Плач. Громкий и пронзительный. Шторм мгновенно сорвался первым, а я бежала следом, чувствуя дрожь во всем теле. Прибежав в гостиную, увидела, как Ярик плачет, а Света стоит рядом, пряча в руках игрушку.
– Мама, он бьет себя по голове. Я забрала машинку, а он плакать стал.
Вздохнула. Боже. Так и заикой можно стать.
– Молодец, – довольно выдал Андрей и прижал дочку к себе, тут же подхватывая Ярика на руки, весело заявляя:
– Так, сын, ты чего тут мокроту развел? Отставить. Давай лучше купаться пойдем?
– Да! – весело воскликнул Ярик, обнимая за шею отца, забывая, что еще секунду назад горько плакал, будто его смертельно обидели.
– В пене! – восторженно предложила дочка.
– Да, сейчас пойдем и устроим пенную революцию.
Усмехнулась, но, вспомнив, как они вчера устроили там погром и потоп, крикнула:
– Не залейте мне ничего!
– Мы постараемся. Да, принцесса?
– Да! Постараемся, – подтвердила малая, счастливо хмурясь, хватая Андрея за футболку, стараясь поспевать за ним.
– Вчера плохо старались, – весело заметила.
– У нас сражение шло. Утки разгромили рыбок.
– Да! – подтвердила дочка, чуть ли не падая, но продолжая бежать по лестнице за Штормом.
– Это хорошо, но давайте сегодня спокойнее. Договорились?
– Посмотрим. У нас сегодня сражение лягушек и… кого там еще, Светик?
– Рыбок, – деловито помогла дочь.
Засмеялась, даже не сомневаясь, что там будет потоп. Тем более сражение с лягушками. Это не просто так. Интересно, а я все думала, почему Андрей с хищной довольной улыбкой скупал всех плавающих игрушек по пять штук. Потом стало понятно – чтобы каждый день играть в сражения.
Счастливо вздохнула и моментально вернулась воспоминаниями к нашему поцелую. Стало жарко. Что же… нужно быстрее грязную посуду ставить в посудомоечную машину и укладывать детей. Не увижу мужа пять дней… Или шесть. Очень долго.
Может устроить романтическую обстановку со свечами?
Шторм даже не обратит внимания, соблазнит там, где увидит. Романтика у него напрочь отсутствует. Так что не буду тратить время. Хотя… потом можно будет. Довольно улыбнулась и пошла в кухню, собирая длинные волосы в хвост. Так даже лучше, не нужно тратить время на подготовку. И останемся только мы…
– Предлагаю выпить за успешную сделку! Поддерживаешь? – восторженно произнес Геннадий Александрович, когда вышли из такси и побрели в гостиницу, поднимаясь по лестнице.
– Нет, спасибо. Мне достаточно, – выдохнула, совсем не желая с ним пить. Если быть откровенной, он мне изрядно надоел за эти четыре дня. Завтра улетаем. Не передать, как я была счастлива. Конечно, работы оказалось много, но все так, как и предупреждал главный бухгалтер малого предприятия. К слову, очень приятная женщина.
И вот сегодня подписали договор, отметили культурно в ресторане и скоро разойдемся по номерам. Что интересно, Никин за эти дни, не переставая, пытался нагло ухаживать, чем взбесил. И что неимоверно накаляло, когда он пытался возмутиться тому, что я говорила с мужем. Вроде как это работа, а я треплюсь. Поставила на место. Не смогла удержаться. Геннадий с яростью посмотрел и ушел, шипя себе что-то под нос. Да и кто трепался? У меня муж вообще не говорит попусту. Но Андрей на взводе, потому что жена далеко, и я сама ему звоню.
– Завтра улетаем. Неужели ты не можешь отметить со мной столь выгодный проект? По этому случаю я захватил с собой коллекционное вино. Выпить стоит, чтобы только попробовать его.
Даже стало забавно. По его мнению, у меня ручки затряслись, оттого что оно коллекционное? Мне абсолютно без разницы. Я бы и коктейль выпила. Легкий с клубникой.
– Бокал, и я отпущу тебя.
– Хорошо, – почти рявкнула, не понимая, что привязался. Надоело. Или я слишком сильно реагирую?
– В моем номере будет удобно. Отличный вид на город.
