Никогда еще их путь по мягкому ковру не был столь труден. Энни задыхалась, Татьяна выбилась из сил и чуть ли не ввалилась в комнату. Лари, как рыбка, хватала воздух ртом, то ли пытаясь набрать его побольше, то ли осваивая новое междометие.
— Долго вы, — равнодушно отметил вампир, продолжая смотреть, как по полу катались Аркадий Петрович и Эдвард.
— Ты спасать-то его будешь? — поинтересовался Карл.
— А надо? — удивился Бен. Такие мысли ему в последние две минуты даже не приходили в голову. — Он же в вампиров не верит. Пусть хоть убедится воочию, что они существуют.
— Он же его убьет!
— Ну почему же, — врач пожал плечами. — Еще один не менее популярный вариант — тот, кто не верит в вампиров, сам становится вампиром.
— Или, наоборот, становится самым заядлым охотником на вампиров, — выдвинул идею руководитель “Осколика”, и эта идея Бену не понравилась. Тяжело вздохнув, вампир бросился в бой. Вытащив из кучи малы Аркадия Петровича, он одной рукой отправил того в полет в другой конец комнаты, а сам занял его место под ерзающим Эдвардом.
И пока Василиса хлопотала вокруг Аркадия Петровича, прижимая его голову к своей большой груди; пока Татьяна восхищалась стойкостью напарницы детектива; пока Камилла аккуратно расставляла мебель, которую все валили и валили дерущиеся; пока Энни повязывала на шее шарфик; а Лари пыталась справиться со своей жуткой икотой; Бен старался наставить вампира на путь истинный.
Он не бросался длинными речами. По крайней мере никто из находившихся в комнате не услышали его слов. Да и не нужны вампирам слова. Мыслеформа — более действенное оружие. Вот только Бен забыл, как давно он прибегал к такому разговору. Наверное, с того самого времени, когда только учился этому способу, который входит в обязательную программу вампирской академии. А было это…
И все же он заговорил с Эдвардом, стараясь призвать его к спокойствию. Ведь не к лицу бессмертным созданиям так низко опускаться и позорить великое звание носферату!
Однако Эдвард был глух... Хотя может причина крылась в том, что Бен мог общаться мыслеформой лишь на своем родном языке, который жителю XXI века был незнаком.
Отражая удары новообращенного, вампир старался вспомнить, как же все это звучит на языке Эдварда. Но вспомнил из того времени лишь:
“Мало ли ти бяшетъ гор? подъ облакы в?яти, лел?ючи корабли на син? мор??
Чему, господине, мое веселие по ковылию разв?я?“.
Но, видимо, адресатом врач ошибся, и эти мыслеформы поймала Камилла. Поймала и ответила, как могла. Прижав ладони к груди и пуская слезу, начала она, обращаясь к своему любимому:
„Св?тлое и тресв?тлое слънце! Вс?мъ тепло и красно еси: чему, господине, простре горячюю свою лучю на лад? вои? Въ пол? безводн? жаждею имь лучи съпряже, тугою имъ тули затче?”
И услышав эту речь, встрепенулся Карл и решил помочь Бену, посчитав, что вряд ли старого вампира испугает простенькая молитва.
Закрыв глаза, руководитель “Осколика” переплел пальцы и на латыни начал читать форму, что всегда помогала охотникам. От нее вампиры падали, лишаясь своих сил, так что можно было легко их пленить. И долго после этих фраз не могли носферату прийти в себя.
Полились слова могущие, наполненные неимоверной силой, силой светлой и губительной для всех тварей ночных, коими, конечно же, являются вампиры.
И святые слова возымели действие. Вампиры отлепились друг от друга, и нечленообразные звуки вырвались из их пастей. Они забились по полу в страшных — как надеялся Карл — муках, хлопая руками по паркету, ногами — по ножкам стульев, диванов и другой мебели, до которой могли дотянуться.
— Не могу больше... Карл! — вопил Бен, и мужчина видел, как из глаз врача текли слезы, а рот его скривился. — Прекрати!
