Хёгг. Эпизод 1. Знакомство
– Теперь ты в армии, сынок.
На меня смотрела сверху бородатая рожа. Старше меня вдвое. Самое малое. Имела рожа черную бороду, баранью шапку и крупную желтую серьгу в правом ухе. Принимала вчера самогонку, судя по всему. Закусывала маринованным луком и жареным мясом. Полнолуние рядом. Чую все, вплоть до ненужного. Телега, в которой меня привезли, торчала в центре круглой каменной площадки. Зубцы невысоких стен по периметру. Слева низкий каменный нарост. Казарма. Справа тонкая вышка. Дозор. Я сел.
– Капрал, постройте гарнизон, – приказал голос полковника Дугласа слева.
Капрал оглушительно свистнул в пальцы, похерив уставной свисток. Через пару минут вокруг меня образовалось каре из бородатых, в овчинных шапках и тулупах мужиков. Галифе и шаровары. Шашки. Самый молодой годится мне в отцы. Инвалидная команда. Двадцать четыре насмехающихся рожи. Дуглас верхом на превосходном жеребце в центре. Я встал.
Хорошо я погулял перед новой своей жизнью. Пропился до нательного, как положено. На моих плечах ветер раздувал короткую белую рубашку с кружевами. Не помню, но точно не мою. И нательное я пропил тоже. Ладно, что сапоги уберег от кабацкого лиха. По брусчатке двора мела нежно ледяная поземка. Горы. Чужая рубаха длиной под корень. Я светил на весь замороженный мир голым задом и корнем. Холодно, Хёгг!
– Имперский лейтенант Хегг, командир крайнего форта Северной Гряды, – представил меня полковник, перекрывая голосом разрастающийся ветер.
Минуту отряд меня разглядывал молча. Мои татуированные разноцветно бедра занимали мужиков сильнее всего. И колени. И все, что глядело на них от паха до сапог. Белая рубаха с кружевами шла бонусом. Отросшие волосы на голове не трогали их любопытства никак. Хвосты и косы здесь у многих. Север. Сначала крякнул один, потом не выдержал другой. Секунда и ржали все. До икоты, до скупых мужских слез. По земле не катались от смеха, но были рядом. Выждав паузу, полковник поднял руку. Хотел что-то.
– Воздух! – истошно заорал дежурный на башне. Капрал кинул отмашку рукавицей. Вояки дали врассыпную. Жеребец полковника махнул, прощаясь, черным ухоженным хвостом в щели ворот конюшни. Створки скрипнули обреченно. Секунда и я остался на каменном плацу один. Без штанов и с непокрытой головой.
– Ого! – пронесся в сознании шелестящий звук. Я пораженно застыл. Я забыл про мороз и лед.
Дракон серебряной лентой завис над колодцем форта. Мне довелось однажды иметь дело с похожей тварью. Я приколол ее, как ящерицу, железным дрыном к сельским воротам. Давно. Еще летом.
– Ты убил дракона? Ты? – рассмеялся стальной голос в моей голове. – Да ладно! Кто в такое поверит? Думай тише своей тупой башкой, бледный, и проживешь еще пару минут. Пока я читаю то, что написано на твоей заднице.
– Ты грамотная? – я невольно рассмеялся внутри себя. Шарил глазом по серым камням. Искал, что можно здесь пристроить в виде оружия. Выходило так, что ничего. Круглая площадка светила снежной пустотой. – И че ты там прочла?
Запах льда и древесного дыма. Тонкая нить цветочного аромата. Грамотная? Прочла? Я задрал лицо к небу, прислушиваясь. Дама? Эта громадина? Да! В охоте. Хёгга во мне обмануть невозможно.
– Ты – Хёгг? Бог похоти? Неназываемый? Ой, бледный, не смеши меня! Прекрати нести всякую ересь! Ты червяк! Раскрашенная обезьяна! Даже на члене твоем руны поддельные. Кривые и детские. Одно радует: без ошибок наколол, – она улыбалась. Разглядывала. Жрать живьем или поджаривать пока не спешила.
– Слушай ты, как тебя там! Ты совсем тупой или прикидываешься?
Колодец стен был узковат для ее роскошно-острого тела. Драконья барышня зависла надо мной вертикальной струной. Мы очевидно принюхивались друг к другу.
