Это не было похоже на Институт, хотя с другой стороны, мало что во внешнем мире было на него похоже. Да и самой Милли было, в общем-то, плевать – она не знала ничего, кроме готических сводов, да вычурных барельефов на каменных стенах; нарочито монолитный облик Фолдского Института для Травоядных. Такова была её повседневная обыденность. Но этот милый загородный домик на вершине холма с садом, наполненным цветами и деревьями, которые очерчивали его границы – это уже было для неё в новинку.
Все это ощущалось странным и непривычным, и все же, это гостеприимное тепло, исходящее из дома, этот нежный запах её любимой учительницы, окутывающий пространство вокруг, это приятное поскрипывание паркета под лапами… все это позволяло зайчонку чувствовать себя, как минимум, чуточку комфортнее.
Дом Мисс Лэнгли был просто потрясающим.
«Ну, и чего же мы ждем? Заходи».
Милли взглянула на радостную, разве что немного сонную, мордочку своей учительницы и, по совместительству, лучшего друга.
«Мне нравится ваш дом,» - радостно произнесла малышка.
«Ох, благодарю тебя, Милли. Мне тоже! А теперь проходи, не будем выпускать тепло наружу».
Спустя одно легкое подталкивание и захлопывание двери, двое вошли в вестибюль.
Милли никогда не думала о том, что у учителей была личная жизнь за пределами работы. Теперь это казалось очевидным – конечно же у них были свои дома, семьи, увлечения. Но все это было настолько далеко от реальности самой Милли. Одна мысль о том, что у таких достойных, харизматичных зверей была обычная жизнь, представлялось ребенку чем-то странным.
Не имея возможности подавить свою природную тягу к исследованию, Милли вышла из вестибюля в коридор. Однако, как только её нога коснулась ковра, послышались громкие звуки принюхивания, за которым последовал женский голос.
«Я чую зайца, Стефани?»
Диван скрипнул, и послышались приближающиеся шаги. Из дверного проема показалась голова; белая, как снег, с острыми чертами морды, раскосыми глазами-бусинками и черным носиком. Арктическая лиса.
Милли застыла в страхе. Она не брала в расчет тот факт, что её дорогая Мисс Лэнгли живет не одна.
«А, так вот твой последний объект одержимости,» - сказала Диана, даже не удостоив Милли взглядом. - «Ну, по крайней мере, я надеюсь, что с этим наконец покончено».
«Не переживай, я обещаю. Но взгляни не неё».
Белая лиса вскинула бровь. Не смотря на свои инстинкты, она продолжала старательно избегать взгляда на Милли, и Стефани знала почему – со стороны Дианы чувствовалось негодование, но оно могло существовать ровно до того момента, пока та не увидит исключительное качество товара, принесенного в дом. Но лиса всегда останется лисой; Диана возможно и не была настолько зациклена на зайцах, как её девушка, но она оставалась такой же голодной хищницей, которая вскоре начала украдкой поглядывать на Милли.
Но даже беглый взгляд требовал тщательного изучения; пристальный взгляд Дианы вскоре осмотрел зайца с головы до пят. Милли почувствовала странный холодок, бегущий по спине; учителя и прочий персонал всегда смотрели на неё просто, как на ученика, несмотря на её вечное желание быть товаром в глазах остальных. Теперь же, под пронизывающим взглядом Дианы, это желание начинало ощущаться как нечто очень, очень странное.
После взгляда, который слишком затянулся, арктическая лисица одобрительно присвистнула.
«Божечки. Я даже не буду спрашивать, во сколько она тебе обошлась».
Губы Стефани растянулись в улыбке: «Она?».
«Это. Я хотела сказать - это,» - смущенно поправила себя Диана. - «Слушай, я просто надеюсь, что это действительно того стоило, потому что второго раза явно не предвидится. Если только мы, как минимум, не решим продать наш дом. Так мне сходить накрыть на стол или..?».
«Я рассчитывала на более атавистический вариант с Милли, если ты не против».
