленными максимально просто, чтобы было поменьше возни. Окон почти нет – в лучшем случае, одно приютится на стене, да и то крохотное. Крылечки низенькие, а где-то и вовсе отсутствуют. Крыши плоские или чуть приподнятые «домиком», но крыты не черепицей, а соломой или дранкой. Улица всего одна, разделяющая деревню на две одинаковые половины. Возле парочки дальних домов я заметила колодезные «журавли», смутно удивившись тому, что здесь не приято иметь свой источник воды на каждый двор. Потом увидела первых жителей и как-то сразу погрустнела: облачение местных аборигенов надолго вогнало меня в тоску и уныние. Да и как тут не загрустишь при виде парочки заросших до бровей мужиков в грубых холщовых рубахах, подвязанных на поясе простой веревочкой, в стоптанных сапогах далеко не первой молодости и со взлохмаченными шевелюрами, которые лет десять не знали никакой расчески? Или при виде длинных коричневых платьев женщин, которые доходили до щиколоток и прятали такие же стоптанные, как у мужиков, башмаки? Но и это еще было бы ничего, если бы сверху на них не были надеты некие подобия монашеских ряс, которые полностью закрывали грудь и шею и которые, на манер намета, надежно прятали под собой волосы.
М-да-а…
Я покачала головой: в таких условиях мне, пожалуй, будет трудновато затеряться. И еще труднее смириться с уготованной ролью покорной овцы, которой нельзя даже взгляд от земли поднять без разрешения.
– Пожалуй, тебе не стоит со мной идти, – неожиданно сказал Мейр, остановившись на пригорке.
Я хмуро кивнула.
– Мне тоже так кажется.
– Не волнуйся, я скоро. Хлеба только спрошу и поищу старосту, чтобы узнать насчет дороги.
– Давай. Мы с Лином здесь подождем.
– Я тоже пойду, – внезапно заявил кот. На что мне осталось только пожать плечами и вернуться в тенек, чтобы разошедшееся солнце не напекло слишком сильно голову.
– Мейр! – окликнула я оборотня в последний момент. – А ты не боишься, что тебя узнают?
Он усмехнулся.
– Нет. Ведьмы в деревне нет, а без нее меня никто не отличит от человека.
– Откуда знаешь про Ведьму?
– Я же ло-хвард: магию издалека чую.
– А-а-а… – я успокоено отвернулась и с легкой душой отпустила обоих, потому что Лин тоже не дурак – светить свою кошачью мордочку перед первыми встречными. А любопытство – не порок. Сама ему подвержена, так что пускай смотрит, мне не жалко. Авось, что полезное разнюхает.
Проводив их глазами до самых ворот (а у деревни имелись и они, и крепкий деревянный тын из плотно подогнанных друг к другу заостренных бревен), я отошла подальше, чтобы случайный прохожий не заметил с дороги, и задумалась. Но потом спохватилась, что зря теряю время, и, подозревая, что другой такой возможности может и не представиться, тихонько позвала:
– Ас?
Тени откликнулись сразу, будто только того и ждали. Сперва «красный», а потом и все остальные.
«Привет, Гайдэ!»
– Как дела? Не скучаете?
«Нет. За тобой очень интересно наблюдать».
– Опять подглядывали?! – притворно возмутилась я, мысленно погрозив им кулаком. А в ответ услышала (о, чудо!) сдержанный смех и почти что лукавое:
«Конечно. Ты же сама разрешила».
Пришлось «огорченно» вздохнуть, внутренне ликуя оттого, что призраки, наконец, потихоньку становятся похожими на нормальных людей.
– Ну да. Разрешила. Но теперь, вот, думаю, что зря прививаю вам страсть к вуайеризму?
«К чему?!»
– Да так… неважно. Кстати, Ас, ты готов немного погулять на воле?
«Давно готов, – с радостным удивлением отозвался он. – Хочешь попробовать прямо сейчас?»