– Что не так, красавица? Только скажи, – я ухмылялся внутри и снаружи. Гнал навстречу ее интересу знаменитое свое обаяние.
– Я слышу все в твоей глупой башке, – она повела мордой по мне в паре секунд от главного. Обожгла мгновенным ужасом раздвоенного языка. Хмыкнула. Опустилась по внутренней стороне бедер к коленям. Заглянула в сапоги, – как ты обращаешься с внутренней речью, бледный? Ты выдаешь в эфир все, что думаешь. Никаких блоков. Никакого страха. Чую похоть. И вижу. Неужели ты хочешь меня, придурок?
– Почему бы нет? – я рассмеялся. Провел нахально ладонью по ледяной скуле. – Все для тебя, детка!
Дракон сделала вокруг меня полный оборот. Чиркала серебряными боками по старой кладке. Осыпались с мягким скоком брызги гранита. Дыхание ее отлетало белым паром из крупных ноздрей. Снежный ветер синел фиалками.
– Ладно. Поглядим, каков ты Хёгг, – ухмыльнулась она сладко. Плотоядно. Зацепила цветочной ноздрей меня под коленки и забросила голым задом к себе на шею.
– Ты научишь меня делать замки на мозгах? – спросил я просто так. Разговора для. Гладкая шея подруги приятно грела промежность.
– Ты выживи для начала, дурачок, – рассмеялась она звонко. Как уличная девчонка.
Я нес себя в секунде от снежного наста. Взлететь выше не пытался. Устал. Полная луна большой белой монетой щедро поливала светом здешний лес. Обещала легкую дорогу. У драконов нет штанов. Вот я ими так и не разжился. Старик мороз пытался щупать меня за интересные места. И под кружевной рубахой шарил цепко. Мимо. Я нажрался драконьего оргазма под завязку. Горячий пар обнимал меня по всей коже, как нимб. Я усмехался сыто сам себе.
– Так ты умеешь быть драконом, милый? – шептала мне в мозг и в пах девушка-дракон. Обвивала черного крылатого меня подвижными кольцами.
– Я же Хёгг. Я тебе сразу сказал, – ухмыльнулся я, подбираясь телом. На всякий случай.
– Никогда бы не поверила, если бы не испытала сама, – она шелестела мордой в опасной близости от моего живота. – С виду глупый человечий самец, а на деле… Неужто ты и вправду Неназываемый? На дверях храма Всеблагой Богини Любви тебя малюют иначе. Врут людишки, как всегда.
– Так? – рассмеялся я, обращаясь из дракона в известного всем монстра. Мамаши пугают им девиц от века. Научился в прошлое полнолуние.
– Вот теперь похож, засранец! Сожру! – облизнулась красавица и выпустила наружу клыки.
– Тьфу на тебя, детка! – я дунул в морду дракона. Вертикальный зрачок перешел в круглый и застыл. Зависла в неподвижности моя сегодняшняя возлюбленная.
– Я благодарен тебе за все! – я лизнул холодную щель рта. Потерся носом о запах фиалок. – Шли зов, серебристая моя. Я всегда в твоем распоряжении. Ты самая прекрасная девушка на свете!
Все девушки прекрасны. Главное, не забывать твердить им это как можно чаще. Я сдернул быстро с холодной горы, где мы занимались тем, что люди наивно называют любовью. Серьезная работка. Честно попробовать хотел. Азарт успеть слинять, пока тебя не сожрала подруга, купил меня рисковой простотой. Успел. Слегка подташнивало от резкой отдачи драконьей любви.
Откуда-то сбоку я почуял движение. Большая белая кошка в серых размытых пятнах следила за моим бегом. Мурр. Сказала она, отставляя пахучую метку на снежной разлапистой ели.
– Нет, – отказал я ее пушистому зову. – В другой раз, детка, прости. Спать хочу.
– Господин, – услышал я и проснулся.
Круглая комната. Каменный потолок. Как я сюда попал? Не помню.
– Вас нашли спящим у ворот форта. Господин полковник приказал перенести вас сюда. Это ваш кабинет. Резиденция, господин лейтенант – Ответил человек моим мыслям. Слышит?
Я сел. Жесткая лежанка. Свежие простыни. Меховое, явно новое, одеяло. Никаких осточертевших сапог и рубах. Я, как проститутка, одет только в запах фиалок.
