– О чем нам с тобой говорить? О чем, если ты сама приняла решение, и кто я такой, чтобы его оспаривать?
– Какое решение, о чем ты? Я не понимаю, объясни.
– Не прикидывайся глупенькой. Ты такой не являешься.
– Объясни, я не понимаю, ты имеешь ввиду наш разговор год назад? Так я…
– Я имею ввиду твое решение остаться в Москве, которое ты приняла пять лет назад, – резко оборвал Полину Ник. – Я бы понял, если бы ты мне сказала правду, что возвращаешься к своему мужчине, с которым поддерживала связь, пока жила с мной.
А не прятаться и не отключать телефон. Ты бы облегчила мне задачу, и Луису не пришлось бы торчать в ожидании тебя возле подъезда несколько дней.
– Что ты такое говоришь? Я не от кого не пряталась. Я в тот же день, как уехала от тебя, попала в больницу с нервным срывом.
– Интересно, кто же довел тебя до нервного срыва? Что бы так сорваться, нужна серьезная причина. – Иронично хмыкнул Ник. – Неужели твой мужчина, пока ты была в Америке, изменил тебе?
— Ты считаешь смерть мамы неподходящая причина? Она умерла за полгода до моего возвращения, а я даже не смогла проститься с ней. Ты считаешь это не причина, чтобы сорваться?
– Прости, я не знал. – Замолчав, Ник резко втянул воздух, – ну, ты могла бы позвонить. Или хотя бы написать, я звонил тебе тысячу раз. А ты просто отключила телефон.
– Я вспомнила про телефон, когда выписалась. Я не отключила его, он разрядился, а эту чертову зарядку я забыла в Лондоне в отеле. Меня выписали в пятницу утром, и полдня я бегала по связным, чтобы купить её, но для таких смартфонов зарядок у нас не продают.
– Полина, как удобно, ты всегда забываешь то телефон, то зарядку. У тебя постоянные проблемы. Тебя выписали в пятницу?
– Да, – глядя ему в глаза, кивнула девушка.
– А мы улетали в субботу. Наверное, ты забыла? Поэтому не приехала ни в отель, где я тебя ждал, ни в аэропорт, где мне пришлось на полчаса задержать рейс.
– Ты мог бы подождать меня в гостинице хотя бы десять минут. Я попала в пробку. Мне сказали на ресепшене, что ты ровно в пять выехал.
– Это не так, я уехал в семнадцать десять, ровно в семнадцать десять. Десять минут я мерил грёбаный вестибюль отеля, мерил и ждал, что ты вот- вот появишься. – Гневно поднимая голос до Ля бемоль первой октавы, резюмировал Ник.
– Я опоздала из-за пробок, сначала авария на МКАДе, там погибли люди, потом за два километра от гостиницы. – Нервно всхлипывала Полина.
– Ты могла приехать в аэропорт. Я ждал, я уже сказал, что задержал вылет на полчаса. Мне пришлось заплатить за это большие деньги.
– Я приехала, но ты же знаешь, я никогда не летала одна частными самолетами. Поэтому мне трудно было сориентироваться. Я бегала по кругу, пытаясь узнать, как мне попасть на взлетную полосу, как найти тебя, твой самолет. Когда, наконец, удалось попасть к начальнику аэропорта, ты уже десять минут был в воздухе. – Голос Полины почти сорвался на крик. Они оба едва справлялись с дыханием и с нервами. От их слов и взглядов воздух вокруг накалился и вибрировал, напрягая нервные окончания еще больше. Вокруг их небольшой группы стали собираться любопытные, пытаясь уловить обрывки разговоров, чтобы понять, что происходит внутри круга, который образовала охрана. Но ни Ник, ни Полина и даже Рой с Хлоей не замечали, что происходит за внешним контуром. Для них было важно, что происходит здесь и сейчас, и чем все это закончится.
— Ты была в аэропорту? – Пытаясь справиться с гневом, уже более спокойно спросил Ник.
– Да.
– Тогда почему, черт возьми, ты не вылетела первым же рейсом? Или скажешь, что у тебя не было денег?
– Деньги были, и я уже хотела купить билет, мне начальник аэропорта предложил помочь.
