МФУ
Епать, - затараторила Ольга в трубку опустив приветствие – Помнишь я лет пятнадцать назад хвасталась, что купила бандурину с двумя хреновинами? – не дождавшись ответа она продолжила. - Я тоже не помнила до сегодняшнего дня. Понесло меня на антресоли, а там лежит эта хрень. Вот, думаю, какая прелесть. Как раз спину прихватило. Я в розетку и давай возюкать: спина, ноги, задница. Сидя не удобно. Легла на кровать - красота лежишь, в телек лупишься, руками водишь – красоту наводишь. Лимфодренаж себе за бесплатно обеспечиваешь. Вожу- вожу, а бандурина тяжелая и как покатится вниз по ноге и одной дребезжащей хреновиной прям на причинное место. Ну, ты поняла! Так вот, теперь и мужа можно в командировку отпускать и хранить эту бандурину открыто, не боясь, что свекровь найдет и начнет неудобные вопросы задавать, - тараторила подруга, а я, зажав телефон между плечом и ухом, схватила табуретку. Где-то и у меня на антресолях лежит бандурина, многофункциональная, стало быть, хреновина.
Интервью
- Член? – спросила интервьюер, водя шариковой ручкой по пухлым губкам.
- Что, извините?
- В партии состоите? – уточнила она
- Нет.
- А хотите?
- Очень, - мой взгляд упал на рвущую блузку грудь, отчего захотел погрузить голову между двух бархатистых бугорков с прозрачными еле заметными волосками на упругой коже. Почувствовать их тяжесть в своих руках и обхватить губами выпирающие соски.
- Значит политически активен, или вы бы предпочли другой вариант? – я приподнялся со стула и почувствовал тепло ее тела, истончающее тонкий аромат. Завиток волос, скрывающий розовую мочку уха игриво закачался в такт моего дыхания, и интервьюер вздохнула поглубже, стараясь скрыть свое волнение.
- Какой вариант вас устроит? – спросила она, пряча глаза
- Любой, - почему-то зашептал я, представляя, как снимаю с нее неудобную блузку, задираю короткую юбку и рву тонкие колготы с маленькими кружевными трусиками. Стол неплохо подошел бы для быстрого секса. Она хорошо бы смотрелась и спереди, и сзади
- Вы сами должны выбрать, - тоже прошептала она, словно прочитала мои мысли.
- Тогда этот, - не смотря ткнул я в какой-то квадратик, предназначенный для галочки и сел на место, положив папку с документами на колени.
- Все, - протянула она заполненный бланк, сжимая под пальцем визитку со своим телефоном.
В поисках любви
- Пойдем, - тянула она его за руку на автобусную остановку. – Будет интересно!
- Неудобно как-то, вдруг заметят, - засомневался он.
- Возьмешь в руки газету, на колени бросим куртку, и никто ничего не заметит, - она хотела добавить, что делала так уже много раз, но осеклась. – Смотри, второй раз предлагать не буду!
Голод был уже невыносимым, но сил затянуть его в соседний парк и там насладится по полной у нее не осталось. К ее счастью, он пожал плечами и согласился.
Автобус, курсирующий в послеобеденную весеннею жару, встретил их полупустым салоном. Устав от снега и сменившей его серой слякоти, горожане предпочитали прогуляться и насладиться первыми теплыми лучами.
Заняв место около окна, он, как и было задумано раскрыл газету и прикрыл лицо от посторонних взглядов. Она села ближе к проходу и запустила свою нежную белую ручку с острыми коготками под куртку, протиснула ее в карман узких слегка эластичных брюк и разрезав тонкую карманную ткань прикоснулась к горячей плоти. Он был уже готов. Ее ладонь сжалась и наполнилась теплом, заструившимся к дряблой коже под тоненькой кофточкой. Узкая полоска губ налилась алой влажностью, а мышиный хвостик из серых волос налился силой и заиграл бронзой, пытаясь скинуть узкую резинку. Волна неги заполнила ее и разошлась по салону, зацепив какого-то парня.
Она улыбнулась, подмигнула и облизнула губы острым язычком. Ловушка сработала. Взгляд парня скользнул вниз и замер на белой футболке, стыдливо обтягивающей напряжённую грудь.
Она оставила своего спутника и направилась к выходу, поманив за собой ничего не подозревающего охотника, рыщущего в поисках любви.