– Ты кто?
– Я ваш камердинер. Меня зовут Зиновий. Господин полковник Дуглас распорядился, – ответил, не задержавшись ни на секунду, человек.
Примерно одного со мной роста и возраста мужчина. Чую. Сильный, уверенный в себе. Умеет и может многое, наверняка. Добротная одежда от столичного мастера, черная. Ни пятнышка, ни морщинки. Безупречно безукоризнен. Не женат. Что за блажь? Где я, а где камердинер? Кто ты, парень? Зачем ты нужен? Стучать полковнику про здешние дела? Стук-стук.
Драконий передоз бродил во мне известной дурнотой. Лез из горла, раскручивая стены в разные стороны тяжким похмельем. Лечиться чем? Я опустил ноги к полу. Древний, вытертый ковер не обещал ничего. Каменный холод. В круглом зале неприятно пусто. Только несгораемый шкаф коричневым железным телом напоминал о пограничных делах.
– Извольте выйти в эту дверь, – лощеный камердинер распахнул низковатую створку. Зима втянулась в помещение колким языком метели.
Я пошарил нетвердо вокруг. Ничего. Никакой одежды. Как? Голым? Опять?
Рвотный спазм всунул мои ноги в родные сапоги и выпихнул на волю.
Ветер. Ледяной и свежий. Я вдохнул полной грудью. Вчерашний разбойник-капрал кинул в меня снег широкой деревянной лопатой. Я заорал. Он радостно швырнул еще. Я нахлебался морозной воды по самые гланды. Замер. Отмер. Хорошо!
– Еще! – скомандовал радостно. Свежий снег залепил мне глаза и уши. Обжог тело свежестью. Да!
– Давай! – я был почти счастлив. Принял обжигающе-холодное лекарство с наслаждением.
Моя инвалидная команда следила из низкого окна казармы. Смеялась и показывала друг другу большие и средние пальцы рук.
Загадочный камердинер раздобыл для меня лохань с горячей водой. Душистое мыло и опасную бритву. Я подставил его рукам беззащитное горло. Убить меня не просто. Отрезать голову – самый короткий вариант. Ну? Проверить мне интересно было господина Безупречность на лояльность. Получилось. Новенькая форма пограничного офицера. Фуражка зеленая на крюке. Короткий полушубок. Сапоги я оставил прежние, коричневой честной кожи. Случайно достались от хорошего человека. Отчего-то мне казалось, что они заговоренные. Ни разу меня не подвели.
– Признаться, я впечатлен, – полковник Дуглас прошелся по круглой комнате. Диаметр. Сорок шагов. Моя резиденция. – Я планировал, могу теперь честно признаться, использовать вас, лейтенант, в решении проблемы с драконами. Эти твари досаждали северной границе Империи от века. Но то, как взялись решать ее вы, я не мог представить себе даже под пытками.
Старший офицер скривил тонкие губы. У него это означало улыбку. Дуглас еще что-то вещал своим хорошо поставленным голосом. Я не слушал. Я ел.
Я люблю есть. Куропатки, мелкие, глупые птахи. Без счета. Пироги с рыбой, грибами, сыром. Алый, острый перец. Овощи, сырые и печеные. Зелень, обязательно. Хлеб. Паштет. Из чьей печени? Да чихать мне, хоть из человечьей. Зиновий невозмутимо подкладывал на мою большую тарелку новые куски. Стоял за моей спиной слева. Правильная сторона. Квадратная бутыль синего стекла глядела на меня положительно. Превосходный самогон, мой ровесник, не меньше. Граница. Таможня. Все есть.
– Всегда владыки Халифата умели приручать драконов. Хранили смертельно свой секрет от своих и чужих. Крылатые твари надежно прикрывали целостность этой богатой страны с воздуха. Ваши уменья, лейтенант, открывают известные перспективы перед нашей военной машиной, – я уловил середину размеренной речи, – драконья эскадрилья и не одна…
Я оторопело воззрился на командира. Я только один раз перепихнулся с драконом, а имперец Дуглас уже планирует аннексию чужих земель? Вот это хватка!
– Вы торопитесь, господин полковник, – нагло перебил я речь старшего. Вытер рот льняной, расшитой затейливо цветами и птицами салфеткой. Бросил небрежно на столешницу. Сидел, развалясь, в старом кресле во главе стола. Еды почти не осталось.
