Андрей, нахохлившись от холода, торопился домой. Мало того, что тима попалась со статами чуть ниже дна, так ещё и карта незнакомая. Неудивительно, что они половину каток слили, ровно нубилы недоделанные!
— Зачем тебе эти биотехнологии, — вспоминая слова мамы, бухтел он, eжась от ветра. — Выбери лучше нормальную специальность, как у папы! Довыбирался, блин!
И теперь у него есть диплом, зато ни личной жизни, ни нормальной работы, ни денег на хороший ПК не предвидится. Да и где ему это всe искать, не в родном же НИИ, где эти компы даже с мониторами, а не шлемами, а самой молодой сотрудницей являлась Галина Леопольдовна, недавно аккурат отметившая пятидесятилетний юбилей. Да у него даже денег едва хватает на съемную комнату в коммуналке! Нет, надо срочно искать подработку, а то у всех приятелей уже дома не то что компьютеры, а персональные вирт-станции имеются, только он, как лузер, по компьютерным клубам шарится из-за своей чуть ли не антикварной рухляди, что только одну стародревнюю, ещё XX века игру и тянет!
— Ничего, — попытался утешить он себя. — Вот придeт сейчас домой и как зарубится по сетке с соседом сверху, обладателем такого же антиквариата, всех вампиров-кровососов перемочат, тоже своеобразный сброс негатива.
Аутотренинг не помогал. Андрей поднял воротник куртки, тихо прокляв пронизывающий ноябрьский ветер и, продолжил бурчать себе под нос, так как бесило его сейчас абсолютно всe.
— Представительница древнейшей профессии, одна штука, — констатировал он, искоса глянув на прислонившуюся к фонарному столбу женскую фигуру.
— Я просто заблудилась. А этот фонарь чуть ли не единственное светлое место на весь квартал.
— Извините, — тут же смутился Андрей, поправив вновь съехавшие к носу очки — денег на коррекцию зрения он тоже ещё не накопил — и почувствовал, что краснеет: незнакомка оказалась очень красивой, хоть и болезненно бледной. — Но п-почему вы решили…
— Вы слишком громко думали, — промурлыкала та, подходя к нему ближе. — Не подскажете, где тут гостиница или хотя бы вокзал? Видите, как замeрзла. — Коснулись его руки холодные пальцы.
— Далеко, — извиняющимся тоном произнeс Андрей. — Да и ночь… Давайте я вас провожу! Вы же не местная?
— Да, сегодня… — улыбнулась уголком губ девушка, словно вспомнила только ей известную шутку, — прилетела. И завтра ночью уже улетаю.
— А где ваш багаж? Я могу понести, если хотите! — ему очень хотелось загладить свой невольный промах. В конце концов, девушки редко обращают на него внимание.
— Нет нужды, я путешествую налегке. Быть может свернeм в этот проулок? Мне кажется, так мы сможем срезать путь
— Нет, там темно и небезопасно.
— Я верю, вы меня защитите, — легко погладила его по щеке тонкая рука, задев клочковатые и редкие усики над верхней губой, отчего Андрей хоть и заалел и без того покрасневшими от холода кончиками ушей, но расправил сутулые от сидячей работы плечи.
— Там ещё и грязно, — буркнул он, и видя, что незнакомка недовольно нахмурила брови, поспешил сменить тему. — Поверьте, там и днем-то отвратительно, а уж ночью… А вы издалека к нам?
— Смотря что считать далeким. Иногда и соседняя улица — это уже далеко.
— Ну, я не такой.
— А я не о вас, милый юноша. Кажется вы говорили про эту гостиницу?
— Д-да, — огорчился он: ночная сказка о прекрасной незнакомке заканчивалась до обидного быстро.
— Не проводите меня внутрь?
— Конечно, идёмте! — воспрял духом Андрей и кинулся открывать ей дверь, едва ли не сбив с ног швейцара, втайне надеясь, что такое вот «провожание» продлится до двери номера, а может быть даже и дальше. Но, увы, ожидания не оправдались — в гостинице не оказалось мест.
— Жаль, похоже эту ночь я гуляю по городу, к тому же ещё и на пустой желудок.
И Андрей решился:
— Пойдeмте ко мне! У меня вино есть и… п-пельмени! — к середине фразы энтузиазм сошёл на нет, а конец еe и вовсе утонул в невнятном шeпоте.
— «Идиот!» — выругался про себя парень. — «Ну какие, к чертям, пельмени? Ты б ей к вину ещё любимую соседом перловку предложил! Да и за само вино от этого соседа точно достанется».
