Пролог
«Не сомневайся, нанося смертельный удар. Но задумайся о причинах, приведших к тебе непримиримого врага». Совет старого воина.
На рассвете последнего дня весны, едва ночная темень отступила за кромку леса, ворота крепости Нор с натужным скрипом отворились, впуская в город утреннюю прохладу. Cтражники, трудом оттащиd в стороны тяжелые, окованные железными полосами створки, привычно окинули взглядами тщательно вырубленное пространство между стенами крепости и мрачными зарослями Харона. Помянули недобрым словом Владыку Айда, заселившего его своими проклятыми Тварями и приготовились к ежедневной вахте.
Караванов сегодня не ждали – последний пришел из Рейданы всего два дня назад, и единственная дорога к Нору была пуста. Ни телеги с провизией, ни богатого купца, ни крестьянина, привезшего на продажу первый собранный урожай… впрочем, в Норе никогда не было людно. Слишком близко подступал к нему Харон. И слишком длинна была до него единственная, относительно безопасная дорога от Перешейка, чтобы одолеть ее за один переход. Так что раньше вечера чужаки в Норе не появлялись. Поэтому, когда вскоре после рассвета на горизонте показалась одинокая фигура всадника, стражники на воротах потянулись за арбалетами.
– Это еще что за новости? – на тихий свист дозорного к воротам вышел высокий седоусый ветеран, поставленный старшим на воротах. – Тикс, чего рассвистелся?
– Чужак, – кратко отозвался молодой голос со стены. – Один. Верхом. И явно от Перешейка.
– И правда… чужак.
– Откуда его принесло в такую рань? Или ночевать рискнул подле Харона?
– Но от Перешейка он бы не успел. Может, кто-то из наших?
– Нет, – качнул шлемом седоусый. – Вчера все, кто уходил, к ночи вернулись. Один только Вер со своей командой гуляют, но они на Северную еще по темноте вышли, так что вернутся только к полудню. А этот с востока едет. Один. Значит, точно чужак.
Стражники озадаченно переглянулись.
– Быстро идет, – негромко заметил кто-то, следя за клубящейся на дороге пылью. – Оборота через три уже будет здесь.
– Какие три? – возразили ему сверху. – За два управится. Смотри, как летит!
Старший нахмурился, проследив за подозрительно быстро приближающимся облаком пыли, и, не оборачиваясь, бросил:
– Тикс, сгоняй-ка за святым отцом.
– Думаешь…?
– Ничего пока не думаю. Но живые одиночки из Харона поутру не выезжают.
Стражники тут же посерьезнели: старшой прав – никому еще не удавалось пройти мимо Харона ночью и не нарваться хотя бы на одну Старшую Тварь. Как специально, Айд наводнил эти непроходимые леса своими созданиями. Куда смотрел Аллар? О чем думали жрецы? Но Харон заполонил всю Долину, вплоть до самых Серых гор. А расплодившаяся там нежить была настолько опасной, что, кроме рейзеров, Орденцев и Королевских Хасов, туда вообще никто не совался.
Таково давнее проклятие Фарлиона – плодороднейшей долины, чьи нераспаханные просторы теперь были заняты Хароном. И за два века даже усилия Гильдии, Церкви и решительно настроенного короля не позволили вернуть Валлиону эту жемчужину. Все, что сумели люди – это с боем, потом и кровью отвоевать для себя самый центр этих некогда цветущих земель. Отгородиться от нежити широкой полосой регулярно выжигаемой земли, окружить себя надежными крепостями… но даже после им этого приходилось жить в постоянной готовности к бою, потому что Харон не желал сдавать свои позиции. И неустанно пытался раздавить засевшую в его сердце занозу, чтобы беспрепятственно вырваться из тесного кольца Серых гор и обрушиться на Валлион.