Зайчонок уже давно потерял нить разговора, но как только посыпались неизвестные ей слова, она и вовсе окончательно выпала из диалога. Да и к тому же в самой комнате вполне хватало предметов, заслуживающих её внимания, что позволило ей развлечь себя. Тут находились семейные фотографии, на которые можно было посмотреть; рисунки, которые можно было сосчитать; звуки на заднем плане, которые можно было попытаться определить.
Разговор все еще продолжался – что-то о полной уверенности, о соседях и о чем-то под названием ‘благопристойность’. Ничего из этого зайку совершенно не интересовало. Но зайчонок уже не был с ними – ни ментально, ни, вскоре, физически. Не потребовалось много времени, чтобы любопытство ребенка взяло верх и неосознанно подстегнуло его к путешествию по дому навстречу к месту, где запах любимой лисы ощущался сильнее всего; прямо по коридору и направо – к большой и темной комнате, скрытой за наполовину открытой дверью.
Она зашла в комнату, маленькие пальчики заелозили по стене в поисках выключателя. Один щелчок и желтоватый свет заполнил комнату, раскрывая взору двухместную незаправленную кровать, открытый шкаф, до отказа набитый одеждой, тикающие часы на прикроватной тумбочке и почти пустой стакан воды на подоконнике.
Было показательным то, что её первой реакцией было желание убрать весь этот бардак – прошло мгновенье, чтобы она опомнилась, ведь, во-первых, это была не её спальня и, во-вторых, ей не нужно было беспокоиться о том, что в любой момент нагрянет Госпожа Кармихель с внезапной проверкой.
Должна ли она была бояться двух владелиц комнаты, уже оставалось темой для отдельного разговора. Тем не менее, она прошла дальше. Несмотря на мягкое жужжание лампы под потолком, здесь было тепло и уютно. Она подошла к скомканному одеялу и полошила свою маленькую ручку на мягкую ткань. Нахождение настолько близко к, так сказать, лисьему логову ощущалось чем-то… запрещенным и все же Милли не могла не отметить то, что в этом беспорядке она чувствовала себя как дома. А затем зайка увидела нечто, выглядывающее на нее из-под подушек.
Плюшевый кролик, старый и потрепанный. Неровная строчка и дюжина латок поверх укусов и просто изношенных и порванных частей придавали кукле почти что древний вид. Этому также способствовал архаичный дизайн из времен, когда подобные игрушки делались вручную.
Милли слегка склонила голову набок; в порыве любопытства она осторожно взяла кролика со своего места и посмотрела в его глаза-пуговки…
«Милли?»
Инстинктивно зайка подпрыгнула на месте, крепко прижимая куклу к сердцу в защитном объятии: «Да, Мисс Лэнгли?»
«О, вот ты где. Пошли, мы- ах!»
Милли застыла на месте, её сердце пропустило удар – ‘ах’ не был хорошим звуком. Ябиды так ахали перед тем, как обрушить гнев учителей на своих же одноклассников. А уж когда ахали сами учителя… что ж, это то, с чего начинались перераспределения учеников. Трясясь, она взглянула наверх, её объятия вокруг куклы лишь усилились… и она увидела Стефани Лэнгли, руки которой закрывали пасть, а глаза округлились, как блюдца.
«Диана, иди сюда».
«Что?» - спросил далекий голос.
«Диана, иди сюда срочно и захвати камеру!»
Пара взрослых лап лихорадочно затопали туда-сюда по коридору перед тем, как голова белой лисицы не показалась позади входа в комнату. Её слегка обеспокоенное выражение морды практически сразу испарилось.
«Ты только глянь! Это же просто восхитительно!» - приглушенно выпалила Стефани, лапы которой все еще прикрывали её пасть. - «Ну же, не стой столбом, сделай фото!»
