Глава 1
Я сидела на своём рабочем месте, в местной библиотеке. Так как я считалась молодым специалистом (полгода как закончила университет), то мне особо не доверяли что – то важное и нужное (толком не знаю, чего), а поручали сидение на стуле, за столом с бумажными формулярами в обнимку. Их я должна была беречь и периодически заполнять. Если придёт читатель за книгой, я быстренько заполняю бумажонку и даю ему подписать. Ну а если за день не придёт ни один посетитель (в общем, так и было обычно), то я сама за него приду, и распишусь. Работа была клёвая, спокойная и в аккурат на мой характер. Сидишь себе, в потолок поплёвываешь, да книжки почитываешь. Ляпота…
Ход моих мыслей о великой миссии библиотекаря прервал скрип открывающейся двери. Уверенной походкой в мою обитель ворвался майский ветерок и… Красавчик. Вот прям именно так. Мужчина напоминал мне какого – то актёра из советских фильмов, которые обычно играли роли комбайнёров – ударников производства. Статный, не сильно высокий, коренастый и курносый. Клетчатая рубашка была заправлена в синие джинсы, а на голове кожаная кепка. Поразил он моё сердце тем, что головной убор при входе в помещение мгновенно снял. Взяв кепку в руки, он смущённо сжимал её и старался не сильно привлекать к себе внимание, как бы уменьшившись в росте. «Робкий какой» - подумала я и мгновенно влюбилась. Вот прям сразу. Я зарозовела щеками, приосанилась и вскочив со стула, произнесла:
- Здравствуйте многоуважаемый читатель! Прошу вас, проходите.
- Спасибо большое, - сказал он и подошёл к моему столу, - а можно мне взять почитать фантастику? Братьев Стругацких, или Стивен Кинг на худой конец очень даже подойдёт. Я недавно переехал в посёлок, где книжный магазин у вас располагается, пока не знаю.
- А нигде он не располагается, поверьте мне, - ответила я и ещё больше раскраснелась, - пивнушек на каждом шагу немерено, а книжных я в нашем посёлке отродясь не видала.
- А как же вы приобщаетесь к литературе, позвольте полюбопытствовать? – снова спросил он.
- А вот здесь и почитываем, литературу то эту, куда же деваться – ответила я и повернулась к нему спиной, в поисках полки фантастики. Уж больно мне хотелось показать этому красавчику, что моя филейная часть ну никак не хуже, чем впередистоящие округлости так сказать лицевой наружности. И так мне понравилось его одобряющее молчание, когда я повернулась, что уж совсем разошедшись, нагнулась от «души», якобы, просматривая самую нижнюю полку. И в этот же момент, когда наша судьбоносная встреча практически привела меня к подвенечному платью, в моих мечтах, я услышала отвратительный звук. И ведь он шёл не откуда ни будь из далека, нет, он шёл в аккурат от моей пятой точки. Прикинув, буквально несколько секунд, я вполне отчётливо поняла, что это мои штаны. Почти новые, на рынке купленные тряпочки, не выдержали моего напора и предательски разошлись по швам, продемонстрировав мужчине моей мечты трусы в розовый цветочек. Не будь дурой, я рухнула на коленки. Оттащив предательскую задницу, которая так меня опозорила, ближе к полу, я, извернувшись ужом, перевернула свою тушу на сто восемьдесят градусов и встав с колен, плюхнула на стол огромную стопку романов Дарьи Донцовой. Потому что на нижней полке, в которую я так старалась попасть, отродясь фантастику никто не ставил. Красавчик крякнул, зачем-то надел кепку, потом снова её снял и произнёс почти шёпотом, нагнувшись к моему уху:
- От детективов изжога, я лучше завтра зайду, ладно? А вы, прошу вас очень, фантастику мне всё же найдите. Хорошо?
- Всенепременно, даже не сомневайтесь – тоже шёпотом произнесла я, и решила, что у меня сегодня будет инфаркт. А если его, распроклятого, всё-таки не будет, я утоплюсь, как главные героини всех классических романов вместе взятых. Когда дверь за мужчиной захлопнулась, я рухнула на стул. Он предательски крякнул, предупреждая, что я вешу далеко не пятьдесят килограмм.
