- Классно, - не удержалась от белой зависти я. - Мне все записывать приходится. Все из головы вылетает тут же.
Он посмотрел на мою схему книги и грустно вздохнул.
- Ага. Вижу.
Белых пятен у меня было побольше, чем у него. И это я - книжный блогер называюсь. Зато, например, у меня было полное описание костюма Горана на маскараде в ночь Негасимого Света.
Правда до этой ночи еще два года почти...
А у Сергея такой информации не было. Просто Горан заказал костюм, примерил и пошёл на маскарад...
- Нам теперь до этой ночи просто дожить бы.
- Хорошо, что у Рассвета сейчас дел по горло, - вслух подумала я.
Ворон Рассвета вернулся через неделю. Похудевший, потрепанный.
Принимая его в свои руки, Рассвет чувствовал горечь и тревогу, когда тот начал передавать свои воспоминания.
Образы, как вспышки молний, пронзали его сознание: мрачные поля, опутанные сетью теней, и зловещая фигура Черной Госпожи, держащая его любимую в плену. Ворон не просто вернулся — он принес с собой ужас, размазанную по небесам картину предательства и страха. Рассвет увидел, что его жена в замке Черной госпожи. Обретя снова возможность говорить, Рассвет потонул в делах.
Он понемногу склонял остальных князей к мысли, что открытая война неизбежна. Не все ее хотели. Большинство князей считало, что достаточно просто закрыть. возможность перемещения порталами из черных земель в белые. Да увеличить пограничные войска. И жить дальше, как жили. К тому же, чтото странное происходило и Железных Землях. Мы знали что, но обе наши "легенды" касались гражданской войны в железных землях краем. Там скоро начнется гонение на магию и на жрецов. Многие приедут сюда. Но до этого еще не дошло. Недавно был убит король Франконии Амори Сильный, и до момента, когда родится его сын, в Железных Землях ничего необычного не происходит. Потом будет странная эпидемия, которую назовут "проклятием незавершённой метаморфозы". Но у нас есть более насущные дела.
Медвян жаловался, что Рассвет плохо ест и почти не спит.
— Это ужасно, — говорила Красава.. — Мы не можем позволить ему сдаться. Вы видели, как он выглядит? Эта потеря может сломать его.
— Не знаю, что бы мы делали, если б не срочные дела, — добавила Любима. — С его привычкой замыкаться в себе, он мог бы уйти в полное безумие.
— Но сейчас у него нет выбора, — сказал Сергей, держа в руках древнюю книгу. — Необходимо заблокировать эти проклятые порталы чернокнижников, иначе его Белые Земли окажутся под угрозой. Он собрал лучших чародеев, нам нужно лишь помочь ему.
— Надеюсь, что его решимость поможет ему, — вздохнул Медвян. — Мы должны быть готовы действовать, когда он позовет нас.
Блокировкумдля порталов изобрёл маг беженец из Железных Земель. Ведь в книге Черная госпожа напала позже. Что ее заставило поспешить? Неужели ревность?
В тот день, когда вернулся Елизар, мы с Сергеем навещали княжича Листвяна.
Мы застали княжича Листвяна в его личных покоях, где он с напряженным выражением лица сосредоточенно пытался управлять магическим протезом, заменяющим ему отсеченную в сражении руку. Движения юноши были неуверенными, полными усилия, но постепенно протез отзывалсяна его волю, сгибаясь и разгибаясь по его желанию.
Я, затаив дыхание, наблюдала за этим завораживающим зрелищем, словно заворожённая. Я видела, как Листвян хмурится от напряжения, как капельки пота выступают на его бледном лбу, но в то же время в его глазах горела решимость и непоколебимая сила духа. Этот юноша, познавший ужас войны, не сломался, не пал духом, а упорно учился заново управлять своим телом, приспосабливаясь к новым возможностям.
Мы с Сергеем видели в нём пример мужества и стойкости, достойный восхищения. Листвян, несмотря на свою молодость, уже прошёл через такие испытания, которые многим взрослым воинам были бы не по силам. И теперь, шаг за шагом, он возвращал себе утраченные способности, упорно преодолевая все трудности.
