Ирина чувствовала это и злилась. Она впадала в истерику из-за того, что не может вернуть то время, когда он готов был ради неё на любой самый сумасшедший поступок. Выходя за него замуж, она не любила его. Любовь или вернее страсть пришла позже, когда, перепробовав несколько десятков мужчин она поняла, что в плане секса Федерико лучший. Он мог поднять её на такие вершины, о которых она раньше даже не мечтала.
Федерико не знал любила ли она его когда-нибудь вообще. Или он для неё был всего лишь выигрышным билетом, путёвкой в богатую жизнь.
Ирина так и не смогла родить ему ребёнка, о котором он мечтал, как о манне небесной. Сказалось большое количество прерывания беременности от любовников, о которых он узнал гораздо позже. Несколько месяцев назад ей исполнилось сорок пять и теперь рождения ребёнка было для неё недосягаемой мечтой.
Она знала, что у Федерико есть любовницы, все молодые красотки, но ни с одной он долго не задерживался. Поэтому они не представляли для неё угрозы. Муж никогда не говорил о разводе, выделял ей и сыну нужное количество денег, чтобы они ни в чём себе не отказывали и можно было не волноваться. Но что-то мимолётное во взглядах, которые он бросал на эту девчонку, которая стала женой Мартина, насторожили Ирину. Было удивительно, что он проявил к ней несвойственное ему внимание и заботу.
Именно таким добрым и мягким он был с Ириной в начале их отношений, когда любил её, а потом изменился, постепенно превращался в жёсткого, властного, порой жестокого дельца. И в семье он стал таким же требовательным, непреклонным и даже деспотичным. Только его слово имело значение. Хотя иногда он умело изображал покладистого мужа. Но Ирина знала, что это всего лишь маска.
Две недели спустя Аня родила мальчика. Мартин, как всегда, был у Карины, но зато Федерико был дома. Последнее время он всё чаще оставался дома даже днём, работал из своего кабинета.
– Сеньор, сеньор. – Услышал он взволнованный голос Катерины.
– Что случилось, Кати?
– Рожает, девчонка наша рожает.
– Скорую вызывай. Где она?
– На лестнице лежит.
Федерико бросился к лестнице. Аня полулежала на самой нижней ступеньке и тихонько постанывала, тяжело и прерывисто дыша.
– Тише маленькая, тише, не бойся. Всё будет хорошо.
– Где скорая? – Спросил подбежавшую Катерину.
– Едет уже.
– Собери её вещи, всё что может понадобиться.
– Да всё уж собрано давно. Только ей всё дадут в клинике. Вы же за все заплатили.
Федерико ещё никогда так не волновался. Даже тогда, когда его жена рожала Мартина. Он и сам не понимал почему так сильно волнуется за эту девочку. Она выглядела такой беспомощной и испуганной, что его сердце рвалось на части ожидая, когда приедет скорая.
Наконец в дом вошли двое мужчин в белых халатах и женщина.
– Давайте мы её положим на носилки, – поздоровавшись с хозяином дома предложила женщина-врач.
– Я сам. – Он поднял стонущую девушку на руки и понёс в машину скорой помощи.
– Она вся мокрая, платье мокрое.
– Не волнуйтесь, сеньор Монтеро, у вашей невестки отошли воды.
– Что это значит? Это опасно?
– Не опасно, но нужно поторопиться. Обычно за водами начинает идти плод.
– Я поеду с ней в вашей машине.
– Конечно, сеньор.
Всю дорогу он держал её за руку, не отрывая от неё глаз.
Пока она рожала он метался перед родовой палатой как загнанный в клетку зверь. Время тянулось очень медленно. И он изнывал от неизвестности.
Наконец из родовой вышла врач.
– Как она, доктор?
– Все хорошо. Ваше невестка родила мальчика. Поздравляю.
– Я могу её видеть?
– Сеньор Монтеро, роды были тяжёлыми. Она сейчас спит. И вам советую отдохнуть. Вам сейчас вынесут и покажут малыша. А навестить её можно завтра.