И Карл прекратил. Тем более, что к этому моменту Василиса достала из своего ридикюля цепь, большую, крепкую, заговоренную! Ею быстро скрутили Эдварда. Правда, тот все еще продолжал корчиться. Бена тоже скрючило не по-детски.
— Карл! — вампир с трудом поднялся и, пошатываясь, приблизился к шефу. — Пожалуйста, не читай больше латынь, — мужчина провел рукой по глазам, вытирая слезы. — Это же невыносимо... У тебя такой ужасный акцент. Да и слова ты говоришь неправильно, — вампир сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь восстановить дыхание. — Ты с таким же успехом мог читать всякую кракозябру. Ни хрена не понятно, зато весело…
Карл смотрел на вампира, как на сумасшедшего.
— Но... Но на него же подействовало!
Вампир пожал плечами.
— Скорее всего, его создатель был знатоком латыни. Вот ему знания о языке и перешли по наследству через выпитую кровь. Ой, не могу больше… Ты больше так не делай, хорошо?
Сцена 8. Финал, или Желания пятой пятки автора
После того, как вампиры отсмеялись, а женщины утолили свою потребность в материнском инстинкте, настала пора выяснить, что же произошло, а главное — что делать дальше. Ведь известно, что после хорошей драки ничего не может быть лучше длительных разговоров о жизни, тонны слез и поцелуев.
И Камилла, и Василиса давно бы уже приступили к последнему пункту, но всем им что-то мешало: Василисе — разбитая губа Аркадия Петровича, Камилле — выросшие клыки Эдварда.
— Так кто же начнет рассказ? — начал Карл и все взоры обратились на новообращенного.
Тот что-то пропищал, клык врезался в нижнюю губу. На ней тут же появилась капелька крови, которую несчастный тщетно пытался слизать языком. Капля не поддавалась, искусно уходя от мокрого преследователя, надеясь побыстрее достичь подбородка и уже оттуда спрыгнуть вниз — лучше исчезнуть, запутавшись в волокнах рубашки, чем попасть в рот вампира.
Но Эдвард не сдавался, с остервенением облизывая себе все, до чего мог дотянуться его язык.
— Да что рассказывать, — вздохнула Камилла. — Это Эдвард. Мой молодой человек. Мы познакомились. Полюбили. Он уехал. Вернулся — вампир. Есть хотел — терпел. Помогала — не давала. Эд срывался — уходил. Жертвы были…
— Вот дебил, — не удержался от комментария Бен.
— Снегопад, — как ни в чем не бывало продолжила Камилла. — Его — в подвал. Вы пришли. А он страдал. Не пускала. Дверь закрыла. Снегом город завалило. Только вы не уходили. Все разнюхивали, рыли… Тут идеи детектива. Вас, убийцы, в склад закрыли. И в вине печаль топили. Думала, окончен бал. Как мой маленький страдал!!!
Гости молчали, пытаясь осмыслить услышанное. Если хорошенько подумать да немного пофантазировать, то картинка складывалась. Но... быстрее всех разобралась с ситуацией Василиса. Ибо фантазией ее Творец не обделил. Более того, ее воображения хватило бы на всех присутствующих в комнате. А с учетом того, что и у Татьяны с этим все было в порядке, то поток нафантазированной эротики мощно ударил, как по детективу, так и по членам “Осколика”.
— Ух ты! — судорожно вздохнул Карл, а у Лари даже икота прошла.
— И что же мы будем делать? — задала вопрос, который всех волновал, Энни.
— Как что? Раз парень так страдал, надо освободить его от страданий, — решительно заявил Карл и попытался схватить деревянный стул, чтобы из его ножки сделать кол. Причем руководитель как-то не обратил внимание, что в комнате такой четвероногий друг один единственный, и его уже присмотрел для себя Бен. И сейчас могучая вампирская тушка восседала на данном элементе интерьера.
