Я горестно вздохнула, не без труда нашла в настройках ингибитора отметку «Задание: сопровождение смертного. Исходные данные. Размещение» и, выдохнув, прикоснулась к роскошному зеркалу в коридоре.
Знакомый вихрь, головокружение и жесткое приземление вызвали острое ощущение дежавю. Тем сильнее оно оказалось, когда я, осторожно поднявшись на ноги, узрела до боли знакомую сумку в узком пространстве мрачной каюты.
- Серьезно? Опять?! – спросила я пустоту.
И на сей раз пустота мне ответила.
- Кто здесь? – раздался мужской голос из душевой.
- Твою!
Я бросилась к зеркалу и, разумеется, снова уперлась похолодевшими пальцами в стекло, покрытое сероватым налетом, после чего испуганно заметалась по каюте, изящно спотыкаясь и путаясь в собственных ногах.
Дверь!
Я лихо перемахнула через сумку и даже смогла приблизиться к выходу на расстояние вытянутой руки, но тут дверь в санузел распахнулась, отрезав столь вожделенный путь и одновременно явив моему взору голый мускулистый торс незнакомого мужчины. Ну, или почти незнакомого.
Я подняла взгляд и тихонько застонала, узнав, что хозяином вымытого тела является не кто иной, как тот самый надменный Хранитель, о существовании которого последние полтора часа я тщательно старалась забыть.
Судя по его взгляду и убийственному молчанию, радость от встречи была взаимной.
- Милое… полотенце, - жалобно отозвалась я. И захлопнула дверь перед самым его носом.
А затем, для пущей надежности, еще и плечом подперла.
- Пучок? Ты что здесь делаешь? – донеслось по ту сторону ада.
- Я не знаю, - заскулила я и уперлась правой ногой в противоположную стену, благо размеры каюты это позволяли.
- Открой дверь.
- Не-е-ет! – взревела я так отчаянно, словно от этого зависела, по меньшей мере, моя жизнь.
- Ты не сможешь жить вечно под дверью, - на удивление спокойно отозвался пленник санузла, даже не пытаясь обрести свободу. Несмотря на мои отчаянные попытки этому воспрепятствовать. - Особенно в воплощенном виде. Рано или поздно тебе придется меня выпустить.
- Сначала оденься, - запротестовала я, упершись в противоположную стену уже двумя ногами.
- Как, по-твоему, я это сделаю? – иронично спросила дверь. – Предлагаешь душевой шторкой обмотаться?
Я живо представила сие действие и едва удержала трансформацию просто истерики в истерический смех. Отличное, просто замечательное завершение первоблиннокомового дня!
- Пучок, ты еще здесь?
- Не зови меня так!
- А как тебя звать?
- Эль.
- Как пиво? По-моему, пучок лучше звучит, не находишь?
- Ты хочешь там умереть? – неожиданно я разозлилась. На Хранителя, воплотившего в себе все пренебрежение, с которым мне довелось столкнуться за свое недолгое нефилимово существование; на Совет, чья законотворческая деятельность существенно осложняла жизнь тем, кто не был рожден ангелом; на себя, кто, несмотря на свои несомненные успехи в учебе, за один день успела натворить дел больше, чем Натаниэль за все годы обучения.
Я-то считала себя готовой ко всему! И спасовала перед обнаженным Хранителем. Ну ладно, почти обнаженным.
- Ты хоть знаешь, кого заставляешь мерзнуть? - выдернул меня из размышлений насмешливый голос.
- Удиви меня, - с вызовом бросила я и отошла от двери, поскольку до меня наконец стала доходить вся несуразность сложившейся ситуации. Да еще это не пойми откуда взявшееся головокружение и беспричинная спутанность сознания! Что за очередная реакция человеческого тела?
- Лион Рид, Ловчий третьего разряда и по совместительству твой ментор, - представился санузел, а у меня подкосились ноги, и я рухнула… эх, хотела бы я сказать, что на пол, но это было не так.