На следующий день ему нужно было улетать на целую неделю по делам фирмы на родину, в Испанию. Но он не мог улететь, не увидев Аню. Ему сложно было объяснить, чем это вызвано, но он хотел её увидеть.
– В клинику, – бросил, садясь на сидение сзади водителя.
Он вошёл в палату, когда Аня кормила малыша. Она не сразу его заметила, и он некоторое время мог наблюдать за ней. Девушка нежно улыбалась то ли мальчику, то ли своим мыслям и в своей непосредственности была похожа на Мадонну Литта, изображённую на картине Леонардо да Винчи.
Тут же память выдернула из недр другую картину. Как он пришёл в клинику к Ирине, когда она родила сына. Вместо счастья были сплошные нервы. Она с первых дней отказалась кормить ребёнка, боясь испортить свою красивую грудь. Ему пришлось искать кормилицу, а потом няню.
Аня переместила младенца к другой груди и в этом момент увидела Федерико. Она засмущалась, и краска на её лице легла бальзамом на его чёрствую душу. Ему захотелось стать на колени и припасть губами к её розовому соску, который втягивал в свой маленький ротик её малыш. Она прикрыла грудь рукой и слегка прикусив губку смотрела Федерико в глаза.
– Как ты себя чувствуешь? – Спросил срывающимся на дрожь голосом.
– Хорошо, – она улыбнулась, и он понял, что хочет защитить эту девочку от всех проблем, которые могут свалиться на её красивую голову.
Федерико планировал провести в Испании неделю, ну, может, две. Ему не хотелось задерживаться надолго. Но то одно дело, то другое, и всё требовало его присутствия. Отец решил, что пора сыну полностью забрать под себя весь бизнес. И Федерико пришлось почти месяц кататься по разным странам, чтобы вскользь ознакомиться с тем, чем владеет семья.
Возвращаясь в Россию, он представлял, как увидит девочку. Как взметнутся к нему и наполнятся радостью её бездонные глаза. На МКАДе, попав в пробку, ему хотелось выскочить из машины и бежать бегом, чтобы ускорить встречу. И вот, наконец, ворота открылись, и он въехал во двор. Сердце колотилось как сумасшедшее. Отбивало удары не только между рёбер, но и в горле.
Но вскоре выяснилось, что он торопился напрасно. Его встретила экономка.
– Здравствуй, Катерина.
– Здравствуйте, сеньор. Наконец-то вы вернулись.
– Я тоже рад. Где все?
– Если вы имеете в виду вашу жену, то она передо мной не отчитывается. Уехала два часа назад. Куда, не сказала.
– Понятно. Как чувствует себя мой внук? Наверное, заметно подрос? – Он не мог напрямую спросить про Анну и поэтому пошёл окольным путём.
– Ничего не могу сказать. Я его ни разу не видела. Думаю подрос, уже месяц прошёл, как он родился.
– Я не понял. Почему ты его не видела, разве его здесь нет?
– Нет. Сеньора приказала Степану сразу из
роддома отвезти девчонку на квартиру к Мартину.
– Неужели Мартин не стал спорить с мамочкой, и согласился жить с Анной и с сыном? Возможно он, наконец, взялся за ум и стал хорошим отцом?
– Не думаю, что наш мальчик живёт с ней. Скорее всего, он переехал к Карине.
– Значит, девчонка предоставлена сама себе. Ей хотя бы купили всё необходимое? Или бросили деньги, словно собаке кость, и пусть сама карабкается, как знает.
– Не знаю, сеньор. Я спросила у сеньоры, на кого похож малыш, она сказала, что ей всё равно. Вы будете есть? Накрыть на стол?
– Нет, я поел в самолёте. Поеду, навещу сына и внука.
– Тебе не жалко её, Катерина? – Спросил, обернувшись от самых дверей.
– Не знаю, что и сказать, сеньор. Вроде как жалко, но что я могу сделать. Я человек маленький. Мне и Мартина жалко. Влетел так, что теперь и сам не рад. – Женщина обречённо махнула рукой.
– А мне кажется, с него всё как с гуся вода. Иначе бы не у Карины в койке валялся, а пытался хотя бы к бизнесу приобщиться. А у него только трах на уме, тачки, да клубы. Универ заканчивает, год остался, пора бы за ум браться. А ему всё по фиг.