– И что-же? Что на этот раз? – Мортан скептически скривил губы. — Что помешало моей бедной девочке вылететь первым же рейсом?
– Я перенервничала, устала, пришлось много бегать, врач скорой сказал, что я переутомилась.
– Какая скорая, что ты опять несёшь? – Возмущённо рявкнул Ник.
– Да, представь, меня опять отвезли в больницу. – Задумчиво и как- то подозрительно спокойно произнесла Полина.
– Я пролежала там сначала две недели, а потом... – Она замолчала, устало опустила глаза в пол и вздохнула, соображая, стоит ли рассказать Нику о сыне.
Вокруг стало совсем тихо. Даже слышно было, как на улице завывает осенний ветер. Полина оглянулась и увидела в нескольких шагах от себя Наташку. Оксанка, как ни странно, тоже была здесь. В отличие от Наташки, Оксана никак не могла понять, что происходит.
– Что потом? Ну что ты молчишь? – Донесся до нее нетерпеливый голос Ника. – Я жду, Полина. Что ты еще придумала?
Полина повернулась и вновь посмотрела на Ника, надеясь увидеть в нем сочувствие, сопереживание и может быть доверие, но нет, не было ничего в его ответном взгляде, ничего кроме гнева, недоверия и признания ее неправоты.
Обида и разочарование подступили так близко, что пропало всякое желание бороться и что-то доказывать. По его глазам она видела, что Ник не верит ни единому слову. Стало невыносимо больно. Захотелось спрятаться в раковину и не высовываться оттуда, пока боль не отступит. Ей понадобилось вся её воля, чтобы не показать, что она сейчас чувствует. Гордо вскинув голову, Полина начала говорить, стараясь вложить в свои слова как можно больше смысла.
– Прости, Ник, что остановила тебя и заставила потратить на меня твое драгоценное время, которое, я знаю, очень дорого стоит. Еще несколько минут назад я хотела открыть тебе самую главную мою тайну, считала, что ты имеешь права её знать. Вернее, даже обязан знать. Но сейчас уже не хочу. Пусть она останется со мной здесь, в России, а ты уезжай в свою Америку и будь счастлив. Живи так, как умеешь. Прости за то, что была в твоей жизни. Будь уверен, больше я тебя никогда не потревожу. Едва сдерживая слезы, Полина повернулась спиной и сделала шаг вперед. Охрана расступилась, позволив ей беспрепятственно выйти из круга и уйти.
– Что, черт возьми, с тобой происходит, Полина? Вернись, слышишь, немедленно вернись. Ты не имеешь права вот так взять и уйти. Я приказываю тебе. – Метнул Ник вслед Полине гром и молнию.
– Ты не имеешь права мне приказывать. Я больше не принадлежу тебе. – Издалека донесся голос уходящей женщины.
– Хочешь уйти? Уходи. Только зачем все было начинать? Если думаешь, что я побегу за тобой, не надейся. Я не буду бегать за тобой. – Ник раздраженно махнул рукой и уже собирался уйти, оставив разговор незаконченным. Но вставший на его пути Рой отрицательно покачал головой и тихо, чтобы никто не слышал, прошептал:
– Не допускай ошибку, неужели ты еще не понял, она любит тебя. Верни эту женщину сейчас, иначе будет поздно, и ты никогда не простишь себя, и никогда не успокоишься. Раскрой глаза. Вы же созданы друг для друга. Ну что стоишь? Беги за ней. Ник оглянулся, но Полины уже нигде не было. Она испарилась, исчезла. Он догнал бы её в несколько шагов, если бы она находилась в поле видимости. Ник сжал кулаки. Появилось ощущения, что его надули. Разложили на лопатки и выбросили с ринга. Он впервые не знал, что делать, но точно знал, что не может оставить все как есть.
– Ну и дурак же ты, Ник Мортан. – Совсем рядом раздался женский голос на русском. Ник оторопел, он немного понимал этот язык, он начал изучать его когда впервые увидел Полину в Москве. Услышав оскорбление в свой адрес, опешил. Еще никто и никогда не позволял себе разговаривать с ним в таком тоне и тем более так откровенно оскорблять.