Такой подставы я уж точно не ожидала!
Разумеется, я понимала, что отправлять стажера на землю без присмотра как-то не принято, если не сказать больше — чревато неблагоприятными последствиями. Но все же слащавые речи куратора о моей успеваемости и идеальное академическое резюме не могли не вселять надежду, что меня действительно заметили и выделили, доверив пускай и простое, но все же самостоятельное задание.
Ан нет, оказалось я просто не дослушала до того момента, где говорилось об ожидающем меня менторе, у которого, исходя из нашего короткого знакомства, с благодушием и доброжелательностью явные проблемы.
И я заперла его в душевой! Предварительно как следует в него по«ты»кав и пригрозив расправой.
Какой там блин комом?! Настоящая катастрофа!
Я уже практически видела, как ректор расписывается в моем заявлении под фразой «Инициация — не пройдена», а потому не сразу сообразила, что уставшая мерзнуть катастрофа решила взять ситуацию под контроль и войти в каюту.
- Ну что ты, не вставай, - я вздрогнула от пронзившего все мое естество насмешливого тона, но оторвать взгляд от собственных кроссовок была не в силах. – Кстати, пока сидишь на моей сумке, не сочти за трудность и передай мне, пожалуйста, ремень. Он в крайнем правом кармане должен лежать.
Лион тем временем спокойно подошел к двухъярусной кровати, расположенной справа от меня, и, судя по шуршанию и мелькнувшему в моем боковом поле зрения куску джинсовой ткани, принялся одеваться.
Я довольно быстро нашарила искомый предмет внутри сумки, но кое-что меня насторожило. Осторожно приподняв правый край сумки, я с ужасом обнаружила весело журчащий ручеек, лихо устремившихся из темного пятна прямо на пол капель. Теперь хоть понятно, что за треск раздался в сумке, когда я на нее взгромоздилась. В моем воображении ректор под фразой «Инициация — не пройдена» аккуратно вывел «без права пересдачи» и заверил все это дело печатью.
- Что-то не так? – подозрительно уточнил Лион.
- Нет, - быстро ответила я и, все еще не глядя на своего ментора, протянула ему ремень, попутно предприняв попытку как можно незаметнее затолкать подтекающую сумку под прикроватный столик.
- Итак, уважаемая претендентка на статус Хранителя, что мы имеем? – наконец заговорил Лион, и у меня все внутри перевернулось. – Неустойчивое психическое состояние, безответственное отношение к заданию в общем и к подопечной в частности, и это не говоря уже о страсти к закрытым дверям. Почему ты, кстати, просто не вышла из каюты, чтобы дать своему ментору возможность одеться?
Я принялась переминаться с ноги на ногу, все еще надеясь скрыть свои осторожные попытки убрать сумку подальше от глаз ее хозяина. И совершенно не замечая, как под оной остается предательский мокрый след, словно из-под огромного слизняка.
- Почему я должна выходить из СВОЕЙ каюты? – в этот риторический вопрос было вложено столько самообладания и невозмутимости, сколько я не вкладывала ни в один экзамен. И надеюсь, этого было достаточно, чтобы замаскировать рвущееся наружу отчаяние от осознания того факта, что меня и моего мучи… ментора поселили в одной не самой просторной и располагающей к доверительным отношениям каюте. Вот и как я ему теперь скажу о том, что не могу найти свой рюкзак, где бережно упакованы так необходимые любому воплощенному небесному очки, которые позволяют скрыть неестественный блеск глаз без дополнительных усилий и разбазаривания заряда, коего у нефилима-стажера и так в обрез?
А впрочем, если данный косяк можно записать в колонку «безответственное отношение к заданию», то хуже уже все равно не будет. По крайней мере, до тех пор, пока он не обнаружит свою тихо писающую сумку.
- То есть наилучший выход в сложившейся ситуации для тебя — это запереть своего ментора в душевой, чтобы он там простудился, заболел и умер? Понимаю, нет ментора — нет проблемы.