К счастью, вампиру ничего не надо было делать. Девушки подлетели к своему начальнику и оттащили того и от несчастного табурета, и от греха подальше. По той же причине Бен решил избавиться от столь небезопасной мебели (надо же, как обманчива бывает природа вещей!). Открыв окно, он выбросил туда столь вожделенный предмет комнатной обстановке. К счастью, дело было не в Италии, да и Новый год давно прошел, так что желающих прогуляться под окнами и поймать старое барахло тут не было (прим.: авторы выражают благодарность сайту sinonim.org за борьбу с однообразием в области корпусного дизайна).
Зато в комнату ворвался морозный ветер.
— Почему мы должны сразу его убивать? — возмутилась Энни.
— Потому что в этом смысл, — наставительно поднял палец Карл. — Вся история началась с убийств. С моря убийств. Я бы даже сказал, вышла из океана крови. А значит, преступник — в нашем случае, вампир — должен быть наказан. Ибо, как сказано в книгах, добро всегда побеждает зло!
— У нас не книга! — возмутилась девушка.
— Кстати, — вмешалась в разговор Татьяна. — В книгах не всегда добро побеждает!
— Вот именно! Поэтому не дадим свершиться неминуемому! Мы вот сейчас его отпустим, а потом он нас всех сожрет!
— А мне нравится такой финал, — мечтательно протянула Василиса, которая, правда, в своих фантазиях рисовала совсем иные картины: море крови охотников, и они — главные герои, Василиса и Аркадий — целующиеся на фоне этих разрушений.
— А еще иногда финалы неопределенные, чтобы читатели сами додумали, чем же все закончилось, — вспомнила Лари.
— А еще иногда в конце книги появляется новый герой и… убивает и хороших, и плохих, — отметила Камилла, и все на нее настороженно посмотрели.
— Ищвините, а у вас в подвале боше никого нет? — уточнил, шепелявя разбитой губой, Аркадий Петрович. — Или быть может к вам в хости кто-то шабирается прийти?
— Да нет, что вы, — женщина повернулась к своему любимому, который опять проткнул губу клыком, повторяя игру с языком и каплей. Совершенно ошалевшим взглядом он смотрел в одну какую-то точку на груди женщины. И эта точка явно была не пульсирующей веной. Так что сложилось впечатление, то ли у парня сбился прицел, то ли у него не все дома. — Вы посмотрите, какой он ма-а-аленький, — Камилла достала платочек и вытерла Эдуардику носик и мокрый подбородок, стараясь не задеть острые клыки. — Ему просто не повезло. Вы убили его родителя, его создателя. А ведь он мог научить его кусать и вообще не убивать жертв. Так что, если кто и виновен во всей этой трагедии, так только вы.
— А почему это мы? — возмутилась Татьяна! — Не мы обращали его, и не мы звали его назад в этот город. Остался бы там, где его обратили. Последовал бы за своим создателем в этот... как его... вампирский рай.
— Да... И вообще, — вставила свои “пять копеек” Василиса, — от хороших женщин мужчины в область не уезжают!
— Так это я виновата? — хозяйка дома поднялась, упираясь руками в бока.
— Конечно, ты! — Василиса не собиралась сдавать свои позиции. — Не уехал бы он — ничего бы не случилось. И не стали бы мы с Аркашей заниматься этим делом, и не увидел бы он вновь этих олухов, — напарница детектива махнула головой в сторону охотников. — И ничего бы вообще этого не было.
— Да… и никто бы не узнал, что я вампир, — тихо прошептал Бен, поудобнее устраиваясь в кресле и ожидая, когда же дамы вцепятся друг другу в волосы. А не то какой же современный роман без хорошей потасовки женщин? Не дай Бог, еще автора обвинят в сексизме.
Вскоре к разборам Василисы и Камиллы присоединились и другие дамы. Гвалт стоял такой, что Бен уже пожалел о выброшенном стуле.
Вампир поморщился, почесал ухо, покрутил в руках очки, у которых разбилось второе стекло и погнулась душка. Он попытался исправить положение, но потрескавшийся пластик хрустнул окончательно. И хрустнул так громко, что заглушил вопли дам!
— Ты! — кровожадно улыбнулись они и стали наступать на вампира.
— Ты во всем виноват!
— Правильно, правильно, — спокойно поддакнул Карл. — Полностью согласен. Во всем виноват Бен.