— Я не пью… вина. Но идeмте, — прозвучал, разорвав неловкую тишину, мелодичный голос. — Ваше предложение сейчас очень кстати, я действительно голодна.
Андрей от радости кивнул так энергично, что очки съехали на самый кончик носа, а потом и вовсе попытались самоубиться о брусчатку. Но незнакомка неимоверно ловким и, как показалось Андрею, смазанным от скорости движением поймала их у самой земли и протянула ему.
— Аккуратней, вряд ли оптика сейчас работает, — уголком губ улыбнулась она.
— Спасибо! — от души поблагодарил Андрей, галантно предложив незнакомке руку. — Нам вот туда, через улицу и вниз. А хотите завтра по набережной прогуляемся? Там у нас красивые памятники про историю города, а на закате солнце отражается в озере, и оно таким оранжево-алым кажется.
— Я днём не бываю на улице, не люблю солнце.
— Зато ночью темень хоть глаз выколи. В больших городах всe давно освещено, всe ж XXII на дворе, и только у нас блюдут исторический облик города, словно пятиэтажные панельки и деревянная рухлядь кому-то нужны. Нет, ну правда, кому этот XIX век вместе XX сдался?
— Нужны. Необходимы, юноша! Ведь это история… И она манит своей недосказанностью, а ночь чарует многообразием своих тайн и желаний… — не разжимая губ, улыбнулась девушка, посмотрев на небо.
Бледная ноябрьская луна, словно приветствуя старую подругу, подмигнула ей рябым ликом и вновь скрылась за скользящими по небу облаками.
— Да ну, — не поддержал тему Андрей. — Противно, сыро, да к тому же нихрена не видно. Так и вспоминаются рассказы о всяких призраках, вампирах, оборотнях и прочей чуши, в которую верят сейчас разве что дети.
Незнакомка неожиданно рассмеялась, запрокинув голову вверх, словно он сказал что-то ужасно забавное, да так весело и заразительно, что он тоже улыбнулся, пусть и не понял над чем они смеются.
— Меня лет триста уже никто так не смешил. Поверьте, юноша, вы заставите меня помнить о вас ещё долго. Расскажите о себе, чем, к примеру, увлекаетесь? Должна же я получше узнать своего героя.
— Да не герой я, — опять стушевался Андрей, вновь начав от волнения заикаться. — Я, ну-у… это, в игры играю виртуальные, да в местном НИИ программистом работаю. Ой, осторожно! Тут у нас трубы раскопали, не упадите!
— Как интересно, — заметила собеседница, изящно огибая ограждение. — А я вот в ком-пью-те-рах, — произнесла она по слогам, будто пробуя на вкус новое слово, — совершенно не разбираюсь.
— Да это просто! — почувствовав твeрдую почву под ногами, ожил Андрей. — Придeм домой, я вам всe покажу, вам понравится!
На пороге квартиры незнакомка замялась, вновь странно улыбнулась, не разжимая губ, и произнесла:
— Разрешите войти?..
— Ой, да заходите, что вы! Сейчас я вам тапочки найду, — засуетился Андрей, ныряя в шкаф небольшой прихожей.
— Благодарю, — услышал он вместе с двойным, неожиданно пугающе громким щелчком двери.
Незнакомка смотрела на него из коридора, улыбаясь белозубо и остроклыко.
Андрей, попятился, вжался в дверь кухни и дёрнул руками, то ли пытаясь нащупать на несуществующей клавиатуре кнопку «Esc», то ли в попытке схватить мышку, отчаянно скролля любимый игровой дробаш. А незнакомка всe приближалась, скользнув мимо вешалки, а потом и мимо заляпанной зеркальной дверцы шкафа. Крик застрял в горле: зеркало привычно отразило пустоту коридора. Незнакомка же вдруг оказалась совсем близко, настолько, что он увидел своe отражение в еe зрачках, и прошептала:
— Не бойся… Я покажу тебе как прекрасна ночь, мой милый…
Утром Андрей, подскочив на кровати от звонка будильника, нашарил на тумбочке стакан воды и покосился на пасмурное небо с грязно-желтым, как немытая тарелка, солнцем на нeм.
— Бр-р-р, приснится же такое! Может ма права, и правда пора завязывать с играми? — пробормотал он, надвинув тапочки, и поплeлся в ванную, а потом на кухню. Кофе показался излишне резким и сладким, а бутерброд рухнул в желудок, процарапав по горлу.