Милли лишь изумленно наблюдала за тем, как ворчащая Диана достала странное устройство из дерева, резины и металла с большой стеклянной линзой посередине. Она разложила его, как аккордеон, направила на зайца, который глянул на Стефани в поисках ответа лишь для того, чтобы получить указание смотреть прямо на линзу. Она так и сделала.
Щелк. Внезапная вспышка ослепила её, заставив зайчонка отшатнуться и опереться на кровать, чтобы не упасть. Она моргнула, протерла глаза, но цветные пляшущие точки перед глазами никуда не делись. Лишь спустя несколько секунд, когда они все же стали постепенно исчезать, она обнаружила Стефани, стоящую прямо перед ней, в то время как Дианы уже и след простыл. Лиса положила лапу на голову куклы, побудив Милли отпустить её; с нежностью сопоставимой лишь с той, с которой лисица относилась к самой Милли, Стефани взяла куклу, словно ребенка, и медленно вернула кролика обратно на подушку.
«Вижу, что ты познакомилась с моим плюшевым другом,» - прошептала лиса.
Ребенок моргнул; после секундного замешательства она лишь кивнула. Её обеспокоенные глаза вскоре снова заметались по комнате в отчаянной попытке еще раз осмотреть помещение пред тем, как придет пора уходить. Это был её последний шанс узнать больше о своей любимой учительнице до того, как её время подойдет к концу, и она ходила использовать его по максимуму. В какой-то момент её взгляд упал на что-то – обрамленная рамкой черно-белая фотография, одиноко стоявшая на крышке шкафа. На ней был запечатлен маленький пушистый лисенок в нарочито девчачьем платье, сидевший на деревянном стуле и устало смотрящий в объектив камеры так, словно он очень, очень не хочет тут находиться.
Милли показала на фото: «Это ваша дочка, Мисс Лэнгли?»
Улыбка Стефани погасла; в недоумении она моргнула и взглянула на фотографию. В это же время, где-то в глубине дома разнесся громкий смех… Диана хоть и была лисой, но Стефани могла поклясться, что в роду у неё точно были гиены.
Милли лишь тупо вытаращилась в непонимании, чувствуя себя несколько глупо.
«Это я, Милли,» - в конце концов смущенно призналась лиса, прочистив горло. Видя намек на улыбку, появившийся на лице Милли, лисица хлопнула в ладоши, желая сменить тему разговора.
«Ладно, с этим разобрались. Милли!»
Как по струнке, Милли вытянулась, прижала руки к туловищу и уперла взгляд в пол: «Да, Мисс Лэнгли?»
«Хочешь немного перекусить?»
Этот вопрос вогнал зайчонка в ступор. Она была настолько отвлечена в тот вечер своими эмоциональными качелями, что даже не заметила, как её желудок сводит судорогами, или как тряслись её руки.
«Да, пожалуйста, Мисс Лэнгли».
«Так, и чего изволишь?» - тут же спросила учительница.
Непривычная к тому, чтобы ей позволяли делать выбор в еде, Милли начала смущенно переступать с ноги на ногу. Её порции в Институте всегда были тщательно выверены, чтобы быть максимально полезными и питательными для неё…
А у вас… у вас есть фрукты?»
Из глубины коридора прозвенел голос Дианы: «Стефани, дорогая, это имеет какое-то отношение к тому дню, когда ты заставила меня тащиться под дождем за пакетом красных яблок?». – спросила она с притворным раздражением.
Милли ахнула. Красные яблоки – её самое любимое угощение! Она взглянула на Мисс Лэнгли в полном неверии только для того, чтобы увидеть самодовольную улыбку на лисьей мордочке. «Они на кухне,» - сказала лисица, выводя ребенка из своей комнаты. «Диана, можешь присмотреть за ней пару минут, пока я схожу в душ? Я дала ей разрешение съесть столько яблок, сколько она захочет. Ой, почти забыла! Диана, это Милли. Милли, Диана».
«Здравствуйте, Мисс Диана,» - поздоровался ребенок.
