ПРОЛОГ
Я продиралась к своей комнате в женском общежитии в Академии Темнейшего Черепа сквозь беснующийся снегопад. Снег был мерзкий и колючий, как бывает и в Москве в сильный мороз. Вот только в моём родном мире я не сталкивалась с тем, что при этом он ещё и метёт, как в последний месяц зимы. Если к сильному морозу добавить снегопад и ураган, то получится метель этого мира.
Все считали, что к созданию непогоды причастен преподаватель физической подготовки Улис Фальшиари. Он, будучи ледяным магом, мог расстроиться так, что по спинам пробегал холод, но не нервный, а самый что ни на есть натуральный. А повод для плохого настроения у него был. Да ещё какой...
Тем не менее, преподаватели сочли меня жертвой, а Улиса — злодеем. И, между прочим, зря. Потому что именно из-за меня в нашем общежитии сейчас царила лютая зима.
Именно я расстроила Ильмира Фальшиари, который приходился сыном этому самому преподавателю.
Ветер сменил направление и принёс с собой запах дыма. Теперь он подталкивал в спину, и я прибавила шагу. Хотя ноги в полуботинках по-прежнему утопали в снегу по колено, идти стало значительно легче.
Прокладывая тропинку сквозь снежные заносы, я бежала от чувства вины и сожалений. Увы, как бы я не мчалась сквозь метель, скрыться от незваных переживаний-спутников не удавалось.
Ах, если бы я только знала о том, к каким последствиям приведёт моё решение помочь Камелии, являвшейся моей соседкой по комнате, отомстить неверному возлюбленному, то ни за что бы не стала вмешиваться в их отношения.
Когда мне оставалось догрести до двери всего пару шагов, ветер внезапно сменил направление.
Я склонилась пониже, чтобы не дуло так сильно в, должно быть, красную, как помидор, физиономию, и сделала последнее усилие, за что была вознаграждена блаженным теплом и тишиной, окутавшей меня, когда я захлопнула за собой тяжёлую дверь, отрезавшую меня от непогоды, вызванной переживаниями ледяного мага.
В комнату входила на цыпочках, чтобы не разбудить соседку.
— Милли, это ты? — раздался в темноте её сонный голос. — Как там у вас принято говорить? С лёгкой обжаркой?
Я хихикнула. Камелия Тихенсу была из этого мира и наши выражения узнавала от меня, но не всегда верно запоминала.
— С лёгким паром, — поправила я её, стягивая шапку и стуча ей об себя, стрясая снег. — Извини, что разбудила. Спи дальше.
Тихенсу отвернулась к стенке.
— Милли, ну что ты. Ничего страшного, я легко засну снова.
В подтверждение своих слов Камелия через пару минут засопела. Я к этому времени только успела раздеться и налить себе из магоподогревателя горячего какао, вернее, светло-зелёной жидкости, которая в этом мире мне его заменяла.
Колени, ноги, уши и щёки до сих пор были холодными. А ведь я всего ничего прошла от бани до общаги, ну и мороз, нужно где-то добыть тёплую одежду. Хотя почему где-то? У меня тут есть подруга, Ася. Мы с ней дружили ещё в Москве, да и сейчас она частенько меня выручала. Поэтому, думаю, если попрошу её об одолжении, она мне не откажет.
Обхватив чашку руками, благо хоть они в меховых варежках не замёрзли, я устроилась на подоконнике. Глядя на мечущиеся в беспорядке мелкие снежинки, я вспоминала, где впервые совершила ошибку, где и в какой момент времени ступила на неверную дорожку.
ГЛАВА 1
Ведро с тем, чем облегчаются лошадки, было тяжёлым, но обида придавала Камелии сил. Она кралась, прикрывшись пологом отвода глаз, к намеченной и ничего не подозревающей цели: вальяжно раскинувшемуся на стуле парню — ледяному магу Ильмиру Фальшиари. Его тонкие губы кривились в улыбке, выражая презрение ко всему миру вцелом и рассказывающей сплетни русоволосой красавице в частности. Выражение его надменного, словно высеченного из камня, лица выдавало избалованность и пресыщенность всеми благами этого мира. Похоже, что за столом академического общепита он оказался не дабы усладить своё чрево, а показать себя народу.