«Молодой человек, конечная – позвала пожилая кондукторша человека с газетой и заворчала. – Заснут, а потом вопят на весь автобус, а кто виноват, что вы спите».
Она подошла ближе, отодвинула край газеты и вкинув руки закричала от ужаса. Красные выпученные глаза на посиневшем лице застыли в противную маску.
«А морге разберутся инфаркт или инсульт, - отмахивался криминалист от назойливой кондукторши. – Вам бы сейчас домой да со своим здоровьем разобраться. Небось не каждый день такие подарки находите».
Лярва подняла голову и с интересом посмотрела на посиневшее тело очередной жертвы. Второй за день – это не плохой результат. Весна она и для нежити новая жизнь. Волна неги новь переполнила ее и раскатилась по парку зацепив какого-то зеваку.
Она посмотрела в конец аллеи и заметила одиноко бегущего мужчину, провела коготком по футболке, превратив ее в коротенький топ, оголивший подтянутое тело и вышла на дорожку. Ужин был обеспечен.
Статус
«Сегодня я весь день смотрела на тебя и нетерпеливо ждала вечера, когда корпоратив закончится, а ты, как и обещал, задержишься помочь. Я смогу прикоснуться к тебе. Нежно провести рукой по спине и впиться в момент наивысшего наслаждения. От этой мысли мое дыхание учащается, и приливающая кровь усиливает желание обладать тобой.
Целовать губы, шею, живот спускаясь все ниже и контролируя твои ощущения, быть тобой.
Я готова была прижаться к холодной стене темного коридора, сдаваясь напору рук, проникающих во влажные трусики, но я не могу.
Совесть и жизненный опыт ограничивают меня твоим статусом, остается только мечтать об упругости тела, самостоятельно осуществляя те процессы, которые предназначались тебе», - в очередной раз перечитываю сообщение и поглядываю на нее через весь стол. Она старательно кокетничает с незнакомцем из пятого отдела и не обращает на меня никакого внимания. Я злюсь. Выхожу курить, наблюдая как вытяжка жадно хватает кольца и нервно поглядываю на дверь, ожидая, что они пойдут в глубь опустевшего здания и она обязательно сдастся. Вернется с размазанной помадой и немного растрепанными волосами, попросит сигарету и будет молча курить, а в конце бросит мимолетом: «У тебя красивая жена!».
Она не останется с "пятым отделом" и обязательно найдет себе другую жертву для осуществления того, что предназначалось мне. Я выискиваю его глазами, делаю ставки, зная, что останусь в проигрыше.
Результаты будут оглашены утром в переполненной курилке, где она негромко расскажет подругам о своих приключениях, закончив фразой: «Было неплохо», бросит в урну недокуренную сигарету и пройдет мимо меня, встряхнув копной золотистых волос. Кто-то негромко скажет: «Шлюха!». Разразится спор о зависти и свободе, но я уже не буду их слушать. Сверну в глубь темного коридора, где рядом со светящейся схемой эвакуации находится комната со сваленными в кучу документами, требующими уничтожения. Их жизненный цикл закончился, а наш только начинается.
Я наказываю ее за вчерашние приключения, ощущая запах чужого тела и растягиваю свое удовольствие. Она покорно выполняет мои прихоти, вымаливая прощение. Десять минут до начала рабочего дня, пять, три. Я выхожу первым, а она остается поправить прическу и макияж.
«Доброе утро!», - входит она в зал для совещаний. Окидывает всех строгим взглядом и требует отчеты по проведенным сделкам.
Механическое счастье
«Ставим указательный или средний пальчик так, как показано на картинке», - масштабирует изображение на экране учительница в черном балахоне с забранными в пучок редкими серыми волосами и длинным носом на худом лице.
Я уже трижды посетила лекцию по повышению уровня самоудовлетворения, но это не помогло покинуть списки работников с низким индексом счастья. Четыре выходных в месяц от – это допустимая норма для успешного гражданина, преданного своей стране, работника, сосредоточенного на задании, а не витающем в облаках, пытаясь взлететь над муравейником огромного цеха.
– Находим влажную горошину и массируем ее круговыми движениями. Организм сам подскажет вам дальнейшие движения. Если вы испытываете дискомфорт, обильно смажьте палец слюной вот так, - румянец пробегает по ее бледному лицу. Она открывает свои пухлые губки из которых показывается острый язычок и начинает водить им по указательному пальцу, закрывая от наслаждения глаза.
