За полтора года ситуация стабилизировалась и даже можно сказать вернулась к нормальному состоянию. Я проделал большую работу. Бригады поделили поле деятельности, разметили территории и бизнес, и криминальная атмосфера в столице постепенно стала намного спокойнее.
Теперь у меня появилось больше свободного времени и мои мысли вновь вернулись к Еве.
Я мог бы сказать, что эта девочка не нужна мне больше, что я остыл и забыл. Мог сколько угодно обманывать себя, но в моей душе вновь проснулся и ожил комок боли. Ева разворотила мою душу превратила в кровоточащую рану моё сердце. Дни по-прежнему были заполнены под завязку и мне некогда было особо думать о ней, но ночью она не давала мне покоя, являлась в каждом моём сне и бередила сердце.
Вновь каждый день, прожитый без неё, вгонял меня в депрессию. Тоскуя по ней, я по-прежнему надеялся, что пройдёт ещё немного времени, и я сумею забыть её благодаря московским красавицам, которые слетались словно пчёлы на мёд. Пытаясь утолить тоску по ней в объятиях очередной модели или бизнес-леди, понимал, что они только слабая тень девочки, по которой тосковало моё сердце. Я искал похожую на неё, но с каждой новой женщиной понимал, что Ева единственная, кто нужен мне, и никто не может её заменить.
Её образ, так впечатался в мозг, что не давала мне покоя. Утром я просыпался с её именем, ночью засыпал с её образом в голове. Я не понимал, почему не могу выкинуть её из головы, почему не могу забыть. И чем больше проходило времени, тем сильнее становилась моя тоска по ней. Я задыхался, мне не чем было дышать, она нужна была мне как воздух.
К счастью, Айрат, мой самый близкий друг и телохранитель, был со мной рядом. Только перед ним я мог облегчить душу. Поделиться всем самым сокровенным. Он единственный, кто знал о моей сердечной боли, о моём слабом звене. Больше никто, иначе кто-нибудь уже давно бы использовал эту информацию против меня. Раньше, в советские времена, криминальным авторитетам не разрешалось жениться. В наше время всё стало гораздо проще, и, если бы Ева захотела, я бы женился на ней, не раздумывая, а потом прятал бы ото всех в своём доме на Рублёвке или где-нибудь на одном из многочисленных островов. Но она не захотела, и я с неистовством продолжал вырывать её из своих внутренностей, как коренной зуб без наркоза, с мукой и болью.
Только к концу второго года я стал понемногу успокаиваться, меньше думать о ней, приняв реальность такой, какая она есть. Я не стал осуждать Еву за то, что она осталась с мужем. В конце концов, Айрат прав, я ведь ей ничего не обещал, мы не были любовниками, я даже не ухаживал за ней. Как подросток скрывал свои чувства. Просто предложил поехать в Москву, не объяснив, на правах кого она должна быть со мной. И то, что она не поехала, с её точки зрения, было правильным. Разобравшись с этим, я мысленно пожелал ей счастья. А для себя решил брать от жизни то, что она преподносит мне на блюдечке. Тем более, что на горизонте маячила фигура едва ли не самой завидной невесты.
Кристина была дочерью одного из очень влиятельных людей в стране. Ухоженная блондинка с глазами небесного цвета, настолько светлыми, что иногда в них больно смотреть. Мы познакомились на банкете, который устраивал её отец, и куда я был приглашён для того, чтобы ввести меня в круг избранных, а заодно и познакомить с дочерью. Он имел на меня виды не только деловые, но и более прозаичны. И это понятно. Кристине уже тридцать, и ей срочно требовался жених. Я был для неё хорошей партией. Почему она всё ещё не замужем, я не знал, да и не хотел знать. Она была по своему красивой. С полной грудью, накачанной силиконом, с узкой талией и крутыми бёдрами. Немного позже я понял, что пластические хирурги хорошо потрудились над её фигурой и немного с лицом, сделав его кукольным.