Её приветствие осталось без внимания; Диана лишь метнула в сторону Стефани любопытный взгляд: «Это та, которая танцует? Или я уже запуталась в зайцах?»
Улыбка на морде рыжей лисы стала еще шире: «Я позволю тебе самой это выяснить. Милли?»
«Да, Мисс Лэнгли?»
«Не покажешь Диане пару своих приемчиков?»
Зайка моргнула и сухо сглотнула. Скептический взгляд Дианы с тяжестью опустился на неё. Она взяла себя в руки, закрыла глаза, и мир вокруг перестал существовать – осталась лишь пустота и звук биения её сердца. Используя его гул, как музыку, она встала на цыпочки и закружилась, подпрыгнула, покачнулась настолько, насколько её уставшее, изнуренное тело позволило ей.
Свист вывел её из транса. Она тут же замерла на месте, открывая глаза – и только тогда она поняла, что свист был не сигналом к вниманию, а признанием её навыков.
«А вы там действительно знаете, как вбить в эту мелюзгу пару умений, да?» - засмеялась Диана. - «Только пожалуйста, не начинайте обучать их еще и медицине. Я бы не хотела потерять свою работу из-за какого-то сурка».
Стефани погладила свою ученицу по голове: «Это означает, что она впечатлена, Милли. Так это, Диана, насчет душа…»
Да, да. Присмотрю. Давай, дитё, ням-ням,» - пробурчала вторая лиса, раздувая ноздри и поманив ребенка когтистым пальцем. Испугавшись, зайка кинула умоляющий взгляд на учительницу, но рыжая лиса лишь пожала плечами – жест, который чувствовался лишь, как небольшое извинение перед ребенком, у которого не оставалось иного выбора, кроме как остаться наедине с Дианой.
Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что арктическая лиса не обладала теми манерами и чувством такта, которыми была так одарена её подруга. По правде говоря, всю жизнь к Милле относились с заботой и вниманием, неважно насколько отстраненно и безучастно; в случае же с Дианой, она ничего подобного не чувствовала. Лисица была высокомерной, величественной, могущественной – и она вела себя довольно пренебрежительно по отношению к зайчонку, что не укладывалось в голове у Милли, к которой всегда относились, как к ценному товару.
Ей показали на ближайший стул за кухонным столом, на который она не без труда вскарабкалась. Одинокое яблочко покатилось к ней по столу, и она ловко его поймала, но как только Милли собралась сделать первый укус, её отвлек пристальный взгляд Дианы на себе.
Нечто очень пугающее было в этой лисе, и дело было не только в её острых чертах или белоснежно-белом мехе, который придавал ей несколько призрачный вид. Это скорее касалось того мистического ореола, что окружал её. Кто она такая? Почему она живет вместе с Мисс Лэнгли? Почему такое ощущение, что она может в любой момент сорваться?
«Так значит ты умеешь разговаривать».
Всего пять этих слов смогли ошарашить Милли сильней любого рыка. Ребенок подпрыгнул на стуле, издав милое маленькое ‘иип’. Лисица, в свою очередь, вздернула бровь, удивившись такой реакции со стороны зайца; в отличии от своей сожительницы, Диана практически не имела опыта общения с живой добычей. И уж точно не с говорящей.
«Д-да, Мисс Диана».
«Это Стефани тебя этому научила?»
«Н-нет, Мисс Диана. Я просто… научилась».
«Хм,» - лисица задумчиво постучала когтем по своей щеке. Между двумя сохранялась эта явная неловкость. Испуганный зайчонок и бестактная хищница, которую вынудили к взаимодействию с добычей на дружеских условиях – все это явно не походило на историю со счастливым концом.
«Тебе удобно? Нужна подушка?»
«Все хорошо, Мисс Диана».
Ну, по крайней мере, лисе нравился почтительный тон со стороны зайки. От таком обращении со стороны своих пациентов ей оставалось лишь мечтать, это уж точно. Тем не менее, в комнате повисла тишина между Милли, которая не смела начинать разговор, и Дианой, которая банально не знала с чего его начать. Единственные звуки, которые нарушали установившуюся тишину, были звуки льющейся воды в душевой и редкий хруст яблока.