Листвян понял, что наконец-то достиг своей цели, когда магический протез, который был прикреплен к его плечу, плавно сжался и разжался по его желанию. Он вздохнул с облегчением и улыбнулся, осознав, что ему предстоит еще многому научиться, но он уже сделал первый шаг.
Улыбнувшись Сергею, он сказал:
- Боярин Горан, благодарю вас за ваши сказки! Они помогли мне обрести самообладание. Они потрясающие!
Сергей рассмеялся.А я решила в кои веки спеть вставить пасхалочку раньше мужа:
- Нет, это ты потрясающий!
Листвян покраснел и, опустив глаза, сказал:
- Вы знаете, боярин... Раньше я рисовал. И надеюсь, что буду снова.
Металлические пальцы на его правой руке сжались в кулак.
- Конечно, будешь, - я погладила его по металлической руке. - И я уверена, что очень скоро.
Он улыбнулся.
- Да, я уже многому научился. Я могу держать ложку, значит, и карандаш смогу. Обязательно смогу и напишу портрет Зимнего Воина...
Нас прервал княжеский вестун.
- Боярыня Вороная, боярин Вьюжный... Князь Рассвет требует вас в посольский зал.
Пока мы шли бесконечными переходами и галереями, связывавшими собой отдельные здания административного центра Белых Земель, вестник говорил с тревогой в голосе, его брови были нахмурены, а взгляд затуманен тревогой.
- Вчера на границе с Черными землями обнаружился бывший княжич Елизар. К рукам его прибита гвоздями круглая коробка. Надпись на ней гласит, что если кто-то кроме князя Рассвета откроет ее, княжич умрет на месте. Верховный князь приказал созвать Всеобщий Собор.
Он подвел нас к залу совета, двери которого были распахнуты настежь.
Внутри величественное помещение поражало своими масштабами. Высокие потолки устремлялись ввысь, поддерживаемые внушительными колоннами, увитыми причудливыми узорами.
Это гигантское помещение включало в себя огромный круглый стол с двадцатью семью креслами — двенадцать для князей, двенадцать для жрецов и еще три для верховных жреца, князя и чародея.
Вдоль стен стояли в три ряда возвышающиеся друг над другом скамьи для бояр.
Лица были серьезны и озабочены, а голоса звучали приглушенно, словно они обсуждали нечто крайне тревожное. Воздух в зале был наполнен напряжением, ощущением надвигающейся беды.
Мы замерли на пороге, чувствуя, как нас охватывает благоговейный трепет перед величием этого места и серьезностью происходящего. Мы понимали, что нам предстоит стать свидетелями решения судьбоносных вопросов, от которых может зависеть будущее всех этих земель.
Когда бывший князь Елисей и его жена, княжна Романа, ввели под руки дрожащего от страха сына Елизара, все взоры обратились к ним. Елизар нес перед собой коробку, к которой были прибиты его руки. Отец и мать поддерживали его, помогая удержать это зловещее бремя.
Князь Рассвет поднялся со своего места и подошел к ним. Я, сидевшая рядом с Сергеем, тревожно прошептала:
«Не нравится мне эта коробка».
Рассвет осторожно открыл крышку. Внезапно он издал душераздирающий стон и отшатнулся, едва не упав. Его дед, князь Гроза, бросился к внуку, заглянул в коробку и, выругавшись, увел Елизара прочь, к его креслу.
Я, парализованная ужасом, видела, как из коробки достают отрубленную голову Мархан. Сергей, положив руку мне на плечо, тихо произнес:
— Не смотри, любимая. Не смотри на это.
Князя Рассвета усадили в кресло. Медвян принес ему воды, накапал туда чего-то успокоительного. Он пил мелкими глотками, глядя вникуда.
Князь Гроза обернулся к сидящим за столом.
Его глаза вспыхнули гневом, и он зарычал, словно раненый зверь.
- Что, опять утремся? Опять струсим, оставим все как было? Что, нет среди нас смельчаков, кто в Черные Земли пойдет? Я один пойду. Мой внук пойдет! Война! До смерти или победы. Война! Война! — его голос гремел, заставляя содрогнуться присутствующих.