- И ты туда же? Намекаешь на лишние килограммы? Эх ты. А я-то думала, что мы старинные друзья – с обидой в голосе отчитала я свой стул и начала собираться домой, с твёрдым намерением срочно сесть на диету. Самую жёсткую на свете. Совсем не жрать…
Одев длинную кофту до пяток, которую оставила Галина Фёдоровна, моя сменщица в нашей совместной гардеробной, я схватила сумку, и закрыв на амбарный замок библиотеку, рванула домой. Попа была надёжно закрыта от посторонних глаз кофтой, но чувство стыда от произошедшего не давала мне покоя. Придя домой, я бросила сумку и влетев, как фурия, на кухню, повернулась к маме спиной, продемонстрировав свой «стыд».
- Божечки ты мои. Вот ведь шьют китайцы распроклятые, дрянь всякую. Ни одна русская попа не может в них поместиться. Беда прямо. Снимай скорей, зашью крепко, не заметит никто – причитала мамуля, всплескивая свои ручки в знак негодования по дешёвым трудам народов китайских.
- Выкинь эту дрянь, мама. Сегодня штаны опозорили меня так, что я готова пойти утопиться – кричала я, демонстрируя свои намерения резкими движениями, направленными в ванную комнату.
- Дитятко моё, куда ж ты собралась. У нас же с тобой душевая кабина. Ты как там топиться то удумала? Струю из душа посильнее что ли сделаешь, а ли рот широко откроешь? – труся за мной уже почти кричала мамуля.
- Уйди мама, я должна сделать это, чтобы смыть с себя позор вековой, иначе не быть мне никогда душевно успокоенной и незабвенно счастливой – рыдала я и открывала все краны подряд.
- Леночка, родная моя. Холодную то воду опять отобрали. В кипятке не очень хорошо будет топиться. Не сдюжишь ты такого мероприятия. Лучше кушать пойдём, я картошечки пожарила с котлетками, твоими любимыми – вещала за дверью мама.
- Я никогда больше не буду есть, мама – рыдала я и смотрела на кран, из которого пёр пар кипятка. Холодную действительно отобрали, опять. Представив себя в гробу, с ожогами разной степени на лице, мне вдруг расхотелось топиться, и я, закрыв все открытые краны, произнесла:
- Давай сварим брокколи. Полезно и вкусно. Так диетолог из интернета рассказывала. Я на работе смотрела.
- Кого сварим, дочка? – спросила мама.
- Не - кого. А - чего. Брокколи. Это капуста такая, ненашенская.
- И где я тебе её возьму, в семь вечера, стесняюсь тебя спросить? Магазин давно закрыт, к Зинке мужик на побывку приехал, она пораньше домой побежала.
- Вот ведь деревня. Нет бы супермаркет нам открыть, круглосуточный. Мы бы благодарны были, покупочки бы делали, полуночные. Так сказать, обогащали экономику страны своим стабильным желанием пожрать. Ан нет, сельпо одно стоит посреди всего посёлка, и вся наша деревня следит за единственной продавщицей в нём, а точнее, за её сексуальной жизнью.
- Ну чего ты разошлась то, кушать поди хочешь. Охолонись немного, пойдём на кухню – уговаривала меня мама, демонстрируя мне свои увлажнённые глаза, которые были в боевой готовности уронить скупую слезу.
- Нет мама, твёрдо уверовала, что есть не буду. Замуж хочу – отчеканила я и пошла переодеваться в домашний халат.
- И чем тебе с твоим замужеством картошка жареная помешала? – жалобно скулила из-под двери мама.
- А тем мама, что меня с такой филейной частью никто туда не берёт. Один единственный приличный мужчина, не пьяный между прочим, попался мне на пути, так я и там позор свой нашла, с рваной попой своей.
