– Так что тебе купить?
– Мне… мне пожарную машину с мигалкой и пультом!
«Начинается…»
Решила попробовать переубедить, ведь я сама могу купить, поэтому заметила:
– Сынок, я потом сама тебе ку…
– Понял, – отчеканил Дмитрий, обращаясь к Сереже, перебивая меня. – Постараюсь быстрее прийти. Ты меня ждать будешь? – спросил мужчина, хоть бы улыбнувшись на мгновение, а то стоит как изваяние. Хотя моему сыну и не нужно было улыбок, ему почему-то очень нравился этот мужчина.
– Да! Да! Да! – воскликнул сын, хлопая в ладоши, демонстрируя прелестные ямочки на щеках.
– Тогда жди, – выдал Картунов и повернулся ко мне, громко командуя: – Список давай.
С удивлением поняла, что даже не хочется возразить в ответ. Конечно, несмотря ни на что, я была рада такой возможности, ведь антибиотик так бы и не купила, но все же… что ему от меня нужно?! И нечего к моему сыну лезть со своей добротой! А потом на тебе… плати… и выплачивай, а ребенок, что котенок, поиграли и забыли.
Медленно повернулась и пошла к столу. Взяла список и, подойдя к громадному мужчине, еле слышно просипела:
– Оплачу сама.
Он резко дернул бумажку и буркнул:
– Тебя забыл спросить.
Выдав, направился на выход, а я осталась на месте, совершенно не зная, как реагировать. Мне вот совсем такие мужчины не попадались, которым плевать, на твои желания. Они действуют, как хотят, притом решая за тебя. Если честно, такое отношение немного раздражало. Но, если заглянуть глубоко в себя, то была приятна забота, только вот все равно ждала подвоха.
Закрыв дверь, я вернулась к сыну и села рядом.
– Мама, мне нравится дядя Дима. А тебе? – пролепетал сынок, сверкая самыми красивыми глазками на свете.
«Мне?! Ни за что! Мне еще вот такой огромной проблемы, как дядя Дима не хватало».
– Ой, а твоя ромашка с медом уже остыла, – с восторгом проговорила я, откидывая ненужную тему в сторону. – И еще… ты мне хотел рассказать свой сон!
– Да! Мама, мне приснился…
С улыбкой смотрела на сына, радуясь своему чуду. Он с таким воодушевлением рассказывал, что не могла спокойно реагировать. Хотелось зацеловать, но куда мне… с моим невероятным кашлем.
Через десять минут мы выпили ромашку, прополоскали горло, и встретили Дмитрия с тремя пакетами в руках. Он вручил один Сергею и два определил на кухонный стол, полностью занимая столешницу. После этого молчаливого жеста направился к двери, не забыв поделиться: «Я попросил женщину-консультанта собрать все нужное для ребенка и матери, которые находятся дома и болеют. Так что вот...»
Выдав, Картунов отправился в зал, а я продолжала стоять, вникая в значение его слов. Не получалось. Мозг временно не функционировал от шока, поэтому я бесшумно подошла к неожиданным покупкам. Вздохнула так, будто набираясь сил для прыжка в воду с высокого обрыва, и открыв первый пакет, заглянула. Увидела там мясо, красную рыбу, колбасу, сосиски, фарш, а во втором сыр, молоко, фрукты и сладости к чаю. Села на стул и задумалась.
У меня есть деньги, и я могу позволить себе обеспечить нас с сыном любыми продуктами, но почему-то его поступок вызвал столько эмоций, что стало непривычно, странно и подозрительно. Но все они перекрывались шоком и благодарностью.
Лишь один вопрос смущал и не давал покоя: «Зачем ему это нужно?» Ответа не нашлось, одни догадки. Решила не придираться, просто наблюдать, что будет дальше, а там жизнь покажет.
Переложив продукты в холодильник, а некоторые, оставив на столе, побрела в зал. Увидев, как огромный мужчина и маленький мальчик усердно и с настоящим восторгом гоняют машинку по ламинату, управляя поочередно пультом, усмехнулась. Да уж… Дмитрий хоть и сдерживался, но довольная хищная улыбка на губах нет-нет, да и проскальзывала.
Этот мужчина может улыбаться? Поразительно!
