Неожиданно у него появился еще один козырь. Два дня назад его юристы принесли выкупленную у банка закладную на дом, который принадлежал Джонатану Эвансу. Получалось, что кроме того, что он уже сделал, теперь можно было потребовать у Эванса вернуть ему всю сумму за дом. А так как у пастора не было таких денег, Майк имел полное право потребовать от него освободить дом немедленно.
– Куда собралась, милая? – Джонатан Эванс сидел за столом и читал газету. У него сегодня был выходной. Он знал, что Диана идет к своему, как она считала, жениху. Он любовался ею, дочка была похожа на свою мать и с каждым днем становилась все красивее. Ее связь с Майком не помешала ей поступить в колледж, и это радовало Джонатана. – Папа, ты же знаешь, я иду к Майку.
– Девочка, ответь мне на вопрос, только не обижайся.
– Хорошо, папа.
— Он что-нибудь говорит о вашем будущем? Предлагает тебе замуж? Вы же должны как-то узаконить ваши отношения. Меня уже люди спрашивают.
– Нет, папа, Майк ничего об этом не говорит. – Потупив глаза, ответила Диана.
– Тогда спроси у него сама.
– Мне неудобно.
– А будет ли тебе удобно, когда вслед люди будут бросать гадкие слова? Ты не думаешь об этом? Он достаточно взрослый мужчина, чтобы не понимать, что позорит тебя. Все знают, что вы с ним в его доме не телевизор смотрите.
– Я спрошу, папа, – шмыгнула носом Диана.
– Спроси, милая, сегодня же спроси.
Диану расстроил разговор с отцом. Она понимала, что он прав, и уже сама не раз слышала, как люди шептались у нее за спиной.
Она подошла к дому Майка, когда на улице уже стемнело, было еще только восемь вечера, но из-за близкого расположения гор здесь рано наступала ночь.
Нажав кнопку звонка, девушка стала ждать. Через минуту стало понятно, что никто не торопится открывать дверь. Диана прислушалась, надеясь услышать приближающиеся шаги, но в доме стояла тишина. Ей пришлось отойти на небольшое расстояние, чтобы посмотреть, горит ли свет в окнах. В них было темно. Девушка растерянно топталась на месте, не понимая, что могло произойти. Майк не мог уйти, не предупредив ее, он знал, что Диана всегда приходит в одно и тоже время.
Сегодня на ней были джинсы и темная футболка. Она присела на ступеньки крыльца, чтобы слиться с темнотой и стать незаметной для посторонних глаз. Вечер все гуще спускался на землю, а Майка все не было. Диана устала от долгого ожидания и не знала, что делать дальше. То ли ждать, то ли уйти? Наконец она приняла решение. Встав со ступенек, девушка отряхнула с джинсов невидимую пыль и уже собралась перейти дорогу, чтобы направиться домой, но в это время в начале улицы блеснул свет фар. Ее сердце радостно забилось. Местные жители не разъезжали вечером на автомобилях. А значит, это скорее всего Майк возвращается домой.
Через минуту машина остановилась как раз напротив Дианы, стоящей в тени. Первым из автомобиля выскочил белобрысый водитель. Он резво дернулся назад, чтобы открыть хозяину дверцу. Диана не торопилась подходить к Майку первой, ждала, что он сам подойдет к ней, обнимет, извинится, объяснит, почему заставил себя ждать, почему не позвонил. Но Майк, похоже, даже не заметил ее. Она уже собиралась выйти на свет, но в этот момент Майк сам открыл дверцу автомобиля со стороны второго пассажира и подал кому-то руку. Девушка растерянно наблюдала, как из машины показалась сначала женская нога в туфле на высокой шпильке, затем ее владелица-красивая стройная блондинка с тонкой талией, полной грудью и крутыми бедрами. Ее лицо, благодаря губам ярко красного цвета, под светом уличного фонаря выглядело немного бледным. Но платье такого же цвета, как и помада, выдавало в ней женщину высшего света.
Затаив дыхание, Диана с ревностью и волнением смотрела на красивую пару. Сделав несколько шагов в сторону крыльца, Майк наконец увидел ее.