Я спал с ней, но это не мешало мне иметь и других красоток в своей постели. Она знала об этом, но терпела. Первый раз, когда барышня, решив, что имеет надо мной власть, ворвалась в мой офис и устроила сцену ревности, я хотел приказать охранникам выкинуть её вон, но сдержался.
Она влетела как фурия, пролетев мимо охраны и секретарши. Хорошо, что в кабинете никого не было. кроме Айрата. Кричать начала, едва открыла дверь.
– Артур, я требую объяснений. Что за шлюху ты себе подцепил?
Она приблизилась к моему столу, так быстро, что я не успел сообразить, что происходит. Оперевшись одной рукой на стол, указательным пальцем второй руки девица стала махать перед моим носом. Её трясло от злости.
Я уже пришёл в себя и едва сдержался, чтобы не рассмеяться. В этот момент красавица напоминала щуку с бесцветными глазами и накачанными губками, сжатыми в тугую полоску. Красота, которая делала её похожей на милую Барби, волшебным образом испарилась.
Я догадался чем вызвано её поведение. Днём раньше я ужинал в ресторане в центре Москвы с очередной красоткой, когда выходили из ресторана навстречу попалась одна из подружек Кристины. Я не сомневался, что она донесёт, да ещё наврёт с три короба. Но мне по фиг. Я не собирался жениться на бесцветной Барби. Папашу её я не боялся, сказать правду я никого из них не боялся. За мной стояла такая сила, которая им и не снилась. Они сами отдали мне бразды правления. К каждому в команду я давно приставил своих людей, и на каждого имел такой компромат, что любого из них мог утопить в его же дерьме. Кроме того, в каждой криминальной группировке тоже были мои люди, и я мог вовремя узнать, если против меня будет что-то затеваться. Да и вообще получить любую информацию.
– Здравствуй, Кристина. Что случилось?
Мой голос обычно бархатный, когда я разговаривал с женщинами, сейчас был холодным и равнодушным. Айрат не стал дожидаться истерики моей любовницы и, кивнув мне вышел, плотно прикрыв за собой дверь.
– Ты изменяешь мне. Тебя видели с какой-то шлюхой в ресторане. Думаешь, я буду терпеть твои измены?
– Что ты сделаешь? Выпорешь меня ремешком или в угол поставишь?
Я рассмеялся ей в лицо. Кристина не ожидала от меня такой наглости. А мне было смешно наблюдать, как она хватает воздух полуоткрытым ртом, не зная, что ответить. Похоже, мой тон и поведение стали для неё открытием. Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, что, избалованная родительской лаской, она надеялась, что и я буду валяться у неё в ногах, как нашкодивший котёнок. Встану на колени и буду лизать её пятки, слёзно умоляя простить мальчика. Даже розги для битья поднесу, чтобы она меня отстегала.
– Как думаешь, что с тобой сделает отец, когда узнает, что ты мне изменяешь? - брызнула она слюной.
Я чувствовал, как злость заполняет мои органы. Захотелось разорвать эту мерзавку. Подошёл к ней впритык, несколько секунд смотрел в глаза, тыльной стороной ладони провёл по холёному личику, потом пальцами сжал её острый подбородок, так, что у щуки приоткрылся рот и едва не вывалился язык.
– Можешь рассказать хоть царю батюшке, мне по хрен. А если ты ещё хоть раз позволишь себе ворваться в мой офис и будешь качать права, я прикажу вышвырнуть тебя вон и больше не пускать.
От неожиданности она заморгала блёклыми глазами, захлопала нарощенными ресницами, сжала накачанные силиконом губки, а потом зарыдала.
Меня совершенно не трогали её слёзы. Я знал, что это не более чем игра, рассчитанная на то, чтобы я сдался.
– Я люблю тебя. Ты же знаешь. Почему ты так поступаешь со мной, Артур?
– А я не люблю тебя, и ты это тоже знаешь, я никогда не скрывал, что люблю другую женщину. С тобой у нас секс без обязательств. Ты приняла мои условия, а теперь предъявляешь претензии и требуешь объяснений. Но я не собираюсь перед тобой отчитываться. Принимай меня таким, какой я есть, или убирайся из моей жизни.
