Потом Рассвет встал и поманил меня в соседнюю комнату.
Я чувствовала, как мое сердце наполняется волнением, и вспомнила о своих собственных сомнениях, связанных с поведением Милицы.
Рассвет сел за стол, вытянул хромую ногу. Я придвинула к нему стул, чтобы он мог расположиться поудобнее. Он благодарно кивнул, закинул ногу на стул.
Рассвет принялся писать. Пока он писал, я рассматривала его.
Мне кажется, он очень красив. Но не мой типаж. Люблю блондинов.
Но он, Рассвет, все равно хорош.
Представьте себе статную фигуру, танцора, атлета, не перекачаного, но и не худого, словно высеченную из мрамора. Темные, словно вороново крыло, волосы ниспадают волнистыми локонами, скрывая уши. Это всегда казалось мне странным, ведь дивины гордятся особенной формой своих ушей. Теперь я знаю, в чем дело... Надеюсь, что в остальном Елизар неправ.
Его смуглое, словно высеченное самим солнцем, лицо обрамлено этими роскошными прядями, подчеркивая выразительные скулы и волевой подбородок.
Глаза, подобные серебристой стали, завораживают своей глубиной и таинственностью, будто в них отражается вся мудрость мира. А губы, полные и чувственные, словно манят к себе, обещая сладостные поцелуи. Если бы Да Винчи оказался в этом мире, и решил бы написать в пару к Моне Лизе мужчину который так же загадочно улыбался бы, он сделал бы натурщиком княжича Рассвета. Думаю, загадочность этой улыбки именно в его молчании.
Несмотря на хромоту, каждое его движение исполнено грации и силы, будто он не просто ходит, а танцует свой собственный, завораживающий танец. Этот мужчина - воплощение мужественности и притягательности, способный пленить сердце любой женщины одним лишь взглядом. Это не злодей из книги. Больше нет. Неужели моя миссия выполнена? Зачем я тогда здесь?
- Рассвет, я тоже должна тебе кое-что рассказать, - произнесла она, кладя руку на его ладонь. - Сегодня моя мать позвала на разговор ордарскую княжну Мархан Сафед. Ее мать пропала в Черных Землях. Я заметила, что Милица ведет себя очень странно - когда она нервничает, переходит на ордарский язык и упоминает, что в молодости носила накосники, как девушки-кочевницы.
Рассвет отвлекся от своей записки, внимательно слушал, его глаза сузились от напряжения. Он промычал что-то, отдаленно похожее на слово "сейчас".
- Извини, - сказала я. - Пиши, пиши.
Наконец он придвинул ко мне лист.
"Ярина, я видел твою мать в Черных Землях. Я говорил с ней. Она принимала решение, верить мне или нет, принять ли мою помощь или нет. Когда она прибыла с посольством. Я хорошо запоминаю пластику движений, и та женщина, которая вела со мной переговоры, и та, кого ты сейчас считаешь матерью - разные люди. Когда я жил в деревне, я был слишком погружен в себя, в свои переживания. Ничего не замечал, до пожара. Пока она не сказала: "Привет от Черной Госпожи". Я ходил в навь, Ярина. Твоя мать мертва, прости.
Я встретился с твоей матерью и твоим отцом. Я могу помочь тебе встретиться с духом твоей настоящей матери. Возможно, она сможет пролить свет на все эти загадки."
Я кивнула, чувствуя, как волнение смешивается с надеждой. Я была готова узнать правду, какой бы она ни оказалась. От книжки, по моим воспоминаниям, остались рожки да ножки.
Он снова придвинул к себе лист бумаги.
"Ты хорошо держишься. Ты молодец".
Потому что не моя мать мертва. Не мою мать заменил некий двойник, сжигающий людей. Моя мама далеко-далеко отсюда. В другом мире. Горло пережало от непролитых слез. Я притянула бумагу к себе, тоже написала, сил не было говорить.
"Не так хорошо, как хотелось бы. Когда это можно устроить?"
"Хоть сейчас. Только позовем остальных. Если мы задержимся, нас выведут из Нави внешним воздействием".
Я кивнула.
Мы шли по бескрайней пустыне, окутанной мистическим сумраком. Вдруг в воздухе возникли двенадцать человеческих лиц, парящих словно призраки.