— С какого перепугу-то? — растерялся вампир.
— Ты привез вампирскую заразу к нам Из Америки и способствовал ее распространению.
— А это ничего, что по канону зараза поступила к нам из Румынии? — прошептала подруге Татьяна.
— Ты еще про вариант других измерений не забывай, — ответила так же шепотом Энни. — Это не суть важно. Важное будет обязательно в конце. Ты главное внимательно слушай и вникай… Ибо главная мысль будет спрятана в многоточии!
— Ты! Ты — потомок древнего вампира, что бежал, скрываясь от преследователей в Штатах, чтобы потом вернуться и узреть, во что превратился отчий дом. И следом за тобой двигалась зараза!
— И поэтому меня надо убить? — пытался уловить смысл всего этого бреда Бен.
— Нет, теперь ты, как сын своего.. хотя почему сразу сын? Ты, граф Дракула, обязан принять на себя заботу о своем потомке.
— Чегось? — Бен рухнул на то, что случайно, но как кстати, оказалось под его попой. Туалетный столик протяжно заныл, принимая на себя вес вампирской тушки. — Но я-то тогда почему об этом не знал?
— Так ведь наследственная амнезия, которая наступает на определенном году жизни… или... склероз! — радостно сообщил Карл, вспомнив нужное слово!
— Нет... ну я, конечно, мечтал быть старым и опытным, но чтобы так?!. Да и рано мне еще потомками обзаводиться! Я же еще молодой.
— Старый! — опровергла его чаяния Татьяна.
— И уже опытный! — намекнула на нечто интимное Энни!
— Так что принимай своего подопечного! — торжественного произнес Карл.
По-щенячьи преданно смотрел на вампира Эдвард.
— Милый, ты жив и будешь жить! — Камилла от избытка чувств забыла про клыки любимого и прижалась к нему всем телом. Полудохлик в ее руках сейчас не очень смахивал на образец неприкрытой сексуальности и гламурной сексапильности. Он даже не сопротивлялся. Воспользовавшись его податливым состоянием, Камилла первая перешла в атаку. Как говорится: мечты сбываются! Кровь ее забурлила, ускоренно побежала по венам… От этого, кажется, даже Эдвард начал приходить в себя. Очень скоро они целовались взасос, нисколько не смущаясь невольных зрителей. Более того, казалось, они устроили соревнование, кто кому глубже засунет язык в рот… ну, или не только в рот. Было уже не понять: это два человека или одна многорукая и языкастая гидра, издававшая какие-то нечленораздельные хлюпанья, чмоканья и протяжные стоны.
Глядя на них, забылась в поцелуе с Аркадием Петровичем и Василиса. А девушки стояли и любовались на это, представляя и себя на месте влюбленных дам.
И лишь Бен решил, что сейчас, после того, как он так неожиданно стал папой, ему обязательно надо выпить.
Правда, до бутылки вампир так и не дошел. Увидев, что его рубашка вся изодрана, он решил от нее избавиться.
И от того, как медленно и томно он расстегивал пуговицы; как стягивал с себя бессовестную ткань, что прикрывала все это время его мощное тело — девушки оторвались от ласкающих друг друга пар и обратили свои взоры на вампира. Его мышцы перекатывались, играли под тонкой кожей, рельефно очерчивая суровую фигуру, словно выточенную из камня: широкие плечи, узкие бедра, кубики пресса... Кто бы мог подумать, что под невзрачной внешностью доктора и не менее невзрачной одеждой прячется такое сокровище! Давид Микеланджело просто отдыхает!
Энни запылала, вспоминая, как же здорово было с этим мужчиной в постели. Глаза Татьяны так блеснули, что на миг Бен ослеп.
Но стоило рубашке упасть на пол, как к нему подлетела Лари, обняла крепко вампира, прижала к себе и издала звук возбужденной коровы.
Бен дернулся и чуть было не уронил рюкзак, в обнимку с которым он сидел в той комнате, что отвела ему Камилла для сна.
Первое время вампир пытался понять, где он и что вообще происходит. За маленьким окном спальни продолжала мести метель, чувствительный слух носферату улавливал странные звуки, что доносились снизу. В рюкзаке все еще лежал нетронутый пакет с кровью.
