Пролог
У входа в здание, прижавшись спиной к колонне, стоял ангел. Столкнувшись с ужасами земными, он испуганно дрожал. В лучах заходящего солнца на щеках блестели мокрые полоски, а на длинных ресницах, словно капельки росы, застыли слезы. Рикардо замер, восхищенно рассматривая девушку. На некоторое время его словно парализовало, он даже потерял голос.
Позже, вспоминая, как выглядел со стороны, он представил себя истуканом, застывшим с открытым ртом. Неизвестно, сколько ему понадобилось бы времени, чтобы придти в себя, но девушка почти успокоилась и на чистом итальянском произнесла слегка дрожащим голосом:
– Спасибо, синьоры! Вы спасли меня. Если бы не вы, я не знаю, чтобы со мной могло случиться. Эти парни… –У нее вновь задрожали губки.
Её голос, невероятно нежный и чистый, звучал как ручей, убаюкивал, обволакивал, манил, завораживал. Его можно было слушать вечно, как красивую музыку, как негромкий шум прибоя.
– Синьорина, – выдавил Рикардо, взяв, наконец, себя в руки и понимая, что молчаливое восхищение девушкой затянулось. – Меня зовут Рикардо Монтанелли.
– Так вы брат Эрики? – радостно воскликнула белоснежка. – А я Алина Кетлер, – она тут же протянула ему руку, и он, не раздумывая, взял ее в свою. Дрожь, словно вихрь, пронеслась по телу, заставив заволноваться каждую частицу, каждый орган. Это было так необычно и ново, что Рикардо, поднёс её пальчики к губам и едва касаясь, поцеловал.
Прода от 16.09.2024, 16:36
Глава 1
Она была лучшей не только в своей школе, но и во всем районе. И все благодаря упорству и стараниям. Но всего этого могло и не быть, если бы не добрая фея в образе Надежды Петровны Кетлер, которая изо дня в день лепила из неотесанной, не умытой, не ухоженной, никому не нужной деревенской девочки настоящую леди. Изысканную, элегантную, образованную, с непревзойденным чувством такта и знанием этикета. В ней присутствовала врожденная утонченность и грациозность, очевидно переданная по наследству от бабушки, которая являлась, хоть и не рассказывала об этом, потомком древнего шляхетского рода.
Но все же над походкой пришлось основательно поработать. Торопливая от природы, Алина никак не могла привыкнуть ходить медленно. Она постоянно срывалась на быструю ходьбу, боясь не успеть или опоздать. Надежда Петровна подолгу втолковывала внучке, в чем отличие истинной леди от простушки.
У нее долго не получалось держать осанку, и Надежда Петровна заставляла девушку часами ходить с наброшенным на плечи пальто. Ей понадобилось не менее двух недель наклонов за падающим пальто, чтобы научиться держать спину. Она говорила на английском как на родном, владела немецким почти без акцента, дополнительно изучала итальянский, испанский, французский. Конечно, все это стоило денег, но Алина была внучкой учительницы, а учителя помогали своим бесплатно.
Когда-то на заре их дружбы Надежда Петровна посоветовала Алине запомнить известную фразу Боба Марли, что лучший изгиб на теле женщины - её улыбка. Девочка хорошо запомнила эти слова. У нее была обворожительная улыбка, особенное очарование фарфоровым щечкам придавали ямочки. Она была улыбчивой, доброй по натуре и нежной девочкой. Благодаря этим качествам к ней прикрепилось прозвище «Солнечная принцесса».
Алина легко сдала вступительные экзамены в МГУ и была зачислена на первый курс на факультет Изящных искусств. Екатерина Семеновна - декан и институтская подруга Надежды Петровны предложила Алине пожить у нее. Однако бабушка посоветовала ей поселиться в общежитии, чтобы побыстрее освоиться в самостоятельной жизни.
– Напрасно ты, Надежда, девочка домашняя, может легко поддаться соблазнам. В общежитии разная молодежь. Я, конечно, не оставлю её без внимания, но ты же понимаешь за всем не уследишь.