- Ну что вы, разумеется, нет! - я все же осмелилась взглянуть своему мучителю в лицо, скрестив алый блеск своих глаз с его изумрудным. – Я просто не хотела нарушать ваше менторское уединение.
Лион хмыкнул и потянулся к лежащей на кровати записной книжке. Той самой, которая привлекла мое внимание в нашу с ним первую встречу.
- Вот, значит, как. А я уж было подумал, что чем-то тебя смутил.
Я все больше сердилась, зато мой собеседник откровенно веселился, что-то быстро помечая в ежедневнике.
И видит небо, он был всего в одной ироничной шутке от самого непечатного эпитета, который хранился в моем лексиконе как раз для подобных случаев. Но тут мой взгляд выцепил в самом дальнем и темном углу багажной полки свой рюкзак, и, не медля больше ни секунды, я поспешила к нему.
- Для этого понадобится нечто большее, чем полотенце с кактусами, - с досадой бросила я, попутно вынимая спасительный футляр.
Быстро нацепив очки на нос, выскочила в коридор в надежде, что этот день все же когда-нибудь закончится.
И только за дверью до меня постепенно дошло, что последняя фраза стала увесистым таким кактусом на могиле моей инициации.
Далеко уйти мне не удалось. Побродив по прогулочной палубе под звездным небом, я с досадой ознакомилась с еще одним малоприятным человеческим ощущением, заставляющим все мое тело непроизвольно вздрагивать всякий раз, когда его обдувал морской ветер.
Я ужасно замерзла и сделала миниоткрытие, что переминание с ноги на ногу и потирание рук в этом деле совершенно не помогают. Неудивительно, что на открытой палубе в этот час было так малолюдно. В каюту после произошедшей перепалки возвращаться очень не хотелось. Впрочем, как и предпринять попытку согреться внутри шумных баров и ресторанов, которые, как выяснилось, в половине первого ночи жили бурной, не вполне адекватной и совершенно непредсказуемой жизнью.
Такой же жизнью, судя по ощущениям, жили и мои внутренности, попеременно то вытанцовывающие сальсу, то подкатывающие плотным комом к горлу. Вдобавок, меня слегка качало и совсем не слегка укачивало, создавая в голове мешанину из мыслей, воспоминаний и желания послать это задание к какой-то там матери. Вместе с противным ментором.
Я с досадой распустила пучок, справедливо решив, что так станет теплее хотя бы моей шее, на что ледяной ветер насмешливо сдул все волосы мне на лицо. Тихо ругаясь и сплевывая, я снова собрала шевелюру в пучок, но завязать не успела.
- Оставь. Так тебе идет больше.
Я вздрогнула и сквозь густую пелену выроненных от неожиданности волос разглядела довольное лицо своего ментора, удобно устроившегося спиной на перилах буквально в двух шагах от меня. Моя продрогшая гордыня завистливо покосилась на его черную куртку, края которой призывно развевались на ветру. Внезапно в памяти вспыхнула неприглядная картина нашего первого знакомства, от которой мои внутренности из сальсы перешли в плавно распирающий изнутри балет.
- В таком виде к тебе не подойдет ни один Искуситель, что обеспечит полную безопасность для твоего подопечного. Чем не стратегия?
- Так себе стратегия, - едва слышно сказала я и предприняла еще одну попытку собрать воедино растрепавшиеся на ветру волосы. Попытка успехом не увенчалась, затолкав мое подмерзшее настроение в самые недра беспросветного отчаяния.
- Полное пренебрежение советами старшего по статусу — так себе попытка стать Хранителем.
Я почти заскрежетала зубами, пытаясь придумать достойный ответ, который поставит Лиона на место, но при этом не откинет меня в самый конец списка претендентов на инициацию. Эта попытка тоже успешно провалилась, как и желание прогнать непрошенное видение о кактусах: по какой-то совершенно непонятной мне причине воспоминание о нагом торсе моего ментора не давало мне покоя, нарушая этот самый покой где-то в районе живота. Да что же это со мной такое?! Мутит, знобит и качает так, словно я… выпила?