– Я, – тут имперский полковник сделал четкую паузу. Встал напротив меня. Собранный, подтянутый, абсолютный образец имперского офицера. Аристократ древнего рода. Служит Империи в сотом поколении, не меньше. Из чести служит, на деньги ему плевать. По слухам, член Государственного Совета. Ростом чуть выше сидящего меня. Постоянно умудряется смотреть сверху вниз.
– Я никуда не спешу. Никогда, – сказал он спокойно и слышно, – я намечаю возможные перспективы. Вам не интересно?
Два брата-близнеца, слуги-охранники, черной знакомо-безукоризненной массой материализовались за его спиной. Смит и Вессон. Я их не различаю. Зиновий торчал за спинкой моего кресла. Стало тепло как-то так, с тыла. Прикрывает?
– Интересно. Как рождение свежей легенды горцев, – усмехнулся я.
То ли Смит, то ли Вессон выставил на стол коробку сигар. Дуглас сделал приглашающий жест. Я таких и не видывал никогда. Золотой поясок и корона. Аромат далекого юга. Черные пышнотелые красотки скручивают целые табачные листья в черный снаряд. Катают его белыми подушками горячих пальцев по черным бедрам. Жара. Пот испариной бисерится по глянцевой коже. Стягивает плотно табак в непомерно дорогую сигару. Запах дыма, близкого моря, черной, лениво-опасной жизни. Ветер дальних странствий. М-м-м! всегда знал, что я с юга. Жил, сколько себя помню, всегда на севере. Где ты, моя жаркая родина, ау!
Полковник молча наблюдал, подперев лицо кулаком. Поднял в удивлении левую бровь. Слышит мои мысли?
– Ничего не понимаю. Вы научились строить блок на сознании? – изумление честное в светлых имперских глазах.
– Барышня шепнула секрет на прощанье, – усмехнулся я. Не хотел откровенничать с этим умником. Ничем таким не поделилась серебристая подруга. Не до секретов нам было. Еле ноги унес в финале. Все вышло само собой.
– Какая барышня? – глаза полковника расширились непритворно. Еще чуть и станет проверять углы. В поисках таинственной волшебницы. Смит и Вессон чертили сознанием охранного долга треки по периметру. Смешно.
– Дракон, – я признался.
– Вы с ней разговаривали? С драконом? – он забыл про имперскую спесь. Нормально держал челюсть рукой.
– А как же! Обязательно. С любыми девушками следует разговаривать, уши – их главная эрогенная зона, – я откинулся на спинку кресла и ухмыльнулся. – Азы половой жизни.
– Смит, принесите коньяк. Надо поговорить, – распорядился полковник Дуглас после изрядной паузы. Переварил новости.
Пузатая бутылка на досках стола. Широкая тарелка с разной закуской. Мелкая аристократическая фигня. Я кивнул на самогон. Мой камердинер моментом наполнил короткий зеленый стакан. Это отчего-то уравняло меня с полковником, уже поднявшим вверх тонкую рюмку. Близнец справа держал наготове тарелку с непоймичем. Близнец слева не сводил прозрачных глаз с меня. И моего слуги.
– Вы делаете семимильные шаги в развитии, лейтенант, – проговорил Дуглас, – от безногой кабацкой теребени, что отыскал в известном заведении на площади Империи жрец Николас, до…
Тут он замолчал. Задумался. Ну? Интересно мне было, что он скажет. Как назовет меня.
Пауза затягивалась. Разговор не шел. Наконец полковник поднял руку. То ли Смит, то ли Вессон опустил в его ладонь толстую, зачитанную до махры книгу.
– Это редкое издание, негласно запрещенное к распространению в умах Империи. Вы умеете читать, лейтенант? – светлые глаза не отрывались от моей реакции. Щупали. Изрядный том лег на стол.
«Исследование правления императора Хьюго Счастливого. Последнего Правителя Великой Империи. Монография. Имперский Университет», дальше шел библиотечный оттиск, номер и абсолютно неинтересная мне фамилия магистра, автора этой увесистой байды.
– Умеете, – удовлетворенно отметил Дуглас, следя за мной. Близнец справа наполнил его рюмку редким коньяком.