А теперь уходи и не забудь извиниться перед секретаршей за то, что ворвалась без разрешения и устроила здесь целый спектакль.
Кристина ушла, всхлипывая и размазывая слёзы по напудренным щекам, оставляя на них белёсые разводы. А я был уверен, что её слёзы высохнут, как только она закроет дверь моей приёмной. Они немного ещё прольются, когда она будет жаловаться на меня своему папаше. Но меня это мало волновало.
На следующий день мне позвонила секретарь отца Кристины.
– Артур Мурадович, Сергей Петрович приглашает вас пообедать с ним в «Турандот» сегодня в четырнадцать часов. Я могу передать что вы приняли приглашение?
– Конечно, Стелла, передай Сергею Петровичу, что я обязательно буду.
Всех их секретарш я знал по имени. С некоторыми иногда спал, никому ничего не обещая и предупреждая заранее, что к ним у меня временный интерес. Но каждая мечтала оставить меня на постоянно в своей постели. От них я получал ту информацию, которая была очень важной, но которую не могли раздобыть мои люди, нацеленные на эту работу.
Ровно в два часа я вошёл в зал ресторана «Турандот». Три месяц назад я перекупил его за баснословную сумму у Кипрской компании, но не жалею об этом. Никто об этом не знал. Сделка была оформлена на моё доверенное лицо, на человека, который имел английское подданство и его никак нельзя было связать со мной. Этот ресторан был золотым дном и не потому, что приносил хорошую прибыль, а потому, что здесь собирались люди высокого статуса и теперь я мог слушать всех, кто приходил сюда, чтобы провести переговоры, не предназначенные для посторонних ушей. Никто из них даже не догадывался о прослушке.
Портнов уже ждал меня в закрытой зоне, небольшом кабинете, рассчитанном на четыре человека. На мой взгляд, Портнов был одним из наиболее умных политиков. Понимал, что является всего лишь шестерёнкой в огромном агрегате, и его, как любую деталь механизма, в любой момент могут заменить на более новую.
– Артур, рад тебя видеть. Спасибо, что принял моё приглашение.
– Здравствуйте, Сергей Петрович. Не могу ответить тем же. Вы оторвали меня от дел, но, уверен, у вас что-то не менее важное, иначе не стали бы дёргать меня напрасно.
Мы проговорили больше часа. Вопрос действительно был важным и затрагивал сферу деятельности Портнова. Ему нужна была поддержка, и я мог ему эту поддержку обеспечить. Наконец, тема была исчерпана, и я ждал, когда он заговорит о Кристине. Уже прощаясь, он вздохнул и произнёс.
– Понимаешь, Артур, я вырастил Кристину один, без матери, баловал, допустил много ошибок, но она моя дочь, я люблю её и хочу, чтобы она была счастлива. Знаю, что она тебе не по вкусу. Но очень тебя прошу, не обижай её. Я ведь отец и мне больно видеть её слёзы.
– Сергей Петрович, ты меня тоже пойми. Я не люблю её, и ты правильно заметил, она не в моём вкусе. Отправь её в Англию или куда там сейчас отправляют богатых барышень. Может там она найдёт своё счастье. Она ведёт себя не так, как должна вести дочь, такого уважаемого человека как ты.
– Ты прав придётся что-то придумать. Но пока она здесь, прошу тебя, не обижай.
Я кивнул.
Просьба, с которой обратился ко мне Портнов тесно переплеталась с моими интересами. Он выдвинул свою кандидатуру в думу от Татарстана, и я мог ему в этом помочь. Свой человек в думе всегда хорошо, хотя у меня уже были там свои люди, но ещё один тоже не помешает.
Новый день принёс весть, которая выбила меня из колеи. Я едва не завыл, когда мне её сообщили.
Я набрал номер Ильшара. Поговорили, обсудили дела. Поручил ему организовать поддержку Портнова. А потом неожиданно решил позвонить Диане, узнать про Еву.