– Зачем ты здесь? – Резко спросил растерявшуюся девушку.
– Ты знаешь, зачем. Я тебя жду.
– Меня не нужно больше ждать.
– Почему? – испуганно спросила Диана.
– Потому что ты мне надоела.
– Но, Майк, я же люблю тебя. Мы же вместе пара.
– Пара с тобой? Ты с ума сошла? Зачем ты мне нужна?
– Мы должны пожениться. – Переминаясь с ноги на ногу, пыталась объяснить мужчине очевидное Диана.
– Пожениться? Ты хочешь, чтобы я на тебе женился? – Майк расхохотался. – Ты что, совсем дурочка? Мне нужна нормальная женщина, например, такая, как Хелен, – он указал рукой на свою спутницу, – а не глупенькая деревенская шлюшка, готовая лечь под любого, кто пальцем поманит. Уходи и забудь сюда дорогу. — Он прошел мимо, поддерживая свою спутницу под локоть. Они вместе поднялись по ступенькам.
– Милый, что это за нищенка?
– Не обращай внимание, дорогая, это местная подстилка.
Майк с женщиной подошли ко входу в дом, а Диана все еще стояла, не в силах сдвинуться с места.
Открывая дверь, мужчина оглянулся и раздраженно бросил: – Паркер, убери ее и к дому близко не подпускай. Не хватало, чтобы разные малолетние шалавы меня караулили.
Раздавленная и растоптанная, она шла по улице, не чувствуя ног. Со стороны можно было подумать, что девочка передвигается на ходулях. Её знобило, внутренняя дрожь сотрясала онемевшее от горя тело, слезы струйками воды стекали по щекам, вырывая из горла стоны, переходящие в вой, а затем в громкие рыдания. Звуки ее боли бежали далеко впереди, разрывая тишину засыпающего поселения. Она плакала громко, надрывно, забыв, что идет по улице и здесь могут быть люди, которые видят ее позор и слышат рыдания. Она не замечала взглядов редких прохожих, которые попадались на встречу, никто из них ее не останавливал, никто ни о чем не спрашивал, но каждый останавливался и смотрел вслед, осуждающе покачивая головой.
Джонатан Эванс сразу понял, что с его девочкой приключилась беда. Он вышел на улицу, чтобы подышать свежим воздухом. Его больное сердце требовало дополнительной порции кислорода. Сначала он услышал громкие рыдания, нарушающие тишину поселения, и только потом увидел, как его бедная девочка, сломленная горем, шла по улице, заливаясь слезами.
– Негодяй, мерзавец, как он мог обидеть это чистое, доброе, наивное дитя?
Она увидела отца, только когда уткнулась в него, словно в стену.
– Тише, милая, тише, не плачь. Пойдем в дом.
– Па-па, – по слогам причитала Диана. – Он меня не любит, совсем не любит. Он сказал, что я шалава, и еще плохие слова. – Она плакала, размазывая слезы по щекам, вытирала рукавом распухшее, покрасневшее от слез лицо и опять заливалась слезами.
Она плакала несколько часов подряд, все никак не могла успокоиться. Джонатан хотел вызвать врача, но Диана неожиданно замолчала, а через некоторое время заснула и проспала почти сутки. Проснувшись, долго лежала, глядя в одну точку.
На следующий день, пока Диана спала, Джонатан решил, что должен поговорить с мужчиной, который так гадко поступил с его дочерью. Надежды на то, что тот придет в церковь и раскается, не было, и пастор сам пошел к нему домой.
Дом Майка он нашел быстро, да и что его было искать. Его начали строить еще за полгода до того, как сам владелец появился в городке. О том, что у них будут строить горнолыжный курорт, тоже давно было известно. Место здесь было подходящее. Зимой много снега, да и летом многие вершины стояли заснеженными. Склоны и спуски как нельзя лучше подходили для привлечения любителей экстрима.
Джонатан нажал кнопку звонка. Ему открыли не сразу. Он решил, что никого нет, и уже собирался уйти, но из глубины дома послышались шаги. Наконец дверь открылась. Вместо Майка на пороге стоял белобрысый неприветливый амбал.
– Что надо?