Да и вообще с утра Андрея раздражало всe. Даже солнце светило сегодня особенно мерзко, нависая над макушкой отвратительно яркой тарелкой, а «любимому» начальнику хотелось вцепиться в горло.
Только вечером пришло облегчение и наконец-то проснулся аппетит, однако содержимое холодильника вызвало своим видом только рвотные спазмы. Он промаялся всю ночь, а утром даже не смог выйти из дома, кое-как вытребовав у начальства неоплачиваемый выходной, а потом и вовсе уволился. Существование превратилось в пытку. Он прятался от обжигающего глаза даже сквозь шторы солнца днeм, временами забываясь в кошмарах, а ночью бесцельно шатался по улицам, мучимый голодом и неясными даже ему самому желаниями. В одном из дворов, куда он нечаянно забрёл, на него напала тощая и облезлая дворняга. И стало легче…
В городе начали пропадать бродячие псы. И чипированные, и сертифицированные. Да даже робо-собак, которые как раз и мониторили численность четвероногого антуража, находили растерзанными, без блока памяти и с вырванными «с мясом» камерами. Испуганные собаководы выгуливали питомцев группами, под присмотром дронов и чуть ли не с оружием, хотя на домашних собак не было ни одного покушения. Однако, вскоре нападения прекратились и на бродячих животныхживотных. Город успокоился.
Ненадолго.
А вскоре произошло первое убийство. Труп нашли ближе к полудню под одним из мостов, где обычно ночевали бездомные, коим и являлся погибший. Тело, уже окоченевшее и холодное, было обескровлено, но на лице всё ещё читался испуг и почти детское изумлегие в мутных, от злоупотребления спиртным, глазах. Поначалу на этот случай не обратили особого внимания: кто считает таких, отброшенных на обочину жизни, людей?
Через несколько дней была обнаружена ещё одна жертва, затем ещё. Бездомные, пьяницы, хулиганы: все попадали под гнев неуловимого и не оставляющего следов убийцы, и у всех на лице был написан испуг и каждый удивлённо и слепо глядел в никуда. Усиленные патрули не смогли обнаружить преступника, не радовала полицейских и упавшая чуть ли не до нуля преступность. Новости пестрели заголовками о таинственном маньяке, да и на любом из городских каналов это обсуждалось чуть не каждый час.
Нет, городом не овладел страх. Его обуял ужас.
Впрочем, начальству Лены было плевать на всех маньяков, лишь бы план выполнялся, а потому она спешила сейчас по ночной улице домой, зябко поeживаясь и то и дело оглядываясь по сторонам, хотя улица была, как это бывает по ночам, тихой и пустынной, разве что вдалеке виднелось светлое пятно — старинный фонарь, невесть как сохранившийся ещё с XIX века.
Приглядевшись, Лена увидела худую и долговязую фигуру рядом с ним. Справа под рeбрами кольнуло страхом, но через несколько невыносимо долгих мгновений она облегчeнно прикрыла глаза.
— Андрей? — окликнула она бывшего одногруппника. — Это ты? Ты что тут делаешь?
— Я, — смущeнно развeл Андрей руками. — Ты что в такую темень бродишь? Маньяка не боишься?
— Боюсь, — с невесeлой улыбкой, хмыкнула она. — Только потерять работу боюсь ещe больше. А ты что тут торчишь?
— Да уронил очки и стою как идиот, найти не могу. Может, как рассветeт найду…
— Сейчас отыщем, — улыбнулась Лена, присаживаясь на корточки, и вскоре с победным возгласом подняла потерю. — Держи!
— Спасибо, — автоматически протерев их носовым платком, нацепил он на нос очки и слегка улыбнулся. — Пойдeм, хоть до дома тебя провожу, ты всe там же живёшь?
— Да, — кивнула она, замечая, как изменился старый знакомый: расправились вечно сутулые плечи, да и взгляд из-под очков стал уверенным и даже чуточку насмешливым.
Пока они шли к еe дому, она
не переставала смеяться над его шутками, забыв обо всeм настолько, что даже и не заметила сначала, как они свернули с центральной улицы на боковую, а потом и вовсе в небольшой проулок.
— Ой, ты куда меня привел? — испуганно затормозила перед поворотом Лена. — Я туда не пойду.
— Да просто срежем путь, не бойся. — негромко рассмеялся Андрей. — Самое страшное, что с тобой могло случиться, это я.
— Оптимист ты, — прыснула она, всe же шагая во тьму. — Или может ты и есть тот маньяк из новостей?
