Девушка была очень красива, поэтому на каком-то празднике привлекла внимание самого Пригольского. Не знаю, как так получилось, но по информации от сородичей стаи, она отказала ему в ухаживаниях, залепив пощечину у всех на виду. Потом известно, что он бросил вызов ее жениху по праву сильнейшего за внимание волчицы, хотя это незаконно, так как он вдвое старше мальчишки и является сильнейшим альфой. Но поединок состоялся… неизвестно почему и каким образом. В этой схватке Пригольский жестоко порвал парня, но отец девушки смог остановить кровопролитие, выкинув с позором Пригольского. А дальше такие события: через два дня лесники нашли мертвую семью Купаевых в отдаленном лесочке. Родители зарезаны, у каждого по десять ножевых ранений, мать изнасилована, перерезано горло. Но самое страшное впереди: маленькая Светлана просто растерзана на кусочки. Патологоанатомы в ходе вскрытия сказали, что девочку перед смертью жестоко пытали и насиловали. Сама же Елена пропала… но еще через два дня в доме Пригольского произошел пожар. Охрана оборотня вытащила его из горящей спальни с изуродованным лицом: более двадцати ножевых ранений, в которые был засыпан серебреный порошок, что оставил уродливые следы на всю жизнь. Ходили слухи, что это рук дело Елены, что она отомстила за свою семью, но о девушке больше никто ничего не слышал.
Наступила гробовая тишина, каждый оценивал информацию и делал для себя выводы. Первым не выдержал я, решив добить все важные вопросы с Денисом, а потом поговорить с Сергеем, который, похоже, не пришел в себя от информации про его пару.
– Денис, что еще можешь сказать на данный момент по Немезиде и Пригольскому?
– У меня только мысли и интересная информация, возможно, бред, а возможно, нет, – неуверенно сказал он.
– Выкладывай! – в один голос с Сергеем проговорили мы.
– Значит, так. По моим выводам она – лефина-виена, так как умеет менять свою внешность для окружающих, что интересно, в худшую сторону. Если вы посмотрите на фото, которое я вам прислал, то девушка просто невероятно красива, однако все, кто как-то сталкивался с Немезидой, рисуют совершенно противоположный портрет, значит, она сама его создает в их сознании. Следующее. Я посмотрел все экономические операции юридических и физических лиц за пять лет и обнаружил интересные сводки. Вкратце могу сказать, что уже пять лет с разных счетов поступают большие суммы денег на водный развлекательный центр «Семицветик», который с момента покупки ни одного дня не проработал. Но туда, судя по оплаченным счетам и товарным накладным, были приобретены совершенно новые установки, используемые для электронного закрытия стеклянных водных решеток от хищных животных. И что интересно, год назад в этот аквапарк были приобретены, помимо скатов и других мелких рыб, две белые акулы. Вам не кажется странным, что неработающий водный развлекательный комплекс приобретает дорогостоящих белых акул-убийц?
– Очень интересно… Почему ты решил, что Немезида связана с этим центром? – спросил я у Дениса.
– Говорю же: возможно, я не прав. Но, если учитывать, что ее семью так зверски растерзали, и она так долго подбиралась к убийце, вероятно, у нее свой план мести, чтобы Пригольский подыхал долго, в мучениях. И еще тут у меня информация по Пригольскому.
– Этот ублюдок еще что-то натворил за свою поганую жизнь, о чем мы не знаем? – с удивлением спросил Сергей.
– Да. Оказывается, у него была богатая сводная сестра, правда, младше на пять лет, которую он ненавидел. После смерти их родителей, он начал издеваться над ней всячески. В итоге… в восемнадцать лет она забеременела и родила девочку, которую держали в поместье, как последнюю служанку, неизвестно в каком другом статусе.
– Странно, мы не нашли там девушку под этот возраст, ей примерно двадцать два сейчас?
– Да, но она не существует по документам, а про мать ничего неизвестно, вроде бы как она сошла с ума. Не знаю, но я удивлен, почему вы ее не нашли в этом ужасе? – сказал Денис.
– Там только одна девушка подходила под этот возраст, и она помогла начальнику охраны сбежать к Пригольскому. Эта девушка ухаживала за Наташей. Ее зовут София, – сказал я, сжимая сильнее руль машины.