Присела на диван и просто наблюдала. Радовалась, когда слышала довольные крики счастья своего мальчика. Поежившись от холода и взяв плед, пересела в кресло. Укутавшись, отчего стало капельку теплее, просто следила за происходящим. Через время уже ничего не слышала, чувствуя тепло и находясь в полной уверенности, что Сережа в надежных руках. Странно, но именно так.
Сознание плыло, краски смешивались, и через время я погрузилась в сон.
Проснулась я словно от резкого толчка в грудь. Дернулась, отмечая темноту в комнате. Не понимая, как могла вырубиться, и, не зная, где мой сын, резко подскочила, отбрасывая плед. Несколько секунд металась из стороны в сторону, пока не услышала приглушенные голоса и не вдохнула невероятный аромат жареного фарша.
Сглотнув, моментально чувствуя, как горло обжигает невыносимой болью, я пошла на выход, ведомая голосами, раздававшимися за стенкой. Оказавшись у косяка двери, прислонилась, отмечая, как громадный мужчина в джинсах и черной футболке, и когда только успел снять свитер, стоит у плиты и мешает фарш с луком на сковороде. Периодически поворачиваясь, что-то объясняет и рассказывает Сереже, сидящему за столом и с огромным интересом слушая каждое слово Дмитрия.
– Вот! Каждый мужчина должен уметь готовить, чтобы прокормить себя. Это важно!
– А я не умею… – с грустью признался сын, отчего непроизвольно улыбнулась. Такой маленький, а уже сожалеет.
– Ты еще малой, но как подрастешь, так сразу и начнешь. Зато никогда не пропадешь, и всегда накормишь себя и своих родных.
Почувствовала взгляд. Мужчина повернулся ко мне, очевидно, увидев, что они уже не одни, и, не выдавая ни одной эмоции, просто молчал, в то время как Сергей бросился ко мне, с визгом крича:
– Мама! Мама!
Подлетел и обнял за талию, отчего на сердце сразу отлегло. Как же хорошо, когда он рядом, вот с такой любовью и нежностью прижимается ко мне, делая по-настоящему счастливой. Поцеловала его и полюбопытствовала:
– И что вы тут готовите, что так вкусно пахнет?
– Макароны по-флотски! – с гордостью ответил он, немного коверкая слова. – Мы тебя не хотели будить. Только когда все будет готово!
– Так, Серега, приглашай маму и, показывай, где тарелки у вас. Будем ужинать.
Сын сильнее обнял меня, а потом побежал к кухонному гарнитуру, пробуя выдвинуть шкафчик, что у него обычно не получалось.
Только хотела подойти и помочь, как рядом оказался Дмитрий и, вытащив ящик, громко выдал:
– Вот! Кушать нужно больше, и тогда сам все сможешь.
Нахмурилась, и, уже собралась подойти к сыну, который тут же согласился со словами Дмитрия, уверенно кивнув, но решила, что не стоит. Мне, конечно, не понравилось, что посторонний мужчина так общается с моим сыном, наставляет его, но не хотелось прекращать, так как Сереже нравилось.
Да и я хороша… позволила себе уснуть. Ведь, по сути, Дмитрий – совершенно чужой нам человек. Посторонний. Какое может быть доверие? Видно, болезнь все мозги отбила в тот момент.
Сполоснув лицо, я еще некоторое время стояла у зеркала, отмечая, как ужасно выгляжу. Вся помятая, замученная, глаза больные, нос красный, от звездочки в некоторых местах облезлый. Если смотреть, то только с жалостью и состраданием. Уверена, Тараканов многое бы сказал по этому поводу. И не просто сказал, а облил грязью, обозвав недостойными словами, считая никчемной и жалкой. Ему же наплевать, что происходит с человеком, ему важно только то, как он выглядит и какую для него пользу может принести.
Вдохнув приятный морской запах махрового полотенца, что являлось привычкой, и от которой не могла избавиться, проверяя все вещи на запахи, я отправилась в кухню. На столе стояло три тарелки с едой и глубокая чашка, куда были горкой свалены огромные куски резаных томатов и огурцов.
«Что сказать?! Мужчина резал!» – подумала я, сдерживая улыбку.
