Что мне и не нужно романтики, ведь муж-то у меня почти есть, а кто согласится ухаживать за девушкой, которая скоро выйдет замуж? Да и какой кавалер пойдет против влиятельных Вигорских, чтобы спать с невестой Захара?
Айсберг – самый отличный вариант. Даже если он и узнает кто я такая, в чем я сомневаюсь, то ему будет плевать. Наглый байкер, которому нет дела ни до кого и ни до чего. Женщины для него – ничто, так, для удовлетворения похоти. И я… теперь… очередная.
Противно так думать о себе, когда все время мечтала о нежном возлюбленном. С детства жила светлой фантазией, что мой принц обязательно меня найдет, а, повзрослев, к мечте добавила еще пунктик, что у нас с ним будет волшебная ночь после свадьбы, и конечно мы будем самой счастливой парой на свете. Вот так наивно и нежно, а реальность просто душит, не давая сделать и глотка воздуха.
Но как сегодня сказала Лена, когда мы после пар случайно встретились в кафетерии, где они с Настей пили кофе с пирогом, увидев мое подавленное состояние: «Нечего вешать нос, а то привыкнешь и будешь стопроцентным хлюпонытиком!». Улыбнулась, вспоминая как Настя, с которой в принципе я уже знакома, но поближе пообщаться была очень рада, рассказывала шуточные истории о том, как они с Еленой обычно поднимали себе настроение. Финсова же не смогла умолчать, комментируя все ее рассказы в юморных эпитетах. Действительно, от такого общения настроение поднялось и все стало казаться не таким ужасным и мрачным. Жизнь продолжается. После мы с девочками договорились о завтрашней встрече у салона, где они помогут мне с выбором свадебного платья.
– Привет, – раздалось с правой стороны от меня. Повернув голову, увидела улыбающегося парня с опухшей губой в джинсах и черной кожаной куртке. Доброжелательный и приятный молодой человек, с интересом смотрящий на меня.
«Кто это? Первый раз вижу».
– Привет, – скромно прошептала, и тут же тихо добавила: – Мы знакомы?
Немного полноватый парень сделал шаг ко мне и ответил:
– Андрей Веторин. Ну-у-у или медлительный учитель, не успевший на встречу с ученицей, и проворонивший такую очаровательную леди.
Не смогла не улыбнуться. Очевидно, парень умеет располагать людей к себе.
– Привет, Андрей. А как ты узнал меня?
Он вздохнул, и вновь улыбнулся, отчего у него появились милые ямочки на щеках.
– Прости, не удержался и залез в контакт к Финсовой. Просмотрел ее друзей и нашел тебя. Кстати, отправил тебе запрос в друзья.
– Правда? Буду рада, – ответила, стараясь не выдать противоречивые эмоции. Если честно, мне неприятно, что он специально меня искал, вот если бы случайно, совсем другое дело. Тем более он знал, что в пять часов я буду здесь. С какой целью Андрей пришел?
– Может, прогуляемся? – вежливо спросил он, и я замялась, вновь посмотрев на простые часики на руке, кричащие, что я опаздываю уже на десять минут. Некрасиво. Нельзя так. А может, Айсберг уже психанул и уехал?! Тогда я сама виновата… Трусиха. Но может быть это и к лучшему?
– Нет, она опаздывает на встречу со мной, – раздалось с другой стороны. Резко повернувшись, увидела злющего Андрея во всем черном: куртка, брюки, огромные ботинки. Мужчина с ненавистью смотрел на тезку, и чувствовалось, что он едва сдерживает себя, чтобы не накинуться на Веторина.
Резко поднялась со скамейки, немного загораживая милого парня, и посмотрев на Айсберга в упор, спокойно произнесла:
– Андрей, извини, я…
Но он меня даже не дослушал, сделал шаг, отодвигая мощной рукой в сторону, и отчеканил:
– Милая, я бросил байк на стоянке. Иди туда и жди меня. Я скоро подойду, – буркнул он, продолжая уничтожать взглядом Андрея.