Два года я ничего о ней не знал. Боролся сам с собой. Ни у кого ничего о ней не спрашивал, хотя мог бы. И видит Бог, я честно пытался её забыть, но сегодня не удержался. Когда набирал номер мои руки дрожали, как будто я звонил Еве, а не Диане.
Она не сразу взяла трубку, пришлось набирать несколько раз. Я уже начал психовать. Но через полчаса она перезвонила сама.
– Артур Мурадович, простите, выходила из кабинета, телефон оставила на зарядке. Рада вас слышать. Вы по делу звоните или просто поговорить? Может с отчётами что-то не так?
– С отчётами всё нормально. Финансовый департамент к вашей работе не имеет претензий. Я по другому вопросу. Решил узнать, как там Акаева? Ты же знаешь, Рамир оставил ей акции завода. Хочу посоветоваться с тобой, не пора ли повысить девочку? Не засиделась ли она у тебя простым аналитиком. Как считаешь? Может пора её на руководящую должность. Например, помощником директора?
На минуту повисла тишина.
– Ау, Диана, ты меня слышишь?
– Вы разве ничего не знаете? Её голос дрожал, и у меня мороз побежал по коже.
– О чём? Что я должен знать?
Она не сразу ответила, и я готов был уже взорваться. Что за фокусы чёрт подери, что за игры в молчанку?
– Диана, в чём дело? Почему, ты молчишь? Что-то случилось? – Мне пришлось повысить голос, чтобы привести её в чувство.
Она откашлялась, а когда заговорила, я уловил её внутреннее напряжение. Но мне было наплевать на её состояние, потому что то, что она сказала, едва не лишило меня голоса.
– Ева уже почти два года как находится на зоне, в колонии общего режима. У нас на Магистральной. Я думала господин Валиджанов доложил вам.
– Что? Что ты мелешь? Какая колония?
– Ей дали срок.
– За что? – прохрипел с усилием расцепив губы. Во рту пересохло, нечем стало дышать. Я опустился в кресло и открытым ртом хватал воздух. От неожиданности так сдавило грудную клетку, что воздуха не хватало.
Ко мне подлетел Айрат, вошедший в эту минуту в кабинет.
Как он догадался не знаю, но через минуту сунул мне в руку стакан с водой, чего-то накапав из аптечки, которую притащила секретарша. Затем взял из моих рук телефон и переключил на громкую связь.
Я никак не мог придти в себя. Такое со мной случилось впервые.
– Рассказывай, что произошло. – Сквозь пелену донёсся до меня голос Айрата.
– Она убила мужа. Говорили он бил её сильно.
– Ни хрена себе. Говорили он бил. А ты что, не видела, что с ней что-то не так?
– Она никогда не жаловалась.
– Понятно не жаловалась. Она же молоденькая совсем, всего боится, всех стесняется. Но ты же взрослая женщина, опыта побольше чем у неё, могла бы поинтересоваться, расспросить. Неужели не интересно было узнать, что творится с твоей подопечной, коллегой, в конце концов?
– Простите. Не подумала. Она всегда приветливая, улыбалась, никогда не жаловалась.
– А ты не замечала, может она улыбается сквозь слёзы?
– Простите, – всхлипнула Диана и замолчала.
– Сколько ей дали? – не дожидаясь продолжения спросил Айрат.
– Десять лет.
– Сколько?
– Десять.
– Охренеть. – Долбанул Айрат кулаком по столу.
–Почему сразу никто не позвонил Артуру или мне? – уже не сдерживаясь орал он в трубку. – У вас что там, мозги повысыхали? Или сердце заледенело? Девчонке дали десять лет, а они молчат.
– Меня не было, я в это время отдыхала в Турции. Приехала, её уже отправили, всё очень быстро произошло. Её сестра была свидетельницей. Она застала Еву в тот момент, когда та наносила удары ножом. Закир сразу умер. Алия вызвала скорую, но она не успела, приехавшая полиция, застала Еву с ножом в руках. Она стояла на коленях, а нож у Закира в груди. Я думала вы знаете.
– Думала ты? Тебе поручили девчонку. Ты ей в матери годишься. Рамир любил её как дочь и тебя кстати любил, поэтому Артур был уверен, что, поручая тебе отдаёт её в надёжные руки.