Присев, не поднимая взгляда от тарелки, прошептала:
– Спасибо, что посидел с Сережей и приготовил ужин. Но… не стоило.
Картунов ничего не ответил, но я чувствовала его пронзительный взгляд, а спустя недолгое время услышала громкий приказ:
– Ешь, а потом антибиотик прими.
Лишний раз поразившись его суровым манерам, приступила к трапезе. Ужин проходил под веселое щебетание сына. С удовольствием съев все, что было в тарелке, услышала:
– Сергей хорошо разговаривает для своего возраста. Молодец.
Кивнула и поднялась, убирая в раковину тарелки, ополаскивая, стараясь не смотреть на Дмитрия, неотрывно следящего за каждым моим движением, что очень хорошо ощущалось. Так и хотелось попросить его не обращать внимания на мою персону, но старалась не реагировать, чтобы не спровоцировать конфликт.
Чаевничали очень долго, ожидая, когда сынок доест. В итоге он все съел, что редко случалось, но чай не осилил, лишь зажевав детским воздушным пирожным, и убежал в зал играть с пожарной машиной.
К сладкому я не притронулась, как и Дмитрий, медленно поглощая теплый напиток.
В воздухе искрило напряжение, отчего чувствовала себя неловко, в отличие от мужчины, что нагло развалился на стуле и пожирал меня глазами.
Не выдержав, поинтересовалась:
– Что?
– Ты подумала над моим предложением? – задал вопрос конкретно в лоб, без прелюдий, обескураживая своей прямотой.
Посмотрела ему в глаза, стараясь уловить на лице хоть какие-то эмоции, но не удалось, этот человек очень хорошо себя сдерживал. Весь он представлял собой непробиваемого мощного зверя, наводящего страх и волнение.
– Ответ тот же, – сухо ответила, желая, чтобы Дмитрий понял и тогда, возможно, отстанет.
Картунов усмехнулся и выдал:
– Так не хочется замуж или противна мысль выходить за меня?
– А у вас это наследственное? Приглашать замуж первых встречных? Нормально за девушкой ухаживать не пробовали?
– Не знаю, зачем это нужно было отцу, да и не хочу знать, но я посчитал, что только так можно оставить вам наследство без юридических проволочек. Кстати, у отца еще куча всяких спиногрызов племянников, зажравшихся любителей разгульной жизни, которых он всегда поощрял за то, что они похожи на него.
– А ты нет?
– Я нет, – отчеканил он грубо, своим тоном поясняя, что разговаривать на эту тему не намерен.
– То есть, ты намекаешь, что если я откажусь, то сразу объявятся другие наследники, которым оно действительно нужно.
– Да. Они только этого и ждут. После моего решения, сразу же начнут действовать.
– А почему тебе не нужно? – позволила себе полюбопытствовать.
– Я уже говорил, и больше не желаю это обсуждать. Прими как факт, что мне ничего от него не нужно. НИЧЕГО! А ты… могла бы и позаботиться о сыне.
– Отлично, я всегда только этим и занимаюсь, но вот выходить замуж – уже не актуально. Нахлебалась! Да и надо ли? Ты тоже не горишь большим желанием заводить семью, так зачем лезть в ненужные обязательства?
Картунов усмехнулся и ленивым тоном предупредил:
– Не советую решать за меня.
– Ну что ты, я бы не осмелилась, – пробубнила, считая, что спорить бесполезно. Нужно идти к сыну. Поиграть, подготовить ко сну и укладываться.
– Кредит и квартира… мелочи, ты можешь иметь больше.
Все, не выдержала. Нет, он меня же еще и осуждает, за то, что не хочу этого дерьма?
– Ты знаешь, мне хватило светских игр с твоим отцом, так что не нужно на меня давить. Все эти мероприятия, поведение примерной жены… не хочу.
– Мне плевать на все, что ты перечислила. Я преследую другую цель, – заявил он, внимательно наблюдая за моими движениями и мимикой.
– Да, тебе нужен законный секс? Так женись по настоящему! – воскликнула, не понимая, почему Картунов так настаивает.
– Нет, не хочу, никогда не хотел… а вот помочь могу.
– Так просто перепиши на нас… на сына, и нет проблем.