— Долго вы, — равнодушно отметил вампир, продолжая смотреть, как по полу катались Аркадий Петрович и Эдвард.
— Ты спасать-то его будешь? — поинтересовался Карл.
— А надо? — удивился Бен. Такие мысли ему в последние две минуты даже не приходили в голову. — Он же в вампиров не верит. Пусть хоть убедится воочию, что они существуют.
— Он же его убьет!
— Ну почему же, — врач пожал плечами. — Еще один не менее популярный вариант — тот, кто не верит в вампиров, сам становится вампиром.
— Или, наоборот, становится самым заядлым охотником на вампиров, — выдвинул идею руководитель “Осколика”, и эта идея Бену не понравилась. Тяжело вздохнув, вампир бросился в бой. Вытащив из кучи малы Аркадия Петровича, он одной рукой отправил того в полет в другой конец комнаты, а сам занял его место под ерзающим Эдвардом.
И пока Василиса хлопотала вокруг Аркадия Петровича, прижимая его голову к своей большой груди; пока Татьяна восхищалась стойкостью напарницы детектива; пока Камилла аккуратно расставляла мебель, которую все валили и валили дерущиеся; пока Энни повязывала на шее шарфик; а Лари пыталась справиться со своей жуткой икотой; Бен старался наставить вампира на путь истинный.
Он не бросался длинными речами. По крайней мере никто из находившихся в комнате не услышали его слов. Да и не нужны вампирам слова. Мыслеформа — более действенное оружие. Вот только Бен забыл, как давно он прибегал к такому разговору. Наверное, с того самого времени, когда только учился этому способу, который входит в обязательную программу вампирской академии. А было это…
И все же он заговорил с Эдвардом, стараясь призвать его к спокойствию. Ведь не к лицу бессмертным созданиям так низко опускаться и позорить великое звание носферату!
Однако Эдвард был глух... Хотя может причина крылась в том, что Бен мог общаться мыслеформой лишь на своем родном языке, который жителю XXI века был незнаком.
Отражая удары новообращенного, вампир старался вспомнить, как же все это звучит на языке Эдварда. Но вспомнил из того времени лишь:
“Мало ли ти бяшетъ гор? подъ облакы в?яти, лел?ючи корабли на син? мор??
Чему, господине, мое веселие по ковылию разв?я?“.
Но, видимо, адресатом врач ошибся, и эти мыслеформы поймала Камилла. Поймала и ответила, как могла. Прижав ладони к груди и пуская слезу, начала она, обращаясь к своему любимому:
„Св?тлое и тресв?тлое слънце! Вс?мъ тепло и красно еси: чему, господине, простре горячюю свою лучю на лад? вои? Въ пол? безводн? жаждею имь лучи съпряже, тугою имъ тули затче?”
И услышав эту речь, встрепенулся Карл и решил помочь Бену, посчитав, что вряд ли старого вампира испугает простенькая молитва.
Закрыв глаза, руководитель “Осколика” переплел пальцы и на латыни начал читать форму, что всегда помогала охотникам. От нее вампиры падали, лишаясь своих сил, так что можно было легко их пленить. И долго после этих фраз не могли носферату прийти в себя.
Полились слова могущие, наполненные неимоверной силой, силой светлой и губительной для всех тварей ночных, коими, конечно же, являются вампиры.
И святые слова возымели действие. Вампиры отлепились друг от друга, и нечленообразные звуки вырвались из их пастей. Они забились по полу в страшных — как надеялся Карл — муках, хлопая руками по паркету, ногами — по ножкам стульев, диванов и другой мебели, до которой могли дотянуться.
— Не могу больше... Карл! — вопил Бен, и мужчина видел, как из глаз врача текли слезы, а рот его скривился. — Прекрати!
И Карл прекратил. Тем более, что к этому моменту Василиса достала из своего ридикюля цепь, большую, крепкую, заговоренную! Ею быстро скрутили Эдварда. Правда, тот все еще продолжал корчиться. Бена тоже скрючило не по-детски.