– А почему нет? Давай, принимай бразды правления, пока мои парни ушли. Потренируешься, заодно, чтобы больше носом в землю не тыкаться.
Я не успела присесть под деревом и закрыть глаза, как в них резко потемнело. Мгновенное головокружение, легкий приступ дурноты, и вот декорации уже сменились: вместо лесной опушки я оказалась на знакомом «мостике», возле которого в нетерпении толкались три возбужденные Тени. Аса, как и следовало ожидать, с ними не было. Зато на «экране» буквально помчались вскачь быстро меняющиеся картинки, при виде которых мои губы тронула понимающая улыбка: еще бы он не спешил – кажется, пребывание в моем теле становится кое для кого настоящим наркотиком. Ну, или не наркотиком в полном смысле этого слова, но определенной зависимостью точно. Ведь для Теней это была единственная возможность хотя бы немного пожить настоящей жизнью, которой они так долго были лишены.
Как ни странно, сегодня обошлось без эксцессов: Ас довольно уверенно пробежался по пригорку, пару раз подпрыгнул, пробуя возможности нового тела и неизменно убеждаясь, что способен чувствовать, слышать и видеть по-настоящему. Однажды смущенно кашлянул, случайно задев рукой за грудь, но быстро исправился и вообще, чувствовал себя гораздо увереннее, чем прошлой ночью.
Облокотившись на перила, я с удовлетворением следила за плывущими на «экране» деревьями и чувствовала себя на удивление спокойно, ничего не боясь и не слишком переживая от того, что в моем теле временно поселился давно умерший мужчина. Может, уже привыкла. Может, научилась доверять. А может, мы просто сблизились за целую ночь совместных экспериментов, потому что сейчас, как ни странно, мне было хорошо. В этой тишине, в покое, рядом с негромко переговаривающимися Тенями, подпирающими мою спину своими призрачными телами… действительно хорошо и спокойно, как рядом с преданными, верными, надежными друзьями, которых мне всегда так не хватало.
– Хорошо-о… – выдохнул Ас, наконец, материализуясь на «мостике». – Давно не чувствовал себя так восхитительно!
– Думаю, ты очень давно не чувствовал ничего вообще, – хмыкнула я, снисходительно наблюдая за шумно дышащей Тенью. – А теперь просто наверстываешь упущенное. Там Мейр с Лином еще не показались?
– Нет.
– Отлично. Бер, твой выход…
Глава 15
Оборотень, будучи человеком слова, выполнил свое вчерашнее обещание: помимо хлеба, сыра, кучи всяких полезных мелочей и крынки свежего молока, сторговал у какой-то матроны для меня новую одежду. Не Дольче Габбана, конечно, но я чуть не прослезилась, когда он последовательно выложил из новой сумки вполне приличные штаны, чистую, красиво вышитую по вороту и почти что белую рубашку, новую куртку (крепкую, кожаную, с одной-единственной неудобной завязкой на поясе) и аккуратные, явно недавно стачанные, невысокие, но очень удобные сапожки. Все в тон (за исключением рубахи, конечно), ровных коричневых тонов, какие и следует иметь нормальной, правильно выделанной коже. Сшито вручную, но очень аккуратно. А на ощупь – такой класс, что мне словно бальзамом на душу капнули.
Мейр неловко кашлянул.
– Примерь. Я на глаз брал, поэтому мог и ошибиться.
Честное слово, я его чуть не расцеловала и, разумеется, тут же полезла за ближайший куст примерять обнову. А когда вышла, сияя, как начищенный золотой, у него на губах появилась довольная улыбка.
– Спасибо, Мейр! – я похлопала себя по бокам, удостоверяясь, что все сидит, как влитое, потеребила ворот рубахи, бережно пробежалась пальцами по искусно вышитому орнаменту из каких-то кружочков и ромбиков, а затем звучно притопнула небольшим каблучком. – У тебя глаз – алмаз! Лучшего и придумать было нельзя!
– Я рад. Сапоги не жмут?