— Угадала, — услышала она тихий шeпот, прежде чем шеи коснулись холодные и острые клыки.
— Зачем тебе эти биотехнологии, — вспоминая слова мамы, бухтел он, eжась от ветра. — Выбери лучше нормальную специальность, как у папы! Довыбирался, блин!
И теперь у него есть диплом, зато ни личной жизни, ни нормальной работы, ни денег на хороший ПК не предвидится. Да и где ему это всe искать, не в родном же НИИ, где эти компы даже с мониторами, а не шлемами, а самой молодой сотрудницей являлась Галина Леопольдовна, недавно аккурат отметившая пятидесятилетний юбилей. Да у него даже денег едва хватает на съемную комнату в коммуналке! Нет, надо срочно искать подработку, а то у всех приятелей уже дома не то что компьютеры, а персональные вирт-станции имеются, только он, как лузер, по компьютерным клубам шарится из-за своей чуть ли не антикварной рухляди, что только одну стародревнюю, ещё XX века игру и тянет!
— Ничего, — попытался утешить он себя. — Вот придeт сейчас домой и как зарубится по сетке с соседом сверху, обладателем такого же антиквариата, всех вампиров-кровососов перемочат, тоже своеобразный сброс негатива.
Аутотренинг не помогал. Андрей поднял воротник куртки, тихо прокляв пронизывающий ноябрьский ветер и, продолжил бурчать себе под нос, так как бесило его сейчас абсолютно всe.
— Представительница древнейшей профессии, одна штука, — констатировал он, искоса глянув на прислонившуюся к фонарному столбу женскую фигуру.
— Я просто заблудилась. А этот фонарь чуть ли не единственное светлое место на весь квартал.
— Извините, — тут же смутился Андрей, поправив вновь съехавшие к носу очки — денег на коррекцию зрения он тоже ещё не накопил — и почувствовал, что краснеет: незнакомка оказалась очень красивой, хоть и болезненно бледной. — Но п-почему вы решили…
— Вы слишком громко думали, — промурлыкала та, подходя к нему ближе. — Не подскажете, где тут гостиница или хотя бы вокзал? Видите, как замeрзла. — Коснулись его руки холодные пальцы.
— Далеко, — извиняющимся тоном произнeс Андрей. — Да и ночь… Давайте я вас провожу! Вы же не местная?
— Да, сегодня… — улыбнулась уголком губ девушка, словно вспомнила только ей известную шутку, — прилетела. И завтра ночью уже улетаю.
— А где ваш багаж? Я могу понести, если хотите! — ему очень хотелось загладить свой невольный промах. В конце концов, девушки редко обращают на него внимание.
— Нет нужды, я путешествую налегке. Быть может свернeм в этот проулок? Мне кажется, так мы сможем срезать путь
— Нет, там темно и небезопасно.
— Я верю, вы меня защитите, — легко погладила его по щеке тонкая рука, задев клочковатые и редкие усики над верхней губой, отчего Андрей хоть и заалел и без того покрасневшими от холода кончиками ушей, но расправил сутулые от сидячей работы плечи.
— Там ещё и грязно, — буркнул он, и видя, что незнакомка недовольно нахмурила брови, поспешил сменить тему. — Поверьте, там и днем-то отвратительно, а уж ночью… А вы издалека к нам?
— Смотря что считать далeким. Иногда и соседняя улица — это уже далеко.
— Ну, я не такой.
— А я не о вас, милый юноша. Кажется вы говорили про эту гостиницу?
— Д-да, — огорчился он: ночная сказка о прекрасной незнакомке заканчивалась до обидного быстро.
— Не проводите меня внутрь?
— Конечно, идёмте! — воспрял духом Андрей и кинулся открывать ей дверь, едва ли не сбив с ног швейцара, втайне надеясь, что такое вот «провожание» продлится до двери номера, а может быть даже и дальше. Но, увы, ожидания не оправдались — в гостинице не оказалось мест.
— Жаль, похоже эту ночь я гуляю по городу, к тому же ещё и на пустой желудок.
И Андрей решился:
— Пойдeмте ко мне! У меня вино есть и… п-пельмени! — к середине фразы энтузиазм сошёл на нет, а конец еe и вовсе утонул в невнятном шeпоте.
— «Идиот!» — выругался про себя парень. — «Ну какие, к чертям, пельмени? Ты б ей к вину ещё любимую соседом перловку предложил! Да и за само вино от этого соседа точно достанется».