–Что это? – с благоговейным трепетом прошептала я.
Рассвет улыбнулся, его серые глаза искрились:
– Это лики богов, взирающих на нас с небес. Здесь, в нави, в царстве мертвых, они обретают новую силу и способность общаться с нами.
Я изумлённо воззрилась на спутника:
– Ты… ты можешь говорить?
Рассвет рассмеялся, как он смеётся я тоже не слышала:
– Конечно. Здесь, в этом мире, нет границ для моих возможностей.
Впереди показалась широкая, стремительная река, переливающаяся всеми оттенками красного и багрового. Жидкость в реке казалась плотнее воды. Рассвет опустился на колени, мягко дотронулся до земли. Туман сгустился, превращаясь в мост.
– Река Смородина и Калинов мост, – вырвалось у меня.
– Как ты догадалась?
– А?
– Как ты догадалась, что мост я строю к душе моей матери, Калины? Что она мой проводник?
Я пожала плечами. Случайное совпадение. Надо же.
Рассвет бережно взял меня на руки и перенёс через Калинов мост, объясняя:
– Эта река живая, она может поглотить тебя. Мне же, как её посвящённому, она вреда не причинит.
Я оглянулась и ахнула – по берегам реки росли волшебные яблони, роняющие к ногам путников золотые плоды. Но Рассвет предостерегающе поднял руку:
– Ни в коем случае не прикасайся к ним и не пробуй. Если бы меня не было рядом, ты бы навсегда осталась здесь. Я тебя вытащу, конечно, но с большими усилиями.
Впереди показалось странное поселение, где бесшумно скользили бледные тени. И среди них я разглядела знакомое лицо – это была мать Ярины, Милица.
– Мама! – вскрикнула я и бросилась к ней, но Рассвет удержал меня.
– Подожди, Ярина. Сначала выслушай её.
Милица грустно улыбнулась дочери:
– Прости меня, Ярина. Я была убита по приказу Чёрной Госпожи, а на моё место поставили степную княгиню Малику Сафед. Теперь я навеки в этом мире, но я благодарна Рассвету, что он смог привести тебя ко мне. Я дала Ярине, её телу, её эмоциям выплеснуться, а сама безучастно наблюдала за этой встречей.
Ярина рыдала, а Милица и отец нежно обнимали её, прощаясь. Перед уходом Милица обратилась к Рассвету:
– Прости меня за боль, что я причинила тебе. И за ту боль, что причинила занявшая моё место. Я была ослеплена ненавистью, но теперь вижу свет. Я встретилась здесь с моим братом…
И они растворились в сумрачной дымке, унося с собой частичку души Ярины…
Я вытерла слёзы. Запоздалый ужас озарил меня. Как там мои родные, в моём мире?
Рука Рассвета легла на моё плечо.
- Пора возвращаться. Пока стражи не заметили нас.
– Какие стражи?
– Тебе лучше не знать. Идём.
Он шёл впереди, в чёрной развивающейся шёлковой накидке, в чёрных приталенных брюках и в чёрной рубашке, босой, с зачёсанными назад волосами. И в руках у него был чёрный меч.
А через мгновение я очнулась на диване, с мокрыми от слёз щеками. Рассвет сидел рядом со мной на корточках, держа за руку. Увидев, что я очнулась, улыбнулся мне, неловко поднялся и отошёл к окну.
– Ты говорил в Нави, – зачем-то сказала я. – Бегал. Наверное, мог и танцевать. Ты тоскуешь по всему этому?
Он кивнул и отвернулся.
Повелительный рык князя Елисея, подобно раскату грома, ворвался в покои княжича Рассвета, заставив меня вздрогнуть всем телом. Я узнала его по описанию, этот дивин отличался развитыми мышцами, хотя обычно представители этой расы потоньше и поизящнее.
Он словно разъярённый лев, стремительно приблизился к Рассвету, грубо схватив его за ворот дорогого кафтана. Я, видела как его пальцы впиваются в кожу, а в глазах Елисея полыхает гнев, подобный адскому пламени.
- Где Елизар? Что ты натворил, негодняй? - прорычал князь, с силой встряхивая Рассвета.