– Это правда, не хочет мальчик взрослеть.
– Вот именно, двадцать один год, а он всё ещё мальчик, а пора бы мужчиной становиться.
Аня никого не ждала. С того самого дня, когда её выписали из роддома, она не встречалась с семьёй мужа. Её никто не навещал. Даже к роддому водитель Ирины Георгиевны приехал один. Он подал ей букет цветов и открыл заднюю дверцу мерседеса. Предложил помощь только, когда увидел, что с ребёнком на руках и с букетом она не сможет забраться в машину.
Он привёз её в дом на Крылатских холмах. Они поднялись на четырнадцатый этаж. Это была сто пятидесятиметровая квартира Мартина. Самого его дома не оказалось.
Мужчина, похоже, бывал здесь не один раз. Он открыл дверь электронным ключом, который, уходя, оставил на столе. Достал из кармана стопку пятитысячных купюр. Отсчитал пять штук. Затем добавил ещё две. Всего получилось тридцать пять тысяч. Остальные спрятал в карман.
– Это тебе. Чтобы с голоду не померла. Магазин в конце дома. Коляска на площадке, кроватка в комнате. Памперсы я купил, остальное купишь сама, детский магазин тоже рядом. Я внёс тебя в списки жильцов, вот пропуск. – Он положил на стол пластиковую карточку и электронный ключ от калитки. – Хотя не знаю, зачем тебе ключ от калитки. Всё, что надо, есть на территории. Так что за границей комплекса тебе нечего делать. Врач к ребёнку будет приходить раз в две недели. Если что, звони, номер я тебе записал. Только не часто, хозяйка не любит, когда её по пустякам беспокоят. Всё поняла?
Она кивнула.
– Ну, тогда я пошёл. А ты смотри тут, не преврати квартиру в свинарник. А то знаем мы вас, деревенских.
– А Мартин когда появится?
– По палке, что ли, соскучилась? Дурочка, тебе ж ещё нельзя. У Мартина и без тебя есть кого трахать, так что забудь. А если уж сильно захочется, мне позвони, я приеду, палок накидаю. Оторвёмся по полной. А то можно и на постоянной основе. Я ласковый. Тебе понравится.
Прошёл уже месяц, как она одна жила в этой огромной квартире. Ей никто не звонил, никто не приходил, кроме детского врача. Она наведалась через две недели после выписки Ани из роддома. Через два дня опять должна придти.
Малыш, к счастью, оказался спокойным и не доставлял маме много хлопот.
Аня уложила его спать и подошла к окну. Каждый день одни и те же мысли тревожили её. Ещё год назад она мечтала закончить школу и поступить в престижный вуз. Она была способной к учёбе и с тех пор, как осознала, что есть бедные и богатые, стремилась хорошо учиться. Чтобы достичь большего, чем её родители, которым хватало их денег от получки до зарплаты. Но встреча с Мартином Монтеро перечеркнула все планы, а тем более мечты.
Аню страшило не только её будущее, но и будущее малыша. Она не понимала родителей Мартина. Ну ладно, они не рады ей, не о такой невестке мечтали. Но ребёнок-то причём? Неужели им не интересно хотя бы одним глазком увидеть, как растёт их внук?
Девушка не была глупой и понимала, что нужно срочно решать, как жить дальше. Как зарабатывать деньги? Потому что тех денег, которые ей выделили родители Мартина надолго не хватит. Она потратила из них больше половины на малыша. Пришлось купить детские вещи. А они стоили в местном магазине немыслимых денег. У неё самой тоже не было вещей, два платья, в одном из них она была, когда начались схватки. Второе, вместе с кардиганом ей привёз водитель на выписку. Она с тоской думала, что будет носить, когда похолодает. Уже приближалась осень, а за ней не за горами зима. Если бы у неё был компьютер она могла бы найти удалённую работу. Но компьютера не была и не было денег, чтобы его купить.