— Я не пью… вина. Но идeмте, — прозвучал, разорвав неловкую тишину, мелодичный голос. — Ваше предложение сейчас очень кстати, я действительно голодна.
Андрей от радости кивнул так энергично, что очки съехали на самый кончик носа, а потом и вовсе попытались самоубиться о брусчатку. Но незнакомка неимоверно ловким и, как показалось Андрею, смазанным от скорости движением поймала их у самой земли и протянула ему.
— Аккуратней, вряд ли оптика сейчас работает, — уголком губ улыбнулась она.
— Спасибо! — от души поблагодарил Андрей, галантно предложив незнакомке руку. — Нам вот туда, через улицу и вниз. А хотите завтра по набережной прогуляемся? Там у нас красивые памятники про историю города, а на закате солнце отражается в озере, и оно таким оранжево-алым кажется.
— Я днём не бываю на улице, не люблю солнце.
— Зато ночью темень хоть глаз выколи. В больших городах всe давно освещено, всe ж XXII на дворе, и только у нас блюдут исторический облик города, словно пятиэтажные панельки и деревянная рухлядь кому-то нужны. Нет, ну правда, кому этот XIX век вместе XX сдался?
— Нужны. Необходимы, юноша! Ведь это история… И она манит своей недосказанностью, а ночь чарует многообразием своих тайн и желаний… — не разжимая губ, улыбнулась девушка, посмотрев на небо.
Бледная ноябрьская луна, словно приветствуя старую подругу, подмигнула ей рябым ликом и вновь скрылась за скользящими по небу облаками.
— Да ну, — не поддержал тему Андрей. — Противно, сыро, да к тому же нихрена не видно. Так и вспоминаются рассказы о всяких призраках, вампирах, оборотнях и прочей чуши, в которую верят сейчас разве что дети.
Незнакомка неожиданно рассмеялась, запрокинув голову вверх, словно он сказал что-то ужасно забавное, да так весело и заразительно, что он тоже улыбнулся, пусть и не понял над чем они смеются.
— Меня лет триста уже никто так не смешил. Поверьте, юноша, вы заставите меня помнить о вас ещё долго. Расскажите о себе, чем, к примеру, увлекаетесь? Должна же я получше узнать своего героя.
— Да не герой я, — опять стушевался Андрей, вновь начав от волнения заикаться. — Я, ну-у… это, в игры играю виртуальные, да в местном НИИ программистом работаю. Ой, осторожно! Тут у нас трубы раскопали, не упадите!
— Как интересно, — заметила собеседница, изящно огибая ограждение. — А я вот в ком-пью-те-рах, — произнесла она по слогам, будто пробуя на вкус новое слово, — совершенно не разбираюсь.
— Да это просто! — почувствовав твeрдую почву под ногами, ожил Андрей. — Придeм домой, я вам всe покажу, вам понравится!
На пороге квартиры незнакомка замялась, вновь странно улыбнулась, не разжимая губ, и произнесла:
— Разрешите войти?..
— Ой, да заходите, что вы! Сейчас я вам тапочки найду, — засуетился Андрей, ныряя в шкаф небольшой прихожей.
— Благодарю, — услышал он вместе с двойным, неожиданно пугающе громким щелчком двери.
Незнакомка смотрела на него из коридора, улыбаясь белозубо и остроклыко.
Андрей, попятился, вжался в дверь кухни и дёрнул руками, то ли пытаясь нащупать на несуществующей клавиатуре кнопку «Esc», то ли в попытке схватить мышку, отчаянно скролля любимый игровой дробаш. А незнакомка всe приближалась, скользнув мимо вешалки, а потом и мимо заляпанной зеркальной дверцы шкафа. Крик застрял в горле: зеркало привычно отразило пустоту коридора. Незнакомка же вдруг оказалась совсем близко, настолько, что он увидел своe отражение в еe зрачках, и прошептала:
— Не бойся… Я покажу тебе как прекрасна ночь, мой милый…
Утром Андрей, подскочив на кровати от звонка будильника, нашарил на тумбочке стакан воды и покосился на пасмурное небо с грязно-желтым, как немытая тарелка, солнцем на нeм.
— Бр-р-р, приснится же такое! Может ма права, и правда пора завязывать с играми? — пробормотал он, надвинув тапочки, и поплeлся в ванную, а потом на кухню. Кофе показался излишне резким и сладким, а бутерброд рухнул в желудок, процарапав по горлу.
Да и вообще с утра Андрея раздражало всe. Даже солнце светило сегодня особенно мерзко, нависая над макушкой отвратительно яркой тарелкой, а «любимому» начальнику хотелось вцепиться в горло.