– У меня такой же.
– Уверяю, что нет, – самодовольно заявил Никин.
– Ладно, – согласилась, чтобы избавиться скорее. Честно, тяжелый мужчина и странный. Пошла за ним, через пять минут наблюдая, с каким он предвкушением заходит в свой номер.
Да, действительно все здесь отличалось, крича о роскоши, но мне было все равно. Хотелось спать и домой. К мужу и детям. Устала. И надоело.
Мужчина вышел с бутылкой белого вина в белой рубашке с закатанными рукавами. Снял пиджак. Довольно улыбнулся и проговорил:
– Садись в кресло. Сейчас принесут фрукты.
– Не стоило, – сказала и засмотрелась на открывающийся шикарный вид: звездное небо, ночной город. Так красиво и невероятно. Но завтра домой… в Новосибирск. Роднее для меня нет. А все потому – что там моя семья, где я счастлива. За эти дни стала думать, чтобы действительно пойти работать к мужу или на старое место. Бывший начальник постоянно звонил и спрашивал, не передумала ли я. Меня там все устраивало. Абсолютно. А здесь я чужая, да и еще странный этот Никин. Или так показалось, потому что надоел за четыре дня?
– Вот и я… – довольно сказал мужчина, вручая бокал вина, расслабляя галстук. – Предлагаю тост за отличную работу и настоящего профессионала, а также невероятную чудесную женщину.
Кивнула, не желая комментировать и благодарить, и сделала глоток, пробуя на вкус. Интересно. Даже очень необычно. Вкусно.
Внезапно тишину оглушил звонок в дверь.
– Это фрукты, – с энтузиазмом сказал мужчина и поспешил открывать, а я осталась. Вновь сделала глоток, рассуждая о том, что не купила подарки. Все дни работала. Никин предлагал отдыхать, но мне хотелось быстро закончить проверку, чтобы не торчать шесть дней. Поэтому получилось четыре, а не шесть. Завтра улетаем. Я молодец.
– Вот! – Геннадий принес поднос с фруктами, чему очень радовался. Буквально светился от счастья. Неужели так счастлив?!
Посмотрела, оценивая количество закуски, и сказала:
– Прости, мне нужно идти.
– Бокал. Ты обещала выпить бокал. До дна – и я тебя не держу.
Ладно, выпью и уйду. Улыбнулась, взяла дольку яблока и, откусив, спросила:
– Геннадий Александрович, завтра во сколько самолет?
– В три часа дня. Что-то хотела?
– Да, мне нужно купить подарки своим детям и мужу.
– Подарки, Ах да! Наверное. Хотя пока я считаю это чем-то обязывающим и ненужным. Видишь, я не семейный человек и подарок в моем понимании – это дать девушке карту, чтобы она себе что-нибудь купила.
– Неприятная ассоциация.
– Да, есть такое. Но надеюсь, в скором времени пойму, что такое настоящие эмоции и чувства.
– Женитесь?
– О, я так далеко не смотрю. Но уже приличное время мне нравится одна женщина.
– Рада за вас, – проговорила и залпом выпила бокал, чтобы уйти. Моментально почувствовала жар. Что за странное состояние? Видно уж слишком резко выпила. И еще бокал красного вина на ужине. Поднялась и только хотела сказать, как тут же почувствовала странное жжение на кончиках пальцев. Я закрыла глаза на секунду и, заставив себя собраться, сказала:
– Извините, я в дамскую комнату.
– Да, кончено. Прямо и налево, – с волнением подсказал он, показывая рукой.
– Спасибо, – пробормотала и очень быстро дошла, чувствуя одновременно раздражение, возбуждение и…
Хмм… мысли терялись.
Что со мной? А если… Никин подсыпал мне что-нибудь в бокал с вином? Да ну. Зачем?!
Чувствуя странную слабость, села на пол и прислонилась головой к кафелю, чувствуя холод. Может, перемерзла? В ресторане было прохладно. Да и ледяное шампанское почему-то подавали. Закрыла глаза, и на мгновение стало тепло и хорошо. Посижу немного и пойду к себе. Да, всего несколько секунд…
Просыпалась тяжело. Моя голова раскалывалась. Мамочка родная, как же больно. Черт. Открыла глаза и мгновенно нахмурилась, понимая, что не в своем номере я нахожусь. Сглотнула и медленно поднялась, присаживаясь, уже наплевав, что у меня там болит. Не нужно быть умной, чтобы понять, что я проснулась в номере директора… и притом… обнаженная.