Рассвет, собрав все силы, медленно кивнул, и один за другим князья, жрецы, чародеи и бояре поднимались со своих мест, готовые ответить на этот клич. Даже я, обычно сдержанная, не могла сдержать дрожи в голосе, произнеся лишь одно слово:
«Война».
Напряжение в зале нарастало, словно грозовые тучи, готовые разразиться ливнем. И ливнем стало тут же начавшееся обсуждение подготовки к походу.
- Итак, мы все знаем, что должно быть сделано, — его голос князя грозы гремел, словно раскаты грома. Он не сел за стол, встал позади Рассвета, положил ему руки на плечи, потестюнив ворона. Тот недовольно перебрался Рассвету на колени. — Чёрные Земли страдают под гнетом Черной Госпожи, и пора положить этому конец. Иначе скоро и нам предстоит быть побеждёнными. Мы должны отправиться в Чёрные Земли. Это не месть, братья и сёстры мои. Это справедливость!
Князь Рассвет поднялся, его лицо было серьёзным и решительным. Голос ворона, сидевшего на его плече, звучал без иллюзии человеческого голоса.
- Я не претендую на место главнокомандующего. Но я должен быть там. Никто лучше меня не знает уловок чернокнижников. Мы должны действовать быстро и решительно, пока Черная Госпожа не укрепила свои силы.
Один за другим князья и военачальники поднимались, давая согласие предоставить свои войска и припасы для предстоящего похода. Жрецы благословляли воинов, а чародеи обещали использовать свои дары и силы, чтобы помочь в предстоящей битве.
Я сжала руку Сергея, его глаза сияли решимостью.
— Мы должны быть там. Это наш долг.
— Да, — кивнул он. — Пусть и двумя годами раньше.
Я вспомнила очень похожую сцену в каноне. Как там собирались на войну. Причиной там стала не смерть Мархан. Нет, нет, нет, нет! Я не верю.
Я застонала, вцепившись в волосы.
Не смерть Мархан...
Не смерть...
Там было тоже нападение из порталов, погибло много людей. Но никого тамошний Рассвет не спас...
Сергей кивнул, чувствуя, как адреналин наполняет его тело.
— Да, мы пойдём. Вместе мы сможем одолеть любого врага, что встанет на нашем пути.
Я обернулась к Сергею.
— Я не могу поверить в смерть Мархан. Голова может оказаться ненастоящей?
Сергей указал на столпившихся вокруг отделённой от рук Елизара коробки.
— Полагаю, голову проверяют на всё что можно...
Мы ушли домой, я проплакала целый день, вечером мы пришли к Рассвету.
Первое, что мне бросилось в глаза, когда я его увидела: он коротко и неровно подстриг волосы.
Теперь стали видны его отрезанные кончики ушей, которые он так старательно всегда прятал. Подстригание волос для дивинов — символическое проявление неизбывного горя. Неаккуратные, торчащие в разные стороны пряди подчёркивали огромные, пустые, серые глаза Рассвета. Он был похож на призрака.
— Я видел Мархан в нaви, — каркнул ворон. В его голосе больше не было человеческой мелодичности. Слова понятны и ладно... — Она не захотела со мной говорить. Ушла, так бывает, если чернокнижник иссушил душу, убил не только тело...
Больше он о Мархан ничего не говорил. Только о делах. Если о делах сказать было нечего, он молчал.
Он мог бы спасти Мархан и своего нерожденного ребенка. Мог бы, но струсил. Черная Госпожа звала его в снах, предлагая обмен.
Закрывая глаза, он оказывался во беспросветной тьме, где царила Черная Госпожа, воплощение зла и властолюбия. Ее голос, подобный шепоту ледяного ветра, звучал в сознании Рассвета, манящий и повелительный:
- Вернись ко мне, дитя мое, мой возлюбленный, мой князь, — шептала она, протягивая к нему руки. — Займи место рядом со мной, и я верну тебе твою возлюбленную. Вы оба будете править этим миром, повелевая тьмой и страхом!