– Она не хочет идти с тобой, – громко рявкнул Веторин, выпячивая грудь, отчего мне стало не по себе. Немного пообщавшись с Айсбергом, могу точно сказать, что ему не понравится такое открытое противостояние, и если с женщинами он может уйти, судя по моей вчерашней пощечине, то с мужчинами, скорее всего, нет. И если они тут решатся на петушиные бои, итог будет не в пользу Веторина.
Посмотрела на Айсберга, спокойно стоящего рядом со мной. На вид – невозмутимое спокойствие, лишь сжатые кулаки свидетельствовали, что он разъярен.
«Мамочка, с кем я связалась?!»
Он сделал шаг к Андрею, а тот от него, неосознанно, как будто чувствовал, что будет. Думаю, разбитая губа, дело рук недовольного байкера. Очевидно, уже общались, только интересно по какому поводу?!
Резко подалась вперед и, оказавшись лицом к лицу с Айсбергом, выпалила:
– Я уйду, но не одна. С тобой. И если ты задержишься хоть на минуту здесь, значит, прохожу мимо твоего байка и сажусь в любую попавшуюся газельку. Мне уроки с разборками не нужны! Раздражает и вызывает отвращение.
– Милана, мы сами разберемся, – возмущенно крикнул Веторин за моей спиной.
«Конечно, и к разбитой губе, еще добавится синяк под глазом… или что хуже».
Айсберг недовольно посмотрел на меня, почти убивая взглядом, но ничего не сказал. Лишь кивнул, а потом вновь уставился на Веторина.
Повернулась к Андрею, и произнесла:
– Прости, я тебе завтра позвоню, если ты не против. У меня сейчас урок.
Веторин секунду обдумывал мои слова, а потом улыбнулся и сказал:
– Хорошо, буду ждать звонка. И… если что, звони. Я сразу приеду.
– Она будет очень занята, так что не жди, – процедил Айсберг, рывком притягивая меня к себе, что я даже не могла сдвинуться в его сильных руках.
«Как котенка… Странные у него порывы и повадки».
Вновь попыталась отодвинуться, но нет, бесполезно.
– Не с тобой разговариваю, – проревел уже увереннее Веторин.
– А я предупреждаю и напоминаю о вчерашнем. Проваливай, пока цел.
– Ты…
– Андрей… – прошептала, с надеждой смотря на упрямого парня, не желающего уходить. Но сколько можно?! Пусть уезжает. Зачем дальше лезть на рожон? Не то место и не с тем человеком.
Веторин лишь кивнул и молча пошел назад, а дальше не получилось посмотреть, так как Айсберг схватил мою ладонь и потащил к выходу из парка.
Я почти бежала, ведь по-другому не получалось с его огромными шагами. Однозначно шлепнусь, если хоть на миг задержусь. Не выдержав, недовольно прокричала ему:
– Мы на пожар торопимся?
Айсберг молчал, лишь тяжело дышал и тащил. Очевидно, очень зол.
– Если так хочется бежать, делай это в одиночестве. Я тебе что, беспризорный щенок бежать вприпрыжку?
Как только произнесла последние слова, врезалась в его широкую спину, а потом Айсберг резко повернулся, и я оказалась с ним лицом к лицу. Мужчина окинул меня презрительным взглядом и прорычал:
– Я смотрю смелая?
– А что не так? – возмутилась. – Что, нужно было смотреть, как вы там морды друг другу бьете?
– Я сказал тебе пойти к байку! – рявкнул он.
– Тебе надо, ты и иди, – взвизгнула, и в бешенстве рванула в сторону остановки.
Рывок и только чувствую стальной захват рук и его губы, накрывающие мои. Даже не поняла, когда перестала сопротивляться, и ответила на его страсть. Мощную, буйную, неконтролируемую. Он с диким рвением атаковал мой рот, нагло орудуя языком, что от такого натиска появилось бешеное желание вести себя так же. А потом его руки на моем теле… и пропала.
Безумие и сладкое мучительное наслаждение. Если описать ощущения, то можно сравнить их с бушующей стихией. Яростная борьба языков и губ. Никогда бы не подумала, что такой захват может привести к возбуждению, но факт неоспорим, каждое его прикосновение только сильнее распаляло меня и хотелось большего.