– Интересно, почему она помогла им, когда они превратили жизнь ее и матери в дикий ужас? – недовольно произнес Денис.
– Сам думаю над этим. Ты скажи адрес водного комплекса, после проверки нашего дома рванем туда.
Денис сказал адрес и отключился. Мы с Сергеем минут пять молчали, а потом я решил поговорить и выяснить его намерения.
– Серега, я понимаю, что с Марией… Еленой произошла просто ужасная трагедия. Я все это отлично понимаю. И считаю, что эта сволочь должна умереть в мучениях и страданиях. Я с радостью помогу Немезиде расквитаться с ним, но это не давало ей никакого права трогать мою пару и делать ее приманкой. Будь уверен, что я не прощу ей, если с моей парой что-то случится! – громко прорычал я.
– Я все понимаю, Вадим, но от этого не легче. Надеюсь, что Елена в своем желании мстить не стала таким же монстром, как и те, кого она уничтожает. Надеюсь, что в душе у нее еще теплятся такие чувства, как сострадание, дружба, человечность и любовь. Хотя… на последнее из этого перечня я уже не надеюсь. Не знаю, но мне чутье подсказывает, что она не зря от меня постоянно закрывала свои эмоции и чувства. Значит, скрывает что-то из этого набора, хотя бы человечность и доброту… – с надеждой сказал он.
– Будем надеяться на это, хотя я не сильно в это верю, – заметил я, заезжая в наш дворик. – Все! Мы приехали. Теперь наши действия такие: осматриваем каждый квадрат дома на предмет следов Немезиды и Наташи. И нужно найти вигаров, которые были на охране сегодня. Очень надеюсь, что они не убиты. Потом отправляемся в этот центр, предварительно подтянув туда всю твою спецгруппу и наших вигаров. Чувствую, там будет настоящее представление.
«Святая Жрица, как же мне плохо!» – подумала я, когда проснулась. Голова не то что раскалывалась, она просто разрывалась на части, и единственная помощь – это, наверное, топор. Черт, шутка не очень, если меня похитили и вкололи какую-то гадость.
Надо будет уточнить, что за гадость, а то мстительница только о своем горе думает и об умерших, а у меня тут живые и маленькие, им всякую фигню в уколе противопоказано получать.
А я еще ее жалела… Черт, как же болит голова! Так, нужно взять себя в руки и немного ослабить боль. После недолгих стараний вроде стало лучше, что меня безмерно порадовало. И все-таки два раза за один день Мария принудительно дает мне дозы какого-то снотворного.
Дай бог, вырвемся из этой заварушки живыми, посоветую Сереге ремнем дать по попе своей паре для профилактики, и пусть с малышом постарается побыстрее, чтобы ей жизнь малиной не казалась.
Положила руку на приличный животик и сразу почувствовала ответ то ли ножкой, то ли ручкой, но, в любом случае, дали о себе знать.
Мариша послала сильную эмоцию, только пока я не поняла, что именно. Подумала, что терпение или силу, а может, поддержку. Вдруг увидела тень и резко повернулась к двери, где стояла Мария с подносом, от которого пахло просто обалденно.
– Прости, если разбудила… Подумала, что ты проголодалась, – с улыбкой сказала она.
– Я бы и дома поела, но раз так, то спасибо, не откажусь, – приняла ее поднос и поставила на журнальный столик, стоявший напротив диванчика, на котором я проснулась.
– Что это за место? – спросила у Марии, наворачивая блины со сметаной и запивая чаем.
– Это аквапарк, но уже почти пять лет он не работает, – спокойно ответила девушка.
– Как я понимаю, это сцена для совершения мести?
– Ты права и насчет мести, и по поводу завтрака у себя дома. Прости меня за то, что я похитила тебя. Просто у меня не было выхода. Ты все подмечала и задавала правильные вопросы. Но скажу честно: сначала, когда узнала про тебя, ты для меня была всего лишь приманкой для Пригольского. А потом…
– Подожди! Какой приманкой? Эта скотина хотел убить своих же детей, и меня отдал на растерзание охранников. У него нет ко мне особых чувств, чтобы захотеть заполучить обратно.