Рассвет содрогнулся, ощущая, как ледяные пальцы Госпожи касаются его сознания, пытаясь подчинить. Он понимал, что, приняв ее предложение, он станет самым ужасным злодеем, чьи деяния будут вселять ужас в сердца всех живых существ.
- Нет, — произнес он, опускаясь на колени. — Я слаб, это правда. Но никогда не стану твоим, Госпожа Тьмы. Я предпочту лучше смерть, чем служение тебе!
Черная Госпожа взревела от ярости, ее голос раскатился подобно грому, сотрясая основы мироздания. Но Рассвет не дрогнул, глядя в ее пылающие ненавистью алые глаза. Он был готов принять любую кару, лишь бы не возвращаться.
- Ты должен быть злом, моя Черная Птица! Ты должен стать злом, воплощением зла, жестокости, безумия, страха... Только так ты сможешь его победить. Того, кто грядет. Железного Короля и его господ, что придут со звезд.
Днем Рассвет спасался от видений, погружаясь в дела с головой. Он делал все, чтобы не оставаться одному в пустых и темных покоях. Даже не раскрывал занавесей, появляясь дома только глухой ночью, без сна метался на огромном холодном ложе, с нетерпением ожидая нового утра.
У нее нет могилы, ее дух уничтожен черным чародейством. Поэтому Мархан не пришла на его зов в Нави. Она далеко, так далеко, что он не может дотянуться. Она в мире разрушенных душ, в холодном, скованном льдом месте. Нет права на возвращение и нет больше надежды на встречу. Почему он не умер раньше?
Зачем он верил, что может быть счастлив? Зачем позволил себе такую слабость — любовь?
Дурак! Дурак.
Оставался лишь один путь: пойти на Черные Земли и убить столько чернокнижников, сколько успеет. Быть может, и саму Черную Госпожу. Она из плоти и крови, значит, может умереть. А потом — умереть самому.
Мысли по кругу, мрачные, злые.
Одно радовало - поднявшиеся в едином порыве Белые Земли быстро. Готовились к войне.
Так продолжалось, пока он, находясь в княжьем тереме, за обедом брезгливо не отодвинул тарелку с супом, едва съев несколько ложек в обществе своей мачехи.
- Тебе не нравится, Рассвет? — спросила младшая княжна Роана, внимательно глядя на него.
- Нет, все в порядке...
- Я знаю, о чем ты думаешь, — медленно произнесла она. — В юности я дружила с Кимико, дочерью посла из Восточных Земель. Ах, Кимико... Ее история всегда разрывает мне сердце. Она была родом из княжества Конигавы, где чтили древние традиции. Однажды ее отец чем-то прогневал своего князя. В наказание он повелел всей семье Кимико совершить ритуальное самоубийство, дабы очистить свою честь.
Мачеха Рассвета тяжело вздохнула, ее голос дрогнул от волнения.
- Все они подчинились этому жестокому приказу... Все, кроме самой Кимико. Ведь к тому времени она уже была замужем и покинула родные края. Но Кимико не могла смириться с гибелью своих близких. Много лет она умоляла своего мужа позволить ей последовать за семьей, совершить ритуальное самоубийство. Но он был непреклонен.
Слезы заблестели в глазах княжны Роаны, когда она продолжила свой рассказ.
- И вот однажды Кимико поняла, что больше не желает умирать. Она отвергла древний обычай, пусть даже ценой вечных мук совести. Ее сердце разрывалось, но она выбрала жизнь, а не почетную смерть. Ах, Кимико... Как же ты страдала, моя дорогая подруга..."
Пронзительные рыдания сотрясали тело Рассвета, словно бурный ливень, смывающий последние остатки его самообладания. Недели отчаяния и скорби, что он пытался сдерживать, наконец-то выплеснулись наружу.
Мягкие, успокаивающие объятия мачехи окутывали его, словно теплый плед, защищая от леденящего холода одиночества. Ее тихие, ласковые слова проникали сквозь пелену его горя, возвращая к реальности. Лишь сейчас Рассвет осознал, насколько он был слаб и беспомощен, позволив себе погрузиться в бездну отчаяния.
Образ Мархан, чей дух был уничтожен черной магией, вставал перед его внутренним взором, разрывая сердце на части.
