Кот ошеломленно моргнул.
«Не знаю, – раздался у меня в голове его растерянный голос. – Разницы никакой не чувствую… ой! Гайдэ!»
– Что и требовалось доказать, – торжествующе улыбнулась я, а потом хитро взглянула на него и мысленно добавила:
«Ну что, хвостатик ты мой способный? Работает?»
«Да! – потрясенно кивнул он. – Я могу… я теперь могу слышать твои мысли!!!»
– Ой, не так громко, – взмолилась я, чувствуя, что сейчас оглохну.
Кот послушно умолк, но так проникновенно замурлыкал, что я тут же поняла – теперь он будет изводить меня вопросами, пока не поймет, как и почему это произошло. А поскольку мне, если честно, природа данного явления, как и его феноменальных способностей, совершенно непонятна, то эти сомнения и догадки станут терзать нас обоих одинаково, пока мы не отыщем приемлемого объяснения. А оно у меня пока только одно – тот самый Договор, по которому он физически не имеет права не исполнить мой приказ. Хотя в последнее время что-то эта версия начала вызывать смутные сомнения. Да и как не усомниться? Это что, я одна такая умная? Неужели никто из Ведьм не додумался привить своим питомцам нормальную речь? И предпочитал мучиться намеками и полунамеками, чем общаться с шейри, как с нормальным существом? Даже с учетом того, что их откровенно побаивались и старались не давать лишней власти, все равно – подобное нерациональное отношение никак не объяснимо. Если, конечно, тут нет чего-то такого, о чем я пока не знаю. Или если мой маленький шейри на самом деле – не так уж молод и слаб, как уверяла Айна.
– Так у вас все вышло? – с любопытством покосился Мейр, когда кот с блаженным видом развалился на травке, мечтательно уставившись в небо.
Я поднялась.
– Да. Все в порядке. Надеюсь, этого хватит, чтобы не обидеть нашего Лина и чтобы эары не заподозрили лишнего. Лин, ты слышишь?
«Да, – мурлыкнул у меня в голове довольный голос. – И согласен никогда больше не открывать рот, если ты пообещаешь не лишать меня этой способности».
«Да пользуйся на здоровье. Только меня не подставь и не приставай с глупыми вопросами. Как и почему – сама не знаю. Но когда-нибудь обязательно разберусь».
«Спасибо, хозяйка, – снова мурлыкнул Лин. – Никогда этого не забуду. Думаю, мы с тобой все-таки сработаемся, потому что сегодня ты успела меня не только в очередной раз удивить, но и поразила до глубины души. И пусть считается, что у шейри никакой души уже нет, я тебе все равно очень благодарен. И готов поклясться в верности в любой день».
Я только отмахнулась: этого еще не хватало. Хорошо ему – и ладно, а с остальным мы как-нибудь потом разберемся. Мне бы сейчас решить другой вопрос: как спрятать Знак Ишты подальше от любопытных глаз? И как сделать так, чтобы эары не почуяли его, стоя даже на расстоянии вытянутой руки? В свете того, что рассказал сегодня Мейр, как-то не хотелось, чтобы мое бурное прошлое вызвало у нелюдей вполне обоснованную зависть и мстительное желание поквитаться за свои обиды. И не хотелось, чтобы меня использовали, как объект для возможного ответа Троим. На том лишь основании, что Они решили доверить… ну, или земля решила избрать новой Иштой… смертную. А с учетом того, что эары – маги… да того, что (по словам Мейра) маги мой Знак прекрасно чувствуют… в общем, надо было срочно что-то придумывать. И срочно надеть на левую руку какую-нибудь перчатку, чтобы не бояться, что повязка в самый неподходящий момент сползет на бок.
Когда я рассказала о своих сомнениях оборотню, тот неожиданно тоже проникся и даже покорно вытащил из своего необъятного мешка пару кожаных перчаток. Мне они, конечно, были велики, потому что он покупал их для себя, но, по крайней мере, поверх повязки сели неплохо и позволяли надеяться на то, что не спадут, если мне вздумается махать лапками, призывая эаров прекратить обстрел своей важной персоны. А вот с другой проблемой неожиданно даже для меня нас выручил Лин, сказав, что я, как новоявленная Ишта, могу своим Знаком худо-бедно, но управлять. Правда, он не знал, как именно, но был уверен, что могу.