– Нет. Все чудесно. Сколько отдал?
– Серебрушку за еду. Еще две за одежку.
– В смысле, латов? Серебряных?
– Да.
– А не дорого? – внезапно усомнилась я, припомнив краткую лекцию Айны.
– Нет, – усмехнулся оборотень. – В Валлионе пришлось бы отдать в два раза больше. Так что я, можно сказать, еще легко отделался.
Я неожиданно вздохнула и огорченно призналась:
– Знаешь, я пока не могу отдать тебе долг. У меня… не слишком тугой кошелек.
– Я уже понял. Но мне и не надо. Считай, что я извинился за свое некрасивое поведение при нашей первой встрече.
Я хмыкнула, вспомнив, в каком умопомрачительном виде его увидала два дня назад, и тут же решила, что извинения приняты. Хотя, конечно, это мне бы стоило извиниться за то, что я так бесцеремонно его тогда разглядывала. И, честно сказать, наслаждалась естественной красотой его тела, которое он так бесстыдно продемонстрировал.
– А где Лин? – внезапно вспомнила я про своего демона.
– Тут, – бодро отозвался шейри из-за спины оборотня, а потом и нос высунул из заплечного мешка, с довольным видом причмокнув. – Ничего интересного в деревне нет, но молоко отменное.
– Ты же без еды спокойно обходишься, – напомнила я.
– А без молока – нет. Оно мне нравится.
– Конечно. Ты же – кот.
– Вот именно, – важно кивнул этот мохнатый террорист и ловко спрыгнул на землю. – Вообще-то, я хотел поискать Ведьмин дом. Травки интересные понюхать, сборы поглядеть… вдруг бы и нам чего сгодилось? Да только нет там Ведьмы – Мейр правильно учуял. Была недавно, но то ли померла, то ли ушла. А вот травку одну полезную я нашел. В лесу неподалеку, когда след ее искал. Вот, держи. Может, когда и пригодится.
Я с легким удивлением приняла протянутую травинку весьма сомнительного вида и озадаченно ее повертела. Осока как осока, ничего интересного. Ну, длинная. Ну, очень узенькая на кончике. Острая на кромках. Только белая полоска посередине идет – вот и все отличия.
– Это – болотник, – с гордостью пояснил Лин. – Он усталость снимает, если его правильно сварить, сил придает и позволяет идти двое суток кряду, не останавливаясь на отдых. Или бежать целых полдня без перерыва. Правда, потом свалишься и еще день беспробудно проспишь, но все равно – полезная травка.
– Полезная, – согласилась я, не слишком понимая, как и когда ее буду использовать. Однако бережно обернула ее протянутой котом тряпицей и так же бережно убрала за пазуху. Дареному коню, как говорится… вдруг и правда, пригодится? – Куда идем дальше?
Мейр посмотрел на солнце и сощурил глаза.
– Сейчас по дороге на юг, а на развилке свернем. Староста сказал, что напрямую не пройти – все тракты сворачивают южнее. Но Лин обещал помочь с направлением, так что, думаю, не промахнемся. И если повезет, то дня через три доберемся до эаров. Как твоя рука?
– Ничего. Вроде, – я осторожно приподняла рукав. – Кожа белая, Браслет сидит, но дальше, кажется, не сжимается.
– Значит, успеваем, – со знанием дела заметил шейри. – И это хорошо. Твой Хранитель здорово нас выручил.
Мейр задумчиво посмотрел на мою руку, затем перевел взгляд на лицо и как-то грустно вздохнул.
– Кожа совсем белая. Это только здесь?
– Нет, – неохотно призналась я. – Этим утром уже до груди добралось. А завтра, я так полагаю, и ноги побелеют.
– Браслет меняет тебя слишком быстро, – снова вздохнул оборотень. – Так быстро, что мне даже страшно.
– В каком смысле? Разве со мной еще что-то не так?
– У тебя зеркало есть?
– Нет, – озадачилась я.