– Какого черта вам нужно? Кто вы? – Он гневно окинул глазами девушку, стоящую перед ним с упертой в бок рукой. Она была полноватой, но достаточно миловидной, с красиво уложенными в прическу волосами и ямочками на щеках. «Еще одна русская красавица», – мелькнула мысль и тут же исчезла, вытесненная напоминанием о том, где он её видел. Это была подруга Полины. Незаметно наблюдая весь вечер за Полиной, Ник почти не рассмотрел её. Она была ему не интересна. И вот сейчас эта девушка что-то пытается ему сказать. Он уловил движение одного из охранников в её сторону и, приподняв руку, остановил его.
Девушка, похоже, была так сильно возмущена поведением Ника, что потеряла над собой контроль и не старалась выбирать выражения, чтобы сгладить острые углы, но всё же перешла на английский. – Я Наташка Войнович, если тебе интересно. Подруга Полинки и за нее глотку перегрызу. И я скажу все, что о тебе думаю, а ты можешь подать на меня в международный суд. – Она резко вскинула руку и уперлась указательным пальцем ему в грудь.
– Так вот, послушай меня. Пока ты трахался по всему миру, Полинка пыталась сохранить твоего ребенка. Почти всю беременность она пролежала на сохранении. Потому что какой-то чудак на букву «М» некоторое время назад приказал докторше убить только что зародившегося твоего с Полиной первенца. Ты все сделал так, чтобы она ни о чем не догадалась. Джоан, так, кажется, звали врача, дала ей всего три таблетки, но не все прошло так гладко, как ты хотел. И Полину пришлось скоблить. Из -за этого у нее образовалась патология, и если бы на этот раз случился выкидыш, то плод и Полина могли умереть. Хотя, о чем я говорю. Тебе же было наплевать. Когда Полина мучилась в муках, стараясь родить твоего ребенка, в тот самый момент, – Наташка еще сильнее ткнула пальцем в грудь Ника, – когда твой сын появился на свет, ты трахался с Оксанкой в одной из Московских гостиниц. И ты еще смеешь предъявлять ей претензии. Ты, говнюк, знаешь, что, когда Санечке исполнился год, Полина собралась лететь к тебе в Америку. Она любила тебя и считала, что ты должен знать о сыне. Она, глупышка, надеялась, что когда ты увидишь его, то полюбишь, может быть, не сразу, но обязательно полюбишь. Но ты преподнес очередной подарок.
Наташка вновь со всей накопившейся злостью ткнула его пальцем. – Ты опять прилетел в Москву, только не к Полинке с сыном, а к Оксанке. Две недели трахался с ней, в то время как Полина каждую минуту умирала от обиды и боли. Оксанка молодец, все видео и фото регулярно присылала, чтобы мы любовались, как вы развлекаетесь и наслаждаетесь друг другом. – Оксанка, подтверди. – Оглянулась Наташа на растерянную подругу, стоящую почти рядом.
– Я же не знала, – едва слышно пролепетала Оксана.
– Не знала она. А то, что Санька как две капли похож на этого мудака, ты не видела?
Ник стоял бледный, как полотно. Бледность проступала даже через сильно загорелое лицо. Его остекленелый взгляд ничего не выражал. Стороннему наблюдателю могло показаться, что ему безразлично все, что происходит рядом. Прозвучавшие обвинительные слова не произвели на него никакого впечатления, оставив равнодушным к услышанному. И только тот, кто хорошо его знал, мог видеть и понимать, что происходит у этого человека внутри. Все, кто слышал этот гневный монолог, были в шоке от услышанного. Даже Оксанка застыла на месте, лишившись голоса...
Наташка опустила руки и несколько секунд смотрела вниз. Затем подняла на Ника опустошенный взгляд и едва слышно подвела черту под своими словами:
– Эх ты. – Слегка ссутулившись и наклонившись вперед, она развернулась и медленно направилась в сторону выхода на подземную парковку.
После её ухода Ник некоторое время стоял словно парализованный, продолжая смотреть в одну точку. Он никак не отреагировал на то, что Луис бросился вслед за девушкой. Он не видел, как они несколько минут о чем-то тихо разговаривали.