– Теперь ты в армии, сынок.
На меня смотрела сверху бородатая рожа. Старше меня вдвое. Самое малое. Имела рожа черную бороду, баранью шапку и крупную желтую серьгу в правом ухе. Принимала вчера самогонку, судя по всему. Закусывала маринованным луком и жареным мясом. Полнолуние рядом. Чую все, вплоть до ненужного. Телега, в которой меня привезли, торчала в центре круглой каменной площадки. Зубцы невысоких стен по периметру. Слева низкий каменный нарост. Казарма. Справа тонкая вышка. Дозор. Я сел.
– Капрал, постройте гарнизон, – приказал голос полковника Дугласа слева.
Капрал оглушительно свистнул в пальцы, похерив уставной свисток. Через пару минут вокруг меня образовалось каре из бородатых, в овчинных шапках и тулупах мужиков. Галифе и шаровары. Шашки. Самый молодой годится мне в отцы. Инвалидная команда. Двадцать четыре насмехающихся рожи. Дуглас верхом на превосходном жеребце в центре. Я встал.
Хорошо я погулял перед новой своей жизнью. Пропился до нательного, как положено. На моих плечах ветер раздувал короткую белую рубашку с кружевами. Не помню, но точно не мою. И нательное я пропил тоже. Ладно, что сапоги уберег от кабацкого лиха. По брусчатке двора мела нежно ледяная поземка. Горы. Чужая рубаха длиной под корень. Я светил на весь замороженный мир голым задом и корнем. Холодно, Хёгг!
– Имперский лейтенант Хегг, командир крайнего форта Северной Гряды, – представил меня полковник, перекрывая голосом разрастающийся ветер.
Минуту отряд меня разглядывал молча. Мои татуированные разноцветно бедра занимали мужиков сильнее всего. И колени. И все, что глядело на них от паха до сапог. Белая рубаха с кружевами шла бонусом. Отросшие волосы на голове не трогали их любопытства никак. Хвосты и косы здесь у многих. Север. Сначала крякнул один, потом не выдержал другой. Секунда и ржали все. До икоты, до скупых мужских слез. По земле не катались от смеха, но были рядом. Выждав паузу, полковник поднял руку. Хотел что-то.
– Воздух! – истошно заорал дежурный на башне. Капрал кинул отмашку рукавицей. Вояки дали врассыпную. Жеребец полковника махнул, прощаясь, черным ухоженным хвостом в щели ворот конюшни. Створки скрипнули обреченно. Секунда и я остался на каменном плацу один. Без штанов и с непокрытой головой.
– Ого! – пронесся в сознании шелестящий звук. Я пораженно застыл. Я забыл про мороз и лед.
Дракон серебряной лентой завис над колодцем форта. Мне довелось однажды иметь дело с похожей тварью. Я приколол ее, как ящерицу, железным дрыном к сельским воротам. Давно. Еще летом.
– Ты убил дракона? Ты? – рассмеялся стальной голос в моей голове. – Да ладно! Кто в такое поверит? Думай тише своей тупой башкой, бледный, и проживешь еще пару минут. Пока я читаю то, что написано на твоей заднице.
– Ты грамотная? – я невольно рассмеялся внутри себя. Шарил глазом по серым камням. Искал, что можно здесь пристроить в виде оружия. Выходило так, что ничего. Круглая площадка светила снежной пустотой. – И че ты там прочла?
Запах льда и древесного дыма. Тонкая нить цветочного аромата. Грамотная? Прочла? Я задрал лицо к небу, прислушиваясь. Дама? Эта громадина? Да! В охоте. Хёгга во мне обмануть невозможно.
– Ты – Хёгг? Бог похоти? Неназываемый? Ой, бледный, не смеши меня! Прекрати нести всякую ересь! Ты червяк! Раскрашенная обезьяна! Даже на члене твоем руны поддельные. Кривые и детские. Одно радует: без ошибок наколол, – она улыбалась. Разглядывала. Жрать живьем или поджаривать пока не спешила.
– Слушай ты, как тебя там! Ты совсем тупой или прикидываешься?
Колодец стен был узковат для ее роскошно-острого тела. Драконья барышня зависла надо мной вертикальной струной. Мы очевидно принюхивались друг к другу.