— Карл! — вампир с трудом поднялся и, пошатываясь, приблизился к шефу. — Пожалуйста, не читай больше латынь, — мужчина провел рукой по глазам, вытирая слезы. — Это же невыносимо... У тебя такой ужасный акцент. Да и слова ты говоришь неправильно, — вампир сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь восстановить дыхание. — Ты с таким же успехом мог читать всякую кракозябру. Ни хрена не понятно, зато весело…
Карл смотрел на вампира, как на сумасшедшего.
— Но... Но на него же подействовало!
Вампир пожал плечами.
— Скорее всего, его создатель был знатоком латыни. Вот ему знания о языке и перешли по наследству через выпитую кровь. Ой, не могу больше… Ты больше так не делай, хорошо?
Сцена 8. Финал, или Желания пятой пятки автора
После того, как вампиры отсмеялись, а женщины утолили свою потребность в материнском инстинкте, настала пора выяснить, что же произошло, а главное — что делать дальше. Ведь известно, что после хорошей драки ничего не может быть лучше длительных разговоров о жизни, тонны слез и поцелуев.
И Камилла, и Василиса давно бы уже приступили к последнему пункту, но всем им что-то мешало: Василисе — разбитая губа Аркадия Петровича, Камилле — выросшие клыки Эдварда.
— Так кто же начнет рассказ? — начал Карл и все взоры обратились на новообращенного.
Тот что-то пропищал, клык врезался в нижнюю губу. На ней тут же появилась капелька крови, которую несчастный тщетно пытался слизать языком. Капля не поддавалась, искусно уходя от мокрого преследователя, надеясь побыстрее достичь подбородка и уже оттуда спрыгнуть вниз — лучше исчезнуть, запутавшись в волокнах рубашки, чем попасть в рот вампира.
Но Эдвард не сдавался, с остервенением облизывая себе все, до чего мог дотянуться его язык.
— Да что рассказывать, — вздохнула Камилла. — Это Эдвард. Мой молодой человек. Мы познакомились. Полюбили. Он уехал. Вернулся — вампир. Есть хотел — терпел. Помогала — не давала. Эд срывался — уходил. Жертвы были…
— Вот дебил, — не удержался от комментария Бен.
— Снегопад, — как ни в чем не бывало продолжила Камилла. — Его — в подвал. Вы пришли. А он страдал. Не пускала. Дверь закрыла. Снегом город завалило. Только вы не уходили. Все разнюхивали, рыли… Тут идеи детектива. Вас, убийцы, в склад закрыли. И в вине печаль топили. Думала, окончен бал. Как мой маленький страдал!!!
Гости молчали, пытаясь осмыслить услышанное. Если хорошенько подумать да немного пофантазировать, то картинка складывалась. Но... быстрее всех разобралась с ситуацией Василиса. Ибо фантазией ее Творец не обделил. Более того, ее воображения хватило бы на всех присутствующих в комнате. А с учетом того, что и у Татьяны с этим все было в порядке, то поток нафантазированной эротики мощно ударил, как по детективу, так и по членам “Осколика”.
— Ух ты! — судорожно вздохнул Карл, а у Лари даже икота прошла.
— И что же мы будем делать? — задала вопрос, который всех волновал, Энни.
— Как что? Раз парень так страдал, надо освободить его от страданий, — решительно заявил Карл и попытался схватить деревянный стул, чтобы из его ножки сделать кол. Причем руководитель как-то не обратил внимание, что в комнате такой четвероногий друг один единственный, и его уже присмотрел для себя Бен. И сейчас могучая вампирская тушка восседала на данном элементе интерьера.
К счастью, вампиру ничего не надо было делать. Девушки подлетели к своему начальнику и оттащили того и от несчастного табурета, и от греха подальше. По той же причине Бен решил избавиться от столь небезопасной мебели (надо же, как обманчива бывает природа вещей!). Открыв окно, он выбросил туда столь вожделенный предмет комнатной обстановке. К счастью, дело было не в Италии, да и Новый год давно прошел, так что желающих прогуляться под окнами и поймать старое барахло тут не было (прим.: авторы выражают благодарность сайту sinonim.org за борьбу с однообразием в области корпусного дизайна).