– Мне нужен хозяин дома, Майк. К сожалению, не знаю его фамилию.
Бросив оценивающий взгляд на пастора, белобрысый хмыкнул.
– Он вроде священника не вызывал, исповедоваться еще рано. Вы не ошиблись адресом, святой отец?
– Пожалуйста, передайте своему хозяину, что я хочу поговорить с ним. – Как можно спокойнее произнес Джонатан.
– Что там такое, Паркер? – раздался жесткий мужской голос из глубины дома.
– Пастырь пришел исповедать тебя.
В доме повисла тишина.
– Так что, звать или выгнать? – Оглянувшись назад, подал голос белобрысый.
– Пусть заходит.
Дом внутри оказался просторным и хорошо обставленным, но не это сейчас интересовало Джонатана Эванса. Он впервые видел Майка так близко. Молодой человек был очень красив, причем сильной мужской красотой. Слегка поджатые, четко очерченные губы правильной симметричной формы, жесткий подбородок и невероятной глубины глаза, наполненные сталью. Его торс был обнажен, и Джонатан мог оценить красивое молодое тело, в меру накаченное, с двумя рядами кубиков на животе.
Очевидно, мужчина только что вышел из спортзала и еще не успел принять душ и переодеться. Не удивительно, что его девочка потеряла голову перед таким самцом. Мужчина кого-то ему напоминал, но Джонатан не мог вспомнить кого.
– Я вас слушаю, – прервал его размышления хозяин дома. – Чем обязан?
Джонатан заметил, как губы молодого человека стали еще жестче.
– Я пришел поговорить о своей дочери. Вы поступили нехорошо, я бы даже сказал, подло и низко.
Майк молча подошел к столу, налил из кувшина в стакан воды, несколько секунд задумчиво смотрел куда-то мимо Джонатана, затем медленно выпил воду и, наконец, подал голос.
– Это я поступил подло? Может, это вы не сумели воспитать из нее порядочную девушку. Я не звал ее к себе в койку, она сама навязалась и с удовольствием прыгнула в нее. Хотя, о чем говорить, яблочко от яблоньки. Какой была мать, такая и дочка.
– Не смейте плохо говорить о ее матери, вы ничего о ней не знаете. Она, – голос Джонатана под насмешливым взглядом Майка задрожал и почти сорвался на крик, – была порядочной женщиной, таких как она мало.
– Правда? – Засмеялся Майк. – Только что же такая порядочная досталась тебе с пузом от другого мужика?
– Что ты мелешь? Диана моя дочь.
Глядя в упор на Джонатана, Майк рассмеялся громко в голос. Эванса поразила холодная жестокость в его глазах.
– Ты старик, идиот или такой наивный? Она родила девчонку не от тебя.
– Не знаю, кто и что тебе наговорил, но ты болтаешь чушь, парень. Сара была честной женщиной и такой мне досталась, а все сплетни– это сплетни непорядочных людей.
– Меня не интересуют чужие сплетни, я говорю то, что сам прекрасно знаю. Пошел вон из моего дома, старый урод, ты бросил родного сына, чтобы воспитывать чужого ребенка, рожденного хрен знает от кого, гулящей женщиной.
Неожиданно для себя Джонатан замахнулся, чтобы влепить мальчишке пощечину, но тут же почувствовал, как крепкие мужские пальцы перехватили его руку.
– Не смей, я тебе не мячик для битья, и мне уже не двенадцать. Я не тот подросток, который рыдал, наблюдая за тем, как его отец держит на руках чужого младенца. Я вырос, если ты это не заметил.
– Не понимаю, о чем ты. В чем ты меня обвиняешь? За что ненавидишь?
– Ты, притворяешься или действительно не знаешь, кто я?
– Я действительно не знаю. Кто ты?
– Меня зовут Майк Мортан.
– Так ты сын Лоры и Джона? – Удивленно и даже радостно воскликнул Джонатана.
– Ошибаешься, но ты на верном пути, я сын Стэфани Мортан. – Он замолчал, внимательно вглядываясь в лицо пастыря.
– Сын Стэфани?
– Узнал, па-па?
– Почему ты меня так называешь?