– Что не так, красавица? Только скажи, – я ухмылялся внутри и снаружи. Гнал навстречу ее интересу знаменитое свое обаяние.
– Я слышу все в твоей глупой башке, – она повела мордой по мне в паре секунд от главного. Обожгла мгновенным ужасом раздвоенного языка. Хмыкнула. Опустилась по внутренней стороне бедер к коленям. Заглянула в сапоги, – как ты обращаешься с внутренней речью, бледный? Ты выдаешь в эфир все, что думаешь. Никаких блоков. Никакого страха. Чую похоть. И вижу. Неужели ты хочешь меня, придурок?
– Почему бы нет? – я рассмеялся. Провел нахально ладонью по ледяной скуле. – Все для тебя, детка!
Дракон сделала вокруг меня полный оборот. Чиркала серебряными боками по старой кладке. Осыпались с мягким скоком брызги гранита. Дыхание ее отлетало белым паром из крупных ноздрей. Снежный ветер синел фиалками.
– Ладно. Поглядим, каков ты Хёгг, – ухмыльнулась она сладко. Плотоядно. Зацепила цветочной ноздрей меня под коленки и забросила голым задом к себе на шею.
– Ты научишь меня делать замки на мозгах? – спросил я просто так. Разговора для. Гладкая шея подруги приятно грела промежность.
– Ты выживи для начала, дурачок, – рассмеялась она звонко. Как уличная девчонка.
Я нес себя в секунде от снежного наста. Взлететь выше не пытался. Устал. Полная луна большой белой монетой щедро поливала светом здешний лес. Обещала легкую дорогу. У драконов нет штанов. Вот я ими так и не разжился. Старик мороз пытался щупать меня за интересные места. И под кружевной рубахой шарил цепко. Мимо. Я нажрался драконьего оргазма под завязку. Горячий пар обнимал меня по всей коже, как нимб. Я усмехался сыто сам себе.
– Так ты умеешь быть драконом, милый? – шептала мне в мозг и в пах девушка-дракон. Обвивала черного крылатого меня подвижными кольцами.
– Я же Хёгг. Я тебе сразу сказал, – ухмыльнулся я, подбираясь телом. На всякий случай.
– Никогда бы не поверила, если бы не испытала сама, – она шелестела мордой в опасной близости от моего живота. – С виду глупый человечий самец, а на деле… Неужто ты и вправду Неназываемый? На дверях храма Всеблагой Богини Любви тебя малюют иначе. Врут людишки, как всегда.
– Так? – рассмеялся я, обращаясь из дракона в известного всем монстра. Мамаши пугают им девиц от века. Научился в прошлое полнолуние.
– Вот теперь похож, засранец! Сожру! – облизнулась красавица и выпустила наружу клыки.
– Тьфу на тебя, детка! – я дунул в морду дракона. Вертикальный зрачок перешел в круглый и застыл. Зависла в неподвижности моя сегодняшняя возлюбленная.
– Я благодарен тебе за все! – я лизнул холодную щель рта. Потерся носом о запах фиалок. – Шли зов, серебристая моя. Я всегда в твоем распоряжении. Ты самая прекрасная девушка на свете!
Все девушки прекрасны. Главное, не забывать твердить им это как можно чаще. Я сдернул быстро с холодной горы, где мы занимались тем, что люди наивно называют любовью. Серьезная работка. Честно попробовать хотел. Азарт успеть слинять, пока тебя не сожрала подруга, купил меня рисковой простотой. Успел. Слегка подташнивало от резкой отдачи драконьей любви.
Откуда-то сбоку я почуял движение. Большая белая кошка в серых размытых пятнах следила за моим бегом. Мурр. Сказала она, отставляя пахучую метку на снежной разлапистой ели.
– Нет, – отказал я ее пушистому зову. – В другой раз, детка, прости. Спать хочу.
– Господин, – услышал я и проснулся.
Круглая комната. Каменный потолок. Как я сюда попал? Не помню.
– Вас нашли спящим у ворот форта. Господин полковник приказал перенести вас сюда. Это ваш кабинет. Резиденция, господин лейтенант – Ответил человек моим мыслям. Слышит?
Я сел. Жесткая лежанка. Свежие простыни. Меховое, явно новое, одеяло. Никаких осточертевших сапог и рубах. Я, как проститутка, одет только в запах фиалок.