«Какого черта?!»
Меня бросило в холод. Задрожала, пытаясь сообразить, как здесь оказалась.
– Это ищешь, красавица? – раздался голос Геннадия.
Посмотрела в сторону двери и увидела Никина, появившегося после душа, повязанного одним полотенцем. Он мотал моим платьем, а потом откинул его в сторону.
– Что это значит? – начала, пытаясь понять и вспомнить, но в голове лишь каша. Так, мы вошли в номер, потом я поплелась на лоджию… Бокал вина. И… ничего не помню.
– Значит?! – столько изумления было на его лице, что почувствовала страх. – У тебя такая короткая память или хочешь меня обидеть?
Мужчина говорил и двигался ко мне, похабно посматривая на меня. Прикрылась одеялом и, выставив руку, сказала:
– Не подходите! Просто киньте мое платье. Оно у вас под ногами.
– Зачем? – довольно выдал он. – Я планирую продолжить. Ты такая дикая в постели…
Растерянность сменилась яростью. Что за бред?! С ненавистью глянула в его глаза и процедила:
– Посмеешь подойти, – перешла на «ты», на «вы» не получалось ругаться, – и я тебе как минимум два ребра сломаю на мой выбор.
– Ооо… Что ты темпераментная, я уже понял, но дерзкая… это возбуждает.
– Заткнись! У нас ничего не было.
– Ты ошибаешься, любимая.
– Еще раз скажешь и без зубов останешься.
– Да ну? Ты ничего не попутала? – слова были насыщены гневом. Никин злился.
Да плевать! Пусть с обиды с балкона прыгнет, если успокоит его.
– Да, комнату, – рявкнула и резко схватила одеяло, закутываясь в него. Быстро поднялась, но моментально оказалась на спине от захвата мужчины, швырнувшего меня на кровать. Он с силой вцепился в мои руки, чтобы не подняла, и громко процедил:
– Ты слишком наглая, а ведь вчера сама умоляла.
– Ты что-то путаешь. Я не умоляю…
– У меня есть видео и фото, где ты скакала на мне и просила трахать сильнее. Как думаешь, твоему мужу понравится столь интересные подробности?
Меня словно оглушило. Не могла дышать, только открывала рот, пытаясь понять, обманывает он или нет.
– Неправда.
– Да? Смотри!
Геннадий усмехнулся и, спрыгнув с кровати, направился к тумбочке. Взял свой айфон и уже через секунду выставил напротив моего лица экран, показывая фотографии, быстро листая. А там: я… на нем, под ним, целуюсь. Боже мой! Лица не было видно, но понимала, что я. Прическа и тело. Не могла прийти в себя от шока… Затряслась от страха и реальности, а потом почувствовала руку, откидывающую одеяло в сторону. Мужчина нагло смотрел мне в глаза, давая понять, что намерен получить меня еще и на завтрак.
– Раз уж вспомнила, то продолжим…
Ощутив его ладонь на груди, сжимающую до боли, моментально очнулась. Да кто он такой, чтобы меня трогать?! Резкое движение – и врезала этому уроду по морде, выкручивая руку, заваливая на постель лицом вниз, забывая, что обнажена.
Надо же… продолжит он. Вот тварь!
– Еще раз меня тронешь, и тебе не поздоровится. Понял?
– Отпусти! – приказал Геннадий и процедил: – Не только трону. Если сама не придешь, то видео и фото будут у твоего мужа уже через минуту. Даю время.
– Да пошел ты! – резко толкнула его и сорвалась вперед, по пути поднимая платье, натягивая, тут же подбирая нижнее белье, чувствуя, что еще немного и разрыдаюсь.
Не понимала. Я не понимала. Какого черта?! Проклятье. Что же я наделала? Что?!
Уже час стояла под ледяным душем. Трясло. Меня буквально выворачивало наизнанку. Я себя презирала, ненавидела.
До сих пор не верила. Не могла. Тварь. Как же я так могла. Черт… Андрей. Да он… Как смотреть ему в глаза? Что делать?