– Поверь, тот же Тараканов, как и все племянники, найдут к чему придраться. Обязательно поднимут тот факт, что изначально отец не желал оставлять наследство вам, а я просто так отдал, наплевав на его волю. Знаешь, не хотелось бы, чтобы потом меня тягали на бессмысленные судебные процессы, чтобы я доказывал, что нормальный, и просто так пожелал оставить такие большие деньги именно вам.
– Значит, только через брак и никаких других вариантов нет? – уточнила, в какой-то мере понимая его и соглашаясь с доводами. Но вот чтобы опять идти замуж… это перебор.
– Только так, – выдал Дмитрий, продолжая пожирать взглядом каждый сантиметр моего тела.
– Можно, брак… но фиктивный, – осмелилась предложить, тут же отмечая, как его зрачки сузились, а взгляд стал хищным. Он подался вперед и, сложив руки на столе, резко выдал:
– Нет. Только настоящий.
– Но почему? – воскликнула, поднимаясь, считая свое предложение оптимальным решением.
– Почему? Потому что я хочу тебя. Еще раз сказать или и так понятно? – ледяным тоном просветил он меня, поднимая густую бровь, и продолжая спокойно сидеть.
Даже на секунду застыла на месте, а потом прошептала:
– И… насколько рассчитан этот брак?
– Пока мне не надоест, – нагло выдал Картунов.
– А если не надоест? – с возмущением проговорила я, удивляясь, что мужчина такого высокого мнения о себе, и столь низкого обо всех остальных, особенно о женщинах. Вроде как долго нас терпеть нельзя.
– Не нужно строить насчет меня глобальных планов – не тот я человек.
– Но… меня неопределенность не устраивает! – резко выдала, не желая зависеть от чьих-то там желаний. Пусть я и была против, но хотелось конкретно представлять, что мне предлагают.
– Допустим, максимально… год. Минимально – несколько дней и пока будут готовиться документы.
– Но через год, независимо от твоих желаний, я смогу развестись? – поинтересовалась на всякий случай.
Мужчина недовольно нахмурился, как будто я сказала что-то неприемлемое, а потом пробубнил:
– Уточним этот момент позже. Так что?
Вздохнула и медленно побрела к окну, отмечая черное небо без звезд, и лишь огонек светильника освещающего заснеженный двор. Не знала, что сказать, да и не хотелось. Вот совсем. Надоело мне. Невероятно. Хотелось уже освободиться от всего этого. Просто жить и ни от кого не зависеть. Я так долго этого ждала. Слишком долго. Но в то же время переживала, что будет, если появятся племянники Михаила, о которых говорил Картунов.
Процент. Очень волновало, какой будет процент, если откажусь. Повернулась к мужчине, продолжающему сидеть и смотреть на меня, и спросила:
– Какой процент?
Мужчина нахмурился, очевидно, ожидая положительного решения, а не вопроса, и сухо напомнил:
– Никакой, если согласишься.
– А если не соглашусь, то тогда что? – уточнила, желая услышать честный ответ.
Повисла тишина, а потом мужчина недовольно проговорил:
– Никакой. Не переживай насчет этого.
– Тогда мой ответ – нет.
Его улыбка, похожая на оскал с горьким сожалением, вызывала странные эмоции. Я ожидала его слов, а он просто смотрел. После мужчина кивнул и направился на выход. У двери он остановился и громко отчеканил:
– Лечись! Ты у него одна. Не будь эгоисткой, считая, что все само пройдет и можно наплевать на себя.
Стало не по себе, потому как показалось, что он не просто так это сказал, знает, что случается в противном случае. Ничего не ответила, подошла к столу и, достав пачку из маленького пакета, открыла белую таблетку и проглотила, запив водой. Слыша, что мужчина в коридоре одевается, не стала выходить. Вытерла стол, и когда вышла, Дмитрий как раз прощался с сыном, пожимая его руку.
– Смотри за матерью и сам выздоравливай. Мужчина должен быть сильным!
– Хорошо, – пообещал Сережа, вставая прямо, распрямив маленькие плечи. – А ты завтра придешь? – с надеждой в голосе спросил он, отчего я на мгновение застыла на месте, ожидая ответа.