– Вы так же можете воспользоваться гелем, - указывает она на стоящую рядом банку, а затем помещает в нее всю кисть. Гель тает, стекает по запястью, предплечью и капает на пол. Глядя на нас, она высказывает недовольство, затем садится на высокий стул, привычным движением откидывает длинную юбку, демонстрируя свободное от текстильных оков тело и начинает себя ласкать.
– Активнее девочки, активнее, - стонет она, покусывая нижнюю губу, затем откидывает назад голову и замирает. Окидывает нас томным взглядом, и пренебрежительным тоном задает вопрос. - Все поняли? Я не могу повторять это бесконечно!
Она лукавит. Лучший работник академии психологического комфорта явно была на своем месте.
- Вы бездарны, - шепчет она мне на ухо, прикасаясь влажными губами. Хлопает в ладоши, сообщая, что лекция закончена и просит меня задержаться.
- Что же мне с вами делать? – сверлит она меня взглядом, хотя уже точно знает свои действия. Это наш маленький секрет, двух слабых людей среди огромной массы счастливых.
Я дергаю спицу из тугого пучка и локоны нежно спадают на ее плечи, обнимаю за талию и целую Нелли в горячие губы. Балахон падает на пол и индекс моего счастья стремительно растет.
Как жаль, что мы не можем встречаться чаще. Раз в три месяца иначе заподозрят неладное и тогда ее выгонят за стену, лишив всех регалий, а меня изолируют как социально опасный элемент. Неизвестно какое из двух зол страшнее, но проверять на себе мало кто отважился.
Я люблю эти встречи. После того как датчик счастья запищит зеленным, раскрасневшаяся Нелли ложится рядом и рассказывает о том, как был устроен мир. Её слова, про детей, выросших с родителями, похожи на сказку, но я завороженно снимаю каждое слово.
- Моя мама очень опечалилась узнав, о том, что у нее никогда не будет внуков. Тогда уже был налажен конвейерный процесс воспроизведения человечества. Это был прогресс, изменивший планету. Отпала необходимость жить для себя, но надо было жить ради них, идущих за нами. Ради тебя. – поцеловала Нелли номер, выжженный на моем плече. Погрустнела и намекнула, что мне пора.
Епать, - затараторила Ольга в трубку опустив приветствие – Помнишь я лет пятнадцать назад хвасталась, что купила бандурину с двумя хреновинами? – не дождавшись ответа она продолжила. - Я тоже не помнила до сегодняшнего дня. Понесло меня на антресоли, а там лежит эта хрень. Вот, думаю, какая прелесть. Как раз спину прихватило. Я в розетку и давай возюкать: спина, ноги, задница. Сидя не удобно. Легла на кровать - красота лежишь, в телек лупишься, руками водишь – красоту наводишь. Лимфодренаж себе за бесплатно обеспечиваешь. Вожу- вожу, а бандурина тяжелая и как покатится вниз по ноге и одной дребезжащей хреновиной прям на причинное место. Ну, ты поняла! Так вот, теперь и мужа можно в командировку отпускать и хранить эту бандурину открыто, не боясь, что свекровь найдет и начнет неудобные вопросы задавать, - тараторила подруга, а я, зажав телефон между плечом и ухом, схватила табуретку. Где-то и у меня на антресолях лежит бандурина, многофункциональная, стало быть, хреновина.
Интервью
- Член? – спросила интервьюер, водя шариковой ручкой по пухлым губкам.
- Что, извините?
- В партии состоите? – уточнила она
- Нет.
- А хотите?
- Очень, - мой взгляд упал на рвущую блузку грудь, отчего захотел погрузить голову между двух бархатистых бугорков с прозрачными еле заметными волосками на упругой коже. Почувствовать их тяжесть в своих руках и обхватить губами выпирающие соски.
- Значит политически активен, или вы бы предпочли другой вариант? – я приподнялся со стула и почувствовал тепло ее тела, истончающее тонкий аромат. Завиток волос, скрывающий розовую мочку уха игриво закачался в такт моего дыхания, и интервьюер вздохнула поглубже, стараясь скрыть свое волнение.
- Какой вариант вас устроит? – спросила она, пряча глаза
- Любой, - почему-то зашептал я, представляя, как снимаю с нее неудобную блузку, задираю короткую юбку и рву тонкие колготы с маленькими кружевными трусиками. Стол неплохо подошел бы для быстрого секса. Она хорошо бы смотрелась и спереди, и сзади
- Вы сами должны выбрать, - тоже прошептала она, словно прочитала мои мысли.