Выползла из ванной, дрожа, задыхаясь от ненависти к себе и к этому уроду. Боже… Завалилась на постель и безжизненно пялилась в потолок, не зная, что делать.
Как я могла?!
Постоянно гудела трель двери, но я не реагировала. Даже на телефонные звонки не отвечала. Только когда поняла, что скоро на самолет, заставила себя подняться, покидала все вещи в сумку, собралась и вышла.
Будто со стороны за собой смотрела. Покинув гостиницу, сразу же наткнулась на Никина. Вновь затрясло от ярости. Мимо прошла, но он схватил за руку и процедил:
– Будешь так себя вести, и фото полетят первыми к твоему муженьку.
– Тебе что надо от меня?
– Узнаешь… как будем в самолете. Сейчас некогда.
– Сволочь. Я люблю своего мужа! – закричала ему в лицо.
– Не заметил, когда стонала подо мной.
Даже не подумала, как врезала ему по щеке, не жалея сил. Гнида. Он с яростью смотрел, а потом схватил за руку и потащил, толкая в такси. Доехали в гробовой тишине. И лишь в самолете мужчина заговорил:
– У тебя большой выбор – я очень щедр. Первый, ты спишь со мной, и я великодушно забываю про все, а через время удаляю. Второй – ты решаешь, что я добрый и мне плевать, а я отсылаю все твоему мужу; и третий: – ты уходишь от своего мужа с детьми и разводишься с ним. Ну и мы не имеем никаких отношений. Если честно, не впечатлен.
Резко обернулась и непонимающе уточнила:
– То есть развожусь?
– Что-то непонятно? А я считал тебя весьма умной.
– Почему ты это делаешь?
– У меня есть свои причины и тебя они не касаются.
– Выбирай, но если решишь признаться, то фото и видео окажется в сети. Я прослежу за этим. Любой поймет, что к чему. А главное – твой рогоносец-муж. Уверен, такой как он не потерпит унижения.
Никин говорил с таким удовольствием, что стало жутко. Я смотрела на него и готова была наброситься. Как же я его ненавидела. Боже.
– Это из-за него, да? У тебя свои счета с Грызловым и ты решил отыграться, ведь так?
Он смотрел на меня и выдал:
– А ты не знала? Мы с твоим мужем некоторое время даже общались, были друзьями.
– Я не верю в то, что случилось. Не верю. Этого не может быть. Но в любом случае – ты трус! – устало проговорила, схватившись ладонями за голову, с силой сжимая.
– Сильно так не переживай. Я предохранялся. Не залетишь. Ну и успокою тебя. Ты права – помог препарат-возбудитель. Уверен, без него бы ты была никуда не годной доской, даже если бы захотела.
Резко подняла руку, чтобы ударить, но он перехватил ее и грозно процедил:
– Один раз стерпел. Теперь нет. Получишь в ответ. И да, уволиться не дам. Я буду следить за тобой, чтобы развод был окончательным. Если обманешь…
– Разве я могу быть уверенной, что ты говоришь правду? Ты подсыпал какую-то дрянь в вино.
– Клянусь, через полгода я все уничтожу. Так какой ты выбор сделала?
Отвернулась, сдерживая себя от желания послать его на три буквы и разбить морду. И неважно, что он ответит. Это было необходимо. Катастрофически необходимо.
Мразь.
А я… дура. Попала в сети и все загубила.
– Даю тебе время до вечера. Завтра ты должна быть на работе с ответом. Если выберешь развод, то сегодня все решаешь. Я не потерплю отсрочек, хитростей. Поняла?
– Трус, – выдохнула, вглядываясь в облака, стараясь не разреветься. Плевать, что он слышит. Ублюдок.
Смотрела в глаза любимому мужчине и пыталась сказать. Я была в отчаянии. Шторм встретил меня в аэропорту и с такой жаждой целовал, сжимал в объятьях, что даже не могла себе представить, что придется расстаться. Старалась не реагировать, но было тяжело. Почувствовала, как он напрягся, стал спрашивать, не заболела ли, но я молчала. И когда он схватил на руки и понес домой, просто прижалась, понимая, что это вероятно в последний раз. И теперь, когда дети спали, пришло время для важного разговора. Стояла у кровати, наблюдая, как Шторм выходит из ванной комнаты, голодными глазами прожигая меня.