Так это и продолжалось, пока Милли не решила заговорить первой.
Все это ощущалось странным и непривычным, и все же, это гостеприимное тепло, исходящее из дома, этот нежный запах её любимой учительницы, окутывающий пространство вокруг, это приятное поскрипывание паркета под лапами… все это позволяло зайчонку чувствовать себя, как минимум, чуточку комфортнее.
Дом Мисс Лэнгли был просто потрясающим.
«Ну, и чего же мы ждем? Заходи».
Милли взглянула на радостную, разве что немного сонную, мордочку своей учительницы и, по совместительству, лучшего друга.
«Мне нравится ваш дом,» - радостно произнесла малышка.
«Ох, благодарю тебя, Милли. Мне тоже! А теперь проходи, не будем выпускать тепло наружу».
Спустя одно легкое подталкивание и захлопывание двери, двое вошли в вестибюль.
Милли никогда не думала о том, что у учителей была личная жизнь за пределами работы. Теперь это казалось очевидным – конечно же у них были свои дома, семьи, увлечения. Но все это было настолько далеко от реальности самой Милли. Одна мысль о том, что у таких достойных, харизматичных зверей была обычная жизнь, представлялось ребенку чем-то странным.
Не имея возможности подавить свою природную тягу к исследованию, Милли вышла из вестибюля в коридор. Однако, как только её нога коснулась ковра, послышались громкие звуки принюхивания, за которым последовал женский голос.
«Я чую зайца, Стефани?»
Диван скрипнул, и послышались приближающиеся шаги. Из дверного проема показалась голова; белая, как снег, с острыми чертами морды, раскосыми глазами-бусинками и черным носиком. Арктическая лиса.
Милли застыла в страхе. Она не брала в расчет тот факт, что её дорогая Мисс Лэнгли живет не одна.
«А, так вот твой последний объект одержимости,» - сказала Диана, даже не удостоив Милли взглядом. - «Ну, по крайней мере, я надеюсь, что с этим наконец покончено».
«Не переживай, я обещаю. Но взгляни не неё».
Белая лиса вскинула бровь. Не смотря на свои инстинкты, она продолжала старательно избегать взгляда на Милли, и Стефани знала почему – со стороны Дианы чувствовалось негодование, но оно могло существовать ровно до того момента, пока та не увидит исключительное качество товара, принесенного в дом. Но лиса всегда останется лисой; Диана возможно и не была настолько зациклена на зайцах, как её девушка, но она оставалась такой же голодной хищницей, которая вскоре начала украдкой поглядывать на Милли.
Но даже беглый взгляд требовал тщательного изучения; пристальный взгляд Дианы вскоре осмотрел зайца с головы до пят. Милли почувствовала странный холодок, бегущий по спине; учителя и прочий персонал всегда смотрели на неё просто, как на ученика, несмотря на её вечное желание быть товаром в глазах остальных. Теперь же, под пронизывающим взглядом Дианы, это желание начинало ощущаться как нечто очень, очень странное.
После взгляда, который слишком затянулся, арктическая лисица одобрительно присвистнула.
«Божечки. Я даже не буду спрашивать, во сколько она тебе обошлась».
Губы Стефани растянулись в улыбке: «Она?».
«Это. Я хотела сказать - это,» - смущенно поправила себя Диана. - «Слушай, я просто надеюсь, что это действительно того стоило, потому что второго раза явно не предвидится. Если только мы, как минимум, не решим продать наш дом. Так мне сходить накрыть на стол или..?».
«Я рассчитывала на более атавистический вариант с Милли, если ты не против».