Когда поцелуй прервался, отходила от него как от шока: с безумными глазами, дрожа всем телом. Айсберг отпустил меня, но, продолжал придерживать за руку. Поднял мой подбородок и хрипло выдохнул:
– Садись на байк и без истерик. Мы и так потеряли время, пока ты торчала с этим пацаном.
– А можно повежливее? – спросила, наглядно показывая взглядом на свою руку, которую он продолжал держать. Мне даже через одежду больно. Совсем не контролирует силу?
Айсберг только кивнул, и чуть ослабил захват, а потом повел меня к своему байку. Как только сели, он повернулся ко мне и произнес:
– Держись крепче.
Резко дал на газ, и мы понеслись по дороге, навстречу пронизывающему ветру, получая массу безумного непередаваемого восторга.
Во время обучения все внимательно слушала. У меня даже получалось ездить. Но сильные теплые руки на моей талии, горячее дыхание мужчины, действовали на меня как разряд тока. Все спокойно и отлично, пока он на расстоянии, а потом прикосновение и я вздрагиваю, пытаясь отодвинуться. Байкер в эти моменты молчал, только нагло притягивал к себе.
Айсберга нельзя назвать общительным и приветливым, скорее букой, потому что разговаривал со мной, только по делу, пока учил, а скорее рявкал.
Не представляю, как Лена могла терпеть такое рычащее недовольство. Надо будет у нее спросить для справки. Как-то не представляю Финсову молчащей и покорно слушающей. Предполагаю, что они либо молчали, либо ругались.
Через два часа моего обучения и безумной гонки по ровной трассе, Андрей повернул на Бердск, направляя байк в сторону центра. Естественно, не ко мне домой.
Странно, сейчас мне не так страшно и боязно, как перед встречей в парке. Почему? Может оттого, что мы два часа очень тесно общались? Или мой разум наконец-то подсознательно понял, что это мне и нужно. Не знаю, но сейчас на моих губах играла полуулыбка, хотя в сердце присутствовал маленький страх, что все будет не так, как надеялась. А я, если честно признаться, на многое и не претендую. Лишь чуточку терпения, ласки и возможно удовольствия. Скоро узнаю…
Через пятнадцать минут я уже так не думала, потому что мы сворачивали к новостройке. Мне уже хотелось свалиться с сиденья и где-нибудь потеряться «случайно», но мое тело только сильнее прижималось к его спине, а руки крепко держали за талию, вдыхая мужской запах, смешанный с резковато-терпким, но таким приятным парфюмом.
«Две недели… только две недели… и я обязана провести их так, чтобы все три года в браке ходила с шальной улыбкой на губах, вспоминая эти моменты!»
Поднимаясь на лифте, смотрела куда угодно только не на Айсберга. И, правда, что на него смотреть? Наглого и напряженного. А лифт, само собой, очень интересен: светленький, новенький, но уже расписанный напоминаниями о тех, кто живет в этом доме, сопровождающимися очень впечатляющими рисунки со всеми интимными подробностями. Раздался резкий скрежет, и через секунду лифт открылся на восьмом этаже.
Стояла и не двигалась, и Айсберг тоже. Чувствовала прожигающий взгляд, но уперто не смотрела в его сторону. Мужчина сделал шаг, и, почти нежно ухватив меня за подбородок, спокойно произнес:
– Передумала?
«Да!»
– Нет, – выдохнула и, замявшись, решила уточнить некоторые вопросы: – Только…
– Что? – сурово уточнил он.
– Ничего, – рявкнула в ответ.
«Грубиян!»
– Отлично, тогда пошли, – сказал Айсберг и, взяв за руку, вывел на этаж.
Миновав тяжелую железную дверь, а потом и деревянную, мы оказались в темном помещении. Андрей нажал на выключатель, и тусклый свет светильников озарил просторный коридор.
Сняв черные сапоги, аккуратно поставила их в сторонке у двери, а потом освободилась от куртки. Мужчина молча взял ее у меня и повесил на вешалку в огромный шкаф-купе со стеклянными дверцами, чередующимися с черными закрытыми. После скинул свою кожанку, определив на крючок на боковой панели.
Посмотрела по сторонам и заметила, что кроме этой «махины», мебели больше нет, даже пуфика или комода, как в обычных квартирах.