Негромкий звонок в дверь прервал её размышления. Она никого не ждала и от неожиданности сердце испуганно затрепетало. Выйдя из комнаты, в которой спал малыш, тихо направилась к двери. Хотела посмотреть в камеру, чтобы увидеть кто там пришёл, но в это время щёлкнул замок и дверь открылась. Аня отскочила от двери и замерла, но уже через мгновение радостный вдох вырвался из груди.
–Добрый день, Ана. Прости, что не стал ждать пока ты откроешь. Не хотел будить малыша, поэтому решил открыть своим ключом. Я могу войти?
– Да, пожалуйста, входите. – Произнесла слегка охрипшим голосом. Непроизвольным движением прошлась руками по бёдрам, стараясь вытереть ладошки, внезапно ставшие влажными. Было неловко, от того, что никак не получалось справиться с волнением. Она боялась признаться даже себе, что рада видеть Федерико, хотя этот мужчина всякий раз, вызывал в ней страх и внутреннюю дрожь.
Она отступила в сторону, и он прошёл.
– Где малыш?
– Сейчас он спит.
– Проводи меня к нему и свари пожалуйста кофе.
Экономя деньги, Аня купила для себя самый дешёвый растворимый. Стесняясь признаться, что пьёт всякое дерьмо, она забралась на стул и стала искать остатки роскоши в верхних шкафчиках. Не мог же Мартин отказать себе в удовольствии пить настоящий кофе, тем более, когда она въехала в квартиру, турка из столового серебра с остатками кофе стояла на столешнице.
Она не слышала, как подошёл Федерико и стал сзади. Он некоторое время молча наблюдал за девушкой, передвигавшей жестяные фирменные банки в верхнем шкафчике. Похоже она не нашла то, что искала. На ней было тоже платье, в котором он провожал её в роддом, оно было для неё теперь широким, но если присмотреться, то даже оно хорошо подчёркивало стройную, женственную фигурку.
– Ана, что ты там потеряла? – Спросил охрипшим от желания голосом.
От неожиданности девушка вздрогнула, пошатнувшись вскинула руки и сорвавшись стала падать со стула. Федерико едва успел подхватить за бёдра и прижать к себе. Они на несколько секунд замерли, глядя друг другу в глаза. Она, выравнивая дыхание, а он, растерянно и немного удивлённо осознавая, что с ним происходит что-то удивительное и странное.
– Я подумала, что Мартин хранит кофе в этом шкафчике. – Ответила, смущённо пряча глаза, едва Федерико опустил её на пол.
– А что ты сама пьёшь?
– Растворимый «Пеле». Вы же не будите его пить?
– Где ты его взяла, неужели продают в местном магазине?
– Нет, я ходила в соседний район там не такие цены как в этих магазинах.
Федерико наконец убрал руки с её талии, и Аня смогла отойти на безопасное расстояние, туда, где не так остро чувствовался его мужской запах, смешанный с дорогим парфюмом. И можно было расслабиться, оторваться от глаз, которые своим напором делали её беззащитной.
Отпустив девушку, он подошёл к холодильнику, открыл его, изучил содержимое. Баночка кукурузы, полбутылки молока, два сырых яйца. Не густо. Не было ни творога, ни овощей с фруктами. Ничего, чем должна питаться кормящая женщина. Морозильная камера, как и камера лёгкой заморозки, так же блестели чистотой и пустыми полками.
Федерико отошёл к окну достал смартфон и несколько минут с кем -то разговаривал на испанском языке. Поговорив, молча прошёлся по всей квартире заглянул не только в шкафы, но и в каждый уголок.
– Сколько времени ты здесь одна? – сжав губы в жёсткий изгиб спросил, глядя на неё с лёгким прищуром. Она испуганно съёжилась, переступив с ноги на ногу ответила:
– месяц, почти месяц. С тех пор как меня выписали.
– Кто тебя встречал из роддома Ирина Георгиевна или Мартин?
– Водитель Ирины Георгиевны, он встретил и сюда привёз. – Аня не понимала почему сеньор Монтеро задаёт эти вопросы, разве он не знает, как всё было? Это же их общее решение поселить её в квартиру сына.