Только вечером пришло облегчение и наконец-то проснулся аппетит, однако содержимое холодильника вызвало своим видом только рвотные спазмы. Он промаялся всю ночь, а утром даже не смог выйти из дома, кое-как вытребовав у начальства неоплачиваемый выходной, а потом и вовсе уволился. Существование превратилось в пытку. Он прятался от обжигающего глаза даже сквозь шторы солнца днeм, временами забываясь в кошмарах, а ночью бесцельно шатался по улицам, мучимый голодом и неясными даже ему самому желаниями. В одном из дворов, куда он нечаянно забрёл, на него напала тощая и облезлая дворняга. И стало легче…
В городе начали пропадать бродячие псы. И чипированные, и сертифицированные. Да даже робо-собак, которые как раз и мониторили численность четвероногого антуража, находили растерзанными, без блока памяти и с вырванными «с мясом» камерами. Испуганные собаководы выгуливали питомцев группами, под присмотром дронов и чуть ли не с оружием, хотя на домашних собак не было ни одного покушения. Однако, вскоре нападения прекратились и на бродячих животныхживотных. Город успокоился.
Ненадолго.
А вскоре произошло первое убийство. Труп нашли ближе к полудню под одним из мостов, где обычно ночевали бездомные, коим и являлся погибший. Тело, уже окоченевшее и холодное, было обескровлено, но на лице всё ещё читался испуг и почти детское изумлегие в мутных, от злоупотребления спиртным, глазах. Поначалу на этот случай не обратили особого внимания: кто считает таких, отброшенных на обочину жизни, людей?
Через несколько дней была обнаружена ещё одна жертва, затем ещё. Бездомные, пьяницы, хулиганы: все попадали под гнев неуловимого и не оставляющего следов убийцы, и у всех на лице был написан испуг и каждый удивлённо и слепо глядел в никуда. Усиленные патрули не смогли обнаружить преступника, не радовала полицейских и упавшая чуть ли не до нуля преступность. Новости пестрели заголовками о таинственном маньяке, да и на любом из городских каналов это обсуждалось чуть не каждый час.
Нет, городом не овладел страх. Его обуял ужас.
Впрочем, начальству Лены было плевать на всех маньяков, лишь бы план выполнялся, а потому она спешила сейчас по ночной улице домой, зябко поeживаясь и то и дело оглядываясь по сторонам, хотя улица была, как это бывает по ночам, тихой и пустынной, разве что вдалеке виднелось светлое пятно — старинный фонарь, невесть как сохранившийся ещё с XIX века.
Приглядевшись, Лена увидела худую и долговязую фигуру рядом с ним. Справа под рeбрами кольнуло страхом, но через несколько невыносимо долгих мгновений она облегчeнно прикрыла глаза.
— Андрей? — окликнула она бывшего одногруппника. — Это ты? Ты что тут делаешь?
— Я, — смущeнно развeл Андрей руками. — Ты что в такую темень бродишь? Маньяка не боишься?
— Боюсь, — с невесeлой улыбкой, хмыкнула она. — Только потерять работу боюсь ещe больше. А ты что тут торчишь?
— Да уронил очки и стою как идиот, найти не могу. Может, как рассветeт найду…
— Сейчас отыщем, — улыбнулась Лена, присаживаясь на корточки, и вскоре с победным возгласом подняла потерю. — Держи!
— Спасибо, — автоматически протерев их носовым платком, нацепил он на нос очки и слегка улыбнулся. — Пойдeм, хоть до дома тебя провожу, ты всe там же живёшь?
— Да, — кивнула она, замечая, как изменился старый знакомый: расправились вечно сутулые плечи, да и взгляд из-под очков стал уверенным и даже чуточку насмешливым.
Пока они шли к еe дому, она
не переставала смеяться над его шутками, забыв обо всeм настолько, что даже и не заметила сначала, как они свернули с центральной улицы на боковую, а потом и вовсе в небольшой проулок.
— Ой, ты куда меня привел? — испуганно затормозила перед поворотом Лена. — Я туда не пойду.
— Да просто срежем путь, не бойся. — негромко рассмеялся Андрей. — Самое страшное, что с тобой могло случиться, это я.
— Оптимист ты, — прыснула она, всe же шагая во тьму. — Или может ты и есть тот маньяк из новостей?
— Угадала, — услышала она тихий шeпот, прежде чем шеи коснулись холодные и острые клыки.