– Мне… мне пожарную машину с мигалкой и пультом!
«Начинается…»
Решила попробовать переубедить, ведь я сама могу купить, поэтому заметила:
– Сынок, я потом сама тебе ку…
– Понял, – отчеканил Дмитрий, обращаясь к Сереже, перебивая меня. – Постараюсь быстрее прийти. Ты меня ждать будешь? – спросил мужчина, хоть бы улыбнувшись на мгновение, а то стоит как изваяние. Хотя моему сыну и не нужно было улыбок, ему почему-то очень нравился этот мужчина.
– Да! Да! Да! – воскликнул сын, хлопая в ладоши, демонстрируя прелестные ямочки на щеках.
– Тогда жди, – выдал Картунов и повернулся ко мне, громко командуя: – Список давай.
С удивлением поняла, что даже не хочется возразить в ответ. Конечно, несмотря ни на что, я была рада такой возможности, ведь антибиотик так бы и не купила, но все же… что ему от меня нужно?! И нечего к моему сыну лезть со своей добротой! А потом на тебе… плати… и выплачивай, а ребенок, что котенок, поиграли и забыли.
Медленно повернулась и пошла к столу. Взяла список и, подойдя к громадному мужчине, еле слышно просипела:
– Оплачу сама.
Он резко дернул бумажку и буркнул:
– Тебя забыл спросить.
Выдав, направился на выход, а я осталась на месте, совершенно не зная, как реагировать. Мне вот совсем такие мужчины не попадались, которым плевать, на твои желания. Они действуют, как хотят, притом решая за тебя. Если честно, такое отношение немного раздражало. Но, если заглянуть глубоко в себя, то была приятна забота, только вот все равно ждала подвоха.
Закрыв дверь, я вернулась к сыну и села рядом.
– Мама, мне нравится дядя Дима. А тебе? – пролепетал сынок, сверкая самыми красивыми глазками на свете.
«Мне?! Ни за что! Мне еще вот такой огромной проблемы, как дядя Дима не хватало».
– Ой, а твоя ромашка с медом уже остыла, – с восторгом проговорила я, откидывая ненужную тему в сторону. – И еще… ты мне хотел рассказать свой сон!
– Да! Мама, мне приснился…
С улыбкой смотрела на сына, радуясь своему чуду. Он с таким воодушевлением рассказывал, что не могла спокойно реагировать. Хотелось зацеловать, но куда мне… с моим невероятным кашлем.
Через десять минут мы выпили ромашку, прополоскали горло, и встретили Дмитрия с тремя пакетами в руках. Он вручил один Сергею и два определил на кухонный стол, полностью занимая столешницу. После этого молчаливого жеста направился к двери, не забыв поделиться: «Я попросил женщину-консультанта собрать все нужное для ребенка и матери, которые находятся дома и болеют. Так что вот...»
Выдав, Картунов отправился в зал, а я продолжала стоять, вникая в значение его слов. Не получалось. Мозг временно не функционировал от шока, поэтому я бесшумно подошла к неожиданным покупкам. Вздохнула так, будто набираясь сил для прыжка в воду с высокого обрыва, и открыв первый пакет, заглянула. Увидела там мясо, красную рыбу, колбасу, сосиски, фарш, а во втором сыр, молоко, фрукты и сладости к чаю. Села на стул и задумалась.
У меня есть деньги, и я могу позволить себе обеспечить нас с сыном любыми продуктами, но почему-то его поступок вызвал столько эмоций, что стало непривычно, странно и подозрительно. Но все они перекрывались шоком и благодарностью.
Лишь один вопрос смущал и не давал покоя: «Зачем ему это нужно?» Ответа не нашлось, одни догадки. Решила не придираться, просто наблюдать, что будет дальше, а там жизнь покажет.
Переложив продукты в холодильник, а некоторые, оставив на столе, побрела в зал. Увидев, как огромный мужчина и маленький мальчик усердно и с настоящим восторгом гоняют машинку по ламинату, управляя поочередно пультом, усмехнулась. Да уж… Дмитрий хоть и сдерживался, но довольная хищная улыбка на губах нет-нет, да и проскальзывала.
Этот мужчина может улыбаться? Поразительно!