Ну конечно!
Я едва сдержалась, чтобы не хлопнуть себя по лбу от внезапной догадки — алкоголь! Я же сама видела, как моя подопечная решила скоротать сегодняшний вечер в компании крепкого напитка и книг!
С облегчением выдохнула: мой ментор и доставучие воспоминания о нем, как выяснилось, здесь абсолютно ни при чем! Все дело в нашей с Лорейн связи, позволяющей мне всегда быть в курсе самочувствия моей подопечной. В данный момент не самого лучшего, надо признать.
- Зачем ты хочешь стать Хранителем? – внезапный вопрос моего ментора, о котором я успела слегка подзабыть, меня озадачил, если не сказать больше — ввел в ступор.
Я подозрительно покосилась на собеседника, который, к моему удивлению, все это время внимательно рассматривал звездное небо.
- Это моя мечта, - просто ответила я, не желая вдаваться в подробности психологически ничем не подкрепленного желания доказать всем и каждому, что нефилимы способны на куда большее, нежели пребывать в вечном служении у ангелов.
И только сейчас задумалась, что на самом деле значит для меня это желание.
- Мечта, говоришь? – задумчиво протянул ментор, все еще не отрывая взгляд от бесконечной мерцающей пустоты. – Мечта, значит... Мечтаешь отдать все свои чувства и эмоции в обмен на вечное существование в виде человеческой тени, которая позабудет навсегда, что такое свобода? Мечтаешь взять на себя полную ответственность за жизнь человеческую, вверив при этом свою жизнь в руки своенравной системы? Мечтаешь стать жалким подобием марионетки? Такова твоя мечта? Или же просто жаждешь заполучить статус Хранителя? – с этими словами он пронзил меня зеленым огнем насквозь.
Я твердо выдержала его взгляд.
- А вы проверьте, - тихо ответила я и, стараясь подавить дрожь в теле, поспешила убраться подальше от пронизывающего холода северного ветра и изумрудных глаз.
- Что ж, нефилим, - донеслось мне вслед, но повернуться я не рискнула — и напрасно: мне на плечи внезапно опустилась тяжелая, но божественно теплая мужская куртка. – Посмотрим, на что ты способна ради мечты. Возвращайся в каюту и подготовься — для предстоящей инициации тебе понадобится нечто большее, нежели отчаянное желание и непомерные амбиции. Так просто ты не отделаешься, - прошептал Лион мне на ухо, отчего по моему телу прошла очередная волна дрожи. И очень надеюсь, что эта дрожь всего лишь была следствием общего переохлаждения организма и связи с моей подопечной, чьи самоощущения все еще оставляли желать лучшего.
- И пучок, - опередив меня на порядочные двадцать шагов, Лион внезапно обернулся и широко улыбнулся. – Минус пять пунктов за испорченную сумку.
Проклятье!
Новый день встретил меня… правильно, никак. А как еще я могла понять, что наступил новый день, если в моей… ладно, в нашей каюте не было даже намека на иллюминатор?
Притащив поздней ночью в каюту внезапно отяжелевшее тело, я решила остаться воплощенной и удивить противного ментора превосходным знанием человеческой психологии. Если проще, я собиралась подружиться с подопечной. В этом не было прямой необходимости, но, как поговаривала молва, истинный Хранитель способен узнать все о своем подопечном в результате всего лишь одной беседы. А я собиралась стать истинным Хранителем, никак не меньше. Вот только позабыла три первостепенных требования к воплощениям: осторожность, предусмотрительность и внимательность к потребностям человеческого тела. Я-то забыла, а потребности в долгу не остались: зачитавшись в уютном мраке каюты характеристикой своей подопечной, я совершенно не заметила, как быстро меня сморило, после чего тело погрузилось в крепкий сон.
