«А вы друг Мисс Лэнгли?»
Арктическая лиса наклонила голову: «Типа того».
«Типа того?»
«Мы с ней…», - начала Диана, щипая себя за переносицу на морде, пытаясь подобрать нужное слово. Как объяснить это несведущему травоядному ребенку на словах, которые он сможет понять? «Мы с ней пара».
Зайчонок моргнул: «Как пары в Селекционных Комбинатах?»
Ноздри Дианы вновь расширились, но в этот раз в явном раздражении – факт, который не остался незамеченный для ребенка, что тут же постарался сжаться в комок на своем стуле. Одна лишь мысль о том, чтобы сравнить союз хищников, основанный на обоюдном уважении и свободе выбора без какой-либо цели, кроме как заключенной во взаимной любви друг к друг с… простой разбивкой по парам в скотоводстве! И все же, когда она взглянула на ребенка, пребывающего в абсолютном ужасе, она поняла, что слегка переборщила со своей гневной реакцией. В конце концов, вымещение своей злобы на маленьком несмышленыше совсем не подобало высшим созданиям. Таким образом, оскал превратился в улыбку, а черты морды смягчились, превратив разозленную убийцу в нечто более приятное, хотя и все еще пугающее.
«Что-то вроде того, да,» - наконец признала она.
Её слова лишь еще больше распалили любопытство, как и замешательство, Милли. Во время своих недолгих переходных занятий она многое узнала про размножение и репродукцию, даже некоторые основы генетики. У мальчика и девочки появляется малыш, поэтому то звери и сходятся вместе. Ей также не была чужда концепция ‘любви’, ведь она так любила слушать радио-драмы в свободное время; хотя они и были чересчур романтизированы и рассматривались ребенком исключительно, как прелюдия к репродукции.
Её учителя довольно четко давали понять – репродукция требует как самца, так и самку. Но Мисс Диана и Мисс Лэнгли очевидно являлись самками. Что-то было не так.
У неё было столько вопросов, но при этом отсутствовала возможность выразить их посредством слов. «Как?» - все же смогла пробормотать Милли.
«Что как?» - спросила Диана; к этому моменту её определенно забавляла невозможность ребенка понять эту концепцию.
«Как… кто позвол… кто разреш- как вы сможете-»
Диана опустила свой палец на поджатые губки зайчонка, призывая растерянного ребенка к молчанию. «Я и Стефани, мы хищники. Мы делаем свои собственные выборы и только мы решаем, как нам жить вместе. Что до детей… у нас их нет. И не может быть,» - лисица наклонилась ближе, а её ухмылка стала еще шире: «И нас обеих это устраивает».
В это было сложно поверить; все, что Милли считала хорошим и правильным, в этот момент проигнорировано и отринуто. В течение пары секунд Диана с удовольствием наблюдала за тем, как у зайки, судя по всему, происходило короткое замыкание, пока её крошечный мозг пытался совладать с когнитивным диссонансом. Но к удивлению лисы, Милли вскоре кивнула в знак понимания, не забыв даже улыбнуться.
«Я поняла. Хищники сходятся с теми, с кем сами захотят».
Теперь настал уже черед Дианы лишиться дара речи. Она всегда с недоверием относилась к словам Стефани о том, какие у них способные ученики; но вот, прямо перед ней, стоял настоящий пример того, что заяц может быть таким же умным, если не умнее, хищника-одногодки.
«Да. Ты совершенно права».
«Спасибо, Мисс Диана,» - сказал зайчонок, словно по команде. Диане даже пришлось признать, что она начинала понемногу видеть приятные черты в процессе обучения добычи. И это была не просто какая-то добыча, эта Милли была пожалуй лучшим образцом, который ей доводилось видеть. Еда для тех, у кого денег было явно больше, чем здравого смысла – и хотя она до сих пор не была согласна с безрассудными тратами со стороны Стефани, чем больше она смотрела на зайчонка, тем менее безрассудным казалось её решение.