Зайчонок уже давно потерял нить разговора, но как только посыпались неизвестные ей слова, она и вовсе окончательно выпала из диалога. Да и к тому же в самой комнате вполне хватало предметов, заслуживающих её внимания, что позволило ей развлечь себя. Тут находились семейные фотографии, на которые можно было посмотреть; рисунки, которые можно было сосчитать; звуки на заднем плане, которые можно было попытаться определить.
Разговор все еще продолжался – что-то о полной уверенности, о соседях и о чем-то под названием ‘благопристойность’. Ничего из этого зайку совершенно не интересовало. Но зайчонок уже не был с ними – ни ментально, ни, вскоре, физически. Не потребовалось много времени, чтобы любопытство ребенка взяло верх и неосознанно подстегнуло его к путешествию по дому навстречу к месту, где запах любимой лисы ощущался сильнее всего; прямо по коридору и направо – к большой и темной комнате, скрытой за наполовину открытой дверью.
Она зашла в комнату, маленькие пальчики заелозили по стене в поисках выключателя. Один щелчок и желтоватый свет заполнил комнату, раскрывая взору двухместную незаправленную кровать, открытый шкаф, до отказа набитый одеждой, тикающие часы на прикроватной тумбочке и почти пустой стакан воды на подоконнике.
Было показательным то, что её первой реакцией было желание убрать весь этот бардак – прошло мгновенье, чтобы она опомнилась, ведь, во-первых, это была не её спальня и, во-вторых, ей не нужно было беспокоиться о том, что в любой момент нагрянет Госпожа Кармихель с внезапной проверкой.
Должна ли она была бояться двух владелиц комнаты, уже оставалось темой для отдельного разговора. Тем не менее, она прошла дальше. Несмотря на мягкое жужжание лампы под потолком, здесь было тепло и уютно. Она подошла к скомканному одеялу и полошила свою маленькую ручку на мягкую ткань. Нахождение настолько близко к, так сказать, лисьему логову ощущалось чем-то… запрещенным и все же Милли не могла не отметить то, что в этом беспорядке она чувствовала себя как дома. А затем зайка увидела нечто, выглядывающее на нее из-под подушек.
Плюшевый кролик, старый и потрепанный. Неровная строчка и дюжина латок поверх укусов и просто изношенных и порванных частей придавали кукле почти что древний вид. Этому также способствовал архаичный дизайн из времен, когда подобные игрушки делались вручную.
Милли слегка склонила голову набок; в порыве любопытства она осторожно взяла кролика со своего места и посмотрела в его глаза-пуговки…
«Милли?»
Инстинктивно зайка подпрыгнула на месте, крепко прижимая куклу к сердцу в защитном объятии: «Да, Мисс Лэнгли?»
«О, вот ты где. Пошли, мы- ах!»
Милли застыла на месте, её сердце пропустило удар – ‘ах’ не был хорошим звуком. Ябиды так ахали перед тем, как обрушить гнев учителей на своих же одноклассников. А уж когда ахали сами учителя… что ж, это то, с чего начинались перераспределения учеников. Трясясь, она взглянула наверх, её объятия вокруг куклы лишь усилились… и она увидела Стефани Лэнгли, руки которой закрывали пасть, а глаза округлились, как блюдца.
«Диана, иди сюда».
«Что?» - спросил далекий голос.
«Диана, иди сюда срочно и захвати камеру!»
Пара взрослых лап лихорадочно затопали туда-сюда по коридору перед тем, как голова белой лисицы не показалась позади входа в комнату. Её слегка обеспокоенное выражение морды практически сразу испарилось.
«Ты только глянь! Это же просто восхитительно!» - приглушенно выпалила Стефани, лапы которой все еще прикрывали её пасть. - «Ну же, не стой столбом, сделай фото!»
Милли лишь изумленно наблюдала за тем, как ворчащая Диана достала странное устройство из дерева, резины и металла с большой стеклянной линзой посередине. Она разложила его, как аккордеон, направила на зайца, который глянул на Стефани в поисках ответа лишь для того, чтобы получить указание смотреть прямо на линзу. Она так и сделала.