Тот на мгновение закрыл глаза, и сделал жест помолчать. Он вывернулся из захвата с таким ледяным спокойствием, что Елисей отступил. Из его руки вырвалось маленькое облачко тьмы, словно отражение бушующих эмоций.
Рассвет жестом попросил бумагу и перо. Его пальцы дрожали, но он сосредоточенно выводил строки, чувствуя на себе пронзительный взгляд отца.
"Он в портовом квартале. Надо спешить", - гласили эти слова, пропитанные тревогой и отчаянием.
Лицо Елисея исказила гримаса ярости.
- Ты желаешь смерти своему брату? Ты настраиваешь всех против него? - обвинял он, сжимая кулаки.
Рассвет молчал, опустив голову, не в силах противостоять гневу отца. Он знал, что каждое его слово лишь подольет масла в огонь.
Тревожная тишина повисла в просторных чертогах княжеского дворца. Князь Елисей, нахмурив седые брови, грозно взирал на своего сына, княжича Рассвета. Его голос, полный гнева и разочарования, разносился по залу, словно раскаты грома:
- Так ты желаешь смерти своему брату Елизару? Неужели ты настолько низок, чтобы строить козни против собственной плоти и крови? Вот, взгляни на эту записку, в которой Елизар пишет, что намерен покончить с собой, и винит в этом тебя!
Он швырнул в Рассвета клочком бумаги.
Рассвет снова принялся писать. Елизар зарычал, не терпя промедления. Я подошла ближе.
"Отец, я клянусь, что не имею никакого отношения к исчезновению Елизара! Напротив, я требую, чтобы Вы немедленно отправились со мной на его поиски. Мы должны найти его, пока не случилось непоправимое!"
В этот момент в зал вбежали встревоженный Медвян в сопровождении еще одного хорошо знакомого мне из книги лица.Капитан ночной стражи Горан Вьюга, вот уж кто полностью в моем вкусе, ага. И в жизни он еще лучше, чем в книге. Не время думать об этом, эхх. А вслед за ними и Мархан Сафед.
Представившись, она объяснила, что возможно повлияла на решение Елизара, разбив ему нос, и как человек чести считает, что должна отправиться на его поиски.
Медвян добавил, не глядя на, князя:
- А я просто не оставлю наедине Рассвета и его отца.
- И я, - сказала я. Елисей мне совсем не понравился.
В конюшне, пока кони нетерпеливо били копытами, Мархан обратилась к Рассвету:
- Княжич, я знаю, что твоя нога не позволяет тебе уверенно сидеть в седле. Позволь мне предложить решение - мы поедем вдвоем, по степному обычаю. У нас так делают на войне. Я буду управлять конем, а ты сядешь позади меня, на место лучника.
Рассвет, тронутый ее заботой, согласно кивнул. Вскоре наш отряд, ведомый золотистой стрелой иллюзии, помчался в ночь.
Мы мчались по прямым улицам города, подгоняемые золотистой стрелой, что ведущей нас вперед, точно верный компас. Копыта лошадей гулко стучали по брусчатке, рождая эхо, что раскатывалось между домами. Ветер свистел в ушах, а плащи развевались за спинами всадников, точно крылья.
Я, как полная дура смотрела только на спину скачущего впереди Горана Вьюги, его широкие плечи, пшеничного цвета волосы, собранные в низкий хвост.
В голове, в такт ударам копыт о землю, слышалось:
"Он о-фи-ге-нен! Лу-чше чем в кни-ге. Я- ри-на ду-ра та-ко-го му-жи-ка про-во-ро-ни-ла!"
Вспоминались намеки, которые в книге Горан кидал иногда в сторону Елизара. Конечно, ничего не говорил прямо, где сотник, даже не боярин, и где наследник княжеского венца?
Он должно быть участвовал в поисках Елисея, а канонная Ярина спокойно себе спала. А потом удивлялась, что это все не любят несчастного княжича?
Вот мы достигли окраины, где раскинулся небольшой лесок, отделяющий город от портового района. Стрела устремилась вперед, сверкая, словно солнечный луч, и привела нас к невзрачному домишке, у дверей которого застыли настороженные охранники. Но стоило стреле рассыпаться искрами, как Елизар и Горан мгновенно обнажили мечи, а я устремилась следом за ними.