Уж не знаю, что заставило меня вернуться из объятий Морфея: чувство самосохранения ли или предчувствие неприятностей — но я подорвалась с койки, как ужаленная.
Знакомый вихрь, головокружение и жесткое приземление вызвали острое ощущение дежавю. Тем сильнее оно оказалось, когда я, осторожно поднявшись на ноги, узрела до боли знакомую сумку в узком пространстве мрачной каюты.
- Серьезно? Опять?! – спросила я пустоту.
И на сей раз пустота мне ответила.
- Кто здесь? – раздался мужской голос из душевой.
- Твою!
Я бросилась к зеркалу и, разумеется, снова уперлась похолодевшими пальцами в стекло, покрытое сероватым налетом, после чего испуганно заметалась по каюте, изящно спотыкаясь и путаясь в собственных ногах.
Дверь!
Я лихо перемахнула через сумку и даже смогла приблизиться к выходу на расстояние вытянутой руки, но тут дверь в санузел распахнулась, отрезав столь вожделенный путь и одновременно явив моему взору голый мускулистый торс незнакомого мужчины. Ну, или почти незнакомого.
Я подняла взгляд и тихонько застонала, узнав, что хозяином вымытого тела является не кто иной, как тот самый надменный Хранитель, о существовании которого последние полтора часа я тщательно старалась забыть.
Судя по его взгляду и убийственному молчанию, радость от встречи была взаимной.
- Милое… полотенце, - жалобно отозвалась я. И захлопнула дверь перед самым его носом.
А затем, для пущей надежности, еще и плечом подперла.
- Пучок? Ты что здесь делаешь? – донеслось по ту сторону ада.
- Я не знаю, - заскулила я и уперлась правой ногой в противоположную стену, благо размеры каюты это позволяли.
- Открой дверь.
- Не-е-ет! – взревела я так отчаянно, словно от этого зависела, по меньшей мере, моя жизнь.
- Ты не сможешь жить вечно под дверью, - на удивление спокойно отозвался пленник санузла, даже не пытаясь обрести свободу. Несмотря на мои отчаянные попытки этому воспрепятствовать. - Особенно в воплощенном виде. Рано или поздно тебе придется меня выпустить.
- Сначала оденься, - запротестовала я, упершись в противоположную стену уже двумя ногами.
- Как, по-твоему, я это сделаю? – иронично спросила дверь. – Предлагаешь душевой шторкой обмотаться?
Я живо представила сие действие и едва удержала трансформацию просто истерики в истерический смех. Отличное, просто замечательное завершение первоблиннокомового дня!
- Пучок, ты еще здесь?
- Не зови меня так!
- А как тебя звать?
- Эль.
- Как пиво? По-моему, пучок лучше звучит, не находишь?
- Ты хочешь там умереть? – неожиданно я разозлилась. На Хранителя, воплотившего в себе все пренебрежение, с которым мне довелось столкнуться за свое недолгое нефилимово существование; на Совет, чья законотворческая деятельность существенно осложняла жизнь тем, кто не был рожден ангелом; на себя, кто, несмотря на свои несомненные успехи в учебе, за один день успела натворить дел больше, чем Натаниэль за все годы обучения.
Я-то считала себя готовой ко всему! И спасовала перед обнаженным Хранителем. Ну ладно, почти обнаженным.
- Ты хоть знаешь, кого заставляешь мерзнуть? - выдернул меня из размышлений насмешливый голос.
- Удиви меня, - с вызовом бросила я и отошла от двери, поскольку до меня наконец стала доходить вся несуразность сложившейся ситуации. Да еще это не пойми откуда взявшееся головокружение и беспричинная спутанность сознания! Что за очередная реакция человеческого тела?
- Лион Рид, Ловчий третьего разряда и по совместительству твой ментор, - представился санузел, а у меня подкосились ноги, и я рухнула… эх, хотела бы я сказать, что на пол, но это было не так.
Такой подставы я уж точно не ожидала!