Диана всегда закупалась в небольшом магазинчике. Всего несколько раз она покупала настоящую разумную добычу, да и то лишь в виде замороженных тушек, которые она оставляла оттаивать на ночь. И уж в совсем редчайших случаях, по крайне особенным поводам она приносила домой живых особей, которые были до отказа обколоты транквилизаторами и прочей химией.
Но эта травоядная не была под действием седативных веществ. По правде говоря, она выглядела вполне довольной, даже счастливой по поводу своей судьбы. Это озадачивало белую лису. Как вообще можно ожидать от кого-то погони и сопротивления, кто жаждет стать добычей добровольно?
«Ты же знаешь, что произойдет, да?» - все же поинтересовалась она, когда её замешательство стало невыносимым. Тон голоса лисицы был резким, почти что оскорбленным.
К её удивлению, этот вопрос не вогнал Милли в состояние ужаса; напротив, ребенок взглянул на неё по-детски восторженными, большими круглыми глазами: «Да!».
Лиса нахмурила брови: «Правда знаешь? Может ли твое маленькое умишко действительно осознать, что произойдет? Стефани убьет тебя, девочка. Это будет медленный, болезненный и кровавый процесс. И знаешь, что будет потом? Ничего. Вообще ничего». Содержание её слов похоже таки возымело эффект; дело было во все нарастающей злости, стоящей за словами хищницы, которая смогла напугать зайчонка. Диана это заметила и умерила уровень своего негодования, надеясь, что для этого еще не было поздно. Она глубоко вздохнула: «Ты действительно будешь стоять смирно и позволишь этому произойти?»
Зайка смиренно помотала головой: «Нет, Мисс Диана. Я буду бежать очень быстро. Я просто надеюсь, что смогу сделать её счастливой».
Полярная лиса с недоверием усмехнулась: «А почему нет?»
«Я не знаю. Может ей не понравится мой вкус».
Лиса изобразила раздражение, когда, на самом деле, она лишь искала повод, чтобы сделать то, что собиралась: «Я проведу небольшую дегустацию. Сиди смирно».
Ручки зайчонка вцепились в края стула, а её тело приняло застывшую, напряженную позу. Диана встала и подошла, каждый её шаг отзывался в Милли маленькой дрожью, но она оставалась на месте. Грубыми руками, привыкшими к обращению с сопротивляющейся добычей, она взяла ухо зайки и подняла его вверх.
Милли закрыла глаза, когда почувствовала теплое дыхание на своем самом чувствительном участке тела. Вскоре последовала боль – покалывание, хоть и нежное, от нескольких бритвенно острых клыков на своей коже, заставило её вздрогнуть. Давление усилилось до момента, пока не пошла кровь; Милли приготовилась к полноценному укусу мощных челюстей, но оно так и не наступило.
Удовлетворенная Диана смахнула капельку крови с уголка своей пасти: «Да, сойдет. Я знаю предпочтения своей девушки в еде, и ты… короче, ты подходишь».
Зайчонок гордо выпятил грудь, но Диана еще не закончила. Она подняла когтистый палец и понизила тон до заговорщического шепота: «Стефани об этом рассказывать не обязательно, хорошо?».
Милли засияла: «Обещаю, Мисс Диана».
«Милли!» - раздался голос Стефани. Наконец-то, зайка не была единственной, кто подпрыгнул от неожиданности, так как белая лиса в точности повторила движение Милли.
«Похоже, что тебе пора, дитё», - сказала Диана с улыбкой, когда она поняла, что на самом деле происходит: «Навряд ли мы с тобой еще увидимся. Давай, иди и заставь Стефани попотеть, поняла?».
Милли с улыбкой на губах, с готовностью закивала. Она вытерла своей школьной формой остатки яблочного сока с уголка рта, спрыгнула на пол и после последнего взгляда на арктическую лису поспешила прочь по коридору.
Как оказалось, подруга Мисс Лэнгли была вовсе не такой плохой, как показалось на первый взгляд!