Медвян же, спрыгнув с коня, поспешил к Рассвету, помог ему спуститься с коня, что тот проделал не слишком изящно. И стоило Рассвету сделать шаг вперед, как дверь распахнулась сама собой, точно повинуясь его магии.
- Здесь притон, курильня, - предупредил Горан, но мы все же двинулись внутрь, невзирая на протесты охранников. Один из них даже попытался напасть на Рассвета, но тут же вспыхнул, как факел, заставив меня вскрикнуть от неожиданности.
- Не пытайтесь нас остановить! Так будет с любым, кто к нам приблизится, - грозно произнес Медвян и, понизив голос, шепнул мне. - Это всего лишь иллюзия, никто не пострадал. Просто способ держать их подальше.
При свете затухающего "факела" я разглядела убогое помещение: земляной пол, на котором стояли низкие деревянные нары, где неподвижно лежали люди, устремив взгляды в потолок. И вдруг Рассвет вскрикнул, упав на колени перед одной из нар. Медвян тут же бросился к нему.
- Елизар здесь. Он умирает, передозировка, - встревоженно произнес Медвян.
Рассвет притянул брата к себе, что-то зашептав ему на ухо. Медвян кивал, а затем обернулся к застывшему князю Елисею.
- Эта гадость выводится трое суток, светлый князь. Трое суток Рассвет будет вытаскивать вашего сына из Нави. Или дольше, если потребуется. После этого он требует от вас одного...
- Мое княжество? Я мог бы и сам догадаться, к чему все идет...
- Если человек идиот, то это надолго, - под нос пробормотал Горан Вьюга.
Елисей нахмурился, ожидая требований, но Медвян лишь усмехнулся:
- Нет двух вещей. Первое: засуньте свое княжество себе в зад. Рассвету не нужны ни власть, ни богатство. И второе: засуньте головы друг другу в зад. Им там самое место. И не приближайтесь к княжичу оборотней Рассвету ближе, чем на сто шагов.
Рассвет недовольно посмотрел на Медвяна и раздраженно топнул ногой.
- Да, да, - весело сказал Медвян. - Ты так не говорил. Но смысл был именно такой, не так ли?
Елисей хмыкнул и наконец произнес:
- Что ты ждешь? Приступай.
Горан поклонился и вышел, чтобы вызвать стражу и очистить помещение. А Рассвет снова сел на пол, держа за руку своего младшего брата Елизара.
Я с любопытством наблюдала за ними, раздумывая над тем, как сильно от отличается от себя книжного.
- Разве Рассвет может говорить? - тихо спросила я у Медвяна.
- Очень плохо. Даже я его не всегда понимаю, - ответил тот, бросив на меня понимающий взгляд. - Попробуй сказать что-нибудь, не задействуя язык.
Я послушно попробовала.
- Ох!
- Что до любимой сплетни Елизара, - подмигнул мне Медвян, - это неправда. Пострадали только уши и язык, и нога.
Я задумчиво присела на нары, вытянув ноги. Интересно, как обстояло дело в каноне? Не могло ли это послужить еще одной причиной озлобления Рассвета? Ведь здесь у него есть, кого любить, его близкие живы, а там - погибли в пожаре. Не то, чтобы личное несчастье оправдывает злодейство, но сколько их таких, несчастных злодеев можно найти в литературе?
Рассвет снова поманил к себе Медвяна, что-то зашептав ему. Медвян кивнул и громко произнес:
- Видения Елизара в Нави обретают реальность и опасность. Нам придется ходить в Навь с Рассветом по очереди.
Ветер яростно трепал волосы Елизара, когда тот стоял на краю заснеженной скалы, обнаженный. Вокруг него, словно стая голодных хищников, кружили чудовищные существа, пытаясь сбросить его в бездну. Их дикие крики эхом разносились по ущелью, а когти и клыки угрожающе блестели на фоне серого неба.
Рассвет тут же бросился в бой, Сергей за ним. Они отчаянно сражались с этими тварями, их мечи рассекали чудовищ, оставляя за собой кровавые следы. Каждое движение Рассвета было выверено и стремительно, он защищал Елизара, не позволяя чудовищам приблизиться. Лицо Рассвета было сосредоточено, но в глазах читалась решимость во что бы то ни стало спасти своего брата.