– Нет, ты ошибаешься! Ты нужна Пригольскому не из-за детей. Ты пара Вадима Курсанова, а это много значит. Если Пригольский возьмет тебя в обмен на большие деньги мне, как он думает, то сможет шантажом заставить Курсанова вернуть ему все, что тот конфисковал. А еще вырвать обещание никогда себя не трогать. Ты ведь знаешь, как оборотни ценят и уважают обещания и клятвы.
– Это он так думает, а как ты хочешь на самом деле?
– Хочу уничтожить Пригольского и его шестерку, чтобы отплатить им той же монетой, как они поступили с моей семьей и со многими, о ком ты никогда не слышала. Понимаешь, просто все боятся и прячут головы в песок. Все знали про убийство моей семьи, но делали вид, что они ни при чем, это только моя вина и проблема. А в чем моя вина, Наташа? В чем, скажи мне? В том, что одному подонку и убийце захотелось в постель молоденькую красивую девушку? Или в том, что я на его шантаж и приставания на званом вечере дала пощечину? В чем я виновата, скажи? Я каждый день своей жизни проклинаю… Ведь из-за меня зверски убили мою семью. Понимаешь? На моих глазах они убивали мою семью самыми жестокими способами, которые можно только придумать… – и она разревелась, горько и сильно.
На душе образовался огромный ком бесконечной боли и ужаса всей трагедии.
Я обняла Марию за плечи и начала успокаивать своей силой, но девушка стала вертеть головой и сквозь слезы тихо шептать:
– Они резали моего отца и смеялись… Смеялись, а я была привязана к дереву, во рту кляп, чтобы не портила им удовольствие… Они наносили ему удары и кричали мне, что это моя вина. Каждый удар был за что-то, я помню только: красота, характер, неуважение… Дальше не понимала их… только видела удары. Боже, как было страшно и больно это видеть! А потом моя любимая, самая красивая и нежная мамочка… Как они издевались над ней, над ее попытками защититься от их насилия… и ее просьбами пожалеть дочерей. Потом опять удары… такие ужасные, кровавые… горло… перерезали горло… все в крови… Мне так больно, очень было больно… За что? Скажи мне, пожалуйста, за что? – выла она нечеловеческим голосом.
– Тише, тише… успокойся, милая, – глотая свои слезы, тихо шептала я, как молитву.
– А потом этот ублюдок, охранник, начал издеваться над сестренкой… Господи, как она плакала, умоляла, скулила, а они смеялись. И видя, как я глотаю тряпку у себя во рту от бессильной ярости и слез, начали избивать и резать ее… – она обхватила себя за плечи и начала раскачиваться, пытаясь говорить, но только хватала воздух, издавая бесконечные хрипы.
– Не нужно, Мария, я же вижу и чувствую, как ты… – я старалась говорить тихо, чтобы не разреветься в голос, а слезы текли из глаз, ведь невозможно не представлять, когда чувствуешь все, как она.
– Лена, зови – Лена… Эти подонки насиловали мою маленькую любимую сестренку, которой было только девять лет. Ты понимаешь, девять лет?! Я видела ее глаза… ее стеклянные глаза, полные ужаса и дикой боли. И я ничего не могла сделать! НИЧЕГО! Я только орала в эту вонючую тряпку от боли и бессилия, долбя спиной дерево, но им было смешно. Понимаешь? Смешно!!! Это представление было для меня, и его заказал Пригольский. А он сам смотрел на это и пил дорогое виски, лапая себя в штанах и кряхтя от удовольствия. Как я их ненавижу, лютой ненавистью! Я хочу их порвать, разодрать на мельчайшие кусочки и снова это делать и делать… А-а-а… – Елена завыла диким голосом, который рвал душу и бил по сердцу.
– Прости меня, прости, что я с тобой так. Я не должна была. Всю ночь думала об этом. Я стала такой же, как они. Монстр. Я стала монстром, который убивает подонков и совершенно не чувствует угрызений совести. Понимаешь? Я стала такой же тварью, как они! – она затихла, сползая с дивана.
Ее стеклянные, потухшие глаза смотрели в одну точку. Потом она подняла взгляд на потолок, а после посмотрела на меня.