Противоположная стена покрыта декоративным камнем, в виде неровных плит серого цвета. В помещении еще присутствовала стойка, к ней были прикреплены квадратные полки черного цвета: одна сверху в левую сторону, другая снизу в правую.
Если честно, для меня немного мрачновато, но байкеру, наверное, идеально.
Айсберг с ухмылкой посмотрел на меня и лениво заметил:
– Если осмотр закончен, прошу в гостиную.
– Хорошо, – произнесла в тон ему, и пошла следом.
Оказалась в немаленьком помещении, где у стены находился электрический модернизированный камин, внутри длинной керамической тумбы. Над ним на стене висел огромный телевизор. Ближе к середине комнаты стояли два мини-дивана без подлокотников с кожаной белой обивкой. Между ними красовался стеклянный прямоугольный столик на кованых ножках. К деревянному окну были прикреплены бледно-молочные жалюзи, а на полу лежал паркет, чередование коричневого и серого. Ни одной даже маленькой ненужной вещицы не было в двух комнатах. Ничего. Сразу видно, в этом доме живет мужчина и, скорее всего, он здесь совсем не присутствует, только спит.
– Ты есть хочешь? – вдруг спросил Андрей, включая электрический камин, отчего он мгновенно зажегся, проецируя красоту танцующего огня.
«Ага… чтобы поперек горла встало. Я уж потерплю до дома».
– Нет, – буркнула, чувствуя себя некомфортно. – Можно в ванную?
Он повернулся ко мне и сухо произнес:
– Да. В коридоре, первая дверь от гостиной.
Кивнула и быстрым шагом направилась в спасательное место для раздумий, чувствуя себя полной идиоткой. Закрывшись в ванной, которая лишь капельку отличалась от всего интерьера, потому что кафель на полу и стенах был черного цвета. Слов нет. Меня почему-то это ужасно раздражает. Сполоснула руки и, прислонившись к стене, тяжело вздохнула, лихорадочно соображая.
«Вот что я тут делаю? Если задаю себе такие вопросы, значит, не готова. И вообще, Айсберг уж чересчур наглый неотесанный мужик, а я… трусиха. Ну не могу я вот так… раздеться и завалиться на постель со словами: «пользуйтесь на здоровье». А если он садист? Тогда чем я думала, когда ехала сюда? Нет, так нельзя. Нужно… уйти. Найду себе спокойного и доброго. Уверена, такие еще есть на белом свете. Что-нибудь придумаю. Вот! Ленку попрошу. Немного расскажу ей о своей проблеме, и она точно поможет, подскажет, придумает».
Еще раз сполоснула лицо и, выйдя из ванной, быстро направилась в гостиную, чтобы «порадовать» Андрея, что я передумала, и заплачу ему за потраченное время. Влетела в комнату и, увидела, что мужчина сидит на диванчике и смотрит на огонь. Правда, немного напряжен, как будто затаился перед броском, но это неважно.
– Андрей, – позвала, и он тут же обернулся, поднимая бровь. – Я подумала, и решила, что не стоит... Мм-м-м да, не нужно. Вообще ничего… Я, конечно, тебе заплачу за потраченное время. Ты не подумай…
Пока говорила, меняла интонацию, потому что этот амбал медленно поднялся и направился на меня, отчего я почти лепетала последние слова.
– То есть, ты сбегаешь? – осведомился он, напирая на меня, ну а я от него.
– Да! Нет! Думай, что хочешь! Я поняла, что ты…
– Что я? – ледяным тоном повторил Айсберг, так же наступая на испуганную меня. От его хищного напора в груди назревало истинное возмущение, и смело заявила:
– Не мой тип мужчины! И я…
– То есть? Что не устраивает? – уж слишком спокойно поинтересовался мускулистый несостоявшийся любовник на две недели.
– Все! Все не устраивает! И перестань уже идти на меня! – рявкнула, чувствуя спиной стену.
– Я так и не понял резкой перемены. В чем собственно проблема? И какой твой тип? – цедил мужчина, выставляя руки в стороны от меня, ладонями в стену.
– Мой??? Мой! Да не твое дело! Понял? Я ухожу! – категорично отчеканила, поражаясь самой себе, и попробовала его оттолкнуть, но он как стоял, злобно смотря на меня, так и не сдвинулся. Гора! Возмутилась и взволнованно прошипела: – Отойди!