Я чувствовала, как мое сердце наполняется волнением, и вспомнила о своих собственных сомнениях, связанных с поведением Милицы.
Рассвет сел за стол, вытянул хромую ногу. Я придвинула к нему стул, чтобы он мог расположиться поудобнее. Он благодарно кивнул, закинул ногу на стул.
Рассвет принялся писать. Пока он писал, я рассматривала его.
Мне кажется, он очень красив. Но не мой типаж. Люблю блондинов.
Но он, Рассвет, все равно хорош.
Представьте себе статную фигуру, танцора, атлета, не перекачаного, но и не худого, словно высеченную из мрамора. Темные, словно вороново крыло, волосы ниспадают волнистыми локонами, скрывая уши. Это всегда казалось мне странным, ведь дивины гордятся особенной формой своих ушей. Теперь я знаю, в чем дело... Надеюсь, что в остальном Елизар неправ.
Его смуглое, словно высеченное самим солнцем, лицо обрамлено этими роскошными прядями, подчеркивая выразительные скулы и волевой подбородок.
Глаза, подобные серебристой стали, завораживают своей глубиной и таинственностью, будто в них отражается вся мудрость мира. А губы, полные и чувственные, словно манят к себе, обещая сладостные поцелуи. Если бы Да Винчи оказался в этом мире, и решил бы написать в пару к Моне Лизе мужчину который так же загадочно улыбался бы, он сделал бы натурщиком княжича Рассвета. Думаю, загадочность этой улыбки именно в его молчании.
Несмотря на хромоту, каждое его движение исполнено грации и силы, будто он не просто ходит, а танцует свой собственный, завораживающий танец. Этот мужчина - воплощение мужественности и притягательности, способный пленить сердце любой женщины одним лишь взглядом. Это не злодей из книги. Больше нет. Неужели моя миссия выполнена? Зачем я тогда здесь?
- Рассвет, я тоже должна тебе кое-что рассказать, - произнесла она, кладя руку на его ладонь. - Сегодня моя мать позвала на разговор ордарскую княжну Мархан Сафед. Ее мать пропала в Черных Землях. Я заметила, что Милица ведет себя очень странно - когда она нервничает, переходит на ордарский язык и упоминает, что в молодости носила накосники, как девушки-кочевницы.
Рассвет отвлекся от своей записки, внимательно слушал, его глаза сузились от напряжения. Он промычал что-то, отдаленно похожее на слово "сейчас".
- Извини, - сказала я. - Пиши, пиши.
Наконец он придвинул ко мне лист.
"Ярина, я видел твою мать в Черных Землях. Я говорил с ней. Она принимала решение, верить мне или нет, принять ли мою помощь или нет. Когда она прибыла с посольством. Я хорошо запоминаю пластику движений, и та женщина, которая вела со мной переговоры, и та, кого ты сейчас считаешь матерью - разные люди. Когда я жил в деревне, я был слишком погружен в себя, в свои переживания. Ничего не замечал, до пожара. Пока она не сказала: "Привет от Черной Госпожи". Я ходил в навь, Ярина. Твоя мать мертва, прости.
Я встретился с твоей матерью и твоим отцом. Я могу помочь тебе встретиться с духом твоей настоящей матери. Возможно, она сможет пролить свет на все эти загадки."
Я кивнула, чувствуя, как волнение смешивается с надеждой. Я была готова узнать правду, какой бы она ни оказалась. От книжки, по моим воспоминаниям, остались рожки да ножки.
Он снова придвинул к себе лист бумаги.
"Ты хорошо держишься. Ты молодец".
Потому что не моя мать мертва. Не мою мать заменил некий двойник, сжигающий людей. Моя мама далеко-далеко отсюда. В другом мире. Горло пережало от непролитых слез. Я притянула бумагу к себе, тоже написала, сил не было говорить.
"Не так хорошо, как хотелось бы. Когда это можно устроить?"
"Хоть сейчас. Только позовем остальных. Если мы задержимся, нас выведут из Нави внешним воздействием".
Я кивнула.
Глава десятая
Мы шли по бескрайней пустыне, окутанной мистическим сумраком. Вдруг в воздухе возникли двенадцать человеческих лиц, парящих словно призраки.