Пришлось опять погрузиться в тяжелые размышления, а потом, вспомнив еще об одном мудром советчике, с надеждой призвать на помощь Аса. И всех Теней, заодно, которые вполне могли сказать по этому поводу что-нибудь полезное. В общем-то, так оно и оказалось: активно поспорив и пообсуждав самые разные варианты, совместными усилиями нам, в итоге, удалось родить умную мысль о том, что мне следует каким-то образом перенастроить мою «покусанную» Тварью-Тенью пятку. Так, чтобы она… то есть, он… в смысле, выбитый мною зуб… целенаправленно рассеивал идущее от Знака излучение. Как именно он должен это сделать, мы пока не придумали, но сошлись на том, что начать стоит с простого сосредоточения. Потому что, как сказал Ас, с этим дурацким зубом на мне любой артефакт будет работать непонятно как. На пользу, разумеется, но совершенно непредсказуемо. Более того, Бер высказал идею о том, что ко мне должно буквально тянуть всякие волшебные вещи – и все из-за того, что растворяющийся клык обладает ОЧЕНЬ сильно выраженным свойством притягивать всевозможную магию. Причем любой природы, потому что Старшие Твари (и, особенно, Твари-Тени) абсолютны чужды этому миру. И им, дескать, все равно, чью магию тянуть: человеческую ли, эаров ли, или кого другого. Так что стоило этим воспользоваться и слегка видоизменить мой Знак.
Я весь оставшийся день упорно ломала голову на этой проблемой. И так увлеклась, что полностью передала роль ведущего невозмутимому оборотню, на пару с ужасно довольным (и потому – не замечающим ничего вокруг) шейри. За последние дни они успели привыкнуть друг к другу, так что можно было оставить их одних, больше не боясь конфликтов. Там более, Лин был занят изучением своих новых способностей, а Мейру и без меня хватало забот. Чем, собственно, я и воспользовалась.
В конце концов, мне надоело гадать и выдумывать способ повлиять на проклятый зуб – устав от догадок, я просто-напросто взяла, да и потянулась к нему мыслью. Так, как всегда делала с Тенями. Как с Лином недавно. Потянулась, как к чему-то одушевленному и хотя бы слегка разумному. Может, оно и глупо. Может, я в свое время начиталась Рона Хаббарда… ну, не знаю, что произошло. Честно. Но в какой-то момент неожиданно поняла, что чувствую что-то. Причем это «что-то» локализовалось точно в левой пятке и от него ощутимо тянуло холодком, о котором я, признаться, уже начала забывать.
Путаясь и здорово переживая, я попыталась представить себе этот необычный объект. Как рекомендовали в «Дианетике», отправила ему мысленный посыл любви и благодарности, очень надеясь, что зуб Твари не имеет такого же мерзкого характера, как сама Тварь, а потом мысленно сформулировала то, что хочу получить от нежданно обретенного «помощника». А именно – какой-нибудь способ уменьшить излучение от Знака на левой ладони.
Как ни странно, почти сразу я почувствовала, как вместе с пяткой почти сразу обеспокоенно захолодел и мой Браслет. А следом за ним всполошились Тени, решившие было, что кто-то намеревается помешать их пребыванию в моем теле. Они едва не завопили в голос, предупреждая меня о возможной опасности таких экспериментов, однако никакого криминала не случилось – Браслет в скором времени снова успокоился, Тени удивленно замолкли, пятка потеплела… а вот Мейр вдруг встал на середине шага, как вкопанный, и чуть ли не с ужасом обернулся.
– Гайдэ!!!
– Что? – с замиранием сердца спросила я, тоже остановившись.
– Что с тобой?! Что случилось?!!
У меня радостно екнуло в груди. Боже, неужто получилось?!
– А-а… что не так?
– Я больше тебя не чувствую!! Совсем!! И Знака твоего – тоже!!!
Есть!
Я мысленно отправила зубу воздушный поцелуй.