Разумеется, я понимала, что отправлять стажера на землю без присмотра как-то не принято, если не сказать больше — чревато неблагоприятными последствиями. Но все же слащавые речи куратора о моей успеваемости и идеальное академическое резюме не могли не вселять надежду, что меня действительно заметили и выделили, доверив пускай и простое, но все же самостоятельное задание.
Ан нет, оказалось я просто не дослушала до того момента, где говорилось об ожидающем меня менторе, у которого, исходя из нашего короткого знакомства, с благодушием и доброжелательностью явные проблемы.
И я заперла его в душевой! Предварительно как следует в него по«ты»кав и пригрозив расправой.
Какой там блин комом?! Настоящая катастрофа!
Я уже практически видела, как ректор расписывается в моем заявлении под фразой «Инициация — не пройдена», а потому не сразу сообразила, что уставшая мерзнуть катастрофа решила взять ситуацию под контроль и войти в каюту.
- Ну что ты, не вставай, - я вздрогнула от пронзившего все мое естество насмешливого тона, но оторвать взгляд от собственных кроссовок была не в силах. – Кстати, пока сидишь на моей сумке, не сочти за трудность и передай мне, пожалуйста, ремень. Он в крайнем правом кармане должен лежать.
Лион тем временем спокойно подошел к двухъярусной кровати, расположенной справа от меня, и, судя по шуршанию и мелькнувшему в моем боковом поле зрения куску джинсовой ткани, принялся одеваться.
Я довольно быстро нашарила искомый предмет внутри сумки, но кое-что меня насторожило. Осторожно приподняв правый край сумки, я с ужасом обнаружила весело журчащий ручеек, лихо устремившихся из темного пятна прямо на пол капель. Теперь хоть понятно, что за треск раздался в сумке, когда я на нее взгромоздилась. В моем воображении ректор под фразой «Инициация — не пройдена» аккуратно вывел «без права пересдачи» и заверил все это дело печатью.
- Что-то не так? – подозрительно уточнил Лион.
- Нет, - быстро ответила я и, все еще не глядя на своего ментора, протянула ему ремень, попутно предприняв попытку как можно незаметнее затолкать подтекающую сумку под прикроватный столик.
- Итак, уважаемая претендентка на статус Хранителя, что мы имеем? – наконец заговорил Лион, и у меня все внутри перевернулось. – Неустойчивое психическое состояние, безответственное отношение к заданию в общем и к подопечной в частности, и это не говоря уже о страсти к закрытым дверям. Почему ты, кстати, просто не вышла из каюты, чтобы дать своему ментору возможность одеться?
Я принялась переминаться с ноги на ногу, все еще надеясь скрыть свои осторожные попытки убрать сумку подальше от глаз ее хозяина. И совершенно не замечая, как под оной остается предательский мокрый след, словно из-под огромного слизняка.
- Почему я должна выходить из СВОЕЙ каюты? – в этот риторический вопрос было вложено столько самообладания и невозмутимости, сколько я не вкладывала ни в один экзамен. И надеюсь, этого было достаточно, чтобы замаскировать рвущееся наружу отчаяние от осознания того факта, что меня и моего мучи… ментора поселили в одной не самой просторной и располагающей к доверительным отношениям каюте. Вот и как я ему теперь скажу о том, что не могу найти свой рюкзак, где бережно упакованы так необходимые любому воплощенному небесному очки, которые позволяют скрыть неестественный блеск глаз без дополнительных усилий и разбазаривания заряда, коего у нефилима-стажера и так в обрез?
А впрочем, если данный косяк можно записать в колонку «безответственное отношение к заданию», то хуже уже все равно не будет. По крайней мере, до тех пор, пока он не обнаружит свою тихо писающую сумку.
- То есть наилучший выход в сложившейся ситуации для тебя — это запереть своего ментора в душевой, чтобы он там простудился, заболел и умер? Понимаю, нет ментора — нет проблемы.