Присела на диван и просто наблюдала. Радовалась, когда слышала довольные крики счастья своего мальчика. Поежившись от холода и взяв плед, пересела в кресло. Укутавшись, отчего стало капельку теплее, просто следила за происходящим. Через время уже ничего не слышала, чувствуя тепло и находясь в полной уверенности, что Сережа в надежных руках. Странно, но именно так.
Сознание плыло, краски смешивались, и через время я погрузилась в сон.
ГЛАВА 8
Проснулась я словно от резкого толчка в грудь. Дернулась, отмечая темноту в комнате. Не понимая, как могла вырубиться, и, не зная, где мой сын, резко подскочила, отбрасывая плед. Несколько секунд металась из стороны в сторону, пока не услышала приглушенные голоса и не вдохнула невероятный аромат жареного фарша.
Сглотнув, моментально чувствуя, как горло обжигает невыносимой болью, я пошла на выход, ведомая голосами, раздававшимися за стенкой. Оказавшись у косяка двери, прислонилась, отмечая, как громадный мужчина в джинсах и черной футболке, и когда только успел снять свитер, стоит у плиты и мешает фарш с луком на сковороде. Периодически поворачиваясь, что-то объясняет и рассказывает Сереже, сидящему за столом и с огромным интересом слушая каждое слово Дмитрия.
– Вот! Каждый мужчина должен уметь готовить, чтобы прокормить себя. Это важно!
– А я не умею… – с грустью признался сын, отчего непроизвольно улыбнулась. Такой маленький, а уже сожалеет.
– Ты еще малой, но как подрастешь, так сразу и начнешь. Зато никогда не пропадешь, и всегда накормишь себя и своих родных.
Почувствовала взгляд. Мужчина повернулся ко мне, очевидно, увидев, что они уже не одни, и, не выдавая ни одной эмоции, просто молчал, в то время как Сергей бросился ко мне, с визгом крича:
– Мама! Мама!
Подлетел и обнял за талию, отчего на сердце сразу отлегло. Как же хорошо, когда он рядом, вот с такой любовью и нежностью прижимается ко мне, делая по-настоящему счастливой. Поцеловала его и полюбопытствовала:
– И что вы тут готовите, что так вкусно пахнет?
– Макароны по-флотски! – с гордостью ответил он, немного коверкая слова. – Мы тебя не хотели будить. Только когда все будет готово!
– Так, Серега, приглашай маму и, показывай, где тарелки у вас. Будем ужинать.
Сын сильнее обнял меня, а потом побежал к кухонному гарнитуру, пробуя выдвинуть шкафчик, что у него обычно не получалось.
Только хотела подойти и помочь, как рядом оказался Дмитрий и, вытащив ящик, громко выдал:
– Вот! Кушать нужно больше, и тогда сам все сможешь.
Нахмурилась, и, уже собралась подойти к сыну, который тут же согласился со словами Дмитрия, уверенно кивнув, но решила, что не стоит. Мне, конечно, не понравилось, что посторонний мужчина так общается с моим сыном, наставляет его, но не хотелось прекращать, так как Сереже нравилось.
Да и я хороша… позволила себе уснуть. Ведь, по сути, Дмитрий – совершенно чужой нам человек. Посторонний. Какое может быть доверие? Видно, болезнь все мозги отбила в тот момент.
Сполоснув лицо, я еще некоторое время стояла у зеркала, отмечая, как ужасно выгляжу. Вся помятая, замученная, глаза больные, нос красный, от звездочки в некоторых местах облезлый. Если смотреть, то только с жалостью и состраданием. Уверена, Тараканов многое бы сказал по этому поводу. И не просто сказал, а облил грязью, обозвав недостойными словами, считая никчемной и жалкой. Ему же наплевать, что происходит с человеком, ему важно только то, как он выглядит и какую для него пользу может принести.
Вдохнув приятный морской запах махрового полотенца, что являлось привычкой, и от которой не могла избавиться, проверяя все вещи на запахи, я отправилась в кухню. На столе стояло три тарелки с едой и глубокая чашка, куда были горкой свалены огромные куски резаных томатов и огурцов.
«Что сказать?! Мужчина резал!» – подумала я, сдерживая улыбку.