Ур-ра!!! Да здравствует психология и иже с ней!! Выходит, не зря я читала эту белиберду про мыслеобразы и способы управления подсознанием!!! Аллилуйя, сэр Рон!! Спасибо вам большое! А если вы еще не сэр, то желаю вам успехов на этом нелегком поприще!!
– Гайдэ!! Ты что, потеряла Знак?! – вконец перепугался оборотень.
– Нет, конечно, – тихо рассмеялась я и стянула с левой руки перчатку. – Ничего я не потеряла. Просто придумала, как его приглушить, и все. Видишь?
Мейр с тревогой воззрился на мою руку, где по-прежнему виднелся вытравленный на коже шестилистник, какое-то время выискивал там подвох, но потом перевел дух и расслабился. Правда, ненадолго – спустя какое-то время в его глазах снова промелькнула тень сомнения, а голос наполнился справедливым подозрением.
– Вот Фома неверующий, – вздохнула я и, чтобы отмести всякие вопросы, легонько шлепнула его по плечу. По макушке больше не решилась – хватит уже бесплатно любоваться на обнаженку, но Мейру и этого хватило, чтобы вздрогнуть всем телом, крепко зажмуриться, задержать на мгновение дыхание, а потом шумно выдохнуть и поспешно отстраниться.
– Уф-ф! И правда, настоящий Знак. А то я уж испугался… слушай, тебе не кажется, что верхний лепесток теперь совсем белый?
– Нет, – честно призналась я, но потом присмотрелась и пожала плечами. Ну, может, и стала вон та волнистая линия чуть бледнее. Ну, немного выделяться начала на фоне остальных пяти лепестков, до сих пор напоминающих славный ожог. – Разве это важно?
– Не знаю. Но вдруг?
– Вот когда твое «вдруг» наступит, тогда и будем пугаться. А пока мне не до этого. Зато самое главное я сделала: теперь ни один эар, если не начнет меня лапать, не почувствует, кто я такая. Правда, здорово?
Мейр пристально на меня посмотрел.
– Представить не могу, как ты этого добилась, но думаю, что это только на пользу. Только можно тебя кое о чем попросить?
– О чем именно?
– Ты не могла бы… если, конечно, это вообще возможно… но не могла бы оставить слабый запах… или знак какой… для меня? Чтобы я мог тебя отыскать, если вдруг понадобится?
Я откровенно задумалась. Но потом решила, что попытка – не пытка, а я свои новые возможности еще не исчерпала, и снова обратилась к загадочно похолодевшему зубу. Уже с новой просьбой и еще более подхалимажным мыслеобразом, в котором клятвенно пообещала его холить и лелеять, делясь всеми доступными силами и вообще, заботиться, как о родном. Ну, раз уж оставила его своим взбрыком без хозяина. Зуб на это (бред какой, да?) обрадовано екнул, вызвав у меня болезненную гримасу, что-то такое сделал непонятное, от чего лицо у Мейра тут же разгладилось и посветлело, а потом вдруг взял… да и исчез без следа!! И оставил мою пятку сиротливо нагреваться, потому что никакого чужеродного элемента в ней больше не было. А было… совершенно не представляю что, но, думаю, расстраиваться по этому поводу не надо – в конце концов, зуб по сути никуда не делся, а то, что растворился во мне, так это даже к лучшему: начну теперь впитывать энергию сразу всем телом, а не одной левой пяткой. Так, мне кажется, гораздо удобнее.
Повеселев на пару с довольным оборотнем, я повернулась, чтобы рассказать Лину о своей сокрушительной победе, однако шейри почему-то на мой вопль не отреагировал – стоял, как неживой, и таращил горящие недобрым светом глаза куда-то в пустоту. Сам напряженный, вытянувшийся всем телом, буквально окаменевший. Правая передняя лапа приподнята, как у взявшего след спаниеля. Нос беспрестанно шевелится, улавливая малейшие изменения запаха вокруг. А в немаленькой пасти снова промелькнули, угрожающе сверкнув ослепительной белизной, совсем не кошачьи клыки.
– Ли-ин? – с подозрением протянула я.
Шейри, не оборачиваясь, сузил глаза.