Теперь у меня появилось больше свободного времени и мои мысли вновь вернулись к Еве.
Я мог бы сказать, что эта девочка не нужна мне больше, что я остыл и забыл. Мог сколько угодно обманывать себя, но в моей душе вновь проснулся и ожил комок боли. Ева разворотила мою душу превратила в кровоточащую рану моё сердце. Дни по-прежнему были заполнены под завязку и мне некогда было особо думать о ней, но ночью она не давала мне покоя, являлась в каждом моём сне и бередила сердце.
Вновь каждый день, прожитый без неё, вгонял меня в депрессию. Тоскуя по ней, я по-прежнему надеялся, что пройдёт ещё немного времени, и я сумею забыть её благодаря московским красавицам, которые слетались словно пчёлы на мёд. Пытаясь утолить тоску по ней в объятиях очередной модели или бизнес-леди, понимал, что они только слабая тень девочки, по которой тосковало моё сердце. Я искал похожую на неё, но с каждой новой женщиной понимал, что Ева единственная, кто нужен мне, и никто не может её заменить.
Её образ, так впечатался в мозг, что не давала мне покоя. Утром я просыпался с её именем, ночью засыпал с её образом в голове. Я не понимал, почему не могу выкинуть её из головы, почему не могу забыть. И чем больше проходило времени, тем сильнее становилась моя тоска по ней. Я задыхался, мне не чем было дышать, она нужна была мне как воздух.
К счастью, Айрат, мой самый близкий друг и телохранитель, был со мной рядом. Только перед ним я мог облегчить душу. Поделиться всем самым сокровенным. Он единственный, кто знал о моей сердечной боли, о моём слабом звене. Больше никто, иначе кто-нибудь уже давно бы использовал эту информацию против меня. Раньше, в советские времена, криминальным авторитетам не разрешалось жениться. В наше время всё стало гораздо проще, и, если бы Ева захотела, я бы женился на ней, не раздумывая, а потом прятал бы ото всех в своём доме на Рублёвке или где-нибудь на одном из многочисленных островов. Но она не захотела, и я с неистовством продолжал вырывать её из своих внутренностей, как коренной зуб без наркоза, с мукой и болью.
Только к концу второго года я стал понемногу успокаиваться, меньше думать о ней, приняв реальность такой, какая она есть. Я не стал осуждать Еву за то, что она осталась с мужем. В конце концов, Айрат прав, я ведь ей ничего не обещал, мы не были любовниками, я даже не ухаживал за ней. Как подросток скрывал свои чувства. Просто предложил поехать в Москву, не объяснив, на правах кого она должна быть со мной. И то, что она не поехала, с её точки зрения, было правильным. Разобравшись с этим, я мысленно пожелал ей счастья. А для себя решил брать от жизни то, что она преподносит мне на блюдечке. Тем более, что на горизонте маячила фигура едва ли не самой завидной невесты.
Кристина была дочерью одного из очень влиятельных людей в стране. Ухоженная блондинка с глазами небесного цвета, настолько светлыми, что иногда в них больно смотреть. Мы познакомились на банкете, который устраивал её отец, и куда я был приглашён для того, чтобы ввести меня в круг избранных, а заодно и познакомить с дочерью. Он имел на меня виды не только деловые, но и более прозаичны. И это понятно. Кристине уже тридцать, и ей срочно требовался жених. Я был для неё хорошей партией. Почему она всё ещё не замужем, я не знал, да и не хотел знать. Она была по своему красивой. С полной грудью, накачанной силиконом, с узкой талией и крутыми бёдрами. Немного позже я понял, что пластические хирурги хорошо потрудились над её фигурой и немного с лицом, сделав его кукольным.
Я спал с ней, но это не мешало мне иметь и других красоток в своей постели. Она знала об этом, но терпела. Первый раз, когда барышня, решив, что имеет надо мной власть, ворвалась в мой офис и устроила сцену ревности, я хотел приказать охранникам выкинуть её вон, но сдержался.