Камелия смотрела на золотисто-снежные, идеально собранные в аккуратный хвостик волосы, правильные черты лица, узкий нос, острые скулы и никак не могла определить, что же она сейчас хочет больше: плюнуть в него, показав как презирает, или всё же прибить от избытка обиды и ненависти. Как же его бесстыжей блондинистой морде подходит собственная фамилия — Фальшиари! Он оказался насквозь фальшивым, а она, наивная сельская некромантка, повелась на сладкий дурман и, пока её сверстницы влюблялись и радовались жизни, сходила с ума от любви вдали от возлюбленного. Четыре года её жизни были наполнены ожиданием встречи с ним. Четыре безвозвратно потерянных года.
Внезапно Ильмир насторожился, и первокурсница-некромантка ощутила, как заклинание невидимости развеевается под силой чужой магии. Медлить было нельзя. Она резко подалась вперёд, перегнулась через стол и, сняв заклинания удержания запаха и отвода глаз, опрокинула вонючее содержимое на подлую блондинистую макушку. Из-за брызнувшего во все стороны лошадиного навоза, она не сразу осознала, что произошло, а когда поняла, то чуть не заплакала от досады — в последний момент Ильмир успел выставить физический щит. Весь боезапас отрекошетил от его непроницаемых стенок так, что пострадала и сама Камелия, и пассия рыжего, а он сам вышел сухим из воды, ну, не совсем воды, но чистым.
— Да чтоб тебя! — в сердцах выругалась некромантка, с ужасом глядя, как Фальшиари, не сводя с неё злобного взгляда, медленно поднимается, обходит стол и идёт к ней.
— Дура, — зло выплюнул он.
Рука Камелии сама запустила ведро прямо в аристократическую физиономию. Она даже не успела понять, как умудрилась сплести усиливающее полёт заклинание. Не ожидавший такого, противник поймал жестянку руками и, потеряв равновесие, упал спиной на испачканный пол. Должно быть, он не заметил, что нападавшая усилила полёт. Вокруг парня закружился хоровод снежинок, а от его испачканной тушки во все стороны полз холод, мгновенно замораживая всё, что разлилось из ведра. Ильмир попытался вскочить на ноги, но не смог, поскольку оказался крепко приморожен, и громко выругался:
— Вот же кольгада!
Развеивать собственную магию он отчего-то не торопился. Вместо этого закрыл глаза и, похоже, попытался изобразить расслабленную отрешённость от происходящего.
Камелия собралась дать дёру ровно в тот момент, когда в столовой прозвучал грозный окрик Рея Гралана, преподавателя по основам некромантии:
— Всем стоять! Адепт Фальшиари, адептка Тихенсу, что за хиро вы тут устроили?!
***
Глубокий вздох Камелии выдернул меня из воспоминаний. Соседка перевернулась на спину и снова сладко засопела.
Я хлебнула какао. Нет, не с того я начала, всё пошло наперекосяк ещё раньше. Смотря на не затихающую пургу, я мысленно перенеслась из студенческой столовой в храм Чёрного Дракона.
***
“Ну и где этого архимага черти носят?” — подумала я и прикусила себе язык, чтобы перестать образно выражаться даже в мыслях. У моих фразеологизмов в мире Манжунты с завидным постоянством появлялось буквальное воплощение, стоило мне произнести их вслух. Эта уникальная особенность, возможно, как-то связана с моим родным миром, а может, и локально, с городом, в котором я раньше жила — Москвой. До меня сюда из нашего мира попала всего одна девушка Ася — моя не самая близкая, но всё же хорошая подруга. В этом мире я всецело доверяла только ей и её мужу Рику, архимагу всего Адилийского королевства. Должна была ещё верить собственному жениху — принцу этого самого королевства, но слишком многое нас разделяло.