«У нас гости, хозяйка», – бесстрастно сообщил мгновение спустя, а потом поднял голову кверху и громко, протяжно завыл.
Эары появились из леса, как привидения – неслышные, невесомые, молчаливые и смертельно бледные. Одинаково длинноволосые, с огромными, на пол-лица, ненормально блестящими глазами, напрочь лишенными белков, с бесстрастными, источающими холод лицами и паучьими пальцами, выразительно поглаживающими тугие луки. Оба были до подбородков закутаны в длинные, радужно переливающиеся плащи, которые на фоне разноцветной листвы и сумасшедшего буйства красок делали хозяев леса совершенно незаметными. Молчаливые. Какие-то потусторонние. Одни только взгляды у них были настоящими, живыми – колючие, недобрые, откровенно прицельные. Но, одновременно, полные такого непередаваемого высокомерия и унизительного презрения, что у меня аж скулы свело от ярости. А потом внутри все захолодело от так же внезапно вспыхнувшей ненависти.
Вот же сволочи!
Меня еще никогда в жизни не окатывали этаким пренебрежительно-равнодушным взором. Как козявку, как вошь, как мерзкого таракана, которые неожиданно обнаружился на надкушенном бутерброде. Как гнусное насекомое, вздумавшее прилепиться к платью высокородного господина. Или стухшую рыбину, которая невесть как оказалась на богато украшенном праздничном столе. И они умудрялись изобразить свое отношение всего лишь позами – небрежно-вальяжными, взглядами – лениво-сонными, и едва заметно сморщившимися аристократичными носами… чтоб им их кто-нибудь поскорее свернул!
При виде гостей Мейр подхватился и, словно не заметив чужого презрения, тут же склонился в почтительном поклоне.
– Приветствую вас, пресветлые эарассы. Просим прощения за вторжение, но дело безотлагательной важности привело нас к вашим границам.
– Hiere, lo-khward, – поразительно высоким, невероятно мелодичным голосом отозвался ближайший эар, одарив его высокомерным взором. – Da vogiey Ri no tara.
Мейр непонимающе посмотрел, позабыв в тот момент, что не один тут стоит и ни фига не въезжает. Но именно тогда вдруг что-то произошло с моими мозгами, и я, никак не ожидав ничего подобного, на какое-то время буквально выпала из реального мира. На миг показалось: меня словно обухом по голове ударило. Все вокруг расплылось, силуэты эаров размазались, как плохо переданная по телеку картинка, в ушах отчаянно зазвенело, мир странно дрогнул… а потом все вернулось на круги своя. Внезапно. Только не на ту поляну, где Мейр все еще раздумывал над незнакомыми словами, а совсем на другую. Там, где я впервые появилась на Во-Алларе. Где впервые узнала о существовании эаров. И где впервые совершила самое нелепое свое убийство – я внезапно увидела прямо перед собой белое, как снег, нечеловечески красивое лицо, забрызганное фосфоресцирующими голубыми каплями, глянцевые глаза – такие же черные и пугающие, как у всех эаров, искривленный в нехорошей усмешке рот. Но, что самое главное, вдруг стала различать отдельные слова, произнесенные на незнакомом языке. И начала разбирать тихий шепот, наконец-то, понимая то, что он хотел мне сказать.
– …ты пойдешь в Эйирэ, призванная мною Тень. Напрямик. Никуда не сворачивая. Там, дерзкая шейри, ты встретишь пограничный Экоор и скажешь, что эал Ли-Кхкеол послал тебя. Ты потребуешь от Экоора немедленной встречи с Эа. И ты предстанешь перед Эа, ответив на все его вопросы. Только тогда я позволю Браслету Теней не лишать тебя собственной Тени. И только после разговора с Эа ты сможешь получить свободу от Заклятия Долга. Времени у тебя не больше дюжины дней. Если не успеешь, умрешь. Если посмеешь тронуть Браслет, умрешь. Если вздумаешь обмануть Эа, умрешь так, что проклянешь день и час своего возвращения на эту землю. Ты подвела меня, низшая. Ты не исполнила моего приказа. Но ты заплатишь за это позже. А пока – иди. Иди и скажи Эа, что у него больше нет первого эала…
«Не знаю, – раздался у меня в голове его растерянный голос. – Разницы никакой не чувствую… ой! Гайдэ!»