Она влетела как фурия, пролетев мимо охраны и секретарши. Хорошо, что в кабинете никого не было. кроме Айрата. Кричать начала, едва открыла дверь.
– Артур, я требую объяснений. Что за шлюху ты себе подцепил?
Она приблизилась к моему столу, так быстро, что я не успел сообразить, что происходит. Оперевшись одной рукой на стол, указательным пальцем второй руки девица стала махать перед моим носом. Её трясло от злости.
Я уже пришёл в себя и едва сдержался, чтобы не рассмеяться. В этот момент красавица напоминала щуку с бесцветными глазами и накачанными губками, сжатыми в тугую полоску. Красота, которая делала её похожей на милую Барби, волшебным образом испарилась.
Я догадался чем вызвано её поведение. Днём раньше я ужинал в ресторане в центре Москвы с очередной красоткой, когда выходили из ресторана навстречу попалась одна из подружек Кристины. Я не сомневался, что она донесёт, да ещё наврёт с три короба. Но мне по фиг. Я не собирался жениться на бесцветной Барби. Папашу её я не боялся, сказать правду я никого из них не боялся. За мной стояла такая сила, которая им и не снилась. Они сами отдали мне бразды правления. К каждому в команду я давно приставил своих людей, и на каждого имел такой компромат, что любого из них мог утопить в его же дерьме. Кроме того, в каждой криминальной группировке тоже были мои люди, и я мог вовремя узнать, если против меня будет что-то затеваться. Да и вообще получить любую информацию.
– Здравствуй, Кристина. Что случилось?
Мой голос обычно бархатный, когда я разговаривал с женщинами, сейчас был холодным и равнодушным. Айрат не стал дожидаться истерики моей любовницы и, кивнув мне вышел, плотно прикрыв за собой дверь.
– Ты изменяешь мне. Тебя видели с какой-то шлюхой в ресторане. Думаешь, я буду терпеть твои измены?
– Что ты сделаешь? Выпорешь меня ремешком или в угол поставишь?
Я рассмеялся ей в лицо. Кристина не ожидала от меня такой наглости. А мне было смешно наблюдать, как она хватает воздух полуоткрытым ртом, не зная, что ответить. Похоже, мой тон и поведение стали для неё открытием. Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, что, избалованная родительской лаской, она надеялась, что и я буду валяться у неё в ногах, как нашкодивший котёнок. Встану на колени и буду лизать её пятки, слёзно умоляя простить мальчика. Даже розги для битья поднесу, чтобы она меня отстегала.
– Как думаешь, что с тобой сделает отец, когда узнает, что ты мне изменяешь? - брызнула она слюной.
Я чувствовал, как злость заполняет мои органы. Захотелось разорвать эту мерзавку. Подошёл к ней впритык, несколько секунд смотрел в глаза, тыльной стороной ладони провёл по холёному личику, потом пальцами сжал её острый подбородок, так, что у щуки приоткрылся рот и едва не вывалился язык.
– Можешь рассказать хоть царю батюшке, мне по хрен. А если ты ещё хоть раз позволишь себе ворваться в мой офис и будешь качать права, я прикажу вышвырнуть тебя вон и больше не пускать.
От неожиданности она заморгала блёклыми глазами, захлопала нарощенными ресницами, сжала накачанные силиконом губки, а потом зарыдала.
Меня совершенно не трогали её слёзы. Я знал, что это не более чем игра, рассчитанная на то, чтобы я сдался.
– Я люблю тебя. Ты же знаешь. Почему ты так поступаешь со мной, Артур?
– А я не люблю тебя, и ты это тоже знаешь, я никогда не скрывал, что люблю другую женщину. С тобой у нас секс без обязательств. Ты приняла мои условия, а теперь предъявляешь претензии и требуешь объяснений. Но я не собираюсь перед тобой отчитываться. Принимай меня таким, какой я есть, или убирайся из моей жизни.
А теперь уходи и не забудь извиниться перед секретаршей за то, что ворвалась без разрешения и устроила здесь целый спектакль.