Щелк. Внезапная вспышка ослепила её, заставив зайчонка отшатнуться и опереться на кровать, чтобы не упасть. Она моргнула, протерла глаза, но цветные пляшущие точки перед глазами никуда не делись. Лишь спустя несколько секунд, когда они все же стали постепенно исчезать, она обнаружила Стефани, стоящую прямо перед ней, в то время как Дианы уже и след простыл. Лиса положила лапу на голову куклы, побудив Милли отпустить её; с нежностью сопоставимой лишь с той, с которой лисица относилась к самой Милли, Стефани взяла куклу, словно ребенка, и медленно вернула кролика обратно на подушку.
«Вижу, что ты познакомилась с моим плюшевым другом,» - прошептала лиса.
Ребенок моргнул; после секундного замешательства она лишь кивнула. Её обеспокоенные глаза вскоре снова заметались по комнате в отчаянной попытке еще раз осмотреть помещение пред тем, как придет пора уходить. Это был её последний шанс узнать больше о своей любимой учительнице до того, как её время подойдет к концу, и она ходила использовать его по максимуму. В какой-то момент её взгляд упал на что-то – обрамленная рамкой черно-белая фотография, одиноко стоявшая на крышке шкафа. На ней был запечатлен маленький пушистый лисенок в нарочито девчачьем платье, сидевший на деревянном стуле и устало смотрящий в объектив камеры так, словно он очень, очень не хочет тут находиться.
Милли показала на фото: «Это ваша дочка, Мисс Лэнгли?»
Улыбка Стефани погасла; в недоумении она моргнула и взглянула на фотографию. В это же время, где-то в глубине дома разнесся громкий смех… Диана хоть и была лисой, но Стефани могла поклясться, что в роду у неё точно были гиены.
Милли лишь тупо вытаращилась в непонимании, чувствуя себя несколько глупо.
«Это я, Милли,» - в конце концов смущенно призналась лиса, прочистив горло. Видя намек на улыбку, появившийся на лице Милли, лисица хлопнула в ладоши, желая сменить тему разговора.
«Ладно, с этим разобрались. Милли!»
Как по струнке, Милли вытянулась, прижала руки к туловищу и уперла взгляд в пол: «Да, Мисс Лэнгли?»
«Хочешь немного перекусить?»
Этот вопрос вогнал зайчонка в ступор. Она была настолько отвлечена в тот вечер своими эмоциональными качелями, что даже не заметила, как её желудок сводит судорогами, или как тряслись её руки.
«Да, пожалуйста, Мисс Лэнгли».
«Так, и чего изволишь?» - тут же спросила учительница.
Непривычная к тому, чтобы ей позволяли делать выбор в еде, Милли начала смущенно переступать с ноги на ногу. Её порции в Институте всегда были тщательно выверены, чтобы быть максимально полезными и питательными для неё…
А у вас… у вас есть фрукты?»
Из глубины коридора прозвенел голос Дианы: «Стефани, дорогая, это имеет какое-то отношение к тому дню, когда ты заставила меня тащиться под дождем за пакетом красных яблок?». – спросила она с притворным раздражением.
Милли ахнула. Красные яблоки – её самое любимое угощение! Она взглянула на Мисс Лэнгли в полном неверии только для того, чтобы увидеть самодовольную улыбку на лисьей мордочке. «Они на кухне,» - сказала лисица, выводя ребенка из своей комнаты. «Диана, можешь присмотреть за ней пару минут, пока я схожу в душ? Я дала ей разрешение съесть столько яблок, сколько она захочет. Ой, почти забыла! Диана, это Милли. Милли, Диана».
«Здравствуйте, Мисс Диана,» - поздоровался ребенок.
Её приветствие осталось без внимания; Диана лишь метнула в сторону Стефани любопытный взгляд: «Это та, которая танцует? Или я уже запуталась в зайцах?»
Улыбка на морде рыжей лисы стала еще шире: «Я позволю тебе самой это выяснить. Милли?»