Он посмотрел на мою схему книги и грустно вздохнул.
- Ага. Вижу.
Белых пятен у меня было побольше, чем у него. И это я - книжный блогер называюсь. Зато, например, у меня было полное описание костюма Горана на маскараде в ночь Негасимого Света.
Правда до этой ночи еще два года почти...
А у Сергея такой информации не было. Просто Горан заказал костюм, примерил и пошёл на маскарад...
- Нам теперь до этой ночи просто дожить бы.
- Хорошо, что у Рассвета сейчас дел по горло, - вслух подумала я.
Ворон Рассвета вернулся через неделю. Похудевший, потрепанный.
Принимая его в свои руки, Рассвет чувствовал горечь и тревогу, когда тот начал передавать свои воспоминания.
Образы, как вспышки молний, пронзали его сознание: мрачные поля, опутанные сетью теней, и зловещая фигура Черной Госпожи, держащая его любимую в плену. Ворон не просто вернулся — он принес с собой ужас, размазанную по небесам картину предательства и страха. Рассвет увидел, что его жена в замке Черной госпожи. Обретя снова возможность говорить, Рассвет потонул в делах.
Он понемногу склонял остальных князей к мысли, что открытая война неизбежна. Не все ее хотели. Большинство князей считало, что достаточно просто закрыть. возможность перемещения порталами из черных земель в белые. Да увеличить пограничные войска. И жить дальше, как жили. К тому же, чтото странное происходило и Железных Землях. Мы знали что, но обе наши "легенды" касались гражданской войны в железных землях краем. Там скоро начнется гонение на магию и на жрецов. Многие приедут сюда. Но до этого еще не дошло. Недавно был убит король Франконии Амори Сильный, и до момента, когда родится его сын, в Железных Землях ничего необычного не происходит. Потом будет странная эпидемия, которую назовут "проклятием незавершённой метаморфозы". Но у нас есть более насущные дела.
Медвян жаловался, что Рассвет плохо ест и почти не спит.
— Это ужасно, — говорила Красава.. — Мы не можем позволить ему сдаться. Вы видели, как он выглядит? Эта потеря может сломать его.
— Не знаю, что бы мы делали, если б не срочные дела, — добавила Любима. — С его привычкой замыкаться в себе, он мог бы уйти в полное безумие.
— Но сейчас у него нет выбора, — сказал Сергей, держа в руках древнюю книгу. — Необходимо заблокировать эти проклятые порталы чернокнижников, иначе его Белые Земли окажутся под угрозой. Он собрал лучших чародеев, нам нужно лишь помочь ему.
— Надеюсь, что его решимость поможет ему, — вздохнул Медвян. — Мы должны быть готовы действовать, когда он позовет нас.
Блокировкумдля порталов изобрёл маг беженец из Железных Земель. Ведь в книге Черная госпожа напала позже. Что ее заставило поспешить? Неужели ревность?
***
В тот день, когда вернулся Елизар, мы с Сергеем навещали княжича Листвяна.
Мы застали княжича Листвяна в его личных покоях, где он с напряженным выражением лица сосредоточенно пытался управлять магическим протезом, заменяющим ему отсеченную в сражении руку. Движения юноши были неуверенными, полными усилия, но постепенно протез отзывалсяна его волю, сгибаясь и разгибаясь по его желанию.
Я, затаив дыхание, наблюдала за этим завораживающим зрелищем, словно заворожённая. Я видела, как Листвян хмурится от напряжения, как капельки пота выступают на его бледном лбу, но в то же время в его глазах горела решимость и непоколебимая сила духа. Этот юноша, познавший ужас войны, не сломался, не пал духом, а упорно учился заново управлять своим телом, приспосабливаясь к новым возможностям.
Мы с Сергеем видели в нём пример мужества и стойкости, достойный восхищения. Листвян, несмотря на свою молодость, уже прошёл через такие испытания, которые многим взрослым воинам были бы не по силам. И теперь, шаг за шагом, он возвращал себе утраченные способности, упорно преодолевая все трудности.