Кристина ушла, всхлипывая и размазывая слёзы по напудренным щекам, оставляя на них белёсые разводы. А я был уверен, что её слёзы высохнут, как только она закроет дверь моей приёмной. Они немного ещё прольются, когда она будет жаловаться на меня своему папаше. Но меня это мало волновало.
Прода от 23.03.2025, 00:11
Глава 36
На следующий день мне позвонила секретарь отца Кристины.
– Артур Мурадович, Сергей Петрович приглашает вас пообедать с ним в «Турандот» сегодня в четырнадцать часов. Я могу передать что вы приняли приглашение?
– Конечно, Стелла, передай Сергею Петровичу, что я обязательно буду.
Всех их секретарш я знал по имени. С некоторыми иногда спал, никому ничего не обещая и предупреждая заранее, что к ним у меня временный интерес. Но каждая мечтала оставить меня на постоянно в своей постели. От них я получал ту информацию, которая была очень важной, но которую не могли раздобыть мои люди, нацеленные на эту работу.
Ровно в два часа я вошёл в зал ресторана «Турандот». Три месяц назад я перекупил его за баснословную сумму у Кипрской компании, но не жалею об этом. Никто об этом не знал. Сделка была оформлена на моё доверенное лицо, на человека, который имел английское подданство и его никак нельзя было связать со мной. Этот ресторан был золотым дном и не потому, что приносил хорошую прибыль, а потому, что здесь собирались люди высокого статуса и теперь я мог слушать всех, кто приходил сюда, чтобы провести переговоры, не предназначенные для посторонних ушей. Никто из них даже не догадывался о прослушке.
Портнов уже ждал меня в закрытой зоне, небольшом кабинете, рассчитанном на четыре человека. На мой взгляд, Портнов был одним из наиболее умных политиков. Понимал, что является всего лишь шестерёнкой в огромном агрегате, и его, как любую деталь механизма, в любой момент могут заменить на более новую.
– Артур, рад тебя видеть. Спасибо, что принял моё приглашение.
– Здравствуйте, Сергей Петрович. Не могу ответить тем же. Вы оторвали меня от дел, но, уверен, у вас что-то не менее важное, иначе не стали бы дёргать меня напрасно.
Мы проговорили больше часа. Вопрос действительно был важным и затрагивал сферу деятельности Портнова. Ему нужна была поддержка, и я мог ему эту поддержку обеспечить. Наконец, тема была исчерпана, и я ждал, когда он заговорит о Кристине. Уже прощаясь, он вздохнул и произнёс.
– Понимаешь, Артур, я вырастил Кристину один, без матери, баловал, допустил много ошибок, но она моя дочь, я люблю её и хочу, чтобы она была счастлива. Знаю, что она тебе не по вкусу. Но очень тебя прошу, не обижай её. Я ведь отец и мне больно видеть её слёзы.
– Сергей Петрович, ты меня тоже пойми. Я не люблю её, и ты правильно заметил, она не в моём вкусе. Отправь её в Англию или куда там сейчас отправляют богатых барышень. Может там она найдёт своё счастье. Она ведёт себя не так, как должна вести дочь, такого уважаемого человека как ты.
– Ты прав придётся что-то придумать. Но пока она здесь, прошу тебя, не обижай.
Я кивнул.
Просьба, с которой обратился ко мне Портнов тесно переплеталась с моими интересами. Он выдвинул свою кандидатуру в думу от Татарстана, и я мог ему в этом помочь. Свой человек в думе всегда хорошо, хотя у меня уже были там свои люди, но ещё один тоже не помешает.
Новый день принёс весть, которая выбила меня из колеи. Я едва не завыл, когда мне её сообщили.
Я набрал номер Ильшара. Поговорили, обсудили дела. Поручил ему организовать поддержку Портнова. А потом неожиданно решил позвонить Диане, узнать про Еву.
Два года я ничего о ней не знал. Боролся сам с собой. Ни у кого ничего о ней не спрашивал, хотя мог бы. И видит Бог, я честно пытался её забыть, но сегодня не удержался. Когда набирал номер мои руки дрожали, как будто я звонил Еве, а не Диане.