Неизвестно, сколько бы ему понадобилось времени, чтобы прийти в себя, если бы не Рой. Ник очнулся, стоило брату положить руку ему на плечо.
– Пора идти, хватит давать пищу зевакам. Через два часа у нас самолет. Надеюсь, ты не забыл.
Полина все еще плакала, облокотившись о капот Наташкиного крайслера.
– Ну ты что, глупенькая? Да ни один мужик не стоит твоих слез. Посмотри на себя, ты красавица! И если он не оценил, то пошел он… Давай, садись. – Щелкнув кнопкой на брелке, она разблокировала машину и открыла дверцу со стороны пассажирского сиденья. Некоторое время они ехали молча. Каждая думала о своем. Полина перестала плакать, но все еще шмыгала носом.
– Полина, почему ты не рассказала ему о Саньке?
– Я собиралась, собственно, из-за этого и остановила его. Но ты бы видела его глаза, Наташа. Холодные, безразличные, никаких эмоций, я слишком хорошо его знаю, чтобы понять, что все, о чем я говорила, для него не имело значения. Ему все равно, что происходило со мной. Он больше во мне не нуждается. Да и в Америке, если собрать все дни, которые мы были вместе, не наберется больше трех месяцев. А это, как ты понимаешь, слишком маленький срок, чтобы человек стал родным. Даже с Оксанкой он провёл больше времени чем со мной.
– Я не согласна, иногда достаточно одного дня, а иногда всего лишь взгляда, чтобы остаться в памяти на всю жизнь.
– Может быть, но это не мой случай. Возможно, Оксана зацепила его по- настоящему. Даже сегодня они весь вечер были вместе.
– Не думаю, Оксанка не показалась мне счастливой. Знаешь, мне понравился тот парень, который был рядом с Ником. Красавчик.
– Это Луис Алонсо. Он замечательный. Добрый, без гонора. Я была бы рада, если бы ты его зацепила. Но он слишком предан Нику и его семье. Поэтому, если ему придется выбирать - ты или Ник, он выберет Ника.
– Полин, ты простишь меня?
– За что? За Луиса?
– Нет, что ты. Я не смогла сдержаться и высказала твоему Мортану все, что о нем думаю. И знаешь, я назвала его мудаком.
– Наташка, ты обалдела? На международный скандал нарываешься?
– Да пошел он. Полинка, – Наташка набрала побольше воздуха в легкие и выдохнула, – я сказала ему про Санечку.
– Ты с ума сошла. – Ахнула Полина.
– Прости, Полинка, вырвалось случайно. Пожалуйста, не убивай.
Полина покачала головой и расстроенно отвернулась к окну. Через несколько минут, свернув с МКАДа и проехав еще чуть больше километра, они въехали во двор Полининого дома.
– Что-то я не поняла. Что за мужики тусят возле твоего подъезда. Как-то страшно. Кто знает, что у них на уме. Давай тормознем и посидим в машине, пока они уйдут.
Они припарковались возле соседнего подъезда и стали ждать. Но мужчины не расходились. Они стояли двумя отдельными группами по три человека и тихо о чем -то разговаривали.
– Они на трех машинах вот там стоят одна за другой, ты видела их раньше?
– Нет, не видела. Да и где я могла видеть? Я же не гуляю так поздно.
Они просидели около часа с выключенными фарами. Мужчины, похоже, не собирались расходиться. Неожиданно из машины, припаркованной ближе других к подъезду, вышел мужчина и подошел к одной из групп. Кто-то закурил, огонек от зажигалки осветил лицо подошедшего.
– Луис, – растерянно прошептала Полина. – Это Луис, ты видишь, Наташа?
– Вижу, не слепая. Я совсем забыла, он же спросил у меня номер твоей квартиры. Я сказала.
– Что же делать? Мне страшно. Может, они хотят забрать Санечку?
– Не выдумывай. Как они его заберут? Они же не смогут его вывезти без твоего разрешения. Если бы хотели забрать, уже забрали бы, квартиру, знают.
– Тогда зачем они здесь?
– Может поговорить?
– Я выхожу, не могу же до утра сидеть здесь. Они все равно не уедут.