Листвян понял, что наконец-то достиг своей цели, когда магический протез, который был прикреплен к его плечу, плавно сжался и разжался по его желанию. Он вздохнул с облегчением и улыбнулся, осознав, что ему предстоит еще многому научиться, но он уже сделал первый шаг.
Улыбнувшись Сергею, он сказал:
- Боярин Горан, благодарю вас за ваши сказки! Они помогли мне обрести самообладание. Они потрясающие!
Сергей рассмеялся.А я решила в кои веки спеть вставить пасхалочку раньше мужа:
- Нет, это ты потрясающий!
Листвян покраснел и, опустив глаза, сказал:
- Вы знаете, боярин... Раньше я рисовал. И надеюсь, что буду снова.
Металлические пальцы на его правой руке сжались в кулак.
- Конечно, будешь, - я погладила его по металлической руке. - И я уверена, что очень скоро.
Он улыбнулся.
- Да, я уже многому научился. Я могу держать ложку, значит, и карандаш смогу. Обязательно смогу и напишу портрет Зимнего Воина...
Нас прервал княжеский вестун.
- Боярыня Вороная, боярин Вьюжный... Князь Рассвет требует вас в посольский зал.
Пока мы шли бесконечными переходами и галереями, связывавшими собой отдельные здания административного центра Белых Земель, вестник говорил с тревогой в голосе, его брови были нахмурены, а взгляд затуманен тревогой.
- Вчера на границе с Черными землями обнаружился бывший княжич Елизар. К рукам его прибита гвоздями круглая коробка. Надпись на ней гласит, что если кто-то кроме князя Рассвета откроет ее, княжич умрет на месте. Верховный князь приказал созвать Всеобщий Собор.
Он подвел нас к залу совета, двери которого были распахнуты настежь.
Внутри величественное помещение поражало своими масштабами. Высокие потолки устремлялись ввысь, поддерживаемые внушительными колоннами, увитыми причудливыми узорами.
Это гигантское помещение включало в себя огромный круглый стол с двадцатью семью креслами — двенадцать для князей, двенадцать для жрецов и еще три для верховных жреца, князя и чародея.
Вдоль стен стояли в три ряда возвышающиеся друг над другом скамьи для бояр.
Лица были серьезны и озабочены, а голоса звучали приглушенно, словно они обсуждали нечто крайне тревожное. Воздух в зале был наполнен напряжением, ощущением надвигающейся беды.
Мы замерли на пороге, чувствуя, как нас охватывает благоговейный трепет перед величием этого места и серьезностью происходящего. Мы понимали, что нам предстоит стать свидетелями решения судьбоносных вопросов, от которых может зависеть будущее всех этих земель.
Когда бывший князь Елисей и его жена, княжна Романа, ввели под руки дрожащего от страха сына Елизара, все взоры обратились к ним. Елизар нес перед собой коробку, к которой были прибиты его руки. Отец и мать поддерживали его, помогая удержать это зловещее бремя.
Князь Рассвет поднялся со своего места и подошел к ним. Я, сидевшая рядом с Сергеем, тревожно прошептала:
«Не нравится мне эта коробка».
Рассвет осторожно открыл крышку. Внезапно он издал душераздирающий стон и отшатнулся, едва не упав. Его дед, князь Гроза, бросился к внуку, заглянул в коробку и, выругавшись, увел Елизара прочь, к его креслу.
Я, парализованная ужасом, видела, как из коробки достают отрубленную голову Мархан. Сергей, положив руку мне на плечо, тихо произнес:
— Не смотри, любимая. Не смотри на это.
Князя Рассвета усадили в кресло. Медвян принес ему воды, накапал туда чего-то успокоительного. Он пил мелкими глотками, глядя вникуда.
Князь Гроза обернулся к сидящим за столом.
Его глаза вспыхнули гневом, и он зарычал, словно раненый зверь.
- Что, опять утремся? Опять струсим, оставим все как было? Что, нет среди нас смельчаков, кто в Черные Земли пойдет? Я один пойду. Мой внук пойдет! Война! До смерти или победы. Война! Война! — его голос гремел, заставляя содрогнуться присутствующих.