– Прости меня! Ты можешь идти. Я провожу тебя через десять минут, как успокоюсь. Пригольский уже проверил, что тебя нигде нет, Вадим с Сергеем подняли всех лучших оборотней и вигаров, чтобы найти тебя. Прости за все и иди. Через несколько часов сюда явится Пригольский со своими верными шавками, поэтому уходи. Я хочу побыть одна чуть-чуть. Подожди за дверью, я подойду. Пожалуйста, только ничего не говори про это место Сергею и Вадиму, чтобы моя месть могла свершиться без их правильного сопливого суда, – Елена закрыла глаза, обняв руками колени.
Наступила гробовая тишина, каждый оценивал информацию и делал для себя выводы. Первым не выдержал я, решив добить все важные вопросы с Денисом, а потом поговорить с Сергеем, который, похоже, не пришел в себя от информации про его пару.
– Денис, что еще можешь сказать на данный момент по Немезиде и Пригольскому?
– У меня только мысли и интересная информация, возможно, бред, а возможно, нет, – неуверенно сказал он.
– Выкладывай! – в один голос с Сергеем проговорили мы.
– Значит, так. По моим выводам она – лефина-виена, так как умеет менять свою внешность для окружающих, что интересно, в худшую сторону. Если вы посмотрите на фото, которое я вам прислал, то девушка просто невероятно красива, однако все, кто как-то сталкивался с Немезидой, рисуют совершенно противоположный портрет, значит, она сама его создает в их сознании. Следующее. Я посмотрел все экономические операции юридических и физических лиц за пять лет и обнаружил интересные сводки. Вкратце могу сказать, что уже пять лет с разных счетов поступают большие суммы денег на водный развлекательный центр «Семицветик», который с момента покупки ни одного дня не проработал. Но туда, судя по оплаченным счетам и товарным накладным, были приобретены совершенно новые установки, используемые для электронного закрытия стеклянных водных решеток от хищных животных. И что интересно, год назад в этот аквапарк были приобретены, помимо скатов и других мелких рыб, две белые акулы. Вам не кажется странным, что неработающий водный развлекательный комплекс приобретает дорогостоящих белых акул-убийц?
– Очень интересно… Почему ты решил, что Немезида связана с этим центром? – спросил я у Дениса.
– Говорю же: возможно, я не прав. Но, если учитывать, что ее семью так зверски растерзали, и она так долго подбиралась к убийце, вероятно, у нее свой план мести, чтобы Пригольский подыхал долго, в мучениях. И еще тут у меня информация по Пригольскому.
– Этот ублюдок еще что-то натворил за свою поганую жизнь, о чем мы не знаем? – с удивлением спросил Сергей.
– Да. Оказывается, у него была богатая сводная сестра, правда, младше на пять лет, которую он ненавидел. После смерти их родителей, он начал издеваться над ней всячески. В итоге… в восемнадцать лет она забеременела и родила девочку, которую держали в поместье, как последнюю служанку, неизвестно в каком другом статусе.
– Странно, мы не нашли там девушку под этот возраст, ей примерно двадцать два сейчас?
– Да, но она не существует по документам, а про мать ничего неизвестно, вроде бы как она сошла с ума. Не знаю, но я удивлен, почему вы ее не нашли в этом ужасе? – сказал Денис.
– Там только одна девушка подходила под этот возраст, и она помогла начальнику охраны сбежать к Пригольскому. Эта девушка ухаживала за Наташей. Ее зовут София, – сказал я, сжимая сильнее руль машины.
– Интересно, почему она помогла им, когда они превратили жизнь ее и матери в дикий ужас? – недовольно произнес Денис.
– Сам думаю над этим. Ты скажи адрес водного комплекса, после проверки нашего дома рванем туда.
Денис сказал адрес и отключился. Мы с Сергеем минут пять молчали, а потом я решил поговорить и выяснить его намерения.
– Серега, я понимаю, что с Марией… Еленой произошла просто ужасная трагедия. Я все это отлично понимаю. И считаю, что эта сволочь должна умереть в мучениях и страданиях. Я с радостью помогу Немезиде расквитаться с ним, но это не давало ей никакого права трогать мою пару и делать ее приманкой. Будь уверен, что я не прощу ей, если с моей парой что-то случится! – громко прорычал я.