- Тогда этот, - не смотря ткнул я в какой-то квадратик, предназначенный для галочки и сел на место, положив папку с документами на колени.
- Все, - протянула она заполненный бланк, сжимая под пальцем визитку со своим телефоном.
В поисках любви
- Пойдем, - тянула она его за руку на автобусную остановку. – Будет интересно!
- Неудобно как-то, вдруг заметят, - засомневался он.
- Возьмешь в руки газету, на колени бросим куртку, и никто ничего не заметит, - она хотела добавить, что делала так уже много раз, но осеклась. – Смотри, второй раз предлагать не буду!
Голод был уже невыносимым, но сил затянуть его в соседний парк и там насладится по полной у нее не осталось. К ее счастью, он пожал плечами и согласился.
Автобус, курсирующий в послеобеденную весеннею жару, встретил их полупустым салоном. Устав от снега и сменившей его серой слякоти, горожане предпочитали прогуляться и насладиться первыми теплыми лучами.
Заняв место около окна, он, как и было задумано раскрыл газету и прикрыл лицо от посторонних взглядов. Она села ближе к проходу и запустила свою нежную белую ручку с острыми коготками под куртку, протиснула ее в карман узких слегка эластичных брюк и разрезав тонкую карманную ткань прикоснулась к горячей плоти. Он был уже готов. Ее ладонь сжалась и наполнилась теплом, заструившимся к дряблой коже под тоненькой кофточкой. Узкая полоска губ налилась алой влажностью, а мышиный хвостик из серых волос налился силой и заиграл бронзой, пытаясь скинуть узкую резинку. Волна неги заполнила ее и разошлась по салону, зацепив какого-то парня.
Она улыбнулась, подмигнула и облизнула губы острым язычком. Ловушка сработала. Взгляд парня скользнул вниз и замер на белой футболке, стыдливо обтягивающей напряжённую грудь.
Она оставила своего спутника и направилась к выходу, поманив за собой ничего не подозревающего охотника, рыщущего в поисках любви.
«Молодой человек, конечная – позвала пожилая кондукторша человека с газетой и заворчала. – Заснут, а потом вопят на весь автобус, а кто виноват, что вы спите».
Она подошла ближе, отодвинула край газеты и вкинув руки закричала от ужаса. Красные выпученные глаза на посиневшем лице застыли в противную маску.
«А морге разберутся инфаркт или инсульт, - отмахивался криминалист от назойливой кондукторши. – Вам бы сейчас домой да со своим здоровьем разобраться. Небось не каждый день такие подарки находите».
Лярва подняла голову и с интересом посмотрела на посиневшее тело очередной жертвы. Второй за день – это не плохой результат. Весна она и для нежити новая жизнь. Волна неги новь переполнила ее и раскатилась по парку зацепив какого-то зеваку.
Она посмотрела в конец аллеи и заметила одиноко бегущего мужчину, провела коготком по футболке, превратив ее в коротенький топ, оголивший подтянутое тело и вышла на дорожку. Ужин был обеспечен.
Статус
«Сегодня я весь день смотрела на тебя и нетерпеливо ждала вечера, когда корпоратив закончится, а ты, как и обещал, задержишься помочь. Я смогу прикоснуться к тебе. Нежно провести рукой по спине и впиться в момент наивысшего наслаждения. От этой мысли мое дыхание учащается, и приливающая кровь усиливает желание обладать тобой.
Целовать губы, шею, живот спускаясь все ниже и контролируя твои ощущения, быть тобой.
Я готова была прижаться к холодной стене темного коридора, сдаваясь напору рук, проникающих во влажные трусики, но я не могу.
Совесть и жизненный опыт ограничивают меня твоим статусом, остается только мечтать об упругости тела, самостоятельно осуществляя те процессы, которые предназначались тебе», - в очередной раз перечитываю сообщение и поглядываю на нее через весь стол. Она старательно кокетничает с незнакомцем из пятого отдела и не обращает на меня никакого внимания. Я злюсь. Выхожу курить, наблюдая как вытяжка жадно хватает кольца и нервно поглядываю на дверь, ожидая, что они пойдут в глубь опустевшего здания и она обязательно сдастся. Вернется с размазанной помадой и немного растрепанными волосами, попросит сигарету и будет молча курить, а в конце бросит мимолетом: «У тебя красивая жена!».