Вот и сейчас я стояла по колено в снегу возле храма и с замиранием сердца вглядывалась в снежную пургу. Если я раньше думала, что некоторые мои друзья чересчур загружены делами, то это я просто ещё не встретила наследника Адилийского королевства — принца Шрисогона ди Кариона Хеелбениса. О! Я долго тренировалось произносить его имя без запинки. Хорошо, что хоть в неофициальной обстановке мы могли называть друг друга сокращёнными именами. Я его Хеэлом, а он меня Милли. Моё полное имя мне не нравилось так же, как и ему его. Мама назвала меня в честь главной героини Дикого Ангела — Милагрос. Видимо, любила этот сериал. Точно утверждать не могу, потому как в пять лет она сдала меня в детский дом и больше никогда не навещала.
И вот теперь я стою здесь, в защитном колпаке, не позволяющем добраться до меня озверевшему ветру, принёсшему первый снегопад в этом году. А в нескольких метрах от меня тот, кого я полюбила с первого взгляда, ведёт бесконечные рабочие переговоры. И мы вроде бы и вместе, но сейчас отделены снежной пеленой. Хеэл говорит, что я мешаю ему думать, поэтому он отошёл на несколько метров и связывается с кем-то суперважным оттуда.
Лишь уверенность в том, что мы с ним любим друг друга, стимулирует меня держать себя в руках. Вот, собственно, для доказательства этой любви в храме за моей спиной здесь сейчас и собралась вся эта толпа родовитых и влиятельных семей Адилии.
Жизнь играет со мной, как с беспомощным котёнком, не позволяя расслабиться и хоть за что-то уцепиться. Увы, стабильность и спокойствие мне только снится. Я ведь мечтала, что как вырасту и покину детский дом, буду работать, как проклятая, но добьюсь того, чтобы быть свободной и ни одна собака не могла заставить меня что-то ей доказывать.
Ха! Мечты-мечты! Вон их, “собак” — целый храм Древнего Чёрного Дракона набился. Хорошо Аделийскому божественному покровителю — то, что он давно склеил свои драконьи ласты, не помешало ему восстать из тлена и высказать своё “фи” по поводу царящего беззакония и тотального патриархата пару лет назад. На мой взгляд, его то ли не услышали, то ли не захотели услышать, но до равноправия между некромантками и некромантами и в нашем Адилийском королевстве, и в мире Манжунты в целом, как до Китая раком.
Я улыбнулась, поймав на себе влюблённый взгляд Хеэла. Он закончил с делами и сейчас шёл ко мне.
— Ну что, пойдём? — спросил он после того, как обнял и уткнулся носом в мои распущенные волосы.
Я кивнула и, взяв под локоть, принц повёл меня в храм, где все нетерпеливо перешёптывались в ожидании начала испытания. Некроманты чертили какие-то руны в центре. О том, что это именно они, я поняла по мантии с эмблемой Академии Темнейшего Черепа. Через пару недель я должна была пойти в неё учиться, но стала невестой принца и, воспользовавшись этим высоким статусом, отказалась. Оказаться среди толпы шовинистов-однокурсников мне ни капельки не улыбалось.
Хеэл подвёл меня к креслу, установленному по его приказу специально для того, чтобы я не устала стоять, пока на сцене будет идти спектакль, рассказывающий об истории возникновения испытания Рикаси, которое мы с принцем сегодня тут будем проходить.
Актёры, играющие мою подругу Асю и её будущего мужа, архимага Аделийского королевства Рика, вышли на сцену. На глазах аристократов развернулась история о том, как они полюбили друг друга, пройдя через ряд испытаний, Рик решил пожертвовать своей магией и вернуть любимую на Землю. Но произошло то, что кроме как, чудом не назовёшь — поцелуй моей подруги вернул ему способность к магии.