– Ты кто?
– Я ваш камердинер. Меня зовут Зиновий. Господин полковник Дуглас распорядился, – ответил, не задержавшись ни на секунду, человек.
Примерно одного со мной роста и возраста мужчина. Чую. Сильный, уверенный в себе. Умеет и может многое, наверняка. Добротная одежда от столичного мастера, черная. Ни пятнышка, ни морщинки. Безупречно безукоризнен. Не женат. Что за блажь? Где я, а где камердинер? Кто ты, парень? Зачем ты нужен? Стучать полковнику про здешние дела? Стук-стук.
Драконий передоз бродил во мне известной дурнотой. Лез из горла, раскручивая стены в разные стороны тяжким похмельем. Лечиться чем? Я опустил ноги к полу. Древний, вытертый ковер не обещал ничего. Каменный холод. В круглом зале неприятно пусто. Только несгораемый шкаф коричневым железным телом напоминал о пограничных делах.
– Извольте выйти в эту дверь, – лощеный камердинер распахнул низковатую створку. Зима втянулась в помещение колким языком метели.
Я пошарил нетвердо вокруг. Ничего. Никакой одежды. Как? Голым? Опять?
Рвотный спазм всунул мои ноги в родные сапоги и выпихнул на волю.
Ветер. Ледяной и свежий. Я вдохнул полной грудью. Вчерашний разбойник-капрал кинул в меня снег широкой деревянной лопатой. Я заорал. Он радостно швырнул еще. Я нахлебался морозной воды по самые гланды. Замер. Отмер. Хорошо!
– Еще! – скомандовал радостно. Свежий снег залепил мне глаза и уши. Обжог тело свежестью. Да!
– Давай! – я был почти счастлив. Принял обжигающе-холодное лекарство с наслаждением.
Моя инвалидная команда следила из низкого окна казармы. Смеялась и показывала друг другу большие и средние пальцы рук.
Загадочный камердинер раздобыл для меня лохань с горячей водой. Душистое мыло и опасную бритву. Я подставил его рукам беззащитное горло. Убить меня не просто. Отрезать голову – самый короткий вариант. Ну? Проверить мне интересно было господина Безупречность на лояльность. Получилось. Новенькая форма пограничного офицера. Фуражка зеленая на крюке. Короткий полушубок. Сапоги я оставил прежние, коричневой честной кожи. Случайно достались от хорошего человека. Отчего-то мне казалось, что они заговоренные. Ни разу меня не подвели.
– Признаться, я впечатлен, – полковник Дуглас прошелся по круглой комнате. Диаметр. Сорок шагов. Моя резиденция. – Я планировал, могу теперь честно признаться, использовать вас, лейтенант, в решении проблемы с драконами. Эти твари досаждали северной границе Империи от века. Но то, как взялись решать ее вы, я не мог представить себе даже под пытками.
Старший офицер скривил тонкие губы. У него это означало улыбку. Дуглас еще что-то вещал своим хорошо поставленным голосом. Я не слушал. Я ел.
Я люблю есть. Куропатки, мелкие, глупые птахи. Без счета. Пироги с рыбой, грибами, сыром. Алый, острый перец. Овощи, сырые и печеные. Зелень, обязательно. Хлеб. Паштет. Из чьей печени? Да чихать мне, хоть из человечьей. Зиновий невозмутимо подкладывал на мою большую тарелку новые куски. Стоял за моей спиной слева. Правильная сторона. Квадратная бутыль синего стекла глядела на меня положительно. Превосходный самогон, мой ровесник, не меньше. Граница. Таможня. Все есть.
– Всегда владыки Халифата умели приручать драконов. Хранили смертельно свой секрет от своих и чужих. Крылатые твари надежно прикрывали целостность этой богатой страны с воздуха. Ваши уменья, лейтенант, открывают известные перспективы перед нашей военной машиной, – я уловил середину размеренной речи, – драконья эскадрилья и не одна…
Я оторопело воззрился на командира. Я только один раз перепихнулся с драконом, а имперец Дуглас уже планирует аннексию чужих земель? Вот это хватка!
– Вы торопитесь, господин полковник, – нагло перебил я речь старшего. Вытер рот льняной, расшитой затейливо цветами и птицами салфеткой. Бросил небрежно на столешницу. Сидел, развалясь, в старом кресле во главе стола. Еды почти не осталось.