Он вздохнул в третий раз и вытащил откуда-то свое.
Взяла я его, надо сказать, с некоторой опаской, так как смутно подозревала, что у оборотня есть причины огорчаться. А уж подносила к лицу и того больше – с замиранием сердца, потому что ждала, как минимум, что оттуда на меня взглянет страшная звериная морда. Но нет. Как ни странно, зеркало оказалось довольно милосердным и особых ужасов не показало. Ну, белое, как снег, лицо не в счет, потому что к этому зрелищу я уже давно была готова. Уши и нос у меня тоже не поменялись, мочки, слава Аллару, никуда не делись и не отвалились, как у эаров. На лбу не выросла бородавка. Губы, хоть и побледнели, но не истончились. Волосы не выпали, хотя, кажется, еще немного посветлели, начав отливать на солнце настоящим золотом. А вот глаза… кхм… вот их-то я, признаться, никак не ожидала увидеть в ТАКОМ виде.
– Очень интересно, – ровно заметила я, всматриваясь в потемневшие радужки. Все еще серые, но при этом уже явно не мои. Более того, в глубине зрачков я отыскала весьма знакомые алые огоньки. Пока еще приглушенные, слабые, но уже совершенно отчетливые. – Ну, прямо ОЧЕНЬ интересно… даже не знаю, что и сказать.
– Вчера я не обратил внимания, – почему-то виновато понурился Мейр. – Вчера мне показалось, что они серые… но этим утром они изменились и стали зелеными. Не совсем еще, но почти. А к обеду и вовсе – голубыми. Теперь вот – красными… и мне это очень не нравится.
– Зелеными, говоришь? – вдруг нахмурилась я. А потом обратилась внутрь и грозно спросила:
«Парни, а ну признавайтесь: ваша работа?»
«Если и наша, то не специально, – озадаченно отозвались мои Тени. Все четверо и, кажется, впервые вразнобой. – Клянемся, Гайдэ, что не специально».
«Мы не хотели».
«Сами не понимаем, как это вышло»…
Я хмыкнула.
«Ас, ты где?»
«Рядом, как всегда».
«Сможешь подменить меня так, чтобы Мейр не заметил?»
«Зачем?»
«Хочу убедиться в кое-каких догадках».
«Хорошо. Попробую».
Ас, дождавшись, когда я присяду, без лишних слов сменил меня на «капитанском мостике» и настороженно заглянул в зеркало моими глазами. Я, стоя в темноте у железных перил, настороженно всмотрелась тоже, но немедленно убедилась: с активизацией Тени большой разницы мои глаза не претерпели. Разве что в зрачках чуть добавилось красноты, но не больше.
«Бер, теперь ты. Только аккуратно, чтобы не выдать себя».
«Хочешь глянуть, не позеленеют ли они со мной вместе?»
«Точно».
«Понял. Все сделаю, только пусть Ас не встает».
И снова я всматривалась через Тень в маячившееся на «экране» зеркало. И опять толку – ноль. В том смысле, что зрачки мои чуть погасли, однако краснота оттуда так никуда и не делась. Тогда как в радужках, напротив, вспыхнули красивые изумрудные точки. Издалека, конечно, разницы не понять, но вот так, вблизи…
«Ясно. Спасибо, ребята. Кажется, вы тут действительно ни при чем. А если и при чем, то не сознательно. Это просто еще одно изменение».
«Наверное, это из-за того, что ты впустила нас в себя, – виновато признал Бер, возвращаясь в Тень. – И, боюсь, изменения станут тем сильнее, чем дольше мы будем находиться в твоем теле».
«Это как раз не страшно, – отмахнулась я, напряженно размышляя. – Пока, если не приглядываться, не слишком заметно. А вот если глаза загорятся, как у вас, тогда, конечно, проблемы будут. Ладно, постараюсь не смотреть на людей прямо, если встречу. Сейчас этого хватит. А там подумаем и решим, как быть».