– Не волнуйся, Катерина, Алина девочка хорошая, умная, я в неё верю. Ты иногда приглашай её к себе, пусть домашнего поест, в семье побудет. В общем присматривай. Может подружатся с твоим Артёмом.
– Было бы не плохо. Я ведь тоже с дальним прицелом. Надоели все эти ни на что не способные избалованные мажорки с папками да няньками. Мой Тёма хороший мальчик. Жену бы ему хорошую. Да ладно не будем загадывать.
Алину поселили в общежитие блочно-квартирного типа. Это было лучшее общежитие во всем университете. В блоке две комнаты по два человека в каждой. Одна кухня на блок, зато туалет и душ в каждой комнате свой. В комнате кроме кроватей и тумбочек для каждого студента были предусмотрены столы со стульями и шкаф. В душевой над тумбой с раковиной висело зеркало, а рядом фен. В небольшой прихожей стоял еще один шкаф общий, для верхней одежды и полка для обуви.
Надежда Петровна захотела сама сопровождать Алину в Москву. Было интересно посмотреть, что представляет собой общежитие, а заодно познакомиться с девушкой, с которой внучке предстоит жить вместе возможно не один год.
Алина получила два ключа один от блока, второй от комнаты. Вместе с бабушкой на лифте поднялись на нужный этаж. Екатерина Семеновна обещала подойти немного позже, давая возможность Алине и Надежде Петровне осмотреться.
Комната оказалась довольно большой. Два письменных стола, два шкафа, тумбочки возле кроватей, прихожая со шкафом и душевая с туалетом. Для студента такое общежитие — предел мечтаний.
– В наше время, когда я училась о таком только семейные аспиранты мечтали. – Задумчиво произнесла Надежда Петровна.
Один из шкафов был уже занят. По тумбочке Алина поняла какая из кроватей свободна. Надежда Петровна присела на стул возле свободного стола и молча наблюдала как внучка раскладывает и развешивает свои вещи в шкаф. Потом они пошли на кухню, чтобы положить в холодильник продукты, которые Надежда Петровна предусмотрительно прихватила с собой, упаковав их в отдельную сумку. Кроме холодильника здесь стояли два стола, возле каждого по два стула. Электрическая плита, две полки для посуды, два напольных шкафа для разной утвари, стиральная и сушильная машина.
– Ну девочка, лучшего желать нельзя. Я очень довольна. А если еще с соседкой повезет, то это просто счастье. Мы с Екатериной все пять лет в одной комнате душа в душу прожили и с тех пор дружим всю жизнь.
Они вновь вернулись в комнату. Дверь оказалась открытой на распашку. Хотя Алина помнила, что прикрыла её. На соседской кровати развалился черноволосый парень в рваных на коленках джинсах и сильно обтягивающей фигуру футболке, через которую отчетливо прорисовывались кубики накаченных мышц. Он что-то читал в своем телефоне и весело комментировал другому парню. Тот сидел на стуле, вытянув длинные ноги едва ли не до середины комнаты. Он так же, как и первый парень был темноволосым, только глаза отдавали не чернотой, а расплавленным металлом. Увидев Надежду Петровну оба парня, вскочили, чтобы поприветствовать пожилую женщину.
– Здравствуйте, молодые люди. – Строго оглядела парней Надежда Петровна.
– Синьора, – парни слегка склонили головы в приветственном поклоне.
– Что здесь происходит, Монтанелли, что вы здесь делаете? Где сестра? – Стремительным шагом в комнату вошла Екатерина Семеновна.
– Я здесь. Здравствуйте, госпожа профессор – раздался смущенный голос сзади. Девушка вышла из туалетной комнаты и наблюдала за происходящим прислонившись к дверному косяку.
– Здравствуй, Эрика. Ты уже познакомилась с соседкой?
– Нет, госпожа профессор, еще не успела.
– Ну ничего, познакомитесь, надеюсь подружитесь. Алина первокурсница, а ты у нас старожил, поможешь девочке освоиться?