– Что и требовалось доказать, – торжествующе улыбнулась я, а потом хитро взглянула на него и мысленно добавила:
«Ну что, хвостатик ты мой способный? Работает?»
«Да! – потрясенно кивнул он. – Я могу… я теперь могу слышать твои мысли!!!»
– Ой, не так громко, – взмолилась я, чувствуя, что сейчас оглохну.
Кот послушно умолк, но так проникновенно замурлыкал, что я тут же поняла – теперь он будет изводить меня вопросами, пока не поймет, как и почему это произошло. А поскольку мне, если честно, природа данного явления, как и его феноменальных способностей, совершенно непонятна, то эти сомнения и догадки станут терзать нас обоих одинаково, пока мы не отыщем приемлемого объяснения. А оно у меня пока только одно – тот самый Договор, по которому он физически не имеет права не исполнить мой приказ. Хотя в последнее время что-то эта версия начала вызывать смутные сомнения. Да и как не усомниться? Это что, я одна такая умная? Неужели никто из Ведьм не додумался привить своим питомцам нормальную речь? И предпочитал мучиться намеками и полунамеками, чем общаться с шейри, как с нормальным существом? Даже с учетом того, что их откровенно побаивались и старались не давать лишней власти, все равно – подобное нерациональное отношение никак не объяснимо. Если, конечно, тут нет чего-то такого, о чем я пока не знаю. Или если мой маленький шейри на самом деле – не так уж молод и слаб, как уверяла Айна.
– Так у вас все вышло? – с любопытством покосился Мейр, когда кот с блаженным видом развалился на травке, мечтательно уставившись в небо.
Я поднялась.
– Да. Все в порядке. Надеюсь, этого хватит, чтобы не обидеть нашего Лина и чтобы эары не заподозрили лишнего. Лин, ты слышишь?
«Да, – мурлыкнул у меня в голове довольный голос. – И согласен никогда больше не открывать рот, если ты пообещаешь не лишать меня этой способности».
«Да пользуйся на здоровье. Только меня не подставь и не приставай с глупыми вопросами. Как и почему – сама не знаю. Но когда-нибудь обязательно разберусь».
«Спасибо, хозяйка, – снова мурлыкнул Лин. – Никогда этого не забуду. Думаю, мы с тобой все-таки сработаемся, потому что сегодня ты успела меня не только в очередной раз удивить, но и поразила до глубины души. И пусть считается, что у шейри никакой души уже нет, я тебе все равно очень благодарен. И готов поклясться в верности в любой день».
Я только отмахнулась: этого еще не хватало. Хорошо ему – и ладно, а с остальным мы как-нибудь потом разберемся. Мне бы сейчас решить другой вопрос: как спрятать Знак Ишты подальше от любопытных глаз? И как сделать так, чтобы эары не почуяли его, стоя даже на расстоянии вытянутой руки? В свете того, что рассказал сегодня Мейр, как-то не хотелось, чтобы мое бурное прошлое вызвало у нелюдей вполне обоснованную зависть и мстительное желание поквитаться за свои обиды. И не хотелось, чтобы меня использовали, как объект для возможного ответа Троим. На том лишь основании, что Они решили доверить… ну, или земля решила избрать новой Иштой… смертную. А с учетом того, что эары – маги… да того, что (по словам Мейра) маги мой Знак прекрасно чувствуют… в общем, надо было срочно что-то придумывать. И срочно надеть на левую руку какую-нибудь перчатку, чтобы не бояться, что повязка в самый неподходящий момент сползет на бок.
Когда я рассказала о своих сомнениях оборотню, тот неожиданно тоже проникся и даже покорно вытащил из своего необъятного мешка пару кожаных перчаток. Мне они, конечно, были велики, потому что он покупал их для себя, но, по крайней мере, поверх повязки сели неплохо и позволяли надеяться на то, что не спадут, если мне вздумается махать лапками, призывая эаров прекратить обстрел своей важной персоны. А вот с другой проблемой неожиданно даже для меня нас выручил Лин, сказав, что я, как новоявленная Ишта, могу своим Знаком худо-бедно, но управлять. Правда, он не знал, как именно, но был уверен, что могу.