Зато в комнату ворвался морозный ветер.
— Почему мы должны сразу его убивать? — возмутилась Энни.
— Потому что в этом смысл, — наставительно поднял палец Карл. — Вся история началась с убийств. С моря убийств. Я бы даже сказал, вышла из океана крови. А значит, преступник — в нашем случае, вампир — должен быть наказан. Ибо, как сказано в книгах, добро всегда побеждает зло!
— У нас не книга! — возмутилась девушка.
— Кстати, — вмешалась в разговор Татьяна. — В книгах не всегда добро побеждает!
— Вот именно! Поэтому не дадим свершиться неминуемому! Мы вот сейчас его отпустим, а потом он нас всех сожрет!
— А мне нравится такой финал, — мечтательно протянула Василиса, которая, правда, в своих фантазиях рисовала совсем иные картины: море крови охотников, и они — главные герои, Василиса и Аркадий — целующиеся на фоне этих разрушений.
— А еще иногда финалы неопределенные, чтобы читатели сами додумали, чем же все закончилось, — вспомнила Лари.
— А еще иногда в конце книги появляется новый герой и… убивает и хороших, и плохих, — отметила Камилла, и все на нее настороженно посмотрели.
— Ищвините, а у вас в подвале боше никого нет? — уточнил, шепелявя разбитой губой, Аркадий Петрович. — Или быть может к вам в хости кто-то шабирается прийти?
— Да нет, что вы, — женщина повернулась к своему любимому, который опять проткнул губу клыком, повторяя игру с языком и каплей. Совершенно ошалевшим взглядом он смотрел в одну какую-то точку на груди женщины. И эта точка явно была не пульсирующей веной. Так что сложилось впечатление, то ли у парня сбился прицел, то ли у него не все дома. — Вы посмотрите, какой он ма-а-аленький, — Камилла достала платочек и вытерла Эдуардику носик и мокрый подбородок, стараясь не задеть острые клыки. — Ему просто не повезло. Вы убили его родителя, его создателя. А ведь он мог научить его кусать и вообще не убивать жертв. Так что, если кто и виновен во всей этой трагедии, так только вы.
— А почему это мы? — возмутилась Татьяна! — Не мы обращали его, и не мы звали его назад в этот город. Остался бы там, где его обратили. Последовал бы за своим создателем в этот... как его... вампирский рай.
— Да... И вообще, — вставила свои “пять копеек” Василиса, — от хороших женщин мужчины в область не уезжают!
— Так это я виновата? — хозяйка дома поднялась, упираясь руками в бока.
— Конечно, ты! — Василиса не собиралась сдавать свои позиции. — Не уехал бы он — ничего бы не случилось. И не стали бы мы с Аркашей заниматься этим делом, и не увидел бы он вновь этих олухов, — напарница детектива махнула головой в сторону охотников. — И ничего бы вообще этого не было.
— Да… и никто бы не узнал, что я вампир, — тихо прошептал Бен, поудобнее устраиваясь в кресле и ожидая, когда же дамы вцепятся друг другу в волосы. А не то какой же современный роман без хорошей потасовки женщин? Не дай Бог, еще автора обвинят в сексизме.
Вскоре к разборам Василисы и Камиллы присоединились и другие дамы. Гвалт стоял такой, что Бен уже пожалел о выброшенном стуле.
Вампир поморщился, почесал ухо, покрутил в руках очки, у которых разбилось второе стекло и погнулась душка. Он попытался исправить положение, но потрескавшийся пластик хрустнул окончательно. И хрустнул так громко, что заглушил вопли дам!
— Ты! — кровожадно улыбнулись они и стали наступать на вампира.
— Ты во всем виноват!
— Правильно, правильно, — спокойно поддакнул Карл. — Полностью согласен. Во всем виноват Бен.
— С какого перепугу-то? — растерялся вампир.
— Ты привез вампирскую заразу к нам Из Америки и способствовал ее распространению.