– Мама, он бьет себя по голове. Я забрала машинку, а он плакать стал.
Вздохнула. Боже. Так и заикой можно стать.
– Молодец, – довольно выдал Андрей и прижал дочку к себе, тут же подхватывая Ярика на руки, весело заявляя:
– Так, сын, ты чего тут мокроту развел? Отставить. Давай лучше купаться пойдем?
– Да! – весело воскликнул Ярик, обнимая за шею отца, забывая, что еще секунду назад горько плакал, будто его смертельно обидели.
– В пене! – восторженно предложила дочка.
– Да, сейчас пойдем и устроим пенную революцию.
Усмехнулась, но, вспомнив, как они вчера устроили там погром и потоп, крикнула:
– Не залейте мне ничего!
– Мы постараемся. Да, принцесса?
– Да! Постараемся, – подтвердила малая, счастливо хмурясь, хватая Андрея за футболку, стараясь поспевать за ним.
– Вчера плохо старались, – весело заметила.
– У нас сражение шло. Утки разгромили рыбок.
– Да! – подтвердила дочка, чуть ли не падая, но продолжая бежать по лестнице за Штормом.
– Это хорошо, но давайте сегодня спокойнее. Договорились?
– Посмотрим. У нас сегодня сражение лягушек и… кого там еще, Светик?
– Рыбок, – деловито помогла дочь.
Засмеялась, даже не сомневаясь, что там будет потоп. Тем более сражение с лягушками. Это не просто так. Интересно, а я все думала, почему Андрей с хищной довольной улыбкой скупал всех плавающих игрушек по пять штук. Потом стало понятно – чтобы каждый день играть в сражения.
Счастливо вздохнула и моментально вернулась воспоминаниями к нашему поцелую. Стало жарко. Что же… нужно быстрее грязную посуду ставить в посудомоечную машину и укладывать детей. Не увижу мужа пять дней… Или шесть. Очень долго.
Может устроить романтическую обстановку со свечами?
Шторм даже не обратит внимания, соблазнит там, где увидит. Романтика у него напрочь отсутствует. Так что не буду тратить время. Хотя… потом можно будет. Довольно улыбнулась и пошла в кухню, собирая длинные волосы в хвост. Так даже лучше, не нужно тратить время на подготовку. И останемся только мы…
***
– Предлагаю выпить за успешную сделку! Поддерживаешь? – восторженно произнес Геннадий Александрович, когда вышли из такси и побрели в гостиницу, поднимаясь по лестнице.
– Нет, спасибо. Мне достаточно, – выдохнула, совсем не желая с ним пить. Если быть откровенной, он мне изрядно надоел за эти четыре дня. Завтра улетаем. Не передать, как я была счастлива. Конечно, работы оказалось много, но все так, как и предупреждал главный бухгалтер малого предприятия. К слову, очень приятная женщина.
И вот сегодня подписали договор, отметили культурно в ресторане и скоро разойдемся по номерам. Что интересно, Никин за эти дни, не переставая, пытался нагло ухаживать, чем взбесил. И что неимоверно накаляло, когда он пытался возмутиться тому, что я говорила с мужем. Вроде как это работа, а я треплюсь. Поставила на место. Не смогла удержаться. Геннадий с яростью посмотрел и ушел, шипя себе что-то под нос. Да и кто трепался? У меня муж вообще не говорит попусту. Но Андрей на взводе, потому что жена далеко, и я сама ему звоню.
– Завтра улетаем. Неужели ты не можешь отметить со мной столь выгодный проект? По этому случаю я захватил с собой коллекционное вино. Выпить стоит, чтобы только попробовать его.
Даже стало забавно. По его мнению, у меня ручки затряслись, оттого что оно коллекционное? Мне абсолютно без разницы. Я бы и коктейль выпила. Легкий с клубникой.
– Бокал, и я отпущу тебя.
– Хорошо, – почти рявкнула, не понимая, что привязался. Надоело. Или я слишком сильно реагирую?
– В моем номере будет удобно. Отличный вид на город.
– У меня такой же.
– Уверяю, что нет, – самодовольно заявил Никин.