– Я все понимаю, Вадим, но от этого не легче. Надеюсь, что Елена в своем желании мстить не стала таким же монстром, как и те, кого она уничтожает. Надеюсь, что в душе у нее еще теплятся такие чувства, как сострадание, дружба, человечность и любовь. Хотя… на последнее из этого перечня я уже не надеюсь. Не знаю, но мне чутье подсказывает, что она не зря от меня постоянно закрывала свои эмоции и чувства. Значит, скрывает что-то из этого набора, хотя бы человечность и доброту… – с надеждой сказал он.
– Будем надеяться на это, хотя я не сильно в это верю, – заметил я, заезжая в наш дворик. – Все! Мы приехали. Теперь наши действия такие: осматриваем каждый квадрат дома на предмет следов Немезиды и Наташи. И нужно найти вигаров, которые были на охране сегодня. Очень надеюсь, что они не убиты. Потом отправляемся в этот центр, предварительно подтянув туда всю твою спецгруппу и наших вигаров. Чувствую, там будет настоящее представление.
ГЛАВА 15
«Святая Жрица, как же мне плохо!» – подумала я, когда проснулась. Голова не то что раскалывалась, она просто разрывалась на части, и единственная помощь – это, наверное, топор. Черт, шутка не очень, если меня похитили и вкололи какую-то гадость.
Надо будет уточнить, что за гадость, а то мстительница только о своем горе думает и об умерших, а у меня тут живые и маленькие, им всякую фигню в уколе противопоказано получать.
А я еще ее жалела… Черт, как же болит голова! Так, нужно взять себя в руки и немного ослабить боль. После недолгих стараний вроде стало лучше, что меня безмерно порадовало. И все-таки два раза за один день Мария принудительно дает мне дозы какого-то снотворного.
Дай бог, вырвемся из этой заварушки живыми, посоветую Сереге ремнем дать по попе своей паре для профилактики, и пусть с малышом постарается побыстрее, чтобы ей жизнь малиной не казалась.
Положила руку на приличный животик и сразу почувствовала ответ то ли ножкой, то ли ручкой, но, в любом случае, дали о себе знать.
Мариша послала сильную эмоцию, только пока я не поняла, что именно. Подумала, что терпение или силу, а может, поддержку. Вдруг увидела тень и резко повернулась к двери, где стояла Мария с подносом, от которого пахло просто обалденно.
– Прости, если разбудила… Подумала, что ты проголодалась, – с улыбкой сказала она.
– Я бы и дома поела, но раз так, то спасибо, не откажусь, – приняла ее поднос и поставила на журнальный столик, стоявший напротив диванчика, на котором я проснулась.
– Что это за место? – спросила у Марии, наворачивая блины со сметаной и запивая чаем.
– Это аквапарк, но уже почти пять лет он не работает, – спокойно ответила девушка.
– Как я понимаю, это сцена для совершения мести?
– Ты права и насчет мести, и по поводу завтрака у себя дома. Прости меня за то, что я похитила тебя. Просто у меня не было выхода. Ты все подмечала и задавала правильные вопросы. Но скажу честно: сначала, когда узнала про тебя, ты для меня была всего лишь приманкой для Пригольского. А потом…
– Подожди! Какой приманкой? Эта скотина хотел убить своих же детей, и меня отдал на растерзание охранников. У него нет ко мне особых чувств, чтобы захотеть заполучить обратно.
– Нет, ты ошибаешься! Ты нужна Пригольскому не из-за детей. Ты пара Вадима Курсанова, а это много значит. Если Пригольский возьмет тебя в обмен на большие деньги мне, как он думает, то сможет шантажом заставить Курсанова вернуть ему все, что тот конфисковал. А еще вырвать обещание никогда себя не трогать. Ты ведь знаешь, как оборотни ценят и уважают обещания и клятвы.
– Это он так думает, а как ты хочешь на самом деле?