Рассвет, собрав все силы, медленно кивнул, и один за другим князья, жрецы, чародеи и бояре поднимались со своих мест, готовые ответить на этот клич. Даже я, обычно сдержанная, не могла сдержать дрожи в голосе, произнеся лишь одно слово:
«Война».
Напряжение в зале нарастало, словно грозовые тучи, готовые разразиться ливнем. И ливнем стало тут же начавшееся обсуждение подготовки к походу.
- Итак, мы все знаем, что должно быть сделано, — его голос князя грозы гремел, словно раскаты грома. Он не сел за стол, встал позади Рассвета, положил ему руки на плечи, потестюнив ворона. Тот недовольно перебрался Рассвету на колени. — Чёрные Земли страдают под гнетом Черной Госпожи, и пора положить этому конец. Иначе скоро и нам предстоит быть побеждёнными. Мы должны отправиться в Чёрные Земли. Это не месть, братья и сёстры мои. Это справедливость!
Князь Рассвет поднялся, его лицо было серьёзным и решительным. Голос ворона, сидевшего на его плече, звучал без иллюзии человеческого голоса.
- Я не претендую на место главнокомандующего. Но я должен быть там. Никто лучше меня не знает уловок чернокнижников. Мы должны действовать быстро и решительно, пока Черная Госпожа не укрепила свои силы.
Один за другим князья и военачальники поднимались, давая согласие предоставить свои войска и припасы для предстоящего похода. Жрецы благословляли воинов, а чародеи обещали использовать свои дары и силы, чтобы помочь в предстоящей битве.
Я сжала руку Сергея, его глаза сияли решимостью.
— Мы должны быть там. Это наш долг.
— Да, — кивнул он. — Пусть и двумя годами раньше.
Я вспомнила очень похожую сцену в каноне. Как там собирались на войну. Причиной там стала не смерть Мархан. Нет, нет, нет, нет! Я не верю.
Я застонала, вцепившись в волосы.
Не смерть Мархан...
Не смерть...
Там было тоже нападение из порталов, погибло много людей. Но никого тамошний Рассвет не спас...
Сергей кивнул, чувствуя, как адреналин наполняет его тело.
— Да, мы пойдём. Вместе мы сможем одолеть любого врага, что встанет на нашем пути.
Я обернулась к Сергею.
— Я не могу поверить в смерть Мархан. Голова может оказаться ненастоящей?
Сергей указал на столпившихся вокруг отделённой от рук Елизара коробки.
— Полагаю, голову проверяют на всё что можно...
Мы ушли домой, я проплакала целый день, вечером мы пришли к Рассвету.
Первое, что мне бросилось в глаза, когда я его увидела: он коротко и неровно подстриг волосы.
Теперь стали видны его отрезанные кончики ушей, которые он так старательно всегда прятал. Подстригание волос для дивинов — символическое проявление неизбывного горя. Неаккуратные, торчащие в разные стороны пряди подчёркивали огромные, пустые, серые глаза Рассвета. Он был похож на призрака.
— Я видел Мархан в нaви, — каркнул ворон. В его голосе больше не было человеческой мелодичности. Слова понятны и ладно... — Она не захотела со мной говорить. Ушла, так бывает, если чернокнижник иссушил душу, убил не только тело...
Больше он о Мархан ничего не говорил. Только о делах. Если о делах сказать было нечего, он молчал.
Глава восемнадцатая
Он мог бы спасти Мархан и своего нерожденного ребенка. Мог бы, но струсил. Черная Госпожа звала его в снах, предлагая обмен.
Закрывая глаза, он оказывался во беспросветной тьме, где царила Черная Госпожа, воплощение зла и властолюбия. Ее голос, подобный шепоту ледяного ветра, звучал в сознании Рассвета, манящий и повелительный:
- Вернись ко мне, дитя мое, мой возлюбленный, мой князь, — шептала она, протягивая к нему руки. — Займи место рядом со мной, и я верну тебе твою возлюбленную. Вы оба будете править этим миром, повелевая тьмой и страхом!