Именно поэтому Долина Воинов уже два века имела особый статус в королевстве. Ее законы изменились в соответствии с особенностями местных реалий. А наместник, избираемый старейшими членами Гильдии и самыми уважаемыми жителями Долины, фактически управлял четвертью территорий Валлиона, имея на это полное одобрение короны и законодательно закрепленный статус Гласа короля.
Глядя на то, как стремительно приближается к городу облако пыли, старший караула испытал смутное беспокойство. Что-то недоброе нес с собой чужак. И тревожное.
– Что у вас? – внезапно раздался за его спиной спокойный голос отца Кирама.
Старший с облегчением повернулся, уважительно поклонился облаченному в белые одежды жрецу и кивнул на дорогу:
– Чужак, святой отец. Прошу прощения, что выдернул вас с утра пораньше, но хочу убедиться, что он неопасен. И что Айд не решил нам прислать поутру очередного темного мага.
Глава 1
К распахнутым воротам крепости мы подъезжали неспешным шагом – надоело пылить и пугать местных ворон комьями летящей из-под копыт земли, когда Лин от нечего делать принимался бежать по полю. Сам он, правда, утверждал, что громкий топот по старательно уложенным каменным плитам раздражал его чуткий слух, но я давно начала подозревать, что мой персональный демон научился лукавить. И бежит по земле вовсе не оттого, что, дескать, копыта слишком сильно грохочут, а потому, что на Тракте ему было неудобно разгоняться.
Надо сказать, к приезду в Фарлион мы подготовились основательно. Я изменила свой Знак, скрыв его под простеньким заклятием Тени (спасибо Гору – подсказал, что делать, а Лин добросовестно исполнил) и изменила его отпечаток у шейри, чтобы ни одна собака на нас теперь даже не гавкнула. Сделать это оказалось довольно просто, потому что с некоторых пор Знак стал на диво послушен, а Лин – невероятно любознателен и талантлив. Однако когда мы научилась по-настоящему грамотно прятать его дейри, вот тогда и вздохнули с облегчением. Потому что теперь Лину не грозило быть узнанным, а у меня больше не было шансов получить несправедливое обвинение в чернокнижии.
С крыльями его тоже определились: днем Лин развеивал их, превращаясь в самого обычного скакуна, а ночью… когда его силы, как у всякого демона, начинали постепенно расти… он в любой момент мог отрастить их заново. Причем после того, как я усилила нашу связь, а сам он серьезно натренировался, то стал делать это за считанные мгновения. И порой пугал даже меня, когда на полном скаку спрыгивал с какого-нибудь обрыва, чтобы в свободном падении внезапно выпростать из пустоты, а потом развернуть свои громадные крылья.
Но у нас возникла другая проблема: в Фарлионе мы планировали задержаться надолго, поэтому приходилось предполагалось длительное и плотное общение с местной Гильдией рейзеров. Более того: чтобы не слишком выделяться и оправдать свой интерес к нежити, самым логичным для меня было бы вступить в ее ряды. С другой стороны, это означало, что я буду у всех на виду. Ночевать в Хароне – сущее самоубийство, а значит мне, как минимум, придется ночи проводить внутри городских стен. В каком-нибудь трактире или в местном варианте общаги, которая, вполне возможно, предоставляется молодым рейзерам в качестве этакого аванса, пока они не разбогатеют достаточно, чтобы обзавестись собственным жильем. А я на данный момент была не только «начинающим и молодым», но еще и поиздержаться успела, поэтому на одноместный люкс в здешнем «хилтоне» могла точно не рассчитывать.
Куда ушли заработанные деньги, догадаться несложно: львиная доля моих сбережений уплыла в руки кузнецов и торговцев, у которых пришлось заменить испоганенную кахгаром броню. А поскольку шило на мыло менять было не с руки, то и броню я брала по максимуму – сложную, пластинчатую, хорошей длины и самую легкую, что нашлась в наличии. Остальное ушло на новую одежду (из-за Хаса все мои запасы ушли в утиль), сапоги (по которым дрянная скотина кахгар успела пройтись своими кривыми тяпками), а также на новый шлем, плащ, куртку и, конечно же, подшлемник, за которым я намеревалась прятать лицо.