Айсберг – самый отличный вариант. Даже если он и узнает кто я такая, в чем я сомневаюсь, то ему будет плевать. Наглый байкер, которому нет дела ни до кого и ни до чего. Женщины для него – ничто, так, для удовлетворения похоти. И я… теперь… очередная.
Противно так думать о себе, когда все время мечтала о нежном возлюбленном. С детства жила светлой фантазией, что мой принц обязательно меня найдет, а, повзрослев, к мечте добавила еще пунктик, что у нас с ним будет волшебная ночь после свадьбы, и конечно мы будем самой счастливой парой на свете. Вот так наивно и нежно, а реальность просто душит, не давая сделать и глотка воздуха.
Но как сегодня сказала Лена, когда мы после пар случайно встретились в кафетерии, где они с Настей пили кофе с пирогом, увидев мое подавленное состояние: «Нечего вешать нос, а то привыкнешь и будешь стопроцентным хлюпонытиком!». Улыбнулась, вспоминая как Настя, с которой в принципе я уже знакома, но поближе пообщаться была очень рада, рассказывала шуточные истории о том, как они с Еленой обычно поднимали себе настроение. Финсова же не смогла умолчать, комментируя все ее рассказы в юморных эпитетах. Действительно, от такого общения настроение поднялось и все стало казаться не таким ужасным и мрачным. Жизнь продолжается. После мы с девочками договорились о завтрашней встрече у салона, где они помогут мне с выбором свадебного платья.
– Привет, – раздалось с правой стороны от меня. Повернув голову, увидела улыбающегося парня с опухшей губой в джинсах и черной кожаной куртке. Доброжелательный и приятный молодой человек, с интересом смотрящий на меня.
«Кто это? Первый раз вижу».
– Привет, – скромно прошептала, и тут же тихо добавила: – Мы знакомы?
Немного полноватый парень сделал шаг ко мне и ответил:
– Андрей Веторин. Ну-у-у или медлительный учитель, не успевший на встречу с ученицей, и проворонивший такую очаровательную леди.
Не смогла не улыбнуться. Очевидно, парень умеет располагать людей к себе.
– Привет, Андрей. А как ты узнал меня?
Он вздохнул, и вновь улыбнулся, отчего у него появились милые ямочки на щеках.
– Прости, не удержался и залез в контакт к Финсовой. Просмотрел ее друзей и нашел тебя. Кстати, отправил тебе запрос в друзья.
– Правда? Буду рада, – ответила, стараясь не выдать противоречивые эмоции. Если честно, мне неприятно, что он специально меня искал, вот если бы случайно, совсем другое дело. Тем более он знал, что в пять часов я буду здесь. С какой целью Андрей пришел?
– Может, прогуляемся? – вежливо спросил он, и я замялась, вновь посмотрев на простые часики на руке, кричащие, что я опаздываю уже на десять минут. Некрасиво. Нельзя так. А может, Айсберг уже психанул и уехал?! Тогда я сама виновата… Трусиха. Но может быть это и к лучшему?
– Нет, она опаздывает на встречу со мной, – раздалось с другой стороны. Резко повернувшись, увидела злющего Андрея во всем черном: куртка, брюки, огромные ботинки. Мужчина с ненавистью смотрел на тезку, и чувствовалось, что он едва сдерживает себя, чтобы не накинуться на Веторина.
Резко поднялась со скамейки, немного загораживая милого парня, и посмотрев на Айсберга в упор, спокойно произнесла:
– Андрей, извини, я…
Но он меня даже не дослушал, сделал шаг, отодвигая мощной рукой в сторону, и отчеканил:
– Милая, я бросил байк на стоянке. Иди туда и жди меня. Я скоро подойду, – буркнул он, продолжая уничтожать взглядом Андрея.
– Она не хочет идти с тобой, – громко рявкнул Веторин, выпячивая грудь, отчего мне стало не по себе. Немного пообщавшись с Айсбергом, могу точно сказать, что ему не понравится такое открытое противостояние, и если с женщинами он может уйти, судя по моей вчерашней пощечине, то с мужчинами, скорее всего, нет. И если они тут решатся на петушиные бои, итог будет не в пользу Веторина.