- Не с попой, а со штанами порванными. Коли понравилась, он завтра ещё раз придёт. А если не приглянулась, будь ты хоть скелет ходячий, не возвратиться никогда – продолжала верещать мама. Но я была кремень. Нет, значит нет. Сказала – отрезала. Как ни уговаривала меня, бесполезно. Ни в какую за стол не села. Чтобы не упасть в голодный обморок, решила, что пораньше лягу спать. Укрывшись одеялом, я немножко поскулила от жизни такой, и уснула.
Проснулась в два часа ночи. Желудок орал – хочу жрать…Да так, что соседи наверняка повыскакивали, подумав, что драная кошка в подвале ждёт своего принца хвостатого, демонстративно его подзывая. «Закопав» мысли, которые вещали у меня в голове: «А куда это ты собралась, уж не к холодильнику ли дорожку протаптываешь?», я уверенной походкой чеканила на кухню. Открыв заветную белую дверцу, начала сметать со скоростью света всё, что плохо или очень хорошо там лежало. Начиная от варёной свеклы, заканчивая двумя килограммами сарделек. Когда я сыто начала икать, решила испить водички. Еле дотащилась с набитым пупком до крана, и открыв воду, обнаружила, что холодную воду дали, и можно уже топиться. Но чего-то было уже не охота. «Завтра обязательно похудею. Буду бегать» - подумалось мне, и уверовав в эту правду, я пошлёпала спать.
Глава № 2
Утром меня разбудил проклятый будильник. Удивлённо посмотрев на дисплей, обнаружила, что вчера, в «сердцах» поставила его на пять утра.
«Ну что, раз решила, иди бегай. Желательно – трусцой» - сказала я себе и начала одеваться. Натянула трикошки, вытянутые на коленях, в которых я, вместе с мамой сажаю картошку на огороде, и одев серую майку, я решительно вышла в коридор. В нём меня ждало препятствие в виде мохнатой головы мамы, высунутой из двери её спальни.
- Ты куда, дочка? – встревоженно спросила она.
- Бегать – ответила я и начала шнуровать кеды.
- Чего, не отпускает никак, желание замуж? – снова спросила она.
- Даже не думай. Я – бронепоезд. Раз решила – так тому и быть – гордо выпятив подбородок сказала я и захлопнув входную дверь, вышла в прохладу подъезда. Все нормальные люди ещё дрыхли в своих кроватках, и мне очень хотелось к ним присоединиться. Но нет. Решила, так решила. Выйдя из подъезда, потрусила в сторону маленькой рощицы, которая росла прямо за нашей двухэтажной халупой.
И ведь целых пятнадцать минут, я наслаждалась бегом и прохладой майского утра. Пока не заколол бок. Потом как – то начало подтягивать в области груди, а потом свело ногу. Решив сбавить темп, я, удивляясь собственному упрямству, не смотря на сомнительную симптоматику происходящего, всё-таки продолжала мероприятие. Два раза наступив на собачью какашку, и три раза споткнувшись об острый камень, я упорно шла к заветной цели, зацепить моего мужчину подтянутыми формами своего собственного тела. Почему я решила, что мужчина уже вовсю «мой», и что я за одно пробежное утро сброшу сорок лишних килограмм, я так и не придумала. «Есть цель – иди к ней. Не можешь идти – ползи к ней» - вспоминала я народную мудрость и продолжала бежать. Когда солнце взошло, и стало тепло, я, сделав почётный – двадцатый круг, притормозила. Оглядевшись вокруг, и постояв ровно пять минут, решила идти домой, чтобы принять душ. Решение то я приняла, а вот как осуществить его, я уже не знала.
Ноги, которые ещё две минуты назад просто предупреждали меня, что лучше бы они отстегнулись вчера, на данную секунду уже просто стояли. И никакими усилиями моего головного мозга, идти не хотели. Я их и так уговаривала, и эдак, но они стояли на своём. «Не пойдём» - кричали они мне где –то снизу. С ними спорить было бесполезно, я их знала. Постояв ещё вот так пять минут, я попробовала обмануть саму себя. Аккуратно упав на колени, я сделала попытку пройти путь к дому с помощью способа, который называется «по-пластунски». Многие мужчины из моего посёлка частенько прибегали к данному методу, дабы добраться до дома, после обильного возлияния сорокоградусных напитков. И наблюдая за ними, я запомнила их нехитрые движения. «Попу наверх, левая рука вперёд, правая рука назад, левую ногу подтянуть, правую положить» - отсчитывала я сама себе ритм и добилась определённых усилий с помощью данного упражнения, продвинувшись аж на десять сантиметров ближе к дому. Мокрая от пота майка прилипала ко всем частям моего тела, трико вообще сползало со всех мест сразу, и мне воняло под нос различными биологическими отходами жизнедеятельности человека и собаки, а также кошки и даже мышки. Короче – так себе впечатление от происходящего.