Она не останется с "пятым отделом" и обязательно найдет себе другую жертву для осуществления того, что предназначалось мне. Я выискиваю его глазами, делаю ставки, зная, что останусь в проигрыше.
Результаты будут оглашены утром в переполненной курилке, где она негромко расскажет подругам о своих приключениях, закончив фразой: «Было неплохо», бросит в урну недокуренную сигарету и пройдет мимо меня, встряхнув копной золотистых волос. Кто-то негромко скажет: «Шлюха!». Разразится спор о зависти и свободе, но я уже не буду их слушать. Сверну в глубь темного коридора, где рядом со светящейся схемой эвакуации находится комната со сваленными в кучу документами, требующими уничтожения. Их жизненный цикл закончился, а наш только начинается.
Я наказываю ее за вчерашние приключения, ощущая запах чужого тела и растягиваю свое удовольствие. Она покорно выполняет мои прихоти, вымаливая прощение. Десять минут до начала рабочего дня, пять, три. Я выхожу первым, а она остается поправить прическу и макияж.
«Доброе утро!», - входит она в зал для совещаний. Окидывает всех строгим взглядом и требует отчеты по проведенным сделкам.
Механическое счастье
«Ставим указательный или средний пальчик так, как показано на картинке», - масштабирует изображение на экране учительница в черном балахоне с забранными в пучок редкими серыми волосами и длинным носом на худом лице.
Я уже трижды посетила лекцию по повышению уровня самоудовлетворения, но это не помогло покинуть списки работников с низким индексом счастья. Четыре выходных в месяц от – это допустимая норма для успешного гражданина, преданного своей стране, работника, сосредоточенного на задании, а не витающем в облаках, пытаясь взлететь над муравейником огромного цеха.
– Находим влажную горошину и массируем ее круговыми движениями. Организм сам подскажет вам дальнейшие движения. Если вы испытываете дискомфорт, обильно смажьте палец слюной вот так, - румянец пробегает по ее бледному лицу. Она открывает свои пухлые губки из которых показывается острый язычок и начинает водить им по указательному пальцу, закрывая от наслаждения глаза.
– Вы так же можете воспользоваться гелем, - указывает она на стоящую рядом банку, а затем помещает в нее всю кисть. Гель тает, стекает по запястью, предплечью и капает на пол. Глядя на нас, она высказывает недовольство, затем садится на высокий стул, привычным движением откидывает длинную юбку, демонстрируя свободное от текстильных оков тело и начинает себя ласкать.
– Активнее девочки, активнее, - стонет она, покусывая нижнюю губу, затем откидывает назад голову и замирает. Окидывает нас томным взглядом, и пренебрежительным тоном задает вопрос. - Все поняли? Я не могу повторять это бесконечно!
Она лукавит. Лучший работник академии психологического комфорта явно была на своем месте.
- Вы бездарны, - шепчет она мне на ухо, прикасаясь влажными губами. Хлопает в ладоши, сообщая, что лекция закончена и просит меня задержаться.
- Что же мне с вами делать? – сверлит она меня взглядом, хотя уже точно знает свои действия. Это наш маленький секрет, двух слабых людей среди огромной массы счастливых.
Я дергаю спицу из тугого пучка и локоны нежно спадают на ее плечи, обнимаю за талию и целую Нелли в горячие губы. Балахон падает на пол и индекс моего счастья стремительно растет.
Как жаль, что мы не можем встречаться чаще. Раз в три месяца иначе заподозрят неладное и тогда ее выгонят за стену, лишив всех регалий, а меня изолируют как социально опасный элемент. Неизвестно какое из двух зол страшнее, но проверять на себе мало кто отважился.
Я люблю эти встречи. После того как датчик счастья запищит зеленным, раскрасневшаяся Нелли ложится рядом и рассказывает о том, как был устроен мир. Её слова, про детей, выросших с родителями, похожи на сказку, но я завороженно снимаю каждое слово.
- Моя мама очень опечалилась узнав, о том, что у нее никогда не будет внуков. Тогда уже был налажен конвейерный процесс воспроизведения человечества. Это был прогресс, изменивший планету. Отпала необходимость жить для себя, но надо было жить ради них, идущих за нами. Ради тебя. – поцеловала Нелли номер, выжженный на моем плече. Погрустнела и намекнула, что мне пора.