Она не сразу взяла трубку, пришлось набирать несколько раз. Я уже начал психовать. Но через полчаса она перезвонила сама.
– Артур Мурадович, простите, выходила из кабинета, телефон оставила на зарядке. Рада вас слышать. Вы по делу звоните или просто поговорить? Может с отчётами что-то не так?
– С отчётами всё нормально. Финансовый департамент к вашей работе не имеет претензий. Я по другому вопросу. Решил узнать, как там Акаева? Ты же знаешь, Рамир оставил ей акции завода. Хочу посоветоваться с тобой, не пора ли повысить девочку? Не засиделась ли она у тебя простым аналитиком. Как считаешь? Может пора её на руководящую должность. Например, помощником директора?
На минуту повисла тишина.
– Ау, Диана, ты меня слышишь?
– Вы разве ничего не знаете? Её голос дрожал, и у меня мороз побежал по коже.
– О чём? Что я должен знать?
Она не сразу ответила, и я готов был уже взорваться. Что за фокусы чёрт подери, что за игры в молчанку?
– Диана, в чём дело? Почему, ты молчишь? Что-то случилось? – Мне пришлось повысить голос, чтобы привести её в чувство.
Она откашлялась, а когда заговорила, я уловил её внутреннее напряжение. Но мне было наплевать на её состояние, потому что то, что она сказала, едва не лишило меня голоса.
– Ева уже почти два года как находится на зоне, в колонии общего режима. У нас на Магистральной. Я думала господин Валиджанов доложил вам.
– Что? Что ты мелешь? Какая колония?
– Ей дали срок.
– За что? – прохрипел с усилием расцепив губы. Во рту пересохло, нечем стало дышать. Я опустился в кресло и открытым ртом хватал воздух. От неожиданности так сдавило грудную клетку, что воздуха не хватало.
Ко мне подлетел Айрат, вошедший в эту минуту в кабинет.
Как он догадался не знаю, но через минуту сунул мне в руку стакан с водой, чего-то накапав из аптечки, которую притащила секретарша. Затем взял из моих рук телефон и переключил на громкую связь.
Я никак не мог придти в себя. Такое со мной случилось впервые.
– Рассказывай, что произошло. – Сквозь пелену донёсся до меня голос Айрата.
– Она убила мужа. Говорили он бил её сильно.
– Ни хрена себе. Говорили он бил. А ты что, не видела, что с ней что-то не так?
– Она никогда не жаловалась.
– Понятно не жаловалась. Она же молоденькая совсем, всего боится, всех стесняется. Но ты же взрослая женщина, опыта побольше чем у неё, могла бы поинтересоваться, расспросить. Неужели не интересно было узнать, что творится с твоей подопечной, коллегой, в конце концов?
– Простите. Не подумала. Она всегда приветливая, улыбалась, никогда не жаловалась.
– А ты не замечала, может она улыбается сквозь слёзы?
– Простите, – всхлипнула Диана и замолчала.
– Сколько ей дали? – не дожидаясь продолжения спросил Айрат.
– Десять лет.
– Сколько?
– Десять.
– Охренеть. – Долбанул Айрат кулаком по столу.
–Почему сразу никто не позвонил Артуру или мне? – уже не сдерживаясь орал он в трубку. – У вас что там, мозги повысыхали? Или сердце заледенело? Девчонке дали десять лет, а они молчат.
– Меня не было, я в это время отдыхала в Турции. Приехала, её уже отправили, всё очень быстро произошло. Её сестра была свидетельницей. Она застала Еву в тот момент, когда та наносила удары ножом. Закир сразу умер. Алия вызвала скорую, но она не успела, приехавшая полиция, застала Еву с ножом в руках. Она стояла на коленях, а нож у Закира в груди. Я думала вы знаете.
– Думала ты? Тебе поручили девчонку. Ты ей в матери годишься. Рамир любил её как дочь и тебя кстати любил, поэтому Артур был уверен, что, поручая тебе отдаёт её в надёжные руки.