–Тебе дали наличные или карточку. – Он уже знал ответ. Если бы ей дали карточку, он бы получал отчёт, все карточки были привязаны к его банковскому счёту, а значит и к телефону.
Федерико не знал любила ли она его когда-нибудь вообще. Или он для неё был всего лишь выигрышным билетом, путёвкой в богатую жизнь.
Ирина так и не смогла родить ему ребёнка, о котором он мечтал, как о манне небесной. Сказалось большое количество прерывания беременности от любовников, о которых он узнал гораздо позже. Несколько месяцев назад ей исполнилось сорок пять и теперь рождения ребёнка было для неё недосягаемой мечтой.
Она знала, что у Федерико есть любовницы, все молодые красотки, но ни с одной он долго не задерживался. Поэтому они не представляли для неё угрозы. Муж никогда не говорил о разводе, выделял ей и сыну нужное количество денег, чтобы они ни в чём себе не отказывали и можно было не волноваться. Но что-то мимолётное во взглядах, которые он бросал на эту девчонку, которая стала женой Мартина, насторожили Ирину. Было удивительно, что он проявил к ней несвойственное ему внимание и заботу.
Именно таким добрым и мягким он был с Ириной в начале их отношений, когда любил её, а потом изменился, постепенно превращался в жёсткого, властного, порой жестокого дельца. И в семье он стал таким же требовательным, непреклонным и даже деспотичным. Только его слово имело значение. Хотя иногда он умело изображал покладистого мужа. Но Ирина знала, что это всего лишь маска.
Две недели спустя Аня родила мальчика. Мартин, как всегда, был у Карины, но зато Федерико был дома. Последнее время он всё чаще оставался дома даже днём, работал из своего кабинета.
– Сеньор, сеньор. – Услышал он взволнованный голос Катерины.
– Что случилось, Кати?
– Рожает, девчонка наша рожает.
– Скорую вызывай. Где она?
– На лестнице лежит.
Федерико бросился к лестнице. Аня полулежала на самой нижней ступеньке и тихонько постанывала, тяжело и прерывисто дыша.
– Тише маленькая, тише, не бойся. Всё будет хорошо.
– Где скорая? – Спросил подбежавшую Катерину.
– Едет уже.
– Собери её вещи, всё что может понадобиться.
– Да всё уж собрано давно. Только ей всё дадут в клинике. Вы же за все заплатили.
Федерико ещё никогда так не волновался. Даже тогда, когда его жена рожала Мартина. Он и сам не понимал почему так сильно волнуется за эту девочку. Она выглядела такой беспомощной и испуганной, что его сердце рвалось на части ожидая, когда приедет скорая.
Наконец в дом вошли двое мужчин в белых халатах и женщина.
– Давайте мы её положим на носилки, – поздоровавшись с хозяином дома предложила женщина-врач.
– Я сам. – Он поднял стонущую девушку на руки и понёс в машину скорой помощи.
– Она вся мокрая, платье мокрое.
– Не волнуйтесь, сеньор Монтеро, у вашей невестки отошли воды.
– Что это значит? Это опасно?
– Не опасно, но нужно поторопиться. Обычно за водами начинает идти плод.
– Я поеду с ней в вашей машине.
– Конечно, сеньор.
Всю дорогу он держал её за руку, не отрывая от неё глаз.
Пока она рожала он метался перед родовой палатой как загнанный в клетку зверь. Время тянулось очень медленно. И он изнывал от неизвестности.
Наконец из родовой вышла врач.
– Как она, доктор?
– Все хорошо. Ваше невестка родила мальчика. Поздравляю.
– Я могу её видеть?
– Сеньор Монтеро, роды были тяжёлыми. Она сейчас спит. И вам советую отдохнуть. Вам сейчас вынесут и покажут малыша. А навестить её можно завтра.
На следующий день ему нужно было улетать на целую неделю по делам фирмы на родину, в Испанию. Но он не мог улететь, не увидев Аню. Ему сложно было объяснить, чем это вызвано, но он хотел её увидеть.
– В клинику, – бросил, садясь на сидение сзади водителя.