– Ах да, извини, ты же бросил нас с матерью, едва я родился. Какой же ты после этого отец? Ты трахал эту шлюху Сару, когда моя мать, которая любила тебя до безумия, умирала. Ты нянчил чужого ребенка, когда твой сын влачил жалкое существование и едва не сдох от голода.
– Ты что-то путаешь, парень. Я не знаю с чего ты взял, но я не твой отец. Я любил твою мать и хотел жениться на ней, но она не хотела…
– Замолчи и уходи, пока я не спустил тебя с лестницы. Я хочу, чтобы ты, вместе со своей малолетней подстилкой испытал то, что, когда-то испытывал я. Моё самое большое желание увидеть, как ты окажешься в аду, будешь корчился от боли, сознавая, что ты стал причиной страданий твоей девчонки. Уходи, старик, ты мне больше не нужен. Собирай свои пожитки и убирайся из моего города. Я выкупил у банка твой долг и теперь твой дом принадлежит мне. Даю тебе неделю на то, чтобы освободить дом и убраться как можно дальше отсюда. И не дай Бог тебе еще раз встретиться на моем пути.
Джонатан шел по улице и чувствовал, как встречные прихожане здороваются, а потом оглядываются вслед согнувшемуся в спине пастору. Он дошел до церкви и сразу же прошел в свою келью. Там он сел на застланную накидкой скамью, немного посидев, закрыл лицо руками и заплакал. Такую боль, как сейчас, он испытывал дважды в своей жизни. Первый раз, когда умерла от передозировки наркотиками Стэфани Мортан, которую он любил с детства, мечтая, что, когда- нибудь она все же полюбит его и согласится выйти за него, но ее сердце осталось для него закрытым. Второй раз, когда опускали в землю гроб с женой Сарой, любившей Джонатана всю свою сознательную жизнь и подарившей ему красавицу дочь.
Как ошибается этот мальчик, считая его своим отцом. Кто мог такое ему сказать? Стэфани даже близко не подпускала Джонатана к себе. Они были друзьями, не более. Она была влюблена совсем в другого человека, голову ей сносило из-за Джеймса Лестера, дешевого рок музыканта с наглой ухмылкой и засаленными волосами.
Разговор с Майком Мортаном потряс Джонатана. Он просидел в своей келье несколько часов, то и дело опускаясь на колени, отбивал поклоны, прося у господа прощения, и не только для себя, но и для сына Стэфани Мортан и Джеймса Лестера. Он просил господа поддержать своё чадо, свою дочь, не дать ей упасть лицом в грязь, помочь не сбиться с дороги, не опуститься на дно. Возможно, Господь услышал его.
В то время, когда супер-джет Майка Мортана поднялся в воздух и взял курс на Багамы, в небольшой церквушке городка Парк- Сити один из помощников пастора, зайдя к нему в келью, чтобы напомнить о начале службы, обнаружил отца Джонатана мертвым.
Больше Диана не плакала, ее сердце как будто опустили в морозильную камеру или закопали где-то в центре северного полюса.
Она смотрела на отца, лежащего в гробу, не понимая почему он там лежит. Как могло случиться, что он оказался в этом деревянном обшитом тканью ящике? Сердобольные прихожанки напоили девушку таблетками, и она следила за происходящим потерянными глазами. Все происходило как будто не с ней, не в ее жизни. Отец не мог оставить ее. Он же знает, что кроме него у нее никого нет.
Опустошенная и поникшая она смотрела как закрывают гроб, а затем опускают в могилу. Были еще какие-то действия, кто-то плакал, кто-то говорил трогательные слова, потом Диану отвели домой. Прихожанки накрыли в ее доме поминальный стол, а после все убрали и вымыли посуду. Одна из соседок осталась с девушкой, но заметив, что Диана почти засыпает, помогла ей лечь на диван и, оставив одну ушла.
Проснувшись, Диана поняла, что утро не принесло облегчение. Она долго бесцельно бродила по дому. К полудню вспомнила, что давно ничего не пила и не ела, желудок напомнил о себе урчанием. Кажется, она не ела с того самого дня, когда Майк выбросил ее из своей жизни. Сколько же прошло дней? Кажется три или четыре. Нужно было чем -то заполнить желудок, чтобы не потерять сознание. В холодильнике нашлось холодное мясо и овощи, что остались с поминального стола.