–Что это? – с благоговейным трепетом прошептала я.
Рассвет улыбнулся, его серые глаза искрились:
– Это лики богов, взирающих на нас с небес. Здесь, в нави, в царстве мертвых, они обретают новую силу и способность общаться с нами.
Я изумлённо воззрилась на спутника:
– Ты… ты можешь говорить?
Рассвет рассмеялся, как он смеётся я тоже не слышала:
– Конечно. Здесь, в этом мире, нет границ для моих возможностей.
Впереди показалась широкая, стремительная река, переливающаяся всеми оттенками красного и багрового. Жидкость в реке казалась плотнее воды. Рассвет опустился на колени, мягко дотронулся до земли. Туман сгустился, превращаясь в мост.
– Река Смородина и Калинов мост, – вырвалось у меня.
– Как ты догадалась?
– А?
– Как ты догадалась, что мост я строю к душе моей матери, Калины? Что она мой проводник?
Я пожала плечами. Случайное совпадение. Надо же.
Рассвет бережно взял меня на руки и перенёс через Калинов мост, объясняя:
– Эта река живая, она может поглотить тебя. Мне же, как её посвящённому, она вреда не причинит.
Я оглянулась и ахнула – по берегам реки росли волшебные яблони, роняющие к ногам путников золотые плоды. Но Рассвет предостерегающе поднял руку:
– Ни в коем случае не прикасайся к ним и не пробуй. Если бы меня не было рядом, ты бы навсегда осталась здесь. Я тебя вытащу, конечно, но с большими усилиями.
Впереди показалось странное поселение, где бесшумно скользили бледные тени. И среди них я разглядела знакомое лицо – это была мать Ярины, Милица.
– Мама! – вскрикнула я и бросилась к ней, но Рассвет удержал меня.
– Подожди, Ярина. Сначала выслушай её.
Милица грустно улыбнулась дочери:
– Прости меня, Ярина. Я была убита по приказу Чёрной Госпожи, а на моё место поставили степную княгиню Малику Сафед. Теперь я навеки в этом мире, но я благодарна Рассвету, что он смог привести тебя ко мне. Я дала Ярине, её телу, её эмоциям выплеснуться, а сама безучастно наблюдала за этой встречей.
Ярина рыдала, а Милица и отец нежно обнимали её, прощаясь. Перед уходом Милица обратилась к Рассвету:
– Прости меня за боль, что я причинила тебе. И за ту боль, что причинила занявшая моё место. Я была ослеплена ненавистью, но теперь вижу свет. Я встретилась здесь с моим братом…
И они растворились в сумрачной дымке, унося с собой частичку души Ярины…
Я вытерла слёзы. Запоздалый ужас озарил меня. Как там мои родные, в моём мире?
Рука Рассвета легла на моё плечо.
- Пора возвращаться. Пока стражи не заметили нас.
– Какие стражи?
– Тебе лучше не знать. Идём.
Он шёл впереди, в чёрной развивающейся шёлковой накидке, в чёрных приталенных брюках и в чёрной рубашке, босой, с зачёсанными назад волосами. И в руках у него был чёрный меч.
А через мгновение я очнулась на диване, с мокрыми от слёз щеками. Рассвет сидел рядом со мной на корточках, держа за руку. Увидев, что я очнулась, улыбнулся мне, неловко поднялся и отошёл к окну.
– Ты говорил в Нави, – зачем-то сказала я. – Бегал. Наверное, мог и танцевать. Ты тоскуешь по всему этому?
Он кивнул и отвернулся.
***
Повелительный рык князя Елисея, подобно раскату грома, ворвался в покои княжича Рассвета, заставив меня вздрогнуть всем телом. Я узнала его по описанию, этот дивин отличался развитыми мышцами, хотя обычно представители этой расы потоньше и поизящнее.
Он словно разъярённый лев, стремительно приблизился к Рассвету, грубо схватив его за ворот дорогого кафтана. Я, видела как его пальцы впиваются в кожу, а в глазах Елисея полыхает гнев, подобный адскому пламени.
- Где Елизар? Что ты натворил, негодняй? - прорычал князь, с силой встряхивая Рассвета.