Пришлось опять погрузиться в тяжелые размышления, а потом, вспомнив еще об одном мудром советчике, с надеждой призвать на помощь Аса. И всех Теней, заодно, которые вполне могли сказать по этому поводу что-нибудь полезное. В общем-то, так оно и оказалось: активно поспорив и пообсуждав самые разные варианты, совместными усилиями нам, в итоге, удалось родить умную мысль о том, что мне следует каким-то образом перенастроить мою «покусанную» Тварью-Тенью пятку. Так, чтобы она… то есть, он… в смысле, выбитый мною зуб… целенаправленно рассеивал идущее от Знака излучение. Как именно он должен это сделать, мы пока не придумали, но сошлись на том, что начать стоит с простого сосредоточения. Потому что, как сказал Ас, с этим дурацким зубом на мне любой артефакт будет работать непонятно как. На пользу, разумеется, но совершенно непредсказуемо. Более того, Бер высказал идею о том, что ко мне должно буквально тянуть всякие волшебные вещи – и все из-за того, что растворяющийся клык обладает ОЧЕНЬ сильно выраженным свойством притягивать всевозможную магию. Причем любой природы, потому что Старшие Твари (и, особенно, Твари-Тени) абсолютны чужды этому миру. И им, дескать, все равно, чью магию тянуть: человеческую ли, эаров ли, или кого другого. Так что стоило этим воспользоваться и слегка видоизменить мой Знак.
Я весь оставшийся день упорно ломала голову на этой проблемой. И так увлеклась, что полностью передала роль ведущего невозмутимому оборотню, на пару с ужасно довольным (и потому – не замечающим ничего вокруг) шейри. За последние дни они успели привыкнуть друг к другу, так что можно было оставить их одних, больше не боясь конфликтов. Там более, Лин был занят изучением своих новых способностей, а Мейру и без меня хватало забот. Чем, собственно, я и воспользовалась.
В конце концов, мне надоело гадать и выдумывать способ повлиять на проклятый зуб – устав от догадок, я просто-напросто взяла, да и потянулась к нему мыслью. Так, как всегда делала с Тенями. Как с Лином недавно. Потянулась, как к чему-то одушевленному и хотя бы слегка разумному. Может, оно и глупо. Может, я в свое время начиталась Рона Хаббарда… ну, не знаю, что произошло. Честно. Но в какой-то момент неожиданно поняла, что чувствую что-то. Причем это «что-то» локализовалось точно в левой пятке и от него ощутимо тянуло холодком, о котором я, признаться, уже начала забывать.
Путаясь и здорово переживая, я попыталась представить себе этот необычный объект. Как рекомендовали в «Дианетике», отправила ему мысленный посыл любви и благодарности, очень надеясь, что зуб Твари не имеет такого же мерзкого характера, как сама Тварь, а потом мысленно сформулировала то, что хочу получить от нежданно обретенного «помощника». А именно – какой-нибудь способ уменьшить излучение от Знака на левой ладони.
Как ни странно, почти сразу я почувствовала, как вместе с пяткой почти сразу обеспокоенно захолодел и мой Браслет. А следом за ним всполошились Тени, решившие было, что кто-то намеревается помешать их пребыванию в моем теле. Они едва не завопили в голос, предупреждая меня о возможной опасности таких экспериментов, однако никакого криминала не случилось – Браслет в скором времени снова успокоился, Тени удивленно замолкли, пятка потеплела… а вот Мейр вдруг встал на середине шага, как вкопанный, и чуть ли не с ужасом обернулся.
– Гайдэ!!!
– Что? – с замиранием сердца спросила я, тоже остановившись.
– Что с тобой?! Что случилось?!!
У меня радостно екнуло в груди. Боже, неужто получилось?!
– А-а… что не так?
– Я больше тебя не чувствую!! Совсем!! И Знака твоего – тоже!!!
Есть!
Я мысленно отправила зубу воздушный поцелуй.