– Куда собралась, милая? – Джонатан Эванс сидел за столом и читал газету. У него сегодня был выходной. Он знал, что Диана идет к своему, как она считала, жениху. Он любовался ею, дочка была похожа на свою мать и с каждым днем становилась все красивее. Ее связь с Майком не помешала ей поступить в колледж, и это радовало Джонатана. – Папа, ты же знаешь, я иду к Майку.
– Девочка, ответь мне на вопрос, только не обижайся.
– Хорошо, папа.
— Он что-нибудь говорит о вашем будущем? Предлагает тебе замуж? Вы же должны как-то узаконить ваши отношения. Меня уже люди спрашивают.
– Нет, папа, Майк ничего об этом не говорит. – Потупив глаза, ответила Диана.
– Тогда спроси у него сама.
– Мне неудобно.
– А будет ли тебе удобно, когда вслед люди будут бросать гадкие слова? Ты не думаешь об этом? Он достаточно взрослый мужчина, чтобы не понимать, что позорит тебя. Все знают, что вы с ним в его доме не телевизор смотрите.
– Я спрошу, папа, – шмыгнула носом Диана.
– Спроси, милая, сегодня же спроси.
Диану расстроил разговор с отцом. Она понимала, что он прав, и уже сама не раз слышала, как люди шептались у нее за спиной.
Она подошла к дому Майка, когда на улице уже стемнело, было еще только восемь вечера, но из-за близкого расположения гор здесь рано наступала ночь.
Нажав кнопку звонка, девушка стала ждать. Через минуту стало понятно, что никто не торопится открывать дверь. Диана прислушалась, надеясь услышать приближающиеся шаги, но в доме стояла тишина. Ей пришлось отойти на небольшое расстояние, чтобы посмотреть, горит ли свет в окнах. В них было темно. Девушка растерянно топталась на месте, не понимая, что могло произойти. Майк не мог уйти, не предупредив ее, он знал, что Диана всегда приходит в одно и тоже время.
Сегодня на ней были джинсы и темная футболка. Она присела на ступеньки крыльца, чтобы слиться с темнотой и стать незаметной для посторонних глаз. Вечер все гуще спускался на землю, а Майка все не было. Диана устала от долгого ожидания и не знала, что делать дальше. То ли ждать, то ли уйти? Наконец она приняла решение. Встав со ступенек, девушка отряхнула с джинсов невидимую пыль и уже собралась перейти дорогу, чтобы направиться домой, но в это время в начале улицы блеснул свет фар. Ее сердце радостно забилось. Местные жители не разъезжали вечером на автомобилях. А значит, это скорее всего Майк возвращается домой.
Через минуту машина остановилась как раз напротив Дианы, стоящей в тени. Первым из автомобиля выскочил белобрысый водитель. Он резво дернулся назад, чтобы открыть хозяину дверцу. Диана не торопилась подходить к Майку первой, ждала, что он сам подойдет к ней, обнимет, извинится, объяснит, почему заставил себя ждать, почему не позвонил. Но Майк, похоже, даже не заметил ее. Она уже собиралась выйти на свет, но в этот момент Майк сам открыл дверцу автомобиля со стороны второго пассажира и подал кому-то руку. Девушка растерянно наблюдала, как из машины показалась сначала женская нога в туфле на высокой шпильке, затем ее владелица-красивая стройная блондинка с тонкой талией, полной грудью и крутыми бедрами. Ее лицо, благодаря губам ярко красного цвета, под светом уличного фонаря выглядело немного бледным. Но платье такого же цвета, как и помада, выдавало в ней женщину высшего света.
Затаив дыхание, Диана с ревностью и волнением смотрела на красивую пару. Сделав несколько шагов в сторону крыльца, Майк наконец увидел ее.
– Зачем ты здесь? – Резко спросил растерявшуюся девушку.
– Ты знаешь, зачем. Я тебя жду.
– Меня не нужно больше ждать.
– Почему? – испуганно спросила Диана.
– Потому что ты мне надоела.
