ГЛАВА 1. Мой любимый Карлсон
Мне снится один из моих безумных, но вновь и вновь повторяющихся в своем безумии снов.
Я совсем маленькая, и стол возвышается надо мной. Мама с папой смеются где-то за спиной. Мое внимание приковано роскошным букетом тюльпанов, стоящим на столе. Тюльпаны нежно-розовые, с тонкими белыми полосками. Я не могу оторваться от этого чуда. Ножки тюльпанов в высокой хрустальной вазе искажаются, и эта загадка притягивает меня. Я влезаю на стул и тяну руки к вазе. Ее хрусталь начинает течь, как живой, льнет к моим рукам и вдруг вспыхивает огнем. Вода испаряется за секунду, а цветы загораются, и через минуту в вазе остаются лишь обугленные стебли. Испуганные крики родителей. Я горько плачу и просыпаюсь.
- Лизунь! Готова?
Иришка врывается в палату, как маленький Карлсон с моторчиком. Нет, она и правда немного похожа на Карлсона – такая низенькая, чуть полненькая и жутко заводная. Подруга смотрит на меня сквозь копну рыжих волос. Голубые глаза блестят от переполняющей ее энергии. Обожаю Иришку.
С трудом открываю глаза. Сон не отпускает, поэтому настроение странное – тревожное и грустное. Совершенно не подходит к случаю.
- Да, - отвечаю я и, поморщившись, приподнимаюсь с кровати.
- Что, опять эти кошмары? – с сочувствием спрашивает Иришка.
Я киваю:
– Я тебя ждала, ждала, а потом задремала.
- Ой, прости, пробки, - беспечно машет рукой Иришка и хватает пакеты, стоящие около кровати.
В палату входит медсестра и вежливо улыбается:
- Вам помочь донести вещи?
- Да чего там нести-то? – пожимает плечами Иришка и уже устремляется к двери с пакетами в руках. Потом спохватывается: - Ой! Ты идти-то можешь? Нормально?
- Нормально, - отвечаю я. – Уже в полной норме. Только слабость.
- Ну это понятно. Столько лежала! - успокаивается подруга и снова устремляется по коридору клиники.
Клиника дорогущая. Это понятно по ремонту, по стильно отделанному коридору, по улыбчивому – неизменно улыбчивому – персоналу, по тому, как меня кормили все это время. Я стыдливо отворачиваюсь, пока Иришка быстро на стойке делает доплату за мое пребывание в палате на одного. Я даже боюсь представить, сколько все это может стоить. Пятьдесят тысяч? Сто тысяч? Двести?
- Идем, подруга! – весело говорит Иришка, покончившая с формальностями.
Мы выходим на улицу, и я с облегчением вдыхаю воздух свободы, то есть воздух летней Москвы – раскаленного на солнце асфальта, запах бензина и еще чего-то. Этот запах присущ только этому безумному суетливому городу.
- Мы уже вышли, - говорит Иришка в мобильный, и через несколько секунд к выходу из клиники подъезжает огромный черный «Майбах», нечто такое из совершенно параллельной со мной реальности.
Иришка помогает мне забраться на заднее сиденье, отдав пакеты водителю, одетому, несмотря на жару, в костюм, и плюхается рядом.
- Уф! – говорит она. – Ну и пекло! Чуть каблуки в асфальте не застряли. Теперь домой.
По дороге Иришка тараторит, не переставая, а я молчу, глядя в окно.
- …Хорошо, что ты уже в себя пришла. У нас вылет ночью. Ты же не возражаешь? Раз так получилось…
- А? – спохватываюсь я. Кажется, я прослушала длинный монолог подруги. Неудобно получилось.
- Лизунь, ты не сердись, - неправильно поняв мое молчание, начинает извиняющимся тоном говорить Иришка. – Кто же знал, что прививка на тебя так подействует?
- Никто, - покорно соглашаюсь я и повторяю слова доктора: - «Совершенно редкая реакция организма. На моей практике такое впервые».
- Мне жутко жаль.