– Ладно, – согласилась, чтобы избавиться скорее. Честно, тяжелый мужчина и странный. Пошла за ним, через пять минут наблюдая, с каким он предвкушением заходит в свой номер.
Да, действительно все здесь отличалось, крича о роскоши, но мне было все равно. Хотелось спать и домой. К мужу и детям. Устала. И надоело.
Мужчина вышел с бутылкой белого вина в белой рубашке с закатанными рукавами. Снял пиджак. Довольно улыбнулся и проговорил:
– Садись в кресло. Сейчас принесут фрукты.
– Не стоило, – сказала и засмотрелась на открывающийся шикарный вид: звездное небо, ночной город. Так красиво и невероятно. Но завтра домой… в Новосибирск. Роднее для меня нет. А все потому – что там моя семья, где я счастлива. За эти дни стала думать, чтобы действительно пойти работать к мужу или на старое место. Бывший начальник постоянно звонил и спрашивал, не передумала ли я. Меня там все устраивало. Абсолютно. А здесь я чужая, да и еще странный этот Никин. Или так показалось, потому что надоел за четыре дня?
– Вот и я… – довольно сказал мужчина, вручая бокал вина, расслабляя галстук. – Предлагаю тост за отличную работу и настоящего профессионала, а также невероятную чудесную женщину.
Кивнула, не желая комментировать и благодарить, и сделала глоток, пробуя на вкус. Интересно. Даже очень необычно. Вкусно.
Внезапно тишину оглушил звонок в дверь.
– Это фрукты, – с энтузиазмом сказал мужчина и поспешил открывать, а я осталась. Вновь сделала глоток, рассуждая о том, что не купила подарки. Все дни работала. Никин предлагал отдыхать, но мне хотелось быстро закончить проверку, чтобы не торчать шесть дней. Поэтому получилось четыре, а не шесть. Завтра улетаем. Я молодец.
– Вот! – Геннадий принес поднос с фруктами, чему очень радовался. Буквально светился от счастья. Неужели так счастлив?!
Посмотрела, оценивая количество закуски, и сказала:
– Прости, мне нужно идти.
– Бокал. Ты обещала выпить бокал. До дна – и я тебя не держу.
Ладно, выпью и уйду. Улыбнулась, взяла дольку яблока и, откусив, спросила:
– Геннадий Александрович, завтра во сколько самолет?
– В три часа дня. Что-то хотела?
– Да, мне нужно купить подарки своим детям и мужу.
– Подарки, Ах да! Наверное. Хотя пока я считаю это чем-то обязывающим и ненужным. Видишь, я не семейный человек и подарок в моем понимании – это дать девушке карту, чтобы она себе что-нибудь купила.
– Неприятная ассоциация.
– Да, есть такое. Но надеюсь, в скором времени пойму, что такое настоящие эмоции и чувства.
– Женитесь?
– О, я так далеко не смотрю. Но уже приличное время мне нравится одна женщина.
– Рада за вас, – проговорила и залпом выпила бокал, чтобы уйти. Моментально почувствовала жар. Что за странное состояние? Видно уж слишком резко выпила. И еще бокал красного вина на ужине. Поднялась и только хотела сказать, как тут же почувствовала странное жжение на кончиках пальцев. Я закрыла глаза на секунду и, заставив себя собраться, сказала:
– Извините, я в дамскую комнату.
– Да, кончено. Прямо и налево, – с волнением подсказал он, показывая рукой.
– Спасибо, – пробормотала и очень быстро дошла, чувствуя одновременно раздражение, возбуждение и…
Хмм… мысли терялись.
Что со мной? А если… Никин подсыпал мне что-нибудь в бокал с вином? Да ну. Зачем?!
Чувствуя странную слабость, села на пол и прислонилась головой к кафелю, чувствуя холод. Может, перемерзла? В ресторане было прохладно. Да и ледяное шампанское почему-то подавали. Закрыла глаза, и на мгновение стало тепло и хорошо. Посижу немного и пойду к себе. Да, всего несколько секунд…
***
Просыпалась тяжело. Моя голова раскалывалась. Мамочка родная, как же больно. Черт. Открыла глаза и мгновенно нахмурилась, понимая, что не в своем номере я нахожусь. Сглотнула и медленно поднялась, присаживаясь, уже наплевав, что у меня там болит. Не нужно быть умной, чтобы понять, что я проснулась в номере директора… и притом… обнаженная.