– Но, Майк, я же люблю тебя. Мы же вместе пара.
– Пара с тобой? Ты с ума сошла? Зачем ты мне нужна?
– Мы должны пожениться. – Переминаясь с ноги на ногу, пыталась объяснить мужчине очевидное Диана.
– Пожениться? Ты хочешь, чтобы я на тебе женился? – Майк расхохотался. – Ты что, совсем дурочка? Мне нужна нормальная женщина, например, такая, как Хелен, – он указал рукой на свою спутницу, – а не глупенькая деревенская шлюшка, готовая лечь под любого, кто пальцем поманит. Уходи и забудь сюда дорогу. — Он прошел мимо, поддерживая свою спутницу под локоть. Они вместе поднялись по ступенькам.
– Милый, что это за нищенка?
– Не обращай внимание, дорогая, это местная подстилка.
Майк с женщиной подошли ко входу в дом, а Диана все еще стояла, не в силах сдвинуться с места.
Открывая дверь, мужчина оглянулся и раздраженно бросил: – Паркер, убери ее и к дому близко не подпускай. Не хватало, чтобы разные малолетние шалавы меня караулили.
Прода от 06.07.2024, 14:22
Глава 3.3
Раздавленная и растоптанная, она шла по улице, не чувствуя ног. Со стороны можно было подумать, что девочка передвигается на ходулях. Её знобило, внутренняя дрожь сотрясала онемевшее от горя тело, слезы струйками воды стекали по щекам, вырывая из горла стоны, переходящие в вой, а затем в громкие рыдания. Звуки ее боли бежали далеко впереди, разрывая тишину засыпающего поселения. Она плакала громко, надрывно, забыв, что идет по улице и здесь могут быть люди, которые видят ее позор и слышат рыдания. Она не замечала взглядов редких прохожих, которые попадались на встречу, никто из них ее не останавливал, никто ни о чем не спрашивал, но каждый останавливался и смотрел вслед, осуждающе покачивая головой.
Джонатан Эванс сразу понял, что с его девочкой приключилась беда. Он вышел на улицу, чтобы подышать свежим воздухом. Его больное сердце требовало дополнительной порции кислорода. Сначала он услышал громкие рыдания, нарушающие тишину поселения, и только потом увидел, как его бедная девочка, сломленная горем, шла по улице, заливаясь слезами.
– Негодяй, мерзавец, как он мог обидеть это чистое, доброе, наивное дитя?
Она увидела отца, только когда уткнулась в него, словно в стену.
– Тише, милая, тише, не плачь. Пойдем в дом.
– Па-па, – по слогам причитала Диана. – Он меня не любит, совсем не любит. Он сказал, что я шалава, и еще плохие слова. – Она плакала, размазывая слезы по щекам, вытирала рукавом распухшее, покрасневшее от слез лицо и опять заливалась слезами.
Она плакала несколько часов подряд, все никак не могла успокоиться. Джонатан хотел вызвать врача, но Диана неожиданно замолчала, а через некоторое время заснула и проспала почти сутки. Проснувшись, долго лежала, глядя в одну точку.
На следующий день, пока Диана спала, Джонатан решил, что должен поговорить с мужчиной, который так гадко поступил с его дочерью. Надежды на то, что тот придет в церковь и раскается, не было, и пастор сам пошел к нему домой.
Дом Майка он нашел быстро, да и что его было искать. Его начали строить еще за полгода до того, как сам владелец появился в городке. О том, что у них будут строить горнолыжный курорт, тоже давно было известно. Место здесь было подходящее. Зимой много снега, да и летом многие вершины стояли заснеженными. Склоны и спуски как нельзя лучше подходили для привлечения любителей экстрима.
Джонатан нажал кнопку звонка. Ему открыли не сразу. Он решил, что никого нет, и уже собирался уйти, но из глубины дома послышались шаги. Наконец дверь открылась. Вместо Майка на пороге стоял белобрысый неприветливый амбал.
– Что надо?
– Мне нужен хозяин дома, Майк. К сожалению, не знаю его фамилию.
Бросив оценивающий взгляд на пастора, белобрысый хмыкнул.
– Он вроде священника не вызывал, исповедоваться еще рано. Вы не ошиблись адресом, святой отец?