Тот на мгновение закрыл глаза, и сделал жест помолчать. Он вывернулся из захвата с таким ледяным спокойствием, что Елисей отступил. Из его руки вырвалось маленькое облачко тьмы, словно отражение бушующих эмоций.
Рассвет жестом попросил бумагу и перо. Его пальцы дрожали, но он сосредоточенно выводил строки, чувствуя на себе пронзительный взгляд отца.
"Он в портовом квартале. Надо спешить", - гласили эти слова, пропитанные тревогой и отчаянием.
Лицо Елисея исказила гримаса ярости.
- Ты желаешь смерти своему брату? Ты настраиваешь всех против него? - обвинял он, сжимая кулаки.
Рассвет молчал, опустив голову, не в силах противостоять гневу отца. Он знал, что каждое его слово лишь подольет масла в огонь.
Тревожная тишина повисла в просторных чертогах княжеского дворца. Князь Елисей, нахмурив седые брови, грозно взирал на своего сына, княжича Рассвета. Его голос, полный гнева и разочарования, разносился по залу, словно раскаты грома:
- Так ты желаешь смерти своему брату Елизару? Неужели ты настолько низок, чтобы строить козни против собственной плоти и крови? Вот, взгляни на эту записку, в которой Елизар пишет, что намерен покончить с собой, и винит в этом тебя!
Он швырнул в Рассвета клочком бумаги.
Рассвет снова принялся писать. Елизар зарычал, не терпя промедления. Я подошла ближе.
"Отец, я клянусь, что не имею никакого отношения к исчезновению Елизара! Напротив, я требую, чтобы Вы немедленно отправились со мной на его поиски. Мы должны найти его, пока не случилось непоправимое!"
В этот момент в зал вбежали встревоженный Медвян в сопровождении еще одного хорошо знакомого мне из книги лица.Капитан ночной стражи Горан Вьюга, вот уж кто полностью в моем вкусе, ага. И в жизни он еще лучше, чем в книге. Не время думать об этом, эхх. А вслед за ними и Мархан Сафед.
Представившись, она объяснила, что возможно повлияла на решение Елизара, разбив ему нос, и как человек чести считает, что должна отправиться на его поиски.
Медвян добавил, не глядя на, князя:
- А я просто не оставлю наедине Рассвета и его отца.
- И я, - сказала я. Елисей мне совсем не понравился.
В конюшне, пока кони нетерпеливо били копытами, Мархан обратилась к Рассвету:
- Княжич, я знаю, что твоя нога не позволяет тебе уверенно сидеть в седле. Позволь мне предложить решение - мы поедем вдвоем, по степному обычаю. У нас так делают на войне. Я буду управлять конем, а ты сядешь позади меня, на место лучника.
Рассвет, тронутый ее заботой, согласно кивнул. Вскоре наш отряд, ведомый золотистой стрелой иллюзии, помчался в ночь.
Мы мчались по прямым улицам города, подгоняемые золотистой стрелой, что ведущей нас вперед, точно верный компас. Копыта лошадей гулко стучали по брусчатке, рождая эхо, что раскатывалось между домами. Ветер свистел в ушах, а плащи развевались за спинами всадников, точно крылья.
Я, как полная дура смотрела только на спину скачущего впереди Горана Вьюги, его широкие плечи, пшеничного цвета волосы, собранные в низкий хвост.
В голове, в такт ударам копыт о землю, слышалось:
"Он о-фи-ге-нен! Лу-чше чем в кни-ге. Я- ри-на ду-ра та-ко-го му-жи-ка про-во-ро-ни-ла!"
Вспоминались намеки, которые в книге Горан кидал иногда в сторону Елизара. Конечно, ничего не говорил прямо, где сотник, даже не боярин, и где наследник княжеского венца?
Он должно быть участвовал в поисках Елисея, а канонная Ярина спокойно себе спала. А потом удивлялась, что это все не любят несчастного княжича?
Вот мы достигли окраины, где раскинулся небольшой лесок, отделяющий город от портового района. Стрела устремилась вперед, сверкая, словно солнечный луч, и привела нас к невзрачному домишке, у дверей которого застыли настороженные охранники. Но стоило стреле рассыпаться искрами, как Елизар и Горан мгновенно обнажили мечи, а я устремилась следом за ними.