- Это мне жаль. Вы так потратились…
Да все в порядке. Мое невезение со мной. А я так мечтала об этой поездке…
Поездку на острова задумала Иришка. Ну а кто еще? Мы не виделись с подругой почти год. С того дня, как она вышла замуж и укатила в Москву после окончания института. Мы с ней должны были помогать организаторам при вручении дипломов в нашем педагогическом институте. Вручать их должен был какой-то важный бизнесмен из столицы. Спонсор нашего института. Но я заболела. Помогать в подготовке церемонии не смогла. И на вручение не явилась. И на праздничный концерт. А Иришка там познакомилась с этим самым спонсором. И у них закрутилось. Я сначала ее остерегать пыталась. Нет, ну серьезно, где Иришка и где богач столичный? Тем более, говоря объективно, красотой Иришка не блещет. «А ты не завидуешь ли, милочка?» - ехидно изрекает мой демон, сидящий за левым плечом. Демон весь мохнатый, один его глаз зеленый, а второй горит немеркнущим огнем. «Правый с золотой искрой на дне, сверлящий любого до дна души…» Ну нет, мой демон не дотягивает до классики. Так, мелкое домашнее животное. Ехидное, но которое всегда можно отбрыськнуть. Я задумываюсь. Активно машу головой. Нет, не завидую. «У Елизаветы ген зависти плохо развит, - высокомерно произносит ангел за моим правым плечом. – У нее не получается завидовать». Демон усмехается и отводит горящий взор. Да-а-а! Ангел прав. Я просто боялась за Иришку. Ну сколько провинциальных дурочек вокруг таких дяденек хороводом ходят! Но редко кому обломиться может. А вот Иришке обломилось. Этот спонсор ее и на кораблике катал, и в ресторан водил. Я уже готовилась к тому, чтобы из окна наивную дурочку вытаскивать, когда эйфория потонет в реальности и настанет отрезвление, но, на удивление, обошлось. И Иришка, сияя от счастья, сказала, что ее замуж зовут. «Нет, ну серьезно? Вот так бывает?» – возмутился мой демон. «Бывает, - уверенно кивнул ангел, отрываясь от чтения «Джейн Эйр». – Ну знаешь, мистер Рочестер там…» «Да где же такое бывает?! - прорычал демон. - Вот Лизка у нас и красавица, и умница… Ну да, себя не похвалишь, никто не похвалит, чего уж там…» Ангел только поджал губы и осуждающе отвернулся. «Нет, ну почему Лизке-то так не повезло в жизни? – продолжил бухтеть демон. - А вот если бы она не заболела и с Иришкой пошла этому спонсору помогать, то не посмотрел бы он…» Ангел брезгливо поморщился и отгородился изданием 1847 года. «Ну да, тут ангел прав, что за отстойные мысли?» – цыкнула я на своего демона, и тот недовольно умолк.
А когда я вживую увидела «жениха», все сомнения отпали полностью. Но Иришка-то, Иришка! Никогда не видела, чтобы человек так растворялся в своей половине. Просто в рот заглядывала, млела и преданно глаза выпучивала. Да, эта парочка нашла друг друга.
Я осталась в Закрайске. Пошла работать в школу по специальности – учителем русского языка и литературы, а Иришка умчалась в столицу, покорять или покоряться. Мы были с подругой очень близки все четыре года учебы, и наша связь не распалась и после ее замужества. Что удивительно при той колоссальной социальной дистанции, которая сразу между нами образовалась. А самое поразительно, что и муж Иришки, кажется, нисколько не был против нашего общения. Со снисходительной улыбкой махал мне с экрана, если оказывался поблизости в то время, когда мы с подругой общались по скайпу. А когда Иришка сказала, что ее Борюсик Георгич – да-да, она его так и называет, представляете! – предложил нам поехать всем троим на острова за его счет, у меня отпала челюсть.
- Лизунь! Прикинь! – вопила подруга так громко, что мне пришлось убавить мощность динамиков на ноутбуке. – Борюсик Георгич тебя с нами зовет. Говорит, чтобы я не скучала. Все оплатит: и перелет тебе до Москвы, и все-все-все! Ты когда в отпуск идешь?
«Со следующей секунды!» - подпрыгнул на месте мой демон и отбросил в сторону кроссворд из бесплатной газеты.
- В июле, - солидно изрекла я, и мой ангел одобрительно погладил меня крылом по плечу.
- Пиши число. Борюсик Георгич билеты закажет. Неделю тебе на столичный разгул… Остановишься, разумеется, у нас. А потом мы втроем вылетаем на острова. Там такие бунгало – закачаешься! Вышла из своего – и сразу в море! Прикинь!