Присев, не поднимая взгляда от тарелки, прошептала:
– Спасибо, что посидел с Сережей и приготовил ужин. Но… не стоило.
Картунов ничего не ответил, но я чувствовала его пронзительный взгляд, а спустя недолгое время услышала громкий приказ:
– Ешь, а потом антибиотик прими.
Лишний раз поразившись его суровым манерам, приступила к трапезе. Ужин проходил под веселое щебетание сына. С удовольствием съев все, что было в тарелке, услышала:
– Сергей хорошо разговаривает для своего возраста. Молодец.
Кивнула и поднялась, убирая в раковину тарелки, ополаскивая, стараясь не смотреть на Дмитрия, неотрывно следящего за каждым моим движением, что очень хорошо ощущалось. Так и хотелось попросить его не обращать внимания на мою персону, но старалась не реагировать, чтобы не спровоцировать конфликт.
Чаевничали очень долго, ожидая, когда сынок доест. В итоге он все съел, что редко случалось, но чай не осилил, лишь зажевав детским воздушным пирожным, и убежал в зал играть с пожарной машиной.
К сладкому я не притронулась, как и Дмитрий, медленно поглощая теплый напиток.
В воздухе искрило напряжение, отчего чувствовала себя неловко, в отличие от мужчины, что нагло развалился на стуле и пожирал меня глазами.
Не выдержав, поинтересовалась:
– Что?
– Ты подумала над моим предложением? – задал вопрос конкретно в лоб, без прелюдий, обескураживая своей прямотой.
Посмотрела ему в глаза, стараясь уловить на лице хоть какие-то эмоции, но не удалось, этот человек очень хорошо себя сдерживал. Весь он представлял собой непробиваемого мощного зверя, наводящего страх и волнение.
– Ответ тот же, – сухо ответила, желая, чтобы Дмитрий понял и тогда, возможно, отстанет.
Картунов усмехнулся и выдал:
– Так не хочется замуж или противна мысль выходить за меня?
– А у вас это наследственное? Приглашать замуж первых встречных? Нормально за девушкой ухаживать не пробовали?
– Не знаю, зачем это нужно было отцу, да и не хочу знать, но я посчитал, что только так можно оставить вам наследство без юридических проволочек. Кстати, у отца еще куча всяких спиногрызов племянников, зажравшихся любителей разгульной жизни, которых он всегда поощрял за то, что они похожи на него.
– А ты нет?
– Я нет, – отчеканил он грубо, своим тоном поясняя, что разговаривать на эту тему не намерен.
– То есть, ты намекаешь, что если я откажусь, то сразу объявятся другие наследники, которым оно действительно нужно.
– Да. Они только этого и ждут. После моего решения, сразу же начнут действовать.
– А почему тебе не нужно? – позволила себе полюбопытствовать.
– Я уже говорил, и больше не желаю это обсуждать. Прими как факт, что мне ничего от него не нужно. НИЧЕГО! А ты… могла бы и позаботиться о сыне.
– Отлично, я всегда только этим и занимаюсь, но вот выходить замуж – уже не актуально. Нахлебалась! Да и надо ли? Ты тоже не горишь большим желанием заводить семью, так зачем лезть в ненужные обязательства?
Картунов усмехнулся и ленивым тоном предупредил:
– Не советую решать за меня.
– Ну что ты, я бы не осмелилась, – пробубнила, считая, что спорить бесполезно. Нужно идти к сыну. Поиграть, подготовить ко сну и укладываться.
– Кредит и квартира… мелочи, ты можешь иметь больше.
Все, не выдержала. Нет, он меня же еще и осуждает, за то, что не хочу этого дерьма?
– Ты знаешь, мне хватило светских игр с твоим отцом, так что не нужно на меня давить. Все эти мероприятия, поведение примерной жены… не хочу.
– Мне плевать на все, что ты перечислила. Я преследую другую цель, – заявил он, внимательно наблюдая за моими движениями и мимикой.
– Да, тебе нужен законный секс? Так женись по настоящему! – воскликнула, не понимая, почему Картунов так настаивает.
– Нет, не хочу, никогда не хотел… а вот помочь могу.
– Так просто перепиши на нас… на сына, и нет проблем.