Чтобы найти учительницу, зайчонку достаточно было следовать за запахом кокосового шампуня и кондиционера с лавандой, который медленно разносился по комнатам и коридору. Вскоре она увидела Стефани, чей мех был вымоченным и взъерошенным, а сама она облачилась в пушистый фиолетовый халат, оперевшись на стену в ожидании своей ученицы. Рядом с ней находилась распахнутая дверь в ванну, откуда выползали клубы ароматного пара – более чем приятное предложение, особенно учитывая то, насколько вымотанной и уставшей была малышка.
Дополнительного приглашения ей не требовалось. Ванная была не похожа на те общественные душевые из Института; просто небольшая, с красивой плиткой комната. В дальней части её ждала ванна, наполненная до краев теплой, ароматной водой с кучей пенны. Пар клубился над поверхностью воды, и Милли уже могла почувствовать, как мех начинает слипаться под действием влажности.
Позади неё дверь со скрипом закрылась, и Стефани взяла её за руку. Нежными движениями и со спокойным усердием, достойным матери, Стефани помогла зайчонку избавиться от своей формы. Брошенная в углу некогда гордая форма Института теперь превратилась в просто скомканную груду ткани.
Лиса завела зайчонка в ванну; нагретая вода тепло встретила усталое тело Милли, и она тут же позволила себе раствориться в её успокаивающих объятиях. И все же, несмотря на то, как это было расслабляюще, её сердце продолжало быстро биться, в ожидании неизбежного. Скоро наступит её час. Час, к которому она готовилась всю свою жизнь.
Если бы только Миссис Друммонд могла её видеть сейчас! Трюк ягуара с яблочком хорошо запомнился Милли. Её рвение, конечно же, оставалось очевидным – её ушки крутились во все стороны, её глаза ни секунды не задерживались на одном месте, вся её сущность мелко подрагивала, выдавая бесконечный источник возбуждения, который она с таким трудом сдерживала…
Пахучие масла заполнили воду, распространяя свой сладкий аромат по всему помещению. Причудливое мыло с шелковистой текстурой прошлось по меху зайки, удаляя весь посторонний запах и делая его мягким, как пух. Нежна рука пробежалась по следам от укуса на ухе, заставив ребенка вздрогнуть от боли; заботливые пальцы смыли свежую кровь с пушка, который покрывал внутреннюю часть ушей Милли, а Стефани наклонилась поближе, чтобы рассмотреть следы. Беспокойство уступило место понимающей ухмылке, которую заметил зайчонок. Она открыла было рот, чтобы объясниться, придумать что-то и выгородить Мисс Диану, но до того, как она смогла это сделать, лисица лишь улыбнулась, мотнула головой и продолжила. Она посмеется над этим со своей девушкой потом, возможно даже отпустит парочку остроумных комментариев с подколкой в её адрес насчет того, как Диана решила не отказывать себе в пробе покупки, против которой она сама так сопротивлялась. Но это все будет потом.
Купание продолжилось, и оно шло, как могло показаться, целую вечность. Восхитительный процесс, который омрачался пыткой ожиданием. Наконец, ей было сказано закрыть глаза, и чистая вода хлынула из душа, дабы смыть все с меха.
«Ну, вот ты и готова».
Вновь не без помощи Стефани, зайчонок выбрался из ванны. Обильные ручейки воды стекали по её телу, пропитывая полотенце под ногами Милли, и ей буквально приходилось бороться с желанием как-следует встряхнуться. Она зарылась головой в замшевое полотенце, которое ей любезно вручили, и почувствовала, как мех начинает покалывать от каждой капельки, впитываемой мягкой поверхностью; когда же Милли более-менее высушила себя, она отложила полотенце и потянулась за своей скомканной формой.
Стефани прервала её, мотнув головой и понимающе улыбнувшись.
«Нет необходимости. Ты больше не ученица. Пошли, следуй за мной. Давай немножко поиграем».
След из воды, оставленный Милли, тянулся к переднему крыльцу дома, уходя за дверь, за входной коврик, за деревянные ступеньки, он смочил дорожку из булыжника, чтобы окончательно исчезнуть на зеленой лужайке.