– Какое решение, о чем ты? Я не понимаю, объясни.
– Не прикидывайся глупенькой. Ты такой не являешься.
– Объясни, я не понимаю, ты имеешь ввиду наш разговор год назад? Так я…
– Я имею ввиду твое решение остаться в Москве, которое ты приняла пять лет назад, – резко оборвал Полину Ник. – Я бы понял, если бы ты мне сказала правду, что возвращаешься к своему мужчине, с которым поддерживала связь, пока жила с мной.
А не прятаться и не отключать телефон. Ты бы облегчила мне задачу, и Луису не пришлось бы торчать в ожидании тебя возле подъезда несколько дней.
– Что ты такое говоришь? Я не от кого не пряталась. Я в тот же день, как уехала от тебя, попала в больницу с нервным срывом.
– Интересно, кто же довел тебя до нервного срыва? Что бы так сорваться, нужна серьезная причина. – Иронично хмыкнул Ник. – Неужели твой мужчина, пока ты была в Америке, изменил тебе?
— Ты считаешь смерть мамы неподходящая причина? Она умерла за полгода до моего возвращения, а я даже не смогла проститься с ней. Ты считаешь это не причина, чтобы сорваться?
– Прости, я не знал. – Замолчав, Ник резко втянул воздух, – ну, ты могла бы позвонить. Или хотя бы написать, я звонил тебе тысячу раз. А ты просто отключила телефон.
– Я вспомнила про телефон, когда выписалась. Я не отключила его, он разрядился, а эту чертову зарядку я забыла в Лондоне в отеле. Меня выписали в пятницу утром, и полдня я бегала по связным, чтобы купить её, но для таких смартфонов зарядок у нас не продают.
– Полина, как удобно, ты всегда забываешь то телефон, то зарядку. У тебя постоянные проблемы. Тебя выписали в пятницу?
– Да, – глядя ему в глаза, кивнула девушка.
– А мы улетали в субботу. Наверное, ты забыла? Поэтому не приехала ни в отель, где я тебя ждал, ни в аэропорт, где мне пришлось на полчаса задержать рейс.
– Ты мог бы подождать меня в гостинице хотя бы десять минут. Я попала в пробку. Мне сказали на ресепшене, что ты ровно в пять выехал.
– Это не так, я уехал в семнадцать десять, ровно в семнадцать десять. Десять минут я мерил грёбаный вестибюль отеля, мерил и ждал, что ты вот- вот появишься. – Гневно поднимая голос до Ля бемоль первой октавы, резюмировал Ник.
– Я опоздала из-за пробок, сначала авария на МКАДе, там погибли люди, потом за два километра от гостиницы. – Нервно всхлипывала Полина.
– Ты могла приехать в аэропорт. Я ждал, я уже сказал, что задержал вылет на полчаса. Мне пришлось заплатить за это большие деньги.
– Я приехала, но ты же знаешь, я никогда не летала одна частными самолетами. Поэтому мне трудно было сориентироваться. Я бегала по кругу, пытаясь узнать, как мне попасть на взлетную полосу, как найти тебя, твой самолет. Когда, наконец, удалось попасть к начальнику аэропорта, ты уже десять минут был в воздухе. – Голос Полины почти сорвался на крик. Они оба едва справлялись с дыханием и с нервами. От их слов и взглядов воздух вокруг накалился и вибрировал, напрягая нервные окончания еще больше. Вокруг их небольшой группы стали собираться любопытные, пытаясь уловить обрывки разговоров, чтобы понять, что происходит внутри круга, который образовала охрана. Но ни Ник, ни Полина и даже Рой с Хлоей не замечали, что происходит за внешним контуром. Для них было важно, что происходит здесь и сейчас, и чем все это закончится.
— Ты была в аэропорту? – Пытаясь справиться с гневом, уже более спокойно спросил Ник.
– Да.
– Тогда почему, черт возьми, ты не вылетела первым же рейсом? Или скажешь, что у тебя не было денег?
– Деньги были, и я уже хотела купить билет, мне начальник аэропорта предложил помочь.
– И что-же? Что на этот раз? – Мортан скептически скривил губы. — Что помешало моей бедной девочке вылететь первым же рейсом?