Он вошёл в палату, когда Аня кормила малыша. Она не сразу его заметила, и он некоторое время мог наблюдать за ней. Девушка нежно улыбалась то ли мальчику, то ли своим мыслям и в своей непосредственности была похожа на Мадонну Литта, изображённую на картине Леонардо да Винчи.
Тут же память выдернула из недр другую картину. Как он пришёл в клинику к Ирине, когда она родила сына. Вместо счастья были сплошные нервы. Она с первых дней отказалась кормить ребёнка, боясь испортить свою красивую грудь. Ему пришлось искать кормилицу, а потом няню.
Аня переместила младенца к другой груди и в этом момент увидела Федерико. Она засмущалась, и краска на её лице легла бальзамом на его чёрствую душу. Ему захотелось стать на колени и припасть губами к её розовому соску, который втягивал в свой маленький ротик её малыш. Она прикрыла грудь рукой и слегка прикусив губку смотрела Федерико в глаза.
– Как ты себя чувствуешь? – Спросил срывающимся на дрожь голосом.
– Хорошо, – она улыбнулась, и он понял, что хочет защитить эту девочку от всех проблем, которые могут свалиться на её красивую голову.
Прода от 01.12.2024, 12:51
Глава 7
Федерико планировал провести в Испании неделю, ну, может, две. Ему не хотелось задерживаться надолго. Но то одно дело, то другое, и всё требовало его присутствия. Отец решил, что пора сыну полностью забрать под себя весь бизнес. И Федерико пришлось почти месяц кататься по разным странам, чтобы вскользь ознакомиться с тем, чем владеет семья.
Возвращаясь в Россию, он представлял, как увидит девочку. Как взметнутся к нему и наполнятся радостью её бездонные глаза. На МКАДе, попав в пробку, ему хотелось выскочить из машины и бежать бегом, чтобы ускорить встречу. И вот, наконец, ворота открылись, и он въехал во двор. Сердце колотилось как сумасшедшее. Отбивало удары не только между рёбер, но и в горле.
Но вскоре выяснилось, что он торопился напрасно. Его встретила экономка.
– Здравствуй, Катерина.
– Здравствуйте, сеньор. Наконец-то вы вернулись.
– Я тоже рад. Где все?
– Если вы имеете в виду вашу жену, то она передо мной не отчитывается. Уехала два часа назад. Куда, не сказала.
– Понятно. Как чувствует себя мой внук? Наверное, заметно подрос? – Он не мог напрямую спросить про Анну и поэтому пошёл окольным путём.
– Ничего не могу сказать. Я его ни разу не видела. Думаю подрос, уже месяц прошёл, как он родился.
– Я не понял. Почему ты его не видела, разве его здесь нет?
– Нет. Сеньора приказала Степану сразу из
роддома отвезти девчонку на квартиру к Мартину.
– Неужели Мартин не стал спорить с мамочкой, и согласился жить с Анной и с сыном? Возможно он, наконец, взялся за ум и стал хорошим отцом?
– Не думаю, что наш мальчик живёт с ней. Скорее всего, он переехал к Карине.
– Значит, девчонка предоставлена сама себе. Ей хотя бы купили всё необходимое? Или бросили деньги, словно собаке кость, и пусть сама карабкается, как знает.
– Не знаю, сеньор. Я спросила у сеньоры, на кого похож малыш, она сказала, что ей всё равно. Вы будете есть? Накрыть на стол?
– Нет, я поел в самолёте. Поеду, навещу сына и внука.
– Тебе не жалко её, Катерина? – Спросил, обернувшись от самых дверей.
– Не знаю, что и сказать, сеньор. Вроде как жалко, но что я могу сделать. Я человек маленький. Мне и Мартина жалко. Влетел так, что теперь и сам не рад. – Женщина обречённо махнула рукой.
– А мне кажется, с него всё как с гуся вода. Иначе бы не у Карины в койке валялся, а пытался хотя бы к бизнесу приобщиться. А у него только трах на уме, тачки, да клубы. Универ заканчивает, год остался, пора бы за ум браться. А ему всё по фиг.
– Это правда, не хочет мальчик взрослеть.