Посмотрела на Айсберга, спокойно стоящего рядом со мной. На вид – невозмутимое спокойствие, лишь сжатые кулаки свидетельствовали, что он разъярен.
«Мамочка, с кем я связалась?!»
Он сделал шаг к Андрею, а тот от него, неосознанно, как будто чувствовал, что будет. Думаю, разбитая губа, дело рук недовольного байкера. Очевидно, уже общались, только интересно по какому поводу?!
Резко подалась вперед и, оказавшись лицом к лицу с Айсбергом, выпалила:
– Я уйду, но не одна. С тобой. И если ты задержишься хоть на минуту здесь, значит, прохожу мимо твоего байка и сажусь в любую попавшуюся газельку. Мне уроки с разборками не нужны! Раздражает и вызывает отвращение.
– Милана, мы сами разберемся, – возмущенно крикнул Веторин за моей спиной.
«Конечно, и к разбитой губе, еще добавится синяк под глазом… или что хуже».
Айсберг недовольно посмотрел на меня, почти убивая взглядом, но ничего не сказал. Лишь кивнул, а потом вновь уставился на Веторина.
Повернулась к Андрею, и произнесла:
– Прости, я тебе завтра позвоню, если ты не против. У меня сейчас урок.
Веторин секунду обдумывал мои слова, а потом улыбнулся и сказал:
– Хорошо, буду ждать звонка. И… если что, звони. Я сразу приеду.
– Она будет очень занята, так что не жди, – процедил Айсберг, рывком притягивая меня к себе, что я даже не могла сдвинуться в его сильных руках.
«Как котенка… Странные у него порывы и повадки».
Вновь попыталась отодвинуться, но нет, бесполезно.
– Не с тобой разговариваю, – проревел уже увереннее Веторин.
– А я предупреждаю и напоминаю о вчерашнем. Проваливай, пока цел.
– Ты…
– Андрей… – прошептала, с надеждой смотря на упрямого парня, не желающего уходить. Но сколько можно?! Пусть уезжает. Зачем дальше лезть на рожон? Не то место и не с тем человеком.
Веторин лишь кивнул и молча пошел назад, а дальше не получилось посмотреть, так как Айсберг схватил мою ладонь и потащил к выходу из парка.
Я почти бежала, ведь по-другому не получалось с его огромными шагами. Однозначно шлепнусь, если хоть на миг задержусь. Не выдержав, недовольно прокричала ему:
– Мы на пожар торопимся?
Айсберг молчал, лишь тяжело дышал и тащил. Очевидно, очень зол.
– Если так хочется бежать, делай это в одиночестве. Я тебе что, беспризорный щенок бежать вприпрыжку?
Как только произнесла последние слова, врезалась в его широкую спину, а потом Айсберг резко повернулся, и я оказалась с ним лицом к лицу. Мужчина окинул меня презрительным взглядом и прорычал:
– Я смотрю смелая?
– А что не так? – возмутилась. – Что, нужно было смотреть, как вы там морды друг другу бьете?
– Я сказал тебе пойти к байку! – рявкнул он.
– Тебе надо, ты и иди, – взвизгнула, и в бешенстве рванула в сторону остановки.
Рывок и только чувствую стальной захват рук и его губы, накрывающие мои. Даже не поняла, когда перестала сопротивляться, и ответила на его страсть. Мощную, буйную, неконтролируемую. Он с диким рвением атаковал мой рот, нагло орудуя языком, что от такого натиска появилось бешеное желание вести себя так же. А потом его руки на моем теле… и пропала.
Безумие и сладкое мучительное наслаждение. Если описать ощущения, то можно сравнить их с бушующей стихией. Яростная борьба языков и губ. Никогда бы не подумала, что такой захват может привести к возбуждению, но факт неоспорим, каждое его прикосновение только сильнее распаляло меня и хотелось большего.
Когда поцелуй прервался, отходила от него как от шока: с безумными глазами, дрожа всем телом. Айсберг отпустил меня, но, продолжал придерживать за руку. Поднял мой подбородок и хрипло выдохнул:
– Садись на байк и без истерик. Мы и так потеряли время, пока ты торчала с этим пацаном.