В честь них испытание назвали Рикаси. Теперь в королевстве на порядок меньше мезальянсов, потому что заботливые родители стали требовать прохождения испытания Рикаси для всех желающих соединиться узами брака с их чадами и стоящими ниже по социальной лестнице. Для подтверждения чувств друг к другу сам ритуал значительно упростили. Магии испытуемый мужчина или женщина лишался не из-за переноса порталом в другой мир, а с помощью специальной пентаграммы. Если чувства были искренними, то даже лишившись последней капли магии, испытуемый не лишался магии, а получал через обмен поцелуем и полностью восстанавливал все способности.
Сейчас мы с Хеэлом пройдём испытание Рикаси и больше ни одна аристократическая зараза не усомнится в том, что наши с любимым чувства искренние.
Никаким другим способом вернуть утраченную до последней капли магию невозможно. Ну, во всяком случае, за многие тысячелетия истории мира Манжунты это никому не удавалось.
— Благодарю всех, кто пришёл сегодня зафиксировать силу чувств между мной и моей избранницей! — Представление закончилось и наследник Аделийского престола официально обратился к аристократам, приветствуя их.
Значит, решили всё-таки начинать без архимага. Как бы ничего не случилось с его женой и моей подругой Асей — она сейчас на последнем месяце беременности, и во избежание беспокойства ей даже не сообщили о том, что мы с Хеэлом пройдём через испытание Рикаси.
Наследник Аделийского королевства подошёл ко мне. Я поднялась, двинулась навстречу и оказалась в крепких объятиях любимого.
— Давай дождёмся архимага, мне страшно как-то, — прошептала ему на ухо я, встав на цыпочки.
— Тебе не о чём беспокоиться. Мы с тобой не раз видели, как проходит испытание Рикаси. У нас всё получится, верь мне.
— Да, — ответила, уткнувшись носом в шёлк его рубашки. Все те четыре раза, что мы присутствовали, подтвердили взаимность чувств магов друг к другу. Сама процедура длилась не больше десятка минут. Пара вставала в центр пентаграммы и начинала танцевать. Я никогда не занималась танго, но магия легко компенсировала этот недостаток. В процессе танго в мире Манжунты обменивались магией. Непосредственно на ритуале мужчина передавал её девушке. Когда у него оставалось совсем немного магического резерва и передача прекращалась, поскольку включалось естественный инстинкт самосохранения, в дело вступал маг и активировал передачу последней капли силы через пентаграмму. В это время мужчина целовал девушку. Если хоть кто-то из них не любил другого, то маг, проходящий испытание, навсегда оставался бы без магии. Был, правда, ещё призрачный шанс, что он найдёт взаимную любовь с другим человеком, и тогда передача магии удалась бы несмотря на полное выгорание. Но во всех случаях, что я видела, никто от истощения не падал, и измеритель наполненности магического резерва едва касался отметки ноль, тут же полз вверх, восстанавливаясь до прежнего уровня.
Интересно. Ну, так просто, чистое любопытство. Если на испытании наследник лишится магии, то меня казнят на рассвете следующим утром или сразу, так сказать, не отходя от кассы? Ой, тьфу, тут правильнее говорить измерителя магической энергии. Нет, насчёт истинности собственных чувств я ни на грамм не сомневалась, со мной всё было понятно — люблю-хочу не могу так, что мочи нет, а вот Хеэл… Он принц! Целый принц, целого королевства и притом нас-лед-ный!
Не перестаю удивляться, что каждый раз, когда я оказываюсь прижата к твёрдому мужественному телу моего возлюбленного, то все мысли становятся об одном. О том, что хочется зарыться руками в его иссиня-чёрные длинные шелковистые волосы, поцеловать каждую чёрточку по-эльфийски идеального лица, увидеть, как закрываются от наслаждения золотисто-зелёные глаза. Эх…
— Ваше высочество, прошу вас встать с избранницей в центр пентаграммы, — провозгласил один из основных зачинщиков, взбаламутивших остальную аристократию.
Хеэл отстранился и, взяв мою руку, величественно повёл навстречу испытанию.
Как я раньше не сбежала! А теперь стоит мне пойти на попятную, и для всех я стану стопроцентной меркантильной попаданкой. Что ж, раз выбора всё равно, то буду отыгрывать свою роль до конца.