– Конечно, госпожа профессор.
– Ну вот и хорошо. Значит беспокоиться не о чем. А, что здесь делают твои братья, они случайно не прописались на постоянно в твоих апартаментах?
– Простите. Вы же знаете они отвечают за меня перед родителями и братом.
– Девочка, в стенах общежития тебе ничего не угрожает, поэтому их постоянное присутствие в твоей комнате совсем не обязательно. Тем более ты теперь не одна и присутствие парней может создавать неудобства твоей соседке.
– Я учту, госпожа профессор.
– Вот учти, и чем быстрее ты это сделаешь, тем лучше для всех.
– Простите, госпожа профессор, мы постараемся не создавать неудобства синьорине Алине. – Вступил в разговор один из парней. Мы сейчас же уходим. Его очаровательная улыбка могла растопить самое черствое сердце, что, собственно, и произошло.
– Надеюсь, Антонио. Хорошо, что вы уже уходите, потому что Алина с дороги и ей нужно отдохнуть – сменив гнев на милость улыбнулась парням Екатерина Семеновна.
– Мы подождем в холле, – повернулся Антонио к Эрике. – До свидания, госпожа профессор, синьора, синьорина. – Парни поочередно поклонились каждой женщине в отдельности и немедля вышли из комнаты.
– Ну что, милая, давай прощаться, – смахнула слезу Надежда Петровна. – Пиши или звони, в общем не забывай. Всегда помни тех, кто тебя любит.
– Я провожу, бабушка, – встрепенулась Алина.
– Не надо, детка, меня Екатерина Семеновна проводит, а ты отдыхай.
Они обнялись и Алина, не в силах сдержать слезы, расплакалась. Она впервые оказалась оторванной от дома. Еще минута, другая и она окажется совсем одна, рядом с этой незнакомой девушкой из другой страны.
Она еще некоторое время молча стояла посередине комнаты, слушая бабушкины удаляющиеся шаги.
– Эй, давай знакомиться.
Алина оглянулась. Девушка, улыбаясь, протягивала руку.
– Я, Эрика Монтанелли из Милана. А ты? – Её русскому мог бы позавидовать любой русскоговорящий.
Алина смахнула слезинку, затем всхлипнула последний раз, шмыгнула носом и ответила на рукопожатие.
– Я, Алина Кетлер, из Белоруссии.
Алина взяла фамилию бабушки, когда ей исполнилось шестнадцать лет. К моменту получения паспорта она уже знала, что Иван Сойкин не родной ей отец. Бабушке даже не пришлось уговаривать девушку взять её фамилию, стоило только предложить и Алина сразу же согласилась. Об этом знали только директор школы и начальник паспортного стола, который сам лично выдал ей паспорт. Ни поселковые, ни Сойкины не знали, что девочка сменила фамилию.
– Чем собираешься заниматься? У нас еще почти три дня до занятий.
– Не знаю. Хочу город посмотреть, я нигде кроме своего поселка не была.
– Ну ты даёшь. Тогда давай с нами. Сейчас отдыхай, а вечером в клуб.
– В клуб? А что там делают?
– Ты что, совсем дремучая?
– Я никогда не была в клубе. У нас в поселке только летняя танцплощадка в парке. Клуб тоже раньше был, а потом его почему-то закрыли.
– Значит тебе сам Бог велел пойти с нами. Девочка большая, пора окунуться в прелести взрослой, городской жизни.
– Извини, Эрика, сегодня я не готова, может быть в другой раз. Тебе ведь есть с кем пойти?
– Конечно, есть. Ты видела какие у меня братья? С ними не скучно, и уж точно не страшно. Ну что? Идешь?
– Нет, только не в этот раз.
– Жаль.
Следующие три дня пролетели быстро. За это время Алина успела побывать на Арбате, в парке Горького и в Коломенском. А еще съездила в книжный магазин на Проспекте Мира, купила необходимые канцелярские принадлежности, тетради, блокноты и несколько книг.
С Эрикой она почти не виделась.