- Ну что вы, разумеется, нет! - я все же осмелилась взглянуть своему мучителю в лицо, скрестив алый блеск своих глаз с его изумрудным. – Я просто не хотела нарушать ваше менторское уединение.
Лион хмыкнул и потянулся к лежащей на кровати записной книжке. Той самой, которая привлекла мое внимание в нашу с ним первую встречу.
- Вот, значит, как. А я уж было подумал, что чем-то тебя смутил.
Я все больше сердилась, зато мой собеседник откровенно веселился, что-то быстро помечая в ежедневнике.
И видит небо, он был всего в одной ироничной шутке от самого непечатного эпитета, который хранился в моем лексиконе как раз для подобных случаев. Но тут мой взгляд выцепил в самом дальнем и темном углу багажной полки свой рюкзак, и, не медля больше ни секунды, я поспешила к нему.
- Для этого понадобится нечто большее, чем полотенце с кактусами, - с досадой бросила я, попутно вынимая спасительный футляр.
Быстро нацепив очки на нос, выскочила в коридор в надежде, что этот день все же когда-нибудь закончится.
И только за дверью до меня постепенно дошло, что последняя фраза стала увесистым таким кактусом на могиле моей инициации.
Далеко уйти мне не удалось. Побродив по прогулочной палубе под звездным небом, я с досадой ознакомилась с еще одним малоприятным человеческим ощущением, заставляющим все мое тело непроизвольно вздрагивать всякий раз, когда его обдувал морской ветер.
Я ужасно замерзла и сделала миниоткрытие, что переминание с ноги на ногу и потирание рук в этом деле совершенно не помогают. Неудивительно, что на открытой палубе в этот час было так малолюдно. В каюту после произошедшей перепалки возвращаться очень не хотелось. Впрочем, как и предпринять попытку согреться внутри шумных баров и ресторанов, которые, как выяснилось, в половине первого ночи жили бурной, не вполне адекватной и совершенно непредсказуемой жизнью.
Такой же жизнью, судя по ощущениям, жили и мои внутренности, попеременно то вытанцовывающие сальсу, то подкатывающие плотным комом к горлу. Вдобавок, меня слегка качало и совсем не слегка укачивало, создавая в голове мешанину из мыслей, воспоминаний и желания послать это задание к какой-то там матери. Вместе с противным ментором.
Я с досадой распустила пучок, справедливо решив, что так станет теплее хотя бы моей шее, на что ледяной ветер насмешливо сдул все волосы мне на лицо. Тихо ругаясь и сплевывая, я снова собрала шевелюру в пучок, но завязать не успела.
- Оставь. Так тебе идет больше.
Я вздрогнула и сквозь густую пелену выроненных от неожиданности волос разглядела довольное лицо своего ментора, удобно устроившегося спиной на перилах буквально в двух шагах от меня. Моя продрогшая гордыня завистливо покосилась на его черную куртку, края которой призывно развевались на ветру. Внезапно в памяти вспыхнула неприглядная картина нашего первого знакомства, от которой мои внутренности из сальсы перешли в плавно распирающий изнутри балет.
- В таком виде к тебе не подойдет ни один Искуситель, что обеспечит полную безопасность для твоего подопечного. Чем не стратегия?
- Так себе стратегия, - едва слышно сказала я и предприняла еще одну попытку собрать воедино растрепавшиеся на ветру волосы. Попытка успехом не увенчалась, затолкав мое подмерзшее настроение в самые недра беспросветного отчаяния.
- Полное пренебрежение советами старшего по статусу — так себе попытка стать Хранителем.
Я почти заскрежетала зубами, пытаясь придумать достойный ответ, который поставит Лиона на место, но при этом не откинет меня в самый конец списка претендентов на инициацию. Эта попытка тоже успешно провалилась, как и желание прогнать непрошенное видение о кактусах: по какой-то совершенно непонятной мне причине воспоминание о нагом торсе моего ментора не давало мне покоя, нарушая этот самый покой где-то в районе живота. Да что же это со мной такое?! Мутит, знобит и качает так, словно я… выпила?