– Я перенервничала, устала, пришлось много бегать, врач скорой сказал, что я переутомилась.
– Какая скорая, что ты опять несёшь? – Возмущённо рявкнул Ник.
– Да, представь, меня опять отвезли в больницу. – Задумчиво и как- то подозрительно спокойно произнесла Полина.
– Я пролежала там сначала две недели, а потом... – Она замолчала, устало опустила глаза в пол и вздохнула, соображая, стоит ли рассказать Нику о сыне.
Вокруг стало совсем тихо. Даже слышно было, как на улице завывает осенний ветер. Полина оглянулась и увидела в нескольких шагах от себя Наташку. Оксанка, как ни странно, тоже была здесь. В отличие от Наташки, Оксана никак не могла понять, что происходит.
– Что потом? Ну что ты молчишь? – Донесся до нее нетерпеливый голос Ника. – Я жду, Полина. Что ты еще придумала?
Полина повернулась и вновь посмотрела на Ника, надеясь увидеть в нем сочувствие, сопереживание и может быть доверие, но нет, не было ничего в его ответном взгляде, ничего кроме гнева, недоверия и признания ее неправоты.
Прода от 06.08.2024, 14:03
Глава 28.3
Обида и разочарование подступили так близко, что пропало всякое желание бороться и что-то доказывать. По его глазам она видела, что Ник не верит ни единому слову. Стало невыносимо больно. Захотелось спрятаться в раковину и не высовываться оттуда, пока боль не отступит. Ей понадобилось вся её воля, чтобы не показать, что она сейчас чувствует. Гордо вскинув голову, Полина начала говорить, стараясь вложить в свои слова как можно больше смысла.
– Прости, Ник, что остановила тебя и заставила потратить на меня твое драгоценное время, которое, я знаю, очень дорого стоит. Еще несколько минут назад я хотела открыть тебе самую главную мою тайну, считала, что ты имеешь права её знать. Вернее, даже обязан знать. Но сейчас уже не хочу. Пусть она останется со мной здесь, в России, а ты уезжай в свою Америку и будь счастлив. Живи так, как умеешь. Прости за то, что была в твоей жизни. Будь уверен, больше я тебя никогда не потревожу. Едва сдерживая слезы, Полина повернулась спиной и сделала шаг вперед. Охрана расступилась, позволив ей беспрепятственно выйти из круга и уйти.
– Что, черт возьми, с тобой происходит, Полина? Вернись, слышишь, немедленно вернись. Ты не имеешь права вот так взять и уйти. Я приказываю тебе. – Метнул Ник вслед Полине гром и молнию.
– Ты не имеешь права мне приказывать. Я больше не принадлежу тебе. – Издалека донесся голос уходящей женщины.
– Хочешь уйти? Уходи. Только зачем все было начинать? Если думаешь, что я побегу за тобой, не надейся. Я не буду бегать за тобой. – Ник раздраженно махнул рукой и уже собирался уйти, оставив разговор незаконченным. Но вставший на его пути Рой отрицательно покачал головой и тихо, чтобы никто не слышал, прошептал:
– Не допускай ошибку, неужели ты еще не понял, она любит тебя. Верни эту женщину сейчас, иначе будет поздно, и ты никогда не простишь себя, и никогда не успокоишься. Раскрой глаза. Вы же созданы друг для друга. Ну что стоишь? Беги за ней. Ник оглянулся, но Полины уже нигде не было. Она испарилась, исчезла. Он догнал бы её в несколько шагов, если бы она находилась в поле видимости. Ник сжал кулаки. Появилось ощущения, что его надули. Разложили на лопатки и выбросили с ринга. Он впервые не знал, что делать, но точно знал, что не может оставить все как есть.
– Ну и дурак же ты, Ник Мортан. – Совсем рядом раздался женский голос на русском. Ник оторопел, он немного понимал этот язык, он начал изучать его когда впервые увидел Полину в Москве. Услышав оскорбление в свой адрес, опешил. Еще никто и никогда не позволял себе разговаривать с ним в таком тоне и тем более так откровенно оскорблять.