Нормально им встретиться удалось только через пять дней после начала занятий. В первый учебный день Алина определила для себя, что готовиться к занятиям будет в библиотеке. В комнату она приходила только переночевать. Принимала душ и сразу ложилась спать.
Наконец наступила пятница, появилась возможность немного расслабиться и отдохнуть. Она еще толком не познакомилась с Эрикой, та вела себя тихо и в друзья к Алине не напрашивалась. Алина может и хотела иметь подругу, тем более соседку по комнате, но с детства будучи изгоем, даже став взрослой, она не умела дружить.
Стараниями Надежды Петровны, приложившей массу усилий, девушка давно стала истинной леди, но не избавилась от страха, что над ней будут смеяться.
У неё никогда не было близких друзей. Правда в старших класса, она более близко стала общаться с двумя девочками из параллельного класса, но их общение в дружбу не переросло.
Она решила не ходить сегодня в библиотеку и сразу после занятий направилась в общежитие. На удивление на этаже оказалось много народа. Студентки дефилировали по коридору от блока к блоку, как будто кого-то поджидали. Алина никого из них не знала, но решила, что нужно поздороваться.
На неё сразу же отреагировали и едва она подошла к своему блоку, как за ней тут же выстроилась очередь, как будто все эти девушки собирались войти вместе с ней. Только открыв дверь в свою комнату, она поняла причину всеобщего любопытства.
Как и в первую их встречу, на кровати Эрики полулежал один из братьев Монтанелли. Второй брат, Алина вспомнила, как Екатерина Семеновна называла его Антонио, стоял облокотившись на стул. Эрика, как и в прошлый раз, находилась в туалетной комнате. Дверь была открыта и Алина заметила, как девушка наводит красоту перед зеркалом, укладывая феном волосы.
Увидев мужчин, Алина смутилась. У нее не было опыта общения с парнями, тем более с такими взрослыми. Те мальчики, которые учились вместе с ней в школе были совсем детьми и не вызывали в ней интерес. Некоторые из тех, кто был постарше пытались ухаживать за Алиной, но она боялась не оправдать доверие бабушки. Тем более, к тому времени она уже знала, что её мама не особенно была верна своему мужу. И, ей не хотелось, чтобы о ней говорили, что яблочко от яблоньки не далеко…
Но эти парни были совсем не похожи на её знакомых ребят. Они были гораздо старше. Или может просто выглядели взрослее, Алина в этом совсем не разбиралась. И смотрели они так, что внизу живота начинали бегать шарики, а по спине пробегал холодок. К тому же они были иностранцы. Алина никогда раньше не видела иностранцев, да и где она могла увидеть, если всю жизнь прожила в посёлке. Но самое главное, оба парня были очень красивы. Особенно Антонио. Даже в университете она не заметила никого красивее братьев Монтанелли.
– Здравствуйте, – смущенно произнесла девушка, остановившись возле своей кровати. Она не имела представления как себя вести в их обществе. Эрика как нарочно, все еще, продолжала в ванной комнате жужжать феном.
Алина присела на краешек кровати, положив рядом сумку. Она выглядела как школьница на экзамене, находясь под пристальным взглядом преподавателя.
– Синьорина, – ответил на приветствие парень, сидевший на кровати. Он не торопился вставать, но все же принял более пристойную позу и продолжил набирать текст в телефоне. Зато Антонио, легко оттолкнувшись от стула, сделал несколько шагов и в миг очутился возле Алины. Присев на согнутых в коленях ногах, он оказался на одном с ней уровне и в упор стал рассматривать девушку, смущая её ещё больше. Она тоже рассматривала парня, думая о том, что никогда не видела никого более красивого. Его глаза пронизывали насквозь, доставали до самого дна, заставляли волноваться.
Алина чувствовала, как лицо медленно заливается краской, а ладошки становятся влажными. Захотелось вытереть их, но в присутствии парней этот жест показался ей неуместным. Она понимала, что сейчас похожа на кролика, ползущего в пасть удаву, но ничего не могла с этим поделать.