— А это ничего, что по канону зараза поступила к нам из Румынии? — прошептала подруге Татьяна.
— Ты еще про вариант других измерений не забывай, — ответила так же шепотом Энни. — Это не суть важно. Важное будет обязательно в конце. Ты главное внимательно слушай и вникай… Ибо главная мысль будет спрятана в многоточии!
— Ты! Ты — потомок древнего вампира, что бежал, скрываясь от преследователей в Штатах, чтобы потом вернуться и узреть, во что превратился отчий дом. И следом за тобой двигалась зараза!
— И поэтому меня надо убить? — пытался уловить смысл всего этого бреда Бен.
— Нет, теперь ты, как сын своего.. хотя почему сразу сын? Ты, граф Дракула, обязан принять на себя заботу о своем потомке.
— Чегось? — Бен рухнул на то, что случайно, но как кстати, оказалось под его попой. Туалетный столик протяжно заныл, принимая на себя вес вампирской тушки. — Но я-то тогда почему об этом не знал?
— Так ведь наследственная амнезия, которая наступает на определенном году жизни… или... склероз! — радостно сообщил Карл, вспомнив нужное слово!
— Нет... ну я, конечно, мечтал быть старым и опытным, но чтобы так?!. Да и рано мне еще потомками обзаводиться! Я же еще молодой.
— Старый! — опровергла его чаяния Татьяна.
— И уже опытный! — намекнула на нечто интимное Энни!
— Так что принимай своего подопечного! — торжественного произнес Карл.
По-щенячьи преданно смотрел на вампира Эдвард.
— Милый, ты жив и будешь жить! — Камилла от избытка чувств забыла про клыки любимого и прижалась к нему всем телом. Полудохлик в ее руках сейчас не очень смахивал на образец неприкрытой сексуальности и гламурной сексапильности. Он даже не сопротивлялся. Воспользовавшись его податливым состоянием, Камилла первая перешла в атаку. Как говорится: мечты сбываются! Кровь ее забурлила, ускоренно побежала по венам… От этого, кажется, даже Эдвард начал приходить в себя. Очень скоро они целовались взасос, нисколько не смущаясь невольных зрителей. Более того, казалось, они устроили соревнование, кто кому глубже засунет язык в рот… ну, или не только в рот. Было уже не понять: это два человека или одна многорукая и языкастая гидра, издававшая какие-то нечленораздельные хлюпанья, чмоканья и протяжные стоны.
Глядя на них, забылась в поцелуе с Аркадием Петровичем и Василиса. А девушки стояли и любовались на это, представляя и себя на месте влюбленных дам.
И лишь Бен решил, что сейчас, после того, как он так неожиданно стал папой, ему обязательно надо выпить.
Правда, до бутылки вампир так и не дошел. Увидев, что его рубашка вся изодрана, он решил от нее избавиться.
И от того, как медленно и томно он расстегивал пуговицы; как стягивал с себя бессовестную ткань, что прикрывала все это время его мощное тело — девушки оторвались от ласкающих друг друга пар и обратили свои взоры на вампира. Его мышцы перекатывались, играли под тонкой кожей, рельефно очерчивая суровую фигуру, словно выточенную из камня: широкие плечи, узкие бедра, кубики пресса... Кто бы мог подумать, что под невзрачной внешностью доктора и не менее невзрачной одеждой прячется такое сокровище! Давид Микеланджело просто отдыхает!
Энни запылала, вспоминая, как же здорово было с этим мужчиной в постели. Глаза Татьяны так блеснули, что на миг Бен ослеп.
Но стоило рубашке упасть на пол, как к нему подлетела Лари, обняла крепко вампира, прижала к себе и издала звук возбужденной коровы.
Глава 9. Эпилог. Просто эпилог
Бен дернулся и чуть было не уронил рюкзак, в обнимку с которым он сидел в той комнате, что отвела ему Камилла для сна.
Первое время вампир пытался понять, где он и что вообще происходит. За маленьким окном спальни продолжала мести метель, чувствительный слух носферату улавливал странные звуки, что доносились снизу. В рюкзаке все еще лежал нетронутый пакет с кровью.