– Вот именно, двадцать один год, а он всё ещё мальчик, а пора бы мужчиной становиться.
Аня никого не ждала. С того самого дня, когда её выписали из роддома, она не встречалась с семьёй мужа. Её никто не навещал. Даже к роддому водитель Ирины Георгиевны приехал один. Он подал ей букет цветов и открыл заднюю дверцу мерседеса. Предложил помощь только, когда увидел, что с ребёнком на руках и с букетом она не сможет забраться в машину.
Он привёз её в дом на Крылатских холмах. Они поднялись на четырнадцатый этаж. Это была сто пятидесятиметровая квартира Мартина. Самого его дома не оказалось.
Мужчина, похоже, бывал здесь не один раз. Он открыл дверь электронным ключом, который, уходя, оставил на столе. Достал из кармана стопку пятитысячных купюр. Отсчитал пять штук. Затем добавил ещё две. Всего получилось тридцать пять тысяч. Остальные спрятал в карман.
– Это тебе. Чтобы с голоду не померла. Магазин в конце дома. Коляска на площадке, кроватка в комнате. Памперсы я купил, остальное купишь сама, детский магазин тоже рядом. Я внёс тебя в списки жильцов, вот пропуск. – Он положил на стол пластиковую карточку и электронный ключ от калитки. – Хотя не знаю, зачем тебе ключ от калитки. Всё, что надо, есть на территории. Так что за границей комплекса тебе нечего делать. Врач к ребёнку будет приходить раз в две недели. Если что, звони, номер я тебе записал. Только не часто, хозяйка не любит, когда её по пустякам беспокоят. Всё поняла?
Она кивнула.
– Ну, тогда я пошёл. А ты смотри тут, не преврати квартиру в свинарник. А то знаем мы вас, деревенских.
– А Мартин когда появится?
– По палке, что ли, соскучилась? Дурочка, тебе ж ещё нельзя. У Мартина и без тебя есть кого трахать, так что забудь. А если уж сильно захочется, мне позвони, я приеду, палок накидаю. Оторвёмся по полной. А то можно и на постоянной основе. Я ласковый. Тебе понравится.
Прошёл уже месяц, как она одна жила в этой огромной квартире. Ей никто не звонил, никто не приходил, кроме детского врача. Она наведалась через две недели после выписки Ани из роддома. Через два дня опять должна придти.
Малыш, к счастью, оказался спокойным и не доставлял маме много хлопот.
Аня уложила его спать и подошла к окну. Каждый день одни и те же мысли тревожили её. Ещё год назад она мечтала закончить школу и поступить в престижный вуз. Она была способной к учёбе и с тех пор, как осознала, что есть бедные и богатые, стремилась хорошо учиться. Чтобы достичь большего, чем её родители, которым хватало их денег от получки до зарплаты. Но встреча с Мартином Монтеро перечеркнула все планы, а тем более мечты.
Аню страшило не только её будущее, но и будущее малыша. Она не понимала родителей Мартина. Ну ладно, они не рады ей, не о такой невестке мечтали. Но ребёнок-то причём? Неужели им не интересно хотя бы одним глазком увидеть, как растёт их внук?
Девушка не была глупой и понимала, что нужно срочно решать, как жить дальше. Как зарабатывать деньги? Потому что тех денег, которые ей выделили родители Мартина надолго не хватит. Она потратила из них больше половины на малыша. Пришлось купить детские вещи. А они стоили в местном магазине немыслимых денег. У неё самой тоже не было вещей, два платья, в одном из них она была, когда начались схватки. Второе, вместе с кардиганом ей привёз водитель на выписку. Она с тоской думала, что будет носить, когда похолодает. Уже приближалась осень, а за ней не за горами зима. Если бы у неё был компьютер она могла бы найти удалённую работу. Но компьютера не была и не было денег, чтобы его купить.
Прода от 02.12.2024, 13:31
Глава 8
Негромкий звонок в дверь прервал её размышления. Она никого не ждала и от неожиданности сердце испуганно затрепетало. Выйдя из комнаты, в которой спал малыш, тихо направилась к двери. Хотела посмотреть в камеру, чтобы увидеть кто там пришёл, но в это время щёлкнул замок и дверь открылась. Аня отскочила от двери и замерла, но уже через мгновение радостный вдох вырвался из груди.