– А можно повежливее? – спросила, наглядно показывая взглядом на свою руку, которую он продолжал держать. Мне даже через одежду больно. Совсем не контролирует силу?
Айсберг только кивнул, и чуть ослабил захват, а потом повел меня к своему байку. Как только сели, он повернулся ко мне и произнес:
– Держись крепче.
Резко дал на газ, и мы понеслись по дороге, навстречу пронизывающему ветру, получая массу безумного непередаваемого восторга.
Во время обучения все внимательно слушала. У меня даже получалось ездить. Но сильные теплые руки на моей талии, горячее дыхание мужчины, действовали на меня как разряд тока. Все спокойно и отлично, пока он на расстоянии, а потом прикосновение и я вздрагиваю, пытаясь отодвинуться. Байкер в эти моменты молчал, только нагло притягивал к себе.
Айсберга нельзя назвать общительным и приветливым, скорее букой, потому что разговаривал со мной, только по делу, пока учил, а скорее рявкал.
Не представляю, как Лена могла терпеть такое рычащее недовольство. Надо будет у нее спросить для справки. Как-то не представляю Финсову молчащей и покорно слушающей. Предполагаю, что они либо молчали, либо ругались.
Через два часа моего обучения и безумной гонки по ровной трассе, Андрей повернул на Бердск, направляя байк в сторону центра. Естественно, не ко мне домой.
Странно, сейчас мне не так страшно и боязно, как перед встречей в парке. Почему? Может оттого, что мы два часа очень тесно общались? Или мой разум наконец-то подсознательно понял, что это мне и нужно. Не знаю, но сейчас на моих губах играла полуулыбка, хотя в сердце присутствовал маленький страх, что все будет не так, как надеялась. А я, если честно признаться, на многое и не претендую. Лишь чуточку терпения, ласки и возможно удовольствия. Скоро узнаю…
Через пятнадцать минут я уже так не думала, потому что мы сворачивали к новостройке. Мне уже хотелось свалиться с сиденья и где-нибудь потеряться «случайно», но мое тело только сильнее прижималось к его спине, а руки крепко держали за талию, вдыхая мужской запах, смешанный с резковато-терпким, но таким приятным парфюмом.
«Две недели… только две недели… и я обязана провести их так, чтобы все три года в браке ходила с шальной улыбкой на губах, вспоминая эти моменты!»
ГЛАВА 11
Поднимаясь на лифте, смотрела куда угодно только не на Айсберга. И, правда, что на него смотреть? Наглого и напряженного. А лифт, само собой, очень интересен: светленький, новенький, но уже расписанный напоминаниями о тех, кто живет в этом доме, сопровождающимися очень впечатляющими рисунки со всеми интимными подробностями. Раздался резкий скрежет, и через секунду лифт открылся на восьмом этаже.
Стояла и не двигалась, и Айсберг тоже. Чувствовала прожигающий взгляд, но уперто не смотрела в его сторону. Мужчина сделал шаг, и, почти нежно ухватив меня за подбородок, спокойно произнес:
– Передумала?
«Да!»
– Нет, – выдохнула и, замявшись, решила уточнить некоторые вопросы: – Только…
– Что? – сурово уточнил он.
– Ничего, – рявкнула в ответ.
«Грубиян!»
– Отлично, тогда пошли, – сказал Айсберг и, взяв за руку, вывел на этаж.
Миновав тяжелую железную дверь, а потом и деревянную, мы оказались в темном помещении. Андрей нажал на выключатель, и тусклый свет светильников озарил просторный коридор.
Сняв черные сапоги, аккуратно поставила их в сторонке у двери, а потом освободилась от куртки. Мужчина молча взял ее у меня и повесил на вешалку в огромный шкаф-купе со стеклянными дверцами, чередующимися с черными закрытыми. После скинул свою кожанку, определив на крючок на боковой панели.
Посмотрела по сторонам и заметила, что кроме этой «махины», мебели больше нет, даже пуфика или комода, как в обычных квартирах.
Противоположная стена покрыта декоративным камнем, в виде неровных плит серого цвета. В помещении еще присутствовала стойка, к ней были прикреплены квадратные полки черного цвета: одна сверху в левую сторону, другая снизу в правую.