Если бы не Иришка, я бы отказалась. Но противостоять Карлсону, когда у него заведен моторчик, бесполезно. Я, по крайней мере, за все четыре года нашей дружбы так и не нашла у нее кнопку отключения фонтана энтузиазма. Проще плыть по течению ее активности, чем противостоять напору. Поэтому согласие было выбито из меня в кратчайшие сроки даже без помощи утюга и паяльника.
Летела я в Москву на крыльях… Нет, зажатая в среднем кресле экономкласса. Хотя бизнескласса в этих самолетах, кажется, даже не было предусмотрено. Хорошо хоть, лететь всего часа три, не больше. Вышла я помятая и потная. Один рукав моей одежды пах вонючим одеколоном соседа справа, а левый яблочным соком. Он чуть выплеснулся, когда соседка передавала через меня свой поднос. Не ее вина, отнюдь, но могла бы быть и поаккуратней. Или допила бы этот чертов сок, что ли.
- Лизунька! – заорала на все «Домодедово» Иришка.
Она была все такая же заводная. Замужняя жизнь ей явно шла на пользу. И, кажется, Карлсон прибавил в весе. Неужели Борюсика это устраивает? Хотя если бы искал себе тощую модель, то точно бы глаз не стал класть на Иришку.
- Идем! Там шофер нас ждет.
Ого! Персональный водитель. Красиво жить не запретишь! Неразговорчивый молодой человек в костюме положил в багажник мой пришибленный жизнью и перелетом чемодан. И мы поехали…
- Это где мы? – вертела я головой по сторонам на забитом машинами многополосном шоссе. – Уже в центре?
- Ты что? – засмеялась Иришка. – Это МКАД. Отсюда до центра еще ехать и ехать. Мы едем в наш загородный дом. Летом на даче живем. Квартира пустует.
- А-а-а…
Я попыталась увидеть хоть что-то интересное, но, кажется, отрубилась.
ГЛАВА 2. Борюсик Георгич
- Лизонька, чувствуйте себя как дома! И зовите меня попросту: Борис.
Борюсик Георгич церемонно целует мне руку, а потом вдруг быстро проводит большим пальцем по моим костяшкам. Я краснею и бросаю обеспокоенный взгляд на Иришку. Но Карлсон даже не смотрит на меня. Она вся преданность и любовь. Смотрит на мужа, как кролик на удава. С полной готовностью войти в пасть и раствориться в желудочном соке. Господи, неужели такое бывает?
Борюсик Георгич мне не очень нравится. Он полноват. Ладно, обойдемся без смягчающего определения. Полагаю, что при занятии любовью ему очень сильно мешает его комок нервов, туго натягивающий сейчас ремень брюк. От него пахнет каким-то дорогим одеколоном. И весь он такой ухоженный, не удивлюсь, если ему делают маникюр и педикюр. С шоколадным обертыванием. Лицо круглое, с чуть лоснящейся кожей, все расслабленно мягкое. Этакий рубаха-парень. А глаза умные, с едва заметной хитринкой. Речь вкрадчивая. Умеет расположить к себе собеседников. Нет, я понимаю, почему Иришка подпала под его обаяние. Но я - нет. Не мой типаж.
- Ирочка, зайка, покажи гостье наш дом и участок. Через час обед.
- Конечно, Борюсик Георгич! – охотно выдыхает Иришка.
Служанка - ого, да у них тут полное рабовладение! – пытается выхватить у меня из рук чемодан, но я отстаиваю право самой корячиться и тащу его за подругой к… Офигеть! Лифт на второй этаж?! Черт! Борюсик Георгич немедленно получает пару плюсиков в зачет. Я завидую? Нет, ничуть ни бывало! – отмахиваюсь я от злорадной усмешки моего демона. Просто рада за Карлсона. Иришка с энтузиазмом показывает мне мою комнату, а потом тащит меня по участку, чтобы показать латифундию.
Ох! Чтоб все так жили! Участок примыкает одной стороной к лесу и занимает большую территорию. Да тут можно голышом ходить, никто не увидит. Перед домом разбит сад. Деревья еще не очень высокие, но видно, что дизайн продумывал опытный озеленитель. Все так гармонично смотрится, просто глаз не оторвать.