–Добрый день, Ана. Прости, что не стал ждать пока ты откроешь. Не хотел будить малыша, поэтому решил открыть своим ключом. Я могу войти?
– Да, пожалуйста, входите. – Произнесла слегка охрипшим голосом. Непроизвольным движением прошлась руками по бёдрам, стараясь вытереть ладошки, внезапно ставшие влажными. Было неловко, от того, что никак не получалось справиться с волнением. Она боялась признаться даже себе, что рада видеть Федерико, хотя этот мужчина всякий раз, вызывал в ней страх и внутреннюю дрожь.
Она отступила в сторону, и он прошёл.
– Где малыш?
– Сейчас он спит.
– Проводи меня к нему и свари пожалуйста кофе.
Экономя деньги, Аня купила для себя самый дешёвый растворимый. Стесняясь признаться, что пьёт всякое дерьмо, она забралась на стул и стала искать остатки роскоши в верхних шкафчиках. Не мог же Мартин отказать себе в удовольствии пить настоящий кофе, тем более, когда она въехала в квартиру, турка из столового серебра с остатками кофе стояла на столешнице.
Она не слышала, как подошёл Федерико и стал сзади. Он некоторое время молча наблюдал за девушкой, передвигавшей жестяные фирменные банки в верхнем шкафчике. Похоже она не нашла то, что искала. На ней было тоже платье, в котором он провожал её в роддом, оно было для неё теперь широким, но если присмотреться, то даже оно хорошо подчёркивало стройную, женственную фигурку.
– Ана, что ты там потеряла? – Спросил охрипшим от желания голосом.
От неожиданности девушка вздрогнула, пошатнувшись вскинула руки и сорвавшись стала падать со стула. Федерико едва успел подхватить за бёдра и прижать к себе. Они на несколько секунд замерли, глядя друг другу в глаза. Она, выравнивая дыхание, а он, растерянно и немного удивлённо осознавая, что с ним происходит что-то удивительное и странное.
– Я подумала, что Мартин хранит кофе в этом шкафчике. – Ответила, смущённо пряча глаза, едва Федерико опустил её на пол.
– А что ты сама пьёшь?
– Растворимый «Пеле». Вы же не будите его пить?
– Где ты его взяла, неужели продают в местном магазине?
– Нет, я ходила в соседний район там не такие цены как в этих магазинах.
Федерико наконец убрал руки с её талии, и Аня смогла отойти на безопасное расстояние, туда, где не так остро чувствовался его мужской запах, смешанный с дорогим парфюмом. И можно было расслабиться, оторваться от глаз, которые своим напором делали её беззащитной.
Отпустив девушку, он подошёл к холодильнику, открыл его, изучил содержимое. Баночка кукурузы, полбутылки молока, два сырых яйца. Не густо. Не было ни творога, ни овощей с фруктами. Ничего, чем должна питаться кормящая женщина. Морозильная камера, как и камера лёгкой заморозки, так же блестели чистотой и пустыми полками.
Федерико отошёл к окну достал смартфон и несколько минут с кем -то разговаривал на испанском языке. Поговорив, молча прошёлся по всей квартире заглянул не только в шкафы, но и в каждый уголок.
– Сколько времени ты здесь одна? – сжав губы в жёсткий изгиб спросил, глядя на неё с лёгким прищуром. Она испуганно съёжилась, переступив с ноги на ногу ответила:
– месяц, почти месяц. С тех пор как меня выписали.
– Кто тебя встречал из роддома Ирина Георгиевна или Мартин?
– Водитель Ирины Георгиевны, он встретил и сюда привёз. – Аня не понимала почему сеньор Монтеро задаёт эти вопросы, разве он не знает, как всё было? Это же их общее решение поселить её в квартиру сына.
–Тебе дали наличные или карточку. – Он уже знал ответ. Если бы ей дали карточку, он бы получал отчёт, все карточки были привязаны к его банковскому счёту, а значит и к телефону.