– Я, – тут имперский полковник сделал четкую паузу. Встал напротив меня. Собранный, подтянутый, абсолютный образец имперского офицера. Аристократ древнего рода. Служит Империи в сотом поколении, не меньше. Из чести служит, на деньги ему плевать. По слухам, член Государственного Совета. Ростом чуть выше сидящего меня. Постоянно умудряется смотреть сверху вниз.
– Я никуда не спешу. Никогда, – сказал он спокойно и слышно, – я намечаю возможные перспективы. Вам не интересно?
Два брата-близнеца, слуги-охранники, черной знакомо-безукоризненной массой материализовались за его спиной. Смит и Вессон. Я их не различаю. Зиновий торчал за спинкой моего кресла. Стало тепло как-то так, с тыла. Прикрывает?
– Интересно. Как рождение свежей легенды горцев, – усмехнулся я.
То ли Смит, то ли Вессон выставил на стол коробку сигар. Дуглас сделал приглашающий жест. Я таких и не видывал никогда. Золотой поясок и корона. Аромат далекого юга. Черные пышнотелые красотки скручивают целые табачные листья в черный снаряд. Катают его белыми подушками горячих пальцев по черным бедрам. Жара. Пот испариной бисерится по глянцевой коже. Стягивает плотно табак в непомерно дорогую сигару. Запах дыма, близкого моря, черной, лениво-опасной жизни. Ветер дальних странствий. М-м-м! всегда знал, что я с юга. Жил, сколько себя помню, всегда на севере. Где ты, моя жаркая родина, ау!
Полковник молча наблюдал, подперев лицо кулаком. Поднял в удивлении левую бровь. Слышит мои мысли?
– Ничего не понимаю. Вы научились строить блок на сознании? – изумление честное в светлых имперских глазах.
– Барышня шепнула секрет на прощанье, – усмехнулся я. Не хотел откровенничать с этим умником. Ничем таким не поделилась серебристая подруга. Не до секретов нам было. Еле ноги унес в финале. Все вышло само собой.
– Какая барышня? – глаза полковника расширились непритворно. Еще чуть и станет проверять углы. В поисках таинственной волшебницы. Смит и Вессон чертили сознанием охранного долга треки по периметру. Смешно.
– Дракон, – я признался.
– Вы с ней разговаривали? С драконом? – он забыл про имперскую спесь. Нормально держал челюсть рукой.
– А как же! Обязательно. С любыми девушками следует разговаривать, уши – их главная эрогенная зона, – я откинулся на спинку кресла и ухмыльнулся. – Азы половой жизни.
– Смит, принесите коньяк. Надо поговорить, – распорядился полковник Дуглас после изрядной паузы. Переварил новости.
Пузатая бутылка на досках стола. Широкая тарелка с разной закуской. Мелкая аристократическая фигня. Я кивнул на самогон. Мой камердинер моментом наполнил короткий зеленый стакан. Это отчего-то уравняло меня с полковником, уже поднявшим вверх тонкую рюмку. Близнец справа держал наготове тарелку с непоймичем. Близнец слева не сводил прозрачных глаз с меня. И моего слуги.
– Вы делаете семимильные шаги в развитии, лейтенант, – проговорил Дуглас, – от безногой кабацкой теребени, что отыскал в известном заведении на площади Империи жрец Николас, до…
Тут он замолчал. Задумался. Ну? Интересно мне было, что он скажет. Как назовет меня.
Пауза затягивалась. Разговор не шел. Наконец полковник поднял руку. То ли Смит, то ли Вессон опустил в его ладонь толстую, зачитанную до махры книгу.
– Это редкое издание, негласно запрещенное к распространению в умах Империи. Вы умеете читать, лейтенант? – светлые глаза не отрывались от моей реакции. Щупали. Изрядный том лег на стол.
«Исследование правления императора Хьюго Счастливого. Последнего Правителя Великой Империи. Монография. Имперский Университет», дальше шел библиотечный оттиск, номер и абсолютно неинтересная мне фамилия магистра, автора этой увесистой байды.
– Умеете, – удовлетворенно отметил Дуглас, следя за мной. Близнец справа наполнил его рюмку редким коньяком.