– Какого черта вам нужно? Кто вы? – Он гневно окинул глазами девушку, стоящую перед ним с упертой в бок рукой. Она была полноватой, но достаточно миловидной, с красиво уложенными в прическу волосами и ямочками на щеках. «Еще одна русская красавица», – мелькнула мысль и тут же исчезла, вытесненная напоминанием о том, где он её видел. Это была подруга Полины. Незаметно наблюдая весь вечер за Полиной, Ник почти не рассмотрел её. Она была ему не интересна. И вот сейчас эта девушка что-то пытается ему сказать. Он уловил движение одного из охранников в её сторону и, приподняв руку, остановил его.
Девушка, похоже, была так сильно возмущена поведением Ника, что потеряла над собой контроль и не старалась выбирать выражения, чтобы сгладить острые углы, но всё же перешла на английский. – Я Наташка Войнович, если тебе интересно. Подруга Полинки и за нее глотку перегрызу. И я скажу все, что о тебе думаю, а ты можешь подать на меня в международный суд. – Она резко вскинула руку и уперлась указательным пальцем ему в грудь.
– Так вот, послушай меня. Пока ты трахался по всему миру, Полинка пыталась сохранить твоего ребенка. Почти всю беременность она пролежала на сохранении. Потому что какой-то чудак на букву «М» некоторое время назад приказал докторше убить только что зародившегося твоего с Полиной первенца. Ты все сделал так, чтобы она ни о чем не догадалась. Джоан, так, кажется, звали врача, дала ей всего три таблетки, но не все прошло так гладко, как ты хотел. И Полину пришлось скоблить. Из -за этого у нее образовалась патология, и если бы на этот раз случился выкидыш, то плод и Полина могли умереть. Хотя, о чем я говорю. Тебе же было наплевать. Когда Полина мучилась в муках, стараясь родить твоего ребенка, в тот самый момент, – Наташка еще сильнее ткнула пальцем в грудь Ника, – когда твой сын появился на свет, ты трахался с Оксанкой в одной из Московских гостиниц. И ты еще смеешь предъявлять ей претензии. Ты, говнюк, знаешь, что, когда Санечке исполнился год, Полина собралась лететь к тебе в Америку. Она любила тебя и считала, что ты должен знать о сыне. Она, глупышка, надеялась, что когда ты увидишь его, то полюбишь, может быть, не сразу, но обязательно полюбишь. Но ты преподнес очередной подарок.
Наташка вновь со всей накопившейся злостью ткнула его пальцем. – Ты опять прилетел в Москву, только не к Полинке с сыном, а к Оксанке. Две недели трахался с ней, в то время как Полина каждую минуту умирала от обиды и боли. Оксанка молодец, все видео и фото регулярно присылала, чтобы мы любовались, как вы развлекаетесь и наслаждаетесь друг другом. – Оксанка, подтверди. – Оглянулась Наташа на растерянную подругу, стоящую почти рядом.
– Я же не знала, – едва слышно пролепетала Оксана.
– Не знала она. А то, что Санька как две капли похож на этого мудака, ты не видела?
Ник стоял бледный, как полотно. Бледность проступала даже через сильно загорелое лицо. Его остекленелый взгляд ничего не выражал. Стороннему наблюдателю могло показаться, что ему безразлично все, что происходит рядом. Прозвучавшие обвинительные слова не произвели на него никакого впечатления, оставив равнодушным к услышанному. И только тот, кто хорошо его знал, мог видеть и понимать, что происходит у этого человека внутри. Все, кто слышал этот гневный монолог, были в шоке от услышанного. Даже Оксанка застыла на месте, лишившись голоса...
Наташка опустила руки и несколько секунд смотрела вниз. Затем подняла на Ника опустошенный взгляд и едва слышно подвела черту под своими словами:
– Эх ты. – Слегка ссутулившись и наклонившись вперед, она развернулась и медленно направилась в сторону выхода на подземную парковку.
После её ухода Ник некоторое время стоял словно парализованный, продолжая смотреть в одну точку. Он никак не отреагировал на то, что Луис бросился вслед за девушкой. Он не видел, как они несколько минут о чем-то тихо разговаривали.