– Хочу уничтожить Пригольского и его шестерку, чтобы отплатить им той же монетой, как они поступили с моей семьей и со многими, о ком ты никогда не слышала. Понимаешь, просто все боятся и прячут головы в песок. Все знали про убийство моей семьи, но делали вид, что они ни при чем, это только моя вина и проблема. А в чем моя вина, Наташа? В чем, скажи мне? В том, что одному подонку и убийце захотелось в постель молоденькую красивую девушку? Или в том, что я на его шантаж и приставания на званом вечере дала пощечину? В чем я виновата, скажи? Я каждый день своей жизни проклинаю… Ведь из-за меня зверски убили мою семью. Понимаешь? На моих глазах они убивали мою семью самыми жестокими способами, которые можно только придумать… – и она разревелась, горько и сильно.
На душе образовался огромный ком бесконечной боли и ужаса всей трагедии.
Я обняла Марию за плечи и начала успокаивать своей силой, но девушка стала вертеть головой и сквозь слезы тихо шептать:
– Они резали моего отца и смеялись… Смеялись, а я была привязана к дереву, во рту кляп, чтобы не портила им удовольствие… Они наносили ему удары и кричали мне, что это моя вина. Каждый удар был за что-то, я помню только: красота, характер, неуважение… Дальше не понимала их… только видела удары. Боже, как было страшно и больно это видеть! А потом моя любимая, самая красивая и нежная мамочка… Как они издевались над ней, над ее попытками защититься от их насилия… и ее просьбами пожалеть дочерей. Потом опять удары… такие ужасные, кровавые… горло… перерезали горло… все в крови… Мне так больно, очень было больно… За что? Скажи мне, пожалуйста, за что? – выла она нечеловеческим голосом.
– Тише, тише… успокойся, милая, – глотая свои слезы, тихо шептала я, как молитву.
– А потом этот ублюдок, охранник, начал издеваться над сестренкой… Господи, как она плакала, умоляла, скулила, а они смеялись. И видя, как я глотаю тряпку у себя во рту от бессильной ярости и слез, начали избивать и резать ее… – она обхватила себя за плечи и начала раскачиваться, пытаясь говорить, но только хватала воздух, издавая бесконечные хрипы.
– Не нужно, Мария, я же вижу и чувствую, как ты… – я старалась говорить тихо, чтобы не разреветься в голос, а слезы текли из глаз, ведь невозможно не представлять, когда чувствуешь все, как она.
– Лена, зови – Лена… Эти подонки насиловали мою маленькую любимую сестренку, которой было только девять лет. Ты понимаешь, девять лет?! Я видела ее глаза… ее стеклянные глаза, полные ужаса и дикой боли. И я ничего не могла сделать! НИЧЕГО! Я только орала в эту вонючую тряпку от боли и бессилия, долбя спиной дерево, но им было смешно. Понимаешь? Смешно!!! Это представление было для меня, и его заказал Пригольский. А он сам смотрел на это и пил дорогое виски, лапая себя в штанах и кряхтя от удовольствия. Как я их ненавижу, лютой ненавистью! Я хочу их порвать, разодрать на мельчайшие кусочки и снова это делать и делать… А-а-а… – Елена завыла диким голосом, который рвал душу и бил по сердцу.
– Прости меня, прости, что я с тобой так. Я не должна была. Всю ночь думала об этом. Я стала такой же, как они. Монстр. Я стала монстром, который убивает подонков и совершенно не чувствует угрызений совести. Понимаешь? Я стала такой же тварью, как они! – она затихла, сползая с дивана.
Ее стеклянные, потухшие глаза смотрели в одну точку. Потом она подняла взгляд на потолок, а после посмотрела на меня.
– Прости меня! Ты можешь идти. Я провожу тебя через десять минут, как успокоюсь. Пригольский уже проверил, что тебя нигде нет, Вадим с Сергеем подняли всех лучших оборотней и вигаров, чтобы найти тебя. Прости за все и иди. Через несколько часов сюда явится Пригольский со своими верными шавками, поэтому уходи. Я хочу побыть одна чуть-чуть. Подожди за дверью, я подойду. Пожалуйста, только ничего не говори про это место Сергею и Вадиму, чтобы моя месть могла свершиться без их правильного сопливого суда, – Елена закрыла глаза, обняв руками колени.