«Какого черта?!»
Меня бросило в холод. Задрожала, пытаясь сообразить, как здесь оказалась.
– Это ищешь, красавица? – раздался голос Геннадия.
Посмотрела в сторону двери и увидела Никина, появившегося после душа, повязанного одним полотенцем. Он мотал моим платьем, а потом откинул его в сторону.
– Что это значит? – начала, пытаясь понять и вспомнить, но в голове лишь каша. Так, мы вошли в номер, потом я поплелась на лоджию… Бокал вина. И… ничего не помню.
– Значит?! – столько изумления было на его лице, что почувствовала страх. – У тебя такая короткая память или хочешь меня обидеть?
Мужчина говорил и двигался ко мне, похабно посматривая на меня. Прикрылась одеялом и, выставив руку, сказала:
– Не подходите! Просто киньте мое платье. Оно у вас под ногами.
– Зачем? – довольно выдал он. – Я планирую продолжить. Ты такая дикая в постели…
Растерянность сменилась яростью. Что за бред?! С ненавистью глянула в его глаза и процедила:
– Посмеешь подойти, – перешла на «ты», на «вы» не получалось ругаться, – и я тебе как минимум два ребра сломаю на мой выбор.
– Ооо… Что ты темпераментная, я уже понял, но дерзкая… это возбуждает.
– Заткнись! У нас ничего не было.
– Ты ошибаешься, любимая.
– Еще раз скажешь и без зубов останешься.
– Да ну? Ты ничего не попутала? – слова были насыщены гневом. Никин злился.
Да плевать! Пусть с обиды с балкона прыгнет, если успокоит его.
– Да, комнату, – рявкнула и резко схватила одеяло, закутываясь в него. Быстро поднялась, но моментально оказалась на спине от захвата мужчины, швырнувшего меня на кровать. Он с силой вцепился в мои руки, чтобы не подняла, и громко процедил:
– Ты слишком наглая, а ведь вчера сама умоляла.
– Ты что-то путаешь. Я не умоляю…
– У меня есть видео и фото, где ты скакала на мне и просила трахать сильнее. Как думаешь, твоему мужу понравится столь интересные подробности?
Меня словно оглушило. Не могла дышать, только открывала рот, пытаясь понять, обманывает он или нет.
– Неправда.
– Да? Смотри!
Геннадий усмехнулся и, спрыгнув с кровати, направился к тумбочке. Взял свой айфон и уже через секунду выставил напротив моего лица экран, показывая фотографии, быстро листая. А там: я… на нем, под ним, целуюсь. Боже мой! Лица не было видно, но понимала, что я. Прическа и тело. Не могла прийти в себя от шока… Затряслась от страха и реальности, а потом почувствовала руку, откидывающую одеяло в сторону. Мужчина нагло смотрел мне в глаза, давая понять, что намерен получить меня еще и на завтрак.
– Раз уж вспомнила, то продолжим…
Ощутив его ладонь на груди, сжимающую до боли, моментально очнулась. Да кто он такой, чтобы меня трогать?! Резкое движение – и врезала этому уроду по морде, выкручивая руку, заваливая на постель лицом вниз, забывая, что обнажена.
Надо же… продолжит он. Вот тварь!
– Еще раз меня тронешь, и тебе не поздоровится. Понял?
– Отпусти! – приказал Геннадий и процедил: – Не только трону. Если сама не придешь, то видео и фото будут у твоего мужа уже через минуту. Даю время.
– Да пошел ты! – резко толкнула его и сорвалась вперед, по пути поднимая платье, натягивая, тут же подбирая нижнее белье, чувствуя, что еще немного и разрыдаюсь.
Не понимала. Я не понимала. Какого черта?! Проклятье. Что же я наделала? Что?!
***
Уже час стояла под ледяным душем. Трясло. Меня буквально выворачивало наизнанку. Я себя презирала, ненавидела.
До сих пор не верила. Не могла. Тварь. Как же я так могла. Черт… Андрей. Да он… Как смотреть ему в глаза? Что делать?