Ну конечно!
Я едва сдержалась, чтобы не хлопнуть себя по лбу от внезапной догадки — алкоголь! Я же сама видела, как моя подопечная решила скоротать сегодняшний вечер в компании крепкого напитка и книг!
С облегчением выдохнула: мой ментор и доставучие воспоминания о нем, как выяснилось, здесь абсолютно ни при чем! Все дело в нашей с Лорейн связи, позволяющей мне всегда быть в курсе самочувствия моей подопечной. В данный момент не самого лучшего, надо признать.
- Зачем ты хочешь стать Хранителем? – внезапный вопрос моего ментора, о котором я успела слегка подзабыть, меня озадачил, если не сказать больше — ввел в ступор.
Я подозрительно покосилась на собеседника, который, к моему удивлению, все это время внимательно рассматривал звездное небо.
- Это моя мечта, - просто ответила я, не желая вдаваться в подробности психологически ничем не подкрепленного желания доказать всем и каждому, что нефилимы способны на куда большее, нежели пребывать в вечном служении у ангелов.
И только сейчас задумалась, что на самом деле значит для меня это желание.
- Мечта, говоришь? – задумчиво протянул ментор, все еще не отрывая взгляд от бесконечной мерцающей пустоты. – Мечта, значит... Мечтаешь отдать все свои чувства и эмоции в обмен на вечное существование в виде человеческой тени, которая позабудет навсегда, что такое свобода? Мечтаешь взять на себя полную ответственность за жизнь человеческую, вверив при этом свою жизнь в руки своенравной системы? Мечтаешь стать жалким подобием марионетки? Такова твоя мечта? Или же просто жаждешь заполучить статус Хранителя? – с этими словами он пронзил меня зеленым огнем насквозь.
Я твердо выдержала его взгляд.
- А вы проверьте, - тихо ответила я и, стараясь подавить дрожь в теле, поспешила убраться подальше от пронизывающего холода северного ветра и изумрудных глаз.
- Что ж, нефилим, - донеслось мне вслед, но повернуться я не рискнула — и напрасно: мне на плечи внезапно опустилась тяжелая, но божественно теплая мужская куртка. – Посмотрим, на что ты способна ради мечты. Возвращайся в каюту и подготовься — для предстоящей инициации тебе понадобится нечто большее, нежели отчаянное желание и непомерные амбиции. Так просто ты не отделаешься, - прошептал Лион мне на ухо, отчего по моему телу прошла очередная волна дрожи. И очень надеюсь, что эта дрожь всего лишь была следствием общего переохлаждения организма и связи с моей подопечной, чьи самоощущения все еще оставляли желать лучшего.
- И пучок, - опередив меня на порядочные двадцать шагов, Лион внезапно обернулся и широко улыбнулся. – Минус пять пунктов за испорченную сумку.
Проклятье!
Глава 2
Новый день встретил меня… правильно, никак. А как еще я могла понять, что наступил новый день, если в моей… ладно, в нашей каюте не было даже намека на иллюминатор?
Притащив поздней ночью в каюту внезапно отяжелевшее тело, я решила остаться воплощенной и удивить противного ментора превосходным знанием человеческой психологии. Если проще, я собиралась подружиться с подопечной. В этом не было прямой необходимости, но, как поговаривала молва, истинный Хранитель способен узнать все о своем подопечном в результате всего лишь одной беседы. А я собиралась стать истинным Хранителем, никак не меньше. Вот только позабыла три первостепенных требования к воплощениям: осторожность, предусмотрительность и внимательность к потребностям человеческого тела. Я-то забыла, а потребности в долгу не остались: зачитавшись в уютном мраке каюты характеристикой своей подопечной, я совершенно не заметила, как быстро меня сморило, после чего тело погрузилось в крепкий сон.
Уж не знаю, что заставило меня вернуться из объятий Морфея: чувство самосохранения ли или предчувствие неприятностей — но я подорвалась с койки, как ужаленная.