– Поверь, тот же Тараканов, как и все племянники, найдут к чему придраться. Обязательно поднимут тот факт, что изначально отец не желал оставлять наследство вам, а я просто так отдал, наплевав на его волю. Знаешь, не хотелось бы, чтобы потом меня тягали на бессмысленные судебные процессы, чтобы я доказывал, что нормальный, и просто так пожелал оставить такие большие деньги именно вам.
– Значит, только через брак и никаких других вариантов нет? – уточнила, в какой-то мере понимая его и соглашаясь с доводами. Но вот чтобы опять идти замуж… это перебор.
– Только так, – выдал Дмитрий, продолжая пожирать взглядом каждый сантиметр моего тела.
– Можно, брак… но фиктивный, – осмелилась предложить, тут же отмечая, как его зрачки сузились, а взгляд стал хищным. Он подался вперед и, сложив руки на столе, резко выдал:
– Нет. Только настоящий.
– Но почему? – воскликнула, поднимаясь, считая свое предложение оптимальным решением.
– Почему? Потому что я хочу тебя. Еще раз сказать или и так понятно? – ледяным тоном просветил он меня, поднимая густую бровь, и продолжая спокойно сидеть.
Даже на секунду застыла на месте, а потом прошептала:
– И… насколько рассчитан этот брак?
– Пока мне не надоест, – нагло выдал Картунов.
– А если не надоест? – с возмущением проговорила я, удивляясь, что мужчина такого высокого мнения о себе, и столь низкого обо всех остальных, особенно о женщинах. Вроде как долго нас терпеть нельзя.
– Не нужно строить насчет меня глобальных планов – не тот я человек.
– Но… меня неопределенность не устраивает! – резко выдала, не желая зависеть от чьих-то там желаний. Пусть я и была против, но хотелось конкретно представлять, что мне предлагают.
– Допустим, максимально… год. Минимально – несколько дней и пока будут готовиться документы.
– Но через год, независимо от твоих желаний, я смогу развестись? – поинтересовалась на всякий случай.
Мужчина недовольно нахмурился, как будто я сказала что-то неприемлемое, а потом пробубнил:
– Уточним этот момент позже. Так что?
Вздохнула и медленно побрела к окну, отмечая черное небо без звезд, и лишь огонек светильника освещающего заснеженный двор. Не знала, что сказать, да и не хотелось. Вот совсем. Надоело мне. Невероятно. Хотелось уже освободиться от всего этого. Просто жить и ни от кого не зависеть. Я так долго этого ждала. Слишком долго. Но в то же время переживала, что будет, если появятся племянники Михаила, о которых говорил Картунов.
Процент. Очень волновало, какой будет процент, если откажусь. Повернулась к мужчине, продолжающему сидеть и смотреть на меня, и спросила:
– Какой процент?
Мужчина нахмурился, очевидно, ожидая положительного решения, а не вопроса, и сухо напомнил:
– Никакой, если согласишься.
– А если не соглашусь, то тогда что? – уточнила, желая услышать честный ответ.
Повисла тишина, а потом мужчина недовольно проговорил:
– Никакой. Не переживай насчет этого.
– Тогда мой ответ – нет.
Его улыбка, похожая на оскал с горьким сожалением, вызывала странные эмоции. Я ожидала его слов, а он просто смотрел. После мужчина кивнул и направился на выход. У двери он остановился и громко отчеканил:
– Лечись! Ты у него одна. Не будь эгоисткой, считая, что все само пройдет и можно наплевать на себя.
Стало не по себе, потому как показалось, что он не просто так это сказал, знает, что случается в противном случае. Ничего не ответила, подошла к столу и, достав пачку из маленького пакета, открыла белую таблетку и проглотила, запив водой. Слыша, что мужчина в коридоре одевается, не стала выходить. Вытерла стол, и когда вышла, Дмитрий как раз прощался с сыном, пожимая его руку.
– Смотри за матерью и сам выздоравливай. Мужчина должен быть сильным!
– Хорошо, – пообещал Сережа, вставая прямо, распрямив маленькие плечи. – А ты завтра придешь? – с надеждой в голосе спросил он, отчего я на мгновение застыла на месте, ожидая ответа.