Выползла из ванной, дрожа, задыхаясь от ненависти к себе и к этому уроду. Боже… Завалилась на постель и безжизненно пялилась в потолок, не зная, что делать.
Как я могла?!
Постоянно гудела трель двери, но я не реагировала. Даже на телефонные звонки не отвечала. Только когда поняла, что скоро на самолет, заставила себя подняться, покидала все вещи в сумку, собралась и вышла.
Будто со стороны за собой смотрела. Покинув гостиницу, сразу же наткнулась на Никина. Вновь затрясло от ярости. Мимо прошла, но он схватил за руку и процедил:
– Будешь так себя вести, и фото полетят первыми к твоему муженьку.
– Тебе что надо от меня?
– Узнаешь… как будем в самолете. Сейчас некогда.
– Сволочь. Я люблю своего мужа! – закричала ему в лицо.
– Не заметил, когда стонала подо мной.
Даже не подумала, как врезала ему по щеке, не жалея сил. Гнида. Он с яростью смотрел, а потом схватил за руку и потащил, толкая в такси. Доехали в гробовой тишине. И лишь в самолете мужчина заговорил:
– У тебя большой выбор – я очень щедр. Первый, ты спишь со мной, и я великодушно забываю про все, а через время удаляю. Второй – ты решаешь, что я добрый и мне плевать, а я отсылаю все твоему мужу; и третий: – ты уходишь от своего мужа с детьми и разводишься с ним. Ну и мы не имеем никаких отношений. Если честно, не впечатлен.
Резко обернулась и непонимающе уточнила:
– То есть развожусь?
– Что-то непонятно? А я считал тебя весьма умной.
– Почему ты это делаешь?
– У меня есть свои причины и тебя они не касаются.
– Выбирай, но если решишь признаться, то фото и видео окажется в сети. Я прослежу за этим. Любой поймет, что к чему. А главное – твой рогоносец-муж. Уверен, такой как он не потерпит унижения.
Никин говорил с таким удовольствием, что стало жутко. Я смотрела на него и готова была наброситься. Как же я его ненавидела. Боже.
– Это из-за него, да? У тебя свои счета с Грызловым и ты решил отыграться, ведь так?
Он смотрел на меня и выдал:
– А ты не знала? Мы с твоим мужем некоторое время даже общались, были друзьями.
– Я не верю в то, что случилось. Не верю. Этого не может быть. Но в любом случае – ты трус! – устало проговорила, схватившись ладонями за голову, с силой сжимая.
– Сильно так не переживай. Я предохранялся. Не залетишь. Ну и успокою тебя. Ты права – помог препарат-возбудитель. Уверен, без него бы ты была никуда не годной доской, даже если бы захотела.
Резко подняла руку, чтобы ударить, но он перехватил ее и грозно процедил:
– Один раз стерпел. Теперь нет. Получишь в ответ. И да, уволиться не дам. Я буду следить за тобой, чтобы развод был окончательным. Если обманешь…
– Разве я могу быть уверенной, что ты говоришь правду? Ты подсыпал какую-то дрянь в вино.
– Клянусь, через полгода я все уничтожу. Так какой ты выбор сделала?
Отвернулась, сдерживая себя от желания послать его на три буквы и разбить морду. И неважно, что он ответит. Это было необходимо. Катастрофически необходимо.
Мразь.
А я… дура. Попала в сети и все загубила.
– Даю тебе время до вечера. Завтра ты должна быть на работе с ответом. Если выберешь развод, то сегодня все решаешь. Я не потерплю отсрочек, хитростей. Поняла?
– Трус, – выдохнула, вглядываясь в облака, стараясь не разреветься. Плевать, что он слышит. Ублюдок.
***
Смотрела в глаза любимому мужчине и пыталась сказать. Я была в отчаянии. Шторм встретил меня в аэропорту и с такой жаждой целовал, сжимал в объятьях, что даже не могла себе представить, что придется расстаться. Старалась не реагировать, но было тяжело. Почувствовала, как он напрягся, стал спрашивать, не заболела ли, но я молчала. И когда он схватил на руки и понес домой, просто прижалась, понимая, что это вероятно в последний раз. И теперь, когда дети спали, пришло время для важного разговора. Стояла у кровати, наблюдая, как Шторм выходит из ванной комнаты, голодными глазами прожигая меня.