Диана ждала их на границе между газоном и лесным покровом с камерой в лапах. «На память,» - объяснила она. Хищник и добыча замерли перед объективом. Стефани стояло спокойно, мягко улыбаясь, словно учитель на классном фото. Милли стояла на одной ноге, широко расставив руки, а заднюю ногу отвела назад, прямо как настоящий танцор. Яркая вспышка света и снова темнота. Без лишних слов двое удалились, а белая лисица вернулась в тепло дома.
Через окно Диана с улыбкой наблюдала, как два силуэта растворялись в лесу. Она поднесла бокал к своим губам, вдохнула терпкий аромат вина и сделала пробный глоток. Когда она посмотрела вновь, два силуэта окончательно пропали, исчезнув за рядом деревьев. Ушли, чтобы стать, как их предки. Ушли, чтобы стать теми, кем они и оставались глубоко внутри.
В посаженом сосновом лесу не водились дикие животные. Деревья были равномерно распределены по всем холмам; вся земля была очищена от мусора. Это была не более, чем искусственная, стерильная поделка на настоящую лесную чащу; придорожная декорация. Но ни лисе, ни зайчонку не было до этого никакого дела.
Рыжая лисица опустилась перед зайцем: «Ну что, начнем? Давай проверим, как быстро может бегать моя лучшая ученица».
Зайка широко улыбнулась… но спустя пару секунд её губы начали трястись. Глаза начали сверкать слезами, тело начало дрожать, а сама она стала переминаться с ноги на ногу. Дыхание участилось, а целый поток хорошо скрываемых до этого момента противоречивых эмоций полился через край. Он состоял из счастья, предвкушения, стыда, волнения и даже капельки страха. Все это смешалось вместе, и детский разум просто не мог справиться со всем этим: «М-мне жаль, я не…»
«Что такое, Милли?» - прошептала лиса. - «Что-то не так?»
«Мне страшно».
«Боишься быть пойманной, Милли?»
«Н-нет, Мисс Лэнгли,» - ответила зайка. - «Боюсь, что я все испорчу. Мне жаль. Я должна быть хорошей девочкой. Мне жаль, мне-»
Лиса посмотрела ей прямо в глаза. Теперь, будучи с зайчонком на одном уровне, лисица смогла нивелировать разницу в росте. Словно она сама вновь стала ребенком, глядя на свою самую первую добычу среди деревьев. Жизнь была так беззаботна в те времена, а охота представлялась чем-то пугающим. Она увидела слезы на глазах у Милли и знала, что необходимо сделать.
Её лапы взъерошили мех на ушах зайчонка – они были больше, чем когда она впервые успокаивала свою жертву, но такие же нежные. Она понизила голос до шепота, готовясь произнести два судьбоносных слова, сказанных в тот самый день, так много лет назад.
«Хороший зайчик».
Сами слова, как и теплота, с которой они были произнесены, сразу возымели свой магический эффект. Успокоившись, ребенок прекратил дрожать, а маленькая улыбка вновь осветило её заплаканное лицо. Но в этот раз, в отличие от её первого добычи, Милли заговорила. Возможно тот зайчонок поступил бы также, если бы только умел говорить.
«Я была… хорошим зайчиком?» - спросила кроха.
Несмотря на то, что ответ был очевиден, слова Стефани застряли в горле. Она продолжала молчать, пока заплаканные глазки ребенка выжидающе смотрели на неё. Спустя несколько невыносимых секунд губы лисы растянулись в улыбке.
«Ты была хорошей, Милли».
Ответ возымел эффект. Зайка вытерла слезы тыльной стороной ладони и заставила свое тело окончательно прекратить дрожать, несмотря на все околевающие её сомнения. Было очевидным, что несмотря на весь свой энтузиазм, Милли требовалось некоторое утешение и поддержка. Стефани это прекрасно понимала.
Давай сыграем в салки,» - предложила она.
Ребенок кивнул, бережно оперевшись рукой на колено лисы. «Ты водишь,» - пропела она мелодичным голосом перед тем, как вскочить и пуститься наутек, как могли только зайцы.