- А вот я так и знала, - проскрипел противный голос соседки снизу, бабы Нюры, - что все интеллигентные библиотекарши, которые нос воротят от народных гуляний, на самом деле, запойные ханыги. А теперь, смотря на твою оттопыренную попу, в это твёрдо уверовала. Не пьёт она, как же!
Я, прекрасно понимая, что никакие аргументы мира не свернут эту противную женщину с диагноза, который она мне влепила не глядя, горько вздохнула. Подняв голову и оглядев мутными глазами территорию, которую придётся таким способом преодолеть, помахала отрицательно своей гривой, собранной предварительно в конских хвост.
- Баба Нюра, позови маму пожалуйста – жалобно заскулила я.
- Ты серьёзно? Эта святая женщина, которая всегда давала мне тысячу до получки, должна лицезреть это безобразие? – продолжала издеваться на до мной стерва с нижнего этажа. Я внимательно поковырялась в воспоминаниях жития – бытия в моём подъезде, вынула последний аргумент для неё из – за пазухи:
- Если вы сейчас маму не позовёте, я всему посёлку растреплю, что, когда ваш ненаглядный деда Валера уходит на дежурство, сторожить единственную школу в посёлке, к вам приходит его друг деда Вася, который, в свою очередь, не такой уж и больной, и слабый на интимные места, как он всем рассказывает. И в красках расскажу, в художественных описаниях с вывертами и эпитетами. Я это умею, вы знаете.
Баба Нюра на секунду задумалась, а потом решилась на серьёзный шаг в своей жизни. Всё-таки позвать мою маму.
- Ладно, малахольная. Так и быть, подсоблю. Стой здесь, никуда не уходи – сказала она и ринулась к нашему дому.
Что было чуть позже, описать практически невозможно. Мама прибежала через две секунды, напоминая мне выпущенную из вражеского оружия пулю. Она причитала, всплескивала руками и во всю мощную свою глотку орала на соседку:
- Ты, пьяна харя, решила, что моя красотулечка на дороге валяется, потому что тоже не равнодушна к бутылке с узким горлышком? Это моя кровиночка, которая шампанское раз в год пьёт и то морщится? Да как ты посмела, коза ты драная, после всего, что мы для тебя сделали.
- Ты чего, Светка? Да я чего, я это так, показалось просто – начала оправдываться баба Нюра, пятясь назад походкой рака. Когда конфликт был исчерпан, меня подняли с земли. Практически героическими усилиями эти две святые женщины волоком дотащили меня до родной хаты, где аккуратной кучей сложили на пол ванной, чтобы я отдохнула. Вместо того, чтобы сгореть со стыда в очередной раз за сутки, я начала смеяться. И делала это так интенсивно, что истерика не заставила себя ждать, а потом моя любимая икота пришла, и мне стало совсем паршиво. Мама прибежала с мокрым полотенцем, валидолом, стаканом воды и обезболивающими таблетками. Запихнув в меня все эти средства от «стресса», присела рядом и вздохнула:
- Знаешь, что, дочка? Брокколи я тебе конечно куплю, и, если надо, ещё раз приволоку домой. Но вот вопрос у меня назрел один. На кой ляд тебе всё это надо?
- Хочу замуж, детей нарожать и счастливой быть – сказала я и опустила глаза в пол.
- Эх. Дурочка ты моя. Кабы мужики на худых только женились, матушка Русь бы уже давно с лица земли сошла, потому как мы плодиться бы перестали. А страна у нас необыкновенно крепкая, потому как красавицы мы все тут, как на подбор.