- Садовник приходит два раза в неделю, - машет рукой Иришка. – А полив включается автоматически.
Мне жутко хочется снять босоножки и походить босиком по газону, но я держу марку. Не хватало еще подвести Иришку. Участок окружен высоким каменным забором. Ого! Кажется, даже камеры привешены. Иришка торопливо показывает мне весь участок и тянет в дом.
- Скоро обед, - поясняет она. – Борюсик Георгич не любит, когда опаздывают.
Ага! Я была права: Борюсик только с виду такой лапа, но Иришка его, кажется, побаивается.
- Девочки, - говорит за обедом Борюсик. Его серые глаза внимательно наблюдают за мной, и от этого я смущаюсь. – Сегодня пусть Лизонька отдыхает, а завтра с утра съездите в центр, походите по ГУМу, по Красной площади, по ЦУМу, в Столешников переулок загляните. Ну, мало ли что девочкам придет в голову прикупить?
Иришка благоговейно внимает мужу. Я настороженно смотрю на Борюсика. Не была ни в одном из этих мест, но что-то мне подсказывает, что, кроме сувенирной кружки, мало что будет мне там по карману.
- А?.. – спрашивает Иришка, но ее муж и повелитель кивает головой.
- Лизонька у нас в гостях, так что все расходы я беру на себя.
Я краснею от возмущения. Вот же набоб, чтоб его! Губы сами складываются в твердую линию. Кажется, Борюсик это замечает, потому что тут же добавляет:
- Девочки, сами решайте, с меня лишь машина, водитель и виза. Все остальное на ваше усмотрение.
Он прикрывает глаза веками, как будто прячась от моего пытливого взора. Да, Борюсик не так прост. Окстись, матушка, говорит мне мой демон. С чего бы это владельцу заводов и пароходов быть простым, как вобла? Что там у него? Иришка, кажется, упоминала фабрику по производству соков и воды. Еще какая-то сеть магазинов. Это ж кем надо быть, чтобы все это основать, развить и удерживать на плаву, оберегая от других акул? По крайней мере, мегалодоном.
- А в два часа вас ждут в клинике, - невзначай добавляет Борюсик.
- Какая клиника? – хмурюсь я. Вот так сюрприз!
- Лизонька, мы едем в страну, где масса опасных заболеваний, - разводит руками Борюсик. – Без прививки не успеете понять, от чего умерли.
Я еще больше хмурюсь.
- Сделаем, Борюсик Георгич, - кивает Иришка. – Лизунь, забыла тебе сказать. Но без этого никак. Ты же не хочешь заболеть гепатитом или еще какой гадостью?
- Не хочу, - подумав, соглашаюсь я. И чего спорить, в конце концов. Я прививок не боюсь, если надо уколюсь…
- Ну и замечательно! – расплывается в улыбке Борюсик.
Вот так все и получилось. Мы побродили по Красной площади, где я чуть не сдохла от жары. Над брусчаткой колебался горячий воздух, и башни Кремля плыли в дрожащем мареве. В ГУМе я наотрез отказалась заходить в магазины. Мы побродили по линиям, съели по мороженому в вафельном стаканчике, сидя у фонтана, а потом Иришка повезла меня в клинику. Врач обещал, что максимум, что у меня может быть, это сыпь в месте укола. Последнее, что я помню, это как голова вдруг закружилась, а потом все, темнота.
Очнулась я только через пару дней. Взволнованная Иришка рассказала, что у меня какая-то не та реакция оказалась на прививку, и я чуть дуба не дала. «Совершенно редкая реакция организма. На моей практике такое впервые», - снова вспоминаю слова врача. Поездку, конечно, пришлось подкорректировать. Ну куда мне, такой болезной и слабой, лететь? Какие нафиг острова?
- Лизунь, ну не расстраивайся! – снова пытается умаслить меня Иришка. – Понимаю: не повезло. Тогда гуляй по Москве. Тут тоже много интересного. Я, пока ты там валялась в клинике, целый список развлечений для тебя придумала. Конечно, одной не так весело…
- Ничего, я привыкла быть одна, - спокойно соглашаюсь я.
- А как вернусь, то мы вместе с тобой гульнем. Ну не могу же я Борюсика Георгича отдыха лишить… Или одного отправить?