– Пожалуйста, передайте своему хозяину, что я хочу поговорить с ним. – Как можно спокойнее произнес Джонатан.
– Что там такое, Паркер? – раздался жесткий мужской голос из глубины дома.
– Пастырь пришел исповедать тебя.
В доме повисла тишина.
– Так что, звать или выгнать? – Оглянувшись назад, подал голос белобрысый.
– Пусть заходит.
Дом внутри оказался просторным и хорошо обставленным, но не это сейчас интересовало Джонатана Эванса. Он впервые видел Майка так близко. Молодой человек был очень красив, причем сильной мужской красотой. Слегка поджатые, четко очерченные губы правильной симметричной формы, жесткий подбородок и невероятной глубины глаза, наполненные сталью. Его торс был обнажен, и Джонатан мог оценить красивое молодое тело, в меру накаченное, с двумя рядами кубиков на животе.
Очевидно, мужчина только что вышел из спортзала и еще не успел принять душ и переодеться. Не удивительно, что его девочка потеряла голову перед таким самцом. Мужчина кого-то ему напоминал, но Джонатан не мог вспомнить кого.
– Я вас слушаю, – прервал его размышления хозяин дома. – Чем обязан?
Джонатан заметил, как губы молодого человека стали еще жестче.
– Я пришел поговорить о своей дочери. Вы поступили нехорошо, я бы даже сказал, подло и низко.
Майк молча подошел к столу, налил из кувшина в стакан воды, несколько секунд задумчиво смотрел куда-то мимо Джонатана, затем медленно выпил воду и, наконец, подал голос.
– Это я поступил подло? Может, это вы не сумели воспитать из нее порядочную девушку. Я не звал ее к себе в койку, она сама навязалась и с удовольствием прыгнула в нее. Хотя, о чем говорить, яблочко от яблоньки. Какой была мать, такая и дочка.
– Не смейте плохо говорить о ее матери, вы ничего о ней не знаете. Она, – голос Джонатана под насмешливым взглядом Майка задрожал и почти сорвался на крик, – была порядочной женщиной, таких как она мало.
– Правда? – Засмеялся Майк. – Только что же такая порядочная досталась тебе с пузом от другого мужика?
– Что ты мелешь? Диана моя дочь.
Глядя в упор на Джонатана, Майк рассмеялся громко в голос. Эванса поразила холодная жестокость в его глазах.
– Ты старик, идиот или такой наивный? Она родила девчонку не от тебя.
– Не знаю, кто и что тебе наговорил, но ты болтаешь чушь, парень. Сара была честной женщиной и такой мне досталась, а все сплетни– это сплетни непорядочных людей.
– Меня не интересуют чужие сплетни, я говорю то, что сам прекрасно знаю. Пошел вон из моего дома, старый урод, ты бросил родного сына, чтобы воспитывать чужого ребенка, рожденного хрен знает от кого, гулящей женщиной.
Неожиданно для себя Джонатан замахнулся, чтобы влепить мальчишке пощечину, но тут же почувствовал, как крепкие мужские пальцы перехватили его руку.
– Не смей, я тебе не мячик для битья, и мне уже не двенадцать. Я не тот подросток, который рыдал, наблюдая за тем, как его отец держит на руках чужого младенца. Я вырос, если ты это не заметил.
– Не понимаю, о чем ты. В чем ты меня обвиняешь? За что ненавидишь?
– Ты, притворяешься или действительно не знаешь, кто я?
– Я действительно не знаю. Кто ты?
– Меня зовут Майк Мортан.
– Так ты сын Лоры и Джона? – Удивленно и даже радостно воскликнул Джонатана.
– Ошибаешься, но ты на верном пути, я сын Стэфани Мортан. – Он замолчал, внимательно вглядываясь в лицо пастыря.
– Сын Стэфани?
– Узнал, па-па?
– Почему ты меня так называешь?
– Ах да, извини, ты же бросил нас с матерью, едва я родился. Какой же ты после этого отец? Ты трахал эту шлюху Сару, когда моя мать, которая любила тебя до безумия, умирала. Ты нянчил чужого ребенка, когда твой сын влачил жалкое существование и едва не сдох от голода.