Если честно, для меня немного мрачновато, но байкеру, наверное, идеально.
Айсберг с ухмылкой посмотрел на меня и лениво заметил:
– Если осмотр закончен, прошу в гостиную.
– Хорошо, – произнесла в тон ему, и пошла следом.
Оказалась в немаленьком помещении, где у стены находился электрический модернизированный камин, внутри длинной керамической тумбы. Над ним на стене висел огромный телевизор. Ближе к середине комнаты стояли два мини-дивана без подлокотников с кожаной белой обивкой. Между ними красовался стеклянный прямоугольный столик на кованых ножках. К деревянному окну были прикреплены бледно-молочные жалюзи, а на полу лежал паркет, чередование коричневого и серого. Ни одной даже маленькой ненужной вещицы не было в двух комнатах. Ничего. Сразу видно, в этом доме живет мужчина и, скорее всего, он здесь совсем не присутствует, только спит.
– Ты есть хочешь? – вдруг спросил Андрей, включая электрический камин, отчего он мгновенно зажегся, проецируя красоту танцующего огня.
«Ага… чтобы поперек горла встало. Я уж потерплю до дома».
– Нет, – буркнула, чувствуя себя некомфортно. – Можно в ванную?
Он повернулся ко мне и сухо произнес:
– Да. В коридоре, первая дверь от гостиной.
Кивнула и быстрым шагом направилась в спасательное место для раздумий, чувствуя себя полной идиоткой. Закрывшись в ванной, которая лишь капельку отличалась от всего интерьера, потому что кафель на полу и стенах был черного цвета. Слов нет. Меня почему-то это ужасно раздражает. Сполоснула руки и, прислонившись к стене, тяжело вздохнула, лихорадочно соображая.
«Вот что я тут делаю? Если задаю себе такие вопросы, значит, не готова. И вообще, Айсберг уж чересчур наглый неотесанный мужик, а я… трусиха. Ну не могу я вот так… раздеться и завалиться на постель со словами: «пользуйтесь на здоровье». А если он садист? Тогда чем я думала, когда ехала сюда? Нет, так нельзя. Нужно… уйти. Найду себе спокойного и доброго. Уверена, такие еще есть на белом свете. Что-нибудь придумаю. Вот! Ленку попрошу. Немного расскажу ей о своей проблеме, и она точно поможет, подскажет, придумает».
Еще раз сполоснула лицо и, выйдя из ванной, быстро направилась в гостиную, чтобы «порадовать» Андрея, что я передумала, и заплачу ему за потраченное время. Влетела в комнату и, увидела, что мужчина сидит на диванчике и смотрит на огонь. Правда, немного напряжен, как будто затаился перед броском, но это неважно.
– Андрей, – позвала, и он тут же обернулся, поднимая бровь. – Я подумала, и решила, что не стоит... Мм-м-м да, не нужно. Вообще ничего… Я, конечно, тебе заплачу за потраченное время. Ты не подумай…
Пока говорила, меняла интонацию, потому что этот амбал медленно поднялся и направился на меня, отчего я почти лепетала последние слова.
– То есть, ты сбегаешь? – осведомился он, напирая на меня, ну а я от него.
– Да! Нет! Думай, что хочешь! Я поняла, что ты…
– Что я? – ледяным тоном повторил Айсберг, так же наступая на испуганную меня. От его хищного напора в груди назревало истинное возмущение, и смело заявила:
– Не мой тип мужчины! И я…
– То есть? Что не устраивает? – уж слишком спокойно поинтересовался мускулистый несостоявшийся любовник на две недели.
– Все! Все не устраивает! И перестань уже идти на меня! – рявкнула, чувствуя спиной стену.
– Я так и не понял резкой перемены. В чем собственно проблема? И какой твой тип? – цедил мужчина, выставляя руки в стороны от меня, ладонями в стену.
– Мой??? Мой! Да не твое дело! Понял? Я ухожу! – категорично отчеканила, поражаясь самой себе, и попробовала его оттолкнуть, но он как стоял, злобно смотря на меня, так и не сдвинулся. Гора! Возмутилась и взволнованно прошипела: – Отойди!