Ур-ра!!! Да здравствует психология и иже с ней!! Выходит, не зря я читала эту белиберду про мыслеобразы и способы управления подсознанием!!! Аллилуйя, сэр Рон!! Спасибо вам большое! А если вы еще не сэр, то желаю вам успехов на этом нелегком поприще!!
– Гайдэ!! Ты что, потеряла Знак?! – вконец перепугался оборотень.
– Нет, конечно, – тихо рассмеялась я и стянула с левой руки перчатку. – Ничего я не потеряла. Просто придумала, как его приглушить, и все. Видишь?
Мейр с тревогой воззрился на мою руку, где по-прежнему виднелся вытравленный на коже шестилистник, какое-то время выискивал там подвох, но потом перевел дух и расслабился. Правда, ненадолго – спустя какое-то время в его глазах снова промелькнула тень сомнения, а голос наполнился справедливым подозрением.
– Вот Фома неверующий, – вздохнула я и, чтобы отмести всякие вопросы, легонько шлепнула его по плечу. По макушке больше не решилась – хватит уже бесплатно любоваться на обнаженку, но Мейру и этого хватило, чтобы вздрогнуть всем телом, крепко зажмуриться, задержать на мгновение дыхание, а потом шумно выдохнуть и поспешно отстраниться.
– Уф-ф! И правда, настоящий Знак. А то я уж испугался… слушай, тебе не кажется, что верхний лепесток теперь совсем белый?
– Нет, – честно призналась я, но потом присмотрелась и пожала плечами. Ну, может, и стала вон та волнистая линия чуть бледнее. Ну, немного выделяться начала на фоне остальных пяти лепестков, до сих пор напоминающих славный ожог. – Разве это важно?
– Не знаю. Но вдруг?
– Вот когда твое «вдруг» наступит, тогда и будем пугаться. А пока мне не до этого. Зато самое главное я сделала: теперь ни один эар, если не начнет меня лапать, не почувствует, кто я такая. Правда, здорово?
Мейр пристально на меня посмотрел.
– Представить не могу, как ты этого добилась, но думаю, что это только на пользу. Только можно тебя кое о чем попросить?
– О чем именно?
– Ты не могла бы… если, конечно, это вообще возможно… но не могла бы оставить слабый запах… или знак какой… для меня? Чтобы я мог тебя отыскать, если вдруг понадобится?
Я откровенно задумалась. Но потом решила, что попытка – не пытка, а я свои новые возможности еще не исчерпала, и снова обратилась к загадочно похолодевшему зубу. Уже с новой просьбой и еще более подхалимажным мыслеобразом, в котором клятвенно пообещала его холить и лелеять, делясь всеми доступными силами и вообще, заботиться, как о родном. Ну, раз уж оставила его своим взбрыком без хозяина. Зуб на это (бред какой, да?) обрадовано екнул, вызвав у меня болезненную гримасу, что-то такое сделал непонятное, от чего лицо у Мейра тут же разгладилось и посветлело, а потом вдруг взял… да и исчез без следа!! И оставил мою пятку сиротливо нагреваться, потому что никакого чужеродного элемента в ней больше не было. А было… совершенно не представляю что, но, думаю, расстраиваться по этому поводу не надо – в конце концов, зуб по сути никуда не делся, а то, что растворился во мне, так это даже к лучшему: начну теперь впитывать энергию сразу всем телом, а не одной левой пяткой. Так, мне кажется, гораздо удобнее.
Повеселев на пару с довольным оборотнем, я повернулась, чтобы рассказать Лину о своей сокрушительной победе, однако шейри почему-то на мой вопль не отреагировал – стоял, как неживой, и таращил горящие недобрым светом глаза куда-то в пустоту. Сам напряженный, вытянувшийся всем телом, буквально окаменевший. Правая передняя лапа приподнята, как у взявшего след спаниеля. Нос беспрестанно шевелится, улавливая малейшие изменения запаха вокруг. А в немаленькой пасти снова промелькнули, угрожающе сверкнув ослепительной белизной, совсем не кошачьи клыки.
– Ли-ин? – с подозрением протянула я.
Шейри, не оборачиваясь, сузил глаза.