Рассвет содрогнулся, ощущая, как ледяные пальцы Госпожи касаются его сознания, пытаясь подчинить. Он понимал, что, приняв ее предложение, он станет самым ужасным злодеем, чьи деяния будут вселять ужас в сердца всех живых существ.
- Нет, — произнес он, опускаясь на колени. — Я слаб, это правда. Но никогда не стану твоим, Госпожа Тьмы. Я предпочту лучше смерть, чем служение тебе!
Черная Госпожа взревела от ярости, ее голос раскатился подобно грому, сотрясая основы мироздания. Но Рассвет не дрогнул, глядя в ее пылающие ненавистью алые глаза. Он был готов принять любую кару, лишь бы не возвращаться.
- Ты должен быть злом, моя Черная Птица! Ты должен стать злом, воплощением зла, жестокости, безумия, страха... Только так ты сможешь его победить. Того, кто грядет. Железного Короля и его господ, что придут со звезд.
Днем Рассвет спасался от видений, погружаясь в дела с головой. Он делал все, чтобы не оставаться одному в пустых и темных покоях. Даже не раскрывал занавесей, появляясь дома только глухой ночью, без сна метался на огромном холодном ложе, с нетерпением ожидая нового утра.
У нее нет могилы, ее дух уничтожен черным чародейством. Поэтому Мархан не пришла на его зов в Нави. Она далеко, так далеко, что он не может дотянуться. Она в мире разрушенных душ, в холодном, скованном льдом месте. Нет права на возвращение и нет больше надежды на встречу. Почему он не умер раньше?
Зачем он верил, что может быть счастлив? Зачем позволил себе такую слабость — любовь?
Дурак! Дурак.
Оставался лишь один путь: пойти на Черные Земли и убить столько чернокнижников, сколько успеет. Быть может, и саму Черную Госпожу. Она из плоти и крови, значит, может умереть. А потом — умереть самому.
Мысли по кругу, мрачные, злые.
Одно радовало - поднявшиеся в едином порыве Белые Земли быстро. Готовились к войне.
Так продолжалось, пока он, находясь в княжьем тереме, за обедом брезгливо не отодвинул тарелку с супом, едва съев несколько ложек в обществе своей мачехи.
- Тебе не нравится, Рассвет? — спросила младшая княжна Роана, внимательно глядя на него.
- Нет, все в порядке...
- Я знаю, о чем ты думаешь, — медленно произнесла она. — В юности я дружила с Кимико, дочерью посла из Восточных Земель. Ах, Кимико... Ее история всегда разрывает мне сердце. Она была родом из княжества Конигавы, где чтили древние традиции. Однажды ее отец чем-то прогневал своего князя. В наказание он повелел всей семье Кимико совершить ритуальное самоубийство, дабы очистить свою честь.
Мачеха Рассвета тяжело вздохнула, ее голос дрогнул от волнения.
- Все они подчинились этому жестокому приказу... Все, кроме самой Кимико. Ведь к тому времени она уже была замужем и покинула родные края. Но Кимико не могла смириться с гибелью своих близких. Много лет она умоляла своего мужа позволить ей последовать за семьей, совершить ритуальное самоубийство. Но он был непреклонен.
Слезы заблестели в глазах княжны Роаны, когда она продолжила свой рассказ.
- И вот однажды Кимико поняла, что больше не желает умирать. Она отвергла древний обычай, пусть даже ценой вечных мук совести. Ее сердце разрывалось, но она выбрала жизнь, а не почетную смерть. Ах, Кимико... Как же ты страдала, моя дорогая подруга..."
Пронзительные рыдания сотрясали тело Рассвета, словно бурный ливень, смывающий последние остатки его самообладания. Недели отчаяния и скорби, что он пытался сдерживать, наконец-то выплеснулись наружу.
Мягкие, успокаивающие объятия мачехи окутывали его, словно теплый плед, защищая от леденящего холода одиночества. Ее тихие, ласковые слова проникали сквозь пелену его горя, возвращая к реальности. Лишь сейчас Рассвет осознал, насколько он был слаб и беспомощен, позволив себе погрузиться в бездну отчаяния.
Образ Мархан, чей дух был уничтожен черной магией, вставал перед его внутренним взором, разрывая сердце на части.