Над этим вопросом, между прочим, пришлось поломать голову, потому что закрытая физиономия доставляла неожиданно много проблем. И шлем с нее не снять, и поесть нормально нельзя, и воды глотнуть – целая проблема… Не сбегать же мне в свою комнату всякий раз, когда наступит время обеда? И не кушать же в шлеме, протискивая туда ложку? А воду как пить? А людям, наконец, что говорить? Что я морду боюсь показать? Нет уж. Хватит с меня сложностей.
Как ни странно, ответ подсказала собственная память, когда мы разговорились с Тенями на тему солдат в моем родном мире. По этому поводу я вспомнила и армию, и полицию, и французский Легион. А потом отчего-то увлеклась рассказом о спецназе и вот тут-то, как говорится, меня неожиданно осенило. Потому что приемлемый выход все время маячил под самым моим носом, а я столько времени мучилась, не зная, как совместить нужное с полезным.
В итоге мы с Лином заглянули в первую попавшуюся деревеньку. Озадачили этим вопросом симпатичную дочку старосты. Честно заплатили ей за работу и все три дня, пока она корпела над спицами, исполняя мой необычный заказ, охотились в окрестных лесах, где вздумала обосноваться небольшая стая тикс.
Когда девчонка закончила, с изрядной долей сомнения протянув мне вязаную черную шапочку из тонкой шерсти местных овец, я просияла и едва не расцеловала юную мастерицу. Она, как угадала мои пожелания, совершенно правильно сделала в ней одно широкое отверстие сверху – для глаз, через которое мне ничто не мешало смотреть, и еще одно небольшое внизу – для рта. Благодаря чему я теперь и поесть могла нормально, и эля глотнуть, если приспичит, и закурить… ну, в смысле курить мне не надо, это я так, для красного словца. Но главное – чудо-шапочка плотным чулком закрывала мои пушистые волосы, позволяя больше не опасаться, что они в самый неподходящий момент выбьются из-под шлема.
Примерив обнову и убедившись, что больше таких осечек, как с Хасом, не будет, я от радости так подпрыгнула, что Лин всерьез заподозрил меня в увлечении дурман-травой. Но я только отмахнулась (что он понимает в колбасных обрезках?) и, вернувшись в деревню, в тот же день заказала симпатичной рукодельнице еще четыре таких шапочки. Про запас.
Оставалось только придумать приличную легенду и – вперед, покорять просторы Фарлиона.
Крепость Нор или, как ее еще называли, Первую крепость мы с Лином выбрали из тех соображений, что она располагалась ближе всех к Перешейку – переходу в горах, который отделял собственно Валлион от Долины Воинов. Правда, были тут и всякие разные тропки в горах, и многочисленные проходы, но, во-первых, телеги бы там не прошли, а во-вторых, в Хароне обитало слишком много Тварей, чтобы рисковать пробираться туда в одиночку.
Разумеется, мы с Лином не последовали общему примеру и не стали проходить через Перешеек. Да и зачем, если мой усиленный демон с легкостью перелетел Серые горы, с комфортом доставив меня сразу к нужному месту? Другое дело, что к Нору мы не могли заявиться в таком неприличном виде – с крыльями, подсвеченные со спины яркими солнечными лучами, аки ангелы Алларовы. Полагаю, нас бы расстреляли из катапульт еще на подходе, с перепугу приняв за исчадий Айда. Вот и пришлось перебираться на эту сторону втихаря и приземляться еще ночью, шуганув у самой дороги какую-то ленивую Тварь. А потом терпеливо дожидаться утра, время от времени отмахиваясь от любителей поживиться человечинкой.
Именно тогда я поняла, что Фарлион – это нечто особенное. И что с местными Тварями возникнут сложности: здесь они водились буквально на каждом шагу. Были не в пример наглее и изобретательнее – одну мерзавку мне пришлось проткнуть Эриолом дважды, прежде чем она благополучно сдохла. Наконец, я чуть ли не сразу столкнулась с нежитью, о которой даже Тени ничего не знали, а Лин, если когда и слышал, то уже крепко забыл.
