Кряхтя, старик поднимался по дубу, перешагивая со ступеньки на ступеньку.
— Да, времена-а… — бухтел он. — А ведь ране на одном дыхании взбирался. А нонче? Нет уж, не царское это дело! Пускай вдругоряд друже сам к нему в гости наведывается.
Фу-х, добрался вроде.
На пороге уже торчал Водяной, улыбаясь во весь свой широкий рот.
— Ванюша! Проходи, дорогой! Как жена? Как дочки? Как корона, хе-хе? Не жмёт?
— Да ну тебя, — беззлобно фыркнул он в ответ, пытаясь отдышаться. — Мало того, что в моём корабле живёшь, так ещё и язвишь! А меня радикулит, мать его, замучил.
— Живу, — согласился старый друг. — Да ты проходи, проходи! Урсула с утра пирожочков с молодильными яблочками напекла. Вку-усные! И Забаве захватишь. Я уж самовар раскочегарил.
— Всё-то ты знаешь! И Урсула твоя…
— Ванюша, я ж сказочный персонаж, мне по должности положено. А что Урсула? Ну да, ведьмой была морской. И из-за фигуры комплексовала на русалок этих худосочных глядючи. Зато сейчас посмотри как цветет, любо же дорого! Мы с ней как во студёный водице друг друга увидали, так полвека и не расстаёмся. Ноги вот нам сделала. А ежели по морю заскучаем, так кораблик недолго поднять и вперёд. А хочешь в следующий раз с нами?
— Хочу. Да только царство на кого оставишь? — махнул рукой Иван, дуя на чай с заговоренными травами и молодея с каждым пирожком. — Я своё в юности отгулял, чего тот побег из терема стоил!
— Хорошие были времена, весeлые! — усмехнулся Водяной. — Уж как царь-батюшка тогда гневаться на Полкана изволил даже мне на болоте слышно было! Вань полетели, а? Царство на дочку старшую оставишь, она ж у тебя у-ух! — потряс он свободной рукой.
— Это да… — вздохнул Ваня. — Скажешь тоже, на дочку! Принцев всех разогнала, Артуру меч поломала. Чуть до разрыва дипломатических отношений не довела, зараза! Благо, Мерлин нашу самогонку уважает: сошлись на откупном в тридцать бочонков. С Илюшей Муромцем только дружит. Фие.. Фря... Френдом называет. Пить с ним узвары да кофеи заморские и супостатов по границам бить горазда, а о продолжении рода подумать — ни-ни. Как я её замуж-то выдам?
— А за Илью и выдай! Она девка справная, мозги имеются. Так, решено. Считай, что мы вас на две седьмицы похищаем! — глядя на светлеющего лицом приятеля, стукнул кулаком по столу его собеседник. — Я, в конце концов, нечистая сила!
Через час царёва дочь прижимала к себе подаренный дядюшкой Водяным меч-кладенец и выслушивала шагающего взад-вперед между ней и троном отца, пока мама за ширмой, жуя один за другим пирожки, мерила наряды её средней сестрицы, да только и могла что кивать в изумлении.
— Значит так, Гвинивера, мы в отпуск. Ты за старшую. На войну не ходить, послов не обижать. Вернёмся — свадьбу твою с Муромцем сыграем. Поняла?
— Да! — радостно завопила она, так обнимая папеньку, что у того хрустнуло в пояснице. А заодно и отпустил радикулит. — Поняла!
Ещё через полчаса корабль летел к тёплому морю. На его носу две девушки пили чай, а ветер играл их распущенными волосами.
— Вот видишь, дорогая Русалочка, — улыбнулась одна из них, беззвучно ставя чашечку тонкого фарфора на блюдце. — Главное — это вера в чудеса. Да и принц тот — козёл каких поискать, я тоже говорила. Но ты же не верила. Права я была?
— Права, крёстная.
А попутный ветер пел в парусах: в добрый путь.
— Да, времена-а… — бухтел он. — А ведь ране на одном дыхании взбирался. А нонче? Нет уж, не царское это дело! Пускай вдругоряд друже сам к нему в гости наведывается.
Фу-х, добрался вроде.
На пороге уже торчал Водяной, улыбаясь во весь свой широкий рот.
— Ванюша! Проходи, дорогой! Как жена? Как дочки? Как корона, хе-хе? Не жмёт?
— Да ну тебя, — беззлобно фыркнул он в ответ, пытаясь отдышаться. — Мало того, что в моём корабле живёшь, так ещё и язвишь! А меня радикулит, мать его, замучил.
— Живу, — согласился старый друг. — Да ты проходи, проходи! Урсула с утра пирожочков с молодильными яблочками напекла. Вку-усные! И Забаве захватишь. Я уж самовар раскочегарил.
— Всё-то ты знаешь! И Урсула твоя…
— Ванюша, я ж сказочный персонаж, мне по должности положено. А что Урсула? Ну да, ведьмой была морской. И из-за фигуры комплексовала на русалок этих худосочных глядючи. Зато сейчас посмотри как цветет, любо же дорого! Мы с ней как во студёный водице друг друга увидали, так полвека и не расстаёмся. Ноги вот нам сделала. А ежели по морю заскучаем, так кораблик недолго поднять и вперёд. А хочешь в следующий раз с нами?
— Хочу. Да только царство на кого оставишь? — махнул рукой Иван, дуя на чай с заговоренными травами и молодея с каждым пирожком. — Я своё в юности отгулял, чего тот побег из терема стоил!
— Хорошие были времена, весeлые! — усмехнулся Водяной. — Уж как царь-батюшка тогда гневаться на Полкана изволил даже мне на болоте слышно было! Вань полетели, а? Царство на дочку старшую оставишь, она ж у тебя у-ух! — потряс он свободной рукой.
— Это да… — вздохнул Ваня. — Скажешь тоже, на дочку! Принцев всех разогнала, Артуру меч поломала. Чуть до разрыва дипломатических отношений не довела, зараза! Благо, Мерлин нашу самогонку уважает: сошлись на откупном в тридцать бочонков. С Илюшей Муромцем только дружит. Фие.. Фря... Френдом называет. Пить с ним узвары да кофеи заморские и супостатов по границам бить горазда, а о продолжении рода подумать — ни-ни. Как я её замуж-то выдам?
— А за Илью и выдай! Она девка справная, мозги имеются. Так, решено. Считай, что мы вас на две седьмицы похищаем! — глядя на светлеющего лицом приятеля, стукнул кулаком по столу его собеседник. — Я, в конце концов, нечистая сила!
Через час царёва дочь прижимала к себе подаренный дядюшкой Водяным меч-кладенец и выслушивала шагающего взад-вперед между ней и троном отца, пока мама за ширмой, жуя один за другим пирожки, мерила наряды её средней сестрицы, да только и могла что кивать в изумлении.
— Значит так, Гвинивера, мы в отпуск. Ты за старшую. На войну не ходить, послов не обижать. Вернёмся — свадьбу твою с Муромцем сыграем. Поняла?
— Да! — радостно завопила она, так обнимая папеньку, что у того хрустнуло в пояснице. А заодно и отпустил радикулит. — Поняла!
Ещё через полчаса корабль летел к тёплому морю. На его носу две девушки пили чай, а ветер играл их распущенными волосами.
— Вот видишь, дорогая Русалочка, — улыбнулась одна из них, беззвучно ставя чашечку тонкого фарфора на блюдце. — Главное — это вера в чудеса. Да и принц тот — козёл каких поискать, я тоже говорила. Но ты же не верила. Права я была?
— Права, крёстная.
А попутный ветер пел в парусах: в добрый путь.