«У нас гости, хозяйка», – бесстрастно сообщил мгновение спустя, а потом поднял голову кверху и громко, протяжно завыл.
Глава 18
Эары появились из леса, как привидения – неслышные, невесомые, молчаливые и смертельно бледные. Одинаково длинноволосые, с огромными, на пол-лица, ненормально блестящими глазами, напрочь лишенными белков, с бесстрастными, источающими холод лицами и паучьими пальцами, выразительно поглаживающими тугие луки. Оба были до подбородков закутаны в длинные, радужно переливающиеся плащи, которые на фоне разноцветной листвы и сумасшедшего буйства красок делали хозяев леса совершенно незаметными. Молчаливые. Какие-то потусторонние. Одни только взгляды у них были настоящими, живыми – колючие, недобрые, откровенно прицельные. Но, одновременно, полные такого непередаваемого высокомерия и унизительного презрения, что у меня аж скулы свело от ярости. А потом внутри все захолодело от так же внезапно вспыхнувшей ненависти.
Вот же сволочи!
Меня еще никогда в жизни не окатывали этаким пренебрежительно-равнодушным взором. Как козявку, как вошь, как мерзкого таракана, которые неожиданно обнаружился на надкушенном бутерброде. Как гнусное насекомое, вздумавшее прилепиться к платью высокородного господина. Или стухшую рыбину, которая невесть как оказалась на богато украшенном праздничном столе. И они умудрялись изобразить свое отношение всего лишь позами – небрежно-вальяжными, взглядами – лениво-сонными, и едва заметно сморщившимися аристократичными носами… чтоб им их кто-нибудь поскорее свернул!
При виде гостей Мейр подхватился и, словно не заметив чужого презрения, тут же склонился в почтительном поклоне.
– Приветствую вас, пресветлые эарассы. Просим прощения за вторжение, но дело безотлагательной важности привело нас к вашим границам.
– Hiere, lo-khward, – поразительно высоким, невероятно мелодичным голосом отозвался ближайший эар, одарив его высокомерным взором. – Da vogiey Ri no tara.
Мейр непонимающе посмотрел, позабыв в тот момент, что не один тут стоит и ни фига не въезжает. Но именно тогда вдруг что-то произошло с моими мозгами, и я, никак не ожидав ничего подобного, на какое-то время буквально выпала из реального мира. На миг показалось: меня словно обухом по голове ударило. Все вокруг расплылось, силуэты эаров размазались, как плохо переданная по телеку картинка, в ушах отчаянно зазвенело, мир странно дрогнул… а потом все вернулось на круги своя. Внезапно. Только не на ту поляну, где Мейр все еще раздумывал над незнакомыми словами, а совсем на другую. Там, где я впервые появилась на Во-Алларе. Где впервые узнала о существовании эаров. И где впервые совершила самое нелепое свое убийство – я внезапно увидела прямо перед собой белое, как снег, нечеловечески красивое лицо, забрызганное фосфоресцирующими голубыми каплями, глянцевые глаза – такие же черные и пугающие, как у всех эаров, искривленный в нехорошей усмешке рот. Но, что самое главное, вдруг стала различать отдельные слова, произнесенные на незнакомом языке. И начала разбирать тихий шепот, наконец-то, понимая то, что он хотел мне сказать.
– …ты пойдешь в Эйирэ, призванная мною Тень. Напрямик. Никуда не сворачивая. Там, дерзкая шейри, ты встретишь пограничный Экоор и скажешь, что эал Ли-Кхкеол послал тебя. Ты потребуешь от Экоора немедленной встречи с Эа. И ты предстанешь перед Эа, ответив на все его вопросы. Только тогда я позволю Браслету Теней не лишать тебя собственной Тени. И только после разговора с Эа ты сможешь получить свободу от Заклятия Долга. Времени у тебя не больше дюжины дней. Если не успеешь, умрешь. Если посмеешь тронуть Браслет, умрешь. Если вздумаешь обмануть Эа, умрешь так, что проклянешь день и час своего возвращения на эту землю. Ты подвела меня, низшая. Ты не исполнила моего приказа. Но ты заплатишь за это позже. А пока – иди. Иди и скажи Эа, что у него больше нет первого эала…