«Да, Мисс Лэнгли?»
«Не покажешь Диане пару своих приемчиков?»
Зайка моргнула и сухо сглотнула. Скептический взгляд Дианы с тяжестью опустился на неё. Она взяла себя в руки, закрыла глаза, и мир вокруг перестал существовать – осталась лишь пустота и звук биения её сердца. Используя его гул, как музыку, она встала на цыпочки и закружилась, подпрыгнула, покачнулась настолько, насколько её уставшее, изнуренное тело позволило ей.
Свист вывел её из транса. Она тут же замерла на месте, открывая глаза – и только тогда она поняла, что свист был не сигналом к вниманию, а признанием её навыков.
«А вы там действительно знаете, как вбить в эту мелюзгу пару умений, да?» - засмеялась Диана. - «Только пожалуйста, не начинайте обучать их еще и медицине. Я бы не хотела потерять свою работу из-за какого-то сурка».
Стефани погладила свою ученицу по голове: «Это означает, что она впечатлена, Милли. Так это, Диана, насчет душа…»
Да, да. Присмотрю. Давай, дитё, ням-ням,» - пробурчала вторая лиса, раздувая ноздри и поманив ребенка когтистым пальцем. Испугавшись, зайка кинула умоляющий взгляд на учительницу, но рыжая лиса лишь пожала плечами – жест, который чувствовался лишь, как небольшое извинение перед ребенком, у которого не оставалось иного выбора, кроме как остаться наедине с Дианой.
Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что арктическая лиса не обладала теми манерами и чувством такта, которыми была так одарена её подруга. По правде говоря, всю жизнь к Милле относились с заботой и вниманием, неважно насколько отстраненно и безучастно; в случае же с Дианой, она ничего подобного не чувствовала. Лисица была высокомерной, величественной, могущественной – и она вела себя довольно пренебрежительно по отношению к зайчонку, что не укладывалось в голове у Милли, к которой всегда относились, как к ценному товару.
Ей показали на ближайший стул за кухонным столом, на который она не без труда вскарабкалась. Одинокое яблочко покатилось к ней по столу, и она ловко его поймала, но как только Милли собралась сделать первый укус, её отвлек пристальный взгляд Дианы на себе.
Нечто очень пугающее было в этой лисе, и дело было не только в её острых чертах или белоснежно-белом мехе, который придавал ей несколько призрачный вид. Это скорее касалось того мистического ореола, что окружал её. Кто она такая? Почему она живет вместе с Мисс Лэнгли? Почему такое ощущение, что она может в любой момент сорваться?
«Так значит ты умеешь разговаривать».
Всего пять этих слов смогли ошарашить Милли сильней любого рыка. Ребенок подпрыгнул на стуле, издав милое маленькое ‘иип’. Лисица, в свою очередь, вздернула бровь, удивившись такой реакции со стороны зайца; в отличии от своей сожительницы, Диана практически не имела опыта общения с живой добычей. И уж точно не с говорящей.
«Д-да, Мисс Диана».
«Это Стефани тебя этому научила?»
«Н-нет, Мисс Диана. Я просто… научилась».
«Хм,» - лисица задумчиво постучала когтем по своей щеке. Между двумя сохранялась эта явная неловкость. Испуганный зайчонок и бестактная хищница, которую вынудили к взаимодействию с добычей на дружеских условиях – все это явно не походило на историю со счастливым концом.
«Тебе удобно? Нужна подушка?»
«Все хорошо, Мисс Диана».
Ну, по крайней мере, лисе нравился почтительный тон со стороны зайки. От таком обращении со стороны своих пациентов ей оставалось лишь мечтать, это уж точно. Тем не менее, в комнате повисла тишина между Милли, которая не смела начинать разговор, и Дианой, которая банально не знала с чего его начать. Единственные звуки, которые нарушали установившуюся тишину, были звуки льющейся воды в душевой и редкий хруст яблока.
Так это и продолжалось, пока Милли не решила заговорить первой.