Более того, мне показалось, что эти сволочи подозрительно живучи. И по непонятным причинам начали видоизменяться: пойманная мною этой ночью тикса-одиночка оказалась на редкость крупной и далеко не такой трусливой, как виденные нами раньше. Что же касается фанры, которая навестила нас уже перед самым рассветом, то она была не зеленой, а серой, из-за чего я едва ее не проморгала. И она, к тому же, так ловко маскировалась под дорожную пыль, что если бы не идущий от Знака холод, фиг бы я ее поймала в прыжке. Не говоря уж о том, что когти у этой Твари раза в два превышали привычные для обычной ящерицы размеры, а пасть была так широка, что я, если бы не отпрыгнула вовремя, вполне могла остаться без правой руки.
Крепость произвела на меня сильное впечатление. Собственно, это была даже не крепость, а целый город, стиснутый со всех сторон мощными, в шесть человеческих ростов стенами. Причем стены были каменными, толстыми – я только раз заглянула в проем ворот, за которыми начинался узкий, шагов в пять, коридор, и уважительно присвистнула. Думаю, метра четыре толщиной эти стены могли похвастать, а в некоторых местах (как раз в районе высоких башен, служивших, одновременно, и смотровыми площадками), наверное, достигали метров пяти или даже шести. И это с учетом того, что возле самих стен имелись дополнительные пристройки, прочные каменные лестницы, а также склады, сараи, какие-то хозяйственные постройки и куча иных непонятных сооружений, назначение которых нам еще только предстояло выяснить.
Еще подъезжая к Нору, я успела прикинуть его размеры и приятно удивилась. Потому что город… давайте называть его для простоты все-таки городом… был поразительно велик. А построен, что, наверное, в здешних условиях вполне оправдано, по принципу гигантского колеса, у которого имелась одна большая площадь, расположенная точно по центру, а уже от нее радиально отходили несколько крупных улиц. Этакий кремль в квадрате. Самая что ни на есть классика. Я даже восхитилась, когда разглядывала ее свысока.
А вот на воротах нас встретили не радостно, отчего все мое восхищение улетучилось, уступив место вполне обоснованному недовольству. Но восемь жестких, полнящихся подозрением взглядов кому угодно способны испортить настроение.
– День добрый, – вежливо кивнула я, быстро обежав глазами вышедшую к воротам стражу и почти сразу отыскав в ней немолодого ветерана, излучавшего легко угадываемую ауру власти. Стоящего рядом типа в белом хитоне и низко надвинутом капюшоне вроде как не заметила – жрец себя не выпячивал и не показывал, что ранняя побудка причинила ему неудобства. Остальные шестеро рассредоточились вокруг первого. Все при полной броне. Хмурые. Настороженные. Интересно, что им не понравилось?
– Кто таков? Откуда? – наконец, прозвучал вполне закономерный вопрос.
Я спокойно посмотрела на седоусого.
– Охотник. По делу.
– Что за дело?
– Важное. К эрдалу.
Мои тайны – моя прерогатива, открывать их первому встречному я не обязана.
Седовласый заметно нахмурился.
– Маг?
– Нет, – так же спокойно ответила я, перехватив быстрый взгляд из-под белого капюшона.
– Тогда почему один? И почему так рано?
Я пожала плечами.
– Это что, запрещено? Я просто компании не ищу, а рано потому, что конь быстрый. По-моему, это совершенно очевидно, уважаемый.
Стражник под шлемом недобро сузил глаза, но тут жрец решил вмешаться и, скинув капюшон, сделал шаг вперед. Я мгновенно подобралась и пробежалась по нему оценивающим взором.
Жрец оказался немолод. Обрит налысо и гладко выбрит. Лицо у него было суровым, я бы даже сказала – аскетичным.