– Ты что-то путаешь, парень. Я не знаю с чего ты взял, но я не твой отец. Я любил твою мать и хотел жениться на ней, но она не хотела…
– Замолчи и уходи, пока я не спустил тебя с лестницы. Я хочу, чтобы ты, вместе со своей малолетней подстилкой испытал то, что, когда-то испытывал я. Моё самое большое желание увидеть, как ты окажешься в аду, будешь корчился от боли, сознавая, что ты стал причиной страданий твоей девчонки. Уходи, старик, ты мне больше не нужен. Собирай свои пожитки и убирайся из моего города. Я выкупил у банка твой долг и теперь твой дом принадлежит мне. Даю тебе неделю на то, чтобы освободить дом и убраться как можно дальше отсюда. И не дай Бог тебе еще раз встретиться на моем пути.
Прода от 07.07.2024, 14:08
Глава 4.1
Джонатан шел по улице и чувствовал, как встречные прихожане здороваются, а потом оглядываются вслед согнувшемуся в спине пастору. Он дошел до церкви и сразу же прошел в свою келью. Там он сел на застланную накидкой скамью, немного посидев, закрыл лицо руками и заплакал. Такую боль, как сейчас, он испытывал дважды в своей жизни. Первый раз, когда умерла от передозировки наркотиками Стэфани Мортан, которую он любил с детства, мечтая, что, когда- нибудь она все же полюбит его и согласится выйти за него, но ее сердце осталось для него закрытым. Второй раз, когда опускали в землю гроб с женой Сарой, любившей Джонатана всю свою сознательную жизнь и подарившей ему красавицу дочь.
Как ошибается этот мальчик, считая его своим отцом. Кто мог такое ему сказать? Стэфани даже близко не подпускала Джонатана к себе. Они были друзьями, не более. Она была влюблена совсем в другого человека, голову ей сносило из-за Джеймса Лестера, дешевого рок музыканта с наглой ухмылкой и засаленными волосами.
Разговор с Майком Мортаном потряс Джонатана. Он просидел в своей келье несколько часов, то и дело опускаясь на колени, отбивал поклоны, прося у господа прощения, и не только для себя, но и для сына Стэфани Мортан и Джеймса Лестера. Он просил господа поддержать своё чадо, свою дочь, не дать ей упасть лицом в грязь, помочь не сбиться с дороги, не опуститься на дно. Возможно, Господь услышал его.
В то время, когда супер-джет Майка Мортана поднялся в воздух и взял курс на Багамы, в небольшой церквушке городка Парк- Сити один из помощников пастора, зайдя к нему в келью, чтобы напомнить о начале службы, обнаружил отца Джонатана мертвым.
Больше Диана не плакала, ее сердце как будто опустили в морозильную камеру или закопали где-то в центре северного полюса.
Она смотрела на отца, лежащего в гробу, не понимая почему он там лежит. Как могло случиться, что он оказался в этом деревянном обшитом тканью ящике? Сердобольные прихожанки напоили девушку таблетками, и она следила за происходящим потерянными глазами. Все происходило как будто не с ней, не в ее жизни. Отец не мог оставить ее. Он же знает, что кроме него у нее никого нет.
Опустошенная и поникшая она смотрела как закрывают гроб, а затем опускают в могилу. Были еще какие-то действия, кто-то плакал, кто-то говорил трогательные слова, потом Диану отвели домой. Прихожанки накрыли в ее доме поминальный стол, а после все убрали и вымыли посуду. Одна из соседок осталась с девушкой, но заметив, что Диана почти засыпает, помогла ей лечь на диван и, оставив одну ушла.
Проснувшись, Диана поняла, что утро не принесло облегчение. Она долго бесцельно бродила по дому. К полудню вспомнила, что давно ничего не пила и не ела, желудок напомнил о себе урчанием. Кажется, она не ела с того самого дня, когда Майк выбросил ее из своей жизни. Сколько же прошло дней? Кажется три или четыре. Нужно было чем -то заполнить желудок, чтобы не потерять сознание. В холодильнике нашлось холодное мясо и овощи, что остались с поминального стола.