Неизвестно, сколько бы ему понадобилось времени, чтобы прийти в себя, если бы не Рой. Ник очнулся, стоило брату положить руку ему на плечо.
– Пора идти, хватит давать пищу зевакам. Через два часа у нас самолет. Надеюсь, ты не забыл.
Прода от 07.08.2024, 16:42
Глава 29.1
Полина все еще плакала, облокотившись о капот Наташкиного крайслера.
– Ну ты что, глупенькая? Да ни один мужик не стоит твоих слез. Посмотри на себя, ты красавица! И если он не оценил, то пошел он… Давай, садись. – Щелкнув кнопкой на брелке, она разблокировала машину и открыла дверцу со стороны пассажирского сиденья. Некоторое время они ехали молча. Каждая думала о своем. Полина перестала плакать, но все еще шмыгала носом.
– Полина, почему ты не рассказала ему о Саньке?
– Я собиралась, собственно, из-за этого и остановила его. Но ты бы видела его глаза, Наташа. Холодные, безразличные, никаких эмоций, я слишком хорошо его знаю, чтобы понять, что все, о чем я говорила, для него не имело значения. Ему все равно, что происходило со мной. Он больше во мне не нуждается. Да и в Америке, если собрать все дни, которые мы были вместе, не наберется больше трех месяцев. А это, как ты понимаешь, слишком маленький срок, чтобы человек стал родным. Даже с Оксанкой он провёл больше времени чем со мной.
– Я не согласна, иногда достаточно одного дня, а иногда всего лишь взгляда, чтобы остаться в памяти на всю жизнь.
– Может быть, но это не мой случай. Возможно, Оксана зацепила его по- настоящему. Даже сегодня они весь вечер были вместе.
– Не думаю, Оксанка не показалась мне счастливой. Знаешь, мне понравился тот парень, который был рядом с Ником. Красавчик.
– Это Луис Алонсо. Он замечательный. Добрый, без гонора. Я была бы рада, если бы ты его зацепила. Но он слишком предан Нику и его семье. Поэтому, если ему придется выбирать - ты или Ник, он выберет Ника.
– Полин, ты простишь меня?
– За что? За Луиса?
– Нет, что ты. Я не смогла сдержаться и высказала твоему Мортану все, что о нем думаю. И знаешь, я назвала его мудаком.
– Наташка, ты обалдела? На международный скандал нарываешься?
– Да пошел он. Полинка, – Наташка набрала побольше воздуха в легкие и выдохнула, – я сказала ему про Санечку.
– Ты с ума сошла. – Ахнула Полина.
– Прости, Полинка, вырвалось случайно. Пожалуйста, не убивай.
Полина покачала головой и расстроенно отвернулась к окну. Через несколько минут, свернув с МКАДа и проехав еще чуть больше километра, они въехали во двор Полининого дома.
– Что-то я не поняла. Что за мужики тусят возле твоего подъезда. Как-то страшно. Кто знает, что у них на уме. Давай тормознем и посидим в машине, пока они уйдут.
Они припарковались возле соседнего подъезда и стали ждать. Но мужчины не расходились. Они стояли двумя отдельными группами по три человека и тихо о чем -то разговаривали.
– Они на трех машинах вот там стоят одна за другой, ты видела их раньше?
– Нет, не видела. Да и где я могла видеть? Я же не гуляю так поздно.
Они просидели около часа с выключенными фарами. Мужчины, похоже, не собирались расходиться. Неожиданно из машины, припаркованной ближе других к подъезду, вышел мужчина и подошел к одной из групп. Кто-то закурил, огонек от зажигалки осветил лицо подошедшего.
– Луис, – растерянно прошептала Полина. – Это Луис, ты видишь, Наташа?
– Вижу, не слепая. Я совсем забыла, он же спросил у меня номер твоей квартиры. Я сказала.
– Что же делать? Мне страшно. Может, они хотят забрать Санечку?
– Не выдумывай. Как они его заберут? Они же не смогут его вывезти без твоего разрешения. Если бы хотели забрать, уже забрали бы, квартиру, знают.
– Тогда зачем они здесь?
– Может поговорить?
– Я выхожу, не могу же до утра сидеть здесь. Они все равно не уедут.