Медвян же, спрыгнув с коня, поспешил к Рассвету, помог ему спуститься с коня, что тот проделал не слишком изящно. И стоило Рассвету сделать шаг вперед, как дверь распахнулась сама собой, точно повинуясь его магии.
- Здесь притон, курильня, - предупредил Горан, но мы все же двинулись внутрь, невзирая на протесты охранников. Один из них даже попытался напасть на Рассвета, но тут же вспыхнул, как факел, заставив меня вскрикнуть от неожиданности.
- Не пытайтесь нас остановить! Так будет с любым, кто к нам приблизится, - грозно произнес Медвян и, понизив голос, шепнул мне. - Это всего лишь иллюзия, никто не пострадал. Просто способ держать их подальше.
При свете затухающего "факела" я разглядела убогое помещение: земляной пол, на котором стояли низкие деревянные нары, где неподвижно лежали люди, устремив взгляды в потолок. И вдруг Рассвет вскрикнул, упав на колени перед одной из нар. Медвян тут же бросился к нему.
- Елизар здесь. Он умирает, передозировка, - встревоженно произнес Медвян.
Рассвет притянул брата к себе, что-то зашептав ему на ухо. Медвян кивал, а затем обернулся к застывшему князю Елисею.
- Эта гадость выводится трое суток, светлый князь. Трое суток Рассвет будет вытаскивать вашего сына из Нави. Или дольше, если потребуется. После этого он требует от вас одного...
- Мое княжество? Я мог бы и сам догадаться, к чему все идет...
- Если человек идиот, то это надолго, - под нос пробормотал Горан Вьюга.
Елисей нахмурился, ожидая требований, но Медвян лишь усмехнулся:
- Нет двух вещей. Первое: засуньте свое княжество себе в зад. Рассвету не нужны ни власть, ни богатство. И второе: засуньте головы друг другу в зад. Им там самое место. И не приближайтесь к княжичу оборотней Рассвету ближе, чем на сто шагов.
Рассвет недовольно посмотрел на Медвяна и раздраженно топнул ногой.
- Да, да, - весело сказал Медвян. - Ты так не говорил. Но смысл был именно такой, не так ли?
Елисей хмыкнул и наконец произнес:
- Что ты ждешь? Приступай.
Горан поклонился и вышел, чтобы вызвать стражу и очистить помещение. А Рассвет снова сел на пол, держа за руку своего младшего брата Елизара.
Я с любопытством наблюдала за ними, раздумывая над тем, как сильно от отличается от себя книжного.
- Разве Рассвет может говорить? - тихо спросила я у Медвяна.
- Очень плохо. Даже я его не всегда понимаю, - ответил тот, бросив на меня понимающий взгляд. - Попробуй сказать что-нибудь, не задействуя язык.
Я послушно попробовала.
- Ох!
- Что до любимой сплетни Елизара, - подмигнул мне Медвян, - это неправда. Пострадали только уши и язык, и нога.
Я задумчиво присела на нары, вытянув ноги. Интересно, как обстояло дело в каноне? Не могло ли это послужить еще одной причиной озлобления Рассвета? Ведь здесь у него есть, кого любить, его близкие живы, а там - погибли в пожаре. Не то, чтобы личное несчастье оправдывает злодейство, но сколько их таких, несчастных злодеев можно найти в литературе?
Рассвет снова поманил к себе Медвяна, что-то зашептав ему. Медвян кивнул и громко произнес:
- Видения Елизара в Нави обретают реальность и опасность. Нам придется ходить в Навь с Рассветом по очереди.
Глава одиннадцатая
Ветер яростно трепал волосы Елизара, когда тот стоял на краю заснеженной скалы, обнаженный. Вокруг него, словно стая голодных хищников, кружили чудовищные существа, пытаясь сбросить его в бездну. Их дикие крики эхом разносились по ущелью, а когти и клыки угрожающе блестели на фоне серого неба.
Рассвет тут же бросился в бой, Сергей за ним. Они отчаянно сражались с этими тварями, их мечи рассекали чудовищ, оставляя за собой кровавые следы. Каждое движение Рассвета было выверено и стремительно, он защищал Елизара, не позволяя чудовищам приблизиться. Лицо Рассвета было сосредоточено, но в глазах читалась решимость во что бы то ни стало спасти своего брата.
